 |
|
| |
20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.
13:33 19.04.2023
Сегодня (19.04) в 23.39 заканчивается приём рассказов на Арену.
|
|
|
|
|
|
Фото из Галереи - 014 и 015
Лес был не очень старым — или таким казался. Деревья стройные, высокие, сохраняющие изящество вне времени и возраста. И лес был прозрачным и светлым, пусть за кронами не видно было неба. Местами такой густой, что сядешь на лежащее недалеко от тропы бревно, посмотришь по сторонам — и стволы местами сливаются, стоят стеной, такие светло-оливковые и в бледных пятнах лишайников.
Буковый лес. Сотни квадратных километров тишины и бледно-зеленого, прозрачного сумрака. Далеко внизу остался пояс хвои, где-то там, выше, ждут альпийские луга и раскинувшееся над ними — близко, еще чуть-чуть и можно облака потрогать — небо. Но здесь можно ходить целый день, в одну сторону, потом в другую, карабкаться по склонам, потом спускаться с другой стороны. И уже через пару часов начинает казаться, что попал в другой мир, что кроме этого леса и нет ничего больше.
«Как под водой» — поймала себя на мысли Вероника. И тут же дала сама себе объяснение: «Потому что слишком тихо». Даже когда начинается ветер, его не слышно, листья шевелятся там, высоко вверху. Разве что попадется свободный от растительности каменистый гребень, как зазубрина, ступенька на полого подымающейся горе. Вот там да, можно услышать сдержанный такой гул. Иногда.
Но это так, мысли… Такие привычные, что они как-то сами по себе в голове ходят по кругу, и можно на них не отвлекаться. Смотреть по сторонам, впитывать в себя этот покой, погружаться в почти медитативное ничто.
Это было несложно — Северский шел впереди и молчал вот уже часа два. Если так вдуматься, он вообще не так чтобы много говорил с тех пор как Чуб привез его утром. Они какое-то время провели в кабинете начальника Станции, перекусили на кухне для персонала, а потом гость изъявил желание увидеть все своими глазами. Вероника отправилась с приезжим, как проводник.
В лесу Северский почти сразу свернул с более-менее натоптанной тропинки на едва намеченную, и пошел по ней неспешной пружинистой походкой привыкшего ходить по пересеченной местности человека. Вроде и под ноги не особо смотрит, а вот же, ни разу даже на ветку не наступил. Он не раз менял направление, каждый раз оглядываясь и показывая жестом куда теперь будем идти. «Еще вопрос, кто из нас кого ведет. Наверняка он сам и дорогу назад найдет».
Временами гость сходил с тропы, или с того, что считал таковой, подходил к деревьям, ощупывал кору, разгребал листья до самой почвы. Потом шел дальше.
А еще им повезло, на одном из участков редколесья с россыпью светло-серых гладких валунов встретилась белка, темно-коричневая, почти черная. Пробежала по камню, прыгнула на дерево, замерла, увидев их, и умчалась, словно и не было. Единственное живое существо, встреченное за все время.
Северский посмотрел ей вслед, потом повернулся к Веронике.
— Белка. Здесь где-то рядом есть участок хвойного леса?
— Да, Алексей Владимирович, если взять правее.
— Хорошо. Идем туда.
И он повернул направо и зашагал все в том же темпе.
Хвойный участок был в ложбине и встретил их прохладной сыростью и сменой цвета: светло-зеленого на изумрудный. Мох и лишайник, подушками под ногами, на камнях, пнях, стволах деревьев на высоту человеческого роста. Деревья здесь тоже были высокие и стройные, похожие на буки, разве что сучья напоминали, что и в нижней их части когда-то были ветки. Да еще большие длинные шишки на земле, откуда на буках такие шишки.
Северский принялся ходить между деревьями, отыскивая и внимательно рассматривая шишки и раздвигая руками мох на древесных стволах и земле. Вероника нашла относительно сухой участок и уселась, поглаживая ближайшую моховую подушку с венчиком спор на тоненьких ножках. Хорошо. Часами можно здесь ходить, сидеть, смотреть на этот мох… Так хорошо, что можно остаться здесь навсегда.
А вот и гость, сейчас объявит что бы еще хотел посмотреть.
— Вероника, я думаю, мы с вами увидели достаточно, возвращаемся. Ближе всего в ту сторону, насколько я понимаю?
«Ну вот, кто бы сомневался. С тем же успехом мог и один в лес сходить».
Начальник исследовательской станции Дмитрий Чуб сидел на улице, в деревянной беседке и задумчиво пожевывал длинный ус. Говорить с Северским сразу после возвращения он не стал, отправил их с Вероникой в дом, обедать, и теперь смотрел как Алексей Владимирович идет к нему. С чем? С хорошими новостями? Откуда им взяться? И все-таки Чуб надеялся: свежий взгляд, немалый опыт.
