Телепортофоб

    Букет белых гвоздик растрепался в дороге. Не стоило покупать их заранее – мог бы вспомнить, что в здании центрального городского телепорта цветочных терминалов – хоть отбавляй. Что ж, куплю новый букет; но выбрасывать старый… нет, за полчаса, проведенные в пути, я успел с ним сродниться. Уже сообразив, что нежным цветочкам не продержатся до заветного мига, я прикрепил их к рулю, и всю дорогу они трепетали на ветру, подобно флагу. Это было красиво: в витринах отражался черный силуэт мотоциклиста, и на фоне черной кожи и черной стали ярким пятном цвели белые цветы. Ничто, кроме скорости, не мешало мне любоваться отражением, ведь на улице не было ни машин, ни людей.
       Впрочем, в зеркале заднего обзора я успел заметить нескольких любопытных, глядящих мне вслед из приоткрытых дверей. Привычное зрелище.
       Букет предназначался Алисе, моей жене - любимой, первой, и, надеюсь, последней. Мы женаты всего полгода, а знакомы немногим больше. Говорят, пылкая любовь - недолгий гость в законном браке (почему-то несколько наших знакомых пар разбежались за последнее время), но к нам с Лиской это, разумеется, не относится. Когда я вижу ее, я сам не свой, ну, а когда не вижу... день-другой еще куда ни шло. А когда она уезжает надолго - я просто места себе не нахожу.
       Пока я не встретил Алису, в моей жизни разное бывало, но вот попытался вспомнить - а вспомнить нечего. Словно границу обозначили: до Алисы и вместе с Алисой. Вместе - и навсегда. Если бы она еще не уезжала так часто... но о чем это я, я же приехал ее встречать, как всегда, заранее. Еще успею купить новый букет. А старый пусть остается на руле, пусть и на обратном пути мотоцикл будет украшен светлым флажком.
       Взглянув на часы, я направился к ближайшему цветочному терминалу.
       Сенсорное меню предложило, наверно, несколько сотен наименований, и я растерялся. От названий (на выбор, на любом языке, включая латынь) и ярких картинок зарябило в глазах. У нашего дома стоит терминал с другой панелью, да и выбор там меньше - двадцать-тридцать наименований, уже основательно мной изученных. Я сдался и вызвал поиск. Подтвердил выбор, заглянул в глазок-идентификатор, согласился со всеми предложениями (да, оплатить прямо сейчас, да, именно с этого счета, нет, чек присылать не надо), и уже через минуту справа от табло терминала открылось окошко. Мне в лицо пахнуло весной.
       Букет сирени. Четыре лиловые и одна белая кисть - только что срезанные, на листьях еще блестят прозрачные капли. Бережно вытаскивая букет, я в который уже раз поймал себя на мысли: интересно, это все, включая росу, телепортируют, или синтезируют здесь? В этот момент объявили мою (нет, уже нашу!) фамилию, и, повернувшись, я сразу увидел Алису.
       Она только что вышла из телекабины. Прекрасная и свежая, словно майское утро. Невысокая, ладная фигурка, округлое личико, пушистые волосы с медным отливом, чуть вздернутый носик, глаза цвета спелого крыжовника... Подумать только, какие-то полчаса назад она была на другой стороне Земли! Я не смог вспомнить название городка, в котором проходила конференция иммунологов, но то, что он находился в Чили, не забыл. Наверно, в телепортации все-таки есть свои плюсы. По крайней мере, мгновенное перемещение из кабинки в Южной Америки в такую же кабинку в Европе утомления не вызывает.
       Может, и мне, наконец, куда-нибудь телепортироваться? Может быть, может быть...
       - Алиса! Лискаааа!
       Алиска направилась в мою сторону. Я уже приготовился вручить ей сирень, когда она неожиданно свернула в сторону зала местной телепортации - из телекабин, расположенных по периметру, можно было переместиться в любую телепортационную точку на территории Москвы, и точек этих в Москве уже раза в три больше, чем станций метро. Не считая тех, что расположены в офисах крупных компаний или в цокольных этажах больших жилых массивов.
       Алиса шла к одному из мониторов центрального терминала - он подсказывает, какая кабинка свободна. Маленький дорожный чемоданчик Алисы (разумеется, в тон к ее костюму, но этого я бы не заметил никогда, если бы она в свое время не объяснила мне кое-какие правила хорошего стиля) скользил над полом у ее левой ноги. Говорят, раньше этому навыку - следовать слева от хозяина, прикрывая его со стороны невооруженной руки - обучали служебных собак.
       Догоняя Алиску, я едва удержался от желания погладить ее чемоданчик.
       - Алиса, ты куда?
       Она обернулась и вдруг часто заморгала. Посмотрела на меня, на сирень, опять на меня. И наконец подошла ко мне, обняла, прижалась щекой к моему плечу. Сжимая мою Лиску в объятиях, вдыхая аромат ее волос, успевший смешаться с запахом сирени, я думал - не отпущу! Больше - никогда! Будь прокляты эти командировки, телепорты, кабинки... Сейчас мы выйдем на улицу, на солнце, сядем на моего стального вороного коня и помчим домой, и букет сирени будет как победное знамя рядом со скромным гвоздичным флажком. Домой, только бы скорее добраться домой!
       Последнее я невольно произнес вслух.
       Алиска отстранилась, взглянула виновато.
       - Алик...
       Да, меня зовут Александр, но Лиска сократила мое имя до Алика. Кстати, еще в школе одноклассницы по секрету сообщили, что создавать семью надо с тем, чье имя похоже на твое. Я вспомнил об этом, когда познакомился с Алисой.
       - Алик, ты не сердись - продолжала Лиска, глядя куда-то в сторону, но я обещала заглянуть еще в одно место, сразу, как только окажусь в Москве... В общем, я сейчас на кафедру, а потом уже домой.
       - Алис... Я не видел тебя целую неделю... Мы гостей позвали! Игорь с Машей собирались прийти!
       - Алик, ну что ты, как маленький! Это же времени почти и не займет! Может, я еще раньше тебя успею, если ты опять надумал прокатиться на мотоцикле.
       - Да, я на нем и приехал, и тебя хотел на нем же домой отвезти. Слушай, а давай я подвезу тебя на твою кафедру, подожду, пока ты все там закончишь, и домой, а?
       - Алик, ну зачем терять столько времени на дорогу... Давай отправимся вместе, только не на мотоцикле, а через местный порт!
