 |
|
| |
20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.
13:33 19.04.2023
Сегодня (19.04) в 23.39 заканчивается приём рассказов на Арену.
|
|
|
|
|
|
Я назвал её Адель – лёгкое и светлое имя. Из Пушкина. И она – белокрылая яхта – иол – летела, неслась грациозной серебряной ланью меж сверкающих брызг, и всё далее уходила от рыжих берегов Африки, от жаркого, пронзённого солнцем Кейптауна, чтобы где-то там – в необозримой дали, – покрыв на едином дыхании 6100 морских миль, окунуться в тихие, распаренные воды Мельбурна.
Нас было восемнадцать – тех, кто осмелился принять вызов Индийского океана; тех, кто решил поучаствовать в этой непростой гонке. И многих из нас вполне оправданно можно было отнести к настоящим «морским волкам». Чего стоил хотя бы Алмейду на своей «Изабелле»? Или чилиец Лопес? Или «железный Йенсен»? Да и шведа с норвежцем сбрасывать со счетов никак не приходилось. И всё-таки, я желал стать первым. Правда, для этого требовалось изрядно потрудиться. Тем более, что ветра и течения вовсе не пытались облегчить мою задачу, а, наоборот, всячески препятствовали её исполнению.
Цель моя на самом первом этапе регаты выглядела несложной и состояла единственно в том, чтобы как можно скорее увести «Адель» в сторону от оживлённой судоходной трассы «Кейптаун – Перт - Мельбурн». Дабы ночью не напороться на какой-нибудь лайнер или сухогруз. Дело в том, что шёл я один, и подобная перспектива представлялась вполне вероятной. Потому-то, засучив рукава, я усердно принялся за дела.
День в трудах и заботах пробежал незаметно, моргнул рдяным закатным лучом и укатился за горизонт; Столовая гора скрылась, растаяла в зыбком мареве, а я, наконец, спустился в каюту (точнее сказать: подобие таковой, ввиду невеликих её размеров), намереваясь поджарить свинины и выпить стакан сока. К тому ж и время связи с «большой землёй» пропускать не хотелось.
Поставив сковородку на огонь, я бросил взгляд на навигатор, включил компьютер, надеясь почитать свежие новости, и полез в холодильник. До связи оставалось ещё семь минут. И тогда снаружи послышался странный шум. То ли рокот, то ли дребезжание, то ли позвякивание, переходящее в раскатистый гром. «Эх,- досадливо подумал я,- неужели дождь?»,- и полез наверх. Ещё поднимаясь, я уловил в небе неясное движенье. Словно б пролетела гигантская птица - накрыла яхту пугающей тенью. Но выбравшись, я, к своему разочарованию, ничего не обнаружил. Уже угасающие небеса пустовали; Алмейду и Йенсен по-прежнему шли чуть впереди – я видел их вполне отчётливо. А вдали – немного правее моего курса – двигался навстречу большой корабль, который пока, закутанный в медную дымку заката, едва виднелся.
Чуть постояв, потерев лоб, да, по нашей извечной русской привычке, почесав «в затылке», я вернулся обратно. Что ж за штуковина пронеслась? Самолёт? Вряд ли…Дирижабль? Тоже сомнительно. Слишком уж быстр. Что ж тогда? Хм, супермен что ли?.. Едва ли. Тот бесшумно летает. Не рычит…
Подобным образом гадая и подтрунивая над собой, я достал пакет с мясом и принялся выкладывать сочные ломтики на призывно шипящую сковороду. Глупо, но тогда расстроило меня единственно то, что какое-то дурацкое нечто попыталось нахально нарушить мой размеренный график, которого я собирался придерживаться во время регаты; и отвлечь от ужина. А, как известно, трапезе во время плавания смеет помешать только шторм. Да и то, далеко не всякий.
И мысли плавно потекли дальше – от холодильника к плите, от плиты к передатчику, за который я и уселся, собираясь выйти в эфир.
Но меня снова отвлекли. На столе, едва не подскакивая, затрепетал телефон, секундой позже заиграв попурри из Штрауса. Ясно - звонила жена.
