o015 Трудности перевода

    
     ***
    
    

     – Да вы в своем уме, Гейдрих?! – орал генерал Крайтон, брызгая слюной. – Какие, к дьяволу технические накладки! Вы мне четвертый дрон ухлопали за неделю и просите дополнительную технику?!
    В конференц-зале повисла гнетущая тишина. Глава отдела технической разведки сидел пунцовый и пытался не отрывать взгляда от поверхности стола.
     – Возможно всему виной электромагнитные помехи…
     – Чихали эти аппараты на ваши помехи! – взорвался командующий. – Экранированные они! И не мне вам это объяснять, лучше потрудитесь найти реальную причину!
     Гейдрих окончательно сник и тихонько вздохнул.
     Вот тут-то меня черт за язык и дернул:
     – А, может, на планете есть разумная жизнь?
     Генерал замер, выпучив свои холодные рыбьи глаза, прочие смотрели на меня кто с интересом, а кто с сочувствием. Будто на мышку лабораторную, которой вот-вот какой-нибудь смертельный мутаген введут.
     – Мистер Денисофф, когда мне понадобится авторитетное мнение настройщика аппаратуры, я сразу же обращусь к вам, – процедил Крайтон сквозь зубы. – Если вы сидите в кресле главы, то это не значит, что занимаете его по праву. Я вообще не понимаю, зачем нам нужен отдел ксено-конверсации, и, если я еще хоть раз услышу звук с вашей стороны, – отправитесь обратно в криостаз. И плевал я, что по Протоколу вы должны бодрствовать!
     – Парень прав, Николас, – сверкнул своей белоснежной улыбкой Миднайт. – С этой планетой не все в порядке, как и со всей чертовой системой. Я, конечно, глупый десантник и не разбираюсь в науке, но если у этого шарика искусственная орбита и такое мощное электромагнитное поле, то это что-то значит. Ты ведь прекрасно знаешь, как трудно угробить разведывательного дрона. Вот я лично не верю, что на планете водятся зверушки, питающиеся легированной сталью.
     Крайтон нахмурился.
     – И что ты предлагаешь?
     – Послать разведгруппу на десантном боте, – Миднайт привычным жестом скрестил свои антрацитовые руки на широкой груди. – Я сам ее туда поведу.
     – Я понимаю, – тебе скучно сидеть с нами и слушать всю эту научную чепуху, – вздохнул генерал. – Но пока мы не получим точной информации, на планету я никого не пущу!
     – Ну-ну, – десантник откинулся на спинку жалобно скрипнувшего кресла.
     – Продолжим, – Крайтон повернулся к ученым. – Мистер Де ла Торре, у вас готов анализ атмосферы?
     Ученый откашлялся, и попытался было встать, но генерал жестом его остановил, мол, не на консилиум собрались.
     – Сразу скажу, как мы и предполагали – атмосфера пригодна для дыхания, – начал Де ла Торре и все облегченно вздохнули. – Содержание кислорода на полтора процента ниже земного, углекислый газ и прочие примеси в пределах допустимого. Конечно, не стоит забывать о бактериях и вирусах, но, думаю, уже первое поколение колонистов, родившихся на планете, сможет жить без респираторов.
     – Отлично, – генерал изобразил подобие улыбки. – Что с почвенными образцами?
     – Анализируем. Пока сложно что-то сказать, уж больно странный состав…
     Договорить он не успел. Громко пискнул коммуникатор на руке Крайтона, и тот, хмурясь, начал читать пришедшее сообщение.
     – Пятый? – предположил Миднайт.
     Командующий поднял налитые кровью глаза и обвел присутствующих. Не знаю, как других, а меня мороз по коже пробрал от этого взгляда.
     – Собирай людей, Миднайт, – неожиданно тихим голосом сказал Крайтон. – Спутник засек место крушения последнего дрона. У вас два часа. ***В наш отдел я вернулся в скверном настроении. Мало того, что я выставил себя идиотом, так еще командующий практически открытым текстом заявил, что собирается нас свернуть.
     Отдел, если честно, – громко сказано. После смерти Михаила Денисовича нас перевели в крошечный отсек, в котором не нашлось места даже для установки всей аппаратуры, а про жилое пространство я лучше промолчу. Среди всего этого нагромождения техники сидело наше юное дарование – Болеслав Валовски, в миру просто Болик. Профессор вытащил его буквально из зала суда, где этому худощавому юноше с ястребиным носом хотели дать приличный срок за взлом банковской системы.
     – Чего такой кислый? – поинтересовался он, подняв голову от монитора.
     – Царь-батюшка не видит в нас пользы, – поделился я.
     – Ну а чего ты хотел, – пожал плечами Болик. – В этих джунглях разумной жизнью и не пахнет, а искусственная орбита еще ни о чем не говорит. Хотя цивилизация в этой системе точно была – так испечь оставшиеся планеты это еще умудриться надо!
     – Скажи, тебе не кажется странным, что три из четырех твердых планет системы – шарики из спекшегося стекла, а четвертая, наоборот, – цветущий сад?
     – Видимо до нее, как раз таки, цивилизация не добралась! – хмыкнул парень. – Ладно, хватит о возвышенном, ты кушать будешь? Нам как раз на раздаче вручили очередную бурду, но с новым вкусом.
     – Пожалуй, нет. Я еще не настолько проголодался, чтобы это в себя запихнуть. Лучше отдохну. Ксюша, кстати, где?
     – К своим девочкам-биологам пошла. У них там душ есть, и туалет нормальный, сам понимаешь…
     Я кивнул и залез в свой гамак. Для экономии места мы убрали из отсека кровати и спали практически под потолком. Да, если бы Михаил Денисович остался в живых…
     Нас всех предупреждали, что криостаз – штука опасная, летальный исход при выводе из него – десять процентов. Но от согласных не было отбоя – мало кто питал иллюзии на счет будущего Земли, которую лихорадило от бесконечной череды экологических катастроф.
     Встреча с профессором Баженовым стала для меня счастливым билетом в космос. Его заинтересовал мой проект, и он предложил сначала место на своей кафедре, а потом и в команде, которая отправилась к звездам.
     «Коперник» был шестым кораблем, вышедшим в дальний космос, официально, с исследовательской миссией. Но настоящую причину полетов знали практически все. Человечество, агонизируя, разбрасывало свои споры по галактике, в надежде, что хотя бы одна из них сможет прорасти на какой–нибудь другой планете. Возможно, сейчас мы – последние люди во Вселенной. От этой мысли становилось страшно, и я молил всех богов, чтобы спешно возводимые колонии на Луне и Марсе до сих пор оставались обитаемыми. Хотя какое будущее у колонистов на планете, лишенной жизни?
     Наконец, мне удалось отвлечься от размышлений и задремать. Проснулся я от того, что кто-то лихорадочно тряс меня за плечо.
     – Какого черта? – поинтересовался я, с трудом продирая слипшиеся глаза.
     – Вставай, Алекс, скорее! – это был Болик, выглядевший, мягко говоря, взволнованным.
     – Да что случилось? – я кое-как слез с гамака. – Нас уже замораживают?
     – Алекс, Миднайт вышел на связь! – затараторил парень. – Он будет здесь уже через пару часов. У них на борту абориген!
     Ситуация походила на глупый розыгрыш. Десантники не успели высадиться на планету и на тебе – уже везут разумное существо?
     – Да не разыгрываю я! – Болик даже слегка обиделся, прочитав недоверие на моем лице. – Крайтон приказал разворачивать «Хомского», через пять минут здесь будут ребята из техподдержки и вообще все, кто ему сейчас под руку попадется! Все-таки он молодец, когда дело касается оперативности.
     – Ты зря так радуешься, – осадил я парня. – Чует мое сердце, с нашим энергичным генералом мы огребем проблем на всю катушку.
     Я и не подозревал тогда, насколько был прав.
    