Подошел, сел рядом. Помолчали.
— Ну что, Дима, умирает твой лес. Еще постоит, конечно, или случится нечто, что качнет ситуацию в другую сторону, но пока — это так.
Чуб кивнул, и Северский продолжил, видя, что возражать тот не собирается:
— Даже не сомневаюсь, что статистику вы собрали мощную, на графики с диаграммами насмотрелись вдоволь и без меня… и с пониманием причин не густо, так?
— Так. Я потому и попросил тебя приехать и посмотреть на это все самому. Так сказать, из вашего леса к нашему. Документы-графики я тебе и выслать мог, а толку с них? — сказал, и осекся: самонадеянность плохая помощница, особенно когда везде по нулям, куда ни посмотри. — Но если желаешь — все в твоем распоряжении. Или можешь сам какие-то тесты или замеры предложить, вдруг мы и правда чего упустили.
Собеседник только плечами пожал:
— Зачем? Вы тут уже и сами всех зверей пересчитали и под каждым деревом радиацию померяли.
— Да почти что так! И что происходит мы понимаем, и как — тоже. А почему, с чего все началось — как не знали, так и сейчас ничего не изменилось. Вон в этом году даже муравьев стало меньше…
Замолчали надолго. Северский смотрел куда-то вперед, на кромку леса. Чуб ждал, становясь все более унылым и мрачным.
— Знаешь, я думаю вы не с того конца ответ ищите, — заговорил наконец гость и Дмитрий Александрович посмотрел на него с надеждой.
— Да? А вот ты мне и скажи, с какого надо. Затем я тебя и позвал, чтоб со стороны, так сказать.
— Ну вот тебе со стороны. Вы бьетесь над ответом на вопрос «почему» да «после чего». Ответ-то вы, может, когда-нибудь и найдете — расскажешь, кстати, интересно. А время уходит, депопуляция у вас здесь уже даже на насекомых перекинулась, сам говоришь… И думать вам, следовательно, нужно над вопросом «что делать» и как лес спасать.
— Ух ты! — восхитился Чуб. — И ты хочешь сказать, что есть какой-то способ, не зная причин, работать с последствиями… и ты мне даже можешь сказать какой?
Северский чуть повернул голову, мельком глянул на Чуба, и продолжил рассматривать лес в нескольких метрах от беседки. Тихо было и здесь. Ни ветра, ни птичьих голосов.
— Бывают такие ситуации, когда приходится действовать без гарантии, опираясь на ничтожные зацепки. Идти на риск. Впрочем, что ты теряешь? — теперь он повернулся и смотрел прямо на Чуба.
Дмитрий Александрович вид имел смущенный и даже вроде бы испуганный, и Северский продолжил, не дожидаясь вопросов:
— Ты здесь идешь от науки и ждешь, что она тебе поможет и ответит на все вопросы. А наука молчит, нет у нее для тебя пока что ничего. Можешь ничего не делать и ждать — а можешь брать то, что есть… Например, легенду.
— Легенду?.. — переспросил Чуб. Вид у него был такой, словно он сейчас поинтересуется что именно курит гость.
— Легенду, — повторил Северский твердо. — Есть предание, что волки, живущие в лесу, формируют его под себя вместе со всей прочей живностью. Что им для жизни и счастья надо — то и появляется… Вот скажи, Дима, у тебя в лесу волки есть?
— Волки? — интонации Дмитрия Александровича сделали первый шаг на пути от уныния к возмущению. — Откуда здесь волки?
— Вот это-то и плохо, что нет их! А надо чтобы были, — и Алексей Владимирович даже по плечу друга хлопнул, ободряюще. — А у меня есть — и я с тобой поделюсь, по большой дружбе. От нашего леса — вашему, — лицо у него было очень серьезным, но глаза смеялись. Видно было, что он сам рад тому, как здорово все придумал.
— Поделишься?.. Волками?!
— А что?.. Мы их усыпим — и в вольер, на колеса. Всю стаю. У меня как раз есть одна, которой тесновато, сельское хозяйство там их поджимает. У тебя же здесь сельского хозяйства нет?
— Нет…
— Вот и славно! Я постараюсь побыстрее уложиться, чтобы до зимы у них времени было побольше. Как приедут, по одиночке и без оружия тут не ходите на первых порах. Ну, года два хотя бы… И волков берегите — еще вам вряд ли кто даст, если этих угробите… И не благодари пока, давай результатов дождемся.
Чуб только рукой махнул, давай, мол, смейся надо мной, стариком, дальше.
