j021 Знаешь ли ты, что они наблюдают

    Мэн был уже близок к цели, когда одновременно сработали все 8 датчиков слежения. Это означало только одно – они его нашли, он не знал, как, но им удалось это сделать. Скоро здесь появятся пауки, и тогда всему крышка. Действовать надо было быстро, он нажал на кнопку, и здание тряхануло, рухнула лестничная клетка, однако этого было явно мало, чтобы задержать пауков, их металлические лезвия карабкались по стенам, дюйм  за дюймом, буквально наступая на пятки.
    Всего несколько минут назад Мэн подключился к главному банку данных, но теперь о поиске информации о наблюдателях можно было забыть, надо было срочно паковать оборудование.
    Сложив в сумку свой портативный компьютер и водрузив на спину старинный ракетный ранец, он лихорадочно передёрнул ручку лазерного пистолета. Теперь он был готов к отступлению, главное, чтобы они не прислали авиацию.
    На пороге здания стояли Гебет и Дэк. На них были традиционные для полиции комбинезоны синего цвета, шлем модели А-2 и ботинки “прыгуны”.
    Гебет наблюдал за ходом операции, подключившись к окну виртуальной реальности, расположенному прямо в шлеме. Перед его глазами появлялись кадры, которые видели пауки. Разрушенный лестничный проём придавил нескольких из них и теперь они беспомощно дёргали глазами из стороны в сторону, пытаясь собрать хоть какую-то информацию. Он переключился на паука номер 3, тот уже был около двери, но тут звон разбитого стекла вернул Геба к реальности.
    С пятого этажа, пыхтя ракетным ранцем, выскочил человек. Лица было не разобрать, если бы не огонь от ранца, то чёрную фигуру вообще не было бы видно.
    - Чёртовы параноики, – выгурался Дэк, - не бывает у них по-простому, чтобы раз и сдаться. Геб, пакуй пауков, а я приступаю к погоне.
    Он проворно заскочил в свою машину и рванул в направлении взломщика. Устаревший полицейский автомобиль начал медленно набирать высоту. Дэк включил сирену, окрасившую улицу в синий цвет.
    Как и следовало ожидать, ранца хватило только для отступления в район соседнего квартала. Соперничать с автомобилем он не мог, да и запас топлива не позволял. Присев на крышу здания, Мэн развернулся и несколько раз выстрелил в сторону автомобиля из своего бластера, задев декоративное колесо. Затем он сбросил ранец и стал спускаться на первый этаж.
    Секунду помедлив, Дэк решил взять его в холле, других выходов из здания всё равно не было.
    Посадив автомобиль, он установил оружие в режим временной нейтрализации, нужно было узнать, кто стоял за этим человеком. Шмыгнув в холл, он столкнулся с Мэном ,спускающимся по лестнице. Раздался разряд временной нейтрализации, моргнула яркая вспышка, и Мэн рухнул на пол.
    Как же ему не повезло, несколько месяцев планировать операцию и пасть, встретив первого агента. Но, что врать, он не боец, он умник, его оружие – его голова. И пусть её давно обуяла паранойя, но это было нормально - после того как весь город за исключением отдалённых заброшенных после войны уголков заполонили глаза наблюдателей, паранойя была в порядке вещей. Ей страдало в той или иной степени порядка 10% населения. Остальные не понять как, а понять это Мэн действительно не мог, приспособились и не имели ничего против того, чтобы за ними наблюдало железное око. Его тысячи глаз проникали в каждую щель центральных улиц, заходили в дома и даже были бесплатным приложением к типовой квартире.
    Осмотрев Мэна и забрав его бластер, Дэк перетащил тело в машину. Закинув его на заднее сидение, а оборудование на переднее рядом с собой, он смог наконец-то расслабиться. Было 2 часа ночи, Дэк весь день был на ногах, они получили информацию ещё в обед, но определить точное место смогли совсем недавно. “Жена снова будет ворчать”, – процедил себе самому полицейский, его не радовала перспектива оформления Мэна, возможно после этого придётся его допросить, если, конечно, он придёт в себя.
