 |
|
| |
20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.
13:33 19.04.2023
Сегодня (19.04) в 23.39 заканчивается приём рассказов на Арену.
|
|
|
|
|
|
Каждое утро Яков просыпался от остервенелых криков, раздающихся за стеной. Он ложился на спину, смотрел в потолок и слушал, слушал вопли супружеской пары, жившей по соседству.
- Ну вот, было хорошее настроение, а ты мне его испортила, коза!
- Пошел ты, придурок!
Их ругань не пугала Якова, но и не радовала. Ему просто было всё равно. Ему было одиннадцать лет.
Застелив свою постель (матрац на полу), Яков прошел по коричневым старым доскам, покрывающим пол, на кухню. Сделал себе бутерброды с колбасой и прошел в гостиную. Квартира, в которой жили Яков, его отец и сестра – на самом деле была одной большой комнатой. Десять метров на восемь. Белые линии, нарисованные на полу, обозначали комнаты: самая большая, в центре – гостиная; правая стена – спальня детей; левая – кухня (низенький холодильник, ржавая плита); небольшой прямоугольник у южной стены – спальня родителей.
Они переехали сюда, когда родился Яков. Тогда мать была жива, отец имел обе ноги и был полон веры в светлое будущее.
- Это временное место, - говорил им представитель компании. – Обещаю, максимум через месяц переедете в новый дом.
Стандартные, заученные фразы, которые Представитель говорил всем новым работникам фабрики.
…Позавтракав, Яков приблизился к спящему отцу, чтобы предложить ему поесть, но запах алкоголя дал понять, что тот проснется не раньше полудня. Яков поднял пустую бутылку и вышел на улицу.
Если у их города и было имя, то Яков его не знал. Это был край заводов и фабрик. Словно деревья в лесу, над домами возвышались огромные каменные трубы, выпускающие нескончаемые потоки дыма. Небо над Городом всегда было серым, а улицы всегда покрывал снег.
Пустую бутылку Яков понёс Шапнику – бомжу, живущему возле фабрики, где работала сестра мальчика. Старик почти всегда сидел в своём «гнезде». На неизменном месте лежала и его шапка, готовая в любой момент принять милостыню, однако Шапнику никто не подавал уже тридцать лет. Ни разу он не видел даже монетки в своей шапке. Зачастую старика видели либо уже под градусом, либо на пути к этому. Как он рассказывал Якову, у него была особая схема – достаточно было сдать всего одну бутылку, а на полученные деньги старик покупал у своего знакомого «весьма редкостную дрянь, но от которой, тем не менее, пьянеешь». После этого Яков и начал носить ему бутылки, которые находил, либо которые осушал его отец.
Старый бомж не особенно нравился Якову, ведь он ужасно сквернословил и жутко вонял, но Шапника было жалко.
Каждый вечер, заглядывая в свою пустую шапку, он говорил:
- Этот долбанный мир катится в сортир, - и тихо смеялся, сидя под сетью труб, испускающих пар.
…В этот раз Шапника не было. Яков слегка распахнул куртку – от жара труб даже под ногами не было снега, лишь холодный бетон. Мальчик поставил бутылку рядом с «гнездом», собранным из скрученных обрывков ткани…
- Молодец, - вдруг услышал он детский голос. Яков обернулся – перед ним стояла красивая чумазая девочка, примерно его возраста. Грязные, криво постриженные, светлые волосы, длинная царапина на правой скуле, серое потертое платьице – ничего из этого не портило ее. Все затмевали большие голубые глаза, смотрящие со смесью доброты и задора.
- Ты кто, - еле смог выдавить из себя Яков.
- Яков! Бутылку принес? Молодец! - совершенно не вовремя вернулся Шапник, и Яков на секунду потерял девочку из вида, когда посмотрел на бомжа, а обернувшись – увидел серый бетон.
- Вот сука, сколота. Жааааль, – сказал старик, проведя пальцем по горлышку, - Эх, в любом случае спасибо… Эй, мужик, мелочи не найдется, а?
Оставив Шапника клянчить деньги у опаздывающих на фабрику рабочих, Яков побрел вперёд. Засунув руки в карманы, он просто переставлял ноги. Обычно занимая свободное время книгами, Якову было абсолютно нечего делать, когда они были прочитаны. Друзей у него не было, потому что все дети считали его странным. Да он и сам не тянулся к ним, они были… какими-то отталкивающими.
