c021 Сломанная программа

    Снег падал, застилая собой небо, землю, все вокруг.
    Алексей падал, навзничь, прикрывая веки.
    Мир падал, резко, быстро, дрожа воздухом и мелькая пикселями облаков.
    «Не успел, не успел, не успел!» - шептали мысли, растворяясь в умирающем мозге со скоростью хорошей шипучки.
    Каркнул ворон.
    Ноги превратились в месиво, а затем куда-то побежали, врываясь в землю, разветвляясь на множество корней.
    - Я – дерево? – удивленно подумал Алексей.
    - Ты – дерево! – ласково коснулись чьи-то руки. И мир снова куда-то рухнул.
     
    Он пришел в себя ровно пять минут назад. Осоловело помотал головой, собирая в кучку рассыпанные мысли. Выслушал нудную программу. Замер, зачем-то считая тягучие секунды, тикающие в унисон с часами на его запястье. И рассмеялся. Потому что вспомнил, что произошло.
    Руки плотно обмотаны матерчатым поясом от белого врачебного халата. Значит, не стали заморачиваться с маскировкой – здесь бесполезно скрывать следы преступлений. Не стали ласково стучать кулаком по лбу, намекая, что можно проснуться и начать ощущать ползущие по спине мурашки. Не стали прощаться, сочтя, что это - пафосно и скучно. Просто связали и ушли.
    Потому что осталось всего пять часов.
    Остервенело кусая сковавший руки пояс, Алексей приходил к неутешительным выводам о своем душевном самочувствии. Вот дурак! Ну дурак же! Кинулся защищать человека от несуществующей угрозы! И что теперь?..
    Хорошенько дернув руки в разные стороны, Алексей с треском разорвал тряпичные оковы. Презрительно фыркнул, потягиваясь и смахивая с колен жалкие нитки. Пошевелил пальцами, снимая жжение и покалывание, вцепившееся в ладони после их долгого нахождения в одном положении.
    Оставалось всего пять часов.
     
    Лестница классически скрипела. От каждого соприкосновения ноги с деревянными досками, Алексей морщился от неприятного звука, но темпа не сбавлял. Ему нужно. Вот и все.
    Дети, что сидели в главном зале, окинули его взглядом удивленным, но, в принципе, спокойным. Алексей бегло осмотрел пятерых оставшихся и помянул матом всех тех, кто имеет большие деньги.
    Никита, трехлетний задира и победитель в постоянном шмыгании носом, хулиганисто подбоченился на игрушечной лошади и довольно пищал. Умница Маша, то и дело поправляющая очки, вполне сносно что-то рисовала на листе формата А4. Женьки, не близнецы, но родившиеся в один день мальчишки, приглушенно болтали в уголке. Только десятилетняя – самая старшая из тех, кого не смогли забрать взрослые – вечно грустная Надя, привычно оккупировавшая подоконник, смотрела в глаза Алексея жалобно и почти моляще.
    Что-то внутри студента оборвалось. Больной и взывающей к душе ноткой. Алексей сглотнул и опустил голову – не хотелось ломаться от такого взгляда.
    Что делать?..
    - Осталось 4 часа, 48 минут, 30 секунд, – щелкнуло в голове. Алексей вздрогнул.
    - Что сказали остальные? – практикант ходил по комнате взад-вперед, буравя взглядом стены.
    - Они обещали скоро вернуться и забрать нас, - бодро отозвался Женька-рыжий.
    - На нас уколов не хватило, - дополнил Женька-русый.
    «И я даже знаю, почему именно на вас…», - с неимоверной злостью подумалось Алексею. – «Вы – ничьи дети. Вам попросту не положено…»
    - Причина эвакуации? – голос дрожал, но парень старался, чтобы хотя бы вопросы выглядели твердо.
    - Сломалась программа, - тихонечко прошептала Надя и сжалась еще сильнее. – Сними меня, пожалуйста…
    Ноги у Нади не двигались. Потому и оставили. Не на чем нести.
    Алексей пересадил девочку на диван и прошел в коридор. Немного повозившись с наглухо закрытой дверью и пару раз неудачно попытавшись вынести ее хорошим пинком, он воспользовался лыжной палкой и, невообразимым для даже собственного понимания образом, сумел что-то сотворить с замком и уже наверняка выбить деревянную дверь.
    На улице творилась чепуха. Хлопья снега, злые градины, метель – все это заносило сугробами окружающую среду. Лишь перед порогом дома насмешливо темнел кусочек коричневой земли. А еще рос лес. Самый настоящий.
    Куда не кинь взгляд – быстро пробиваются тонкие ростки и прямо из снега тянутся к небу. Скоро все вокруг станет таким. Программа сбоит, ломается… И скоро форматнет всех их навсегда.
    Доигрались программисты и ученые с переносами разума…
    Хлопнув дверью, Алексей вернулся в гостиную и мигом окунулся в ласковое тепло – после снежной бури, что металась снаружи, даже в холодильнике был солярий. Правда, под парой тяжелых взглядов по коже снова заструились леденящие мурашки.
    - Можете паниковать, - неожиданно равнодушно отозвался Алексей и беспомощно рухнул на диван. Надя тут же закрыла ладошками лицо и заревела. Она тоже не верила, что кто-то придет. Никому не нужны больные дети, никому не нужен студент-практикант…
     