       Наверно, я все-таки ненормальный. Я не могу заставить себя шагнуть в эту кабину! Да, уже почти двадцать лет люди путешествуют таким образом. Почтовые и грузовые телепортации начались еще раньше. Но каждый раз, когда я вижу этот процесс, мне становится не по себе. Живой, веселый человек с какой-нибудь кладью заходит в телекабину, закрывает дверь за собой, а через минуту дверь открывается, а там - пустота. Я и к психологу обращался, он объяснил, что телепортофобия (мой диагноз) была распространена еще лет 10 назад, но сейчас встречается крайне редко. Врач обнадежил: это не страшно, ни с какими другими физическими или психическими нарушениями не связано, должно пройти рано или поздно. А если и не пройдет, не беда. Существуют и другие способы переместиться в нужное место: разного рода транспорт, хоть и урезанный в количестве на порядки, продолжал существовать в мире, попавшем во власть телепортации. Алиса между тем продолжала:
       - Алик, не грусти! Лучше поспеши домой, а то вдруг Игорь с Машкой приедут раньше, чем ты! Они ж не на мотоцикле прибудут! Давай, давай, ты и соскучиться не успеешь, как я вернусь, а следующая командировка не скоро, обещаю! Ну улыбнись, вот тебе презент!
      В мои руки перекочевал бумажный пакетик с заглавной литерой 'Т', выглядывающей из круга. Даже не побывав в далеком чилийском телепорте, я узнал, что сувениры там пакуют в такие же пакеты, как в Москве. Избавившись от пакетика, Алиса перехватила букет другой рукой и впервые его рассмотрела.
      - Какой замечательный букет, надо же - сирень! Да, и будь другом, прихвати мой чемодан!
       Она наклонилась и погладила "спинку" чемоданчика. Теперь он, повинуясь командам, полученным через тонкую сенсорную панель, будет следовать за мной. Алиса послала мне воздушный поцелуй и исчезла за дверцей кабинки, а я... я опять не смог остановить ее.
       Стоя в просторном зале, я вдруг понял, что словно бы и не встречал свою Лиску. Снова один. С сувениром из Чили (это оказалась разноцветная резная фигурка) в руке. Вокруг сияла реклама, популярные видеоактеры, писатели, простые домохозяйки белозубо предлагали телепортироваться в любую точку света, и, словно следуя их призывам, спешили, спешили, спешили от кабинки к кабинке, от терминала к терминалу довольные сервисом путешественники. Восточного вида люди (я решил, что это китайцы) толпились возле сувенирного терминала, тот щедро извергал раскрашенных матрешек в протянутые руки. Какой-то бородатый блондин помогал своей спутнице избавиться от шубы. Видно, переправились в наше московское лето из своей далекой зимы. Вездесущие пакетики с логотипом 'Т' в круге. Пакет, в котором прибыл сувенир из Чили, был немедленно отправлен мною в ближайший утилизатор. Не люблю эти телепорты!
      Я вздохнул и взял курс на выход. Возле моей левой ноги шуршал Алискин чемоданчик. Надо подкинуть идею дизайнерам, пусть делают их в виде собак, все веселее будет. Добравшись до парковки (мой мотоцикл черной кляксой выделялся на фоне разноцветных, сверкающих обзорными окнами экскурсионных автобусов), я остановился; остановился и чемодан. Затем я нацепил шлем. Гвоздички из последних сил тянули вверх свои головки.
       - Ну что, дружище, может, хоть ты соскучился по дому? В ногах, да и в силовом поле, которое тебя тащит, правды нет, полезай на таратайку! - я положил чемоданчик в багажник и провел ладонью по его гладкой поверхности, на самом деле, давая сенсорам команду вернуть изделию исходную тяжесть. Мне показалось, что чемодан довольно фыркнул в ответ. На обратном пути я не любовался собственным летящим отражением в витринах, не глазел по сторонам, и мне показалось, что до дома мы добрались практически мгновенно. Только что я выехал из ворот телепорта - и вот уже пристраиваю своего колесного друга в стойло - закуток возле лифта.
       Раньше здесь был гараж, а мотоцикл воспринимался как один из самых скромных его обитателей. Но с тех пор, как по решению жильцов в цокольном этаже нашего дома смонтировали целых три телекабины, машин становилось все меньше, пока мой мотик не остался единоличным хозяином гаража.
       Я задал ему корма: подключил к ближайшему источнику питания. Пускай заряжается. С тех пор, как последний автомобиль покинул поле боя, проиграв телепортам битву за комфорт и скорость, в гараже у мотоцикла не было конкурентов за зарядники. Почему их не демонтировали вместе с боксами для машин - бог весть. Я проверил индикаторы (зеленый огонек - идет зарядка), достал и перепрограммировал чемоданчик (он вновь пристроился слева), и двинулся к лифту.
       Гости все же успели раньше. Голос Игоря я услышал прежде, чем дверцы лифта распахнулись, выпуская нас с чемоданчиком. В холле перед лифтом стояли журнальный столик и пара кресел, однако Игорь, пренебрегая возможностью посидеть, быстро ходил вдоль панорамного окна, и оживленно рассказывал что-то... нет, не Машке, а какой-то незнакомой девушке, расположившейся в одном из кресел. Девушка сидела неподвижно и, не отрывая глаз, как зачарованная глядела на Игоря. Моего появления она даже не заметила. В отличие от Игорька. Тот с горящими глазами бросился ко мне навстречу.
       - Алька! Ты не представляешь, кого я встретил, вот сейчас, только что! Прикинь! Спешу сюда, второпях нажал не туда, и вынесло меня не в твоем подъезде, а...
       Я вопросительно взглянул на девушку, Игорь проследил за моим взглядом.
       - Это Инна! Я потом расскажу, сначала...
       - Ладно, Инна, Игорь, в гости будете заходить, или как?
       Я открыл свою дверь и все мы, включая чемоданчик, втянулись в прихожую. Пока я показывал Инне, где что, Игорь оккупировал гостиную. Когда мы к нему присоединились, он прилаживал штопор к горлышку нарядной бутылки. Ничего себе! Готовясь встретить Алису, равно как и любых других гостей, я никогда не заказывал спиртное заранее. Обычно мы вместе решали, что будем пить, и обращались к терминалу на кухне. Заказ, как положено, возникал в заветном окошечке, в заданном объеме, оптимальной температуры, полностью готовый к употреблению. Что же, выходит, Игорь притащил бутылку с собой? Должно быть, произошло нечто, в самом деле незаурядное...
       - Старик, ты не представляешь, что произошло! - казалось, он читает мои мысли. Впрочем, в этом-то ничего особо удивительного не было.
