Вестник прибыл в убежище Группы Два около полудня по среднему времени колонии. Старшина как раз готовился к обеду, – он подтягивал лиану–кормилицу в поисках надреза, который оставил на ней в прошлый. Лиана проходила прямо через выделенную под жильё старшины часть каверны, являвшейся нынешним убежищем Группы Два. Вестник влетел в отверстие, через которое лиана уходила из жилища вверх, и таким образом оказался прямо перед лицом старшины. Чего хорошего можно ожидать от внезапной вести от Богов колонии? Внутренне напрягшись, не опустив даже резака, старшина вынужден был рассматривать голограмму сообщения.
Сначала картинка была не очень чёткой, – так бывало всегда, когда снималась она дальним дозором практически на самой границе чувствительности датчиков. Слегка прищуриваясь от напряжения и плотно сжав губы, что способствовало сосредоточению мыслей, старшина пытался разглядеть подробности разворачивавшегося перед ним действа. К счастью длительной работы мыслительного аппарата не понадобилось, достаточно было на картинке распознать постепенно выступавшую из багровой мглы громаду чужого Остова, как старшине стало ясно, что происходит, и что ему следует предпринять немедленно. Вестник транслировал результаты анализа данных от дальнего дозора, – обозначил контуром и расцветил надписями оценок дальности, скорости сближения, размера Остова, – а старшина уже повернул голову к отверстию, считавшемуся выходом из жилища, и обратился к полутьме за ним.
– Шор, – громко позвал он, а когда никто не отозвался, крикнул ещё громче: – Шор! Где ты там?
Вестник продолжал воспроизводить отметки прямо на изображении приближающегося Остова. Теперь он тонкими линиями отмечал точки возможных входов в полости Остова. С такого расстояния они выглядели едва заметными точками на туше Остова сверху вниз перечёркивающей изображение. На концах линий, уходивших к краям изображения, как флажки на древках, возникали надписи, описывающие предполагаемые габариты этих входов. Габариты внушали уважение, – Остов, по-видимому, был весьма зрелым.
– Я здесь, старшина, – у входа в жильё возник Шор.
– Быстро оповести жителей, что приближается Остов. Готовность – полчаса. Касания, видимо, не будет, но прохождение очень близкое. Обмен будет сильным.
Немногословный Шор исчез, а старшина Группы Два рассудил, что до подхода Остова время ещё есть, а вот после подхода вряд ли скоро появится время поесть. Старшина вообще был рассудителен. Сообщение закончилось, и картинка почти замерла, – только медленные изменения положения Остова, передаваемые дальним дозором в реальном времени. Старшина рассматривал её, запоминая подробности и не прекращая жевать, когда у входа вновь возник Шор.
– Ну, что там? – Спросил слегка удивлённый скорым возвращением помощника Старшина.
– Отсутствуют близнецы Дарелов. Предполагается, что они с началом дня отправились к летунам и с тех пор не появлялись.
– Боб и Эли?
– Да.
– Какое у них снаряжение?
Шор замялся, видимо, он не узнал, как экипировались ребята перед уходом. Не дожидаясь ответа, старшина кивнул головой на маячившую голограмму:
– Возьми вестника и отправь им сообщение. И ещё узнай у родителей, как парни экипированы. Всё, исполняй.
Старшина не ворчал на ребят и не пытался ввести запреты на общение людей с летунами. Он понимал, как это важно иметь взаимопонимание с местными. Старшина был очень рассудительным. К тому же, и боги наставляли его на это.
* * *
Боб поднырнул под корявый, дугой изогнутый псевдоствол, сразу же за ним упал в вертикальный сход и оказался в большой каверне, сходящейся постепенно к каналу, заканчивающемуся выходом из Остова. Следовавшая за ним Эли появилась уже через секунду – она не собиралась уступать брату ни в силе, ни в умениях. Они стали присаживаться на стволы, образующие дно каверны, а прицепились к верхним стволам возле зева схода. Здесь возле выхода их уже ожидали около десятка летунов, которых они считали своими друзьями и у которых они подозревали наличие таких же дружеских чувств к ним. Под сводами каверны, как всегда, собирались более легкие газы, чем основная смесь, составлявшая атмосферу Планеты. В число этих «лёгких» газов входил и кислород, вырабатывавшийся при химосинтезе некоторыми частями гигантского живого организма Остова, однако так близко от зева его было совсем мало, и ребята не стали снимать маски.
Вся компания уже не в первый раз собиралась здесь и, несмотря на полное несовпадение знаков сигнальной системы друг друга, похоже, находили-таки общий язык. Плотная, густая как кисель и мало прозрачная атмосфера Планеты способствовала использованию звуковых сигналов при общении и навигации в пространстве. Как и постоянная ограниченность видимого мира стенами каверн, коридоров и сходов Остова, служившего средой обитания и людской колонии, и множеству местных видов.
