 |
|
| |
20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.
13:33 19.04.2023
Сегодня (19.04) в 23.39 заканчивается приём рассказов на Арену.
|
|
|
|
|
|
— Что вы везли?
В глазах капитана — гнев, упрямство, страх. Форма ясно говорила, что он майор, но сейчас синий комбинезон с красными нашивками был его врагом. Выжившие во время захвата флетчи уже сдались, а в лоб их капитана смотрело дуло моего пистолета.
— Говори!
Я терял терпение. Экипаж транспортника сбросил груз, и сейчас строптивый капитанишка стоял передо мной на своём уютном мостике, где несколько лет строил из себя важного начальника — и строил из себя героя.
Тщеславие флетчей вызывало у меня аллергию. Я выстрелил и пробил газовый клапан по его левую руку — холодная струя обдала лицо капитана, оставив на щеке кристаллики льда, но он так и не шелохнулся.
Пришёл Кроуфорд.
— Груз отстрелили, он уже километров десять пролетел. Не найдём.
Капитан улыбнулся одними уголками рта.
— Слишком легко они разбрасываются, — сказал я. — Майорам всякую мелочёвку не доверяют. Зови Эри.
Кроуфорд кивнул и дотронулся до уха с передатчиком, передавая приказ Вику. Я заметил, что глаза капитана лихорадочно перебежали с меня на Кроуфорда и обратно.
— Думаешь, пытать будем? Не обольщайся.
Вскоре она вошла, и я едва заставил себя не терять капитана из вида. Моя милая Эри…
По случаю абордажа она надела пурпур — плотная ткань обвивала её умопомрачительную фигуру тонкими полосками, в просветах виднелась сочная кожа родного цвета индиго. Тело Эри пахнуло изысканным ароматом катонских тюльпанов и вновь очаровало движениями широких бёдер. Богиня!
Она подошла к капитану, взяла его правую руку и положила себе на грудь. Флетч остолбенел и вытаращился на неё, а меня невольно кольнула ревность.
— Что, только в прицеле гуаров видел? — съязвил я.
Эри вернулась ко мне. Прижалась к боку, прошептала на ухо заветные слова и отошла.
По моему телу пробежала волна экстатических мурашек, но я нашёл в себе силы торжествующе улыбнуться.
— Кроуфорд! Пусть ребята вскроют переборки в третьем отсеке, возле компрессоров.
Капитан побледнел. Я опустил пистолет и жестом пригласил его следовать за нами. Флетча повёл Кроуфорд, а я взял Эри под руку, и мы, будто почтенная чета со свитой, двинулись по коридорам корабля.
Горело аварийное освещение, то тут то там стены украшали подпалины и пятна крови, хотя трупы уже убрали. Не хотел я всего этого насилия, но когда или ты, или флетчи, рука сама тянется к оружию.
Техники уже работали вовсю. Я прикрыл глаза Эри от вспышек сварки, но она картинно зашипела и отстранила мою руку. Я переместил ладонь на открытый фиолетовый живот, и это пришлось ей по вкусу.
— Тебе есть что сказать? — я глянул на капитана. Флетч был хмур, но щёки его пылали, как у двадцатилетнего.
Металлический прямоугольник отделился от стены, двое бережно подхватили и оттащили его. В дыре показались аккуратно уложенные пластиковые пакеты с белым веществом.
Один из техников подошёл, ткнул оболочку карманной отвёрткой — посыпалось.
— Амфинитрин, здесь до трёхсот килограммов.
Я отпустил Эри и развернулся к капитану. Его губы сжались, а красные нашивки будто поблёкли.
— Майор звёздных сил Флетчера везёт в провинцию Рас Альгети полтонны тяжёлых наркотиков в обшивке корабля. Что за это сделал бы твой трибунал?
Он не ответил, а только с горечью оглядел ряды пакетов.
— Трибунал звёздных сил Флетчера, — продолжал я, распаляясь, — поощрил бы бравого капитана за доставку отравы для нескольких тысяч гадких сепаратистов. Или их детей. Или их жён, может быть. Отравы для всех хватит.
Я достал пистолет и ткнул дуло прямо ему в лоб.
— Проваливали бы вы отсюда, флетчи, — зло проговорил я, слегка сжимая спусковой крючок, пока майор мелко дрожал и покрывался испариной. — Мы вас не пощадим…
— Это неправильно.
Я вздрогнул и опустил оружие. Эри пристально смотрела на меня своими гипнотическими зелёными сферами, зрачки сильно сузились. Капитана Эрика Эванса прервала его женщина-гуар — для этого должны быть веские основания.
— Посадите его в спасательную капсулу вместе с этим грузом и отпустите, — низким, тёмным голосом произнесла она.
— Он заслуживает смерти, Эри.
— Слишком легко. Дай ему выбор — жизнь или честь, — её глаза слегка засветились. — Груз — очень ценный, но и тяжёлый. С ним капсула не сможет лететь быстро, но без него капитана ждёт позор. Либо он сохранит груз и задохнётся, либо сбросит его и будет жить, но осуждённый и в позоре.
В отсеке стало совсем тихо.
— Эри, — наконец выдохнул я, — ты просто чудо!
Она довольно взъерошила чешуйки на массивной голове и отвернулась.
Капитан выглядел жалким, сжался весь, как мокрица. Лёгкой смерти сегодня не будет.
Эри была права: опытный майор звёздных сил Флетчера, оставшийся без корабля и ценного груза по милости кучки расальгетских партизан, был обречён на суровую кару и позор — если, конечно, сам хотел дожить до этого.
Мы погрузили в капсулу амфинитрин и затолкали туда капитана. Я отдал ему честь через иллюминатор и в ответ получил полный ненависти взгляд. Капсула отстрелилась.