-Алло! Алло!- закричала она в трубку, не дав мне и рта раскрыть.- Как ты?!
-Я – нормально. Привет,- торопливо, несколько обеспокоено ответил я.- Как у вас?
-У нас…
И связь прервалась. Я в сердцах мотнул головой, набрал номер жены и подсел к передатчику – время связи с центром уже истекало. Однако тут вновь раздался рычащий шум. С телефоном в руках я метнулся наверх.
Но и в сей раз поймать ускользающее «нечто» не вышло. Зато приближающийся корабль я видел уже вполне отчётливо. И даже толпу людей, высыпавшую к леерам. Здорово! Они, наверное, слышали о гонках и захотели своими глазами увидеть «отважных покорителей морских просторов». Я, сколько мог, приосанился и попытался пригладить волосы, да только люди смотрели не на меня. Они со страхом взирали в небо, потому что там – прямо над нашими головами и прямо у нас на глазах - загорались яркие зелёные звёзды.
Ничего подобного я прежде не видел, и у меня даже возникла гипотеза о том, что неизвестное явление – какой-то южный аналог северного сияния. Но эту мысль тут же пришлось отбросить, как совершенно негодную. Потому что северным сиянием тут и не пахло.
Ровный и, как бы, густой свет заполнял пространство. Плавился воздух, уступая место вязкому искрящемуся киселю. Паруса безжизненно опали. А как на верхушке грота заморгал тусклый огонёк святого Эльма.
Что греха таить: я на секунду растерялся, опешил. Почувствовал, как мрак проникает сквозь кожу, тянется холодной клешнёй к сердцу. Ведь объяснения таинственному феномену у меня не находилось. Однако оторопь моя продолжалась недолго.
«Двигатель!»- спасительно мелькнуло в голове, и я, обрадовавшись, что нашёл способ выйти из ступора, устремился вниз. Первым делом потушив плиту, я включил передатчик на автоматический SOS и попробовал запустить мотор.
Но здесь меня ждало новое разочарование. Движок чихнул, заставив парусник дёрнуться, и затих. Я попробовал снова. Напрасно! Предчувствие беды всколыхнулось в душе, заставило напрячься, сжать кулаки. Глубоко вздохнув, я попробовал успокоиться - отогнать прочь липкие щупальца страха. Благо, сильно стараться, чтобы привести себя в чувство, нужды не возникло. Так как стало не до того.
«Клунк! Клунк!»- послышались частые всплески справа по борту. Что-то падало в воду. Не долго думая, - оказывается, всё сжимая телефонную трубку, и продолжая давить на «повтор» - я взбежал по трапу.
Море вокруг кипело. Из оживших зелёных звёзд сыпались кружащиеся шары, озаряя округу пульсирующим мерцанием, покрывая поверхность вод пузырящейся пеной. По причудливой прихоти провидения, покуда ни один из снарядов не угодил в мою славную «Адель». Но это служило слабым утешением. Потому что…
Говоря по-чести, я до сих пор не могу вспоминать о том, что предстало моему взору в тот миг. Вернее сказать, не могу вспоминать спокойно. А ещё честнее – без слёз. Потому что яхта Алмейду – красавица «Изабелла», разрубленная пополам, шла ко дну. А чуть поодаль, со страшной пробоиной ниже ватерлинии, кренился и черпал воду кэч Йенсена. Причём ни бразильца, ни исландца я не увидел.
Казалось, и этого с лихвой бы хватило, чтобы свести с ума самого уравновешенного человека. Но кошмар, бегущий за мной по пятам, не унимался.
Возгласы отчаяния, донёсшиеся справа, заставили меня обернуться. Лайнер – «Теннеси»: прочитал я его название – разваливался на куски. Корма уже почти исчезла в пучине, а носовая часть, где столпились несчастные, каким-то немыслимым чудом ещё удерживалась на плаву. Ужасно, но ничто не оставляло сомнений в страшной участи пассажиров.
