Большего всего я боюсь в одиночку спускаться в погреб. Мало того, что могу упасть, подвернув ногу на прогнившей деревянной ступени, и скатиться вниз уже без всякой надежды, что меня здесь когда-нибудь найдут, так еще и слухи о привидениях. Нет, конечно, я в них не верю. Да и смешно в моем возрасте опасаться привидений… Честно говоря, и живых-то поздно бояться, что они там у меня отнимут – не двадцать же лет, а максимум пять, но и то при очень удачном раскладе. Никто в роду дольше семидесяти не прожил.
Но все равно боюсь. Иду в полной темноте по противно скрипящей лестнице, держусь руками за стену, перил и в помине нет, а думаю только об одном: сейчас как выплывет из темноты серебристо-мерцающее облако, тут мне и конец!
Спускаться ужасно неудобно, ноги у местных длиннее наших, так что у лестниц ступеньки больше, перешагиваешь с одной на другую, и кажется, что летишь. Одной страшно. Но кого возьмешь с собой? Дети сами боятся призраков, наслушались друг от друга историй. Негуманно заставлять их сопровождать меня в темный погреб, где по этим историям убили тридцать местных, чьи души жаждут отомстить.
В прохладе погреба мы храним нехитрые припасы: консервы, герметичные контейнеры с солью, сахаром, мукой, крупами, вяленым мясом. Продуктовый склад главного поселка был рассчитан на три тысячи колонистов. Сейчас на Федре землян осталось человек пятьсот, это примерная цифра: у каких-то групп может не быть связи, и мы просто про них не знаем. Припасов, таким образом, пока хватает, проблем с их хранением у нас с детьми тоже нет благодаря погребу.
Найденные здесь деревянные короба с едой местных мы составили в один угол, подальше от нашего склада, и накрыли брезентом. Но специфический запах федрийских яств все равно перебивал все остальные запахи погреба. Влажная земля, гниющие корни, пробившие западную стену, жилище огромных жуков под лестницей – все это воняло не так сильно.
Капитан сразу приказал сжечь все, что мы нашли в храме. И еду тоже. Оно и верно, с одной стороны, нам это было не нужно, а вонь донимала. Но я тихонько попросила одного молоденького солдатика, который не слышал приказа, помочь мне перенести все короба в одно место и оставила их там. Капитан был слишком занят, чтобы заметить мою небольшую диверсию. Военные не могли остаться в храме, они переночевали, позавтракали и выдвинулись на другую позицию. В лесу у них был надежный бункер, куда ни в коем случае не хотели пускать детей и гражданских. Мы не возражали, потому что военная дисциплина и суровый нрав капитана создавали весьма безрадостную атмосферу.
- Тамара Львовна! – прокричала Леся, ее силуэт виднелся в светлом проеме входа наверху. – Капитан к телефону!
Надо говорить «капитан на связи». Но я не поправляю детей, пусть лучше помнят выражения мирного времени. Война когда-нибудь кончится.
- Пробуждение через неделю, - мрачно сообщил капитан, - вам надо уходить.
- Тут будет не переждать? - робко спросила я, уже догадываясь, что без серьезного повода военные не позвали бы нас в свой бункер, придется идти… Ноги сразу заныли, кольнуло в пояснице. Последнее пробуждение мы отлично переждали прямо в храме.
«Дети, главное дети!» - напомнила я себе.
- Вы забываете про закономерность их появления. В это пробуждение они явятся в ваш храм. Уходите. За неделю успеете добраться до бункера.
«Забываю про закономерность их появления, - немного обиженно подумала я. – Но мне ведь ничего про нее не говорили. Военные!.. Они, выходит, знают эту закономерность, вычислили ее, а нам сообщили только теперь?.. Вот почему капитан спокойно позволил нам переждать тот раз здесь, в храме!»
- В расчетах была погрешность, которую недавно удалось учесть, - продолжил капитан, отвечая на мой незаданный вопрос. – Иначе вас вызвали бы заранее. Придется поторопиться.
- Мы выходим сегодня же. Спасибо, что предупредили.
Он сделал паузу. Я догадалась, о чем меня сейчас спросят, и почувствовала, как холодеют пальцы.
- Вы устранили угрозу? – сурово и тяжело осведомился капитан.
Устранила ли я угрозу… убила ли я ребенка…
- Нет, - ответила я.
Потому что соврать о таком не могла.
- Мы не пустим его в бункер, - сказал капитан совершенно металлическим голосом.
