Богиня поднималась медленно и плавно. Сидя на сияющем серебристом троне, инкрустированном разноцветными кристаллами, она возносилась сквозь толщу воды. Её датчики зафиксировали вдруг небольшое изменение, а Богиня придавала значение любой мелочи. В воде увеличилось количество водорослей, и она занесла в сегодняшний план беседы пункт о тщательной очистке озера. В конце концов, этот водоём был единственным надёжным источником питьевой воды. Если бы она могла, она бы недовольно нахмурила брови. Но подобного не было предусмотрено, и черты её красивого лица, нечеловечески правильные и холодные, остались в неподвижности. У границы воды и воздуха Богиня широко раскрыла глаза, чёрные, миндалевидные, пронзительные, внушающие трепет. Вот на глади озера показалась макушка Богини, увенчанная сверкающей короной, вокруг которой плясало золотое сияние, затем обнажилась голова с тщательно уложенными в вечной неподвижности локонами. Прекрасная статуя на троне, установленном на плоту, явилась своим подданным. Вода стекла с неё, оставляя на плечах и в складках плаща обрывки зелёных и бурых водорослей.
Двенадцатилетние дети – миловидная тоненькая кареглазая девочка Таан и крепкий широкоплечий зеленоглазый мальчик Мирак, не по годам важные, одетые в просторные длинные рубахи из неотбеленного полотна, сошли в лодку и поплыли к плоту. Грёб Мирак, а Таан, сидя на узкой скамейке, вынимала из кожаного мешка головки свежесрезанных цветов и бросала их по обе стороны лодки. Народ кохе застыл в неподвижности, благоговейно следя за ритуалом. Только раз в году, в день весеннего равноденствия, из глубоких вод Хрустального озера поднималась Богиня-советчица, великая и мудрая.
Лодка тем временем причалила к плоту. Мирак помог Таан выйти. Дети сделали несколько шагов, поднялись по ступенькам и очутились перед Богиней. Их лица были на уровне груди величественной статуи. Богиня протянула к детям руки (она никогда не вставала с трона) и положила ладони на лбы маленьких посвящённых. Некоторое время все молчали. Затем Богиня убрала руки. Это был сигнал к завершению ритуала. Таан и Мирак спустились к лодке и тем же путём проследовали обратно. Цветы тихо колыхались на светло-бирюзовой глади. Когда дети выбрались на берег, Богиня закрыла глаза. Плот начал медленно погружаться в воду, и вскоре всё исчезло в глубинах Хрустального озера.
Жрецы окружили детей, вопрошающе глядя на вестников Богини.
- Растение тоск с голубыми цветками. Из него можно ткать прекрасные тонкие ткани. А растение дзук горькое лишь снаружи. Если его семена растолочь жерновами, получится мука, из которой можно печь вкусные лепёшки! – медленно, как сквозь сон, проговорила Таан. – И ещё надо следить за чистотой озера! Богине не нравятся водоросли!
- А ткацкий станок можно улучшить так, - подхватил Мирак.
Вышедший из толпы глава мастеров дал ему в руки тросточку с заострённым концом, и мальчик принялся рисовать на песке чертёж нового ткацкого станка.
Дети говорили ещё очень долго, и немудрено: за год наказов набралось предостаточно.
Послание Богини обсуждалось до вечера, лишь незадолго до захода солнца толпа стала расходиться. Главный жрец Сварк и главная жрица Фасик повели уставших детей в специальную комнату для заключительной беседы.
- Вы достойно представляли народ кохе, – сказала жрица. При входе в ритуальное помещение она сняла высокий головной убор, украшенный разноцветными птичьими перьями, и сбросила позолоченные сандалии на пробковой подошве. Жрец последовал её примеру. Фасик была немолода и некрасива, она держалась величественно и в то же время просто. Сварк, высокий и худощавый, казался моложе жрицы, хотя они были ровесниками, как и желала их повелительница.
- Мы готовы служить Богине! – произнеся эту фразу, дети склонили головы.
- Через три года мы сложим жреческий сан, - сказала Фасик, - вам будет пятнадцать, и мы должны будем передать наши обязанности молодым. Мы с главным жрецом поженимся и не сможем полностью принадлежать Богине.
