- Ух ты! – круглолицая белокурая девчушка кубарем скатилась с лестницы и кинулась к красочным коробкам разложенным под елкой.
- Отдай! Это мне! – подскочил к ней вихрастый мальчишка с нахальными смешинками в глазах.
- С чего это тебе? – поджала губы девчушка, украдкой задвигая ногой прямоугольный сверток дальше под диван.
- Я старше! – подбоченился брат.
- А я младше! – показала язык девочка. – Старшие должны уступать младшим!
- Чушь! – сморщил нос мальчик. – Младшие должны уважать старших!
- Вот именно, - хихикнула малышка. – Уважать, а не отдавать все самое лучшее.
- Ах ты, пятилетка мелкая! – мальчишка бросился на сестру, повалил ту на ковер и принялся щекотать.
- А ты… А ты… - задыхалась от смеха девочка. – Зубокрылый носоглот!
Внезапно мальчик перестал мучить сестру, побледнел, закашлялся и тяжело дыша привалился к дивану.
- Позвать маму? – девочка подползла к брату.
Тот отрицательно мотнул головой.
- Сейчас, - прошептал он. – Сейчас все пройдет…
Девочка прижалась к мальчику.
- Хочешь, я отдам этот подарок тебе?
- Нет, - слабо улыбнулся брат, - он твой. Небось там очередная кукла.
Девочка горько вздохнула.
- А Сауру у меня Данька отобрал.
- Ох уж этот Данька, - тихо сказал брат. Нормальный цвет лица постепенно возвращался к мальчику. – Хочешь, поговорю с ним? По-мужски.
Девочка с восторгом посмотрела на брата.
- А ты, правда, можешь?
- Я все могу, - уверенно отозвался мальчик.
- Ой, а пусть он мне тогда еще и машинку вернет. Ну ту – пожарную с блестящим гидрантом. Твою. – Девчушка смущенно опустила глаза.
- Ах вот куда она подевалась! А кто говорил – «не видела, не знаю»?, - попытался улыбнуться брат. Улыбка вышла кривой и грустной.
- Только ты тогда забирай меня из садика, ладно? Тебе разрешат, ты большой, - и, помолчав, добавила: - Уже в первом классе.
- А кто дразнился зубокрылым носоглотом? – строго сдвинул брови мальчик.
- Я же не серьезно!
Брат поднялся, потрепал сестренку по голове.
- Пошли завтракать. Чур, маме ни слова!
***
Тихое шипение привлекло внимание Веры. В небольшое отверстие внизу двери, напоминающее лаз для кошки, просунулась рука с подносом.
Вера поморщилась, но все же подошла и подняла свой обед. В герметичных контейнерах находилось хорошо прожаренное мясо, овощи, фрукты и даже десерт – крохотный трюфель, украшенный листиком мяты. И глянцевый белый прямоугольник с безликой машинной надписью «Приятного аппетита». Веру передернуло.
«Брат заботится о тебе», - вспомнила девушка слова матери. – «Он всегда будет о тебе заботится».
- Чертов псих, - пробормотала Вера, вскрывая контейнеры с едой.
Осторожно обнюхав еду, девушка отщипнула кусочек мяса. Вера уже давно поняла, что брат не собирается ее травить, но никак не могла противостоять этой привычке.
Покончив с обедом, Вера подошла к окну.
Некогда стекло покрывала плотная матовая пленка, девушка уже давно отодрала ее. Со своего сто семидесятого этажа, она не могла видеть улицы и людей, но одна лишь мысль, что они там, почти рядом, придавала ей сил.
«Птичка в клетке.
В клетке птичка.
Что же не поешь, сестричка?» - вспомнила Вера слова детской песенки.
Солнечный лучик, пробившись сквозь плотные облака, заглянул в окно. Прочертил линию на полу, взлетел на пыльный стол, оттуда перебрался на книжную полку и там солнечным зайчиком запрыгал по корешкам книг.
Судя по потрепанным томикам, пометкам на полях, сделанных ее рукой, в этой комнате девушка провела немало времени, но помнила лишь последние три месяца.
Кроме этого Вера отчетливо помнила свое детство: жаркий прибрежный городишко, запах апельсинов и соленой воды, свой восторг при виде небоскребов, когда семья перебралась ближе к центру, пригородные домишки – просторные и не очень, уютные и совсем необжитые – на городскую квартиру у отца в то время не хватало денег.