       Мы учились в одной группе, до тех пор, пока я не отчислился по собственному желанию. Не сказал бы, что обучение было особенно обременительным, скорее, наоборот. Последовательные реформы образования довели, например, физику, до того, что даже на старших курсах изучение ее сводилось к технике безопасности использования бытовых приборов. Игорю повезло, ему нравилось запоминать, какая кнопочка за что отвечает. Мои же попытки выяснить, на каких принципах основана работа того же телепорта натыкались на искреннее недоумение преподавателей. "Как осуществляется телепортация? Это известно и дошкольнику - в одном месте исчез, в другом появился, сбоев не бывает, что еще ты хочешь узнать? История открытия, свойства материи, на которых основана телепортация? Молодой человек, побойтесь Бога, вон они, портреты первооткрывателей, на стене висят. Да и как можно их не знать,  интервью ежедневно, какое издание ни загрузи. А свойства материи... Для любителей задавать такие вопросы у нас есть спецкурсы, вот там и расскажут, и покажут... Перевестись? Юноша, вы разве не знаете, что на спецкурс попадают единицы, после тщательного отбора? И про отбор не знаете? Ну что же... Сначала изучаются все доступные сведения о предках - где, как, чему учился, как проявил себя на работе и вне ее; затем - информация о тебе самом - данные сканирования, полученные сразу после рождения (впрочем, неудивительно, что этого вы не помните)! Ну да, такое сканирование проводят еще неоднократно. И, наконец, результаты единого экзамена. Напомните-ка, молодой человек, что там у нас по физике? Не сдавали? Воспользовались правом самостоятельно выбирать предметы, и выбрали географию с геологией? Ну и чего ж вы хотите после этого?.. Передумали?.. Поздно!
       Единственное, что вам следует усвоить: комиссия, состоящая из специалистов, пришла к выводу, что лучшее место для вас - это служба информационной поддержки работы телепорта. А то туристы вечно в городах и странах путаются - вот и пригодится ваша география, вместе с геологией. Так что идите, юноша, изучайте, какая кнопка в какую страну отправляет, и вопросов больше не задавайте..."
       Я и не задавал. Забрал документы, обзавелся мотоциклом, езжу теперь по окрестностям. В архивах библиотек выкапываю старые карты - и вперед. Потом заметки пишу, своими же снимками иллюстрирую. Тем и кормлюсь. Богачом таким образом, ясное дело, не станешь, но на жизнь хватает. Жизнь нынче не дорога. С каждого по способностям, каждому по потребностям. Есть у меня, кстати, особая статья экономии - телепортация. Не могу заставить себя воспользоваться процессом, смысла которого не понимаю. В отличие от всех остальных, в частности, от Игоря. Он учебу не бросил, трудится теперь в одном из московских местных телепортов в службе техподдержки.
       Игорь между тем разлил содержимое своей прекрасной бутылки по бокалам, мы чокнулись, выпили за встречу и знакомство. Я хотел было поинтересоваться, где Маша (гражданская, а все-таки жена!), но Игорь не желал уклоняться от начатой темы.
       - Алька, кого я встретил! Слушай, не перебивай! Собираюсь я, значит, к вам в гости, форму скидываю, все как обычно, влетаю в кабинку, терминал включаю, пальцем тык... И промазал! Выхожу, а все не то! Холл не ваш, дом не ваш... Стал осматриваться, соображать, куда это меня занесло, вижу, топает чел, судя по прикиду - здешний техник. Дай, думаю, спрошу! Простите, говорю, не подскажете... тут он обернулся, и я его узнал! Не поверишь - Чернич, собственной персоной!
       - Чернич? А это кто?
       - Как кто? Как это кто? Один из тех, кто открыл телепортацию! Ему уже лет будь здоров, а на вид - как мы с тобой! Прямо как на тех фотках, где они свой прибор впервые демонстрируют.
       Инна завороженно смотрела на Игоря. Тот, гордый произведенным впечатлением, снова взялся за бутылку. Мы подставили бокалы и выпили за технический прогресс.
       - Игорь! Хоть убей, не помню никакого Чернича. Шкловского помню, который первый переместил какой-то кристалл. Потом был Стонберг, он перемещал то ли мышек, то ли лягушек. Кто-то между ними, с какими-то бактериями, но никаких Черничей я не помню!
       - Это потому, что ты изучал предмет слишком поверхностно. А я, когда историю проходили, все записи их выступлений только что не наизусть учил. И запомнил, что каждый из них, в конце нобелевской речи, когда благодарности раздавал - поминал и какого-то Чернича! Он, кстати, был в соавторах почти всех их публикаций, где-то на предпоследнем месте. А знаешь, почему?
       - Почему?
       - Потому, что у каждого из нобелевцев он был просто сотрудником лаборатории. У него даже степени научной нет! Чернич и при первой телепортации человека присутствовал. Я это все узнал, еще когда зеленым студентом был, вот, думал, простой научный сотрудник, а к таким, можно сказать, историческим событиям причастен! Подумать только, такие открытия - и у него на глазах! И нашел тогда в какой-то газете групповой портрет, где и Чернич оказался. Так что я уверен, это точно он сегодня был. Я и автограф взял, гляди! - Игорь взял со стула свой пиджак, пошарил по карманам и протянул мне небольшой глянцево поблескивающий листок бумаги. "Черн" - разобрал я размашистую надпись, после "р" шел замысловатый росчерк. Я перевернул листок. С другой стороны была реклама службы междугородной и международной телепортации: светящаяся надпись "Везде - и сразу" на фоне коллажа из видов разных городов Земли. Присмотревшись, я узнал свой снимок. Надо же, я действительно когда-то, давным-давно, продал несколько снимков какой-то рекламной фирме. И забыть об этом успел. Я перевернул листок и вернул Игорю.
       - Он что, русский?
       - Не, он откуда-то из бывшей Европы, кто их там теперь разберет. Но он, оказывается, давно тут работает, с русским без проблем. Говорит, надоело сидеть взаперти, в лаборатории, захотелось работать с людьми, вот и устроился в один из Московских телепортов.
       - Ну и ну. Давай разливай, выпьем за Чернича, скромного работника техподдержки.
       - Ну тебя. Держи - Игорь протянул мне бокал (Инна уже держала свой). Давай теперь за Инну. Представь, только я с Черничем распрощался, повернулся обратно к кабинке, а там - она! Вышла, и стоит, будто не знает куда идти.
       - Неправда твоя, - подала, наконец, голос Инна. Голос ее оказался низким и мелодичным. Я собиралась навестить подругу, от того терминала в двух шагах!
       - Это уже неважно! Короче, я как ее увидел, так и понял: отсюда мы или отправимся вместе, или никуда не отправимся вообще. Я просто глаз от нее не мог оторвать! - Игорь наклонился к Инне и поцеловал ее в макушку. И по его, и по ее глазам я сразу понял, что этот почти детский поцелуй - первый, но явно не последний. Мне стало неловко. Маша неизвестно где, Инна какая-то, Алиса... кстати, где же она? Ей давно пора бы появиться. Ладно, сейчас самое время приобщиться к добавке.