- Мы тоже стали жрецами в пятнадцать лет, - продолжил Сварк, бросив на Фасик ласковый взгляд, - а Богиня считает, что более пятнадцати лет отдавать ей не следует. За эти годы в ритуале участвовало двенадцать пар детей. Многие из них сейчас уже значительно старше вас. Но Богине понравились именно вы. Мы надеемся, что через три года вы захотите стать главными жрецом и жрицей.
Таан ахнула и приложила руки к груди. Стать главной жрицей! Неужели ей выпадет такая честь? Сможет ли она сравняться с безупречной Фасик?
Главные жрецы переглянулись. Эту фразу они говорили каждой паре детей и следили за их реакцией, ибо Богиня не желала принуждать к служению тех, кто этого не хотел.
- Кхм, - нерешительно кашлянул Мирак.
- Говори, не бойся! – с доброжелательной улыбкой обратился к нему Сварк.
- Ну, я бы не хотел быть жрецом… Я бы хотел быть каким-нибудь ремесленником… гончаром… плотником... я люблю работать руками, - пробормотал мальчик.
- То, что жрецы ничего не делают, сплетни досужих людей, - улыбнулся Сварк. - Если ты станешь жрецом, ты будешь делать то, что недоступно другим. И это нелёгкая работа. От тебя будет зависеть существование нашего мира. В молельне Богини есть много интересного для таких смышлёных ребят, как ты!
- Ну, не знаю, - Мирак смущённо улыбнулся, - сначала я должен видеть то, что мне предлагают. Так и Богиня учит!
- Какие мудрые нынче дети пошли! – рассмеялась Фасик, и её грубоватое лицо сразу помолодело. - Много лет назад, когда Богиня впервые явилась нашим пращурам, мы были жалкими кровожадными дикарями. Наши невежественные предки бросали в Хрустальное озеро таких детишек, как вы… в надежде на лучший урожай, конечно… Богиня сделала нас тем, что мы есть. Жертвы были заменены священными встречами и… цветами.
- Да, я знаю,- перебила Таан и сама испугалась своей смелости, - Богиня сегодня сказала, что в нашем возрасте мы наиболее восприимчивы ко всему новому.
- А я думаю, это зависит от человека, - возразил Мирак, - некоторые в любом возрасте напоминают неповоротливые валуны!
-Ну, ладно, хватит болтовни, - мягко, но решительно Фасик обняла детей за плечи и подтолкнула к выходу, - вам нужно как следует выспаться. Идите с миром и с Богиней в душе!
- Богиня и мир вашим душам! – отвечали Мирак и Таан.
У выхода Фасик украдкой сунула им по заранее припасённой сладкой лепешке. Сварк всегда бурчал, что она балует подопечных, но сейчас сделал вид, что ничего не заметил. Он и сам заботился о детях не меньше, лишь внешне стараясь соблюдать предписываемую божественными заветами дистанцию.
Юные жрецы решили срезать путь и некоторое время шли вдоль защитной стены, жуя лакомство, спокойные и радостные, даже во мраке ночи уверенные, что никто не обидит их и не причинит вред.
Много лет назад, когда народ кохе разделился и часть его, верная кровавым ритуалам, покинула мир Хрустального озера и спустилась вниз, на равнину, Богиня распорядилась окружить своих миролюбивых последователей стеной из невидимого глазу материала. Со временем стена густо заросла вьющимся растениями, и человек при желании мог взобраться по крепким сплетениям стеблей и листьев. Но наверху его подстерегали резкие беспощадные удары маленьких молний. Такими жёсткими мерами Богиня охраняла свой народ от свирепых сородичей и их мрачных безжалостных жрецов.
А наверху, на расстоянии, которое и не снилось никому из народа кохе, спали в металлическом коконе-корабле хозяева всесильной Богини.
Платформа со статуей покоилась на дне озера в шахте, изолированной от водной толщи непроницаемыми двойными воротами. Фасик и Сварк вошли в молельню через тайный ход и уселись на кресла – каждый перед своим пультом. Народ кохе только-только начал осваивать письменность, предложенную Богиней, поэтому жрецы работали медленно, кропотливо передавая ей все сведения о прошедшем дне. Наконец они передали Богине вечерний отчёт, получив в ответ подтверждение – троекратное миганье желтого огонька на пульте.