Не правда ли, Эри — чудо?
Мы покидали корабль. Техники выпотрошили реактор и повредили орудия. Флетчей оставили взаперти — если выберутся, то капсул ещё много. Вскоре транспортник превратился в маленькую точку на молочно-белом лике газового гиганта и исчез.
— Куда? — спросил Вик, открывая фортепианную клавиатуру.
Выкачанного с транспортника горючего хватило бы на полсотни прыжков. Я сказал:
— Эстебаник. В этой системе оставаться нельзя.
Вик кивнул, размял свои костлявые пальцы и заиграл бойкую, но минорную мелодию. Я прикрыл глаза и попытался отогнать гневные мысли — Эри не любила их.
Уже десять лет мы боролись с флетчами, а они и не думали отступать. Упрямство рано или поздно погубит либо их, либо нас, и будь я игроком, поставил бы на второе. Звёздный флот Флетчера огромен, а провинция Рас Альгети — всего лишь храбрящаяся окраина.
Будто в такт моим мыслям, Вик усложнил мелодию, извлекая из клавиш тревожные пассажи, и теперь, верно, программировал выход из первого прыжка. В хаотичной навигации ему не было равных — а на ней строилась вся наша война.
Мне объясняли много раз, но я не понимал до конца, как это работает. Все трансматериализационные движки выводили корабль в строго определённый район любой системы. То есть прямо в лапы флетчей, которые давно захватили инфраструктуру Рас Альгети, все станции.
Навигационный компьютер нельзя взломать, иначе он не будет работать — зато можно обмануть, если заменить один прыжок серией разнонаправленных, хаотичных. Программировать их можно только в реальном времени, и обычная математика тут бессильна. Наши придумали несколько способов — и фортепианная импровизация считалась самым экзотичным из них.
Появилась Эри и нежно обхватила мою руку. Я открыл глаза и поцеловал её в лоб — прохладный, чешуйчатый, ароматный. Постарался оставить внутри себя только спокойствие и уверенность — ей это по нраву, как и любой женщине.
— Извини, я злился, — сказал я. — Сегодня такой день. Это ведь случилось…
— Одиннадцать лет назад. Что ты видишь?
Я видел большого и сильного отца, Бьорна Эванса, с огрубевшим лицом и железным рукопожатием. Я был безумно рад, что он взял с собой меня, сопливого четырнадцатилетку, на важное задание Наше судёнышко тогда было обычным ремонтником, и отец получил подряд на восстановление расальгетского эсминца. Война с гуарами едва закончилась, а Флетчер только планировал свой военный переворот.
Родители решили, что рабочий опыт будет очень полезен для юного Эрика, и я долгих три месяца провёл на Р-337, наблюдая за работой техников и помогая на подхвате.
За неделю до возвращения домой пришла та новость…
Генерал Флетчер, опьянённый новой властью, к тому времени уже обжёгся о Рас Альгети — потерял целый крейсер при нападении на гарнизон Рас-Гаррисона. Тамошние вояки не стали долго думать, когда на дальней орбите без предупреждения появился тяжёлый военный корабль, хоть и земной. Крейсер расстреляли, как мишень в тире. Флетчи, рассчитывавшие на победоносное шествие, пришли в бешенство, и вскоре случилось то, что случилось.
За несколько часов цветущие сады Рас-Оазиса превратились в бактериальную кашу. Это оружие готовили для гуаров, а испытали на моём родном мире. Инфекция сожрала заживо триста тысяч человек. Разумеется, мать и сестра были в их числе.
Эри усилила мои воспоминания, и я увидел всё как наяву: южный ветер, солнце и металлическая сетка ограждения у стартовой площадки. Они стояли поодаль, красивые и родные, и махали нам с отцом — своим любимым мужчинам. В последний раз.
На Рас-Оазисе были семьи всего экипажа, и решение мстить флетчам созрело само. Отец отвёл корабль на базу одной из формировавшихся тогда партизанских эскадрилий, и вскоре переделанный Р-337 присоединился к сопротивлению. И будь Эри с нами с самого начала, отец был бы ещё жив…
Вик доигрывал уже третий прыжок, и я позволил Эри увести себя в каюту. Она сделала мне массаж своими удивительно гибкими конечностями, а потом мы занялись любовью. Тантрические движения возвели меня на такую вершину, что я забыл обо всём зле вокруг нас и на какое-то время стал блаженным ничем.
Путь до Рас-Эстебаника я проспал.
— На связи Норман Блекхол. Соединить?
Я встряхнул головой и сел на койке, пытаясь быстро прийти в себя. Эри не было рядом.
— Сейчас приду, Вик.
Я кое-как натянул штаны и куртку, всунул ноги в старые армейские ботинки и через минуту был в рубке.
На главном обзорном экране уже красовался зелёный диск Эстебаника, а с монитора связи на меня смотрел одиозный капитан Блекхол.
— Эванс-младший! Как там твоя гуарочка? — он улыбнулся, обнажая кривые зубы и край металлической челюсти.
— У нас всё хорошо, Норман, — равнодушно ответил я.
— Ладно, без болтовни. Есть дело, срочное.
Я искренне удивился и не смог это скрыть.
— Да-да, старому психу Блекхолу нужен Эванс-младший, — оскалился он. — Через час на Эстебанике, передаю координаты.
Посадочную площадку с кораблём-мусорщиком заливал закат. Никого — только пара рабочих поодаль. Я инстинктивно напрягся и на всякий случай отметил стойки шасси — укрыться если что. Блекхола стоило опасаться.
Он появился неожиданно — я даже не понял, откуда. Подковылял ко мне и, распахнув длинный серый плащ, протянул полумеханическую руку. Я осторожно пожал её и подивился, какой он всё же высоченный.