Конечно же, системы звуковых сигналов людей и летунов кардинально отличались, зато сопровождавшие эти сигналы действия всегда однозначно поясняли значение сигналов. Например, если пара особей начинает гоняться друг за другом, отталкиваясь от стволов и ветвей Остова и пересекая каверны в самых различных направлениях, то почти неважно, что один издаёт восторженные вопли, а другой посвистывание! Очень скоро обе сигнальные системы находят взаимно подходящие аналоги. Пусть это и не общение на уровне второй сигнальной системы, но первый шаг к пониманию точно!
Когда в прошлый раз летуны привели их сюда в каверну у входа в Остов, близнецы оказались не готовы к участию в совместной игре. У людей считалось опасным находиться вблизи жерл выходов из Остова, – слишком близка весьма агрессивная атмосфера Планеты. В тот раз на них были только лёгкие маски и совсем слабые антигравы, – оставалось только завидовать своим друзьям, которые, разогнавшись в каверне, выпрыгивали из входа и по нескольку минут парили над бездной вне Основы, пока собственное движение Основы не подгоняло к ним край входа.
На этот раз близнецы подготовились лучше. Летуна, которого близнецы про себя называли Белоголовым, по людским меркам вполне можно было бы считать лидером этой молодёжной группировки. Он был и заводилой и авторитетом, указаниям которого следовали остальные. Правда, близняшек иногда одолевали сомнения, можно ли считать молодёжью их друзей летунов? Сколько не играй вместе с летунами невозможно понять их образ жизни и социальное устройство, если таковое имеется. Нет и возможности сравнить внешний вид и поведение старших особей с младшими, следовательно, с уверенностью нельзя сказать, например, "это мой ровесник".
После первой радостной суеты и быстрых перемещений возле близнецов остался летун – Сизый по системе имён, используемой ими, – а остальные сгруппировались в глубине каверны вокруг Белоголового. Близнецы с первых же дней общений с летунами обратили внимание, что Сизый явно благоволил им больше, чем другие летуны. Близнецы никогда не обсуждали, почему это происходит, они вообще не строили никаких планов по организации контактов с инопланетянами, как делали это взрослые. Они просто дружили и просто проводили время со своими друзьями.
Обменивавшаяся свистами группа летунов в глубине каверны, расступилась, освобождая путь Белоголовому к входу. Близнецы замерли, стараясь запомнить траекторию движения, по которой Белоголовый будет двигаться в направлении входа из Остова. Ещё дома вчера вечером близнецы обсуждали важность этой траектории, поскольку именно разгон по этой траектории направлял полёт летунов вне Остова таким образом, чтобы сложное движение самого Остова настигло летуна в момент, подходящий для возвращения. Ошибка в определении движения Остова могла привести к тому, что летун промахнулся бы и мог не попасть обратно в зев входа Остова. Тогда он оказался бы на внешней поверхности Остова, если бы смог там закрепиться, и ему бы предстоял сложный путь по твёрдой совершенно неподдающейся воздействию конечностей летунов, поверхности этой к зеву входа.
Такой результат, кроме очевидных неудобств и даже возможных катастрофических последствий для неудачника, похоже, рассматривался летунами, как некий недостойный полноценного летуна факт и отбрасывал совершившего его на нижнюю позицию социальной структуры этой группы. Близнецы совсем не хотелось оказаться опозоренными в глазах своих новых друзей, скорее наоборот, оснастив свои комбинезоны антигравами, они собирались показать не только саму возможность движения вне Остова, но свои способности управления этим движением.
Белоголовый двинулся, постепенно набирая скорость и увеличивая величину прыжков, от группы своих приверженцев к зеву выхода. Но когда расстояние до зева стало заметно сокращаться, а размер канала, ведущего к зеву, наоборот, уменьшаться, движение летуна приобретало характер вращения по спирали вдоль стен канала, прыжки стали короче и чаще. Белоголовый как бы раскручивал своё тело, придавая ему вращательный момент вдоль оси тела. Он вылетел из зева как пуля, продолжая вращение, отлетел на весьма приличное с точки зрения размеров самого зева расстояние, развернул перепонки и, как бы завис в красноватой туманной пелене, слегка раскачиваясь в атмосферных потоках.
* * *
За свою жизнь старшина наблюдал феномен сближения Остовов, наверное, не менее дюжины раз, но после его избрания богами старшиной Группы Два, это был только второй случай. И теперь, из-за отсутствия близнецов, ему хотелось получить совет. Он активировал аппаратуру связи с богами: из-за бешеной активности магнитного поля газового гиганта, ни о какой радиосвязи с убежищем богов не могло быть и речи, поэтому все группы колонии людей соединяли с богами линии коммуникаций. Теперь старшина спешил установить соединение до наступления активной фазы Обмена.
На интерфейсе коммуникатора возникло лицо старшего бога. Старшина не удивился, что видит именно его: сколько бы раз он не обращался к богам, они всегда были на месте в своём убежище, готовы к ответу и всегда со старшиной общался именно старший бог. Старшины других групп говорили ему, что с ними общаются и другие боги, но только не с ним.