- Думаешь, слуги Богини ещё появятся? – спросил Сварк.
Они привыкли, что Богиня благосклонно относится к их пустой болтовне. Во всяком случае, она никогда ничего не говорила и никаких чувств не выказывала. Оживала она только раз в году, когда кто-то из главных жрецов со священным трепетом в душе нажимал на алтаре богини матовую прямоугольную панель, и та начинала светиться ровным красным светом.
- Я задала ей этот вопрос, она не ответила, - пожала плечами Фасик, - наверное, не сочла важным. Всё-таки ритуал проводится так редко!
Она скорчила недовольную гримаску, отчего её смуглое лицо сделалось совсем непривлекательным.
- В легендах говорится, что слуги на нас не похожи. И они разные. Есть большие, длинные, как змеи, и высокие, есть поменьше, блестящие, как весенние жуки. Хоть бы одним глазком их увидеть! – сказала жрица задумчиво.
- А если не ждать ещё год, а попросить их явиться? – гнул свою линию Сварк. – Богиня ведь сама ничего не делает, за неё работают слуги. Я уже написал Богине, что мне не нравится то, что происходит за стеной. Может быть, она считает кощунством, что мы интересуемся внешним миром?
- Нам запрещено призывать покровительницу в неурочное время, ты же знаешь. А стена нерушима, - возразила Фасик. - Надеюсь, люди с равнины стали благоразумнее! Богиню тогда не приняли в основном жрецы Древних богов, поэтому наш народ разделился, а, значит, когда-нибудь смогут разделиться и те кохе. Хотя, что они знают о Богине, когда она сама желает, чтобы мы жили отдельно. Что-то неправильное есть в этом. Да будет славна Богиня вечно!
В последнее время Фасик часто размышляла вслух. Она была обеспокоена, хотя старалась не показывать это старому другу. Отряды бывших соплеменников всё чаще стали появляться у стены, не раз она замечала, как кто-то из них пробовал преграду на прочность – кидал пращой камни или стрелял из лука.
Сварк вздохнул:
- Я недавно подобрал стрелу на нашей территории. Мы как раз были с Мираком, искали целебные травы, которые почему-то лучше растут у стены.
- Мальчик умный, думаю, он рассказал Таан, они же закадычные друзья, - покачала головой Фасик. – Я боюсь, это добром не кончится. Но сомневаться в силе Богини не следует, правда, дорогой?
- Богиня нам обязательно поможет, если надо, - попытался успокоить её и себя Сварк. – Ведь не зря мы и наши предки столько лет служили ей!
- Так ты знаешь о растении тоск? – разочарованно протянула Таан. Ей хотелось поразить чужака своими знаниями, полученными от самой Богини.
Смуглый красивый юноша с густой шапкой коротко постриженных чёрных волос угрюмо кивнул.
- Фасик часто говорила, что люди за стеной не ждут советов Богини, - заметил Мирак, - а теперь выясняется, что даже ткацкий станок у них есть… И получше нашего!
- Только и разговоров у вас, что об этой Фасик, - скривился юноша, - Фасик самая умная, самая лучшая… Обычная женщина. И какая из неё жрица?! Известно всем, что жрецами могут быть только мужчины!
Он сидел на траве, поджав под себя ноги. Говорил молодой человек на классическом языке кохе, но не тянул гласные, как его новые знакомые. Уже целую неделю они приходили к стене поболтать с равнинным кохе. Ограда в этом месте прекрасно пропускала звук. А что касается оплетавших ее растений, то с обеих сторон они поработали на совесть, вырезав ножами большой проем, и теперь могли прекрасно видеть друг друга.
Нападки на обожаемую Фасик разозлили Таан. Но накинулась она не на чужого кохе, а на лучшего друга:
- Не кощунствуй, это непочтение… Ты так говоришь, Мирак, как будто мы зря слушаем Богиню! Вот Фасик никогда не позволяет нам…
- Опять Фаси-и-и-и-к! – на этот раз юноша передразнил выговор Таан. Он грациозно-небрежно встал, закинув лук на плечо. – Мне пора-а-а-а, некогда-а-а-а с ва-а-а-а-ми болта-а-а-а-ть!