    Работа в полиции была не сладкой, но Дэк искренне верил, что творит благое дело, хорош закон или плох, но если его не будет, то мир снова погрузится в пучину хаоса – так он рассуждал.
    К счастью, определить личность Мэна не составило большого труда, до своего поступка он значился вполне стабильным членом общества, проживающим в центре нового Лос-Анжелеса, имеющим карточку соцстрахования на имя Мэна Стивенсона и работающим разработчиком программного обеспечения шлемов виртуальной реальности фирмы Ррс. Что означала эта аббревиатура не знал никто, однако в памяти большинства людей она прочно ассоциировалась именно со шлемами стандарта е2, позволяющими общаться, получать новости и предаваться грёзам.  - Интересно, – подумал Дэк, - почему Мэн использовал для взлома примитивный терминал, а не хвалёный е2, ведь у него наверняка есть образец. Впрочем, Дэк подозревал, что это неспроста, наверняка шлемы чиповались стандартным набором аппаратуры для наблюдения за пользователем. Используй он такой шлем и его тут же накрыли бы.
    Оставив Мэна в одиночной камере, Дэк отправил письмо ему на работу, в котором говорилось, что Мэн задержан до выяснения обстоятельств произошедшего и давалась рекомендация в случае положительного исхода дела перевести его на работу, не связанную с компьютерами.
    Практически все дела кончались так или иначе “благополучно”, кому надо было уничтожать человека, когда промывание мозгов давало практически стопроцентный результат, паранойя не излечивалась, но больной переставал быть социально опасным и при первых мыслях о том, что снова перешагнёт черту, бежал к своему психотерапевту, который тут же выписывал нужную дозу препарата, подавляющего нестандартные мысли. Теперь совесть сотрудников правопорядка была спокойна, они не уничтожали, они перевоспитывали, вписывали человека в сложившуюся систему, в крайне редких случаях проводилась лоботомия, но и её целью было именно вписать в установленный круг. Ведь иначе испорченные детали  могут привести к гибели механизма, так что не мешает их смазать, и они будут и дальше работать как часы.
     
    Часы пробили 4 часа утра, когда Дэк сел в свою машину и, установив автоматический режим, задал команду отправиться домой. Автомобиль повиновался, а заодно подбадривал своего владельца рассказами о том, насколько он значим. Автомобиль, снабжённый функцией когнитивной терапии, вещь полезная, тем более, когда на тебя за день сваливается столько уродов, что начинает казаться, будто мир состоит сугубо из них.
     
    ***
    Этой ночью поспать Дэку Ховарту так и не удалось. В 6 утра раздался экстренный вызов и, оторвавшись от подушки, Дэк побрёл к своему шлему е2-м, модернизированной модели уже уходящего в прошлое е2. Он едва смог открыть глаза и моментально закрыл их, увидев на экране знакомое лицо.
    - А, это ты Геб, что стряслось?
    - Ситуация чрезвычайная, на нас нажимают со всех сторон, требуют, чтобы мы как можно быстрее выкачали из Стивенсона всю информацию. Мы могли бы использовать штатного психолога, но промывка мозгов дело не быстрое, так что сейчас же приезжай в отдел, нужно узнать, как он получил коды доступа. Большие шишки уже дали пинка шефу, если Стивенсон не один – мы должны это знать. Они перепрограммировали систему, но кто знает, заткнули ли они все дырки. В любом случае пока есть способ пробраться в систему, всегда остаётся вероятность, что его найдёт кто-то ещё.
    - Хорошо, я уже еду, посплю полчаса в машине, пока она почитает мне сказки и посчитает за меня овец.
     
    Выпив две кружки кофе, Ховарт велел, чтобы в комнату привели Мэна, тот только отошёл от временного нейтрализатора и теперь мог давать показания.
