 |
|
| |
20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.
13:33 19.04.2023
Сегодня (19.04) в 23.39 заканчивается приём рассказов на Арену.
|
|
|
|
|
|
Под набрякшими веками щипало так, словно кто-то швырнул Ильину в лицо горсть песка. Он начинал клевать носом, и то и дело тряс головой, чтобы заставить себя сосредоточиться на скользком бездорожье. Перед ним лежал вечный, никогда не тающий лед, сливающийся у горизонта с сумеречным небом в котором далекой тусклой звездой мерцало солнце. Черные сверхмягкие колеса цеплялись за ледяную корку, оставляя едва заметные следы на пустынной поверхности. Ощущение жуткого одиночества преследовало Ильина каждый раз, когда он оказывался в этой негостеприимной пустоте. Здесь трудно было поверить в то, что где-то есть люди, города и машины, что где-то весело скачут по лазурным волнам солнечные зайчики и ласковый бриз доносит бодрящий соленый запах. На Европе ничего не менялось, и, казалось, никогда не изменится. Даже ветер дул все время в одном и том же направлении.
Четыре месяца назад Ильина, против желания, втравили в постоянную гонку. На Европе все, что угодно становилось предметом состязания: оборудование, эксперименты, глубина бурения, количество кернов, результаты проб, гонки на вездеходах между станциями, кто первый найдет следы жизни, кто кого перепьет... «Чем тут еще развлекаться? - сказал Белый, тогдашний начальник «Девятки», которого Ильин приехал сменить. – Правда, амеры у нас в прошлом месяце новый воздушный генератор прямо из-под носа увели, но главное, что мы пока ведем десять-семь». Ильина, с детства не любившего состязательных видов спорта, неприятно поразила конкуренция с коллегами с соседней станции, работающими в одной системе. А более всего то, что беспечного Белого общий счет в бессмысленном соревновании беспокоил больше, чем то, что их станция осталась без важнейшего оборудования. «При мне все станет по-другому», - решил он тогда.
А теперь, проспав всего лишь пару часов, он сам летел по мертвому льду, выжимая из шестиколесного вездехода максимум, чтобы успеть на базу первым. Вахтенный - буровик дядя Коля Сидорцев разбудил его, как только получил сообщение от почтового робота. Ильин поворчал, но поехал, деваться ему было не куда. После отъезда Белого с женой, работы у всех прибавилось. Сидорцев и Скиба несли вахту, и кому-то надо было успеть в порт раньше, чем до криоботов доберется проныра Мэлли. И не из-за глупого счета, черт бы его побрал. Не будет нового оборудования, они до этого подледного озера еще несколько месяцев не доберутся. И значит, все исследования начнут проводиться на американской станции, и никаких тебе бонусов. А значит, придется подписаться еще минимум на год, чтобы хватило денег на маленькую ферму жемчужных устриц, которую Кейко присмотрела неподалеку от Сахалина.
Вездеход швырнуло в сторону. Ильин очнулся, судорожно соображая, что произошло. Пока он дремал, вездеход забрался на вершину ледяного заструга, левое заднее колесо соскользнуло с гребня и потянуло вниз тяжелую машину. Вездеход начал заваливаться на бок и беспомощно покатился вниз. Ильин вцепился в руль. Машина перевернулась несколько раз, зацепившись за что-то, и полетела в пустоту. Вездеход ударился о лед всеми шестью колесами. Ильин услышал звонкий хлопок лопнувшей шины. Его кинуло на руль, потом отбросило вверх. Он ударился головой о низкий помятый потолок и потерял сознание.
Открыв глаза, Ильин обнаружил, что лежит на льду. Над ним колыхалось незнакомое лицо. Поселенцев Европы Ильин знал наперечет, и ни у одного из них не было таких рыжеватых редких усишек над пухлой верхней губой.
- Вы попали в аварию. Пожалуйста, не делайте резких движений, - сказал парень, показывая козу. – Сколько пальцев?
- Два, - выдавил из себя начальник «Девятки».
- Вас как зовут?
- Ильин, - Нестерпимо хотелось пить. Он осторожно пошевелил руками, ногами. На гудящей голове нащупал здоровенную шишку. Похоже, что ему в этот раз повезло.
Парень, склонившийся над ним, полноватый и неуклюжий, в темно-сером матовом биосьюте с небольшим рюкзачком за спиной, напоминал тюленя на льду. Он ободряюще улыбнулся Ильину и крикнул кому-то в уоки-токи:
– Он пришел в себя!