Рыцарские романы – Яков их просто обожал. Он месяцами копил деньги, полученные от сестры, а затем бежал к Игорю Ричардавичу – человеку, державшему маленькую книжную лавку – и искал что-нибудь про людей в сверкающий доспехах. И про храбрость. Если ничего не мог найти – уходил, но деньги не тратил. А если же в руки попадалась-таки желанная книга, не задумываясь покупал ее и с головой окунался в новые приключения.
Иногда, если роман был особенно интересен, Яков несколько дней воображал себя рыцарем и «путешествовал» по городу, ища, где бы ему проявить свою храбрость. Как-то раз он увидел, как какие-то подростки, лет по четырнадцать – пятнадцать, пытаются запихнуть в пакет с водой щенка. Бедняга скулил, извивался, стучал по воде лапками, а они ржали. Яков решил вмешаться. Слов они не поняли, поэтому он ударил самого высокого из них, от чего двое других расхохотались еще сильнее.
Процедив ругательство, первый набросился на Якова сверху и обрушил ему на лицо серию тяжелых ударов. Когда первый слез, они сказали Якову вставать, и он встал. Тут же второй схватил его за ногу и, больно вывернув, пинком отправил на землю. Мальчик вновь попытался встать, но второй сел ему на спину и пару раз впечатал лицом в снег. Третий все это время держал щенка…
Яков слышал скулеж, затем бульканье…
Когда эти трое ушли, Яков встал. На снегу остался кровавый отпечаток его лица. Закрыв глаза, он побрел подальше от этого места.
… Бесцельно бродя по серым коридорам города, Яков вновь увидел ее.
Девочку с ярко-голубыми глазами.
Она стояла на голых коленях в снегу, но даже не дрожала. Своей маленькой ручкой она гладила старого облезлого кота, а тот с удовольствием тёрся о ее ладонь.
- Он же плешивый, - робко сказал Яков, приблизившись.
- Он просто подранный, а не плешивый. – Девочка почесала кота за ухом и встала. – Добро, - сказала она, протягивая руку.
- Что «Добро», - не понял Яков, но руку пожал – ладонь оказалась очень тёплой и мягкой.
Она улыбнулась.
- Меня зовут - Доб-ро.
- Какое необычное имя…
Она пожала плечами.
- Ну, это не я его себе дала. Но мне, вообще-то, нравится.
- Яков, - смущенно сказал мальчик и отпустил руку.
Наступило неловкое молчание. Яков мучительно перебирал в голове вопросы, которые можно было задать, а Добро, набрав снега, начала что-то лепить. Казалось, её эта пауза абсолютно не напрягала.
Откуда ты? Как твоя фамилия? Что ты делаешь? Что ты любишь читать?
Вдруг Якова осенило.
- А ты не знаешь, какое сегодня число?
- Пятое. – Добро подняла глаза, но, не глядя, продолжала лепить.
- О, сегодня как раз новые книжки должны были завезти к Игорю Ричардовичу. Хочешь, сходим к нему в магазин?
- Ухты, пошли, - Добро резко встала, сияя белозубой улыбкой, и выбросила свою снежную фигурку,- я люблю книжки. – Она схватила Якова за руку и потащила.
- П-подожди, куда ты меня ведешь?
- В магазин, ты же сам предложил, - бросила она, даже не обернувшись.
- Но нам ещё нужно ко мне домой зайти, за деньгами.
Добро остановилась и удивленно посмотрела на Якова.
- За книги что, нужно платить? – Ее глаза сияли как два больших сапфира. – Да, ничего себе мир изменился. Я помню, как люди во время праздника просто так бросали книги в толпу. Он назывался… как бы это перевести… «День страниц». В общем люди читали, а потом приносили книги обратно в храм. На следующий год всё повторялось, и самое интересное было поймать именно ту книгу, которую ты еще не читал, обмениваться было нельзя. Было очень весело.
Яков увидел, что Добро до сих пор держит его руку, отчего ему стало неловко. Рассказ Добро его не удивил. Он тоже любил придумывать свои собственные миры, особенно когда не было книг, но это ему удавалось с трудом – чаще всего он просто играл рыцаря из прочитанного романа.
Пока они шли до дома Якова, Добро без остановки рассказывала. Якову оставалось только слушать и удивляться фантазии девочки. Она рассказывала про древний народ, поклоняющийся яблокам, и называющий себя яблоканами; про древний храм, где слепой жрец изобрел музыку; про остров, где жили люди, которые на много столетий опередили в развитии окружающий мир.