    Сейчас  он смог получше разглядеть его.  Это был худощавый юноша лет двадцати с небольшим, с чёрными волосами, придававшими ему вид «тусовщика». “Видимо в Ррс не хватает кадров или он действительно талантливый специалист, раз его взяли при таком прикиде”.
    - Доброе утро, - сказал Ховарт, он знал, что не стоит переходить на грубость, пока Мэн не даст ответ, готов ли он содействовать или нет. Если готов, то дело Ховарта пообещать, что он сделает всё, что в его силах, чтобы психокоррекция прошла наиболее безболезненно, не затронув основополагающие аспекты его личности, а также вернуть на работу, пусть и на несколько иную должность.
    Стивенсон ничего не ответил, он думал о чём-то своём, словно было что-то более интересное, чем слова Дэка.
    - Мэн Стивенсон? – осведомился Дэк.
    - У вас есть сомнения? – наконец отозвался парень.
    - Нет, мы установили твою личность по сетчатке, сейчас это чистой воды формальность. Если ты не против, я перейду прямо к делу. Нам очень интересно, как ты попал в систему, а также знает ли ещё кто-то об этом способе. Если ты будешь содействовать, то и я сделаю всё, что в моих силах, чтобы твоя коррекция прошла безболезненно.
    - Думаю вам, нормалам (в том смысле, что нормальная реакция - это реакция большинства), никогда не понять нас. Если бы вы имели иное мышление, то не задавали бы подобных вопросов.
    - Поймите, мистер Стивенсон, мы всё равно получим эту информацию рано или поздно, вы прекрасно знаете, на что способны наши психологи, знаете и всё равно упорствуете. В чём смысл? Разве это предательство? Я предлагаю всего лишь наиболее логичное решение, удобное и вам, и мне. Чего вы добиваетесь?
    - Я хочу, чтобы отключили наблюдателей.
    - Это не возможно, без наблюдателей мы снова погрузимся в атмосферу хаоса, резко поднимется уровень преступности, пострадают люди.
    - Сейчас их страдает гораздо больше, или думаете, они от хорошей жизни закидываются таблетками, которые прописывают им их психотерапевты?
    - Мы все прекрасно знаем, что нормальное общественное взаимодействие задаётся определением стандартов, и вы со своей паранойей в этот стандарт не попадаете. Всегда есть те, кто вечно не доволен, они даже в Эдеме будут ныть, что всё не это, а это не так.
    - Всё это чушь, которую льют с экранов ваших шлемов день-деньской. Вы никогда не задумывались в чём смысл стандарта е2? Чтобы дать вам возможность общаться? Нет, чтобы контролировать вас. Попробуйте неделю-другую пожить без е2, вас тут же вышвырнут из управления и объявят не полное служебное соответствие.
    - Это не возможно, ведь стандарт открыт для каждого, а вы всего лишь фанатик, вам следует лечиться.
    Стивенсон лишь хмыкнул в ответ.
    Дэк испытывал сильное раздражение, он никак не мог привыкнуть к разговорам с параноиками, их навязчивые идеи были непробиваемы.
    Когда Мэна наконец увели, в комнату вошёл Геб и осведомился, удалось ли что выяснить.
    - Как я и ожидал, толку сейчас от этого парня мало, – ответил Ховарт, – несёт всякую ахинею про высшие идеалы и ценность отдельной личности человека. Я думал, со всеми этими сектантами покончили ещё во времена Большой войны, но, похоже, что нет. Остаётся проверить, удалось ли узнать что-то нашему источнику.
    Дэк надел штатный шлем и отправил шифрованное сообщение информатору: “Сегодня раздача слонов у центрального гипермаркета ”. Это означало, что надо встретиться и обсудить обстановку, естественно там, где нет наблюдателей, дабы не допустить утечки. Гипермаркетом они именовали старый магазин на окраине разрушенного города. Там когда-то была булочная.