Ильин попытался сесть и охнул. Бок прошило острой болью. Должно быть ребро сломал.
В красно-синей куртке к ним приблизился Тэд Мэлли.
- Эй, Алекс. Ты в порядке?
Ильин лишь кивнул и пожал Тэду руку.
- Как это тебя угораздило в трещину свалиться? Хорошо хоть в Трэйсе они неглубокие. Вездеход я вытащил. Задняя шина в клочья изодрана и ступица полетела. Могло быть и хуже.
Мэлли посмотрел на тюленя.
– Ты бы, сынок, намордник надел, атмосфера тут разреженная. Долго не протянешь.
Парень смущенно засуетился:
- Забыл.
- By the way, познакомьтесь, - сказал Мэлли, помогая Ильину подняться. – Это - Хелиум Бем... Бек... Бель...
- Беклемишев, - подсказал тюлень. - Гелий
- Проклятые русские имена, - покачал головой Мэлли. - Приезжаю на базу. Тебя нет! Бинго! Получаю груз - пятнадцать-двенадцать в нашу пользу.
Ильин ругнулся про себя.
- Смотрю, этот парень стоит. На небо пялится. Улыбается, как идиот, и каждые десять секунд повторяет: «Юпи-и-итер!»
Ильин хмыкнул, вспомнив, как сам так же идиотски улыбался, впервые попав на Европу, забыв, зачем и куда прилетел. В ясные дни гигант закрывал треть неба складками нежнейшего розового шелка.
Тюлень закивал:
- До сих пор не верится, что я здесь.
- Ничего, привыкнешь, - пообещал словоохотливый Мэлли и, отдав запасной респиратор парню, продолжил, - Well, думаю, русский - вот Алекс обрадуется! Дождался, что тебе кого-то вместо Белыйс прислали. И тут твоя аварийка сработала. Я Хелиума в вездеход и к тебе.
Он помолчал, а потом, все-таки не утерпев, спросил:
- Кстати, от них что-нибудь слышно? От Белыйс. Джули родила?
- Угу. Мальчика. Федей назвали.
- No, really? - обрадовался Мэлли. Все «европейцы» знали о том, как он трижды безуспешно предлагал Юльке руку и сердце. – Федья - это Тэдди, правда, Алекс? Так за это надо выпить. По чуть-чуть. У меня есть с собой.
Порывшись у себя в вездеходе, Тэд достал упаковку коричневых капсул, улыбнулся:
- Настоящий Джек Дэниелс.
Тюлень замотал головой:
- Спасибо, мне нельзя.
Мэлли настаивать не стал. Он поднял капсулу, как стакан с золотисто-коричневым виски.
- За маленького Тэдди и твое чудесное спасение, Алекс.
Растворившись на языке, капсула обожгла рот, наполнив его карамельным ароматом. Восхитительной горячей каплей стекая вниз по пищеводу, она передавала каждой клетке бодрящее тепло и покой.
Мэлли отбуксировал помятый вездеход Ильина на станцию. На прощание сентиментальный американец, расщедрившись, отдал ему целых две термоиглы и пообещал попозже привезти остальной груз.
На станции главное – человеческий фактор, это скажет любой, кому приходилось осваивать новые планеты. Человек отзывчивым должен быть, неравнодушным. Здесь делить людей на чужих и своих просто немыслимо.
Целая бригада штатных психологов Центра Освоения Планет просчитывала вероятные модели поведения, тестировала и заставляла заполнять кандидатов бесчисленные вопросники. Сверяла данные. И получалось, что из сотни первоклассных специалистов отбор проходили лишь единицы, способные ужиться друг с другом. Но, похоже, в этот раз их модель дала сбой. Новичок выбивался из нее по всем статьям.
Парень выглядел лет на двадцать, не старше. Мягкие лоснящиеся щеки покрывал редкий рыжеватый пух. Гелий, нервно откидывал падающие на глаза светлые волосы, разглядывая обшарпанные стены кают-компании. Коренастый, с круглым выпирающим из-под свитера брюшком, Лев Скиба с подозрением разглядывал, как он вяло ковыряется в тарелке с его стряпней.
- Что ж ты совсем ничего не ешь, парень? Тебе объемы-то надо поддерживать. Неужели не изголодался на бортовых концентратах?