Совсем скоро водная гладь наполнилась телами обречённых. Но я, увы, ни чем не мог им помочь. Я лишь смотрел, не пытаясь унять рвущийся из горла стон.
Дальше я действовал как во сне, как потерявший управление автомат. Гнев душил меня, обращённая к неизвестности ярость не находила выхода, собственное бессилие рождало бесцельную злобу. Я не постигал смысла событий. И не знал, что предпринять.
А, не зная с чего начать, хватался за всё подряд.
Я включил телевизор. Он не издавал ни звука. Набрал номер жены. Автоответчик замурлыкал о том, что «линия временно занята». Щёлкнул компьютерной мышью (хорошо хоть, Интернет до сих пор никуда не пропал), но вместо новостей на мониторе высветилось единственное слово: «Пришельцы!»
Вот как?! Это, знаете, уж слишком! Даже для кружащихся шаров. Хотя сия теория, конечно, многое объясняла. И, значит: если это не поголовное помешательство… И не война… То, в самом деле, - вторжение.
Я принялся переключать каналы телевизора. В конце концов, перебрав с пару десятков, обнаружил долгожданный сигнал. Он шёл из России. Вроде бы из Петербурга.
-…а, кроме того, уничтожены Нью-Йорк, Токио, Лондон, Париж, Пекин и сотни других городов по всему миру,- услышал я.- Связь практически отсутствует. Военные базы…
Телевизор захрипел, погас, вновь вспыхнул. Дрожащая камера выхватила из сизого дыма бледное лицо репортёра, падающие здания, взлетающие в воздух автомобили и пульсирующие над крышами зелёные звёзды, исторгающие смертоносные мерцающие шары.
-…и только за Уралом и в южном Китае…
Экран потух окончательно.
-Алло! Алло! Что ты молчишь?!- Я и забыл, что телефонная трубка до сих пор у меня в руках. Но я дозвонился жене или она мне – не понял.
-Я…у меня нормально. Как вы? Как дети?- закричал я в ответ.
-Мы живы. Едем в деревню. Всё бросили,- отрывисто заговорила жена.
-А что происходит? Война?
-Не знаю. Все кричат о пришельцах.- Телефон угрожающе зашипел.- Ты знаешь, где нас найти. Мы в нашем месте…
Трубка словно всосала звук и умолкла.
Что ж, и этого оказалось довольно, чтобы я малость приободрился. С моими всё в порядке, а значит, можно позаботиться о себе. Пришельцы, не пришельцы - дело десятое, а вот двигатель делать нужно. И спасаться.
Но заняться двигателем у меня не получилось, потому что ожил передатчик.
-Борис! Борис!- настойчиво кричал Макс – мой агент в Кейптауне.
-Да, да!- немедля откликнулся я.- Что там такое? Война?
-Хуже!- гаркнул мне в ухо Макс,- пришельцы!
До меня всё еще не доходило. Ведь это же полный абсурд! Чтобы термин из научной фантастики внезапно, без видимых причин материализовался и воплотился в реальность. Однако, не расположенный к вранью и фантазиям Макс, похоже, говорил правду. И выходит…
Резкий свист, донёсшийся снаружи, заставил позабыть о вдруг родившейся мысли, оттеснил её на край несчастного, запутавшегося сознания; а я, борясь с хаосом в мозгах, быстро распрощался с агентом и опять выбраться на палубу. «Теннеси» и яхты, по всей вероятности, уже затонули. А из-под воды с рёвом вырывались лиловые иглы, которые устремлялись вверх.
Что б это значило? Схватившись за трос, я проследил за полётом одной из «ракет» и увидел, как она врезается в зелёную звезду. Невероятно! Получалось, что и у могущественных инопланетян нашлись противники, способные им что-то противопоставить. И противники, причём, на земле. Точнее, под водой. Но кто они? Неужто у людей, скажем, у нас, или американцев, или, чем чёрт не шутит, у китайцев есть новое секретное оружие? И борьба ещё не закончена. И ещё есть надежда?
Иглы, тем временем, продолжали вспарывать водную гладь, нанося удары по зелёным мишеням. Они били споро и методично, не разу не промахнувшись. И «зелёные» дрогнули. Выпустив град ответных снарядов, они бросились врассыпную.