       Я направился на кухню, к терминалу. Помня о принципе непонижения градуса, заказал коньяка, минералки для дамы и кое-какой закуски. Короче, возвращался с подносом. Игорь и Инна уже успели переместиться на диван и теперь сидели, этак слегка обнявшись. Столик пришлось пододвинуть к ним поближе.
       - Аль, ты наверняка хочешь узнать, где Маша?
       Я кивнул. И принялся открывать коньяк.
       - Не скучает. Альк, знаешь, у нас с Машкой с некоторых пор все пошло как-то... наперекосяк. Как будто жили, жили вместе, а потом раз - и даже узнавать друг друга перестали. Не сразу, конечно, я резковато выразился, пожалуй...
       Игорь встал с дивана, взял свой бокал, отошел с ним к окну.
       - В общем, где-то с неделю Машка живет у своих родителей. Мы не поссорились, нет. Перезваниваемся, приветы родителям передаем. А говорить нам вроде как и не о чем. Даже понять теперь не могу, как это мы вместе столько прожили. Ведь было время, наговориться не могли...
       Игорь залпом выпил коньяк, с сожалениям заглянул в бокал, словно надеясь, что он наполнится снова. Не наполнился, еще никто не додумался телепортировать напитки прямо в бокалы. Я плеснул Игорю еще, вернулся к Инне, но она лишь слегка пригубила свой. Игорь отвернулся к окну, поднял бокал, посмотрел сквозь него на сиреневые и розовые закатные облака.
       - Короче, разбежались. Не думай, что я тут развлекаюсь, - Игорь быстро взглянул в сторону дивана, где по-прежнему, почти не притрагиваясь к коньяку, сидела Инна, - а Машка где-то там горюет, в одиночестве. Не горюет, и не в одиночестве. Она мне вчера вечером еще сказала, что встретила человека, с которым у нее на удивление много общего... Веришь ли, думал, как она мне все это сказала - не засну! А - ничего. Совсем ничего. Утром и не вспомнил. А теперь - встретил Инну.
       Игорь вернулся на диван, обнял девушку, они чокнулись, и оба, даже Инна, выпили все до дна. Игорь поставил бокал на столик и закончил:
       - Теперь я верю в любовь с первого взгляда! Алик, наливай!
       Пожалуй, самое лучшее, что я мог сделать - это действительно налить. И я налил - больше, чем положено наливать в хороших домах, но меньше, чем мне хотелось бы.
       А хотелось бы мне пить не из коньячного бокала, а из ведра. Какое мне дело до проблем личной жизни чужих людей, пусть и друзей семьи? А вот поди ж ты. Мне стало горько, я вдруг понял, что бокал, который я держу - пуст. Только что ведь наливал! Выпил - и не заметил?
       - И хорошо - донесся до меня голос Игоря, что мы с Машкой так долго тормозили, и официально не расписались, и детей не завели. А так - как с чистого листа, и я, и она.
       - И я, - задумчиво произнесла Инна. Наверно, коньяк помог ей расслабиться. - Я ведь не к подруге собиралась, к другу. Уже когда прибыла на место, подумала - а зачем? Не такой уж он мне и друг. Стояла, думала - идти к нему, вроде обещала, или придумать отговорку и не ходить? А тут вдруг - ты... - Инна смотрела Игорю в глаза. - Я сразу поняла, вот это - серьезно, это - навсегда...
       С этими словами Инна посмотрела на меня.
       - Поздравьте нас, Саша!
       - Да, и налей еще!
       Мне казалось, что я присутствую на каком-то сумасшедшем спектакле. Бутылка коньяка опустела очень вовремя. Это меня рассмешило, я потряс в воздухе пустым сосудом и снова ретировался на кухню. К терминалу, куда же еще. Кухня... Терминал... Непонижение градуса... Игорь, Инна... Маша... И Алиса... Алиса, Лиска, черт возьми, куда же ты пропала? Алиска, это ведь не про себя, про нас Игорек рассказывал, это мы не могли наговориться, не могли друг от друга оторваться... Алиса, я не Игорь, я же не могу без тебя! Нет, пожалуй, еще немножко смогу... Если добавить... Ладно, пусть это снова будет коньяк. Вроде, закусь там оставалась...
       В гостиной уже вовсю гремела музыка. Игорь изображал танцора диско, Инна хохотала на диване. Новая порция горячительного была встречена с энтузиазмом, мы снова разлили, чокнулись, выпили. Еще несколько минут - и я уже дурачился вместе и с Игорем. А что, все хорошо, субботний вечер, почему бы друзьям не отдохнуть? Ну, вместо Маши - Инна. Бывает.
       Сейчас вернется Алиса - и повеселимся по-настоящему.
       Алиса вернулась. Моя любимая, моя прежняя - веселая Алиса. Ее глаза сияли, как... как... да, как у Игоря! Я вдруг понял это, когда увидел их рядом - Игорь подскочил к ней, протягивая бокал.
       - Алиска, ура! Теперь мы все сборе, мы все, все в сборе! Алис, тут столько всего произошло... я Чернича встретил! А потом Инну встретил, сегодня - день встреч! Ну, за встречи!
       - За встречи - отозвалась Алиса. Я ждал, что она подойдет ко мне, но она направилась к дивану, села рядом с Инной. Чокнулась с ней за знакомство, поставила бокал на край столика и повернулась к Игорю.
       - За встречи, ты верно подметил! Я была на конференции, ты знаешь, и встретила там коллегу, немца... Не то, чтобы мы раньше не встречались, встречались, конечно, статьями обменивались, все такое... Так вот, я сейчас ездила на кафедру, к шефу, мы все обсудили... Если нам с этим немцем объединить усилия, и в лаборатории, и в отчете потом, то следующая нобелевка будет наша! Точно говорю!
       - Точно! За нобелевку! Алик, наливай!
       И вездесущий Игорь плюхнулся на диван, как раз туда, куда я уже нацелился. Но теперь мне места явно не хватало, и я развернулся к бутылке. В конце концов, почему бы и нет, гости сидят, я, хозяин, стою, наливаю...
       - Алис, ты куда?
       Алиса поднялась, отстранила бокал.
       - Ребят, вы тут сидите... Мне завтра с утра в Берлин, хочу выспаться, вещи собрать. Спокойной ночи! - Она чмокнула меня в щеку и исчезла за дверью. Я и слова не успел сказать.
       Что делать, бежать за ней? Остаться с гостями?