     
    ***
    В  одиночной камере, окно которой выходило на сквер, напоминающий, что сейчас осень, сидел Мэн. “Кто ж его выдал?” – размышлял он. Наверное, Дина Водстер, она никогда ему не нравилась, её интересовали наблюдатели гораздо меньше, чем парни, тусующиеся в «Забытой галактике», так назывался их бар. Но что она могла знать? Да и она была слишком глупой для того, чтобы связаться с копами и начать какую-то игру. «Следует искать предателя среди тех, кто знал хоть что-то о моих планах», – решил Мэн.
    В их группе было пять человек. Все они знали, что Стивенсон нащупал дыру в безопасности центрального банка данных. Но о том, что это за дыра, он не сказал никому, слишком велик был риск, что кто-то разболтает их замысел.
    Информация передаётся как вирус, воздушно-капельным путём. Ты шепнёшь Майку, Майк шепнёт Дейву и Сэму,  а Дейв и Сэм разнесут новость по всей тусовке. Что поделаешь, информация сочится как вода сквозь решето, и только слепой может этого не видеть.
    Отбросив мысли о крысе, Мэн стал размышлять, как ему выбраться из этой передряги, перспектива психокоррекции его не прельщала, так или иначе из стен исправительно-психотерапевтического центра выйдет уже не он, а совершенно новый человек.
    Стивенсон подошёл к электронному замку, закрывающему двери камеры. Какая ирония, их так же выпускала Ррс, как и наблюдателей, но об этом знали единицы. Похоже, он не случайно наткнулся на схему данных замков, когда искал информацию. Замки имели служебный код, позволяющий разблокировать дверь в экстренной ситуации, оставалось надеяться, что техники из охраны не утруждали себя его сменой.
    Мэн вплотную приблизился к замку и произнёс кодовую фразу. Едва слышно щёлкнул фиксатор, и дверь распахнулась.
    Как здорово, что в полицейском управлении нет наблюдателей, – подумал Мэн, - наверное, кто-то из их руководства не доверяет Ррс и всё ещё удерживает свою территорию. Но не стоит из-за этого считать их союзниками, просто каждый цепляется за власть, стараясь приумножить свою территорию. Если бы Ррс проникла сюда, то она сразу бы получила доступ ко всем протоколам допросов.
     
    В конце коридора сидел охранник, он растерянно посмотрел на Мэна и, похоже, принял его за одного из техников, обслуживающих управление.
    - Что нового? – осведомился он, когда Мэн стоял прямо перед ним. – Устранили проблему с фиксаторами?
    - Нужны запчасти, я сегодня их закажу, - лениво ответил Мэн, будто проработал ремонтником всю жизнь.
    Он действительно был ремонтником два года назад, и ещё тогда его удивляла халатность, с какой люди относятся к своей работе, как только она превращается в рутину. А сидячее место охранника в полицейском управлении ничего другого не предполагало.
    Вскоре Стивенсон выходил через парадный вход. Пока его снова не захотят допросить и не обнаружат пропажу, он был свободен. А дальше… Дальше полиция пошлёт сигнал глазам…
     
    ***
    На последнем этаже небоскрёба Сэнт-Хэйт, расположенного в центре нового Лос-Анжелеса, Ричард Ренс Скотт ходил из стороны в сторону. Его кипучая жизненная энергия искала выход даже сейчас, когда его возраст перескочил за полвека. Можно было, конечно, нанять управляющего, но революция менеджеров показала, что реальных успехов достигают лишь те, кто сам контролирует процесс в его важнейших точках. Менеджеры работали лишь на себя, компания была для них чем-то временным, чем-то,  из чего всегда можно было перескочить в другую, снабдив своё размашистое резюме ещё одной галочкой. Кроме того, Ричард вряд ли смог бы найти себе какое-то другое применение: разводить собак, плевать в потолок, смотреть телесериалы – всё это было явно не для него. Корпорация была его ребёнком, ребёнком, с которым он любил играть и радоваться его победам и поражениям.
    День начался не очень приятно, ещё ночью поступили данные о том, что центральный банк данных Ррс был взломан. К счастью, взломщик сбежал. Просиди он в полиции ещё день - другой, и от тайн Ррс не осталось бы и следа, а армейская разведка провела бы государственный переворот.