-Бегите, бегите!- торжествующе воскликнул я.
«Крр-р-р-аххх!»- ударило тут же за бортом. Яхту подбросило, опрокинуло на бок. Я потерял равновесие и, пребольно ударившись обо что-то головой, потерял сознание…
Позже, вспоминая происшедшие события, я часто размышлял: а не было ли пред тем, как всему свершится, пред тем, как навсегда изменился наш мир, каких-либо знаков, предзнаменований, которые могли бы послужить нам предостережением? С тем, чтобы мы смогли подготовиться, укрепиться в ожидании перемен. И понимаю, что были. Но эти явления вовсе не имели каких-либо общемировых, глобальных масштабов. И символами грядущих перемен стали, отнюдь, не сокрушительные смерчи, невиданные прежде цунами или летящие по небу ангелы, а то, что таилось вокруг и скрывалось под маской обыденности и привычки. Мы сами творили многочисленные знамения, и, с упорством достойным лучшего применения, отказывались их замечать. Наша ненависть друг к другу, пренебрежение нормами морали, немотивированная агрессия, высокомерие, неумеренная роскошь, страсть к деньгам и власти - всё вместе взятое, шаг за шагом вело цивилизацию к тому, что любовь и вера, музыка и литература, а, кроме того, неисчислимое множество незатейливых, но важных и нужных вещей постепенно исчезли, заменились суррогатом, обернулись никчёмной пустышкой.
И когда мы до отказа наполнили нашу жизнь тем, что противоречит человеческой природе, предметами, чуждыми нашему естеству, и зашоренные, ослеплённые собственной глупостью добрели до края бездны, случилась катастрофа. И быть по-другому не могло. Ведь существование каждого из нас миллионами незримых нитей соединено с мирозданьем, со всем сущим на белом свете. И, более того, всё сущее соткано из наших поступков и дум. Так что, возможно, как раз мои неверные шаги (о которых я не хочу здесь упоминать), упали последней каплей на колесо истории и послужили причиной того, что произошло с нашим миром…
-И всё же – пришельцы,- произнёс чей-то мягкий голос.
Приоткрыв веки, я разглядел перед собой высокого человека в синем комбинезоне. Спокойный розовый свет лился с потолка. Оторвав голову от пола, я огляделся.
Овальная, почти пустая комната; кресло – большое и, видимо, очень удобное, а рядом с ним что-то вроде стеклянного круглого аквариума, в котором резвились золотистые светлячки. Вернее, нечто их напоминающее.
-Вы и есть пришелец?- хрипло проронил я.
-О, нет,- засмеялся мой визави.- И, надеюсь, не похож.
Что верно, то верно. Он явно походил на обыкновенного человека. Разве что, очень высокого. Вроде баскетболиста.
-Я – атлант,- между тем, совершенно буднично добавил «баскетболист».- Вы у нас в гостях. Внизу становилось опасно. Мы решили вас эвакуировать.
«Новое дело»,- подумал я.-«То марсиане, то хм…выходцы из страны Пунт… Или откуда они там…»
-Здорово я отхватил по затылку,- вслух проговорил я, искренно ожидая, что сейчас запищит будильник, я проснусь и, как ни в чём не бывало, продолжу гонку.
-Это не галлюцинация. Это на самом деле,- терпеливо произнёс атлант.
Я встал на ноги. Моя голова едва доставала его плеча.
-Хорошо,- буркнул я.- В таком случае, объясните мне, ради всего святого, что тут творится. Вот вы сказали: пришельцы?..
-К сожалению, дела обстоят именно так. И…
-Но как вы – атлант – говорите на чистом русском языке?- перебил я.
Он улыбнулся, склонил голову на бок.
-Мы говорим на любом языке. А можем обходиться без слов. Наш родной язык - язык цвета. Например, моё имя… Закройте глаза.
И в сознании у меня зазвучала музыка. И радуга выросла из-под земли - качнулась разноцветными лепестками.