       - Оставайся! Давай еще накатим, такой день! - Теперь Игорь поднялся с дивана, явно стараясь подобраться к источнику коньяка. Инна отчаянно зевала. То ли обилие впечатлений было тому причиной, то ли обилие коньяка - но она явно устала, и была готова отключиться в любой момент. Я показал ей комнату для гостей. Стало ясно, что Инну до утра никто не увидит. Игорь отправился вместе с ней, но вскоре вернулся.
       - Заснула! - сообщил он.
       - Заснула - подтвердил я, чокаясь с Игорьком. И Алиса тоже, наверно, заснула. У нее завтра Берлин. Лаборатория, наука. Статья. У Игоря с Инной - новая жизнь. А у меня... Что у меня? Фотоаппарат. Мотоцикл. Неоконченная статья о новом глубоком карьере под Москвой - начали что-то строить, наткнулись на какой-то древний город, бросили стройку и принялись за раскопки, в общем, там теперь котлован с древностями...
       И Алиса. Алиса, которая сегодня вернулась и не сразу меня узнала. Встретила немца. Едет в Берлин писать статью. На предмет потенциальной Нобелевки. Надо будет поговорить с ней завтра утром. Обязательно. Завтра утром.
       Я пил коньяк, уже не чувствуя вкуса.
       - Старик, тебе надо развеяться! - Игорь, старый друг, спешил на помощь.
       - Да я и развеиваюсь, как видишь.
       - Я не о том. Нельзя так замыкаться! Ты нигде не бываешь, кроме Москвы, и не общаешься ни с кем, кроме Алисы...
       - А мне и не нужен никто, кроме Алисы. И нечего мне делать нигде, кроме Москвы.
       - Старик! Алик! Да ты очнись! Посмотри вокруг себя, ведь все пути открыты! Хочешь - в Лувр, хочешь - на Байкал, хочешь - в Антарктиду, пингвинов смотреть! Новые ощущения, полная свобода - разве не прекрасно? Утром туда, вечером оттуда. И не стоит практически ничего! Да твой мотик зарядить дороже стоит, чем прогуляться отсюда до Ниагарского водопада...
       - Ничего не дороже. И я не доверяю этим телепортациям. Ясно? Не доверяю!
       - Весь мир доверяет, а он не доверяет. Самый умный нашелся!
       - А может и самый умный! Видал я эту телепортацию! Чтобы меня на элементарные частицы разбирали, а потом собирали - нет уж, увольте!
       - Между прочим, ты преувеличиваешь стабильность своего организма! Может, ты своими элементарными частицами и так обмениваешься с окружающей средой... да вот хоть бы с этим коньяком...а тут эта особенность поставлена на службу людям! Разобрали здесь - собрали там! Вместе с одеждой и каким хочешь барахлом. На личности это никак не отражается, а главное - личность!
       - Сам ты личность! А откуда ты знаешь, что личность на выходе и входе - одна и та же? Вдруг при передаче все частицы перепутались, а?
       - Я - личность, а ты - двоечник! Никуда эти частицы не передаются, никуда! Пересылается только матрица, а все остальное собирается уже на месте.
       - Обалдеть, до чего заманчиво... То есть вхожу я в телепорт, и от меня только мокрое место и остается! Да нет, даже и его не остается! А вот скажи, если меня в этой кабинке потянет отлить, то результат куда попадет? Останется в виде мокрого места? Или телепортируется? Ну, скажи, скажи!
       - Результат попадет тебе в лоб, если тебя потянет отлить в мое дежурство и на моей территории, вот! Алик, ты просто банально устал и напился, тебе спать пора. А то личность, личность. Никуда она не денется, твоя личность. Я вон сколько раз уже это проходил. Как зашел, так и вышел, без изменений.
       Но я уже слушал краем уха. В голове шумело, хмельной водоворот кружил, как в центрифуге, обрывки мыслей, не позволяя ухватить хотя бы одну... одну... какая-то мысль жгла, колола, не давала покоя. Элементарные частицы... матрица... матрица...без изменений...без изменений...
       ...
       - Без изменений! Как спал, так и спит. Немудрено, после вчерашнего.
       - Ладно, я пошла. Ты Алику передай, что не могла я больше ждать, пока он проснется. В спальне оставила ему записку. Ну, пока, Игорек. Лечись!
       Алиса! Это же голос Алисы! Она уходит, надо встать, догнать...
       - Алиса!
       Позвать не получилось. Из горла вырвался сиплый звук, даже и не похожий на голос человека. Трезвого человека, нормально владеющего своим организмом, включая голосовые связки. Алиса... кажется, я отключился снова.
       - Алиса!
       На этот раз голос меня не подвел. Слышно было, наверно, во всем доме. Но вместо Алисы явился Игорь. Вид у него был бодрый, хотя и слегка помятый.
       - С добрым утром - приветствовал он меня. - Выглядишь ты... как... как... как я себя чувствую! - Игорь улыбнулся, довольный, что сумел закончить фразу. - Вставай, лечиться будешь.
       - А Алиса?
       - Ушла уже. Унеслась. Забыл, у нее Берлин? Оставила тебе записку в спальне. Только ты сперва полечись, а то до спальни не дойдешь.
       Не дойду? А где я? Я оглянулся, и понял, что так вчера и заснул, в гостиной, на диване. Попытался встать - ох, напрасно. В голове загудело, застучало, меня повело, и я со стоном приземлился на подушку, которую Игорь успел участливо подсунуть под эту самую голову.
       - Я же сказал - лечись! - Игорь протянул мне чашу какого-то пойла. Именно чашу - я давным-давно привез ее из экспедиции, кажется, раньше такие назывались "пиалами". Плавало же в ней нечто совершенно непотребное, буровато-зеленое, с маслянистыми кругами на поверхности, и, судя по всему, отнюдь не комнатной температуры.
       - Пей!
       Глядя на пар, клубящийся над чашей, я не сомневался, что обожгусь. Но нет, температура оказалась вполне терпимой. Вкус если и был, то распознать его мне не удалось, Игорь посолил "лекарство" от души. Маленькими глотками я начал пить.
       - Пей, пей, - вещал между тем Игорек. - Это народное средство! Интересно, чего я туда намешал? Слушай и запоминай, пока я жив: завариваешь крепкий зеленый чай, туда же кидаешь бульонный кубик, сливочное масло и побольше соли. Не деликатес, не спорю. Однако помогает. Скоро полегчает, вот увидишь! Хотя голова поболит еще. Чего ты хотел, столько выпить! Одного коньяка... не считая мелкого градусу... Пей, пей! Я, пока ингридиенты с терминала заказывал, думал, что еще чуть-чуть, и он зависнет! Но нет, переварил.
       - Кажется, я тоже... переварил...