    

    ***

    
    
    Отсек, куда поместили чужого, напоминал растревоженный муравейник. Техники, переругиваясь, спешно монтировали оборудование, Ксюша и Болик носились как ужаленные, даже десантники оказались при деле – помогали таскать блоки аппаратуры. Ну а я, вместо того, чтобы заниматься своим непосредственным делом, стоял возле генерала Крайтона, окруженного многочисленной свитой, и строил из себя начальника отдела.
     – Мистер Денисофф, когда вы закончите с комплексом? – в голосе командующего сквозило явное недовольство.
     – Около двух часов.
     «Если вы, сэр, немедленно унесете свою царственную задницу прочь, и дадите мне спокойно поработать!». Естественно, я не стал говорить этого вслух.
     – Постарайтесь закончить быстрее, – напутствовал генерал. – Мистер Мацумото, вы решили вопрос с питанием этого… существа?
     Глава биологов в очередной раз бросил грустный взгляд на чужого и вздохнул. По правде говоря, тут было от чего озадачиться. Позади нас, окруженное едва мерцающим силовым полем, стояло… ну, скажем, дерево. Сравнение грубое, но ничего лучшего в голову не приходило. Существо было около четырех метров роста, покрытое коричневой то ли кожей, то ли корой. Передвигалось оно с помощью суставчатых отростков, причем их число не было постоянно, они то отрастали, то втягивались внутрь. Головы, как таковой, у инопланетянина не было – жилистый ствол венчала пышная крона из широких красных листьев, похожих на пальмовые. Как-нибудь внятно назвать существо у биологов не получилось, поэтому, с легкой руки Миднайта, его прозвали энтом.
     Сам десантник-креститель с довольным видом подгонял подчиненных, щеголяя в цветной гавайской рубашке и шортах-бермудах. От такого вопиюще неуставного вида генерала аж перекосило, но вслух он ничего не сказал. Поговаривали, что в свое время, еще на Земле, Миднайт спас Крайтону жизнь, за что тот закрывал глаза на мелкие чудачества. Да и вообще, с его приходом работа пошла намного быстрее.
     – Десантники привезли с собой несколько кубометров грунта, – наконец подал голос главный биолог. – Если это существо действительно имеет растительное происхождение, то на некоторое время вопрос с питанием будет решен.
     – А еще я попросил физиков собрать лампы дневного света, – добавил подошедший Миднайт. – Естественно, с поправкой на местное светило. Пусть себе загорает на здоровье.
     – Отлично, – кивнул Крайтон. – Сколько им понадобится времени?
     – Ну, с учетом того, что если будут мешкать, я их самих на корм чужому отправлю… Обещали шесть часов.
     – Будем надеяться, что это сработает, – генерал задумчиво взглянул на инопланетянина. – Проследи, чтобы после установки оборудования здесь остались только сотрудники отдела ксено-конверсации. И, кстати, теперь ты здесь отвечаешь за порядок.
     – Хорошо, Николас, – ослепительно улыбнулся Миднайт. – Я пригляжу, что бы его вовремя поливали.
     – Вы можете рассказать, как вам удалось наладить с ним первичный контакт? – задал я десантнику мучавший меня с самого начала вопрос.
     – Да это еще подумать надо, кто с кем первый наладил, – начал рассказывать Миднайт. – Он же к нам из леса сам вышел, проследил, значит, куда мы приземлились. Неожиданно, конечно, но сразу стрелять мы не стали…
     – В нарушение прямого приказа, – ввернул Крайтон.
     – После твоего юбилея чертей и пострашнее видал! – отмахнулся десантник. – Я, конечно старый глупый вояка, но тут очевидно – чужак этот на растительность местную очень уж похож, а деревья, как известно, людьми не питаются! Только физики об этом не знают…
     – И как вы догадались, что оно разумно? – спросил я.
     – Значит, подходит, оно такое все ветвистое, к боту, и, вдруг, показывает одним из отростков на него, а потом на нас. Мы опешили. А кустарник этот снова тыкает в бот, а потом на небо. Мы в шоке. И, наконец, оно указывает на себя, опять на бот и вверх, типа, с нами вознестись хочет. Да моя бывшая так понятно не показывала, чего ей от меня надо!
    Мы грузовой отсек открыли, и энт туда сразу шмыгнул, как будто каждый день на нем летает. Я ребята, конечно, в политике не соображаю, но сдается мне, что это парламентер к нам пожаловал…
    
    
    

    ***
    
    