— Молодец, что отозвался, Эрик, — Блекхол шептал так, как иные говорят в полный голос. — Мы такое провернём, что флетчи долго не забудут.
Я кивнул и приготовился слушать.
Последний раз я встречал его года три назад, на сборе капитанов. Блекхола пытались судить за то, что он вырезал целое поселение флетчей на спутнике в окрестностях Рас-Лаона. Будь там только солдаты — старик нашивку бы получил, но массовое сжигание их жён и детей не вписывалось в законы партизанской войны. Я боялся, что и сейчас он предложит мне нечто похожее.
— Флетчи вывозят несколько сотен человек с Рас-Ампета, — Блекхол грузно прислонился к обшивке мусорщика. — Мужчины, женщины, детишки — целые семьи. Посадят их на лайнер, вроде как в круиз — но мы-то знаем, что будет.
— Рабство, — тихо процедил я, не в силах оторвать взгляд от морщинистого безбрового лба, холодных кибернетических глаз и носа с кривой перегородкой. Много ли человеческого осталось в этом лысом черепе?
Дело Блекхола тогда спустили на тормозах — все помнили, через что он прошёл и что сделал для нас. Не каждый день один из крупнейших контрабандистов-оружейников уходит воевать в сопротивление, хотя намного выгоднее торговать со всеми. Так бы Блекхол и крутился между нами и флетчами, если бы они не взяли его заодно с местным покупателем. Говорят, пытали старика месяца два. Второй пленник помер ещё в первую неделю, но Блекхол упорно жил и молчал — а мог ведь сдать всех нас.
— Дело серьёзное — корабль здоровый, а вылет уже через пять часов, — продолжал старик. — Поблизости только ты, другие подтянуться не успеют.
— Командование об этом знает?
Он нахмурился и даже лязгнул челюстью — я зря рискнул разозлить его.
— Думаешь, я обманываю тебя, Эванс-младший? — демоническая фигура надвинулась на меня, и я вздрогнул.
— Дело и вправду сложное, — сменил я тему, отступая на шаг. — У нас были потери. Мне придётся задействовать Эри.
— Нет, — отрезал он. — Что если они увидят твою гуарочку? Знаешь, что паникующая толпа творит в замкнутом пространстве? Уж я-то знаю, поверь.
Меня бросило в жар — я понял, о какой толпе он говорил. Рас-Лаон, флетчи, их жёны и дети — загнаны на один склад, а вокруг танцует пламя… Он всё же одержим местью.
Блекхола нашли при штурме лагеря флетчей в одной из клеток для скота — покалеченный, хрипящий комок, весь в гнойниках. Ребята чуть не пристрелили его на месте из жалости, но он встал и сам вышел из клетки — это с исполосованными мышцами и несросшимися ногами. Полгода лечили, а потом он сам пришёл к нам.
Блекхол, конечно, тронулся от флетчевских аттракционов, но более опытного капитана, который знал бы все системы, как свои оставшиеся пальцы, и к тому же мог доставать оружие в любых количествах, — во всей Рас Альгете было не найти. Но хоть он и был чрезвычайно лояльным и полезным, понятия эти часто истолковывал в своём безумном ключе.
Но даже Блекхол был не настолько безумен, чтобы идти на захват лайнера в одиночку — и при этом не хотел подпускать туда мою Эри, потому что она гуар и потому что это его, Блекхола, личная месть всем флетчам.
С ним было сложно препираться, однако в конце концов, к моему удивлению, он согласился — но только если Эри замаскируется.
Я вернулся на корабль и всё-таки проверил, одобряют ли эту затею в штабе. Полковник Грейс сказал, что всё в порядке — обещал даже наградить, если дело выгорит.
Эри сперва разозлилась на меня.
— Ты очень красивая, — убеждал её я, обхватывая за талию одной рукой, а другую запуская в крупную затылочную чешую. — Но люди боятся гуаров. Я знаю, какая ты на самом деле, но они судят по внешности…
Она одарила меня каким-то особенно грустным взглядом — и я уловил в нём не до конца ясный подтекст. Жалость к страдающим от предрассудков людям?
Эри сменила гнев на милость, но застеснялась и заставила воспринимать себя в образе обычной девушки — с не такой большой головой, длинными волосами, светлой кожей и без маленьких вторых ручек, которые всегда сводили меня с ума… Кокетка.
Вылетели немедленно. Вик разыграл свои навигационные партии, и через несколько часов мы оказались в системе Рас-Ампет.
План был прост — перехватить лайнер на пути к флетчевской станции трансмата. Я изучил карту: вот Рас-Ампет, вторая планета — а вот станция, за орбитой шестой. Между ними 700 миллионов километров и 7 часов промежуточных гравитационных трамплинов за счёт других планет — путь лайнера.
Блекхол выбрал для засады его разворот около газового гиганта Адрас. Через пару часов мы встретились на орбите с тёмной стороны планеты и послали по зонду на обнаружение.
— Есть контакт, семнадцать миллионов, — наконец провозгласил Вик, который между прыжками трудился за убитого на прошлой неделе связиста.
Лайнер летел не в одиночку — этого я ожидал, но чтобы его сопровождал единственный истребитель — это слишком легкомысленно даже для самоуверенных флетчей.
Стреловидный катер Блекхола первым снялся с орбиты. Я кивнул нашему новенькому пилоту Пирсу, и Р-337 припустил следом. Блекхол, пожалуй, даже чересчур поторопился, но кто я такой, чтобы отговаривать его лезть на рожон?
Флетчи быстро заметили корабль-перехватчик и выстрелили первыми — катер старика легко увернулся, но тут на него неожиданно обрушился зенитный огонь с лайнера, который перекрывал правый фланг. Я оторопел: неужели проще поставить пушки на круизный корабль, чем выделить в сопровождение лишний истребитель?