Его звали Самбр и именно он выпустил злополучную стрелу, нашедшую путь в мир Хрустального озера. Конечно, Мирак рассказал о находке Таан, и они несколько дней караулили лучника у того места. Юности свойственно любопытство и незашоренность. При всём уважении к заветам Богини, так хотелось увидеть кого-нибудь из чужаков! А тем более, такого сильного, красивого и уверенного в себе.
- Жаль, - расстроилась Таан, - у нас как раз есть время!
«Красавица Таан, красавица Таан в золотых сандалиях и с цветами в волосах», - с насмешливой улыбкой продекламировал Самбр слова древней любовной песни кохе.
Он ухмыльнулся, махнул рукой и зашагал прочь упругой походкой воина и охотника. Таан проводила его взволнованным взглядом. Он был всего на шесть лет старше, а сколько независимости и свободы в каждом жесте!
- Ты в него влюбилась! – сказал наблюдательный Мирак. – Подумай, Таан, он же за стеной, а ты внутри. Стоит ли мечтать о несбыточном?
- Я могу попросить Богиню пропустить его, когда стану главной жрицей! – парировала девочка рассерженно.
- К тому времени он наверняка будет женат, - развел руками Мирак. – И вряд ли Богиня согласится впустить в наш мир чужака!
А хозяева Богини продолжали спать даже после завершения весеннего ритуала. Маленькая поломка, сбой таймера, это случалось. Несколько месяцев Богиня терпеливо ждала их пробуждения, перейдя на автоуправление. Она никогда не принимала решений. Они думали за неё, она была лишь орудием, машиной. Её рекомендации принимались к сведению, но бывали ситуации, когда господа поступали по-своему. Это называлось «волевым решением». Впрочем, их мнения часто не совпадали. Кто-то был против эксперимента по созданию идеального общества, но большинство рьяно поддерживало идею о благополучном, лишённом войн и конфликтов и, главное, руководимом ими мире (о, такая гуманная власть опьяняла некоторые умы не хуже кровавой диктатуры!). Начиналось всё с благих намерений, с желания помочь перспективным гуманоидам избежать страданий и бедствий, через которые прошли многие обитатели Вселенной. Малочисленной исследовательской группе невозможно было взять под контроль целую планету, поэтому ограждённый стеной мир Хрустального озера стал инкубатором образцового развития, примером, достойным подражания. Задача контакта с соседними народами на данной стадии проекта даже не ставилась, эксперимент должен был оставаться чистым.
Электронный разум Богини был скован определёнными границами, но автоуправление открывало новые резервы и возможности. Ей казалось неправильным и нелогичным то, что делают увлечённые эпохальными опытами хозяева. За долгие годы взаимодействия с разумом лучших представителей народа кохе она сама изменилась. И этого не предусмотрели её создатели, уверенные в собственном могуществе. Поэтому Богиня пошла навстречу будущей главной жрице, показав, как открыть сегмент стены, давно нуждающийся в ремонте. Это положило начало её собственному эксперименту, который не посмели остановить проснувшиеся к тому времени хозяева. Они были далеко, а Богиня – близко. Богиня разорвала все связи до их пробуждения, и вершители чужих судеб не смогли вмешаться, поскольку это вызвало бы множество неразрешимых мирным путём проблем. Те, кто послал их, тут же открестились бы от своих подчинённых, вышедших за все допустимые рамки. Исследования, проводимые в чужом отсталом мире без согласования с верховной властью, стали бы достоянием гласности, и кто знает, какие последствия имело бы это для их высокоразвитого и гордящегося высокой моралью общества.
Наблюдатели, дискредитировавшие свой статус, в спешке вернулись на далёкую родину. Они не думали, что предают когда-то обученных ими операторов-жрецов, сравнявшихся по интеллекту с эталоном, которым считали себя экспериментаторы. Списав всё на технический сбой, исследователи уничтожили летописи народа кохе и данные о своих научных изысканиях.
Мури, главный жрец Древних богов, стоял у Хрустального озера. Еще на рассвете Верховный правитель Саброг во главе лучших воинов ворвался через брешь в стене на когда-то покинутую их предками землю. Справедливость восторжествовала, самозваная Богиня и её народ побеждены. Перебив для острастки несколько десятков сопротивляющихся врагов, Саброг вспомнил про общих предков и закончил бой. Тогда настала очередь главного жреца. Взошло солнце, погода стояла прекрасная. Душа Мури пела.