    – Ты вообще понимаешь, что происходит? – спросил я Ксюшу спустя пару дней.
     – Не-а, – мотнула она головой. – Пойдем, поспим, а? К тому времени он как раз научится петь и плясать вприсядку…
     Мы стояли возле силового поля и смотрели, как инопланетянин жадно поглощает информацию. На экране перед ним мелькали картинки, сливаясь в одно размытое цветовое пятно – человеческий мозг не мог воспринимать их на такой скорости. Пришельцу же было все равно – информацию он усваивал очень быстро, будто не живое существо, а компьютер какой-то.
     Самое удивительное – органов зрения у него обнаружено не было, но визуальную информацию энт воспринимал без проблем.
     – Вот это уже лишнее, – заявил Миднайт, войдя в отсек с подносом свежесвареного кофе. – Потому что у вас следующей ступенью взаимопонимания будет водка, а Николас строго-настрого приказал пришельцу не наливать!
     – Вы полны стереотипов, – вздохнула Ксюша, с сожалением посмотрев на стаканчики в руке десантника. – Знаете, мне кажется, в моем кофе уже не осталось крови…
     Эти долгие сорок шесть часов мы, с помощью нашего комплекса «Хомский», пытались понять, как можно общаться с чужим. Энт впитывал информацию как губка, но речевого аппарата, как такового, у него не было. Наконец, один из блоков, отвечающих за отслеживание двигательной моторики, уловил закономерность, в казалось бы, хаотичном движении отростков пришельца. Мы подключили понятийный процессор и ахнули – инопланетянин учил «Хомского» своему языку с помощью жестов!
     Судя по выкладке компьютера полное обучение займет еще около трех часов. Генерал был оповещен и готовился к переговорам, запретив пока вступать в контакт. Мы же теперь слонялись по отсеку, изредка подгружая новые информационные блоки.
     – Это не стереотипы, – возразил Миднайт. – Я очень рад, что контакт с иным налаживают именно русские. У вас общительность на генном уровне заложена.
     – И все-таки зря вы так про водку, – укорил я его, делая первый осторожный глоток. – Мы, конечно, посмеялись над приказом, но когда у нас изъяли весь технический спирт…
     – Так получилось, – развел руками десантник. – Я просто делился своими впечатлениями о своей командировке в Россию… И вообще, объясните мне, человеку далекому от современной техники, на кой черт вам спирт сдался?!
     Так, за легким трепом, прошли три часа. Мы все ожидали, что генерал явится с кучей консультантов, но он пришел один, оставив за переборкой даже свою личную охрану.
    Пока Болик с Ксюшей заканчивали программирование речевого адаптатора, который будет переводить жесты чужого в привычные для нас слова, я решил напоследок проинструктировать Крайтона.
    – Вам знаком термин «трудности перевода»? – спросил я его.
    – Какие еще трудности? – удивился генерал. – Ваш сотрудник только что заявил, что компьютер выучил язык этого существа!
    Я вздохнул. Как же в такие минуты мне не хватало Михаила Денисовича... Он всегда мог с помощью простых слов объяснить любое понятие.
    – Вы никогда не задумывались, почему переводчики всегда – живые люди? Да, программы существуют, но при переводе нужно учитывать столько нюансов, что смысл его зачастую искажается…
    – К чему вы это ведете? – нетерпеливо перебил меня генерал. – Если хотите оправдаться в неточности перевода, то у вас не получится, мистер Денисофф. Вы отвечаете за работу отдела своей головой, поэтому постарайтесь, чтобы никаких искажений не было!
    Попытка явно не увенчалась успехом. Тем временем Болик махнул рукой, показывая, что все готово. Мы с Крайтоном подошли к силовому полю, генерал откашлялся и дал знак включить адаптатор.
    – Приветствую вас на борту исследовательского судна «Коперник»!
    Миднайт еле слышно хмыкнул, а Болик вытаращил глаза на командующего. Я отпихнул его от пульта управления и ввел вручную: «Приветствие».
    Несколько секунд адаптотор хранил молчание, переваривая информацию, потом ответил громким мужским басом:
    – Приветствую!
    Все, хотите – смейтесь, но у меня отлегло от сердца. Контакт начался, возможно, первый, в истории человечества.
    – Выражайтесь покороче! – шепнул я генералу. – Система с трудом переваривает длинные фразы.
    Крайтон молча кивнул и продолжил переговоры:
    – Мы прилетели с далекой планеты.
    Пауза на этот раз была короче.
    – Мы знаем… Зачем… Прилетели…
    Вот и понимай, как хочешь. Сразу вспомнилось сакраментальное «Казнить–нельзя–помиловать». Командующий же не сомневался ни секунды:
    – Мы прилетели искать место, где сможем жить.
    Существо подалось к силовому полю, будто разглядывая генерала. Щупальца–отростки задвигались с бешеной скоростью и адаптатор «Хомского» выдал новую фразу:
    – Хотите… Здесь… Жить…
    – Да, – подтвердил Крайтон. – Как ваш народ отнесется к нам?
    На этот раз пауза была самой долгой из всех. Мне даже показалось, что «Хомский» не сможет передать то количество информации, что выдал чужой, но я зря волновался.
    – Совет-собрание… Созван… Мы... Говорим… Народ… Весь…Тут…
    Пришла наша очередь задуматься.
    – Созвали собрание и прислали переговорщика, чтобы говорил от их имени? – выдвинул я версию.
    – Хм, возможно, – Крайтон потер подбородок. – А почему он выражается всегда во множественном числе?
    – Может, коллективное сознание? – предложил Миднайт.
    Все удивленно уставились на десантника. Тот пожал могучими плечами:
    – Ну, как-то же он видит! Почему бы этим ребятам не общаться друг с другом подобным образом? Я как-то смотрел ток-шоу про телепатов…
    Генерал жестом прервал словоохотливого десантника и обратился к чужому:
    – Вы можете дать разрешение нам остаться на планете?
    Ответа мы ждали затаив дыхание.
    – Мы… Судить… Вас… Решать… Остаться…
    Крайтон впервые за весь контакт улыбнулся и потер руки:
    – Хорошо, решайте.
    – Вы… Народ… Механизмов…Что… Случилось… Вашей… Планетой…
    – Катастрофа, – лаконично ответил Крайтон.
    – Катастрофа… – повторил за ним чужой. – Всегда… Катастрофа… Давно… Тут… Четыре… Планеты… Три… Катастрофа… Одна… Мы…
    – Значит, здесь действительно была крупная межпланетная цивилизация, – заметил Болик. – И получается – это ее выжившие после апокалипсиса потомки?
    – Скорее всего, эта раса была угнетаемой, а не доминирующей, – возразил генерал. – Это объясняет, почему они до сих пор живут одичало.
    Я не успел напомнить командующему, что мы толком о них ничего не знаем, как чужой разразился новой фразой:
    – Мы… Согласны… Оставить... Без… Механизмов…
    А вот это было неожиданно.
    – У них что, табу на технологии? – удивился Миднайт. – Неслабо, значит, у них тогда громыхнуло!
     – Мы не можем обойтись без механизмов! – заявил чужому Крайтон.
     – Можете… Живите… Как… Мы… Улучшайте… Себя...
     Командующий рассмеялся:
     – Нет уж, обойдемся как-нибудь!
     – Мы… Не… Пропустим…
     Крайтон вмиг стал серьезен и в голосе его зазвенели металлические нотки:
     – Если вы попытаетесь помешать высадке, мы сотрем вас с лица планеты!
     Вот и закончились переговоры – наш генерал показал свое истинное лицо. Я не сомневался в искренности его слов – на борту корабля было полно оружия, если его применить, то число мертвых планет в этой системе увеличится до четырех.
     – Вы… Не… Сможете… Были… Другие… Не… Смогли…
     – Мы не они, кто бы это ни был! – зашипел Крайтон.
     – Мы… Умеем… Бороться… Механизмами…
     – Ну конечно, камнями и палками, – скривился генерал. – Мистер Денисофф, выключайте ваш прибор. Переговоры не состоялись, хоть мы и узнали много нового. Миднайт, проводи сотрудников отдела в комнату отдыха и проследи, чтобы они ее не покидали до моего приказа.
     – Что ты намерен делать, Николас? – обеспокоенно спросил десантник.
     – Соберу экстренное совещание, – поделился Крайтон. – Полученную информацию нужно обдумать. Потрудись тоже там быть.
     Под конвоем военных нас отвели обратно в нашу каморку. После того как мы вынесли большую часть аппаратуры, здесь стало посвободней, но кроватей нам обратно никто не дал, и пришлось снова устраиваться в гамаках.
     Ребята слишком устали и сразу провалились в сон, а я все прокручивал слова чужого в голове. Что он имел в виду, когда говорил, что его народ умеет бороться с механизмами? И что погубило остальные планеты – война? Почему она тогда не задела четвертую планету? Так, стоп, чужой говорил, что были другие… Чтобы не произошло с техногенной цивилизацией, должны были остаться выжившие! В любом случае.
    Какие-нибудь исследовательские станции в удаленных частях звездной системы, корабли на рейде… Значит, на четвертой планете к тому времени уже была другая цивилизация – не техногенная, которая не позволила заселить ее по новой. Ведь, если бы планету освоили представители техногенной цивилизации, здесь были бы мегаполисы, а не дикие джунгли. У нас ведь, к слову, похожая ситуация – одну планету погубили, а что сделаем со второй? Будем бережнее относиться к экологии и регулировать численность населения? Что-то в это мне с трудом вериться…
     Итак, здесь возникла жизнь. И не на одной планете, а на двух. Может быть такое? Вселенная ведь огромна до бесконечности, почему бы и нет... До определенного момента жизнь на планетах развивалась параллельно, пока на одной из них не зародился разум. Ведь это, по существу, следствие приспособляемости, значит, на одной из планет условия были тяжелые. И планета эта перед нами, но сейчас она – цветущий сад… А почему? Да потому, что у нее орбита искусственная! А просто так планету не сдвинешь.
    Это как-то связано с мощным электромагнитным полем вокруг нее… А ведь инопланетянин сам неплохо излучал электроволны, благо силовое поле его экранировало.
     Ладно, сдвинули, так сдвинули. А тем временем на второй планете тоже возник разум. Может, попал извне, или сам зародился, но пошел он по другому пути, техническому. А на планете энтов развивались, так сказать, духовно. «Улучшайте-себя», сказал чужой. И сможете двигать планеты?
     Итак, две цивилизации развивались абсолютно по-разному, пока не пересеклись. Причем, технически развитые уже успелили освоить две соседние планеты. Колонии были, наверно, если не придумали способ терраформирования. В мирное пересечение я не верю, не могли направленные на экспансию ребята оставить под боком незаселенную планету, да еще и с такими благоприятными условиями. Остальное в системе – крошечные планетоиды и газовые гиганты, там особо не разгуляешься.
     А вот что случилось после пересечения можно гадать до бесконечности. Итог один – три стеклянных шарика и больше никаких техногенных следов. А энты как жили себе, так и живут. Пока не прилетели мы…
     Я похолодел. Если командующий развяжет с ними военные действия, то шансов у нас не останется. Против энтов была мощь трех планет, а у нас один-единственный кораблик… Неужели Крайтон этого не понимает?!
    