- Да, понимаю… он и не пойдет… зачем… послушайте, я останусь с ним.
- А кто поведет детей через джунгли? – рявкнул он, забыв о любой вежливости.
- Старший мальчик, Скарлет. Он из отряда партизан, метко стреляет, знает джунгли как свои пять пальцев.
- Да, я помню его. Но все же не вижу смысла в том, что вы останетесь там. Приказываю идти с детьми! И перед уходом активируйте взрывчатку, которую мы заложили. Надо показать этим гадам, что мы не сдадимся без боя!
И он, не желая услышать мой отказ, так резко отключил переговорник, что тот на прощание оглушительно крякнул мне в ухо от обиды.
***
Федра – довольно гостеприимная землеподобная планета, жаловаться нам не на что. Тут прекрасная атмосфера – наш любимый кислород, разбавленный инертными газами. Приятное освещение, почти зеленая растительность… И никаких признаков разумной жизни. Так считали первые исследователи планеты. Храмы нашли позже, глубоко в федрийских джунглях, словно бы специально спрятанные от нас. Только лишь пять на всей огромной Федре. И по-прежнему никаких признаков разумных аборигенов. Перед принятием решения колонизировать планету ее обследовали вдоль, поперек и вглубь. Была выдвинута гипотеза, что цивилизация строителей храмов давно уже не существует, Федра с тех пор заросла джунглями, и только самые крепкие здания остались приятным сюрпризом для землян. Толпы археологов подавали тогда заявки, чтобы оказаться в числе первых колонистов. Заняться изучением культуры чужого и уже погибшего мира хотелось многим.
А наш корабль просто совершил тут аварийную посадку. Мы с детьми пошли посмотреть на поселок, рядом с которым находился единственный на Федре космодром. Жители встретили нас очень радушно, угостили чаем с пирожками, надарили сувениров. Но нести эти сувениры было уже некуда. Пока мы пили чай и глазели на колонистов из уютного домика старосты поселка, чувствуя себя в полной безопасности, космодром пропал со всеми кораблями, что там находились. Исчез весь обслуживающий персонал, все люди, которые проходили в окрестностях…
- Там джунгли! – кричал кто-то на улице, пока мы благодарили хозяина за гостеприимство. – Словно космодрома и не было!
С этого момента начался новый этап нашей жизни. Мы еще не знали, что случилась беда, которая превратит уютный мир вокруг в ад, из которого не будет возможности вырваться. Детям было тогда по пять-шесть лет. Старшая группа детского сада. Сейчас им по двенадцать-тринадцать.
Федрийцы появились неожиданно и не дали нам никакой возможности опомниться. Они натравили на нас свой мир и отняли возможность покинуть его.
После нескольких лет спокойной жизни на Федре первопоселенцам долго пришлось привыкать к тому, что все вокруг восстало против них. Деревья, вырастающие за считанные мгновенья, аккуратно расщепляли дома поселков на лучиночки, обычная лужа внезапно начинала бугриться и накидывалась на человека, стоило подойти к ней поближе, вода норовила попасть в ноздри, в уши, в рот. Душила.
Связи с Землей у нас не было, и раз помощь не пришла за нами в эти семь лет, значит, ждать спасателей уже бесполезно.
***
С пробуждениями творилось что-то непонятное. В первый раз федрийцы явились из небытия минимум лет через семь после ухода. Ведь ни во время исследований планеты, ни во время колонизации их не было в этих пространстве и времени. Второй раз они пришли уже через два года. Выжившие после первого пробуждения люди кое-как наладили свой быт, попытались начать с нуля. Как только федрийцы ушли, их мир стал безопасен для нас, как и раньше, до войны. Деревья и вода больше не нападали, словно обезумевшие хищные животные.
За водой, надо сказать, было очень интересно наблюдать. Она набрасывалась, только если имелось достаточное ее количество, нужный объем. Вода в ведре была опасна, а вода в кружке – уже нет. Словно после изъятия небольшой порции из общего объема злобная жидкость теряла разум, вызванный к жизни хозяевами планеты. Точный «порог безопасности» воды мы не знали, поэтому хранили ее в кружках и термосах, в разных углах храма, на всякий случай. Вдруг она могла… гм, ползать? Собираться по порциям в большую страшную лужу? Ночью мы оставляли дежурных – следить за этим.
Я осторожно набирала воду из озера у храма и передавала кружку первому в цепочке ребенку, который пускал ее дальше. Так мы добывали воду.