Но Блекхол, казалось, был готов к этому, и его стрелок несколькими точными ударами прижёг зенитки — только потом катер стал закруглять траекторию, чтобы пристроиться истребителю в хвост. Старик знал о зенитках! — но почему не предупредил меня?
Однако сейчас надо было убедиться, что этот вопрос будет кому задавать. Мы влетели в зону боя почти незамеченными, и Пирс долго пытался войти в ритм с петляющими друг за другом противниками.
К моему удивлению, флетчи переиграли Блекхола и комфортно зашли в хвост для атаки, но мы не дремали. Прицелы совместились, и Пирс срезал истребителю левый маневровый движок. В ту же секунду Блекхол ценой немалой перегрузки ушёл из-под обстрела, и мы добили покалеченных флетчей точным залпом по центру корпуса.
— Неплохо, Эванс-младший, — сдавленным голосом проговорил Блекхол чуть погодя. — Они будут ждать нас у шлюзов, но ты же помнишь, что мы делаем?
Я кивнул. Блекхол ушёл громить оставшиеся зенитки, а Р-337 нацелился на технический отсек под рубкой управления. Мы подлетели на несколько метров, и ребята включили «консервный нож». Луч с потоком антиматериальных частиц мгновенно вскрыл борт и вырезал в нём дыру подходящей для абордажного отсека формы.
Эри уже ждала меня там, вместе с остальными — на ней был мешковатый зелёный комбинезон и глухой сварочный шлем. Я проверил оружие и мысленно поцеловал её — она не смутилась и ответила тем же.
Сжатый воздух из баллонов наполнил вскрытый отсек лайнера, и мы вошли. В разреженной микроатмосфере было морозно, контейнеры с утилем покрылись инеем. Мы взорвали двери и вышли в тёплый коридор.
Эри послала тревожный сигнал, и я приказал остановиться. Она взялась руками за шлем, немного вздрогнула и кивнула — пора!
У ближайших дверей мы встретили двух насмерть перепуганных флетчей. Они не смогли выстрелить, бросили винтовки и упали на колени, дрожа от страха. Ребята оглушили их прикладами, подобрали оружие и двинулись дальше — Эри знала своё дело.
Она обезвредила три засады, но одного из наших всё же ранило шальной пулей. Многовато флетчей для лайнера, подумал я. Как пассажиры не заметили несколько взводов военных на якобы круизном корабле?
В рубку мы добрались довольно быстро, но поздно. Не знаю, какой шлюз использовал Блекхол для синхронной атаки, но он был уже здесь и лично добивал раненых членов экипажа. Серый плащ парил между рядами сидений и приборов, как крылья ангела смерти…
Мониторы и панели забрызганы кровью, стеклянный навигационный стенд разбит, люди в белоснежной форме гражданского флота — либо уже мертвы, либо стонут на полу. Чавкающие звуки входящих в тела пуль. Блекхол использовал глушитель — каков эстет!
— Это обязательно, Норман? — нервно проговорил я, убедившись, что Эри надёжно укрыта за спинами моего отряда. Пистолет задрожал в руке.
Старик посмотрел на меня и улыбнулся. Мне захотелось выбить ему все настоящие и искусственные зубы, не оставить в его дьявольском теле ни одной целой косточки, пусть и титановой — но Эри накрыла мой гнев мягким куполом, и он ушёл в никуда.
— Не время для морали, парень, — сурово сказал Блекхол и махнул своим бойцам, чтобы они сложили трупы в одну кучу. — Ты знаешь, что они хотели сделать с нашими гражданами.
— Ладно, — согласился я, уже успокоенный. — Флетчи ещё остались?
— Не более десятка. Забаррикадировались в одной из столовых — второй отряд выкуривает их. Неплохо они лайнер снарядили, правда?
— Даже слишком хорошо, — сухо сказал я, но решил не выяснять щекотливые подробности при всех.
Тем временем Блекхол подошёл к столу связиста, ткнул несколько кнопок и прокашлялся в микрофон.
— Внимание, пассажиры! Говорит капитан Норман Блекхол, флот сопротивления Рас Альгети. Люди Флетчера уже мертвы или доживают свои последние минуты. Если не хотите к ним присоединиться, немедленно собирайтесь в главном зале. И помните — мы ваши друзья. Даю пять минут!
Блекхол отошёл от стола, чрезвычайно довольный собой. Я вздохнул и приказал Кроуфорду выставить стражу у каждого входа в главный зал. Эри осталась со мной.
— Он не опасен для нас? — тихо спросил я, кивая на отошедшего к своим бойцам Блекхола. Она задумалась на секунду и отрицательно покачала шлемом.
— Хорошо, — сказал я и взял её под руку. — Пошли посмотрим на тех, кого мы тут освобождаем.
Когда мы оказались в зале, он уже почти заполнился, а народ всё прибывал и прибывал. В довоенные времена на роскошных лайнерах вроде этого устраивали концерты, а сейчас высокое, освещённое ажурными люстрами помещение казалось неоправданно большим. Не осталось ни столиков для гостей, ни музыкального оборудования — только возвышение для сцены, на которое уже взобрались бойцы Блекхола и он сам.
На фоне пассажиров старик казался великаном. Расампетовцы — широкие, коренастые люди из-за сильной гравитации родного мира — шли целыми семьями, но на их лицах я не видел радости — скорее настороженность и недоверие. Но почему?
Я покрепче сжал руку Эри и, пробившись через толпу, тоже взошёл на сцену. К нам сразу прилипли несколько десятков взглядов, и я физически почувствовал неприязнь, даже от детей. Я спросил Эри, в чём дело, но она ничего не ответила, высвободилась и отошла на шаг назад, пытаясь справиться с волной чужих эмоций.