– Да будешь ты здоров, – обратился старший бог к старшине с традиционным пожеланием. Бог говорил на наречии, почти не употреблявшемся людьми в убежищах, но понимаемом ими. Конечно, ведь боги были стары и существовали ещё до появления людей на Остове.
– Спасибо, – отвечал Старшина.
– Приближается другой Остов, и ты готовишься к Обмену, – снова сказал бог. – Но что-то случилось и тебе нужен мой совет. Так?
– Да, Владетель мира, – старшина редко обращался к богу по его имени на том самом древнем наречие, но сейчас обстоятельства того требовали. – Двое близнецов покинули убежище сразу после часа завтрака и, по-видимому, не смогут вернуться до начала Обмена.
– Дети Дарелов, Эли и Боб, – сказал бог, проявляя осведомлённость, которая, впрочем, ничуть не удивила старшину, поскольку именно этого он и ждал от богов. – Они опустились ниже контролируемого уровня около одиннадцати часов стандартного дня.
Не все из заклинаний богов, которые они произносили на своём древнем наречии, были понятны старшине, поэтому, ничего не отвечая, он ждал дальнейших слов бога.
– На них комбинезоны среднего уровня защиты, усиленные антигравы и лёгкое вооружение. – Бог, конечно же, знал и это. – Ты не выслал за ними вестника, это плохо.
Несмотря на смысл сказанной богом фразы, лицо его сохраняло лёгкую полуулыбку, и старшина понял, что это только констатация факта. Пока Бог замолчал, по-видимому, раздумывая, что посоветовать ему, старшина клял про себя Шора, которому он велел немедленно направить вестника к ребятам. Меньше минуты спустя, бог опять обратился к нему.
– Я уже говорил тебе, что наши возможности реплицирования генома и запасы генетического материала находятся на исходе, а их пополнение в последнее время происходит крайне медленно. Ты должен понимать, поэтому, как важно сохранять жизнь каждого члена колонии. Тем более жизнь молодых особей являющиеся основой сохранения вида.
Старшина молчал и даже понурил голову. Не понимая смысла большей части божественной речи, он ощущал только общую интонацию этой речи: лёгкий укор и наставительные ноты. Для старшины это была обычная проповедь, предшествующая решению бога.
– Поэтому ты должен организовать поиск этих ребят. Поскольку Обмен на этот раз будет происходить достаточно близко, то надо быть готовым и к возможной эвакуации убежища.
Вот это была уже совсем неприятная новость. У старшины даже голова заболела где-то над бровями. Бог, тем временем, продолжал:
– Следует немедленно отправить вестника на поиск детей, поставив ему так же задачу, найдя их возвратиться и провести к ним группу спасателей. Ты должен остаться руководить подготовкой к возможной эвакуации, а своего помощника и ещё двоих мужчин в полном снаряжении, направь за мальчиками. Как это всё сделать ты знаешь. У тебя есть ещё какие-то вопросы?
– Нет, Владетель мира.
– Тогда за работу, – бог ободряюще улыбнулся, и связь прервалась.
А старшина выскочил из убежища с желанием разорвать на части своего помощника Шора.
* * *
Близнецы переглянулись, и Боб – возрастом старше сестры на несколько минут, – решительно оттолкнулся от ствола, на котором они Эли закрепились с момента прибытия, и выдвинулся перед группой летунов. Те что-то засвистали и зачирикали, видимо, обсуждая его смелость, и Боб, сделав им успокоительный жест рукой, развернулся и двинулся к зеву входа. Он старался повторить траекторию движения Белоголового, хоть и не понимал до конца, что это даст ему за гранью зева. Используя возможности антиграва и солидно разогнавшись к моменту выхода, Боб вылетел за границу Остова, и сразу же попал в одну из бурь, из которых, фактически, состояла атмосфера Планеты.
Он попытался оглянуться, чтобы посмотреть на Остов, чей огромный, в узловатых неровностях край охватывал половину видимого пространства, теряясь вверху, внизу, справа и слева в атмосфере, и создавая, тем самым, ощущение своей бесконечности. Хотелось Бобу и повнимательнее взглянуть вниз потому, что никому ещё не удавалось увидеть хоть какие-то признаки поверхности планеты, или хотя бы нижнюю часть Остова. Много чего нового надеялся увидеть двенадцатилетний мальчик, впервые оказавшийся за границей своего мира.
Вот только все силы и внимание Боба оказались направленными на борьбу с атмосферой. Он раскинул руки и раздвинул ноги, как его учили родители, чтобы части антиграва, располагавшиеся на конечностях имели больший базис управления, и старался противостоять стихии. Практически с первых же минут борьбы он понял, что может быть отброшен потоками атмосферы как угодно далеко от зева, и как только смог немного стабилизировать полёт, развернулся, чтобы двинуться обратно к зеву. Сестры рядом с собой он не увидел и удивился было, но ненадолго, поскольку не имел на это времени. Возможно, он удивился бы ещё больше, если бы узнал, что его сестру удержали от прыжка летуны.