Приготовление еды было для Скибы сродни священнодействию. И если бы не стал в свое время гляциологом, то, наверное, открыл бы собственный ресторан. Блюда он просчитывал с математической точностью. Но потом он добавлял в них некий секретный ингредиент, отчего они приобретали неповторимый аромат и вкус. Прибыв на Европу, он с радостью взял на себя заботу о теплице и кухне. Слава о нем разнеслась поистине с космической скоростью. Прочие «европейцы» завидовали «Девятке» и, мечтая причаститься скибового таинства на день рождения или праздник, записывались к нему в очередь.
- Мы тут все свое выращиваем, свеженькое, а ты даже не притронулся почти. На диете что ли? – из уст Скибы это звучало, как оскорбление.
- Да, что ты пристал к нему, Лёва, - сказал Ильин, видя, как страдальчески исказилось лицо молодого человека. – У него гипоксия. Он без респиратора разгуливал. Гелий, тебя не тошнит? Чувствуешь тяжесть под ложечкой?
- Нет.
- Ну, и отлично. Отдохнешь, и все будет в порядке. Кстати, а остальные твои вещи где?
- Там... остались, - невнятно пробормотал парень, дернув шеей.
- На базе? И бумаги не захватил? Значит, Тэд подвезет, или с дядей Колей сгоняете.
Щуплый бородатый Сидорцев, чем-то неуловимо похожий на домового, кивнул:
- Вот только вездеход починю, и съездим. Слушай, парень, если ты не хочешь, давай я твою порцию срубаю, плов сегодня мировой, - и, не дожидаясь ответа, притянул к себе чужую тарелку. – Гелий, а ты что у нас делать собираешься?
Звук «г» дядя Коля произносил с придыханием, по-домашнему уютно – Хелий.
- Я... М-микробиолог. Занимаюсь симбиозом...
Скиба перебил его, хмыкнув презрительно:
- О! Чистую науку делать прилетел! Молодец! У нас тут все кандидаты, доктора и профессоры. И все науку делают, - он обратился к Ильину, - Нет, Саня, я не понимаю. Они там в ЦОПе что, заявок не читают? Нам бы обслугу – строителя, механика, на худой конец, системщика какого завалящего, Сидорцеву на помощь.
Хоть бы предупредили, что к нам микробиолог пожалует.
Тюлень совсем смутился.
Дядя Коля хохотнул, облизывая ложку.
- Понял, как тут у нас, Гелий? Да ты не тушуйся, малой, у нас каждый человек на счету. Лёва шутит. На станции, знаешь как? После Бога все зависит еще от троих: повара, врача и начальника. За повара и завхоза у нас Лёва. Без него никуда, вот он и важничает. Все остальное – Александр Семёнович. А я, так, по мелочи. На побегушках – починка, стройка, доставка, складирование.
Сидорцев скромничал. Станцию он строил с нуля, и знал, как свои пять пальцев. Ильин со страхом вспомнил о том, что через пару месяцев дядя Коля возвращается домой. Без него они были как без рук. Ильин кинул в рот таблетку обезболивающего и запил остывшим чаем.
- А ты что-нибудь полезное делать умеешь, микробиолог? – не унимался Лёва, наезжая на молодого сотрудника. И откуда в нем эта дедовщина?
- Да, что скажете, то и буду делать, - буркнул Гелий, уткнувшись носом в кружку.
Ильин встал, все еще морщась от боли в боку, сказал примирительно:
- Ладно, идем, я тебе койку покажу. Отоспишься, а завтра решим, чем ты займешься.
***
Фотография Кейко на стенке ходила ходуном. Несколько секунд Ильин не мог понять, снится ему землетрясение или нет. Он вскочил, пребольно стукнувшись головой о верхнюю ячейку. От последнего толчка пол едва не ушел из-под ног. Ильин ухватился за стенку перегородки и заглянул за занавеску. Постель Гелия была пуста. Ильин машинально посмотрел на часы, и не поверил глазам. Он проспал почти сутки. По меркам станции – это был королевский подарок, или ужасная безответственность вахтенного. Ильин чувствовал себя абсолютно разбитым. Бок все еще ныл.