    * * *
     
    Аттестат Алексею был не положен. Когда тот забежал в школу, намереваясь забрать данный документ, выяснилось, что пересдача алгебры ни к чему так и не привела. Проще говоря – берите справку, жуйте сопли, виноваты сами. Ибо доигрались. До свидания, Божемов Алексей Георгиевич. Нам очень приятно с вами расставаться.
    Поэтому домой идти совсем не хотелось. Хотелось же пинать пивные банки, обильно украсившие пейзаж после недавнего выпускного, любоваться противным небом серого цвета и прикусывать губу, отворачиваясь от знакомых силуэтов.
    Никакого будущего…
    Алексей где-то внутри всегда понимал, что учиться – слишком трудно, чтобы такой раздолбай, как он, смог это сделать. Первые классы честно трудился, получая натянутые четверки, нарабатывая близорукость и выслушивая смех одноклассников, приправленный обидным «Ботаник!». Знания не давались – родителям было некогда объяснять, на репетиторов денег не хватало, а сам он мало что понимал, хоть и вовсю старался. В классе шестом это все так надоело, что Алексей плюнул и отодвинулся, уступив место другим. Сам же забросил все. Жизнь, учебу, друзей. Хотя какие это друзья?.. Сейчас он мог вспоминать о них только с отвращением и неприязнью. А еще – с пробуждающимся внутри желанием набить им морду.
    Учителя «считали» его быстро. Сначала с удивлением обнаружили погаснувшее желание. Потом – перестали пытаться его вернуть. В конце концов, местом жизни Алексея стала задняя парта у окна, где его не трогали ровно четыре года, лишь вызывая к доске под конец четверти и читая лекции о том, почему его переводят в следующий класс. «Мы жалеем тебя! И даем шанс!» - обиженно вещали классные руководители, размахивая указкой. Алексей следил за ней ленивым взглядом и послушно кивал. А потом снова забывался. До следующего учебного года, новых лекций и скучных уроков…
    - Учиться надо было, - наставительно укорил чей-то голос, обладатель которого явно узрел крупные буквы на справке о «прослушивании курса». Алексей обернулся, отрываясь от размышлений. Перед ним стоял юноша лет двадцати и грубо скалил зубы. Впрочем, назвать его иначе, чем юношей, даже при такой страстной роже было нельзя – одежда на нем оказалась простецкая, но сидела, как будто для него шили. Алексей мимоходом осмотрел свои старые джинсы и обычную майку. Смято, небрежно, края штанов хорошенько ободраны и слегка грязноваты. Брр, да что за черт! Никогда ведь не заморачивался.
    - Чего тебе? – злым тоном буркнул Алексей.
    - Да я помочь хочу, - залихватским движением вытаскивая из-за спины руку с листовками, отозвался юноша и впихнул пару штук Алексею. Тот глубокомысленно воззрел на желтоватую бумагу и перевел взгляд обратно на собеседника. Парень рассмеялся.
    - Да сам такой, честно. А здесь работа. Хорошая.
    - Секта, что ли? – съязвил Алексей, рассматривая листовку.
    - Не, - юноша запихал листовки обратно. – Экспериментальный проект.
    - Ну что же, побудем лабораторной мышью, - усмехнулся Алексей и пошел дальше.
    Дома его наверняка ждали разборки с родителями. На этот раз перед носом обещался натряс отцовского кулака, а не безобидной указки. Но Алексей, из-за глупой листовки, в которую даже не заглянул, внезапно вздрогнул и словно бы проснулся, обнаруживая вокруг живой мир. Жить хотелось. Очень сильно.
    А потом Алексей остановился и встряхнул, разглаживая, смятый лист. Не зная, что разворачивает то, что как раз хотел. Свою новую жизнь.
     