    
     ***
    
    

    Усталость все-таки взяла свое и я заснул. Проснулся я снова не по своей воле, а от того, что чья-то широкая рука зажала мне рот. Я попытался было дернуться, но в ухо горячо зашептали:
     – Тихо, парень.
    Я чертыхнулся, разумеется, про себя, ибо узнал по шепоту голос Миднайта. Пришлось кивнуть.
     – Пошли на выход, только без звука, – прошипел десантник мне в ухо. – Не разбуди своих.
     На ощупь натянув на себя комбинезон я вышел из отсека и тут же наткнулся на тела военных, распростертые у порога.
     – Утомились вас охранять, – пояснил Миднайт, сверкнув улыбкой.
     – Какого черта происходит? – задал я резонный вопрос.
     – Николас провел экстренное совещание, ты в курсе, да? – он взял меня за локоть и потащил по коридору. – Естественно, ему не понравилось предложение стать вождем дикарей, поэтому через несколько часов начнется война, если так можно сказать.
     – Я больше всего боялся именно этого, – я высвободил руку и зашагал рядом. – Что он намерен делать?
     – Помнишь, я говорил, что наш энт похож на местную растительность, но не на всю, заметь. Вот наш командующий и решил, что скопления подобной растительности – их замаскированные города, по которым он нанесет точечные удары на одном из материков. Потом туда пошлют десант, который подготовит плацдарм для посадки корабля, звучит бредово, да?
     – Он что, не знает о существовании зонирования местопроизрастания у растений? Эти самые города – просто лес с похожим породным составом!
     – Мы же не знаем это наверняка? Но это еще не все. Анализ почвы и воды показал наличие в ней разнообразных одноклеточных организмов, питающихся… ну, скажем, не органикой. Сплавы, полимеры, синтетику эта дрянь жрет на ура. Скажи спасибо дезинфекции – иначе бы они уже доедали наш корабль.
     – Спорю, их искусственно вывели энты.
     – Скорее всего… Поэтому Николас пока решил повременить с посадкой и провести чистку планеты.
     – Он точно с ума сошел. И куда ты меня ведешь?
     – Как куда, к энту конечно! Крайтон дал недвусмысленный приказ на счет него, и я должен его выполнить. Только в космос я его выпровожу не голышом, а в спасательной шлюпке. А ты мне нужен как переводчик.
     Тем временем мы подошли к отсеку с чужим, возле которого я опять обнаружил бесчувственных охранников.
     – Эти тоже утомились? – спросил я, перешагивая через тела.
     – Пришлось их шокером обработать. Давай, заводи свой аппарат, у нас мало времени.
     Пройдя мимо обесточенных боевых турелей, которые здесь установили накануне, я запустил «Хомского» и включил адаптатор.
     – Тебя решили убить, – с ходу «обрадовал» чужого Миднайт.
     – Мы… Знаем…
     – А мы решили тебя отпустить.
     – Зачем…
     Этот вопрос поставил Миднайта в тупик.
     – Потому что нельзя убивать беззащитных существ, – сказал я. – Предупреди свой народ, скоро начнется война.
     – Мы… Знаем… Уже… Бесполезно… Воевать…
     Вот это уже было интересно.
     – Что случилось с остальными планетами, и с теми, кто пользовался механизмами?
     – Тоже… Война… Много… Погибли… Немного… Улетели…
     Что ж, догадка подтвердилась, значит, наши шансы в войне равны нулю.
     – Ладно, поговорили – пора и честь знать, – поторопил нас Миднайт. – Этот отсек грузовой, отсюда рукой подать до шлюпки. Не люблю я парламентеров без ничего в открытый космос отправлять…
     – Вы… Должны… Остановить… Ваш… Народ…
     – Я бы с радостью, но годы уже не те, а этот, – он показал толстым пальцем на меня. – Даже в армии не служил. Пойду, подгоню кар – прямо в силовом поле его на шлюпку и погрузим. А ты вали по-тихому в свой отсек и не высовывайся, ясно? Я и так уже жалею, что втянул тебя в это.
     – Возьмите…
     В середине туловища чужого вдруг возникло отверстие, откуда он извлек продолговатый предмет размером с кулак, покрытый нежно-розовым пушком.
     – Это… Пропуск…
     Энт положил предмет в короб приемника, через который ему подсыпали грунт. Подрегулировав силовое поле, я перетащил емкость на нашу сторону и взял подарок инопланетянина в руки.
     – С ума сбрендил?! – поинтересовался Миднайт.
     Предмет был теплый, приятно грел руку. Ладонью я ощутил слабую пульсацию, будто биение сердца.
     – Как им пользоваться? – спросил я у энта.
     – Выбрать… Жизнь… Всех… Вас… Механизмы… Смерть…
     – Как сделать выбор?
     – Пропуск… Это… Мы…
    – Все, проваливай, и яйцо это мохнатое прихвати! – поторопил меня десантник. – Хватит…
