Вечерние окна похожи на зеркала

    (Правдивая история о вампире из Суссекса)
     
                Все тайное однажды становится явным, и очень часто это происходит по воле случая. Именно так я узнала об архиве, который мама прятала в своей спальне.
                Среди старых пожелтевших открыток, газетных вырезок и фотографий лежало разорванное письмо. Аккуратно соединив обрывки, я с интересом его прочитала и вначале подумала, что это вольное изложение записок доктора Ватсона о вампире из Суссекса. Но меня смутили подробности, совершенно менявшие суть истории. А так же то, что автором была неизвестная мне женщина по имени Кэти.
                По ее словам, в конце девятнадцатого столетия в Лондоне появилось сразу несколько обществ по борьбе с вампирами. Одно из них, под названием Блад апдейт (Обновленная кровь) пользовалось особенной популярностью...
    "... я вступила в его ряды, когда мне исполнилось двадцать", - писала Кэти. - "Многочисленные брошюры, руководства и разъяснения - это лишь малая часть того, чем мы занимались тогда.
                В один из ноябрьских дней, по-моему, это был понедельник, меня попросили зайти к председателю общества м-ру Хьюзу.
                Когда я вошла в кабинет, отделанный красным деревом и темными драпри, в нем уже находилось двое мужчин. М-р Хьюз сидел за столом, а гостевое кресло занимал немолодой солидный мужчина из тех, кто, не имея хоть сколько-нибудь приятной наружности, неизменно производит хорошее впечатление. После взаимных приветствий председатель представил его как доктора Ватсона.
                Я, конечно, слышала это имя и пришла в замешательство. Доктор Ватсон? Тот самый? Здесь?..
    "Именно так", - недвусмысленно читалось во взгляде м-ра Хьюза.
    -Присаживайтесь, мисс Кэти, - сказал он с улыбкой и ознакомил меня с письмом, полученным от некоего м-ра Фергюссона из Суссекса.
                В нем говорилось о странных, необъяснимо жестоких поступках молодой перуанки. Дважды без всякого повода она избивала пятнадцатилетнего пасынка, а своему собственному ребенку, годовалому малышу, прокусила шею и на глазах у прислуги пила его кровь.
    -Необходимо объединить усилия и разобраться в происходящем, - сказал в заключение м-р Хьюз и предложил мне, как опытному специалисту, поехать в Суссекс вместе с доктором Ватсоном и его напарником м-ром Холмсом.
                Я была настолько потрясена, что немедленно согласилась, и на следующий день в компании двух мужчин отправилась на вокзал.
                Шерлок Холмс оказался весьма высоким худым господином с манерами джентльмена и голосом церковного пастыря. Я рассчитывала, что он начнет расспрашивать меня о вампирах, но вместо этого услышала несколько замечаний по поводу своего пребывания в пансионе для девочек и пристрастия к горькому шоколаду. Очевидно, он отнесся ко мне не слишком серьезно, потому что практически всю дорогу до Суссекса не сводил ироничного взгляда с моего лица, а в конце пути неожиданно произнес:
    -Вечерние окна похожи на зеркала, не так ли?
                Я невольно взглянула в сумеречное стекло, обрамленное проржавевшей рамой, и наткнулась глазами на собственное отражение. Оно было смазанным и нечетким. Контур лица двоился, а глаза казались чужими. Меня охватил безотчетный страх. Я только теперь по-настоящему осознала, что ввязалась в опасную авантюру.
                Суссекс встретил нас моросящим дождем, и, наверно, поэтому произвел унылое впечатление. То же самое впечатление произвел на меня м-р Фергюссон, автор письма. Я уже знала, что кровожадная перуанка на самом деле его жена, и с волнением ожидала встречи.
                Некоторым людям свойственно выглядеть обреченно. М-р Фергюссон выглядел именно так. Как выяснилось, он был старым приятелем доктора Ватсона, но сердечности в отношениях бывших друзей я не заметила. Очевидно, один из них слишком нервничал, а другой старался держаться нейтрально. Возможно для того чтобы личные отношения не влияли на отношение к делу.
                М-р Холмс казался куда сердечнее. Он был улыбчив, словоохотлив и мимоходом задавал вопросы, на первый взгляд, совершенно не относящиеся к происшествию.
                Например, он спросил, каким образом м-р Фергюссон умудрился поранить руку. Тот ответил, что не помнит, но, по всей вероятности, во время работы в саду. Я внимательно прислушивалась к разговору и, надо признаться, не понимала, к чему интересоваться царапиной, когда в доме истязают детей. Мне хотелось быстрее увидеть женщину, которую обвиняли в том, что она вампир. В душе я жаждала ее разоблачить, и только привычка не показывать эмоции на людях заставляла меня оставаться совершенно спокойной внешне.