В тот момент, когда Боб, кувыркаясь в атмосфере, удалялся от входа в Остов, летуны обступили Эли, возбуждённо свистя на разные голоса. Эли пыталась было раздвинуть ближайших летунов, чтобы двинуться за братом, но Сизый буквально повис на ней. Эли принялась объяснять Сизому и всем её окружавшим, что должна лететь за братом, что ничего им не грозит с такой-то экипировкой, а если и грозит, то она, тем более должна быть с братом, чтобы помочь ему. Однако слова Эли практически тонули в настойчивых не прекращавшихся криках летунов.
И тут Эли вдруг обнаружила, что этих самых летунов стало неизмеримо больше, чем было в момент встречи с ними. Более того, летунов стало больше, чем они с братом когда-либо видели, и новые группы их всё прибывали в каверну с разных сторон, появляясь то из какого-то бокового хода, то чуть ли не прямо из псевдоствола, составлявшего стену каверны. От увиденного Эли замолчала и только вертела головой по сторонам, всё же поглядывая на вход, откуда ожидал возвращения брата. В том, что брат не может не вернуться Эли не сомневалась: она ведь не знала, в какой тот оказался передряге.
Боб постепенно сумел справиться с вихрями. Он набирался опыта с каждой секундой своего полёта в открытой атмосфере. Ещё немного и он сможет скользить между вихрями и даже использовать их движения, чтобы направлять свой полёт, вот только начинала сказываться усталость, не столько физическая сколько от напряжения и концентрации внимания на управлении. Этот первый вылет давался Бобу нелегко и, наверное, следовало поторопиться с возвращением. Он принялся выруливать к приближавшемуся зеву, помогая своим движением медленному движению Остова, и скоро смог залететь внутрь. Сразу же, почти у самого края входа, он опустился на дно, где увидел группу летунов.
Первое впечатление после возвращения: его с восторгом и восхищением встречают толпы летунов. Они свистели и чирикали на разные голоса, создавая в целом неимоверный шум, при этом, почти непрерывно двигая конечностями, что усиливало ощущение восторга публики. Вот только не понятно было Бобу, откуда, вдруг, взялось столько почитателей его таланта. Наконец, он увидел в толпе сестру, направляющуюся к нему, и тоже двинулся на встречу.
– Что-то случилось, – закричала ему ещё на подходе Эли, стараясь перекрыть общий гам. – Представляешь, они не пустили меня за тобой! Просто вцепились и держали всей кучей, пока ты не появился!
Конечно, Боб тоже был удивлён, но оба больше были заинтригованы происходящим.
– Откуда они взялись? – Крикнул Боб.
– Понятия не имею! – Отвечала таким же громким криком Эли. – Полезли, вдруг, изо всех нор и щелей.
В этот момент, приглядевшийся Боб обнаружил, что крики и шум у входа были предназначены не ему. Самого Боба уже не было у входа, но всё внимание присутствующих, казалось, было приковано к зеву и открывавшейся за ним части атмосферы Планеты. Сами летуны, не прекращая галдеть, стали собираться в группы, каждая из которых походила на клин с остриями направленными в стороны выхода. Скорее всего, такое построение было вызвано сужением стен каверны к выходу, однако, внешне выглядело это довольно устрашающе.
– Смотри, там, – крикнула, вдруг, Эли, которая стояла лицом к входу.
Боб обернулся и тоже взглянул через отверстие входа наружу. Он увидел, как гигантская тёмная масса начинает проступать из красноватой мглы атмосферы, постепенно сближаясь с их Остовом и, одновременно, двигаясь куда-то вправо от них. Была в движении этого чужого Остова и другая, едва заметная составляющая: выступавшая из мглы стена медленно-медленно вращалась, постепенно поворачиваясь к ним каким-то пятном, ещё более тёмным, чем сама масса Остова. Это бы зев входа чужого Остова. В этот момент близнецы одновременно поняли что происходит:
– Сближение! – Закричал Боб.
– Обмен! – В тон ему ответила Эли.
Оба они прекрасно помнили, что много раз им говорили родители и богиня знаний с древнем именем Надежда об этом феномене жизни Планеты. И знали они, как следует поступать, когда встречаешь это событие в убежище. Но ни один из них сейчас даже не допустил мысли бежать обратно. Сейчас, когда они только что поняли, для чего затеивались перед входом все эти игры молодняка летунов, и когда им двоим предстояло в живую увидеть великое природное явление – Обмен!
* * *
Старшина метался по Убежищу, стараясь успеть всё и проверить каждого: как ты собрал имущество и упаковался в броню? не забыты ли и надёжно ли укрыты дети? всё ли необходимое взял этот болван Шор? Старшина спешил, тем более, что первые судороги Остова он уже ощущал. Перевести в мобильное состояние надо было ещё множество полезных вещей, включая такие большие и важные, как автономный генератор, снабжавший энергией всё население Группы Два, и синтезатор воды, без которого люди вообще не смогли бы прожить в этих безводных пустотах внутри Остова.