     Договорить он не успел. Двери отсека разошлись в сторону и в помещение вбежали вооруженные солдаты, взявшие меня и Миднайта на прицел. Из-за их спин вышел улыбающийся генерал Крайтон, с пистолетом в руке.
     – Так-так, что тут у нас? – поинтересовался он, усмехаясь. – Неужели бунт?
     – Николас, если у тебя осталась хоть капля мозгов, – прекрати это! – рявкнул Миднайт. – Эти ребята воевали против трех планет, а ты их хочешь победить с помощью одного корабля?!
     – Миднайт, ты забываешь, какой мощью обладает наш корабль! Нужно будет – и мы сотрем эту планету в порошок!
     – Ну, так и селись на стеклянной планете! Думаешь, они тебе позволят применить оружие?
     – Это бессмысленный спор, – вздохнул Крайтон. – Взять их.
     – А давай проверим, что они могут на самом деле? – улыбнулся темнокожий десантник и вдруг, неуловимо резким рывком, сместился к панели управления.
     Затрещали выстрелы, Миднайт дернулся от попадания, но успел грохнуть кулаком по кнопке экстренного отключения силового поля, смяв защитный кожух. Мерцающее поле вокруг чужого исчезло, а десантник грузно упал, хотя в него продолжали стрелять перепуганные солдаты.
     Что произошло потом, заняло секунды, хотя они показались для меня вечностью. Я пригнулся и рывком бросился за блоки «Хомского», благо про меня на мгновение забыли. Вслед мне начали стрелять, но я уже оказался в относительной безопасности, укрытый аппаратурой. Тем временем в дело вступил энт…
     Я толком не видел, что он делает, но судя по истошным крикам и частым выстрелам солдатам от него доставалось по полной. Вдруг стена отсека напротив меня смялась внутрь, как от могучего удара, панели разошлись в стороны, и я нырнул в образовавшийся проход, очутившись в соседнем помещении. Перекатившись, с низкого старта я рванул вперед, прочь от выстрелов, криков и того ужаса, что творился за моей спиной.
     Чужой подарил еще немного времени, но смогу ли я им правильно распорядиться? В руке я по-прежнему сжимал яйцо-пропуск, сердце билось так, будто хотело проломить ребра изнутри, а от страха горло сжимало спазмом. Хорошо смотреть боевики на экране, нежась в мягком кресле, но видеть, как погибают люди, при этом самому спасаться от смерти – это совсем другое.
     В голове будто молот стучал, ноги несли меня через бесконечные отсеки, пока я не оказался в тупике – зазвенела аварийная тревога, и все двери оказались заблокированы. Вот и все, отбегался я.
     Сев на холодный металлический пол я попытался более-менее успокоиться и обдумать ситуацию. «Пропуск-это-мы» – что это может значить? Сохраняя аналогию энта с растением… в моих руках его семя? И куда же его тогда посадить?
     Что-то я упускаю, что-то важное… Чужой дал мне пропуск. Почему? Потому что мы хотели его освободить. И, раз он знал, что его собираются убить, это была своеобразная проверка на… ну, скажем, человечность. Яйцо одно, значит пропуск один на всех.
     «Выбрать-жизнь-всех-вас» – это больше всего напоминает ребус. Трудности перевода, о которых я говорил накануне Крайтону. Понятия слишком разные и при электронном переводе смысл искажается. Поэтому переводчиками могут быть только люди…
     Стоп! «Механизмы-смерть» – вот оно! Звучит, будто очередной призыв отречься от них, а если нет? Может, он имел в виду, что надо убить механизмы, и тогда мы сможем жить на их планете? Энты долгое время противостояли технике, кто знает, на что они способны…
     Я снова взглянул на яйцо-пропуск. Что ж, что-то исправить уже нельзя, но есть возможность сделать еще хуже. Я огляделся. Помещение было завалено негодной аппаратурой – похоже, я забежал в отстойник. В каждом отсеке была приборная панель, нашлась она и здесь, правда заблокированная. Ничего, главное – не обесточена. Покрутившись по отстойнику, я разжился демонтажным резаком, которым потрошили аппаратуру перед утилизацией, и вскрыл защитный кожух. Вот и электромагнитные поля, похоже, без них в этом деле не обойтись. Зачистив изоляцию, я поднес яйцо к пучку кабелей, уходивших в недра корабля.
     Пульсация участилась, а волоски, удлиняясь, потянулись к проводке, обвивая ее подобно виноградным лозам. Я не стал на себе проверять, проводит ли яйцо электричество и выпустил его из рук. Отростки коснулись оголенного участка, вздрогнули и начали вплетаться в кабель, само же «семя» начало увеличиваться в размерах. Поставив на место кожух, и замаскировав, насколько смог, следы своего преступления, я снова уселся на пол и стал ждать.
     Буквально через пару минут двери отсека распахнулись, и я снова оказался под прицелом.