- Ну и доигрались они до того, что утопили свой остров. Хотели, чтобы он взлетел, а он утонул. Это было печально… Хотя мой брат смеялся несколько лет.
- Да… - протянул мальчик, но тут увидел: - О, вот мой дом.
Дети остановились перед двухэтажным каменным строением. Квартира Якова была на первом этаже, поэтому вход был прямо на улице, а не в подъезде. Яков открыл дверь… и с облегчением увидел пустую комнату. Войдя, Яков поспешил распахнуть окно, чтобы избавиться от стойкого запаха алкоголя.
Добро внимательно рассматривала линии на полу.
- Что это? – спросила она.
- Это мама нарисовала. Нам обещали большой дом, и когда мы его не получили, мама сама нарисовала комнаты.
Яков прошел в свой участок, отодвинул матрац, надавив на доску, вытащил ее, и достал из ямки свёрток.
- Как ты это сделал?
- Что сделал? – не понял Яков.
- Прошел сквозь стену. – Она присела и провела ладонью по белой полосе. – Видишь, это ведь стена. А вход здесь, - Добро указала на метровый участок, где обрывалась линия.
- Это же просто рисунок.
- Да? – Добро совершенно искренне удивилась. – Странно… Ну ладно, как хочешь, я подожду тебя на улице. – И убежала, оставив мальчика одного посреди большой старой квартиры.
Яков раскрыл свёрток, пересчитал деньги. Он хотел пойти к выходу, но вдруг остановился перед линией. Он поднял ногу и тут же поставил ее обратно. Задумчиво глядя на границу своей комнаты, Яков медленно прошел вдоль нее к «двери»… и только там вышел.
Книги у Игоря Ричардовича были сложены в коробки, поэтому искать нужную было очень неудобно. Сам хозяин, как всегда, сидел в своем зеленом клетчатом кресле, словно филин наблюдая, как бы дети чего-нибудь не украли.
Добро со смешной серьёзностью рылась в картонной коробке, быстро перелистывая книги, что привлекли ее внимание. Всю дорогу до магазина она молчала и смотрела на небо, и Яков боялся, что это он сделал что-то, чем огорчил ее. Но что именно? Он ведь старался быть вежливым… Может, причина в его квартире?
- Я возьму вот эту, - Добро громко захлопнула красную книжку, с золотыми потертыми буквами на обложке, встала и подбежала к продавцу.
- Чё мне-то ее суешь, деньги давай. Тридцатку, - проскрипел Игорь Ричардович, отодвинув рукой протянутую книгу.
Добро обернулась к Якову. Мальчик почувствовал, будто его окотили холодной водой. Как ему раньше в голову не пришло, что он должен будет за нее платить!
- Эм… мэ… Про… - пытался он подобрать слова, но тут ее рот растянулся в улыбке.
Только сейчас Яков заметил, что продавец пересчитывает скомканные бумажки. Добро просто сияла, явно радуясь своей шутке.
- Знаете, - вдруг обратилась она к продавцу, - он на вас не сердится.
- Что?
- Ваш сын. Он знает, что вы не специально, поэтому не сердится. Ему больно, что вы так живете.
- Ты…
- Он не хочет, чтобы вы себя наказывали.
Выражение лица Игоря Ричардовича резко сменилось с удивленного на озлобленное.
- Да ты… Пошла ты! Дрянь мелкая! Кто ты… - упершись в подлокотники, мужчина начал грузно подниматься.
Схватив Добро за локоть, Яков поспешил выбежать на улицу. Продавец дернулся в их сторону, но ноги его подвели, и Игорь тяжело рухнул на пол. Он посмотрел на расплывчатый силуэт двери. Слёзы проскользили по его щекам… к подбородку… и там сорвались на пол.
На полке за креслом стояла фотография. Рыжий мальчик с удочкой. Фотография мертвого сына Игоря Ричардовича.
… Сосулька летела точно в голову Добро, но Яков смог в нужный момент остановить девочку. Когда они покинули магазин, Добро уставилась в книгу, и до сих пор не поднимала глаза. Пользуясь этим, Яков рассматривал ее. Безусловно, она была самым прекрасным человеком, которого он видел. Теперь даже царапина на скуле казалась ему украшением, а криво постриженные грязные волосы – модной прической. С ней ему было хорошо и спокойно.