    «Интересно, понимает ли это Стивенсон?» – подумал Скотт.
    Несколько лет назад в Новозеландских штатах Америки установилось хрупкое равновесие. На одной чаше весов лежала Ррс и федеральное бюро расследований, другую занимали военные и полиция. Президенты могли меняться, парламент мог вводить новые законы, но реальное положение вещей оставалось неизменным. Такое противостояние могло бы показаться странным, но причины были банальны – военные жаждали новых ассигнований, а Ррс интересовали лишь её исследовательские программы, обеспечивающие ежегодный рост прибыли порядка 25%. Ричард Ренс Скотт считал слишком глупым опуститься до банального производителя пушек и позволить кому-то другому лидировать в новых технологиях. Кроме того, с продажей пушек на внешний рынок были бы серьёзные проблемы, другое дело наблюдатели, добрые миллионы которых уже были проданы в страны третьего мира.
    Скотт наконец остановился и нажал на кнопку.
    - Доброе утро, Ричард, что вам будет угодно? – осведомился приятный женский голос.
    - Вызовите ко мне Дружелюбного Билла, - надо было уже давно поговорить с заведующим человеческими ресурсами.
    Через минуту в кабинете появился пухленький мужчина с розовенькими щёчками, сквозь которые проступали мурашки.
    - Д-добрый день, м-мистер Скотт, – произнёс, заикаясь, ДружБилл. Его левая рука скользнула в карман и через мгновение вернулась с носовым платком, которым принялась протирать влажные щёчки.
    - Садитесь, Билл, есть разговор.
    Билл сделал шаг вперёд, споткнулся на собственной ноге и с грохотом рухнул посреди кабинета. Скотт помог ему приподняться.
    - Может быть, воды? – осведомился он.
    - П-пожалуйста.
    В комнате появилась секретарша с блестящим подносиком. Присев, наконец, на стул Джонс достал из кармана пузырёк с таблетками, лихо проглотил две капсулы и наконец-то смог успокоиться.
    - И как давно вы… - начал было Скотт.
    - Два дня назад, – машинально солгал тот.
    «Бог мой, кто на меня работает, – покачал про себя головой Ричард, - ничего удивительного, даже начальник отдела кадров – и тот ненормальный. Ну-ну, два дня, а глотает таблетки пачками. Пожалуй, стоит перевести его на более спокойную работу».
    - Я пригласил вас сюда, чтобы обсудить произошедшее этой ночью. Мэн Стивенсон устроился к нам не так давно, вы лично экзаменовали его. Как такое могло случиться?
    - Дело в том, – виноватым тоном отвечал Тент, – что нам был очень нужен специалист, кроме того мы прогнали на нём стандартный набор тестов – всё было отлично. Наверняка, он съехал с катушек уже после этого. У него были хорошие рекомендации, он был мастером по ремонту нашей техники в независимой компании, получившей статус сервисного центра.
    - Вы считаете, Мэн достаточно умён? – перебил его Ричард.
    - Да, конечно, у него феноменальные данные.
    - Тогда я надеюсь, он сможет уяснить, как важно для нас, чтобы наши секреты остались только нашими и чтоб наблюдатели продолжали работать. У вас есть какие-то идеи, с кем он может выйти на связь? Родные, друзья?
    - Извините, сэр, но Стивенсон сирота.
    - Это плохо, семья – ячейка нашего общества, она, как и школа, инструмент социализации. Закреплённые родителями нормы впитываются ребёнком и так бесконечно пока цепочка не прервётся. А как обстоит дело с друзьями?
    - На работе он был отшельником. Из информации, переданной наблюдателями, нам известно, что у него бывали разные люди. Они были странными. Просиживали дни и ночи в баре, будто ожидая миссии, вели бесконечные разговоры о вещах, которые не могли изменить.
