 |
|
| |
20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.
13:33 19.04.2023
Сегодня (19.04) в 23.39 заканчивается приём рассказов на Арену.
|
|
|
|
|
|
1.
Луна смотрела в окно и улыбалась перевёрнутым лицом. Два огненных глаза, Облака и Спокойствие, и горящие губы Холода.
Он улыбался ей в ответ.
А Ей оставалось только смотреть ему в глаза и думать о своём.
- Ты вернёшься? – спросила Она.
- Да.
Он не вернулся.
Он улетел во вторник. Такси подбросило его из космопорта до гостиницы в Луна-сити, где за восемьсот семьдесят четыре доллара в сутки на столе стояла только что срезанная роза, а в душе всегда была горячая вода, где горничные привыкли к мужчинам в хороших костюмах, а метрдотель помнил каждого постояльца в лицо.
- Цель Вашего визита? - спросил его портье.
- Дела Корпорации.
Он принял ванну, выпил кофе из изящной фарфоровой чашечки явно не местного производства, прочитал свежую газету, и к положенному сроку сидел в кресле перед вице-президентом.
- Я рад, что прислали именно Вас. Мне приятно работать с настоящим профессионалом.
- Всегда к Вашим услугам, господин вице-президент.
Четыре встречи в день.
Он обещал служащим большие зарплаты, предлагал рабочим детские сады и поликлиники, запугивал студентов отчислением и соглашался с предпринимателями. Он завтракал с мэром, обедал в заводской столовой и ужинал с творческими коллективами. Молоденькие девочки краснели от его взглядов, мужчины чувствовали в нём лидера, а дети радостно взвизгивали, когда Он высоко побрасывал их своими сильными руками.
Его все любили. И его все ненавидели за то, что Он представлял Корпорацию.
- Продажная шкура! Сколько тебе заплатили за твоё враньё?! – кричали ему в спину.
Он не отвечал. Он знал, что ничего не сможет изменить: совет директоров слишком долго и слишком много обещал. Луна-сити задыхалась в нищете. Слишком большая рождаемость и слишком большая смертность. Отсутствие необходимой инфраструктуры. Голод, болезни и изнуряющий труд. Белым воротничкам было плевать: их интересовали только деньги.
Пять встреч в день…
Местная аристократия в чёрных смокингах, потягивающая виски на веранде гранд-отеля. Пятьдесят метров до купола. Превосходный вид на звёзды. Живой джазовый секстет, лакеи с подносами, пальмы в кадках. Дамы со сверкающими бриллиантами на шее и пустотой в глазах.
- Вы ведь понимаете, советник, что ситуация безнадёжна. Вопрос нескольких месяцев.
Он понимал. Он видел это в каждом взгляде. Служащие, рабочие, студенты, предприниматели…
- Вы прилетели сюда очень не вовремя. Нас-то они не тронут, а вот Вас…
Он не собирался открывать им глаза. Он поставил бокал на стол с закусками и пригласил на танец первую подвернувшуюся под руку женщину. Она пахла французскими духами и мартини. Глубокий вырез декольте и полные пьяной нежности глаза.
- Ты такой славный… у тебя такие сильные руки… не поможете даме добраться до дома?
- Великодушно прошу меня простить, но у меня ещё есть здесь дела. Может быть, позже?
Она не дождалась. Он и не рассчитывал на это.
- Советник, Вы играете в гольф? Увы, местный рельеф совсем не располагает к этой благородной игре…
Следующий…
- Советник, Вы пробовали моё виски?.. Может быть, хотите чего-нибудь более деликатного?
Не этот…
- Советник, вы не видели мою жену? Кажется, Вы с ней танцевали…
Снова не то…
- Советниц выпейте с нами!..
Пустые лица. Ничего не выражающие, стеклянные от алкоголя и кокаина глаза…
- Господин советник… Господин советник, дон Тано ждёт. Пойдёмте, я провожу Вас… - лакей оставил его перед дверью и, извинившись, поспешно удалился.
В комнате было темно. Свет едва пробивался через тяжелые чёрные портьеры, закрывавшие окно. Дон Тано сидел в глубоком кожаном кресле спиной к двери.
- Проходи. – сказал он надтреснувшим старческим голосом. – Присаживайся, справа у стены есть стулья... У тебя есть вопросы?
- Вы сможете мне помочь? – спросил Он.
- Поздно, мой мальчик…
Челнок уходил в 11.37.