В очередной раз приблизившись к Шору и его спутникам, один из которых был отцом близнецов, старшина лично проверил снаряжение, антигравы и защитные скафандры каждого из троих, осмотрел оружие и, наконец, махнул рукой: «Идите». Он не дал им никаких дополнительных распоряжений: их главной задачей было – обеспечить спасение и возвращение подраставшего молодняка группы. Эти трое знали свою задачу очень хорошо, и понимали, что при возникновении угрозы жизни их или детей, им придётся стрелять, уничтожая биосферу вокруг, даже с риском нарушить жизнедеятельность Основы, которая давала им приют.
Они ушли. Просто, включив антигравы, один за другим нырнули в тот же самый вертикальный сход, в какой утром опустились и близнецы. По прикидкам старшины у них оставалось не более десяти минут, до начала активной фазы Обмена, а что будет после начала этой фазы, никто не взялся бы сказать. Старшина снова бросился к своим людям указывать, распоряжаться, давать советы и помогать, помогать, ибо до начала активной фазы им предстояло перевести убежище в мобильное состояние и двинуться к ближайшему входу в Остов. Как показывали многолетние наблюдения, именно возле входов остов расширял свои каверны, зато более глубокие его части испытывали значительные сокращения. Бывало, что после окончания обмена не удавалось найти и следов когда-то больших пустот.
В последние минуты перед Обменом старшина просто заставил себя не думать ни о двух беспокойных близнецах, ни об отправленной им на их спасение группе. Он гнал и гнал своих людей через содрогающиеся внутренности Остова к безопасному месту.
* * *
Постепенно в сутолоке и свисте у входа в каверну сложилось четыре группы летунов. Последние особи ещё пытались втискиваться в плотное построение клиньев, а, если не удавалось, то просто пристраивались с краю, когда близнецы почувствовали, как дрогнули под их ногами псевдостволы каверны. Неведомая близнецам сила стала раздвигать зев входа, задрожали и заходили все своды каверны, и в тот же миг все группы летунов двинулись синхронно к выходу. Траектория движения всех летунов и всех клиньев была одинаковой, закрученной по стенам каверны, и в точности повторяла траекторию, по которой несколько минут назад вылетал наружу Белоговолый.
Клинья летунов достигли входа, и первые ряды их вылетели наружу. Буквально в ту же секунду близнецы увидели, как из зева противостоящего им Остова вырвался в атмосферу тёмный язык и, стремительно вырастая, стал приближаться к ним. Даже увеличившийся выход не вмещал поток рвущихся наружу летунов: задним рядам клиньев пришлось притормаживать, а сами группы у выхода приняли более вытянутую форму и стали больше похожи на колонны. Край языка из противостоящего Остова приближался так же быстро, как и летевшие ему на встречу группы летунов. Он уже не выглядел единым монолитным целым, его масса ощутимо делилась на три раздельных колонны, летящих параллельно, но к общей для всех цели – входу в Остов, прямо на близнецов. А ещё через краткую долю времени стало видно: колонны тоже не целое, а состоят из множества летунов. Тогда близнецам стало ясно, что эти армии сейчас столкнуться в пространстве между Остовами.
– Это битва! – Закричал в восторге Боб.
– Они сражаются! – Вторила ему Эли.
Настал миг, когда обе атакующие на встречных курсах армии сошлись, и началось ужасное столпотворение. В первый миг близняшкам показалось, что оба потока смешались в одну огромную кучу. С их места представлялось, что в атмосфере возникло и стало расширяться облако из тёмных точек. Только спустя минуту после столкновения и приглядевшись внимательнее близнецы смогли обнаружить, что не все группы «их» летунов столкнулись в полёте: наоборот, только края колонн, образованных летунами разных Остовов сцепились в схватке. Центральные части колон, возглавляемые самыми смелыми и мощными особями, – теми, которые первыми покинули свой Остов, – продолжали движение в промежутках между встречными колоннами. Эти части сохраняли движение к главной цели: входу в противостоящий Остов.
И точно такие же длинные копья колонн летунов неслись навстречу близнецам, стремительно приближаясь к зеву входа в их Остов. Эти копья просто сметали по пути отдельных запоздавших с вылетом или не справившихся с вечной бурей в атмосфере и отбившихся от колонн летунов их Остова. Боб оглядел каверну: на их стороне осталась только горстка старших летунов, по-видимому, те, которые из-за толкотни или иных причин не смогли набрать достаточную скорость движения и не осмелились покинуть зев выхода, да группка молодняка, во главе с Белоголовым. Теперь, похоже, они готовились отражать нападение, занимая по стенам каверны позиции вокруг входа. При этом Остов всё продолжал содрогаться и менять свои формы, стремясь расширить вход для приёма биоматериала от другого Остова.
