I
Джеймс и Тая, играя с легким бризом на берегу светлого моря, кружили ласковый танец, напоминавший им об ушедших годах далекого детства. Солнце, наполовину поглощенное горизонтом, озирало стаи белых птиц, и под вечернюю музыку заката покидало их маленький мир. Молодой месяц с улыбкой на лице наслаждался взмахами крыльев и невольными криками чаек, взывающих к волнам. От воды тянуло прохладой, и густой бледно-синий туман медленно опускался на землю, пеленая скалы перед темной ночью…
Джеймс и Тая, досчитав до десяти, рьяно рванулись вперед по направлению к солнцу, рассекая своими маленькими телами теплый воздух, согревающий их во время полета. Они плавно плыли по ветру, пытаясь разрушить мнимые границы света, которыми их ограничили, запретив покидать рамки берегов…
Они помнили дни, когда были детьми, и вместе со стаей, покидая родной край, летели по линии солнца, отражавшегося в морской воде. Семь дней и ночей они жили в странном ритме, который заставил их перебраться через неведомое расстояние в поисках нового дома. Во время воздушного плавания их ни на секунду не покидал мираж, отражающий заветные берега, и старшие много раз обнадеживали сородичей наивными словами: «А вот и наш дом»… После их крики исчезали, словно дым, питая их силы новыми надеждами…. Вскоре дальних странников приветствовали нежность золотого песка и легкие барашки волн…
С тех пор Джеймс вместе со своей подругой пытались улететь в прежние края, которые им пришлось покинуть много лет назад. Ветер кидал их вперед, а солнце освещало им путь, по которому вместе с птицами летели их серые тени, бежавшие вслед за ними по блестящим волнам огненной воды.
– Джеймс, ты когда-нибудь думал о свободе? – спросила Тая, вглядываясь в красный шар, покидавший алый небосвод.
– Свобода? Мы – птицы, свободные странники…
– Мы – свободны? Но старшие запрещают нам покидать берега!
– Мы можем летать, Тая, а это лучшее из богатств, которым могла одарить нас природа…
Облака прикрывали горячие взгляды солнца, медленно катившегося в бездонную лузу бильярдного стола по имени Небо…
– Забрав у нас волю… – не унималась она.
– Тая, ты чувствуешь ветер? Тебя слепит солнечный свет? Ты дышишь соленым воздухом моря?
Тая промолчала.
– Тая, ты – свободна…. Я отпускаю тебя, лети! – воскликнул он, бросая свое тело в мертвую петлю.
Тая незаметно улыбнулась и окинула взглядом зеркальную поверхность воды: там мелькали белые чайки, стремящиеся разорвать небосвод на две части: одну из них отдать морю, а другую – небу, и скитаться между этими половинками вечно, внимая шуму прибоя и сонатам дождя…
– Весь этот мир – для тебя! – закричал Джеймс, и птицы пали вниз…
Плескаясь в воде, озаряемые светом звезды, они играли друг с другом в любовь. Серебряные брызги разлетались во все стороны, ограждая своей вуалью Джеймса и Таю от реального мира, который они пытались забыть на протяжении долгих лет…
– Мы свободны, свободны! – вскрикивал Джеймс, порхая в воде…
Птицы любили друг друга, окутанные теплом летнего вечера, и ничто в мире в тот момент не могло изменить их …
Ничто…
II
Доброй грустью ностальгии окутывали игры пернатых странников. Скалы и морские берега стали их игровой площадкой, напоминавшей детскую мечту, и нигде в мире не было лучшего место, чем это. Утром их будило бурлящее жизнью солнце, греющее их маленькие тельца, а ночью их убаюкивала луна, исполняя всегда разную колыбельную под монотонный бит волн…. Звезды охраняли покой двух птиц, озирающих во сне истинные очертания счастья…
Они мчались сквозь красные скалы, играя друг с другом в воздушный бег.
– Тебе никогда не догнать меня! – кричал Джеймс, проскальзывая в расщелину, словно рыбка сквозь руки ребенка.
Горячие камни обрамляли со всех сторон двух ангельски-белых чаек, прикрывая их от других обитателей берегов. Со скоростью духа птицы неслись через пещерки и маленькие гроты, поднимаясь все выше, дабы насладиться в конце прекрасным видом, открывающимся со скал на бледно-зеленое море.
Они смеялись и думали о свободе – о любимом спутнике птиц…
Осталось несколько взмахов крыла, чтобы добраться до вершины, но Тая, резко затормозив, стала прислушиваться к странному звуку, доносящимся из тьмы небольшого тоннеля.
– Ты слышишь? – спросила она Джеймса.