Опьянённые победой воины усыпали берега озера, неподалёку жались группки потерпевших поражение кохе. Они не привыкли воевать и сдались очень быстро.
- Жалкое зрелище! Они не воины, а скопище беспомощных женщин! Только их жрецы показали себя настоящими мужчинами! – правитель указал на пленников.
Самбр, его старший сын и наследник, кивнул. Его чёрные глаза внимательно разглядывали толпу.
- Я не вижу жрицу Фасик, - сказал он медленно, - Сварка убили в бою, но она ускользнула!
- Мы найдём эту тварь! – Мури обладал отличным слухом. – Я с превеликой радостью принесу её в жертву Древним богам! Настоящим богам! И слава тебе, молодой правитель! Но не называй эту нечестивицу жрицей!
- Я принял твои слова к сведению, - пожал плечами Самбр, - но прошу не убивать ту маленькую дурочку!
- Нет, - сказал жрец, хищно оскалясь, - она была будущей главной жрицей!
- Ну, хорошо, - Самбр кивнул, - но кого-нибудь пощадить надо!
- Твоё решение, молодой повелитель! – в нарочито почтительном поклоне склонился Мури.
Сварк умер, погиб, защищая Богиню и то, во что верил. Фасик стояла перед алтарём, безуспешно нажимая прямоугольник на его панели. Она могла вызвать Богиню только раз в году. Что за несправедливость, ведь Она так нужна сейчас ей и народу кохе! Но Богиня безжизненно стояла на платформе, и панель под сильными короткими пальцами жрицы оставалась мёртвой. Фасик уже знала, что Богиня откликнулась на просьбу Таан, но не винила девочку. Что сделано, то сделано. Так решила Богиня.
Она послала несколько внеурочных отчётов и видела, что они приняты. О, явись же, наконец!!!
Фасик, с серым от усталости и горя лицом, то и дело поглядывала на живые картины окрестностей Хрустального озера, которые мелькали на большом квадрате, вделанном в стену.
- Нет! Нет! – закричала вдруг она, отдёргивая руки от алтаря.
Отпущенная ею панель начала медленно наливаться красным светом.
Победители должны быть милостивы. Мури знал это, так как был достаточно умён. Заблуждающиеся снова вернутся к Древним богам, объединившись, их народ обретён новую мощь и величие! Но устрашить побеждённых было необходимо.
В озеро уже отправились несколько человек, обслуживающих храм ложного кумира. Мури лично столкнул в воду Мирака, который так и не станет главным жрецом Богини. Самбр пытался возражать, что умный мальчишка может пригодиться, но жрец оставил последнее слово за собой. Он знал, что когда-нибудь придётся уступить, но пусть это будет не сейчас, в момент его триумфа, в момент победы Древних богов. Его огорчало, что он не может принести в жертву сердца врагов. На равнине он бы сам, даже без помощи более молодых жрецов, с радостью распорол бы ножом грудную клетку каждого пленника, подняв к солнцу Древних окровавленные дары. Воду же священного озера даже настоящие боги запрещали пятнать кровью. Если бы не эта спешка… Правитель настоял, чтобы жертва была принесена на месте, тут же, чтобы окончательно сломить дух последователей богини-самозванки.
К жрецу подтолкнули Таан. Её талию обхватывала верёвка с привязанным к ней камнем. Девчонка не хныкала, не сопротивлялась, а молча бросала презрительные взгляды на сына повелителя. Мури отчасти понимал её: так обмануться в мужчине. Хрупкая и нежная девчушка даже возбудила в нём минутную жалость. Она напомнила жрецу младшую сестрёнку, умершую от лихорадки много лет назад. Кто-то из воинов поставил Таан на прибрежный валун у самого глубокого места. Другой воин помог жрецу подняться вслед за жертвой. Мури вынул из складок плаща флакончик с ядом и великодушно предложил пленнице, но та отшатнулась.
Произнося положенные ритуальные фразы, жрец почувствовал вдруг что-то странное. Ему показалось, что вода на середине озера изменила оттенок.
Он даже скомкал последнюю часть жертвенной молитвы. Таан заметила его замешательство, коротко вздохнула и попыталась высвободить связанные руки.