Чепчик смотрел на эти наши ухищрения и усмехался. Но что попишешь, если федрийцы заговорили воду планеты, и во время пробуждения она только и делает, что пытается нас убить? Залиться в уши и дезориентировать, отвлечь, заставить открыть рот… а потом она проникает прямо в горло, заливается в глотку и душит, душит…
Представляю, как смешно выгляжу в респираторе, резиновой шапочке, прикрывающей уши, в которые еще и вата набита, это уж так, для подстраховки, вряд ли поможет, но мне спокойнее. Поверх всего этого безобразия на голову накинут капюшон плаща с антирадиационным покрытием, на радиацию не жалуемся, но от воды больше нечем спасаться. Вряд ли такой сомнительный наряд действительно защитит меня, хоть и расчет только один – выдержать первую атаку и как можно быстрее отбежать от ключа, стряхивая оставшиеся капли. Но почему-то вода не набрасывается на людей, заметив маскарад. Наверное, для местных огородное пугало, изображая которое я подхожу к воде, выглядит как существо в надежном защитном костюме, ведь сами федрийцы совсем не носят одежду, у них все тело покрыто свисающей складками кожей.
Словом, у нас еще ни одного случая не было, чтобы вода попробовала проверить респиратор на герметичность, не знаю, как у других спасшихся. Но Скарлет все равно постоянно сидит где-нибудь недалеко для подстраховки, чтобы оттащить меня в сторону, пока вода не попала в горло, обойдя нехитрую защиту. Он у нас самый сильный, постарше других детей, потому что прибился со стороны. Худенький мальчишка с седыми волосами, единственный выживший после нападения федрийцев на главный поселок. Мой любимец. Конечно, непедагогично выделять кого-то из детей, я всеми силами стараюсь виду не показывать, как прикипела к нему.
Но Чепчик сразу все заметил и раскусил меня. Когда мы оставались одни, даже подшучивал иногда. Но я не обращала на это внимания, и он быстро забросил свою забаву.
Признавать у воды наличие разума несколько неуютно, тем более до первого пробуждения федрийцев она была дура дурой, плескалась себе в лужах, озерцах и речушках, вполне подходила для питья, никакой угрозы не представляла. И вдруг нате вам! А еще более неуютно думать каждый день, почему нас не атакует воздух, вот уж что было бы проще простого, но – нет. Воздух безопасен.
***
Дети все время норовят намусорить, кинуть что-нибудь в озеро, но я строго объясняю им, что нужно уважать природу, особенно, чужую природу. Сейчас у военных есть версия, что федрийцы – что-то вроде цивилизации смотрителей, они уходят в параллельное измерение, чтобы не мешать жизни на Федре, и время от времени возвращаются, проверить – все ли в порядке. В одно из таких возвращений они и обнаружили наши космодромы, для строительства которых уничтожались гектары джунглей, наши поселки, поля с нашими посевами… «За это они и напали на землян», - говорю я детям, а они слушают с раскрытыми ртами. Все, кроме Скарлета.
Один раз я увидела, как он выцеливает деревья лазерником. Было уже поздно, все дети спали. Я хотела «посмотреть на звезды» и подышать воздухом на дворе храма. Правда, звезды на Федре не видны. Небо затянуто словно бы странной мерцающей пленкой. Старожилы говорили, что раньше такого не было. Раньше. До первого пробуждения. Раньше на небе были звезды. А теперь… не зря мы не можем выйти на связь с Землей или с любой другой планетой обитаемого космоса. Похоже, федрийцы умеют не только уходить в параллельное пространство, но еще и могут «увести» туда целую планету. Или как-то спрятать ее. Прикрыть. Спасатели не могут пробиться к нам… А почему – уже не так важно.
Я вышла во двор и увидела, как Скарлет застыл с лазерником наготове. Было понятно, что мальчик хочет сжечь несколько деревьев.
У него на глазах погиб главный поселок. Он поседел за один день.
До встречи со мной Скарлет был партизаном. Солдаты капитана – настоящие военные, профессионалы, но были и группы из обычного местного населения. Врачи, учителя, техники. Они подобрали мальчика на окраине главного поселка. И он ушел с ними. Постепенно все партизаны стали подчиняться настоящим военным. Часть группы Скарлета попала к капитану, а мальчик остался со мной.
- Не надо, - попросила я тихо, но настойчиво. – Это не поможет.
- Деревья убили их… всех! – хрипло выдохнул он.
- Не эти деревья. Да они и не виноваты. Федрийцы управляют ими, ты же понимаешь.