Но, быть может, это только потому, что она единственный светлый человек, которого встречал Яков? Была правда еще и сестра, но так она ведь сестра…
- Добро, - неизвестный голос был словно ледяной порыв ветра. – Где ты?!
Девочка резко закрыла книжку и испуганно огляделась по сторонам, затем посмотрела на серое небо. Мутное солнце почти на треть скрылось за домами.
- Добро, что такое, - спросил Яков. Он почувствовал, как его медленно заполняет холод, по спине побежали мурашки.
- ДОБРО!!! – Казалось, голос доносится прямо с неба. Где-то слева дико залаяла собака.
- Нетнетнетнетнет, - зашептала Добро.
Яков приблизился к ней, коснулся ее плеча – девочку била мелка дрожь, она была невероятно холодной.
- Я чувствую тебя! Где ты! – голос приближался. Из-за угла змеей начала выползать чья-то тень. Яков сразу понял, что тень принадлежит не человека. Она была не просто черной – это была сама тьма, само ее воплощение.
Яков попятился. Лай вдруг оборвался и перешел в жалобный визг. Мальчик понял – оставаться здесь нельзя.
- Добро, давай убежим, - прошептал он, но девочка не ответила. Она словно парализованная следила за тенью.
Яков, схватив ее руку, сорвался с места так резко, что книга вылетела из рук Добро, описала полукруг, и, раскрывшись, упала в снег. На правой странице была картинка – белый рыцарь заграждает собой принцессу от черного дракона.
Яков бежал что было силы, ноги утопали в сугробах, дыхание давно сбилось, и теперь он на бегу судорожно заглатывал ртом воздух. Он до сих пор держал Добро за руку, боясь потерять, сжимая ее запястье как можно крепче.
Он не знал куда бежит – просто старался запутать следы получше, чтобы тот, кто пришел за Добро, не смог их найти.
Направо, налево, прямо… Через двор, вдоль канавы, направо… Прямо, через мост, налево, направо…
Перед глазами Якова забегали черные точки. Ноги стали ужасно тяжелые – он остановился и упал на снег. Добро присела рядом.
- С тобой всё хорошо? – печально спросила она. Девочка даже не запыхалась.
Туб-туб-туб-туб – Яков отчетливо слышал удары своего сердца.
- Кто… там был? – спросил он, сев. Они были в неизвестном ему районе, по обе стороны от детей, близко одни к одному стояли приземистые пятиэтажные дома. В некоторых окнах горел свет, двигались черные силуэты.
- Это мой брат – Зло, - Добро, присев на корточки, начала рисовать на снегу кролика.
- Твой брат? Но почему ты его боишься?
Вместо ответа, Добро повернулась к нему спиной, и приподняла волосы. От увиденного у Якова внутри все сжалось. На шее у девочки начиналась сеть ужасных красных глубоких шрамов. Из-за серой ткани платья мальчик не видел, насколько они длинные, но что-то ему подсказывало, что они покрывают всю спину.
Добро отпустила волосы, и продолжила рисовать, не глядя на Якова.
- Ты от него сбежала?
- Да.
У кролика на снегу уже были нарисованы глаза и улыбающийся рот.
- Ты ничего не можешь сделать?
- А что я могу, - ответила Добро, не поднимая глаз, - Зло старше меня, сильнее. Раньше меня защищал отец, но потом он растворился. Зло просто очень труслив, он говорит что из-за меня ему страшно, поэтому он и наказывает меня.
Она дорисовывала кролику тело.
Яков встал на колени.
- Добро… - на секунду Якову показалось, что это его голос, но потом он осознал, что не произносил ни звука. – Добро…
Глаза девочки широко раскрылись.
Вдалеке по дороге к ним кто-то приближался. Пока он был не больше точки, но с каждой секундой неизвестный становился всё больше и больше. С каждым шагом. Больше и больше… и вот уже отчетливо видна его сухая фигура.
Яков поднялся – ноги бешено затряслись, он сумел устоять, но понял, что бежать больше не сможет. Между домами напротив он увидел проход.
- Добро, давай спрячемся там.
- Я… Я наверное пойду к нему, - прошептала она.
В который раз за день, Яков вцепился в ее руку и потащил. Пройдя узкий проход, они оказались на старой детской площадке. Сейчас она была практически пустой, если не считать одинокого малыша лет семи-восьми, не спеша покачивающегося на качелях. Он затормозил ногами о землю и удивленно посмотрел на незнакомцев.