     – Нашли, – буркнул один из солдат в переговорное устройство и выслушал ответ. – Слушаюсь, генерал, сейчас доставим.
     Меня грубо подняли на ноги и повели на выход.
     – Радуйся, урод, – прошипел мне один из солдат. – Генерал хочет с тобой напоследок поговорить, а потом он обещал отдать тебя нам. Ты ответишь за каждого, кто погиб сегодня!
     Вели меня прямо в апартаменты генерала, который уже успел переодеться и ждал меня за своим рабочим столом.
     – Оставьте нас, – приказал Крайтон и взял в руки пистолет. – Денисофф, ты умеешь молиться?
     Страха почему-то не было, я ощущал лишь дикую усталость, поэтому без церемоний плюхнулся в жесткое кресло, в которое командующий усаживал посетителей.
     – А ты не дрейфишь, – хмыкнул генерал. – Где та хреновина, что вручил тебе этот чертов куст?
     – Что с ним случилось? – задал я встречный вопрос.
     – Сдох, – с удовлетворением ответил Крайтон. – Но он успел забрать с собой пару десятков отличных ребят. Чертов Миднайт! Если бы мы не успели включить боевые турели…
     – Эту штуку я потерял в перестрелке, – соврал я. – Что вы собираетесь делать с планетой?
     – Прополю ее хорошенько, – поделился планами командующий. – Затем продезинфицирую, и можно будет садиться. А штуку найдут обязательно – уже сейчас корабль обыскивают, так что это дело времени. Твоих дружков из отдела заморозят, я еще подумаю, оттаивать ли их обратно, а с тобой хотят поговорить мои ребята.
     – Генерал, напоследок, ответьте мне, что тогда говорил чужой про других, которые пытались захватить их планету?
     – Это было пустое бахвальство! – Крайтон презрительно скривился. – Да, этот куст неплохо манипулировал магнитным полем, но это все равно его не спасло!
     – А он и не хотел вас всех убивать, – я откинулся в кресле. – Думаю, они слишком ценят жизнь, чтобы отнимать ее у других. Он просто дал мне возможность уйти. Вы же видели, что он сделал со стеной отсека.
     – И зачем ему это было нужно?
     – Чтобы у меня было время выбрать. Выбрать за всех нас, находящихся на этом корабле.
     – Что за чушь вы несете, Денисофф? Какой еще, к дьяволу, выбор?
     – Я решил, раз уж судьба подарила второй шанс человечеству, глупо будет повторять прежние ошибки. Я выбрал путь без технологий.
     – Все ясно, – вздохнул Крайтон и потянулся к переговорному устройству. – Уведите его!
     Вдруг корабль ощутимо тряхнуло. Грязно ругаясь, генерал связался с рубкой и поинтересовался, что случилось. Ответ его настолько ошарашил, что он замер, выпучив глаза.
     – Как отказали?! – взревел он. – Так верните управление, иначе все строем пойдете под трибунал!
     Корабль вновь вздрогнул, на этот раз сильнее. Зашедшие в апартаменты солдаты не удержали равновесие и кубарем покатились по накренившемуся полу. Генерал вцепился в кресло, в его глазах застыло непонимание.
     – Какого дьявола?!
     Хоть вопрос адресовался и не мне, но я ответил:
     – Мы садимся на планету.
     – Что ты мелешь! – не поверил мне Крайтон. – Это просто авария!
     Пол, наконец, выровнялся, но возникла вибрация, увеличивающаяся с каждым мгновением. Корабль набирал ход.
     – Помните, энт говорил, что они умеют бороться с механизмами? – напомнил я командующему. – А бороться с технологиями, не имея при этом своих, можно, например, беря их под контроль. Думаю, так они и уничтожили технологическую цивилизацию, обратив ее оружие против нее самой. Наш корабль сейчас тоже управляется энтами, но хорошая новость в том, что нам разрешили здесь жить.
     – Не может этого быть, – не поверил Крайтон и снова взялся за переговорное устройство. – Какой курс?! Да вы с ума посходили! Как это падаем?!
     Корабль снова затрясло. Надеюсь, он выдержит перегрузки. Командующий отшвырнул переговрник и направил на меня пистолет.
     – Ты! – задыхаясь от злости, прошипел он. – Это сделал ты!
     – Да, я же вам говорил о выборе. Увы, но никакую дезинфекцию вы уже не проведете. Надеюсь, вы успеете разморозить колонистов, прежде чем корабль съедят бактерии.
     Температура повысилась, похоже, мы уже вошли в верхние слои атмосферы. Коммуникатор на руке генерала истошно звонил, переполненный входящими сообщениями, в переговорном устройстве слышались крики, на все это Крайтон не обращал внимания, не сводя с меня взгляда.
     – Долбанный, псих, ты нас всех угробил, – ошарашено выдохнул он.
     – Я дал людям возможность начать все с начала. Надеюсь, они воспользуются этим шансом.
     – В любом случае ты этого не узнаешь! – заявил Крайтон и нажал на спуск.
    