Боб быстро оценил шансы оставшихся. Потерявшие значительную долю своей массы летуны противостоящего Остова всё же превосходили количеством «их» летунов. К тому же, на стороне атаковавших была сохранявшаяся скорость движения: те из летунов в трёх движущихся в направлении входа колоннах, которые попадут точно в зев, за счёт своей скорости смогут пробить защиту их друзей и тогда, разлетевшись по каверне, уничтожат сопротивляющихся. Боб тронул Эли за рукав комбинезона и кивком указал на Сизого, жавшегося к нему. Эли оглянулась вокруг: за то время, что они наблюдали за происходившем вне Основа, к ним прибились, по-видимому, самые младшие из той группы молодёжи, с которой они водились. Только Белоголовый с десятком более старших подростков готовился, наряду со взрослыми, к схватке.
– Надо им помочь, – решительно сказал Боб.
– А как же нарушение равновесия, – неуверенно возразила Эли.
Эли имела в виду, постоянно внушаемые всем обучаемым богиней Надеждой принципы соблюдения природного равновесия, по которым выходило, что Обмен, как природное явление, является элементом подержания равновесия биологической массы Остовов и, если какой-то группе летунов в ходе Обмена удаётся сломить сопротивление и проникнуть в другой Остов, значит так необходимо для соблюдение этого самого равновесия.
– Они же наши друзья, – после секунды раздумья сказал Боб. – Если те, победят наших, мы останемся без друзей.
– Верно, – резко мотнула головой Эли.
И оба, не сговариваясь, отстегнули от поясов бластеры, с которыми никогда никто не расставался в людской колонии. Активировав антиграв, Боб поднялся над окружавшим его молодняком и направился к центру овала, который образовали на стенах каверны готовившиеся к обороне летуны. Сестра следовала за ним неотступно. В какой-то миг, Бобу показалось, что перед ним мелькнул и тут же скрылся, отстав, шарик вестника, но он забыл обо всём, когда увидел, что перед зевом входа сходятся и уплотняются колонны вражеских летунов. Действовать надо было немедленно.
– Давай! – Закричал Боб сестре.
И они принялись стрелять прямо в приближающуюся массу. Никто из летунов, похоже, никогда не видел стреляющих бластеров. Как не ограничена была мощность детских бластеров близнецов, они просто сеяли смерть в рядах нападавших. Даже самые смелые из атакующих, составлявшие острия копий, пронзавших сейчас зев входа, растерялись и стали разлетаться по сторонам, стараясь закрепиться на стенах, где их встретили обороняющиеся. Беда была в том, что основная масса летунов, составляющая атакующие копья, не знала что происходит в голове колоны и, стараясь победить силу атмосферы, продолжала рваться внутрь. Даже теряя одного за другим составляющих его летунов, весь вал биомассы продолжал стремительно надвигаться на близнецов.
В какой-то миг им всё же пришлось уступить под этим нажимом, брат с сестрой шарахнулись вверх и к стене каверны, где должно было располагаться то отверстие, через которое они проникли в каверну. Только теперь отверстия уже не было: дрожавшие и двигавшиеся стены каверны, являвшиеся, на самом деле, биологическими элементами, составлявшими Остов, изменили своё положение и вместо схода осталось только небольшая дыра, в которую, возможно, с трудом могли бы пролезть малые дети, но только в том случае, если бы на них не было защитных комбинезонов.
Пока близнецы, закрепившись возле дыры, бывшего раньше входом недоумённо разглядывали псевдостволы, к ним рванулась стайка летунов. Уже изготовившийся стрелять Боб, в последний миг узнал Сизого: он привёл своих друзей к братьям, как к единственной надежде на спасение. А под ними на огромном пространстве каверны кипело сражение: группы летунов скакали, прыгали, перелетали в разных направлениях, непрерывно перемешиваясь. Не рискуя стрелять, поскольку не в состоянии были отличить «своих» от «чужих», близнецы смотрели на происходящее, и постепенно страх стал холодить их сердца. И вот когда очередной комок сражающихся, в котором почти не различимы были отдельные летуны, приблизился к ним, Эли вспомнила о богах и взмолилась вслух, хотя в сплошной какофонии звуков его слов не услышал даже её брат.
– О боги! Где же вы? Помоги те же нам!
Почти в тот же миг голубоватая молния вспыхнула где-то за стволами, совсем рядом с ними, и большой кусок потолка каверны исчез в пламени, вместе с группой сражавшихся летунов, на свою беду находившихся к этому месту слишком близко. В образовавшуюся дыру неторопливо вплыл человек в полном защитном скафандре, за ним – ещё двое. Держа наготове тяжёлые бластеры, они переместились, окружив всю группу – и братьев и жавшихся к ним летунов. Эли, узнав отца, кинулась к нему, размахивая руками, когда тот направил бластер в сторону её друзей.