В 9.15 его вывели на площадь вместе с любителем гольфа, производителем виски и престарелым доном.
- Именем Республики Луна, - разносилось над толпой, - временный комитет постановил…
- Молитесь, мой мальчик, - шептал рядом дон Тано. – Господь уже не поможет нам, но что-то ты можешь забрать с собой.
- Заткнись, старый ублюдок!.. – шикнул на него охранник.
- Можешь! – не унимался старик. – Лучшие моменты своей жизни. Радость и счастье. Спокойствие благополучия… Иначе…
Охранник двинул его прикладом в бок.
- …предать казни через повешение! - прокричал глашатай.
Над площадью воцарилось молчание.
- Приговор привести в исполнение немедленно!
Их потянули к импровизированной виселице - жестко закрепленной на стреле автокрана перекладине.
- Молитесь! – стенал дон Тано.
И Он молился. Но нет, не Бога вспоминал Он перед тем, как ему привязывали к ногам груз, и не деньги Корпорации грели его сердце, когда палач накидывал на шею удавку из страховочного троса! В миг, когда, натягиваясь, петля сжимала раскалённой змеёй его горло, Он вспоминал Её имя…
…
2.
Луна смотрела в окно и улыбалась перевёрнутым лицом. Два огненных глаза, Облака и Спокойствие, и горящие губы Холода.
Он улыбался ей в ответ.
А Ей оставалось только смотреть ему в глаза и думать о своём.
- Ты вернёшься? – спросила Она.
- Да.
Он не вернулся.
Он улетел в среду. До местного гетто добрался на транспортном электропоезде, спрятавшись от досмотра под обшивкой багажного отделения. Вечно пьяный хозяин дешевой гостиницы кинул ему ключи:
- Бухло – в магазине напротив, шлюхи – через квартал налево. После полуночи не дебоширить, иначе выкину в два счета.
- Не боись, хозяин, всё под контролем.
В номере ощутимо воняло, но это было не главное. Главное – что его план уже начал претворяться в жизнь. Здесь Он был нужен. Здесь его ждал водоворот событий. Здесь жизнь могла получить ту остроту и наполненность, которой так мало было на старушке Земле.
Здесь назревала Революция!
На следующий день его встретили и отвели в штаб. Плохо побеленный потолок. Завешенные картами куполов стены и два компьютера в углу. Посредине комнаты – массивный стол, над ним – огромная лампа, украденная из хирургического отделения местной больницы.
- Товарищи, прошу внимания! Это наш новый военный советник.
- Здравия желаю, товарищи офицеры. Прошу ввести меня в курс дела.
Бесконечные совещания. Предреволюционная лихорадка сотрясала три купола, и всем этим руководили отсюда. Тысячи лунарей занимались распределением оружия, боеприпасов, медикаментов. Листовки, уличные растяжки, информационный спам.
- Луна будет нашей, товарищи. Ура!
Все знали, кто Он, но никто не знал, кем Он был на самом деле. Люди ждали от него решений – они их получали. Тысячи нюансов, не заметных дилетантам – именно это творит революцию. Слово, сказанное одному, услышат тысячи и тысячи, и понесут с собой, чтобы передать его дальше. И тогда миллионы, вдохнувшие жадными ртами Идею, найдут в себе силы, чтобы подняться с колен для единого удара.
На большее они не способны, но и этого вполне достаточно.
- Эмиссар Корпорации ещё в городе…
- Что ж… Тем хуже для него…
Донести, вдохновить, поднять, устремить, усилить…
Одни мы – ничто. Революция обречена, если её не поддержит народ. Народ обречен, если нет денег. Слава Богу, всегда найдутся люди, готовые играть в азартные игры с конституцией. Доллары – их карты. Недовольство, голод, болезни – козыри. Выигрыш - неограниченная власть серого кардинала.
Кстати, они тоже обречены, потому что есть Мы.
- Итак, господа…Сверим часы…
В 8.10 вооруженные толпа затопила административный центр Луна-сити. Они закидывали гранатами окна первых этажей, обстреливали военные патрули и сбивали с фасадов символику Корпорации. Сто тысяч невменяемых фанатиков, поднятых умелой рукой.
В 9.30 эмиссар Корпорации уже болтался в петле со связанными за спиной руками. Лунари праздновали победу. Они потрясали оружием, обнимались и выкрикивали лозунги. Некоторые плакали… Они сделали это! Они завоевали свободу!! Враг повержен!!!
А в 9.50 площадь накрыл спецназ.