Он долго не опускал руки с оружием. Я долго говорили что-то нелепое и жалкое, вряд ли способное переубедить его.
И тут кто-то хмыкнул. Мы разом оглянулись. На стене храма сидел Чепчик. Смотрел на нас и ухмылялся.
***
Чепчик постучался в двери храма четыре месяца назад. Как мы тогда перепугались! Дети бросились ко мне, кто-то вцепился в юбку, кто-то схватил за локоть.
- Мисс Томми! – прошептал Скарлет. – Это федрийцы пришли убить нас?
Леся вскрикнула и спряталась за его спиной. А парень совсем не боялся. Суженные глаза, крепко сжатые губы. Решительность на лице. Он хотел отомстить.
У Вани дрожала нижняя губа, похоже было, что он сейчас заплачет.
- Может быть, вернулись наши? – предположила я. – Федрийцы еще не пробудились, нечего паниковать. Пустите, дети, я посмотрю.
Они взбодрились, перестали испуганно жаться ко мне и Скарлету. Ваня закусил губу и упрямо боднул головой воздух. Теленок. Преодолел свой страх.
Жестами велев им на всякий случай спрятаться, я забралась на куб рядом с дверями и выглянула в узкую узорчатую прорезь в стене над входом. И увидела мальчика. Местного мальчика.
- Что тебе надо? – крикнула я.
Он поднял голову.
Какой страшненький! И эта нечеловеческая мордочка, и ее выражение «иди-ка сюда», и жуткий кожистый капюшон на голове…
Он не понимал нашего языка. Он смотрел мне прямо в глаза, и у него был взгляд хищника, убийцы.
- Это ребенок, - прошептала я и слезла с куба. – Федриец.
- Вы откроете, мисс Томми? – шепотом спросил Скарлет, высовывая голову из-за приоткрытой двери в погреб.
Я сразу заметила в тонких детских руках лазерник, который нам оставил капитан.
- Это же их храм, они приходят сюда искать помощи, здесь хранится еда, а он, может быть, голодный…
- Он – чужой. Нельзя его пускать.
Скарлет ловко перехватил лазерник и пошел к дверям. Я вспомнила, что он партизанил и отлично умел стрелять.
- Нет, Скарлет, так нельзя. Он один, выглядит очень худым. Других федрийцев сейчас нет на планете, ему некому помочь. Он постучался в свой храм. Если ты убьешь его, то… Просто подстрахуй меня, ладно?
Парень медленно кивнул и навел прицел лазерника на двери.
- Впускайте!
Когда я открыла, маленький федриец осмотрел меня с головы до ног и заговорил. Пришлось виновато разводить руками и всячески стараться объяснить ему – что «не понимать».
Мне показалось, или в его взгляде и вправду мелькнуло вполне человеческое презрение? Он что, полагал, будто мы должны знать их язык?
- Заходи, тут ваша еда осталась, - сказала я, приглашающе махнув рукой.
Мальчик посмотрел на меня недоверчиво, прошел в храм и уселся на самый большой куб в центре зала. Стало понятно, что он чувствует себя хозяином.
Скарлет крикнул ребятам, чтобы выходили; Ваня, слышавший наш разговор, уже тащил те короба, которые мы нашли в погребе.
Высыпали остальные детишки, окружили гостя. Он ел, не обращая на них внимания.
Я тронула его за плечо. Он нехотя оторвался от вонючей мерзости и глянул на меня.
- Скарлет. – Я положила руку на макушку Скарлета. – Леся. Ваня. Изабелла…
И представила всех детей по очереди.
- Тома, - прижала руку к груди. - А тебя как зовут?
Маленький федриец молчал, глядя на меня исподлобья.
- Чепчик! – завопили дети. – Он – чепчик!
Я думала было запретить им подшучивать над гостем, но решила, что он все равно не понимает значения этого слова, а сам представиться не желает, пусть будет Чепчиком. Могло быть прозвище и похуже, учитывая внешний вид нашего приблудившегося.
Он оказался невероятно вредным и очень сообразительным. С детьми общаться не желал. Меня более-менее слушался, поэтому порядок в лагере не был нарушен.
Сначала он решительно начал учить меня федрийскому. Прижился, привык к нам и пристал ко мне со своими очевидными требованиями – понимай, бабушка, что тебе говорят!
- Нет уж! – сразу заявила я. – В мои годы это нереально, малыш. Да и не разбираю я ваше шипение. Лучше давай-ка ты – скажи «Тома»!