Вскоре двери закрылись, и Блекхол начал вещать в громкоговоритель. Он витиевато обвинил флетчей во всех смертных грехах и бедствиях Рас Альгети. Тот ещё оратор.
Я тем временем вглядывался в лица расампетовцев и никак не мог понять, почему они всё больше мрачнеют. Но мы же их друзья, а не флетчи — как может быть иначе? Вдруг Эри встрепенулась и попыталась сказать мне что-то — и я уже был готов внимать…
В толпе мелькнула вспышка и грохнул выстрел. Я замер на краю сцены и ощутил, что не могу вдохнуть, а мои ноги подгибаются. Я взглянул назад, на Эри — она тянулась ко мне. Сознание наполнила запоздалая тревога.
Я снова посмотрел на толпу, замечая первые панические движения, и рухнул в зал. Лицо встретил грязный паркет, а тело исполнилось нечеловеческой боли, из груди хлынула кровь.
Послышались крики, выстрелы, меня стали куда-то оттаскивать, но всё это сразу растворилось, заглохло, исчезло за горячечной пластилиновой пеленой. Смерть была рядом, уже во мне, и Эри нечего было сжимать в своих мысленных целебных объятиях.
Тьма и пульсация…
Казалось, я сотню лет раскачивался на лодке по тёмным волнам, под беззвёздным небом, а кто-то заботливо поглаживал меня по голове.
И вдруг я почувствовал Эри.
«Вспомни начало, и ты познаешь конец», — загадочно произнёс её голос, и меня захватило видение из прошлого.
Это был тот день, когда мы её нашли. Я снова переживал его.
Транспортник флетчей без опознавательных знаков пытался проскочить через систему Рас-Гилфорд — мы наткнулись на него почти случайно. Отец решил, что на корабле важный груз, и не ошибся: флетчи везли полсотни контейнеров с новейшим оружием и какими-то сложными приборами.
Куда они следовали, мы так и не узнали — экипаж стёр все данные и попытался выбросить за борт большой герметичный блок. Старшие офицеры погибли, а солдаты ничего не знали. Я только наблюдал — мне было всего пятнадцать. Отец приказал снять заслонки с загадочного блока, и мы увидели её.
Я очень хорошо помню тот момент: из стеклянной клетки разливается мягкий неоновый свет, взгляду предстаёт широкое ложе с трубками и датчиками, а посередине, свернувшись калачиком, лежит чужое существо. На стекле краткая маркировка — Р-И.
Я посмотрел на отца — он заметно напрягся. Гуары столько лет воевали с людьми, наводя ужас на целые миры своими биоинженерными машинами смерти, что беззащитный фиолетовый комок казался как минимум взведённой ядерной бомбой. Но не для меня.
Я прильнул к стеклу, несмотря на предостережения отца, и стал пристально разглядывать её. Сочного цвета индиго, с едва различимыми чешуйками кожа, аккуратно подогнутые трёхпалые ножки с когтями, худосочное тельце с парой маленьких цепких ручек на уровне нижних рёбер — а основные руки почти как у людей, только без ярко выраженных ладоней. На тонкой шее большая голова, со скрученным подобно раковине улитки черепом — и чем ближе к затылку, тем крупнее и заметнее чешуя. Вытянутое лицо, рот-полоска и одно широкое отверстие вместо ноздрей.
Я замер перед ней, как зачарованный принц, увидевший спящую красавицу. Я сразу понял, что это самка, хотя репродуктивные органы у трёхполых гуаров спрятаны под спинными кожухами. Просто почувствовал — это молодая женщина, которую зачем-то истязают злые флетчи.
— Папа… сэр. Давайте разбудим её! — выпалил я в возбуждении.
Естественно, отец не стал меня слушать. Но и оставлять пленницу флетчам побоялся — вдруг это действительно какая-то опасная штука? Однако наш корабельный медик мистер Симмонс — мир его праху! — обследовал Эри, как её вскоре прозвали из-за маркировки Р-И, и заявил, что это самая обычная бета-самка гуаров. В размножении они играли вспомогательную роль, но самими гуарами почитались как самые красивые и утончённые, ещё славились телепатией.
Но отец решил, что от неё надо избавиться. Командованию он про находку не сообщил — знал, что начнутся проблемы — и попытался продать Эри. Получил несколько отказов, пока с ним не связался какой-то контрабандист, анонимно.
Но до этого прошло много дней, а я прокрадывался в грузовой отсек, часами напролёт сидел у клетки и всё больше привязывался к Эри. Она спала и не могла ничего сказать, но я смутно ощущал её мысли и сны. Обрывки образов — война, страх, надежда, семья.
Однажды я услышал её голос и долго крутил головой по сторонам, пока не сообразил, что это телепатия. Я стал посылать ей свои мысли: говорил, как мне жаль, что её скоро с нами не будет, и что я очень хотел бы с ней подружиться. Она не отвечала, но я надеялся, что хотя бы подбодрю её.
В день, когда отец привёл на корабль торговца, меня заперли в каюте. Я всё пропустил.
Говорили, что охраннику контрабандиста померещилась угроза. Или отец сказал что-то резкое — я не знаю. Но всего за несколько секунд в грузовом отсеке появилось три трупа, а торговец, взорвав борт, сбежал.
Разбуди мы Эри сразу, она предупредила бы об опасности. Я до сих пор жалею, что не убедил отца. После трагедии Кроуфорд, принявший на себя командование, поддался на мои уговоры, и Эри разбудили. Она ничего не помнила о себе и о мире, и я взялся учить её всему. Думаю, взрослые были рады, что у круглого сироты появилось занятие.