-К слову сказать, можете именовать меня для краткости и взаимопонимания Сиренево-Алый,- как ни в чём не бывало, продолжил атлант.- А относительно того, что творится… Это дела давние. И так как времени у нас в обрез, а объяснять всё одно нужно, то изложу кратко.
Он придвинул кресло ко мне, а сам остался стоять.
-Всё началось много тысяч лет назад,- заговорил атлант, когда я уселся.- Мы - наша раса – свершила в те забытые времена невероятное множество ошибок. Как это ни прискорбно… Мы ощущали свою значимость и превосходство над мирозданьем. Наша юная кровь кипела, мы сокрушали преграды, возводимые природой. Мы… вели себя необузданно и, надо признать, неразумно. И недостойно. В результате…
Он развёл руками.
-А после того, как катаклизмы смели нас с лица земли, немало наших сограждан улетело к другим планетам. Но часть – и мои предки в их числе – обрели новую родину на дне океана. И оттуда на протяжении веков мы наблюдали, как горстка уцелевших на суше начинает своё собственное восхождение к вершинам разума.
-Так мы – люди – тоже ваши потомки?- вставил я, решив, что пропущу мимо ушей его возможную насмешку по поводу человеческого разума.- То есть, потомки тех, кто не ушёл в океан и не спасся бегством?..
-Да,- кивнул мой собеседник.- Надломленное древо тех, кого ныне вы зовёте атлантами, дало жизнь трём новым ветвям. Собственно нам – нынешним обитателям вод, вам – современному человечеству и тем, кто сегодня решил вернуться. И возвратиться, как оно не печально, не с миром, чтобы слиться с нами и вами - со своими единоплеменниками, братьями, с которыми расстался по воле злой судьбы, а как захватчик, высокомерно полагающий, что собственная мощь даёт право на вероломство и пренебрежение. Только они просчитались. У нас пока достаточно сил, чтоб дать им отпор и защитить землю… Смотрите…
Он окунул руку в сосуд со светлячками, которые, по всей видимости, играли роль пульта управления, стена растворилась, и мы оказались на открытой палубе.
Занимался рассвет; корабль атлантов неспешно реял над океаном и нигде окрест, сколь я не всматривался, не виделось зелёных звёзд. Вязкий кисель растаял, уступил место прозрачному утреннему воздуху, клокочущая пена исчезла, и внизу я разглядел ожидающую меня «Адель».
-Вы назвали её в честь вашей дочери?- полувопросительно проговорил Сиренево-Алый, слегка прищурившись.
Я покивал. А атлант указал мне куда-то взглядом. И сердце моё оттаяло. Оттого что внезапно пространство расступилось, образовало тоннель, и в нём, как в подзорную трубу, через тысячи километров я увидел: мои – жена и дочка стоят, взявшись за руки, и радостно жмурятся от лучей восходящего солнца. И тогда я совершенно отчётливо осознал: грядут новые времена, и бояться людям больше нечего. Не будет отныне зла, не станет лжи и насилия. И белое назовут теперь белым, а чёрное – чёрным. И наступит пора жить просто - без интриг и коварства, как и пристало людям.
Я оглянулся на атланта, но тот лишь усмехнулся и отвёл взгляд.
-Вы доставите меня на яхту?- спросил я.
-Конечно, прямо сейчас.
Аппарат плавно пошёл вниз, а я, не отрываясь, смотрел на свою белокрылую «Адель» - сияющую жемчужину среди морской бирюзы. Лёгкая и изящная, и впрямь, напоминающая маленькую девочку, она беззаботно качалась на волнах – едва скатившись, торопилась вскарабкаться вверх, где на секунду замирала. Словно прислушиваясь к чему-то, что слышалось только ей.
И когда я ступил на шаткую палубу, она продолжала скользить над водой – такая очаровательная и по-детски наивная, что я не отважился ей помешать. Я только стоял и глядел на море. А она всё парила и танцевала.
Она играла. |
|
|
|
Время приёма: 18:06 11.04.2008
|
|
| |
|
Рассказ открыт для комментариев