Он ушел. Подсказала интуиция. Привычка доверять своему внутреннему «Я» снова сохранила ему жизнь, уведя с площади за несколько секунд до контратаки. Доверенные люди спрятали его и снова привезли в штаб, где работа не прекращалась ни на минуту.
Подавить сопротивление... Поддержать воюющие соединения продовольствием, боеприпасами, медикаментами... Разгром на центральной площади Луна-сити только усилит недовольство… Волна революции набирала силу, и Он, как опытный сёрфер, сейчас оседлал её гребень, балансируя на полусогнутых ногах!
Он знал, что за ними охотятся. Конечно, уже ничего нельзя было изменить, но даже временная задержка в действиях повстанцев могла дать властям дополнительные шансы. Были предприняты все необходимые меры безопасности: дополнительные патрули, защитные экраны, терабайты дезинформации… Трижды за два дня штаб перемещался, но и это не спасло. Судьба-злодейка наконец поймала их в свои сети.
В комнату внезапно ворвались солдаты и затопили её огнём. Тех, кто пытался сопротивляться, убили сразу… но Он снова выжил. Сказалась привычка не носить оружие. Его сбили с ног, смяли, отбросили к стене, и здесь Он лежал, пытаясь прийти в себя, и надеясь, что в суматохе о нём забудут.
- Капитан, тут ещё один, без знаков различий…
Не повезло…
- Кончай его. Забирай документы и носители, тридцать секунд до ухода.
Солдат нажал на курок.
Сотые доли секунды. Ничтожно мало даже для того, чтобы просмотреть всю свою жизнь, какой бы короткой она ни была. Но вполне достаточно, чтобы вспомнить запах Её волос…
…
3.
Луна смотрела в окно и улыбалась перевёрнутым лицом. Два огненных глаза, Облака и Спокойствие, и горящие губы Холода.
Он улыбался ей в ответ.
А Ей оставалось только смотреть в его глаза и думать о своём.
- Ты вернёшься? – спросила Она.
- Да.
Он не вернулся.
Он улетел в четверг. В космопорте его встретил сержант на «Мунтракере» с простреленным в трёх местах капотом.
- Местные балуют. Смотри, в злачные кварталы один не ходи. Лучше совсем туда не ходи. Вообще лучше в город не ходи. Если жить хочешь.
В казарме спокойнее. Размеренная жизнь «отбой-подъём-кухня-учебка», нехитрый солдатский быт. 8 часов сна, наряды…
Патрули…
Перед выходом в город молились даже атеисты. Жребий судьбы выпадал всем: будь ты новичок, или опытный спецназовец – для пули это безразлично. Гибли и те, и другие в одинаковом количестве. Подготовка почти ничего не значила: в городском лабиринте улиц, коридоров и эскалаторов бесполезно искать безопасное место. Пройти незамеченным невозможно. Каждый переулок - или заминирован, или простреливается минимум с трёх сторон. Жители вооружены: несовершеннолетние – холодным оружием, взрослые – автоматическими винтовками с пониженной мощностью. Боятся… За купол дрожат… Только этот страх и бронелаты спасает спецназ корпорации.
Из города приходили мокрые от пота, вымотанные, скидывали снаряжение, стаскивали со спины цепляющуюся за кожу униформу и, приваливаясь к стене прямо в душевой, засыпали.
- Подъём, бакланы! Марш по койкам!
Чёртова работа…
Здесь Он потел за свою жизнь. Здесь ничего не стоили красно-желтые банкноты, за которыми Он сюда летел. Ему было плевать на Корпорацию, на верфи, на акционеров и вкладчиков. Он ненавидел серые дома с облупившимися фасадами. Он боялся аборигенов, притаившихся у окон верхних этажей с трофейными полуавтоматическим винтовками. …но что Он мог поделать?!
- Это не наша война. – говорили в его взводе.
- Мы должны быть здесь. – уверял капитан на утреннем построении.
- Сражайся, или умри, солдат! - орал сержант в перестрелке.
День – бесконечность, сутки – мгновение...
Бессмысленно.
А потом прозвучала тревога.
В 9.30 повесили эмиссара Корпорации. Они видели его, всё ещё дёргающегося в петле, но понимали, что уже слишком поздно.
Они не успели.
В 9.50 к площади смогли наконец пробиться два из восьми бронетранспортёров, приписанных к базе. Они зашли с флангов, и, отработав, погнали обезумевшую толпу по улицам Луна-сити к выходам на нижние ярусы.