В его сне Юпитер, сожрал сумрачное небо спутника, заполнив собой все пространство, и принялся закусывать краем ледяной пустыни. Снег вспыхнул розовыми искрами. Вездеход, в котором он сидел, задрожал, и перед ним, змеясь, поползла черная трещина. Расширяясь, прямо на глазах, она поглотила станцию вместе с бурильной установкой. Туда же ухнула теплица, жилой отсек и торос, на котором Белый на прощание кетчупом вывел огромную девятку. Трещина ползла к Ильину. Он попытался захлопнуть искореженную дверцу и нажал на газ. Вездеход накренился и стал заваливаться набок, и тут Ильин открыл глаза.
Дурное предчувствие, с которым он проснулся, скручивало желудок узлом. Ильин злился, оттого, что его не разбудили. Борясь с раздражением, он пошел на вахту.
- А, проснулся? - хмуро спросил Скиба, не отрываясь от командного компьютера. – Землетрясение почувствовал? Второй раз за сутки. Как бок?
- Пойдет. У нас все в порядке?
- Да. Системы в норме. Сидорцев иглы поставил, установку запустил. Кстати, Мэлли сообщение прислал. На «Дюжине» щит пробили.
- Почему не разбудил?
- А какая разница? Нам все равно за ними не угнаться, да и ни к чему это, - ворчливо отозвался Скиба.
В животе вроде отпустило.
- Новобранец где?
- В теплице скороспелую кукурузу сажает.
- Ну, и как он тебе?
- Да, как сказать, - Скиба повернулся к начальнику. Лицо одутловатое, уставшие глаза в красных прожилках. - Что-то с ним не так, Саня. Ты понимаешь, ерунда какая-то.
- А конкретней?
- Не жрёт.
- Как? Совсем?
- Ага. И не пьёт. Я ему предлагал чаёк-кофеёк. А он отказался. Взял тарелку с едой в теплицу. Сказал, что привык между делом есть. Я специально проследил за ним. Смотрю, а он мясо... Стейк! В измельчитель.
- Так, может, он не привык к натуральной пище. Просто обижать тебя не хотел? – сказал Ильин и понял, что сморозил глупость. Сильнее обидеть Леву было просто невозможно.
Скиба улыбнулся нехорошо и начал заводиться:
- Так он и полуфабрикаты туда же. Не хочешь жрать, не жри. Но зачем вид делать и продукты переводить? Он либо больной, либо... Я даже не знаю, что и думать. Может, ты его обследуешь? Ну, не бывает так, чтобы нормальный мужик не жрал.
- Ладно, Лёва, разберемся как-нибудь. Иди-ка ты спать, а то сам неважно выглядишь.
В дверях Скибу чуть не сбил с ног взмыленный Сидорцев.
- Что-то жарко у нас, - сказал он, тяжело дыша. – Гелий здесь?
- В теплице, - насторожился Ильин. – Да, что случилось, дядь Коль?
Сидорцев прикрыл дверь.
- Саня, малой-то наш – заяц. Ни вещей, ни документов его на базе нет. Я звонил им, хотел попросить, чтобы, если кто с «Семерки» мимо поедет, к нам по дороге его барахлишко закинули. Они и не в курсе, что к нам кто-то прибыл.
- Так я и знал, - Скиба забегал, чертыхаясь и раздраженно размахивая руками. – Микробио-о-олог! То-то я думал, почему из ЦОПа о нем ни полслова не сообщили. Не зря этот тип сразу мне не понравился.
- Ты с ним полегче, Лева, - миролюбиво сказал дядя Коля. – Ну, взбрело в голову парню до нас прокатиться. В этом возрасте всем подвигов хочется. Биосьют где-то свистнул, на корабль пролез. Ты прикинь, сколько он страху натерпелся, пока до жилого отсека добрался. А ведь загнуться запросто мог. Здоровый детина, а мозгов с гулькин нос.
Сидорцев вздохнул, вспомнив о сыновьях-близнецах, которых не видел уже почти года три, вкалывая, как проклятый, чтобы оплатить университетское образование.
- Герой, мать его, - буркнул Скиба. – Саня, подай раппорт на командира корабля. И дело с концом. Пускай наверху сами разбираются, где у них дыра в системе безопасности.
Начальник станции поморщился, представляя, как ему теперь придется писать объяснительные в ЦОП. Он зашелестел по клавишам компьютера, запросив реквизиты грузового борта, на котором прилетел Беклемишев.
- Предупрежу командира, как полагается. А тюленя этого на первом же пассажирском отправим на Землю, и пусть он хоть всю жизнь за билет выплачивает, - мрачно сказал он.
- Это нам с ним еще шесть недель...