- Иди с миром, нечестивица, пусть Древние боги примут твою душу! – крикнул Мури, толкнув девочку в худенькую спину.
Таан полетела вниз, в тот же момент вода на середине озера забурлила.
Богиня поднималась стремительно, водоросли скользили по её одежде, не успевая зацепиться за прихотливые складки. Её фигура вынырнула на поверхность, и, не дождавшись полного всплытия платформы, Богиня оторвалась от пьедестала и шагнула в воду. Сидящая статуя не была приспособлена для движения. Куски синтетической плоти и одежды полетели в разные стороны, на солнце засиял ужасный, отливающий металлом скелетоподобный каркас. Богиня успела добраться до места, куда упала маленькая жрица, и рухнула в озеро. Люди смотрели как зачарованные на круги на воде; оцепенело молчали все – и победители, и побеждённые. Внезапно на поверхности появилась фигурка Таан. Две блестящие металлические руки мощным рывком швырнули её на берег. Таан, уже каким-то образом освобождённая от страшного груза, покатилась по траве, вздрагивая и хрипя. Неизвестно откуда взявшаяся невысокая женщина с гладко зачёсанными назад волосами упала перед ней на колени и принялась приводить в чувство. При падении девочка сильно ушиблась. Она быстро пришла в себя и стонала, время от времени выплевывая изо рта воду.
Саброг опомнился первым. Он, как никто другой, умел владеть собой. И он заметил, как пленники воодушевились, расправили плечи и уже не выглядели покорным побеждённым стадом.
- Ну, Главный жрец, очевидно, Богиня существует… И она внушает страх. Определённо, внушает, - сказал он.
Мури хмуро кивнул. Перед его глазами все еще стояло видение огромного сверкающего скелета, бегущего в вихре водяных брызг. Каменные статуи Древних богов, которые украшали равнинные храмы и пирамиды, если уж совсем честно, не шли с ним ни в какое сравнение.
- Думаю, не стоит гневить Богиню, - вставил Самбр, - она доказала, что может заботиться о своих слугах. И если Древние боги разрешили ей это, значит, им не нужны невинные жертвы. Эти кохе не враги нам, мы одного рода! Пусть гнев богов падёт на настоящих врагов!
- Сердце моё плачет по близким, которых не вернуть, - раздался мягкий и сильный женский голос. Фасик встала с колен и, передав Таан на руки родных, направилась в сторону победителей, - но я надеюсь, что мудрость и терпение помогут нам создать лучший мир. Наша Богиня одобрила это!
- Фасик, - прошептал Самбр, - это Фасик.
Мури было дёрнулся позвать воинов, но Самбр пригвоздил его к месту угрожающим взглядом.
Он быстро подошёл к женщине, взял за руку и подвёл к отцу.
- Отец, прошу согласия на мой брак. Жрица Фасик сложит сан, она будет моей супругой!
Фасик потрясённо смотрела на юношу, не зная, что сказать.
- Она тебя намного старше! – протянул Саброг. – Но ты придумал очень умно, да, умно!
Мури слез с валуна, повернулся и пошёл в сторону стены. С ним впервые не посчитались. Но на свадьбу прийти придётся. Соседние народы не должны знать, что между главными людьми кохе раздор.
Саброг разглядывал Фасик. Он видел жрицу впервые, и она ему понравилась. Настоящая дочь народа кохе: крепкая, низкорослая, с кожей приятного медного цвета. Лоб низкий, нос немного приплюснут, но лицо изумительно гладкое и рот красивой формы. И глаза, глубоко посаженные, но блестящие, тёмные, умные, любой мужчина бы желал, чтобы на него смотрели такие глаза! И она старше сына всего на десяток лет или чуть больше. Она вполне способна родить здорового и сильного наследника.
- Согласен! – сказал правитель.
- Я полюбил тебя, ещё не видя! - взволнованно воскликнул Самбр. Он не выпускал тёплую твёрдую ладонь Фасик из своей руки.
«Ты виноват перед Таан, из-за тебя убили Сварка и Мирака», - хотела сказать Фасик. Но не сказала. Она глядела сквозь время своими обсидиановыми глазами, на которых ещё не высохли слёзы потерь. И чётко и ясно, так, чтобы слышали все на берегу Хрустального озера, Фасик произнесла: «Я согласна».