А на площади осталось только кровавое месиво из разорванных крупнокалиберными пулями тел.
И труп эмиссара, качающийся на стреле автокрана.
Зачистки…
Теперь спецназ не стеснялся в средствах. В ход шли гранаты и огнеметы, не щадили ни детей, ни женщин, ни стариков. Каждый лунарь – потенциальный убийца. Без предупреждения, без лишнего шума. Ничего личного, только работа.
В одном из таких рейдов они разгромили штаб революционеров. Они стояли, склонившись над ворохом карт, а через десять секунд все были мертвы. Не щадить никого. В живых остался только один, почему-то оказавшийся без оружия, и поэтому сначала просто обездвиженный.
- Капитан, тут ещё один, без знаков различий… - крикнул Он.
- Кончай его. Забирай документы и носители, тридцать секунд до ухода.
Парню не повезло.
Как и четверым из его взвода, погибшим на вчерашней операции.
- Время! Отходим!
Капитан курил запрещенные к импорту сигареты, выдувая дым в регенеративный патрон противогаза.
- Входи. Закрой за собой дверь…
Затушив бычок, плеснул в стакан на три пальца виски.
- Пей.
Капитан подождал, пока Он выпьет…
- Рядовой, ты определен в группу для выполнения особого задания…
Боль… Жажда… Жжение во всём теле…
Сознание помнит лишь слабые голоса.
Движение… Бесконечное движение… Вперед… Туда, где…
Сто иголок одновременно впиваются в голову. По груди распространяется тепло. Ноги двигаются сами и не чувствуют ничего.
Звуки жуются и тянутся…
Наверное, они что-то значат, но шлем их глушит.
Бой десятка барабанов… Неравномерный и совершенно не похожий на музыку…
Руки онемели. Кажется, они что-то держат, но посмотреть, что именно, не хватает сил: шея не хочет сгибаться.
Шаг… Ещё шаг… Вперёд… Туда, где…
Мир переворачивается. Он упал. Но лежать нельзя!
Движение… Вперёд!.. Вперед… туда, где…
Непонятно как, но тело выровнялось, встало и снова стало двигаться. Вперед, туда, где…
Боль… Чьи-то голоса, медленные и непонятные…
А потом всё стало на свои места.
Кто-то сорвал шлем, и мир сразу стал другим.
Вонь горелого мяса, чадящий пластик собственного доспеха, пальба со всех сторон, крики раненых… Горящее от боли тело…
И лезвие ножа, опережающее чью-то руку в клетчатой рубашке.
«Боже!» - успел подумать Он. Но не лику Господа, распятого на кресте за грехи Его, послал Он страх свой, а только Ей одной. Только Её глазам верил Он, только Её губам воздавал Он хвалы свои, и только Её жизнь билась в сердце его.
…
4.
Луна смотрела в окно и улыбалась перевёрнутым лицом. Два огненных глаза, Облака и Спокойствие, и горящие губы Холода.
Он улыбался ей в ответ.
А Ей оставалось только смотреть в его глаза и думать о своём.
- Ты вернёшься? – спросила Она.
- Да.
Он не вернулся.
Он улетел в пятницу. Его встретили друзья, и с ветерком домчали до города, где в маленькой обшарпанной квартирке в пригороде уже стоял стол, и ждала жена, а дети, никогда не видевшие голубого неба, радовались гостинцам.
- Папа! Папа приехал! Расскажи про Землю!
Что Он мог им ответить?.. Космопорт? Подземка? Гостиница?.. Массивные дубовые двери акционеров и вышколенные секретарши, готовые встать силиконовой грудью на защиту своего работодателя? Он нигде не был. Он ни с кем не встретился. Только ночной город, в котором реклама заменяет свет звёзд. Шум улиц, заполненных светящимися автомобилями. Непривычная луна в окне.
И девушка.
Он не расскажет о ней. Никому. Даже друзьям.
- Ты сделал то, зачем ездил? Ты что-нибудь привёз?
- Они не приняли меня.
Тишина
Горечь в глазах.
Они знали, что это означает. Сотни тысяч колонистов готовы поднять винтовки, чтобы навсегда оставить за собой право на достойную жизнь. Будет тяжело и больно, будут тысячи погибших. Корпорация могла предотвратить всё это…
- Корпорация не захотела говорить со мной…
В 8.10 они захватили Центр. Охранники почти не сопротивлялись, понимая, что остановить вооруженную толпу нет никаких шансов.