       Я пытался привести мысли в порядок. Голова по-прежнему напоминала помойку с дятлами. Дятлы дружно пытались продолбить путь на свободу, остатки вчерашних событий, разговоров, раздумий смешались в комковатую кашу. Что-то такое случилось, или прозвучало вчера...я не мог ни вспомнить, ни понять что это было, но оно жгло, жгло, как раскаленный гвоздь, безжалостно забитый в висок. Алиса! Она оставила записку! Прочитаю, авось выдержат дятлы в моей голове...
       Записка, аккуратный квадрат бумаги, ждала меня на подушке Лиски. Я взял ее, заметил непроизвольно, насколько тщательно убрана постель, даже не хотелось садиться на нее, чтобы, не дай Бог, чего-нибудь не помять. Я опустился на кресло и поднес листок к глазам.
       "Алик!
       Извини, что не дождалась тебя. Игорь пытался тебя разбудить, я тоже. Я спешу в Берлин, по работе. Я говорила об этом вечером, попытайся вспомнить.
       Саша! Это даже хорошо, что мне не придется говорить все это вслух. Поверь, мне тоже нелегко. Короче, я считаю, что нам надо расстаться. Извини, но тех чувств, что были, уже нет. Не хочу мучить ни тебя, ни себя. Я останусь в Берлине.
       Если что, мой шеф поможет связаться.
       Не беспокойся за меня, я уверена, что буду счастлива. Чего и тебе желаю. Не скучай! Вот увидишь, все будет хорошо. Алиса."
       Записка выскользнула из моих рук.
       Дятлы исчезли. Вместо них в голове взревели моторами штурмовики, и с разлету, с размаху они пробили, наконец, брешь в забившей голову неразборчивой мути. Боль из груди, боль из сердца заполнила черепную коробку. Мысли, разбежавшиеся вчера, утопленные в выпивке, забытые, нарочно загнанные на дно, еще не четко сформированные, но уже обозначенные, всплыли наверх. Элементарные частицы, на которые распадется мое тело при телепортации... Матрица, которая преодолеет любое расстояние... Сборка на новом месте, без ошибок, без изменений... Без изменений? А кто их увидит, эти изменения? Сравнить-то будет уже не с кем, не с чем! И если можно сверить с биопаспортом цвет глаз и волос, даже структуру ДНК, то в душу-то кто заглянет? Ладно, не в душу, в тот комплекс привычек, особенностей характера, привязанностей, наконец, которые тоже обусловлены сложной сетью взаимосвязей нейронов, медиаторов, тоже, в конечном счете, элементарных частиц!
       Алиса, которая со временем перестала меня узнавать, и отправилась в Берлин, за новым счастьем...
       Маша, ушедшая к родителям...
       Инна, в последний момент раздумавшая навестить своего друга...
       Игорь, поверивший в любовь с первого взгляда; Игорь, который спиртного в рот не брал, явившийся в гости с бутылкой... И я, на сиротском кресле в собственной спальне, плачущий над запиской от ушедшей жены... Единственный, кто не разлюбил! Кто не переступал порога телепортационных кабин...
       Боль и злоба придали мне сил.
       Я принял душ и почистил зубы, оделся и причесался, я словно собирался в последний бой. Вышел из спальни. Игорь глядел на меня недоверчиво, из гостевой комнаты с опаской выглянула Инна. Господи, ребята... что же с вами сделали! Я улыбнулся им на прощание.
       - Извиняйте, ребята, дела! Оставайтесь, сколько потребуется, меня не ждите, просто захлопните дверь потом. Все, что найдете - ваше!
       - Алька... Ты только это... на мотике-то там осторожней, после вчерашнего!
       - Не волнуйся, браток. Скажи-ка мне лучше, где ты встретил вчера этого Чернича? Мне бы тоже автограф получить.
       - А я и не помню, я ж говорю, случайно туда попал. Инн, где это было?
       Инна объяснила, где. Я послал ей воздушный поцелуй и закрыл за собой дверь гостиной.
       На полке под зеркалом выстроились в ряд сувениры, привезенные Алисой из командировок, с краю нашлось место как раз для одного - последнего - из Чили. Вчерашний чемоданчик сиротливо притулился в углу прихожей. Неужели...? Нет, просто Алиса уехала с другим. В тон к другому платью. Я погладил чемоданчик, как гладят бездомную собаку. Бедняга, он тоже будет скучать по хозяйке.
       Спустился вниз. На мотике, говорите, поосторожней? А как же. Дорожная полиция пропала с улиц вместе с последними машинами, я мог ехать хоть на рогах. Другое дело, что въехать на этих рогах в ближайшую стенку я мог и в отсутствие полицейского. Нет уж, мы не самоубийцы. Нам жизнь дорога - пока. Мы по старинке - на метро.
       Мотоцикл был заряжен полностью. Это была далеко не новая модель, но весьма полезная функция - самостоятельно следовать за хозяином - уже имелась. Тот же чемоданчик, только покрупнее. Не верный пес, а богатырский конь. До метро мы добрались за какую-то пару минут...
       Давно прошли те времена, когда метрополитен был наиболее популярным способом перебраться с места на место. Говорят, тогда в вагонах была давка. Я застал это время ребенком, и визуальный ряд в памяти моей не сохранился. Зато теперь метро - транспорт для эстетов. Или тех, кому некуда девать время.
       Или тех, у кого, как у меня, телепортофобия...
       Поезд пришел по расписанию. Выбрали вагон для отдыха: уютные диванчики, приглушенный свет, чай, кофе, сок, печенье. Я расположился на диване, мотоцикл занял местечко в углу. Всего вагонов было три, а первым шел вагон-музей. В таких размещали небольшие выставки, раз в месяц экспозицию меняли. Последний - вагон-ресторан. Любая кухня мира.
       Я расслабился и прикрыл глаза. Не буду думать. Пусть мысли сами улягутся в правильном порядке.
       ...Тот, кто выбрался из телепортационной кабинки, мог с легкостью обнаружить работников службы техподдежки. Тот же, кто вошел в здание снаружи, вынужден был поплутать. Мотоцикл остался ждать меня на улице.
       В комнате работников техподдержки Чернича не оказалось. Его коллеги удивились моему вопросу, но дорогу подсказали, и уже через пару минут я остановился у приоткрытой двери с надписью "М. Чернич". За дверью проглядывался небольшой вестибюль, на одной из стен то ли на крюке, то ли на гвозде висел плащ. Похоже, Чернич не доверял свою одежду общему гардеробу. Я постучался.
       - Входите!
       Я толкнул дверь и вошел. Она плавно, с мягким щелчком закрылась за моей спиной. Клянусь, если бы не это пальто на гвозде, я бы решил, что наконец-то переступил порог кабины телепорта, хотя основного атрибута - столика-терминала с названиями конечных точек телепортации - здесь не было.