Резкий надрывный рев сирены оборвал слова Скибы, заставив их вздрогнуть. Ильин открыл системные окна. Уровень кислорода медленно, но уверенно понижался, приближаясь к критической отметке. Наверное, воздушный генератор дал сбой. Ильин выругался. Чёрт бы побрал эту экспедицию с ее тупыми традициями, которые могут стоить им жизни.
- Что там?
- Красный один. Лёва, бери Гелия, и готовьте отсек к герметизации.
- Ну, он у меня теперь попляшет.
- Наденьте дыхательные маски. Дядя Коля гляньте, что там с генератором.
Пальцы Ильина заплясали по клавиатуре, отправляя сигнал тревоги на базу и ближайшие «Семерку» и «Дюжину». И только тут он обратил внимание на сообщение, полученное от Мэлли. «Сутки назад буровая установка «Дюжины» прошла сквозь ледовый панцирь спутника и достигла обширной подледной полости в силикатной коре планетоида, заполненной серным водородом. Часть газов вырвалась в атмосферу. В результате смещения пластов»...
У Ильина поплыло перед глазами. Строчки бешено заплясали. Он надел дыхательную маску и с трудом заставил себя сконцентрироваться и дочитать сообщение.
- Саня, - позвал его треснувший голос дяди Коли из наушника. – Саня, ты меня слышишь? Генератор работает в прежнем режиме. Не могу понять, почему уровень кислорода падает.
- Дядя Коля, я уже в курсе. На «Дюжине» авария. Наша система не справляется с атмосферным загрязнением. Переводите воздушный генератор в аварийный режим, на кают-компанию. Перекрывайте отсеки.
Ильин ударил по столу кулаком, потом еще и еще, Он злился на «Дюжину», которая гнала план, как могла, лишь бы заработать очков. На Скибу, который, прочитав сабж, не удосужился открыть сообщение. На себя, за то, что грохнул вездеход. Выпустив пар, он вдруг почувствовал, как страх поднимается в его колотящемся сердце, охватывая его липкими холодными пальцами. Больше ничего не будет: ни Кейко, ни лазурного океана, ни жемчужниц. Они погибнут, как те двое с «Дюжины», когда из-за смещения пластов, несколько скважин опустились на пять метров, и произошла разгерметизация газового месторождения. По расчетам Мэлли сероводород, вырвавшийся из-подо льда, мог заполнить атмосферу Европы в течение десяти часов. Спасатели прилетят в лучшем случае только через две недели. «Девятка» их вряд ли дождется. А тут еще этот Гелий. В космосе не погиб, так теперь здесь пропадет почем зря.
***
Маленькая кают-компания, заставленная коробками с концентратами, флягами с водой, разостланными спальниками превратилась в тюремную камеру для четверых заключенных.
Гелий беспечно сопел, похоже, так и не поняв, что его приключение закончится в этой дыре.
Сидорцев со Скибой раз десять перепроверили расчеты, и по любому выходило, что им не хватало двое суток, чтобы дождаться спасателей, даже если они прилетят точно в срок. Даже если генератор не сломается раньше. Неугомонный дядя Коля со свойственной ему хваткой и расчетливостью, перебирал все возможные и невозможные варианты выживания. Скиба отвергал их один за другим, а потом мрачно пошутил, предложив просто избавиться от «никем неучтенного зайца, который зря кислород переводит». Отчаяние осело мелкой пылью на обшарпанных стенах и разложенных спальниках. Отняло желание говорить и лишило возможность спать.
Ильин ворочался с боку на бок. И когда на мониторе замигало новое сообщение, он даже обрадовался, что можно отвлечься от мрачных мыслей. Но чем больше он вчитывался, в характеристики борта, привезшего Гелия, тем труднее ему было выстроить факты в ясную картину. Корабль пилотировался с Земли.
Ильин посмотрел на рыхлую фигуру, слегка похрапывавшую в двух метрах, и его вдруг охватил безотчетный страх перед этим существом. Не в силах справиться с ним в одиночку, он растолкал остальных.
- Не может быть, – усомнился Скиба, кое-как продрав глаза. Он тряхнул густой гривой седеющих волос, забранных в пучок. - Ни один человек не продержался бы в беспилотном грузовике и полторы минуты после старта. Ты что-то путаешь.
- Сам посмотри, - Ильин кивнул на компьютер.