* * *
Группа Два успела-таки свернуть убежище до начала Обмена. Но и только. Начало их движения было отмечено усиленными пароксизмами структур Остова. Возникла вполне реальная проблема оказаться заблокированными в какой-то из полостей Остова, когда единственным способом продвижения внутрь него, подальше от зоны сближения и Обмена, было бы пробивание пути сквозь органы Остова. Даже при таком способе продвижения оставалась вероятность реакции со стороны Остова на разрушительную деятельность в его организме. Реакцию непредсказуемую и, потому, возможно, ещё более опасную, чем пароксизмы, связанные с Обменом.
В этой ситуации старшина Группы Два принял самое надёжное решение: он направил движение своих людей к ближайшему известному выходу из Остова, с тем, чтобы занять каверну у входа и переждать в ней события Обмена. Колонна торопилась, как могла. Один раз, чтобы не замедлять продвижения, применили бластер, но Остов, по-видимому, находился в таком возбуждённом состоянии, что этот единичный прокол даже не заметил.
Каверна, к которой стремилась колонна, располагалась выше границы, контролируемой колонией людей, и, соответственно, находилась ещё в зоне контроля богов. В этой зоне боги сохраняли только те биологические виды, которые не составляли конкуренции людям. Именно благодаря этим постоянным усилиям богов колония людей смогла за сравнительно короткий срок своего существования на Планете, вырасти до полусотни убежищ и занять весь верхний ярус Остова. Зато и Обмен из этой зоны Остова не производился, а входы в Остов в этой зоне представляли собой области, совершенно закрытые от проникновения биомассы из вне.
Когда колонна прибыла в точку назначения, в огромной каверне уже располагались первые особи вида, населявшего эти уровни Остова. Кажется, они недоумевали, почему им не удаётся выбраться наружу. Первое, что сделал старшина после прибытия: отрядил часть поселенцев разогнать скопившихся животных и любым способом очистить плацдарм для размещения аппаратуры Группы. Открытый зев входа не позволял скапливаться в каверне сколько-нибудь значительному запасу лёгких газов. Все знали это и поэтому были в скафандрах.
Пока первая группа людей отбивалась от «местных», не желавших покидать каверну, и, тем самым, расчистить место вновь прибывавшим тварям, коих они видели в людях, старшина с помощниками развернул энергоустановку, выкинул ближе к зеву входа агенты защиты и включил силовой купол. Это сразу же отрезало прилив новых сил тварей из внутренностей Остова. Извне, от желающих проникнуть к ним тварей противостоящего Остова, вход в каверну и так был прикрыт полями защиты людской колонии. Некоторое время составлявшие колонны вторжения особи ещё бились о невидимую стену защиты, высвечивая части её горением своих тел, потом нападавшие распались, рассыпались на мелкие группы и в растерянности стали искать иные возможности проникновения. Часть из них, те, у которых ещё оставались шансы вернуться, повернули назад и отчаянно боролись с метавшей их в разные стороны атмосферой.
Пока остальные поселенцы разворачивали необходимые для поддержания существования средства, старшина проверил агенты системы внешнего наблюдения, отыскал один с исправным каналом связи и подсоединился к нему, чтобы связаться с богами.
* * *
– Надо выбираться, – сказал Шор, не теряя бдительности и беря на прицел любого приближавшегося к ним летуна.
– Через Остов не пройдём, – ответил ему отец близнецов. – Надо выходить наружу.
– Тогда держим порядок отступления, – это уже был приказ старшего по званию.
Шор первым двинулся в зеву входа, стараясь держаться на небольшом удалении от верхней стенки каверны, два его помощника составили углы треугольника, в середину которого втолкнули ребят. За близнецами увязались летуны. Отец хотел было их отогнать, но близнецы бурно запротестовали, да и тратить время и занимать внимание безвредными созданиями отцу было некогда: приходилось непрерывно вертеть головой, чтобы не прозевать возможного нападения. Соблюдая такое построение, они выбрались на самый край зева входа, по команде Шора перестроились в более плотную группу и взрослые включили силовую защиту своих скафандров.
Оставаясь внутри образовавшегося шара, маленькая группа людей выплыла наружу и стала подниматься вдоль стены Остова, огибая узловатые неровности, и в движении забирая влево, чтобы как можно скорее выйти из зоны сближения и Обмена. Шар силового поля надёжно отрезал людей от воздействия атмосферных вихрей, и, как оказалось, не только людей: внутри шара остался Сизый. Возвращаться из-за него никто не собирался, и Эли подхватила друга и придерживала его во время полёта, что бы тот не свалился на поверхность силового поля.
В какой-то момент Эли вспомнила свой страх, обращение к богам, и ей пришла в голову странная мысль.
– Папа, а боги они всё знают? – Обратилась она к отцу.
Пожатие плечами под скафандром не заметно.
– Наверное, – сказал отец, – а почему ты спрашиваешь?