       Еще одна - в противоположной стене - дверь, и вот я в кабинете Чернича. Самого Чернича! Похоже, не последний он тут работник службы техподдержки, ох, не последний... не попросить ли автограф, в самом деле?
       - А зачем он вам? - Чернич встал из-за стола и жестом пригласил меня к окну. Там имелся небольшой столик с цветами, окруженный парой удобных кресел.
       Осведомленность Чернича о содержимом моей головы почему-то не удивила. И напрасно.
       - Садитесь, сейчас принесут чай. Вы ведь любите зеленый? - скорее не спросил, а констатировал мой собеседник, нажимая кнопки на планшете возле своей руки. - Ну что же, будем знакомы. Я - Мэтью Чернич, да, один из тех, кто приложил руку ко всему этому, - он словно охватил рукой все окружающее нас пространство. - А вы - Александр Свиридов, телепортофоб, редкий, можно сказать, человек. Саша, ведь вы обо всем догадались?
      Он что, в самом деле мысли читает? Или у меня на лбу написано? Ладно, потом выясним.
       Секретарша (или ассистентка?) - юная девушка в форменной куртке с надписью "техподдержка" - поставила перед нами поднос с двумя чайничками и набором чашек. Чай - не мог не признать - был превосходен.
       - Догадался. Но далеко не обо всем. Я догадался - что. Пожалуй, догадался - как. Но зачем? Зачем?
       - Что ж, ты имеешь право знать. Саша, человечество вырождается. Ты, хотя бы в общих чертах, слышал про эволюцию, про естественный отбор? Так вот, людей этот отбор давно обходит стороной. Мы научились лечить многие болезни, научились создавать условия для жизни тем, кто не смог бы выжить несколько столетий, а иногда - даже и несколько десятков лет назад. Понимаешь, люди, которые при менее благоприятных обстоятельствах умерли бы младенцами, теперь выживают, учатся, работают, достигают, кстати, больших успехов! И создают семьи. И у них рождаются дети, у которых, увы, тоже не всегда все в порядке со здоровьем. Если в древности в качестве партнера интуитивно выбирали наиболее здорового, то теперь - наиболее успешного. А это, согласись, не одно и то же. Только не подумай, что в этом есть что-то плохое. Наоборот, это важнейшее достижение человечества. Но одновременно мы попали в другую зависимость - от лекарственных препаратов и медицинских приборов. Пока понятно?
       - Не совсем. Лично я ни в какую зависимость вроде бы пока не попал.
       - Не попали? А вспомните, сколько прививок вам делали хотя бы за один год из тех, что вы учились в школе? А кучи таблеток, которыми вас пичкали, стоило лишь одному из учеников слегка чихнуть? А знаете ли вы, что еще сто лет назад никому не пришло бы в голову делать прививку, например, от ветрянки, что ее за болезнь-то не считали? Теперь вы понимаете, что ваш организм не так силен от природы, как кажется?
      Подумать только, еще суток не прошло с тех пор, как Игорь под коньячок объявил, что мой организм не так стабилен, как мне кажется. Что ни день, то разочарование...
       Однако Чернич излагал убедительно, и мне пришлось согласиться. Да и Алиса в свое время говорила мне что-то похожее.
       - Продолжаю. Телепортация была открыта случайно, мы занимались совсем не этим. Точнее, не совсем этим. Мы хотели научиться выправлять ошибки природы - производя вмешательство на самом глубоком из уровней. Даже не лечить, а устранять генетические болезни, да и все остальные тоже. Но в ходе экспериментов выяснилось, что извлечь дефектный кирпичик из огромного здания, которым является наш организм, невозможно. Есть один путь - разобрать по кирпичикам все, и заменить ущербные. Мы научились разбирать и собирать, и даже заменять некоторые детали, но увы - не те, которые собирались.
       - Кажется, я начинаю понимать. Вы не смогли дотянуться до тех кирпичиков, которые лежат в основе здания, но достали другие, с поверхности, те, что были уложены уже снаружи?
       - Именно. Вы зря выбрали географию и геологию, телепортофоб Александр Свиридов. Мы научились определять и заменять те детали, от которых зависят привязанности человека. А разбирая и собирая, мы научились снимать матрицу. Ведь материя единообразна и вездесуща; имея матрицу и владея определенными технологиями, можно из всего создать все. Матрица же поддается изучению куда легче, чем организм, с которого она снята. В частности, по матрице с высокой долей вероятности можно определить, какими свойствами будут наделены потомки оригинала.
       - И подобрать оптимальную пару, - закончил я за него. Мне хотелось завыть.
       В глазах Чернича я прочитал сочувствие. Нет, пожалуй не сочувствие, просто - грусть. Он отвернулся к окну.
       - И подобрать оптимальную пару. Разумеется, никто не стал бы делать это насильно. Но эксперименты продолжались, мы нашли способ кодировать матрицу и передавать ее на расстоянии. Сначала мы пользовались этим лишь в научных целях, чтобы в экспериментах могло участвовать несколько лабораторий одновременно. А потом поняли: это и есть телепортация, то, о чем человечество мечтало веками! Стоит лишь отказаться от восстановления оригинала в исходной точке пространства... Дальше все было относительно просто. Метод уточнялся и усовершенствовался, энергетические и материальные - от слова "материя" - затраты сведены к минимуму. Ведь для строительства нового здания на новом месте используются кирпичики, оставшиеся от снесенного здесь же старого... Именно поэтому, вы наверно заметили, кабинки иногда простаивают, ждут пополнения запаса материи. И поэтому ни один порт не работает только на выход или только на вход.
       Остальное было мне понятно и так. Новый способ перемещения в пространстве быстро завоевывал место под солнцем; вскоре все пассажирские и многие грузовые перемещения стали осуществляться только методом телепортации. И вот пассажиров стали изменять...
       - Да, примерно так все и было. Возможно, не придется менять кирпичики постоянно, два-три здоровых поколения - и все придет в норму. И это не все. Я еще не рассказал, что мы...
       - А мы - это кто? Множественное монархическое, Мэтью Чернич, Божией милостию, первый и последний?
       - Нет, конечно. Один человек не в состоянии решать такие проблемы. Целые группы в разных странах работали много лет... Большинство имен известны, другие вряд ли будут известны в скором времени. Пользуясь случаем, отмечу: ох как нелегко было мне годами работать на вторых ролях, ненавязчиво подсказывая нужные решения тем, кто имел право их принимать... направлять незаметно ход научной работы... Куда интересней работать самому! Но я отвлекся. Совсем недавно мы научились доставать самые глубокие кирпичики. Еще лет пять и...