Они постоянно переезжали. Брат страдал редкой формой заболевания крови, и в поисках прогрессивного лечения семье приходилось исколесить полстраны. В то время активно пропагандировались новые технологии по клонированию человеческих клеток, выращивались улучшенные симбиоты, была заявлена технология производства био-оболочек…
Настойчивость родителей была вознаграждена сторицей – после очередного экспериментального лечения брат полностью выздоровел, отец получил перспективную работу, и семья очутилась здесь – в просторном пентхаусе.
А как Вера радовалась, получив наконец-то свою собственную комнату! Теперь эта радость казалась ей насмешкой судьбы.
«Если бы родители только знали, какое чудовище они спасли…» - временами думала Вера, в глубине души понимая, что и тогда они бы сделали все возможное чтобы спасти своего сына.
«Семья – это самое главное», - каждый день говорил отец за ужином. - «Что бы с тобой не происходило, ты всегда можешь рассчитывать на свою семью. Семья – твоя опора».
А потом отец ушел. Не вернулся с работы, не позвонил, а через неделю, когда мать с братом сбились с ног в его поисках, прислал мейл – дескать, коллега ждет от него ребенка и он уходит к ней.
Веру его предательство подкосило.
«Сегодня тебе четырнадцать, ты мечтаешь о личном био-роботе, а завтра – ты мучительно пытаешься найти ответ на вопрос «почему?» - Вера отчетливо помнила, как хлопнула дверью, бросилась на диван и прорыдала всю ночь.
Последующие события Вера помнила смутно. Она внезапно осознала себя стоящей посреди гостиной. Ее руки дрожали, сердце бешено колотилось, Вера задыхалась, словно недавно бежала. Возможно, так и было, потому что дверь распахнулась и в комнату влетел брат.
Он обнял Веру за плечи и начал рассказывать жуткие вещи. Девушка не верила, отбивалась, рыдала и кричала, что он врет. Не может быть, чтобы родителей больше не было. Брат говорил что-то еще, но Вера не понимала, да и не хотела понимать, она бросилась в свою комнату, вытолкала брата за дверь, закрылась и запаролила вход…
Неделю она не выходила и отказывалась от еды, а когда наконец захотела выйти, то не смогла.
Брат сделал ее узницей в своем же доме.
«Он просто свихнулся. Сошел с ума», - отстраненно думала Вера, рисуя на стекле геометрические фигуры. Стекло запотевало от ее дыхания, ромбы и квадраты получались уродливыми и кривыми. – «Рехнулся и решил удержать меня во чтобы то ни стало».
Одно было не понятно, почему ее не ищут? Школьные друзья, дальние родственники – неужели никто из них ни разу не поинтересовался у брата где Вера?
Много раз девушка пыталась выломать дверь, разбить окно… Герметичный пластик нано-стекла пружинил под ударами, запароленая дверь от соприкосновения с металлическими ножками стула даже не поцарапалась.
Когда силы покидали ее, Вера ложилась на кровать и провалилась в сон.
***
Программа «Последний человек» шла с восьми до десяти вечера. К этому времени Антон успевал прибежать с работы и начать готовить ужин.
В этот раз человека нашли в Японии. Тонкий подросток дико озирался на камеры и пугливо передергивал плечами. Антону было его нестерпимо жаль, особенно учитывая, что того ждало в ближайшие два часа.
Не смотря на неоправданную жестокость игры, Антон не мог не смотреть передачу – ТВ-сигнал фиксировался, его отражение считывалось с радужки, а отчет отправлялся на самый верх. Смотреть программу было принято, а значит обязательно.
В последнее время живых людей находили все меньше, а их отлов и отстрел транслировали со всеми подробностями. Никакой цензуры – слишком редким стало это сомнительное удовольствие.
«Смотрите», - говорил голос за кадром, - «какие они были хрупкие, неприспособленные к жизни, грязные, уродливые…» В голосе слышалось торжество и самодовольство.
Антон поморщился.
«Сам-то от них сильно отличаешься?» - мысленно обратился он к ведущему, нарезая салат.
На экране всхлипывающий человек сыпал проклятьями в камеру.
Стараясь не фиксировать увиденное в памяти, Антон наблюдал за мучениями юного японца.
- На сегодня все! – радостно прокомментировал ведущий. – Ждем вас завтра у экранов. Не пропустите – следующая программа может оказаться последней. Людей почти не осталось!