Площадка была ограждена высоким забором, перелезть который детям было невозможно. Возле забора был низенький деревянный сарайчик – единственное место вокруг, где можно было спрятаться.
Малыш на качелях проводил взглядом неизвестных ему детей, затем слез и неуверенно направился к выходу. Выйдя, он оказался на пустой улице, но вдруг почувствовал такой страх, что со всей скорости бросился домой.
Сарайчик был открыт – изнутри он казался еще меньше, чем снаружи. Он был почти пустой, если не считать большой сундук и палку, на одном крае которой был косой слом, из-за которого она была похожа на копьё; видимо, раньше это была лопата либо грабли.
Яков открыл сундук и заглянул в его пустое брюхо, окутанное паутиной.
- Ты сюда поместишься, - сказал он, сдирая рукой белые паучьи нити.
- Я не смогу от него спрятаться Яков, он меня всё равно найдет. Приятно…
- Пожалуйста, залезь в этот сундук! – оборвал девочку Яков. Страха, который он испытывал полчаса назад, словно и не было. Видимо, его вид был настолько решительный, что Добро решила подчиниться и с его помощью забралась в сундук. Прижав колени к груди, она села вдоль него, упершись спиной к стенке.
- Добро! – снова тот голос, вновь пробуждающий страх. – Сколько можно! Зачем ты от меня убегаешь! Я ведь боюсь за тебя! Ты заставляешь меня испытывать страх!!! Ты же знаешь, когда я боюсь, я начинаю злиться!!! ЗАЧЕМ ТЫ ЗЛИШЬ МЕНЯ, ДОБРО!!!!!
Весь сарай задрожал, как будто снаружи начался ураган. Добро попыталась встать, но Яков закрыл крышку, сказав:
- Я смогу тебе помочь. – А отойдя от сундука, добавил: - Хотя бы тебе.
Эту фразу, разве что в разных вариантах, он чаще всех встречал в своих книгах. Яков поднял палку – хоть она была сухой, но выглядела довольно крепкой. Выставив острый конец перед собой, он направился к двери.
После прочтения книг, Яков любил играть в рыцаря.
Но сейчас он понял…
… что это уже не игра.
Если бы не блеск снега, на улице была бы кромешная темнота. Небо стало совсем черным, луна сияла где-то далеко за домами.
Яков сразу понял, что перед ним Зло. Посреди снега он был будто клякса на белом листе.
- Ты еще кто? – спросил Зло. Он был одет в длинное черное пальто и высокий цилиндр; вытянутое лицо, слегка приподнятая верхняя губа обнажала кривые зубы. – Я тебя не знаю?
Яков крепче сжал своё копьё и постарался направить остриё в грудь Злу.
- Моя сестра там? – Зло наклонил голову, словно заглядывая за плечо Якову, хотя с его точки, тот был не больше воробья. – Ладно, уходи.
Зло сделал шаг – Яков не двинулся.
- Кха… Ты что, ее защищаешь? От меня?! Да ты, жалкая козявка, хоть представляешь кто я?!
Яков слегка присел и крикнул:
- Уходи! – Он хотел, чтобы это прозвучало как приказ, но получилась лишь просьба.
- ЧТО?! Ты меня пугаешь?! МЕНЯ!! РАЗОРВУ!!! – Зло упал на четвереньки. По его цилиндру пробежала трещина и он раскрылся.
От ужаса ноги Якова задрожали вдвое сильнее, но он даже не думал о побеге.
Цилиндр превратился в слюнявую зубастую пасть; тело Зло сжалось и словно высохло. Через секунду, взбивая хвостом снег, на Якова остервенело лаял гигантский угольный Дог.
- Гав-Гав-хав-гахав-яхав-якав-Якав-Якав – его лай отдавался гулкими ударами в груди мальчика.
Едва Яков понял, что происходит, как пёс сорвался и стремглав помчался на него. Несмотря на страх, Яков побежал ему на встречу, зажав палку подмышкой.
- ЙАаааааа, - закричал он, заглушая лай пса.
Тубтубтубтуб…
Дог резко вскочил – Яков поднял остриё копья и упал. Сверху на мальчика налетел порыв ледяного воздуха. Зло не было. Детская площадка, подсвеченная сиянием снега, казалось по-настоящему мертвой.