                Ферма Фергюссона выглядела именно так, как ее описывал доктор Ватсон - мрачное здание, заросшее мхом и без сомнения знавшее лучшее времена.
                Внутри, наверно, из-за частых дождей накопилась сырость, и запах гнили сопровождал нас повсюду. Штукатурка на стенах пузырилась, а панели из дуба разбухли и почернели.
                М-р Холмс попросил разрешения проведать "больную" - так мужчины называли между собой хозяйку, и получил согласие.
                Доктор Ватсон представил меня как помощницу, и мы отправились на второй этаж в комнату, где находилась жена Фергюссона. Я ожидала увидеть женщину с характерным выражением глаз - наглым и полным презрения к людям, но вместо этого моему взору открылась нечто совершенно иное. На кровати лежала несчастная молодая мать, истерзанная разлукой с ребенком и отчаявшаяся доказать свою невиновность.
                Не знаю, что увидел доктор Ватсон в ее глазах, но голос его дрогнул, когда он заговорил. Женщина находилась на грани истерики, и только чудо удержало меня от слез. Бедняжка. Она молила, чтобы ей принесли ребенка.
                Доктор Ватсон вопросительно посмотрел на меня. Я ответила уверенным взглядом - нет, она не вампир, об этом не может быть речи. Вероятно, есть вполне разумное объяснение поступку, который она совершила.
                Мы спустились вниз. Доктор Ватсон и м-р Холмс удалились для обсуждения сложившейся ситуации, а я осталась в гостиной.
                М-р Фергюссон предложил мне чай. Это было совершенно некстати, но я согласилась из вежливости, внушенной мне с детства. Мы расположились за низким полированным столиком на удобных широких стульях, и впервые с момента приезда сюда я ощутила что-то похожее на комфорт.
                Горничная принесла на подносе дымящийся чайник и несколько чайных пар, беззвучно водрузила все это на стол и, подойдя к окну, привычным движением задернула шторы.
                Мягкий свет свечей осветил гостиную. В глазах хозяина дома вспыхнули искры. И вдруг в них мелькнула какая-то тень. Я обернулась - на пороге гостиной стоял белобрысый подросток. Не будь он в мужской одежде, я приняла бы его за хорошенькую девицу. Это был Джекки, сын Фергюссона от первого брака - тот самый мальчик подвергшийся нападению перуанки. О нем говорили, что он калека, но кроме неестественной худобы и привычки слишком сильно сутулиться, в нем не было ничего такого, что отличало бы его от других подростков.
                И тем не менее...
                Всего один взгляд, и я поняла, что означают его холодные злые глаза, кривая усмешка и хмурая речь.
                Вместо приветствия он буркнул что-то себе под нос и больше ни словом, ни взглядом не обратился ко мне. Глаза его осветились счастьем лишь в тот момент, когда он взглянул на отца. Переваливаясь с ноги на ногу, он подошел к нему, ласково обнял и замер, прижавшись щекой к отцовской щеке. М-р Фергюссон был явно смущен.
    "Мой сын очень любит меня. Вы ведь не считаете это странным?" - говорил его взгляд.
                В присутствии мальчика меня охватил непонятный трепет. Внешне я осталась бесстрастна, но внутреннее волнение достигло предела. Мне казалось, еще мгновение и нервы сдадут. Но дверь отворилась, и в гостиную стремительно вошел м-р Холмс, а за ним, словно тень - доктор Ватсон. Оба были в приподнятом расположении духа, так не вязавшемся с моим подавленным состоянием.
                Я взглянула на них с благодарностью. Как же во время они появились!
                Шерлок Холмс подошел к окну и на мгновенье отдернул штору. Присутствующие следили за каждым его движением, и только одна пара глаз скользнула в ночное стекло. В нем как в зеркале отразились те, кто находился в гостиной, но одного отражения не хватало. Я посмотрела на Джекки и наши взгляды скрестились в немом поединке. Мои глаза обвиняли, его - признавали вину.
                Считается, что разоблаченный вампир впадает в безумную ярость, но это не так. Неотвратимый ужас на какое-то время парализует его, и справиться с ним бывает не так уж и сложно. Главное не упустить момент.
    -Мисс Кэти? - позвал меня Шерлок Холмс.
                Мой взгляд был прикован к Джекки, и я ответила слабым кивком, означавшим - не беспокойтесь, я справлюсь.
    -Что ж, - сказал м-р Холмс. - В таком случае  нам следует немедленно удалиться.
    -Да, это будет лучше всего, - поддержал его доктор Ватсон.