Три грузовика с вольерами прибыли недели через три. К тому времени Чуб уже знал, что Северский не шутит и свое обещание намерен выполнить. Так что груз они ждали.
По более-менее пологому склону проходила дорога, никто уже не помнил зачем ее проложили и когда, зато она позволила машинам подняться в самую середину леса.
Дмитрий Александрович, разумеется, лично все контролировал. Вероника поехала тоже и имела такой торжественный и перепуганный вид, что Чуб не знал, отругать ее или, наоборот, ободрить.
Грузовики поставили на одной из относительно ровных площадок, кузовами поближе к деревьям. Откинули задние борта, положили пандусы, стараясь не слишком шуметь и не особо заглядывать сквозь решетки. Дверцы вольеров можно было открыть дистанционно, и они сделали это, вернувшись по кабинам.
Волки выходить не спешили. И все же в течение пары часов вольеры опустели.
Подождали еще с полчаса, собрали пандусы и уехали. Вероника долго смотрела из окна машины на лес, будто он должен был начать меняться прямо у нее на глазах, потом откинулась на спинку сидения и прикрыла глаза.
В следующий раз Северский появился здесь только через четыре года. Конечно, он был в курсе что у них происходит. Чуб ему и писал, и по телефону рассказывал, и фотографиями делился. Ну а приглашали сколько раз — так это само собой.
Возле Станции Алексей Владимирович вежливо отказался от сопровождения суетящихся возле него Чуба и Вероники:
— Сам пойду. Дорогу помню, — и зашагал в сторону леса, чуть ссутулясь и поводя головой по сторонам.
«На лося похож», — подумала Вероника, глядя ему вслед. Дмитрий Александрович только рукой махнул, мол, хочет идти сам — пусть идет.
Сквозь шелест листьев и негромкое птичье посвистывание доносился насмешливый стрекот пары сорок. Северский шел и смотрел как танцуют над ромашками в траве бабочки, как жужжа и покачиваясь тяжело ложится на бок над клевером шмель. Лес тоже не молчал, он чирикал, посвистывал, шелестел и ворочался. Жил своей жизнью, мимолетно поглядывая на гостя глазами то поползня на стволе, то перебегающей через тропинку белки.
Белок Северскому встретилось не меньше десятка за пару часов подъема по склону. На жуков, муравьев, птиц и даже мышей он тоже насмотрелся, можно было и возвращаться. Вот тут, на вовремя встретившейся прогалине, передохнуть — и потихоньку вниз. Можно даже забрать чуть правее, там заросли не такие густые, можно и без тропы… Ну что, посидели и хватит?
Чуть правее, как раз в том месте, где Алексей Владимирович планировал нырнуть с поляны в лес, сидел волк. Некрупный, светло-серый. Спокойно смотрел, чуть наклонив голову, и оттого выглядел слегка насмешливым. Мол, как дела, человек? Что ищешь, чего хочешь?.. Чего тебе надобно, для жизни и счастья?
Северский даже растерялся, ему показалось, что вопрос действительно был задан, что волк сидит и смотрит на него, дожидаясь ответа.
«Для полного счастья, говоришь? Прямо сейчас?.. Да я уже счастлив, брат! Как лес ожил, сколько жизни вокруг!»
Волк чуть наклонил голову, мигнул. «А еще?»
«Еще?.. Оленя хочу! Большого, рыжего, с рогами во-о-от такими!» — Северский даже развеселился от такой фантазии. Волк мотнул головой в сторону, поднялся и бесшумно канул в тень под деревья. «Ну ты даешь, человек, честное слово…»
Алексей Владимирович посидел еще немного, с удовольствием прокатывая в памяти картинку встречи, улыбаясь, поднялся и зашагал вниз, забирая вправо, как и планировал.
Веронику он увидел еще издали, она устроилась на сухом буковом бревне задумчиво рассматривая тропинку, на которой он должен был бы появиться. Он подошел сбоку, совсем с другой стороны, и она смотрела на него с ожиданием и тревогой.
— Я не теряюсь в лесу, — сказал он мягко.
— Я знаю, — шепотом проговорила она, очень внимательно глядя ему в глаза, будто тоже желая увидеть там ответ на какой-то свой вопрос. Потом перевела взгляд и замерла, увидев что-то у него за спиной: — Алексей Владимирович, очень осторожно, смотрите, там…
И он медленно-медленно начал разворачиваться, уже зная, чувствуя, что увидит, и не сомневаясь, что никуда оно не денется, его рыжее чудо с развилкой рогов на тревожно поднятой голове, дождется, прежде чем скрыться между деревьями и позволить им с Вероникой снова встретиться взглядами. |
|
|
|
Время приёма: 19:33 19.01.2019
|
|
| |
|
Рассказ открыт для комментариев