– Нее – протянул он. – Что ты слышала?
– Какой-то странный звук, похожий на шорох листьев...
– Да ладно тебе…. Может, показалось…
И с этими словами Джеймс зацепился крыльями за воздушное пространство и полетел дальше по каменному лабиринту. Испуганная Тая не смела пошевелиться, боясь нарушить покой спящего во мраке пещеры. Ветер дотронулся до очередной высокой струны своего инструмента, и эхом разнесенный по берегам его свист пронесся мимо Таи, толкая ее вперед, во тьму скрещенных скал…
Спустя несколько секунд ветер ударил Джеймса, и он полетел вниз, стремительно падая на острые горные породы и пытаясь взять над собой контроль…
– Кто ты? – заворожено произнесла Тая, пытаясь выделить из паутины размытых очертаний облик присутствующего здесь существа.
– Я – Мистер Торн, – ответил кто-то из темноты.
– Что ты здесь делаешь? – спросила птица.
В ответ Мистер Торн промолчал…
– Эй, ты еще здесь? – Тая стала приближаться к темноте, уже не чувствуя страха.
– Я прячусь здесь от ветра, – стеснительно произнес Мистер Торн. В его голосе было какое-то неживое тепло и унылая грусть, которые вызывали в сердце Таи сострадание к этому существу.
– Я тебя не обижу… – с интересом продолжала Тая, как бы приглашая его познакомиться с ней. – Меня зовут Тая…
– Я знаю, – сказал Мистер Торн. – Вы часто здесь пролетаете вместе со своим другом Джеймсом. Вот только куда вы летите – для меня остается загадкой…
– Наверх, – ответила птица, начинавшая привыкать к мраку, оккупировавшему эту пещеру и не собиравшемуся покидать ее…
Где-то около стены Тая уже могла разглядеть блеклый силуэт серой тени, покоившейся на холодных камнях, но предмета, который бы мог отбрасывать эту тень, она не замечала…
– Зачем? – наивным голосом произнес Мистер Торн.
– Как зачем? – поразилась Тая. – Скалы, море, солнце – красиво…
– Мне не понять, – уныло сказал он, и тень изменила свое положение…
На минуту воцарилось молчание. За это время Тая попыталась все-таки поймать своими глазами очертание этого загадочного существа, но безуспешно…
– Ветер стих, пойдем с нами! – радостно сказала она.
– Мне нельзя…. Меня будут ругать… – в его голосе чувствовался легкий детский страх, словно он боялся, будто родители узнают о его невинных шалостях и накажут его…
– Почему?
– Он запрещает мне покидать пещеру! Он будет злиться, если я ослушаюсь его…
– Кто он? – спросила Тая, но тут в пещеру ворвался Джеймс, и тень быстро растворилась в космической тьме, окутывающей пристанище Мистера Торна…
– С кем ты разговариваешь? – запыхаясь, произнес Джеймс и, не дождавшись ответа, продолжил. – Я сейчас порхал на ветру…. Чудесно…. Пойдем же, Тая...
Она еще раз посмотрела на то место, где недавно покоилась серая тень: теперь там кружили маленькие частички пыли, освещенные редкими лучами солнца, скупо одарявшего это пространство своим ласковым светом….
Расстроенная Тая глубоко в душе обиделась на Джеймса, разрушившего неожиданную встречу с тайным Мистером Торном. И, отвернувшись от своего друга, она безмолвно взмахнула крыльями и полетела к вершине – освежить в памяти утраченную за несколько дождливых дней, которые они проводили в большом гроте, картину природы, о которой она только что рассказывала своему новому знакомому…
Она бросала взгляды в разные стороны: то на горизонт, украшаемый бледными цветами ни с чем несравнимого летнего неба; то на голубую воду, сохраняющую морское спокойствие; то на солнце, скупым светом напоминавшее старый ночник…. Она наблюдала золотые берега, усыпанные темными силуэтами птиц, казавшимися отсюда крупинками металлической стружки, рассыпанными на столе. Тая смотрела на бесконечные серые стены, освещенные красным светом заходящего солнца, которые всегда следили за ней своими зоркими впалыми глазами…
– А за мною следят только серые стены… – произнесла она, распахнув крылья на обнаженном склоне, лишенном признаков жизни…
Молния уничтожила все живое, что когда-то существовало здесь, оставив горному склону одинокие ветви сгоревших кустарников. Безликое мрачное пространство, осаждаемое осенними дождями, сохраняло в себе странный контраст двух параллельных миров: тьма смешивалась с лунным светом, и рождался густой свинцовый туман, кишащий осколками мертвого мира, который напоминал о себе странными ночными криками, пугающими Таю….