    - Возможно, стоит позвонить им и заверить, что мы на стороне Мэна. Я дал его анкету ребятам из бюро, однако вы с вашим даром психолога могли бы составить им компанию, пусть они будут кнутом, а вы будете пряником.
    - Да, сэр.
    - Получите их номера и сейчас же приступайте к работе. Скажите, что мы не желаем ему зла, мы даже готовы отблагодарить его и назначить специалистом по безопасности.
     
    Когда  Билл удалился, Скотт отправился на балкон. Стоя на высоте тысячи метров, пронизываемый ветрами он всё думал, не слишком ли далеко он зашёл в стремлении спасти науку. Нельзя корить его за то, что тайна личной жизни перестала быть тайной, человек привыкает ко всему, миром движет естественный отбор, какой смысл заботиться об угрожающих популяции дефективных особях? Они всегда были и будут.
     
    ***
    Встреча с информатором не принесла плодов. Теперь достоверно известно было только одно – за Мэном не стоит ни одной из серьёзных организаций, кроме кучки безумцев-одиночек. В “Забытую галактику”  были направлены пара агентов на случай, если Мэн снова там появится.
    Весь оставшийся день Дэк изучал данные, полученные от глаз. Получалось, что Мэн исчез в одной из послевоенных частей города - этого следовало ожидать. Но куда он отправится дальше? Чутьё подсказывало Дэку, что Мэн не собирался бежать, об этом косвенно свидетельствовал их утренний разговор. Значит, в ближайшее время Мэн должен будет предпринять новую атаку. Время работало против него, чёрный ход в систему мог закрыться в любую минуту, инженеры по безопасности работали круглые сутки.
    Неожиданно его осенило - для осуществления атаки требовалась одна вещь – магистральный канал связи. Где его можно найти? Все каналы на окраине были обрезаны ещё на рассвете, оставался центральный, проходящий под городом. Судя по карте, его коммутатор располагался буквально в двух шагах, на Бэйн стрит.
    Закрыв дверь кабинета и убедившись, что зарядка бластера ещё не просела, Ховарт зашагал к выходу из управления  тем же путём, которым когда-то победоносно прошествовал Мэн.
    Завернув за угол Дэк обнаружил, что канализационный люк открыт, а рядом крутится ремонтная бригада. Нелепые слесари делали вид, что ожидают каких-то деталей, но на самом деле в их ничего на первый взгляд не выражающих лицах читались черты сотрудников федерального бюро.
    “На кой чёрт они здесь?”- подумал Ховарт – “Видимо, это дело не такое простое, как мне казалось” Парни из ФБР вмешивались в их дела в исключительных случаях, и, как правило, это означало существование вещей, о которых обычному полицейскому знать не положено.
    Дэк двинулся дальше, через квартал находился ещё один вход. Тут было пусто, одинокие прохожие быстро шагали по своим делам, будто стараясь скорее пропасть из этого места. Здесь проходила граница с трущобами, откуда иногда выползали деклассированные элементы, точно кляксы, на чистый листок нового Лос-Анжелеса.
    В канализации было сыро, испарения поднимались с земли и входили в нос запахами ядовитых потоков. Около входа висел респиратор, пренебречь которым было попросту не возможно. Дэк надел маску и неспешно зашагал вперёд, привыкая к фонарям аварийного освещения. Он старался двигаться бесшумно, зная, что впереди находятся его коллеги, охраняющие исполнительную власть от издержек законодательной. “Они уберут его”, – шептала ему интуиция. – “Не будет никакой коррекции, он слишком опасен в своём идеализме. И что я тут делаю? Двигаюсь по инерции, как охотник, который не верит, что у него отобрали добычу, считая при этом своё ружьё более гуманным?”. – Почти двое суток без сна давали о себе знать, сознание вытеснялось беспокойным подсознательным. Впереди он услышал шорох, на проходящей трубе лежал Стивенсон, его буквально трясло:
    - Этого не может быть, – шептал он. – Это всего лишь беспокойство, беспричинное беспокойство, я заболел им, когда в моём доме поселились «глаза», всё будет хорошо, жизнь ещё не кончается, у меня ещё есть шанс. Дизибил, кончился дизибил.