С тех пор мы прошли долгий, удивительный путь, и она всегда была рядом в трудную минуту. Эри и Эрик — две неразлучные половинки. Она по-настоящему стала одной из нас и даже не пыталась связаться с другими уцелевшими гуарами, хоть я и предлагал. С помощью Эри мы долгие годы громили флетчей — такой проверки на лояльность было более чем достаточно. С этим пришлось согласиться и нашим командирам, когда я полноправно вступил на капитанский мостик.
Блекхол, толпа, выстрел, крики… Когда старые видения рассеялись и им на смену пришли последние воспоминания, я подумал, что, наверное, уже мёртв.
— Эрик?
Я попытался открыть глаза, и неожиданно это получилось. Картинка плыла, потом кто-то просветил зрачки фонариком, и я стал видеть чётче.
Я лежал в своей каюте, около уха противно попискивал прибор — считал пульс.
— Он ещё слаб, но по крайней мере выкарабкался, — заговорил, очевидно, Симмонс-младший.
— Как ты, старина? — обратился ко мне Кроуфорд, заслоняя потолок.
— Неплохо, — с трудом прошептал я. — Что случилось? Где Эри?
Кроуфорд посмотрел в сторону — на Симмонса.
— Говори! — возглас отозвался в моей груди адской болью.
— Кто-то из толпы выстрелил в тебя. Наверное, флетч в штатском или сочувствующий. Началась пальба, люди Блекхола как с цепи сорвались. Поливали пулями всех в зале. Я был рядом и оттащил тебя. Как несли на корабль — лучше не спрашивай…
— Где. Эри.
Кроуфорд напрягся.
— Мы не уследили за ней, она будто растворилась.
— Блекхол. Не видел её?
— Он вообще с катушек слетел. Приказал нам валить с корабля, угрожал. Говорил, что сам обо всём позаботится.
— Эри…
— А ты хотел бы остаться и поспорить со старым мерзавцем, когда у тебя на руках умирающий капитан и минус пять бойцов? Я не мог ничего сделать. Прости, Эрик.
— Надо. Вернуться.
— Поздно. Блекхол взорвал лайнер. Все погибли — женщины, дети. Это ужасно.
Я прикрыл глаза. Теперь всё не имело смысла.
Как я без Эри? Если она погибла, то зачем выжил я? Десять лет убегать от смерти, чтобы закончить вот так… Я не мог сдерживаться. Стыд, но боль сильнее. Я тихо заплакал…
«Эрик»
Я замер.
«Ты слышишь меня».
Это не было вопросом, и я, разумеется, слышал.
«Эри! Где ты?»
«Я у старого капитана. Обманул нас. Люди хотели лететь с флетчами. Надоела война».
Блекхол…
«Старый капитан хотел казнить их. Толпа беззащитна. В тебя стрелял его человек. Провокация».
Ублюдок разыграл эту кровавую баню, чтобы заодно убить меня и наложить лапы на Эри. Отговаривал меня брать её — только чтобы я настоял на своём.
«Назови систему!»
«Не знаю. В сторону Рас-Лаона. Старый капитан… меня молчать».
«Он блокирует тебя?»
«Прибор флетчей. Не могу влиять. Много сил… связаться с тобой».
«Держись! Я найду тебя!»
«Эрик. Иди. Жду».
Она исчезла из моей головы, и я распахнул позорно мокрые глаза.
— Я сожалею, Эрик…
— К дьяволу сожаления. Блекхол украл её. Мы идём за ним.
Журнал Р-337, запись 2512-37
До сих пор не могу встать, зато могу говорить и диктую журнал. Полковник Грейс — продажная, равнодушная сволочь. Выразил соболезнования, но Блекхол, видите ли, защищал наши экипажи. Трагическая ошибка — на лайнере были настроенные против нас беженцы, с кем не бывает. В похищение Эри не поверил, посоветовал лечиться и беречь себя, а если у меня с Блекхолом проблемы, то это не его дело. Надо бы обратиться к высшему командованию, но времени нет — что там делает с ней старый ублюдок? Подскакивает давление каждый раз, как об этом думаю,и Симмонсу приходится колоть транквилизаторы. Она больше не говорила со мной.
Вернулись на Рас-Эстебаник, Кроуфорд нанял пятерых бойцов вместо убитых. Не люблю непроверенных наёмников, но делать нечего. Вик шерстит по всем каналам, отслеживает Блекхола — ничего. В сторону Рас-Лаона можно добираться шестью разными путями. Я разморозил старый отцовский счёт на чёрный день и подкупил десятка два чиновников в портах по всем окрестным системам. Ничего, попадётся — но как скоро?
2512-38
Эри снова говорила со мной! В этот раз только пара фраз — просила не искать её, потому что Блекхол меня убьёт. Как бы не так!
Есть первая зацепка — он ограбил флетчевский банк на Рас-Генуне. Вооружённая до зубов охрана и ни единого выстрела. Из их оружия. Блекхол использует Эри. МОЮ ЭРИ. Как же мучительно он будет умирать, когда я до него доберусь…
2512-39
Ещё три банка, и всё это за одни сутки! Он совсем обнаглел. Но что это за прибор, блокирующий Эри? Никакой информации по этому. Следуем за ним по пятам, отставание — всего четыре–пять часов. Держись, любимая, скоро мы встретимся.
2512-40
Рас-Гилфорд. На этот раз никаких банков — Блекхол взорвал военный гарнизон флетчей. Командование, наверное, не нарадуется. Пока флетчи стянут войска, он уже будет далеко, но я близко как никогда, и он даже не подозревает об этом.
Засекли след в направлении астероидного пояса. Вик превзошёл себя и прыгнул на триста миллионов — ювелирная работа. Есть слабый шифрованный сигнал от крупного астероида — не можем понять, что это.
