Я купил колобок
Кто-то в городе охотится. Вряд ли на животных – это было бы слишком оригинально. Скорее всего, идет охота на людей, идет охота… Ну и я поохочусь.
Укусил его в бок
Рамиль – имя южное, может быть, действие и происходит на юге. Но что-то мне подсказывает, что все-таки среди березок средней полосы, и этот самый Рамиль и есть дичь. Навскидку – это его перед началом охоты чем-то накачали, сейчас он пришел в себя, огладывается. Сейчас вспомнит, что он дичь – и побежит. Пока что нет. «Его беспокойство» - если по синтаксису, то того многого, что стало видно по-другому. Если по логике – то нужно соображать, что Рамиль осматривался не просто внимательно, а с беспокойством. Тэк. От проснувшихся горожан будут неприятности. Рамиль – кот? Или собака? Или дичь, на которую охотятся все? А. Так это хищник, он сам всех ест. Коллега, так сказать, огров. Но важнейшее из искусств, вообще-то, кино. И так ли уж важнейшее? Как минимум, два правила! Еще надо иметь возможность поспать! Если главный нюанс – везение, то мозги выносит от попытки осознать другие. Я-то думал, там будет про выбор места, а тут – везение. Вот, например, игра в покер. Есть правила. Есть нюансы – это сколько карт брать в прикуп, смотреть в первую очередь на лица партнеров, когда идти на блеф… А везение – это не нюанс, не мелкая подробность, не тонкость. ОГР! Кому – им? Нюансам, что ли? Сколько ж их там? Ага, двое. Укутаться в несколько слоев? Завернуться – можно, как укутаться – не представляю. Саныч этакий розовый поросеночек. Сладко улыбается, мирно покоится (А Ленский ев’гей? – ДА! – О, его убьют!), рюкзачок… Саныч дисгармонирует, ему бы мальчиком быть. Хотя, может, и Рамиль – мальчик, тогда ясно и почему «Саныч», и почему «рюкзачок». Он же укутан, в несколько слоев? А ладонь снаружи? Соплеменник? Городские джунгли во всей красе? Ммм. Русский – он, конечно, не английский. Но если «было в том, что скоро надо было будить», то и не приходилось бы кричать «Огр!», спотыкаясь на фразе. ОГР! ОГР!! ОГРРРРР!!! ЗАЧЕМ? ЗАЧЕМ «водит»?!!! ПОЧЕМУ НЕ «водил»?! Я знаю. Вы все сговорились, чтобы у меня кофе быстро закончил… Огр, как тут сказать-то теперь правильно… В общем, пошел я за кофе. Фух. Это, оказывается, мысль Рамиля была. Действительно, оправдана в настоящем времени. Фух… Я уж думал, заговор… Стая? Они, вроде, не собаки – с ладонями и рюкзачками. Ладно, что там дальше? Какая у них побудка, однако. Как в корпорации, с утра – слоган в глотку!
Ыгы. Саныч косноязычен. А я думал, «Возак» - это имя или фамилия, и что тогда такое Рамиль? Ага, мне даже любезно пояснили, что таки да, косноязычен. После того, как я чуть не сломал мозг. Ну да думать надо меньше, читать быстрее.
В стае больше года? Все чудесатее. Раньше можно было легче – видимо, постапокалипсис.
Юмор, однако, так себе. Судя по поведению – таки школьники, выжили после постапокалипсиса, выживают в джунглях, сбиваясь в стаи. Едят, наверное, то ли крыс, то ли, возвращаясь к началу, людей.
Огр! Смена героев? Дирижабля? Над небоскребами? Огр… Я что, угадал? Если они там выживут, то им дадут денег? «Нужно хорошо охотиться» - или это они так детей воспитывают?! Нет, не постапокалипсис. Обычные беспризорники, только в будущем, более-менее отдаленном? За отсутствием карточки – пуля в затылок? Подобного эффекта – это чтобы следы появились или все-таки исчезли? Космос появился. Я уже мало чего понимаю.
Гигаполисы – там исторические не кольца, там пятна должны быть. Они из нескольких мегаполисов образуются. Пример – восточное побережье США.
Охотятся все-таки на людей.
Все-таки беспризорники.
Огр! «Реально существующих» после «обычные люди» вызывает ощущение, что сейчас появятся «фраера» и «авторитеты». «Чисто реальные». Забавная вставочка, этакий ликбез городских хищников. «Настроение воина» это называл один старый дон, объевшийся кактусов.
Фартило. Угу. Воровская романтика. Протест против социализации…
Таки Ленский.
Таки дети.
Бог из машины! То есть, из леса. Говорит лозунгами…
Укусил в передок
Свобода uber alles. Свобода делать что? Да никто толком не знает, главное – свобода. Не подчинение правилам социума, пусть и разумным. Хотя, правда, где это и кто видел у социума разумные правила? Все вперед, в пещеры, следом за Торо! Земля не прокормит девять, или сколько там миллиардов, собирателей, охотников и рыбаков. Люди без лекарств будут умирать сотнями. Да что сотнями – миллионами. Научные достижения, открытия, космос, - все это будет потеряно. Связь между людьми сведется к межплеменному общению, потому как на своих двоих далеко не уйдешь. Это все мелочи. Главное – свобода! Свобода делать что? И это все не бунт мальчишки в трудном переходном периоде, а вполне себе осознанная позиция взрослых людей. Абсолютно неизвестно, как живущих в своем лесу – то ли есть у них связь с городом, то ли нету. То ли отщепенцы они, то ли потомки тех первых, кто ушел в леса, то ли кто…
Композиция завлекающая. Экспозиция ничего не объясняет, завязка понимания не добавляет, все проясняется в разговоре с дичью. Кульминация – поимка Саныча. Дальше – затянутая развязка, проваленная попытка второй кульминации (не поверил я, что драка будет, лес же рядом), ожидаемый выверт с побегом в лес, и – та-да-дам! – бог из леса, который все ставит на свои места. Они там постоянно ходят, лесные эти, у них сигнализация по всей опушке развешена, как только кто-то сбегает из города, так сразу за ним и приходят. Может, социализация – это и есть высылка в лес? Так сказали б сразу – городские хищники валом пошли бы сдаваться, чтоб их только не выслали. А если нет, то что тогда?
Дети – ведут себя, как дети. Но – они подвешены в воздухе. Откуда появились городские хищники? Как восполняется естественная убыль? Кто учил Рамиля? Из воспоминаний у Рамиля – только его стая, больше ничего. Ни родителей, ни учителя, никого. То ли он из дома сбежал, когда «дозрел», то ли он потомок бомжей, то ли огр его знает. Лесник в конце – никакой. Ну, я уже грыз.
Более-менее оригинально, будущее прописано вполне себе приличное, чтоб я так жил – подкармливать дичь, куртку снимать из сострадания и так далее… Романтизация «свободы» и воровства... Во-первых, отвратительно. Я бы никому не желал такой жизни, как у городских охотников. И уж тем менее – детям. Во-вторых, жизнь охотников слишком красивая и лубочная. Ни грязи, ни голода, ни холода, ни спанья черт знает где и в каких условиях, ни антигигиены, - ничего этого в рассказе нет. Только романтика. Это как если писать про войну – но при этом показывать только героику, только военное братство, только романтику разведки или чего-то там еще. И при этом не показывать смерть, не показывать вшей, не показывать грязи в окопах, не показывать стертые в кровь ноги на марше, не говорить про усталость, от которой тупеют, от которой не могут открыть глаза…
|