Эли замялась, как рассказать отцу, что в испуге звала на помощь богов. Отец, почувствовал неловкость и сказал только.
– Знаешь ведь, как в народе говорят: на Бога надейся, да сам не плошай.
Эли всегда не до конца понимала эту поговорку: почему упоминается только один бог, и что значит «не плошай»? Но основной смысл был понятен, и она не стал развивать тему с богами. Неожиданно Сизый свистнул, так громко, что близнецы вздрогнули. В этот момент мимо их шара, борясь с бурей, пролетело одинокое существо, потом они увидели ещё одно, потом ещё. Вдруг, на самый верх шара силовой защиты, упало животное, вспыхнуло теми местами своего тела, которыми коснулось шара, сползло вниз и камнем стало падать в бездонную тысячекилометровую пропасть атмосферы. Хотя уже стали заметны признаки того, что Остовы начали расходиться, где-то над ними, невидимый сквозь густую атмосферу, ещё шёл Обмен.
– Зачем они делают это? – Снова спросила Эли отца.
– Что «это»?
– Ну... зачем они бьются? И погибают?
– Чтобы жить. – Странно и непонятно ответил отец. – Всё живое сражается, чтобы жить и погибает, чтобы жить. Если и не самому, то другим. И люди тоже.
В возникшую паузу, в которой Эли осмысливала сказанное отцом, вмешался Боб.
– Пап, а боги, они ведь мёртвые?
– Это почему? – Удивился отец.
– Раз они не умирают... Ну, живут вечно. Значит, они и не живут совсем. Вроде камней. Так?
«Вот и разговаривай с такими», подумал их отец. Действительно, что можно ответить на такую простую и очевидную мысль? Как можно решить противоречие, сказанное языком маленького мальчика: если боги бессмертны, то, следовательно, они и не живые. Ибо всё живое рождается и умирает.
* * *
Управляющий комплекс колонии людей вёл учёт всех повреждений систем, вызванных изменением состояния Остова в ходе явления сближения и, особенно, Обмена. В зоне Обмена Остов сильно изменил формы и размеры своих внутренних полостей, что нарушило взаимодействие ряда элементов наблюдения, изменило зоны контроля некоторых аппаратов, повредило пару кабелей связи. Теперь, когда активность Остова начала затихать, комплекс составлял реестр неисправностей и повреждений, оценивал степень разрушений и степень важности нарушенных элементов. Одновременно в этот перечень добавлялись прогнозы на привлечение к их исправлению людских ресурсов колонии и прогнозы на сроки внесения исправлений.
Эта работа по контролю и планированию проходила без прерывания или какого-нибудь замедления на обработку данных от многочисленных датчиков слежения и аппаратуры контроля состояния людей, с которыми связь не прерывалась. К счастью для людей, подавляющая часть многокилометрового периметра Остова всегда оказывалась вне зоны Обмена, и там Остов не изменял своей структуры. Самым пострадавшим оказалось убежище Группы Два, одно из самых старейших и многочисленных поселений колонии. На данный момент комплекс констатировал, что эвакуация поселения прошла успешно: люди, возглавляемые старшиной Группы, вышли вместе со всем оборудованием в каверну внешнего входа на том же уровне.
Когда поток Обмена от противостоящего Остова в этот вход прекратился, комплекс, принял сообщение от старшины, подключившегося к внешней системе наблюдения. Определив адресата, комплекс предоставил для взаимодействия с ним обычный интерфейс, копировавший внешность командира того самого корабля, который много стандартных лет назад опустился в недра атмосферы Планеты. Комплекс хранил всю информацию об истории возникновения колонии и людях её населявших, с тех пор, как потерявший возможность движения корабль с космонавтами–людьми на борту упал на газовый гигант, и ему повезло не затонуть в глубине и не быть раздавленным чудовищным давлением глубоко внизу, а попасть на вершину Остова.
Комплекс сохранял и видео образы всех членов команды того корабля, вплоть до особенностей движения и жестов. Эти образы он использовал в качестве интерфейсов при взаимодействии с людьми колонии. Пусть эти люди не были прямыми потомками прилетевших, а только генетическими объектами, приспособленными к жизни в условиях Остова, построенными по указаниям биолога команды, комплекс надёжно оберегал их, как когда-то было заложено в него кибернетиком…
Старшина пытался сообщить комплексу то, что и так уже было зарегистрировано аппаратурой. Комплекс, выдержав паузу, в которую поместился доклад старшины, сам выдал ему информацию, что противостояние заканчивается, что в ближайшие одиннадцать минут Остовы разойдутся на расстояние, при котором Обмен будет невозможен, а так же о том, что сенсоры комплекса отметили возвращающуюся группу спасения, которая прибудет к контролируемому старшиной входу, через семь минут. Предположительная оценка времени вхождения Остова в нормальное состояние: шестнадцать часов, поэтому старшине рекомендуется обеспечить на месте условия пребывания поселенцев в ближайшие сутки. |
Рассказ открыт для комментариев