СОС. Флетчи просят о помощи, на них напал Блекхол. Астероид — обманка, там целая база, секретный объект. Откуда Блекхол узнал о нем? Он всё ещё здесь, где-то рядом. Мы идём, Эри!
2512-41
Мне не дали участвовать в штурме — Кроуфорд с ребятами высадились, я наблюдаю через камеры на шлемах. Корабль Блекхола здесь, в одном из бесчисленных шлюзов. Внутри следы боя: мёртвые флетчи и парочка блекхоловских трупов. Это не просто база — судя по всему, флетчи тут с оружием игрались. Даже биологический отсек. Может, чума Рас-Оазиса тоже отсюда? Боже, пусть Эри будет цела!
Кажется, я ощущаю её. Надежда есть.
2512-42
Камера чёрно-белая, картинка дрожит, но я сразу понял, что всё кончено. Мы опоздали всего на несколько минут…
Пятый бокс биологического отсека. Вскрыт, следы крови, на полу тело. Я даже не дёрнулся, потому что уже чувствовал. Она не смогла даже связаться со мной в последнюю минуту. Застывшие зелёные сферы, кровь свежая. Ран нет — она из глаз, ушей, отовсюду и ниоткуда. Что он с ней сделал? И что было в этом боксе?
Маркировка Р-И. У флетчей была её сестра? Брат? Кто-то? Если Блекхол хотел их собрать, зачем убил Эри? Случайно, быть может.
Я диктую это и сам удивляюсь своему спокойствию. Где слёзы? Шок?
Старт корабля — Блекхол уходит! Но теперь я закончу это. Вызываю Симмонса, нужны стимуляторы. Если я умру, то только вместе с Блекхолом.
Когда я поднялся на мостик, штурмовой отряд уже вернулся, и Пирс сразу рванул корабль в космос. Я еле удержался на ногах, но Симмонс поддержал меня.
Катер Блекхола оставался на дальнем радаре, и нам пришлось потерпеть минуту перегрузок, чтобы сблизиться с ним.
— Не стрелять! — скомандовал я. — Идём на абордаж. Огонь по движку только если они попытаются прыгнуть.
Мы уже почти нагнали катер, как вдруг он ушёл на километр в сторону почти под прямым углом. Секунда — и стреловидный силуэт вернулся на прежний курс. От корпуса что-то отлетело. У Пирса глаза на лоб полезли, да и я не поверил.
— Это невозможно, — пробормотал он. — У них нет маневровых движков для таких фортелей — да если бы и были… — он посмотрел мне в глаза. — Эрик, после такой перегрузки никто не выживет. У них левый ускоритель отвалился — даже титан треснул.
И действительно, катер больше не ускорялся. Мы легко подошли и пристроились сбоку.
— Высаживаемся. Я должен точно знать, что он мёртв.
Корабль Блекхола напоминал придавленного ботинком жука — корпус трещал по швам, когда мы его резали. Вошли — и сразу наткнулись на три мешкообразных сгустка костей и плоти — минуту назад это были бойцы Блекхола. Они побоялись нас и изощрённо покончили с собой?
В коридорах катера было дьявольски тихо. Ещё несколько трупов, испачканные стены. Но не Блекхол.
Я вошёл в рубку за Кроуфордом. Трап дался мне очень тяжело, Симмонс помогал — но это того стоило. Посреди капитанского мостика, привалившись к спинке кресла, сидел Блекхол.
Длинное тело в сером облачении повторяло изгиб спинки с неестественной гибкостью, точно пластилиновое. Голова и шея были все в крови, веки лопнули, и на нас смотрели два немигающих искусственных глаза. Из открытого рта вырвался хрип — он был жив.
Я подошёл к нему и легко пнул ногой в бок. Блекхол вздрогнул и застонал.
— Что ты сделал с ней?
Пистолет ткнулся в его висок.
— Кончай меня, — сипло выдавил Блекхол. — И беги.
— Первое — само собой, — согласился я, чувствуя приятный холод внутри — то ли от концентрированного гнева, то ли от транквилизаторов.
Он прокашлялся.
— Ты ведь понятия не имеешь, Эванс-младший, — неожиданно чётко проговорил Блекхол и даже улыбнулся. — Пусть это будет сюрпризом от старого контрабандиста.
Я потерял терпение и двинул его рукояткой пистолета по окровавленному лицу.
— Твоя девочка Эри была слишком опасна, — продолжал он как ни в чём ни бывало. — Если бы я знал, не сунулся бы тогда к твоему папаше. Сучка…
Я напрягся ещё больше. Блекхол и был тем торговцем, что хотел купить её десять лет назад? Чушь собачья — зачем оружейному воротиле маленькая гуар? Он увидел моё недоверие.
— Можешь не верить, но ты развлекался с ней десять лет только потому, что я не знал, как её применить. Но флетчи рано или поздно выдают свои секреты.
— Как ты контролировал её? — не выдержал Кроуфорд, и Блекхол перевёл линзы на него.
— А никак! — он залился смехом пополам с кашлем. — Она сама этого хотела. Почувствовала, что я узнал про остальных, сестёр… Дала поиграться немного — банки, военные. Я сам виноват…
Я покачал головой:
— Он бредит.
Отодвинулся чуть дальше, чтобы меня не забрызгало.
— Всего два последних слова, Эванс-младший, — Блекхол оскалился. — Радикал-Индиго.
Я выстрелил. Его голова бессильно обвисла. Стало легче.
— Уходим.
Я взглянул на обзорный экран — и обмер.
Перед ним, в метре над полом парил четырёхрукий силуэт. Я сморгнул несколько раз, но ошибки быть не могло. Моя Эри!
Пистолет выпал из руки. Я пошёл к ней.
— Эрик, стой! — встрепенулся Кроуфорд. — Мы видели её мёртвой!