    ***
     
    Осталось 4 часа, 32 минуты, 15 секунд, - послушно ответил в ухо нежный голос программы, когда Алексей устало спросил сколько еще до отключения всех систем.
    Ответ почти утешил. Паниковал Алексей недолго - все успеет, это факт… Времени остается как раз столько, сколько бы ему хватило. Теперь, когда в запасе, помимо всего прочего, имеются адекватно мыслящие мозги, можно расслабиться и глубоко вздохнуть. Он найдет выход. На кону – живые люди, те, кого он привык любить и оберегать. Да, черт подери, он пылает к окружающим его детям страстной отеческой любовью, и если хоть кто-то помешает ему спасти их души и разум от удаления, то мало этому камикадзе не покажется.
    Алексей издал тихий смешок. И улыбнулся затихшим ребятам.
    - Эй, Женьки! – вставая и оправляя неудобно замявшиеся джинсы, позвал Алексей. – Чего повесили нос раньше времени? Я пойду навстречу нашим – так будет быстрее. Может быть, они не найдут наш дом среди всей этой кутерьмы. А вы – за старших! Последите за Надей. А ты, Надежда, не ной.
    - Смыться хочешь? – прошептала девочка. Зло прошептала. Обиженно. Безнадежно.
    - Дура ты, Надька! – Алексей присел перед ней, щелкнул по носу, ободряюще улыбнулся. – Костьми полягу – а вытащу. Веришь?
    - Я пытаюсь, - выдавила смущенная Надя и сжалась, понурив плечи. Алексей улыбнулся ей еще раз, пытаясь сделать это незаметно, чтобы другие случайно не увидели, что он и сам боится идти туда – в хаос снега, в беспрерывно растущие деревья. В его улыбке вся бравада всегда куда-то девалась. Что может быть хуже потерянной надежды?
    - Не волнуйтесь, я вернусь! – еще раз сказал Алексей, оглядел комнату, наткнулся на три обращенных к нему взгляда и затылки малышни, вобрал в грудь воздух и вышел в коридор.
     
    ***
     
    «Секта» оказалась отраслью одного из разрабатываемых проектов некой компании, что специализировалась на компьютерных программах нестандартного типа. Очень нестандартного.
    Нет, Алексея не использовали, как подопытного кролика и даже близко не подпускали к разработчикам. Его и еще пятерых студентов всего лишь обучали несколько другому профилю. Откуда прибыли сообучающиеся, Алексей не знал, но подозревал, что их биография от его мало чем отличается.
    Алексей, изначально решивший перестать бить баклуши и добиться хоть чего-нибудь в жизни, набросился на учебу с остервенением, но когда понял, чему именно обучают столь немногочисленную группу, страшно удивился и сел размышлять.
    Конечно. Ни в одном учебном заведении не было предметов о добре, заботе и любви. Сначала казалось, что и правда - секта. Пока один из преподавателей не завел разговор об инвалидах. Тогда-то все и встало на свои места.
    - Наш проект подарит им вполне осязаемый мир с возможностью исправить свои увечья. Но для такого дела нужен очень тонкий подход. Так как в будущем есть план внедрить виртуальные миры повсеместно, потребуется штат подходящих сотрудников.
    - Вы считаете, что можно научить любить даже черствого человека? – удивленно и серьезно отозвалось со стороны окна – там, раскачиваясь на стуле, сидела Алена, предмет воздыханий всех троих парней курса, включая Алексея. Но в этот момент парень лишь поджал губы – ему хотелось задать другой вопрос. В частности - «почему не любого с улицы?».
    - Научить любить можно кого угодно, - причмокивая губами отозвался лектор и с искоркой оглядел учеников. – Но вас научить легче всего.
    - С чего бы это? – теперь пальму первенства отобрал Алексей. Иногда он считал себя куда более умным, чем другие. Например, сейчас.
    - А с того, что люди, которые насовершали множество ошибок, стремятся научиться всему тому, что убережет их от подобного в будущем! – учитель поправил очки и доброжелательно осмотрел класс. – Еще вопросы?
    - Да, - это снова Алена. – Вы думаете, что люди, которых вы учите… добру и всему остальному, не могут оказаться настолько злыми, что на них уже ничего не подействует?
    - Не думаем. Вы же проходите тесты. Плохих не держим. Только тех, кто хочет чего-то добиться и тех, кто искренен в желании помочь другим.
    Алексей понял, что у него алеют уши. Он никогда не считал себя агнцем божим, и уж тем более кем-то, кто «искренен в желании помочь другим».
    - А теперь, дети, - явно шутя обратился к ним учитель, - позвольте перейти к урокам.
     