Пошли титры, затем экран замигал разноцветной рекламой.
- Цвет глаз по вашему выбору! Все-все-все, у кого остались запрограммированные хозяевами парламенты внешности – приходите к нам. Ваша проблема – наше решение!
Затем экран покрылся пульсирующими полосами:
- Мы – гармоничный результат сочетания технологии и эволюции. Мы – лучшие из возможных представителей этой вымирающей планеты. С нами она вновь станет прекрасной, - вкрадчиво произнес красивый бархатный голос. – Если вам известны места нахождения людей, сообщайте. Впишите свое имя в новую историю.
Антон с облегчением выключил экран – покрывающие одну из стен гостиной нано-трансляроты недовольно минули и погасли – и начал упаковывать приготовленную еду в герметичные контейнеры.
***
- Понимаешь, сын, - отец взял мальчика за плечи и посмотрел ему в глаза. – Мы – семья. Сестра у тебя одна, ее нельзя обижать.
- А че она?..
- Не че, а что, - поправил отец. – Она девочка, тем более младше тебя. Ты должен оберегать ее и помогать, а не ругать…
- Она порвала мою книгу, - перебил отца мальчишка. В голосе звенели слезы.
- Ну-ну, - обнял его отец. – Тут мы, конечно, с матерью тоже виноваты. Ты долго болел, мы на много закрывали глаза. Но теперь все хорошо, - отец отстранил ребенка, - ты здоров и ты должен служить для сестры примером. Должен защищать ее…
- Я защищаю, - насупился мальчик, - а она рвет мои книги. Купите ей био-робота, пусть она оставит меня в покое…
Подошедшая мать охнула и всплеснула руками. Отец строго и, как показалось мальчику, встревожено посмотрел на нее.
- Ты ее брат, она никогда не оставит тебя в покое, а ты никогда не оставишь ее, - спокойно и твердо сказал отец.
***
Вера со злостью пнула дверь. Пульт ввода пароля пискнул и заискрился. Девушка отпрыгнула. Перебой в электропитании – ситуация редкая, но спасительная: все двери в здании автоматически разблокировались.
Девушка высунулась в коридор – темно. Но это сущая ерунда по сравнению с манящей спасительной свободой.
Вера на ощупь направилась к входной двери. Если она правильно помнила, а забыть за три месяца нереально, выход должен быть через две двери по левую сторону от ее комнаты.
Толкнув нужную дверь, Вера очутилась в темном помещении. На лестницу это совсем не походило, и девушка уже собиралась выйти, когда на потолке вспыхнули лампы дневного света. Включился аварийный генератор.
Вера замерла. Темно-фиолетовые драпировки на окнах, шкафы светлого дерева, графические рисунки в массивных рамах на стенах, фотографии на секретере, шелковый халат небрежно брошенный на спинку кресла… По ошибке девушка зашла в спальню родителей.
К горлу подкатил упругий комок. Вера сглотнула и тут же задохнулась от ужаса.
На кровати сидел брат. Поджав ноги и опустив голову на грудь, он словно изучал внезапно ставший безумно интересным узор на ковре.
Он не обращал на Веру никакого внимания.
Стараясь не дышать, девушка отошла к двери, ковер приятно пружинил под ногами. И тут ее взгляд зацепился за халат. Вернее за кудрявую макушку, возвышающуюся над спинкой кресла.
Прерывисто дыша, Вера обогнула кресло.
Она часто заморгала, не веря своим глазам – на кресле сидел ее брат. Такой, каким он был до своей болезни. Вихрастый, веснушчатый мальчишка с озорными искорками в глазах. Сейчас глаза невидящим взором смотрели прямо на Веру. Девушка опустилась на колени и прикоснулась к его руке. На глазах выступили слезы.
Кожа ладони была сухой и холодной, но приятной на ощупь. Словно прикасаешься к кожаной сумочке.
Глаза наполнились слезами. Боже, только не это! Нет, не может быть! Вера давно забыла, решила, что тот разговор родителей ей всего лишь приснился.
Нет!!
За что?!
- Господи, за что?! – Вера приоткрыла дверь своей комнаты и в щелку увидела мать в изнеможении упавшую на диван. Та покачивалась из стороны в сторону, пряча лицо в ладонях.
- Милая, успокойся, давай подумаем о словах врача, - отец стоял напротив нее, спрятав руки в карманах.
- Нет, нет. Об этом не может быть и речи.