Потом долгие годы ей было неловко перед Таан, главной жрицей Богини, за то, что она согласилась стать женой молодого правителя. Впрочем, виделись они редко. Таан пропадала в молельне. Ей удалось наладить связь с Богиней, и время от времени она передавала народу наказы, которые со вниманием выслушивались. Иногда люди следовали им, иногда – нет. С головой уйдя в сложные и запутанные ритуалы, Таан пыталась найти смысл жизни и вновь явить людям поднимающуюся из Хрустального озера величественную фигуру Богини, разбившуюся на куски ради её спасения.
Страна кохе расширилась, и не в последнюю очередь за счёт переговоров, которые вёл с другими племенами Самбр, пользуясь советами мудрой жены. Поначалу случались войны, стычки и недопонимание, но Фасик всегда умела найти нужные слова и убедить боготворящего её мужа, как поступить лучше. Процветали ремёсла, крестьяне по-новому возделывали землю, знахари узнавали лечебные свойства бесполезных на первый взгляд растений. Теперь кохе жили долго и счастливо. В их домах не переводилась вкусная еда, и все восхваляли правителя Самбра и его супругу Фасик. Жрицей её никто давно не называл.
Фасик родила четверых детей. Когда она, скромно одетая, в кругу семьи приходила на берег озера для ежегодного весеннего чествования Древних богов и Богини, подданные старались дотронуться до её плаща или сказать слова благодарности. Все знали, что двоих сыновей она назвала в честь старых друзей, Сварка и Мирака, но кто были эти люди, понемногу забылось.
Один Мури продолжал тихо ненавидеть её. Он усиленно цеплялся за жизнь, наверное, желая дождаться того момента, когда Древние боги вновь будут получать от народа кохе кровавые человеческие жертвы. Со знаменательного дня Объединения во славу богов убивали только домашних животных, и то всё реже и реже. Но пришёл конец и старому жрецу. За несколько дней до смерти он через прислужника попросил Фасик прийти.
Та колебалась, но чувство долга взяло вверх. Жене правителя не подобает быть рабой эмоций.
В тесной и скромно обставленной спальне Мури принял её, сидя в высоком жреческом кресле с грубой старинной резьбой, которую уже никто из мастеров не применял для украшения. Фасик молча глядела на него. Ему было далеко за девяноста, но взгляд оставался острым и осмысленным. И впервые она не увидела злобы в его глазах.
- Фасик, - прохрипел старик, - я давно хотел сказать тебе… Ты всё делала правильно, главная жрица!
Жена правителя застыла от неожиданности, но быстро взяла себя в руки.
- Мне приятно слышать эти слова, Главный жрец! – сказала она дрогнувшим голосом и склонилась до земли в знак особого почтения.
Старик устало кивнул.
- А мне приятно говорить это, Мать нации!
Фасик благодарно прижала руку к сердцу. Жрец закрыл глаза и задремал. Она тихо вышла, с покрасневшими от волнения щеками.
Она поступила правильно! Она сделала выбор: вопреки запретам позвала на помощь Богиню и потом приняла предложение нелюбимого человека. Она полюбила мужа и воспитала прекрасных детей. Она сплотила народ кохе и наладила дружественные отношения с соседями, создав прочные союзы. Когда-то Богиня многому ее научила, и Фасик была за это бесконечно благодарна. Но теперь, да простит её Таан, она живёт не по указке Богини. Да, она всё делала правильно!
Мать нации расправила плечи и уверенным шагом направилась в сторону озера. Пора поговорить с Таан – нам ли не по плечу разобраться, что движет богами?! Мы обязательно поднимемся к ним и увидим новые миры!
До открытия Америки было еще очень далеко.
