"Медсестра одарила меня многообещающей улыбкой и вышла вслед за очкариком. Мы с Людвигом Иваном остались одни. Его скорбно-торжественная музыка подхватила меня и понесла, как в добрые старые времена. Когда зазвучало скерцо, я увидел себя, бегущего по огромному безбрежному морю, кромсающего своим каттером искаженное гримасой боли лицо мира. Наконец-то я снова был здоров. " (с, Э. Берджес, "Заводной апельсин")
Ассоциации-то разные. Не на Бетховена, на упоминание его в рассказе. Сам рассказ - стройный, с конфликтом, с проблемом, с миром более-менее логичным, с героями, которым сопереживаешь... Настолько сопереживаешь, что остается вопрос "Зачем?! ЗАЧЕМ убили пингвина?!" Показать, что ФСБ - плохо? Что шариться по чужим мирам в поисках "водички бы нам" - опасно? Наказание за разрушение города? Или обосновать, что ФСБ - все-таки какие-никакие, а спецы, скорее, никакие (одного-то грохнули), но хоть какие-то?
А концовка-то - мрачная. Для героя. Ему-то уже ничего не светит, надо было ноги в руки и в портал вместе с водой. Потому как не простят ему смерть агентов... Ой, как не простят...
Но это я придираюсь, потому что рассказ понравился.
Небритый, смеющийся, бледный, в чистом еще пиджаке, без галстука, с маленькой медной запонкой на кадыке,
он ждет, и все зримое в мире -- только высокий забор, жестянка в траве и четыре дула, смотрящих в упор.
Так ждал он, смеясь и мигая, на именинах не раз, чтоб магний блеснул, озаряя белые лица без глаз.
Все. Молния боли железной. Неумолимая тьма. И воя, кружится над бездной ангел, сошедший с ума. (с, Набоков, "Расстрел")
|