Неужели он так легко одержал победу? Яков встал…
… и тут же пес схватил его за ногу и потащил в сторону, бешено мотая мордой.
Яков закричал от боли и начал тыкать палкой куда попало, но только не в собаку. Пёс отпустил лодыжку и схватил за бедро. Яков попытался отползти, но это лишь дало новую волну боли.
- ЙАААА! – закричал Яков и, что было силы, уколол копьём пса. Он увидел, как Дог превратился в черный дымок, окутавший острие палки.
Аккуратно присев, мальчик осмотрел свои раны… Но их не было! Лишь штанина пострадала от зубов собаки. Некое чувство подсказывало Якову, что теперь он действительно победил.
Перевернувшись на живот, он, как герой из книг, уперся ладонями в землю и начал подниматься…
… но тут пёс навалился ему на спину всей своей массой. Яков попытался схватить палку, но Зло отбросил ее мордой.
- Вон пошел, сопляк! Иначе порву на части! – Яков не мог понять, звучит ли этот голос в его голове, или он исходит от собаки.
Яков упрямо рванулся к палке – Зло, сжав зубами шею мальчика, рывком перевернул его на спину.
- Ты что, тупой! Да я могу убить тебя одной мыслью… - Яков вмазал псу по морде кулаком, вложив в удар все силы, что у него были.
Глаза Дога удивленно уставились на Якова, а затем… он исчез. Просто растворился в черной дымке.
Яков испуганно потрогал свою шею, боясь, нет ли там раны. От прикосновения шея заболела, но крови не было. Яков резко встал…
… и огляделся. Площадка была абсолютно пуста.
Осторожно ступая по снегу, мальчик побрел к сарайчику, где пряталась Добро. Он всё ожидал, что нога, которую покусал Зло, заболит, но этого не произошло. Яков толкнул дверь - та со скрипом открылась.
Внутри было неестественно светло. Зло, открыв сундук, засунул туда руки. Ноги Якова задрожали так сильно, что он упал на сырой пол. Неужели он подвел ее, как и того щенка?!
Зло аккуратно вытащил девочку из сундука и поставил рядом с собой. Добро очень изменилась. Ее волосы сияли как золото, лицо было чистым, даже царапина на скуле испарилась. Вместо тех серых лохмотьев, теперь она была одета в чистое белое платье, сияющее как снег на улице. Когда двинулись ее воздушные волосы, Яков увидел на шее тонкую сеточку белых шрамов.
Зло слегка опустил голову, и поля цилиндра закрыли его глаза. Под левым глазом, как раз там, куда ударил Яков, у него был ужасный фиолетово-красный синяк, а на его элегантном плаще теперь зияли две дыры.
Добро подошла к Якову и, наклонившись, поцеловала в лоб. От этого поцелуя от мальчика ушла и боль, и все его тревоги и страхи.
- Спасибо тебе, - сказала она, и ее голос будто долетел до мальчика откуда-то из далека, - Давно уже за меня здесь не заступались.
Она нагнулась и вложила нечто круглое в руку Якова. На ощупь он определил, что это монета. Затем Добро повернулась и подошла к Злу.
- А…
- Не волнуйся, всё хорошо, - ее улыбка упокоила мальчика, и он понял, что она не врёт.
Зло приблизился к стене – перед ним растянулась его тень. Он повернул голову в сторону Якова.
- Недомерок, - сказал он и вошел в свою тень, после чего та исчезла.
Добро тоже подошла к тому же месту.
- Ты еще придешь? – спросил Яков.
- Я всегда рядом, - ответила ему девочка с большими голубыми глазами, смотрящими со смесью доброты и задора, - ты только присмотрись. – И вошла в свою тень.
***
На следующее утро Яков вновь проснулся от криков. Но на этот раз он застучал по полой стене и крикнул, чтобы они вели себя тише.
Придя в магазин Игоря Ричардовича, он увидел, что книги расставленны по полкам.
Яков больше никогда не видел ту девочку.
Более того, когда в старости он рассказывал эту историю внукам, то сам думал, что это либо сон, либо одна из его самых ярких фантазий.
***
- Этот мир катится… - начал было старый Шапник, но тут, присмотревшись, впервые за тридцать лет, увидел в своей шапке монету.
КОНЕЦ
|
|
|
|
Время приёма: 17:28 13.04.2010
|
|
| |
|
Рассказ открыт для комментариев