В 9.15 вывели из гостиницы полуодетого эмиссара. Представитель Корпорации на Луне! Человек с громкой должностью был растерян, хотя и пытался держать голову ровно.
- Приговор привести в исполнение немедленно!
В 9.30 он уже сучил связанными ногами, пытаясь хоть как-то задержаться в этом бренном мире. Зрелище было ужасающим, но они ликовали. Ликовали!! Радовались и кричали, как дети! Бряцали оружием, обнимались!..
Внезапно всё кончилось.
Два бронетранспортёра, выехавшие из переулков, затопили площадь огнём из крупнокалиберных пулеметов. Сотни убитых за первые тридцать секунд. Лужи крови. Осколки костей и ошмётки мозгов, разбрызганных по грунту. Крики и стоны раненных. Уцелевших добивали засевшее на крышах снайпера…
Он выжил. Обезумевшая толпа, сметая всё на своём пути, затолкнула его в один из переулков и вынесла в транспортные тоннели верхнего яруса. Здесь было тепло и тихо. Здесь Он нашел своих и остался на одном из второстепенных блокпостов, защищавших нижние уровни Луна-сити.
- Вы знаете, штаб захвачен… - говорили одни.
- Ерунда, ведь мы ещё держимся! – отвечали другие.
- Иначе бы нас уже оповестили… – вторили им третьи.
Он не принимал участия в этих разговорах. Он знал, что пока были живы защитники Революции, штаб не имел какого-то существенного значения.
- В любом случае, мы пока здесь, и мы должны быть здесь! - подытоживал командир.
А через два дня пришли солдаты.
Шатаясь, словно полупьяные, они двигались прямо на блокпост прямой стеной, стреляя одиночными и даже не собираясь уворачиваться от летящих в них пуль и бутылок с коктейлем Молотова., раз за разом падая и поднимаясь вновь, изрешеченные… с обгоревшей кожей… со вспухшим от огня пластиком лат…
- Зомби… - пронеслось по блокпосту. – Зомби!!
Корпорация выложила ещё один козырь. Слухи, уже много лет будоражившие колонии, вдруг обрели плоть, кровь и запах горелого мяса: где-то здесь, на Луне, скрываясь от земных властей, была тайно построена лаборатория по изучению человеческих возможностей. И, кажется, не только возможностей…
- В рукопашную!!! – закричал командир. – Сбивайте шлемы и выбивайте им мозги!! Берегись снайперов с той стороны тоннеля!!..
Они держались четыре часа.
Четыре часа в тесных коридорах подземных коммуникаций. Солдаты всё прибывали и прибывали. Их телами в разломанных, сожженных, изувеченных латах был выстлан пол. Всюду валялось исковерканное оружие... И всё равно повстанцы отступали, сдавая шлюз за шлюзом.
И вдруг остались одни. В абсолютной тишине.
А потом сверху что-то взорвалось, моментально упало давление и температура… И в последний миг своей жизни, умирая от декомпрессии, Он думал не о свободе, не о независимости республики Луны, ни о равенстве и братстве… Он думал о той, с которой провёл на Земле ночь...
…
5.
А что Она?
Она ничего этого не знала. Луна по-прежнему улыбалась сквозь редкие облака, но...
Она надела короткую юбку, блузку с глубоким декольте, и туфли на шпильке. Подвела глаза, накрасила губы и вышла на Бродвей. И снова рядом с ней притормаживали блестящие машины, предлагая разнообразить субботний вечер, и снова Она с улыбкой отвергала их, наслаждаясь вниманием и похотливыми мужскими взглядами, пока в одном из ночных клубов не заметила Его.
- Сколько? – спросил Мужчина.
- Не по адресу.
- Значит, я не ошибся.
И всё снова стало на свои места.
Луна смотрела в окно и улыбалась перевёрнутым лицом: два чёрных выжженных глаза, Облака и Спокойствие, и выгоревшие губы Холода, и Он улыбался ей в ответ.
- Ты вернёшься? – спросила Она.
«Она решила, что я полечу туда? Зачем, если бунт уже подавлен?.. Чертовы колонисты, даже не догадывались, с кем связываются. Сявки… Взорвать три купола оказалось дешевле, чем договориться.»
- Я тебе позвоню. – спокойно ответил Он. |
|
|
|
Время приёма: 00:14 25.01.2008
|
|
| |
|
Рассказ открыт для комментариев