    
    

    ***
    
    

    Утро было прекрасным.
     Елена стояла на вершине холма и любовалась нежно-розовой листвой молодых деревьев, которые она посадила накануне. Изъянов не наблюдалось, но это не гарантировало, что аттестационная комиссия их не обнаружит. Выпускная работа – самое важное событие в жизни молодого человека и девушка отнеслась к ней со всей серьезностью. Комиссия была строгая и очень опытная – моложе пятисот годовых циклов туда не брали, а председателем привычно брали кого-нибудь из энтов, поэтому поводов для волнений было достаточно.
     Елена поправила изумрудную прядь, выбившуюся из–под прически, и снова окинула взглядом подножье холма. Может, поменять форму пруда или оставить все как есть?
     От раздумий ее отвлек посторонний шум, постепенно набиравший силу. По биополям растений пронеслась тревожная волна от деревьев-наблюдателей. Расшифровать сигнал было делом нескольких мгновений. Результат был ошеломляющий - это было невероятно, но к ней приближался механизм!
     Елена почувствовала, как быстро забилось ее молодое сердце. Неужели ей так повезло? Лишь бы только не пролетел мимо.
     Остальные на курсе насмехались над ее уродливыми страж-деревьями, с которыми она носилась больше остальных растений. Ничего, она сейчас покажет этим выскочкам, что не в одной красоте только дело!
     Комиссия обязательно учтет победу, лишь бы только механизм оказался беспилотным, и ему не надо было устраивать мягкую посадку... Только бы не мимо!
     «Уже двадцать годовых циклов за плечами, а волнуюсь, как ребенок», – укорила себя девушка и выровняла дыхание.
    Нужно было сосредоточиться, чтобы принять незваных гостей достойно.