Джеймс говорил ей, что это всего лишь песня ветра…. Она успокаивалась, и под шум морских волн закрывала глаза, продолжая внимать снам, витающим в ее разуме…
Сейчас она удивлялась той красоте, которую не мог понять Мистер Торн…
«Почему он не видит этого?» – говорила она себе, и наслаждалась воздушной бездной, представшей такой величественной и всемогущей перед этой маленькой птицей…
– Ты все мечтаешь… – произнес Джеймс, гордо восседая на невысоком камне рядом с Таей.
– Красиво… – сказала она.
Джеймс промолчал…
Музыка рояля, наигранная шумом волн, плавно переливалась на фоне голубого неба, и грустные ностальгические нотки заиграли в душе у белых птиц.
– Когда-нибудь настанет день, и мы больше не увидим это… – Тая подняла крыло и очертила им небольшой полукруг. – Прибой, шум волн, песня ветра, шипение золотого песка – все исчезнет, останется только пустота…
– Тая, опять ты за свое, – недовольно отрезал Джеймс.
– Свобода покинет нас, Джеймс, и мы станем такими же, как люди – смертными странниками, скитающимися по миру в вечных поисках чего-то…. Птицы покинули людей, чтобы обрести свободу, а смерть всегда забирала у нас все, что было дорого нам…. Так говорят старшие…
– А я не верю старшим, – рассердился он. – Я верю только людям…
– Ты ведь никогда не видел их, – усмехнулась она.
– Вера не нуждается в оправдании…
III
Они лежали на горячем песке и слушали, как волны разбивались о скалы…
Они безмолвно смотрели на звезды, озирая темный небосвод с его несметными обитателями. Падающие метеориты рисовали на черном фоне разные белые линии, побуждая зрителей загадывать желания, которым все равно не суждено было сбыться…
Джеймс и Тая вглядывались в очертания небесных светил и угадывали в них параллельные миры, фантазируя о существовании жизни на других планетах…
– Джеймс, представляешь: мы здесь сейчас смотрим на ночное небо и слушаем морские волны, а где-нибудь далеко-далеко от Земли, укутавшись в теплое песочное покрывало, две такие же птицы, как мы, взирают на небосвод и рассуждают о потусторонних мирах…. И такая же Тая, как я, задает вопрос такому же Джеймсу: «Джеймс, как ты думаешь, если ли жизнь на других планетах»…. Интересно, не правда ли? – она говорила тихо, спокойно, будто бы следуя морскому ритму, окунавшему их в волшебную ночь…
– Звезда упала… – сказал он спустя некоторое время.
И птицы принялись загадывать желания…
О чем они думали в тот момент – так и осталось загадкой…. Скорее всего, о море…
– Я тебе хочу поведать кое-что… – произнесла Тая, отрывая от мокрого песка свою маленькую головку.
– Давай, – безразлично ответил Джеймс, продолжая глядеть вверх, думая о бесконечности вселенной…
– Сегодня в пещере я встретила…… – и Тая поведала ему о случайной встрече с серой тенью по имени Мистер Торн……
– Мистер Торн… – произнес Джеймс, приподнимаясь с морского золота. – Это человеческое имя…. Интересно…. Давай слетаем завтра туда… – в сердце Джеймса снова вспыхнула искорка надежды, а кровь пульсировала по венам с неимоверной скоростью при мысли о том, что он скоро встретит людей…
Сны вселялись в их ослабевшие тела и нежно опускали своих зрителей в маленький мир мнимых наслаждений, где они могли довольствоваться иллюзией свободы и огня, бесконечным полетом и душевной гармонией, долгожданным счастьем, зеркально искажающим их черно-белую реальность…
IV
Хруст сухой ветки эхом разнесся по глухому полому пространству, представляющему собой маленькую горную пещерку. Как и вчера, ее тело было полностью покрыто мраком, и лишь у входа в цитадель ветров с солнечными лучами порхали две маленькие бабочки, с головой уходящие в забавный мир игры…
– Мистер Торн, вы здесь? – осторожно произнесла Тая тихим голоском, медленно опускаясь в пещерную тьму. – Я хочу вас познакомить…. Мой друг – Джеймс…
– Я знаю, – немедленно ответил Мистер Торн… – Вы вчера летали, я видел, – его мысль оборвалась на полуслове, словно его прервал кто-то. Между скал пронесся ветер, насвистывая прежний мотивчик… – Чему вы радовались?
– Свободе! – гордо ответил Джеймс.