- Да что смотреть. И так все ясно. Он бы не выжил. Отсутствие воздуха – р-раз, воды – два, питания – тр-р-ри. Никакой биосьют его бы не спас. Темнят что-то в ЦОПе, своих пилотов прикрывают, - зевнул он.
- Да какой им резон?
Они переглянулись. В повисшем молчании дядя Коля зябко поежился и выдохнул:
- Откуда-то же он тут взялся. Не мог же сам по себе материализоваться. Лёва? Саня? Кто он?
Скиба пожал плечами и нахмурился. Было заметно, что и его всегдашняя уверенность в собственной правоте колеблется, как столб зыбкого теплого воздуха из трубы на морозе.
- Давайте будем опираться на имеющуюся у нас информацию. Если он действительно прилетел на грузовом корабле и может обходиться без воздуха, пищи и воды, то тогда логичней всего предположить, что он – не человек. Может быть он – киборг.
Сидорцев скептически скривился:
- Тю, робот? Слушай, Лева, я тебе как технарь скажу – робот с такими... параметрами – он растопырил руки, показывая объемы парня, - неэргономичен.
- Значит, он никогда не прилетал, - выпалил Ильин.
- Что-то я тебя, не понимаю.
- Скажем, он - европианец или юпитерянин. - Ильина почти трясло от невероятности его догадки. - Вот представьте, что когда-то тут обитали разумные существа. Своими исследованиями мы потревожили ноосферу спутника. И она создала некий собирательный образ вымерших обитателей, чтобы предупредить нас о грядущей аварии.
- Или избавиться от нас.
- Логично, дядя Коля, логично. Или вот еще версия. Он – представитель другой гуманоидной расы, конкурирующей с нами за обладание сырьевыми ресурсами в этом секторе.
Лёва махнул рукой:
- Чушь. Какие тут ресурсы? Прости, Саня. Слишком уж фантастично.
- Не более чем твое предположение, что он – андроид.
- Согласен. Но ведь он нас ни о чем не предупреждал.
- Так, может, он сам все подстроил, - прошептал дядя Коля, покосившись на спящего парня.
- Должно быть какое-то другое объяснение. Впрочем, кем бы он ни был, нам надо понять, что ему здесь нужно.
- Шпионит, - выпалил Сидорцев.
- О, - Лёва ткнул в него указательным пальцем. – А вот это похоже на правду. Диверсант. Американский киборг-шпион. Ты говорил, что его Мэлли привез, так ведь?
- Ага, давай еще охоту на ведьм развернем. Ты не забывай, и мы и они сейчас в одной заднице оказались. Что им у нас выведывать?
- Сейчас и спросим. Что бы там ни было, но торчать тут две недели с этим нелюдем я не собираюсь, - яростным свистящим шепотом сказал Лева. Он открыл пластиковый ящик, в котором хранилась всякая всячина и, достав пару сигнальных ракет, протянул товарищам.
- На крайний случай, - нахмурившись, сказал он. А сам, порывшись в кухонной утвари, он вытащил нож для разделки мяса и спрятал его в голенище унтов. - Коля, растолкай этого киндервунда. Мы его быстренько к стенке припрем.
Существо спросонья таращило припухшие глаза из-под падавших на лоб спутанных прядей, переводя взгляд то на Ильина, то на Скибу.
- Что рассказывать?
- Ты дурочку-то не валяй, - грозно рявкнул Скиба, больше походя на пирата-головореза, чем на учёного, увлекающегося в свободное время кулинарией. - С какой целью ты проник на «Девятку»?
Беклемишев вцепился в стул обеими руками так, что даже костяшки на пальцах побелели. Он не сошел бы с него, даже если бы его клещами стали отрывать от сидения. Гелий хлопал ресницами и дышал часто-часто. В какой-то миг Ильину показалось, что он сейчас захлюпает носом, размазывая слезы по пухлым щекам. Но он, кое-как справившись с собой, промямлил:
- Я не проникал. Александр Семёнович меня сам привел.
- Какое отношение ты имеешь к Мэлли?
- Никакого. Он сказал, что где-то авария. Я подумал, вдруг помощь нужна, и мы поехали, - он смотрел на Ильина круглыми преданными, как у спаниеля, глазами. - Вас спасать. Я хотел все рассказать в тот же день, а Лев Михайлович... – он испуганно взглянул на Скибу и замялся.
- Продолжай.
- Я хотел тем же бортом обратно, но опоздал.