    Дизибил был стандартным компонентом аптечки, его было положено принимать полицейским в случае страха, однако Дэк старался этого избегать. Многие его коллеги злоупотребляли дизибилом и, видимо, Мэн не стал исключением.
    Он достал из кармана миниатюрную аптечку и протянул Мэну сверкающую пилюлю. На гладкой поверхности таблетки выступали буквы Ррс. Стивенсон машинально проглотил это золотое зерно, и спустя мгновенье тело стало принимать человеческий вид: грудная клетка разжалась, исчезла дрожь, глазам вернулась ясность.
    Ховарта настолько поразило произошедшее, что он уже не знал, во что верить. Он привык считать тусовщиков позёрами, готовыми рвать на груди тельняшку. Стереотипное мышление дало сбой, в очередной раз наткнувшись на то, что не укладывалось в принятую теорию.
    Сняв маску и поглядев Мэну в глаза, Дэк произнёс:
    - Спускайся, надо поговорить, только сначала отойдём в сторонку, сегодня в канализации день открытых дверей и она кишмя кишит людьми из федерального бюро.
    Мэн послушно следовал за Ховартом. После оказанной помощи в нём тоже произошла перемена, ведь его восприятие полицейских было не лучше других, он точно так же враждебно воспринимал всё то, что был не в силах понять.  
    - Кто меня сдал?- спросил Мэн.
    - Сейчас это уже не важно, - ответил Ховарт, - могу только сказать, что ему удалось более или менее исцелиться от населяющего планету синдрома, после чего он не захотел уходить из тусовки и стал нашим осведомителем.
    - Похоже, ему повезло.
    - Не то чтобы очень, временами он страдает от побочных эффектов пилюль. Так ты готов к сотрудничеству? Центральный канал перекрыт и если ты будешь держать тайну в себе - у них будет лишний повод убрать тебя.
    - Хорошо, – всё ещё с недоверием, но уже более открыто ответил Мэн.
    Они прошли несколько кварталов и выбрались на развалинах Бич Стрит. Солнце уходило за горизонт, превращая город в царство сливающихся теней. Но оставаться на улице всё равно не следовало, здесь появлялись патрули и попробуй, объясни им, что ты делаешь в разрушенной части города с особо опасным преступником. А иногда в небе проносились аэропланы, делая фотоснимки местности. Дэк предложил выбрать дом поцелее, где они бы могли продолжать разговор.
    - Так как всё началось? – спросил он с уже личной заинтересованностью.
    - Около года назад я устроился в Ррс, тогда мной двигал чистый прагматизм, - не спеша начал Стивенсон, - Ррс сулила хороший доход, а кроме того, я получал доступ в святую святых, глобальный банк данных одной из крупнейших мировых корпораций. Поначалу всё шло не плохо, я подавал надежды, и меня перевели в отдел, занимающийся е2-м. Вы наверное слышали о загадке Хайзена?
    - Кажется, да, это касалось модели управления е2, одно из главных достижений.
    - Именно так. За движения наших рук и ног отвечает головной мозг, но рождающаяся мысль представляет собой всего лишь черновик того, что мы хотим сделать. Как же отличить желаемый результат от побочного продукта? Как узнать, что должно попасть на экран е2? Стоит ли печатать ваши размышления или они предназначены только для вас?
    - Этот вопрос решили синхронизацией передатчика с моторной частью.
    - И да и нет, помимо этого был установлен ещё один передатчик, получающий информацию непосредственно из префронтальной коры. Официальная версия гласила, что его задача состоит в верификации поступающей информации и возможности отмены неверных действий, но в реальности он передавал всё, что бурлило на поверхности лобных долей напрямую в центральный канал.
    - Но как это возможно? – произнёс Дэк, поджав губы и внимательно обдумывая слова собеседника.