– Какой? – спросил Мистер Торн. Ветер не унимался…
Джеймс был поражен его вопросом….
– Скалы, солнце, море, полет, ощущение высоты – вот свобода! – произнес Джеймс.
– Ты не прав… – отозвался Мистер Торн.
Ветер забрался в пещеру, обдувая странников своим холодом, покружил и вылетел вон, будто он ошибся адресом…
– Почему? – спросили птицы.
– У меня есть скалы, солнце, море, ощущение высоты, – продолжал Мистер Торн, – но нет свободы…
– Ты не можешь летать, – ответил Джеймс.
– Ошибаешься, – сказал Мистер Торн и мигом обхватил присутствием ветра их тела. – Свобода есть ничто иное, как неисчерпаемая воля, абсолютная независимость…
– В каком смысле? – не поняла Тая.
– Свобода – это когда ты ни от кого не зависишь! – пояснил он.
– Но мы и так ни от кого не зависим – мы свободны! – крикнул Джеймс.
– Ты заблуждаешься…. Вы зависите от пищи, от воды, ото сна, в конце концов, от разума – вы не свободны…. Вы – вольные странники, зависящие от самих себя….
– Но так и должно быть! – протянула Тая.
Джеймс на минуту замолчал, думая об истинной свободе…. Всю свою жизнь он считал, что свобода – это полет, небесное плавание…. Крылья всегда несли его по воздуху, ограждая от всего остального мира несметными фантастическими прикосновениями к облакам, ощущениями полета….
Но ветер тоже летал – значит, и он был свободен….
– Свободны только мертвые и потерявшие разум – им не нужен ни свет, ни вода, ни день, ни ночь – они безгранично свободны…. Но, обретая свободу, они обрекают себя на вечное страдание – быть счастливыми, и это – навеки…
– Счастье – это страдание? – поразился Джеймс.
Мистер Торн промолчал – только его тень изредка подыгрывала ветру, будто бы танцуя вместе с ним медленный танец, завораживающий игры двух маленьких бабочек, постепенно уходящих во тьму…
– Счастье – это, как любовь, только сильнее… – продолжал Мистер Торн. – Если находишь его, то уже не можешь без него жить, а счастье – не вечно…. Только смерть может сохранить это состояние – и это великое мучение…
Джеймс наивно верил ему, внимая каждому слову….
Тая наблюдала за маленькими бабочками, растворявшимися во мраке пещеры…
Звуки потеряли свои прежние формы, и перестали доноситься до этого места, погибая в горных породах серых стен…
Искушение правды овладевало Джеймсом, и он жаждал ее, как маленький ребенок…
– Но мне казалось, я был свободным… – грустно сказал Джеймс.
Ветер пробежал по холодным камням пещеры и сгинул прочь, оставив Джеймса и Таю одних…
Тень Мистера Торн потеряла свои очертания, и мрак полностью поглотил облики бабочек, игравших с огнем небесного солнца…
V
Джеймс сидел на берегу моря и смотрел на сияние полной луны, отражавшейся в зазеркалье талых льдов, напевая забытую мелодию странников:
А мы ушли от людей, расправив крылья…
И стали плавать в воздухе, как прежде…
Там мы вдыхали смог, здесь дышим морем,
А золотой песок рождает шум прибоя...
Солнце обожгло его ангельские крылья, и он больше не мог летать…
– Ах, если бы Тая знала, что нет в смерти счастья… – произнес он, бросая камень вдаль, который погружался на глубину и оставлял от себя прежнего несметные круги, снующие по воде в стороны берегов…
Он был прав – вера не нуждается в оправдании…
Вера погубила его…. Если бы не Она, сейчас бы он парил высоко в небе, бросая свои крылья в воздух и играя с парусами небесных облаков, чувствуя себя поистине свободным…
Но то, во что не верят, не способно существовать…
Порою, Джеймс просил Его о встречи с Таей, но Ветер пел свою нескончаемую песню о свободе и даже не слушал просьбы белой чайки, продолжая греть скалы теплом морских волн…
Теперь он знал, что Мистер Торн – всего лишь узник Ветра…
– Я ушел от собственного счастья… – говорил Джеймс своей маленькой тени. – Я проиграл…
Он постепенно растворялся в мире талых грез и терял смысл своего существования в пространстве мертвых тел…
Его поглощала тьма неизбежности и жажда свободы, которую он утратил раз и навсегда…
Но Тая не знала об этом, она продолжала искать своего друга…
Ей снилось, будто бы он прошел солнечный путь и вернулся домой, и что-то ей подсказывало, что они с Джеймсом больше никогда не увидятся…
|
Рассказ открыт для комментариев