Он фыркал и скворчал, как масло на сковородке, но наконец сдался и выдал мне:
- Ну хорошо, ты – Тома. Говори слова!
Дети тут же окружили нас и уставились на Чепчика в изумлении.
- Ты понимаешь наш язык? – спросила я.
Он недоуменно нахмурился.
- Говори еще! – потребовал снова.
- Ну ничего себе, он сказал «ну»! – восхищенно произнес Ваня.
- Не оттого ли, что вы все время нукаете? – прищурилась я.
- А, ну да, - смутился мальчишка и тут же зажал себе рот обеими ладошками, сделав умильное лицо.
***
Чепчик потерялся. В один из приходов взрослые федрийцы взяли его с собой, чтобы обучить, а он сбежал. И не успел вернуться до погружения. А оставаться дольше федрийцы не могли. Что-то там такое было с их законами или правилами… Словом, они бросили своего ребенка – одного на целой планете. Он даже провел с нами очередное пробуждение – в тот раз все федрийцы появились очень далеко от храма, Чепчику было не добраться до них. А взрослые его не искали. Когда я возмутилась этим, он отмахнулся и заявил, что знал, чем рискует. И что-то про проверку. Кажется, он не просто сбежал, а устроил себе экзамен на выживание. И должен сам выйти к своим. Или погибнуть.
Я пыталась спрашивать его, почему федрийцы напали на нас. Он сразу закрывался и уходил. Это была запретная тема. Снять запрет, видимо, могли только взрослые. А встречаться с ними нам не хотелось…
***
Чепчика мне велели увести куда-нибудь подальше от храма и убить.
- Оставлять его жить с вами – очень опасно! – закричал капитан, когда я ответила, что не могу убить ребенка. – Он всех ваших детей может ночью передавить, да и вас саму не пожалеет! Если я узнаю, что вы не послушались приказа, – расстреляем без суда!
- Ой! – ответила я, всплеснув руками. – Не кричите, что-нибудь придумаю…
- Сообщите, когда с врагом будет покончено, - сухо бросил он и прервал связь.
Вот так. С врагом!
***
Скарлет долго не мог примириться с моим решением остаться, он все спрашивал, зачем я это делаю?
- Он ребенок, Скарлет, - ответила я устало. – По поведению – младше тебя. Нельзя бросать его одного. А с остальными будешь ты, ты уже взрослый. Ответственный. В джунглях сейчас безопасно. Ты же знаешь – ни хищников, ни мошек. Тут лучше, чем на Земле. Ну, пока не началось пробуждение…
- Они тебя убьют, - кажется, он еле сдерживал слезы.
Такой сильный мальчик… не верилось, что он может заплакать.
- Я уже старая. Мне не дойти до бункера, Скарлет. Прости.
Он увел остальных детей, и мы с Чепчиком остались в храме одни. Федриец демонстративно молчал и не смотрел на меня. Я сделала стол на одном из кубов в центральном зале, поставила еду себе и ему.
«Аппетитный» запах быстро приманил нашего мизантропа.
Мы молча пообедали. Он встал из-за стола и чего-то ждал.
- Хочешь что-то сказать, малыш?
- Я в курсе, тебе приказали убить меня, - сказал Чепчик хмуро, глядя мне прямо в лицо, - а ты отказалась.
Я не знала, куда глаза девать, было неловко до ужаса.
И тут он продолжил:
- Ты проявила слабость. Я тебя презираю!
Мне сразу стало легче. Вот как он это воспринимает!
- Чепчик! - изо всех сил стараясь не улыбаться, сказала ему я. – Ты замечательный! Хорошо, что я осталась!
***
Они словно не заходят, а затекают в храм. Высокие, уверенные в себе. Кожистые капюшоны у взрослых федрийцев выглядят не так забавно, как у маленького Чепчика. Пожалуй даже – совсем не забавно. Особенно, если знаешь, что сейчас эти капюшонники тебя убьют. Я думаю только о том, благополучно ли Скарлет с ребятами добрались до бункера? А ежели благополучно – каковы шансы землян на Федре? Лучше прогнать эти мысли. Они ни к чему.
Один из федрийцев смотрит прямо в меня, почему-то я так и думаю – «в меня», его взгляд будто сверлит грудь. Знакомое выражение глаз, однако. Ах да, так посмотрел Чепчик, когда впервые появился у нас.
Федриец с тяжелым взором поднимает голубой посох и упирает его в мой лоб. Вот и все. Эти палочки убивают на самом деле. Скарлет рассказывал…
Я закрываю глаза – не хочу видеть их фокусы, а сохранять лицо нет причины. Пусть их.