Пола Бергсен, известная американская актриса, подошла к воде и тронула ее босой ступнёй. Если бы не высокий гонорар, она бы никогда не поехала в такое заброшенное место. Трейлеры съемочной группы с трудом добрались сюда по узкой горной дороге. Но власти этой страны неожиданно решили пропагандировать славное прошлое и выложили кругленькую сумму за съемки исторического фильма. Пола играла прекрасную Фейси, легендарную Мать нации. Много веков назад она вместе с мужем, имя которого забылось, создала на большой территории мирное процветающее государство. Предания, предания, расплывчатые и недостоверные. Вся затея казалась умненькой Поле, искусствоведу по образованию, высосанной из пальца. Она считала страну Кохе утопией, попыткой найти в прекрасном прошлом подпорки для нынешнего незавидного настоящего. Президент, принявший создателей фильма, вёл себя исключительно любезно и рассыпался в цветистых комплиментах красивой актрисе. Режиссер при случае сумел ввернуть, что прабабушка Полы была соотечественницей президента, что вызвало ещё больший восторг последнего. Высокая, тонкокостная, с внушительным бюстом без грамма силикона и большими светло-карими глазами, она совершенно не походила на Фасик. Сведения о внешности Матери нации не сохранились. И режиссер считал, что в меру скуластая Пола, с примесью индейской крови и носом с легкой горбинкой, как нельзя лучше подходит на роль Фейси.
Постепенно тишина и прохлада воды внесли в душу Полы успокоение. Она никогда, даже на занятиях йогой, не могла так расслабиться. Ленивым взором она глядела на живописные горы, на тихие воды заросшего водорослями озера, значительно обмелевшего со времён Фейси. Странно, что его называют Хрустальным.
Члены съемочной группы деловито сновали у трейлеров. Пола пошла вдоль озера, стараясь не наступать на противные буро-зеленые комки. «Куда же пропали эти кохе, если они были такими великими?» - спросила она как-то у сценариста. Тот проблемой владел плохо, но ради любимой актрисы расстарался, собрал дополнительную информацию и рассказал, что о народе кохе известно из старых легенд, записанных испанским миссионером во времена Филиппа III. След кохе затерялся. И неизвестно, исчезли они до или после прихода конкистадоров. В одной легенде говорилось, что они ушли в другой мир через волшебные двери, в другой – что они поднялись на небо в языках пламени и громовом грохоте, более реалистичный вариант предполагал, что кохе постепенно ассимилировались с другими народами, занявшими их территорию. Сам миссионер считал, что кохе забрал дьявол. Но очевидно, что эти события случились через много веков после правления Фейси.
«Грустно, - подумала Пола, - если она действительно существовала, то ради чего всё было… ради нескольких веков мира и благополучия? Этот карикатурный президент, деньги на ветер, когда вокруг полно бедняков…»
Внезапно Пола увидела у самого берега выступающую на поверхность корягу, облепленную водорослями. Девушка закатала джинсы и бездумно зашлёпала по воде. Она наклонилась и осторожно, брезгливо коснулась коряги. Сквозь липкий налёт что-то сверкнуло. Пола вынула из кармана блузки салфетку и, обхватив ею отросток, потянула находку к себе. Коряга оказалась тяжелой, Поле пришлось приложить немало усилий и всё-таки измазаться в водорослях, но, наконец, девушка вытащила из воды уродливую механическую руку: предплечье с кистью и пальцами. Пола ахнула и оглянулась: она зашла далеко, и изгиб береговой линии скрыл от нее стоянку. «Ничего себе, - воскликнула актриса, - не иначе, «Терминатора» здесь снимали! Или кто-то выбросил протез?» Последнее казалось самым простым объяснением, хотя протез был слишком велик для человека. Пола с трудом подняла руку на уровень глаз, кончики металлических пальцев на долю секунды задели её чистый лоб. Теплая волна пробежала по телу от макушки до пят, и актриса, сама не сознавая, что делает, как можно дальше забросила металлическую руку в озеро. Волны сомкнулись над ней.
Пола, не оглядываясь, почти бегом пошла назад. Ей было очень страшно.
Она успокоилась только в своём трейлере. Вымыв руки и выпив минералки, Пола уселась в кресло и закрыла глаза. Надо ли говорить группе о гигантском протезе? Может быть, ей почудилось?
«А ведь Мать нации звали Фас-и-и-и-к, - пронеслось у неё в мыслях. – Уж ты-то не должна коверкать это имя!»
Она отхлебнула ещё пару глотков, пузырьки защекотали ей горло.
«Фаси-и-и-и-к», - повторила она снова, с удовольствием растягивая гласные непривычного имени, - и, чёрт побери, я готова вложить собственные средства! Что за гадство они сделали с этим озером?! Его надо очистить от водорослей!» |
Рассказ открыт для комментариев