    - Возможно, да ещё как, когда всю информацию контролирует Ррс, даже ваш свободный гиппернет подчиняется ей. Ничто не может быть опубликовано без санкции великой Ррс. Я всегда знал, что если держать дверь открытой, то рано или поздно кто-то войдёт без стука, поэтому до последнего момента сторонился е2, но участие в проекте требовало испытать его на себе. Вот тогда-то во мне и поселились первые зачатки. Я стал более наблюдательным, сторонился домашнего глаза, обходил стороной улицы на которых глаз было до кучи и испытывал страх, что мне снова потребуется надеть е2 или усовершенствованную модель е2-m. Ведь e2-mузнавал обо мне то, что даже я не мог предположить. В чем, по-вашему, заключалась модернизация?
    - Я видел лишь рекламные проспекты, новый дизайн, скорость, улучшенная графика.
    - Вовсе нет, самым революционным стало то, что модернизированная модель распознавала процессы,  протекаемые в подсознании. Ваши животные инстинкты стали доступны, однако, не вам, а Ррс. Теперь они знали, испытываете ли вы страх, гнев или же половое влечение.
    День за днём меня не покидала мысль, что они наблюдают, ловят каждое моё слово, ждут подобно хищнику, когда птичка залетит в клетку, и тогда они прикончат её, а птица даже не поймёт, что её погубило.
    Иногда из команды пропадали люди. Официальная версия гласила, что они находятся в длительных командировках, но я был уверен, что это не так, что все лежат в лучшем случае на кушетках под бдительным наблюдением психоаналитиков, а в худшем же давно награждены лоботомией и отданы на попечение родственников вместе с баночкой с кусочком головного мозга. Хотя нет, это уже в прошлом, теперь лоботомию научились делать через глаз, огромное, говорят, достижение.
    Месяц назад я понял, что единственный выход из этого безумия – послать глазам сигнал нейтрализации, но это был бы лишь первый шаг, далее следовало разобрать с е2. Для этого я достал рекламный ролик, который расскажет людям о том, в чём действительно заключаются достижения е2.
    - Но когда вы успели снять ролик? В этом действительно была необходимость?
    -Я его не снимал, я всего лишь взял запись презентации, доступной верхнему руководству Ррс.
    - А ты большой шутник, парень. Даже не знаю, что с тобой делать.
    В этот момент раздался хриплый голос:
     - Зато я знаю, - из-за окна вылетели щупальца кальмара, их холодная металлическая чешуя обмотала Мэна и Дэка словно бабочек - кокон. Окрестность наполнил лязг сирен. От звука заболели уши, он становился невыносим, а щупальца давили всё сильнее, сколько Мэн ни пытался сопротивляться. В комнату вошёл человек в шлеме. Лица было не разобрать, но где-то они уже встречались, Мэн знал это наверняка…
     
     
     
    ***
    Когда он очнулся, жутко болела голова, звонил будильник, а брат толкал его в бок, приговаривая что-то про то, что вот уже двадцать минут, как Мэн должен быть на работе.
    На столике возле кровати лежал параксетин, за ним был аккуратно пристроен графин с водой. Воздух пах осенью, невероятно, но в такую рань где-то жгли костёр.
    - Снова спасал мир братишка? – осведомился Сэм. – Что сказал психоаналитик про твои сны?
    - Я как-то не говорил с ним об этом, – отозвался Мэн, наливая полный стакан воды и готовясь принять традиционные 20мг, – знаешь, мне всё больше кажется, что время свихнулось, нет больше этой тишины, нет осени, нет лета, есть один извивающийся дракон, взмывающий вверх и тут же мчащийся вниз. Его дыхание течёт сквозь пальцы со скоростью локомотива, а я нажимаю кнопочки, поддерживаю сложные приборы, пью таблетки и пытаюсь не замечать.
    - Ну, хватит философствовать, иди быстрей обедать, жена там тебе наготовила. Когда-нибудь мы поедем на речку отдохнём. А пока ещё один день, ещё день на службе «Трансмеганет».