Тут кто-то пихает меня в бок, я удивленно моргаю. Чепчик отодвигает посох в сторону и встает передо мной. Старшой хмурится.
Чепчик говорит быстро-быстро, и хоть я не знаю федрийского, но примерно понимаю, в чем суть.
- Ей приказали взорвать храм. Она отказалась.
***
- Ты сказал им, что мы не взорвали храм? – зачем-то спросила я, пытаясь унять дрожь в руках.
Вот ведь – старуха уже, а все равно не хотелось умирать, страшно было…
- Храм? – Чепчик явно не понял, что это такое.
Мы с детьми никогда не произносили слово «храм» при Чепчике?
- Место, где молятся своим богам, - неуклюже объяснила я. – Разговаривают с ними, приносят им дары. Просят у них милости…
Он резко замотал головой, совсем как Скарлет. Перенял у него жест, видимо.
- Вот наши боги, - показывая на джунгли, сообщил Чепчик. Потом кивнул на озеро и добавил: - И вот.
- А это здание… ну это… - я растерянно обернулась к храму.
- Это склад. Сторожка. Вокзал? Нам было бы все равно, если бы он взорвался. Появился бы новый.
- Тогда что же ты сказал своим?
Наверное, вид у меня был очень забавный…
- Я сказал, что ты никогда не причиняла вред нашим богам. Намеренно – никогда. Не ломала, не жгла, ни отравляла воду. Учила детей поступать так же. Сказал, что вы разные. Не все плохие.
- И что теперь? – тихо спросила я.
- Они спросят у богов. И если те подтвердят мои слова, тебя не убьют.
- А других людей?
- Их придется убить, - равнодушно ответил Чепчик. – Они сделали много зла и не останавливаются. И от них не избавиться иначе. Еще и эти огромные неживые насекомые, из-за которых пришлось закрыть Ч-кх-тшкк…
Похоже, это было название их планеты на федрийском. Огромные неживые насекомые?
- Наши корабли! – поняла я. – Но почему вы «закрыли» от них планету? Чк-кх-кхш… нет, извини, мне такое не произнести.
- Они уничтожили бы еще больше, чем уже уничтожено! – возмутился он.
- Нет, Чепчик. Это корабли-эвакуаторы. Они прилетели забрать нас, всех оставшихся людей. И увезти навсегда. Мы успели передать сообщение до того, как связь с Землей исчезла. В случае обнаружения разума на планете колонизация немедленно отменяется.
Забывшись, я процитировала кусок прочитанной когда-то инструкции. Но Чепчик понял меня.
- Заберут вас навсегда? Это хорошо. Я скажу.
И он бросился в джунгли.
***
Микрофон переговорника шипел и потрескивал в руке.
- Что там у вас? – спросил капитан очень недовольным тоном.
- Мальчик, которого вы приказали убить, капитан, помог нам заключить мир с федрийцами, - сообщила я. – Связь с Землей восстановлена. Экранирование Федры снято. Они пропустят эвакуаторов, капитан! Нас всех заберут!
Кажется, голос у меня дрогнул.
Сначала наушники давили полной тишиной, а потом я уловила радостные крики где-то на заднем плане. У них была включена громкая связь. Они все услышали мои слова. И, кажется, уже наладили сообщение с Землей.
Капитан все молчал. Я ждала.
- Спасибо, Тамара, - сказал он наконец. – Спасибо.
***
Солдаты помогали детям крепить пояса и тросы. Нас должны были поднять в нависший над храмом спасательный модуль. Метров двадцать придется «лететь» к шлюзу на тросах, страшное дело. Но дети смеялись, им такой полет казался развлечением. Хорошо.
Конечно, приземлиться наши не могли, чтобы не помять, не выжечь джунгли. Космодромов на Федре давно не осталось, а крыша храма не подходила для посадки.
Скарлет и Леся устремились вверх, задорно гикая на всю округу.
Ко мне подошел Чепчик и встал как-то боком, словно и не хотел со мной говорить.
- Я все равно презираю тебя, - бросил он мне. – Ты – слабачка! Взорвать храм врага – вот был бы достойный поступок!
Тут я не выдержала, схватила его и прижала к груди, сказав:
- Чепчик, я тебя обожаю! Как жаль, что ты не мой внук! – и поцеловала в макушку.
Он недовольно фыркнул, но даже не попытался вырваться. |
Рассказ открыт для комментариев