                Единственным человеком, не понимавшим, что происходит, был, разумеется, несчастный отец. Он поднялся на ноги и последовал за м-ром Холмсом, вероятно, рассчитывая получить хоть какие-то разъяснения по поводу происходящего. Я сочувствовала ему, как никому в этом доме, и всеми силами хотела помочь.
                Дверь закрылась бесшумно. В гостиной остались только мы с Джекки.
    -Как вы узнали, кто я на самом деле? - спросил он с тревогой, усаживаясь напротив меня.
    "Вечерние окна похожи на зеркала", - вспомнила я слова, произнесенные в поезде м-ром Холмсом. Скорее всего, он тогда уже понял, что Джекки вампир, и тем не менее во всеуслышание отрицал эту версию. Удивительно, как он предвидел развязку. Нам предстояло не только выяснить правду, но и по возможности скрыть ее от других.
    -Не волнуйся, - сказала я Джекки. - Я приехала, чтобы помочь...
    -Скажите лучше - чтобы меня убить...
                Во взгляде подростка сквозило отчаяние и в то же время надежда.
    -Поверь, - возразила я как можно спокойнее. - Никто не собирается этого делать...
    -А что еще остается?! - воскликнул Джекки.- Моя мать была такой же, как я. Теперь в ее сердце осиновый кол... Мой отец сказал вам, что мне пятнадцать, но это вовсе не так. Он щадит мои чувства. На самом деле мне двадцать три. И в том, что я выгляжу как ребенок, виновата нехватка крови. Я просто не знаю, где ее взять.
                В его глазах появились слезы.
    -Вначале я думал, что обойдусь. В нашем доме живет собака, день за днем я пил ее кровь, но однажды жена моего отца застала меня и пригрозила все рассказать. Я просил ее, умолял, но она не хотела слушать, набросилась на меня и избила. А когда я хотел поиграть с малышом - избила опять... Наша война продолжалась, но отец об этом не знал. Мачеха ничего ему не сказала. А потом она заметила кровь на шейке младенца и начала ее слизывать, чтобы остановить. Кормилица это увидела и позвала отца. Они не поверили объяснениям и отобрали ребенка...
    -Но если это сделал не ты, откуда же появилась кровь? - спросила я, совершенно сбитая с толку.
                Джекки пожал плечами.
    -Горничная разбила чашечку для кормления. Наверно, один из осколков попал к малышу. Спросите у нее, она подтвердит... но это ничего не изменит. Ведь все равно обвинят меня...
                Он говорил искренне, слова вылетали из самого сердца, и это лишь укрепило мои намерения.
    -Послушай, - сказала я. - Твое положение не фатально. Мы можем попробовать тебя вылечить. Я являюсь официальным представителем общества Блад апдейт. Мы владеем островом в Средиземном море. Кровь животных, обитающих там, целебна. Ты снова вернешься к нормальной жизни. Но дело в том... Возможно, тебе придется пробыть на острове довольно долгое время.
    -Пусть! - воскликнул Джекки. - Только не говорите отцу. Придумайте что-нибудь. Вы видели у него на руке царапины? Последнее время он часто глотал снотворные, чтобы уснуть. Он будет думать, что я...
                Слова застыли у него на губах. Что я могла обещать?
    -Хорошо, мы обсудим это с доктором Ватсоном и м-ром Холмсом.
                Надо ли говорить, что они меня поддержали. М-р Холмс придумал правдоподобную версию, а доктор Ватсон изложил ее на бумаге. Она превратила Джекки в злонамеренного мальчишку, пытавшегося навредить малышу при помощи отравленных стрел. Причиной этому была названа банальная детская ревность.
                М-р Фергюссон остался доволен. Его жена сохранила молчание. А Джекки отправился в путешествие по Средиземному морю. Он пробыл на острове десять лет. И вот совсем недавно вернулся.
                Надеюсь, дорогая Линн, ты догадываешься, о ком идет речь?.."
     
                На этом письмо обрывалось. Я подумала: "Дорогая Линн... Так звали мою прабабку!"
                Это навело меня на сумасшедшие мысли. Я начала фантазировать. Мне представился шикарный сероглазый блондин с загорелым лицом и ослепительной белозубой улыбкой. После всего, что случилось, он, конечно, не мог оставаться в Англии.
                А Линн... Линн переехала жить в Россию, когда ей было немногим за тридцать. Они разумеется поехали вместе и без памяти влюбились друг в друга.
                Эта версия мне очень понравилась, но в конечном итоге все оказалось несколько проще. Кэти была подругой моей прабабки и замуж за Джекки вышла она, а не Линн. Об этом мне рассказала мама спустя много лет, когда я наконец-то решилась спросить у нее про письмо.
    -Только не говори никому, - сказала она, улыбнувшись. - Тебе ведь все равно никто не поверит...