       Ему не надо было объяснять мне, что будет через пять лет. Зашел в кабинку инвалидом - вышел здоровым человеком. Молодым. Красивым. Каким захотел - таким и вышел. Наверняка возникнут проблемы, будут споры и обсуждения, появятся законы, ограничивающие возможности уже не телепортации, а трансформации в этих кабинках. Впрочем, почему бы не совместить приятное с полезным? Зашел в московский телепорт пузатым старичком, а вышел где-нибудь на Канарах подтянутым мужчиной в самом расцвете сил...
       Зашел одним, вышел другим.
       И никаких "но", ничего, что могло бы заставить отказаться. Безошибочно. Не страшно. Не больно.
       - Совсем-совсем не больно. Вы заметили?
       Меня прошиб холодный пот. Я обернулся к двери, через которую вошел.
       - Да, - подтвердил Чернич. - Но сюда ты попал, как и хотел, через простую дверь. Видишь ли, если возникает необходимость провести эксперимент с человеком, то этот человек - я. Либо кто-то из моих сотрудников. Дело это добровольное, но, как говорят любители игр - если хочешь быть здоров, сохраняйся. Эта комнатка просто снимает матрицу. С каждого, кто проходит через нее. Каждый раз.
       - Вот это да. А я и не заметил ничего. Так вот почему вы сразу меня узнали!
       - В общем, да. Я успел посмотреть матрицу, так что не сложно было угадать, с чем ты пожаловал. Кстати, если бы ты телепортировался... надо же, нашелся человек, который не знает этого по собственному опыту... так вот, если бы имела место телепортация, ты бы утратил сознание на долю секунды. Словно мигнул, а очнулся уже в другой точке.
       - Но это был бы не я!
       - Тебе решать. Даже с микроскопом и более сложными устройствами никто не нашел бы разницы. Твои воспоминания, все мысли, чувства, все осталось бы с тобой. Так что самоидентификация была бы твоим личным делом. Двадцать лет назад, когда обсуждался вопрос о массовом применении телепортации, было принято решение о сохранении личности как совокупности физических, физиологических, сознательных, моральных, эмоциональных и прочих компонент. С тех пор, - Чернич пожал плечами - насколько я знаю, больше вопросов на эту тему не поднимали. Это все, что ты хотел узнать?
       - Алиса не вернется.
       Я хотел, но не сумел произнести эту фразу, как вопрос.
       - Нет.
       - Что вы сделаете с моей матрицей?
       - Будет храниться. На всякий случай, мало ли что. Не переживай, у нас их целая коллекция. Без твоего ведома и согласия с ней никто и ничего не сделает.
       Я встал. Поблагодарил за чай. Повернулся к выходу.
       - Саша!
       Я обернулся.
       Чернич стоял у окна, глядя поверх крыш домов. За что я люблю современную Москву, так это за то, что из любого окна можно увидеть хоть что-нибудь поверх крыш.
       - Саша... я знаю, что ты чувствуешь, поверь, мне жаль. Но повернуть назад невозможно. Если хочешь, считай это новым витком эволюции. Раньше человек подчинил себе землю, растения, животных. Теперь - пространство и строение собственного тела. То ли еще будет в далеком будущем. Саша! - Он повернулся ко мне, - будущее существует и для тебя! Теперь ты знаешь больше, чем раньше, надеюсь, что справишься со своей телепортофобией! Обязательно встретишь девушку, свою единственную девушку, у вас будет прекрасная семья... и здоровые дети. Все будет, Саша. Удачи тебе.
       Он протянул мне руку, но я не смог ответить пожатием. В комнатушке-проходной я услышал легкий щелчок, как раз в тот момент, когда обе двери были закрыты. Ну вот, подумал я, теперь у них есть целых две мои матрицы.
       Мотоцикл, мой верный конь, ждал меня там, где я его оставил. Белые гвоздички сумели засохнуть, не уронив достоинства. День клонился к вечеру, я оседлал коня и поехал в сторону заката. На улице, как обычно, нет машин; как обычно, лишь немногие прохожие; как обычно, все оборачиваются мне вслед.
       Еще бы, одинокий мотоциклист - редкая птица в наше время.
       Телепортофоб!
       Я ехал не спеша, и, когда добрался до озера, солнце уже висело над ельником, обрамляющим его противоположный берег. Раньше мы приезжали сюда вместе с Алисой. Купались, дурачились, а когда солнце, как сейчас, замирало над водой, мы садились рядом на траву и представляли, что оказались в далеком прошлом, что живем в избушке за лесом и знать не знаем ни телепортации, ни конференций по иммунологии, ни мотоциклов с зарядниками. Помнит ли об этом Алиса? Наверно, в переплетениях нервных тканей ее мозга хранятся воспоминания об озере и закатах. Скорее всего, она нашла бы сюда дорогу, вспомнила что-нибудь из наших разговоров. Но, благодаря новым кирпичикам ее личности, не придала бы всему этому никакого значения.
       А мне что делать? Жить, как жил, наблюдать с обочины, как широкой дорогой собственной эволюции телепортированное и трансформированное, прекрасное и здоровое человечество уходит в будущее? Броситься, закрыв глаза, в ближайший телепорт, переместиться куда попало, лишь бы помогло, лишь бы забыть это озеро, закаты, Алису? А если я не хочу забывать? Если без этой памяти я буду - уже не я? Не проще ли разогнаться и сходу влететь в карьер, где идут раскопки? Высота и грунт позволят достичь желаемого эффекта моментально и с большой надежностью, это я утверждаю, как специалист по геологии с географией. Я встал, отряхнул травинки и вернулся к мотоциклу. Шлем остался лежать в густой траве.
       Теперь солнце било в спину, ярко освещая шоссе. Дорога неслась под колеса блестящей лентой, казалось, я мчусь по ободу гигантского колеса. Еще немного, и будет развилка. Правая дорога ведет прямо в Москву, аккурат к международному телепорту, где я еще вчера последний раз встречал свою Алиску. Левая упирается в карьер. Никаких ограждений там отродясь не бывало - зачем, не ездит же никто. Если что - достанут матрицу, соберут по кирпичикам... У того, собранного, не будет в памяти ни Алисы, ни вот этой ленты, летящей под колеса, не неизвестности, в какую сторону я поверну коня.
      Пойдешь направо - себя потеряешь.
      Пойдешь налево - тоже... потеряешь.
      Прямо пойдешь... иногда случается так, что нет его, прямого пути.
      Дорога летит навстречу все быстрее. Солнечный ветер подгоняет меня, толкая в спину. Подсохший букет на руле снова напоминает флаг.
       До развилки еще есть время. Я успею сделать выбор.