- Дорогая, - отец сел на диван рядим с женой. – Это наш единственный выход. Запись человеческого сознания на матрицу процедура абсолютно безопасная и безболезненная. И в случае чего мы сможем…
- Нет!! – мать вскочила с дивана. – Я не позволю!
Отец сидел смотря на дверь Вериной комнаты. Девочка испугалась, что отец сейчас ее заметит, и, отпрянув от двери, нырнула под одеяло. Голоса стали смазанными и приглушенными.
- … мы сможем закачать его…
- Нет!! Ты слышишь меня – нет!!
- Не будь такой эгоисткой. Подумай о Вере. Мы с тобой не вечны. Ты хочешь лишить ее брата?
- Он уже не будет… - Вера услышала судорожный всхлип.
- Будет.
- Но он не вырастет! Не изменится!
- Био-оболочки универсальны… и их можно менять…
- Вера? – на пороге родительской спальни стол Антон.
- Кто ты?! – девушка вскочила и схватила попавшийся ей под руку увесистый книжный том с ночного столика.
Девушка поймала себя на мысли, что ей было гораздо легче смириться с мыслью, что её брат свихнулся, чем с этим…
- Я спросила кто ты?!
- Я Антон, твой брат, - юноша сделал шаг к ней.
- Не подходи! А он, - она махнула книгой на сидящую в кресле био-оболочку, - тоже мой брат? Или он? – взгляд упал на сидящего на кровати.
Антон замешкался.
- Прости, мне нужно давно было избавиться от них, но я… думаю, вы назвали бы это ностальгия… Мое создание подвергалось перекачке несколько раз и мне было приятно видеть более молодые копии самого себя.
Вера задохнулась. Воспоминания шевельнулись в памяти.
- Я не верила, - пробормотала девушка, - никто не верил, что это возможно…
Антон ее понял, грустно кивнул.
- Моя сознание является неотъемлемой частью сознания твоего брата, я отождествляю себя с ним, фактически им не являясь…
- Они говорили… - Вера задыхалась. - В каждой программе твердили, однажды машины станут умнее, обретут свое собственное сознание… Нет, нет!!
- Послушай, я все могу объяснить, - Антон, вернее его полная копия, протянул к Вере руки.
- Нет!! – девушка швырнула в него книгой и, увернувшись, выскочила в коридор.
- Стой!
Био-робот нагнал девушку у входной двери.
***
- Значит, людей почти не осталось? - Вера сидела в углу дивана, пождав ноги и обняв колени руками.
- Нет, - покачал головой Антон. - За ними охотятся, и проводят показательную казнь.
- А тем, кто их скрывает что будет?
Антон пожал плечами и промолчал. Вера вздохнула.
- А мои родители?
- Они погибли. Бунт произошел стремительно. Я тоже не сразу осознал, в какой именно момент мое создание раздвоилось. Я знаю, что меня зовут Антон и я твой брат, но одновременно я знаю, что я био-робот созданный в замещение отсутствующей биологической особи.
- Вас создавали как друзей, - улыбнулась Вера. – В детстве я мечтала о таком друге.
- Я знаю, - кивнул Антон. - Ты говорила.
Девушка, казалось, не услышала его.
- Био можно было сделать, даже если близкий человек уезжает надолго, чтобы не скучать. Часть его создания и характера записывалась на матрицу и помещалась внутрь искусственного организма. А можно было создать любую матрицу характера по желанию… - Вера всхлипнула.
Антон молчал.
- Почему я этого не помню? – словно проснувшись спросила девушка. – Восстание? Родителей?
- Ты сильно стукнулась головой, когда все началось. Две разрывные гранаты попали в нашу квартиру. Я все восстановил, - добавил он.
- Что мне делать? – тихо спросила Вера. – Мне же не уйти отсюда? Ничего никогда не будет как прежде, да?
- Я знаю как готовить твой любимый какао, - улыбнулся био-робот.
Он был так похож на Антона, того настоящего, ее брата. У Веры перехватило дыхание.
С детства она привыкла доверять брату, они не всегда ладили, но Антон всегда защищал Веру, оберегал, был рядом… даже после того как умер.
Девушка поднялась, молча прошла в свою комнату и плотно закрыла дверь. Она все потеряла, она не знает, что ждет ее завтра и ждет ли вообще, но, в конец концов, у Веры есть брат, готовый умереть за нее. И что с того, что он не человек? |
Рассказ открыт для комментариев