— Жива, — выдохнул я, предвкушая блаженство долгожданной встречи.
Шаг за шагом, всё ближе. Эри распростёрла руки, готовясь принять меня в свои объятия.
— Эри, как же я люблю тебя!
Я обхватил её, уткнулся лицом в прохладный живот и заплакал.
«Она хотела, чтобы ты пришёл и узнал», — раздался в голове странный голос. Не её голос. Что это значит?
Я увидел высокое красное небо. Десантные корабли людей. Последние дни войны.
Большой лазурный зал. Гуары копошатся около трёх маленьких существ, все — девочки, совсем маленькие. Они очень важны, от них зависит будущее. Не людей — гуаров. Радикал-Индиго.
Слишком поздно. Смерть спускается с небес. Фиолетовые тела разрывают бомбы и пули. Они пытаются спасти своих малышек. Одна капсула исчезает — прочь от войны. Остальные не успели. Приходят люди, смотрят, изучают. Забирают двух оставшихся.
Одиночество, сон, очень долго. Потом свет, снова люди. Она не хочет, ей нужны другие две, чтобы выполнить предназначение. Не знает, где их искать.
Мальчик. Не такой, как остальные люди, не зол на неё. Друг. Да это же я! Обмен мыслями, новая возможность, надо использовать. Использовать?..
Один большой человек, хочет продать другому — это мой отец. Надо помешать. Мысль, агрессия — стрельба… Это правда?
Большой человек мёртв. Теперь его сын Эрик полюбит и поможет. Могла попытаться убить всех и сбежать, но кругом только враги и смерть. Выбор: жизнь или честь.
Умереть от рук врагов с честью или жить среди них с позором, принадлежать врагу, но надеяться на то, что когда-то найдутся другие две. Второе. Долгих десять лет…
Старый капитан узнал про них. Он помог. Согласился не убивать Эрика, чтобы он пришёл и узнал. Обман. Нельзя было иначе. Иначе жертва напрасна. Старый капитан насытился, нашли станцию. Они уже слились! Но без неё они неполны. Глупые люди, они не представляли. Теперь свобода и смерть! Людям — смерть. И Эрик заплатит сполна…
Я поднял на неё глаза. Нет, Эри, нет, это невозможно! Зелёные сферы излучали только одно…
В моё тело впились тысячи острых иголок, но я слабо чувствовал боль.
— Я не знал, Эри. Я бы помог тебе… Клянусь! Люди ничто. Ты — моё всё!
Она улыбнулась, глаза засветились.
«Мы не Эри, но Эри есть в нас. Она хотела, чтобы ты познал свой конец. Люди ничто, и мы ненавидим их всех».
Я сполз на пол, по щекам катились слёзы вперемежку с кровью.
Я увидел, как они стреляют по ней. Потом их тела скручиваются и отжимаются кровью, как мокрые полотенца. Я тоже умираю. Моя милая Эри…
Журнал Р-337, старший офицер Виктор Брахманов. Запись 2512-43
Они все погибли! Отстыковались и ушли. Я и Пирс. Пытались расстрелять корабль Блекхола, но вокруг какое-то сильное поле. Он следует за нами!
Руки дрожали, но я сыграл короткий прыжок, чтобы оторваться. Теперь тихо.
Что такое «Радикал-Индиго»?
2512-44
С трудом, но нашёл в архивах про «Радикал-Индиго». Старая военная байка. Якобы в последние месяцы войны гуары поняли, что им не выиграть, и придумали оружие возмездия. Сложная генинженерия и тёмная энергия, что-то с мини-чёрными дырами и аномальным делением. Как супермен, вернее, «супергуар» — мощь невероятная. Байка же.
Но сразу не получилось — образцы уничтожали себя. Чтобы стабилизировать, нужно было перешагнуть через поколение. Они сделали трёх бета-самок, вполне обычных — телепатия и внушение. Эри, видимо одна из них. Потом поочерёдное однополое спаривание. Похоже на партеногенез, только сложные организмы. Три эринии, которые должны слиться воедино и отомстить за всех гуаров — такая вот мифология. Но флетчи, то есть люди, помешали. Конец.
Больше не конец. Двух других флетчи на своей станции уже соединили, исследовали. Может, знали, как контролировать? А тут Блекхол и Эри. Завершила процесс. Мы видели, на что она теперь способна. Куда бежать? Кто её остановит?
2512-45
Пирс согласился, что надо сообщить флетчам. Они этим занимались и должны знать, как остановить её. Тут уже не до партизанской войны — тысячи людей под угрозой. Что будет, если она спустится в город? Силовое поле вокруг корабля — это, подозреваю, ещё цветочки.
Крейсер флетчей прямо по курсу. Летят по тревоге со станции. Попытаюсь связаться.
Не отвечают.
Они выстрелили по нам. Еле уцелели. Управление отказало, Пирс ранен. Прыжок больше невозможен, поэтому буду диктовать до последнего. Все должны узнать.
А вот и она — катер Блекхола за нами. Новый залп. Убили?
Никогда не видел ничего подобного. Никаких вспышек. Крейсер флетчей разваливается на части, как игрушечный. Капсулы отстреливаются и сразу взрываются. Господи, мы привели её к ним! Сколько там было людей?
Сейчас придет наша очередь.
Если между пятой и шестой орбитами системы Рас-Гилфорд, среди груды обломков с маркировками Р-337 вы нашли этот журнал, знайте: война с гуарами не закончилась — она только начинается!..
Корпус дрогнул. Чувствую её хватку на бортах. Чего она ждёт? Сыграю что-нибудь напоследок. Помолюсь. За Эрика, за всех нас. |
|
|
|
Время приёма: 15:58 14.07.2013
|
|
| |
|
Рассказ открыт для комментариев