«Напуган не меньше нашего, - подумал Ильин. – Какой инопланетянин из этого тюленя. Прав Лёва, темнят в ЦОПе. Да что это мы, в самом деле?»
Он заметил сомнение, скользнувшее по лицу дяди Коли, стоявшего позади Гелия.
Ильину стало стыдно. Хороши же они! Три здоровых мужика на беззащитного пацана с оружием. Из-за гипоксии, что ли крыша у всех разом поехала?
Сидорцев присел на корточки рядом с парнем.
- Парень, - ласково сказал он. – Ты кто?
- Беклемишев Гелий Каримович. Я же говорил! – упавшим голосом сказал парень. – Можете проверить мой чип. Это все эксперимент... мой. Наш с отцом.
- Так это что же, отец сам тебя посадил на корабль? – спросил дядя Коля, проводя считывающим устройством по запястью. – Хорош папаша!
По монитору побежали стандартные данные: год и место рождения, биометрия, номер социальной страховки.
- Нет, - покачал головой Гелий. – Отец умер год назад. Я все сам заканчивал. А потом я подумал, в моих же интересах, чтобы кто-то зафиксировал эксперимент и подтвердил его чистоту. Мне в принципе без разницы кто это сделал бы - вы или Мэлли. Главное, чтобы тему признали перспективной.
- Гелий, мне плевать на твои эксперименты. Бога ради, объясни мне, как две недели ты летел на беспилотном корабле? Это все, что я хочу знать, - сказал Ильин.
Беклемишев рванулся со стула, но Скиба одним коротким движением под дых сбил его с ног. Гелий закашлялся, в глазах заблестели слёзы.
- Ты с ума сошел! – переполошился Ильин.
- Он опасен.
- Я только хотел принести рюкзак. Там мои записи и образцы. Я все с собой взял. Я покажу, - быстро, почти скороговоркой, затараторил парень.
- Ты меня еще потом благодарить будешь, – Он достал нейлоновую веревку и с каменным лицом начал привязывать парня к стулу.
- Лёва!
- Ты посмотрите на его фотографию. Похож? – подлил масла в огонь Скиба.
С монитора на них смотрел болезненно худой юноша. Он отдаленного напоминал Гелия, общего у них только было, что падающие на лоб светлые непослушные волосы.
- Я и сейчас такой же, - в отчаянии выкрикнул Гелий. - Полнота – это побочный эффект эксперимента. Во мне двадцать пять килограмм бактериальных симбионтов. Я - первый в мире искусственно выращенный сверхорганизм.
- Что? – Мужчины переглянулись.
- Я - сложный симбиотический комплекс, да, в общем-то, как и вы, и Лев Михайлович, и дядя Коля. Только в обычном человеке не более восьмидесяти видов протеобактерий. А во мне триста двадцать восемь. Вот и вся разница.
- Чудны дела твои, Господи! – восхищенно покачал головой Сидорцев.
- Какая гадость! – брезгливо воскликнул Скиба.
- Мы с отцом собирали их, как мозаику, как головоломку. Часть из них я модифицировал. Одни утилизируют мои отходы, другие выделяют «съедобные» для меня вещества. Мы - замкнутая система. Они обеспечивают меня всем необходимым, в том числе и кислородом. Поэтому мы можем жить в таких условиях, где в одиночку ни они, ни я не выжили бы.
– Вы только послушайте! Он же говорит о себе во множественном числе. – Скибу передернуло от отвращения. - Надеюсь, это не заразно?
Гелий обреченно помотал головой:
- Только, конечно, от низких температур не спасает, вот мне и пришлось биосьют... одолжить. Все мои записи там, - он кивнул на лежащий в углу рюкзак.
Ильин вытащил контейнер с образцами, полистал страницы дневника, пока Скиба проверил, надежно ли привязан его пленник.
- Вы как хотите, мужики, а я не смогу спать спокойно, если этот урод будет свободно передвигаться. Раз ему ничего не нужно, то и так потерпит две недели. И мы глядишь, Бог даст, спасемся, сдадим это куда следует.
Потом он демонстративно зевнул и лег на спальник. Дядя Коля примостился рядом. Не прошло и полчаса, как они уже спали.
Ильин потратил остаток ночи на чтение записей, расчетов и формул. Чем больше он разбирался в них, тем больше его глаза загорались надеждой.
- Это что-то невероятное, - бормотал он.
Под утро Ильин растолкал задремавшего парня, развязал веревку. Он даже представить себе не мог, что сверхчеловек может выглядеть настолько карикатурно, и даже смешно.
- Гелий, если я правильно понимаю, «автономным» организмом ты больше никогда не будешь?
Беклемишев покачал головой, моргая белесыми ресницами.
- Нет, процесс необратим. Мы стали единым целым.
- Сколько нужно времени, чтобы колония смогла взять на себя газообмен?
- Около двухсот часов. Все зависит от индивидуальных особенностей метаболизма. Ему, - Гелий кивнул на Скибу, который заворочался и проснулся, - может потребоваться больше.
Лёва сел, зевнул.
- Ты зачем его развязал, Саня?
Ильин не обращал на него внимания, пристально глядя на Беклемишева.
- У тебя хватит образцов на всех?
Беклемишев посмотрел очень серьезно, потом прикинул что-то в уме и кивнул.
- Вы о чем это? – спросил Скиба. Сообразив, что к чему, глядя на то, как Гелий достает образцы из контейнера, он заорал, - я не позволю вам заразить меня этой дрянью.
Сидорцев проснувшись от его крика, замотал головой, силясь понять, что происходит.
- Да, я лучше сдохну здесь, чем жить, как растение. Без жратвы, без выпивки. Коля, они решили нас заразить! Пошли вы со своим симбионтом! – выпучив глаза, орал гляциолог, неожиданно высоким истеричным голосом.
Гелий стоял, прижав руки к груди, словно пытаясь защититься от его отборной брани. Ошарашенный Сидорцев, оценив ситуацию, растопырив руки, пошел на Скибу.
- Спокойно, Лёва. Не пори горячку. У всех нервы. Сейчас все обсудим.
Скиба отшвырнул щуплого Сидорцева на сложенную у стены пирамиду из коробок с продуктами. Пирамида покачнулась и обрушилась, погребая под собой дядю Колю. Скиба схватил первое, что подвернулось ему под руку, и швырнул в начальника станции. Ильин едва увернулся, от летящего контейнера с рафинадом. Белые кубики шрапнелью брызнули по кают-компании.
- Прости, Лева, но прививки надо делать во время. Это я тебе, как врач говорю, - сказал Ильин. Одним коротким движением он выхватил из-за пояса ракетницу и выстрелил Скибе в ногу.
***
После трех лет освоения планетоида приходилось все начинать сначала. Старые срезанные и застывшие скважины представляли жалкое зрелище. Страны-участницы освоения Европы до хрипоты спорили на международной конференции о том, стоит ли вообще продолжать работу. Слишком много средств было вложено на первом этапе. Теперь, восстановление срезанных и застывших скважин, приобретение нового, взамен намертво вмерзшего в ледяной щит оборудования стоило астрономических денег. Не говоря уже о том, что после аварии, желающих работать на Европе было не так уж много.
Спасатели высадились на Европе через девятнадцать дней после аварии, привезя с собой мощную очистительную установку. Их бот пришвартовался у главного входа русской станции, неподалеку от тороса с огромной красной девяткой. Маленький отряд шел по безжизненной станции. Стены, пол, оборудование – все было погребено под толстым слоем гладкого блестящего желтоватого льда. Когда-то роскошная теплица, гордость Льва Скибы, лежала в руинах.
Сориентировавшись по приборам, спасатели обнаружили признаки жизни в отсеке 3б. Старший постучал по перегородке, и услышал ответный стук. Проникнув внутрь, они заметили в отсеке следы борьбы. Вместо троих, как было указано в документах, они обнаружили четверых мужчин. Трое из них были измучены и несколько подавлены, но вполне в удовлетворительном состоянии. Один лежал без сознания, с перевязанной ногой.
- Что с ним? – спросил старший группы.
- Психическое расстройство на почве стресса и гипоксии, - ответил мужчина, назвавшийся Ильиным, начальником станции. – Он спит. Мне пришлось вколоть ему седативные препараты, чтобы он нас не убил.
Оставшихся в живых после аварии снабдили дыхательными аппаратами и проводили на бот. Старший спасательного отряда, в последний раз оглядел умирающую станцию, и вырубил питание, так и не обратив внимания на мигавшее на мониторе предупреждение о нулевом уровне кислорода. |
|
|
|
Время приёма: 08:22 27.01.2008
|
|
| |
|
Рассказ открыт для комментариев