    Через год Алексея и Алену отправили на практику. Вместе с носящей гордое звание «экспериментальной» группой детей-инвалидов, тремя врачами и десятком медсестер. Ко всему прочему, к группе были приставлены две «мамочки» (называть их иначе обособившиеся от остальных взрослых Алексей и Алена просто не могли) и несколько нянюшек, визглявых до невозможности.
    Ввод в «виртуальность» был немного непривычен. Алексея попросили залезть в стеклообразный «гроб» напомнивший ему виденный по телевизору аппарат из солярия. Вот только в этом «гробу» была дырка, куда следовало высунуть руку. В вену руки делали укол. И человек уходил в долгий наркоз, переносясь сознанием в виртуальность…
    Мир «за гранью реальности» отличался от вышеуказанного только своей неправдоподобной яркостью. Здесь всегда светило солнце, каждое утро зеленела трава, орошая тряпичные кеды Алексея неприятным и холодным «душем». Яркие краски изредка напоминали компьютерный мультфильм, небо никогда не заводило серыми тучами. Алексей сначала не верил и даже ненавидел, а потом притерпелся и влюбился в компьютерный мир. Особенно, когда понял, ЧТО он дает несчастным людям, которые лишены слишком многого, чтобы не радоваться вот такой вот – ненастоящей жизни.
    Когда смешная по началу идея превратилась в общение с «товаром», Алексей просто напрочь забыл обо всем остальном. В том числе и об Алене, которая ему все так же оглушительно нравилась. Дети оказались настолько детьми – наивными, безукоризненно добрыми, чистыми, но - несчастными, что употребить полученные знания на ухаживания за симпатичной однокурсницей, казалось кощунством. Алексей мог поклясться – когда первый мальчишка встал на ноги и пошел, его охватило настолько летящее чувство, что он застыл и просто смотрел, как когда-то забитый и брошенный ребенок, несмело вышагивает по тропинке. Просто смотрел. Не смея оторвать взгляд и даже улыбнуться. А потом упал в траву и смеялся, как ненормальный.
    Получилось.
    Или самым главным было то, что он оказался кому-то нужен?..
    Дети-инвалиды, до этого не получившие ни единого шанса на выздоровление, медленно, но верно делали первые шаги, неуклюже вставали на ноги, учились мастерить неподвижными когда-то руками. Алексей впервые осознал, что это такое – дарить себя, и получать тепло в ответ.
    Здесь ведь были бесполезны все хирургические методы. Дети попадали в виртуальность здоровыми. Вот только не могли осознать, что преграда снята. Психологически. Алексей сам не понял, как. Но он научился внушать им веру в себя. Веру в то, что они способны.
    И получалось.
    Получалось, черт подери!
    Так и жили. На длинном виртуальном острове, в высоком деревянном домике. Алексей мечтал о таком. Давно. В раннем детстве.
    Несмотря на то, что большая часть группы являлась детьми весьма высоко сидящих господ, некоторые ребята были отобраны из детских домов. И если с первыми занимались «профессионалы» - все те же врачи и нянюшки, то именно со вторыми коротал дни Алексей. К ним нужно было пробиваться всеми силами, применяя незнакомую доселе нежность. Не только заставляя встать, но и заставляя общаться. Часами, днями, чуть ли не неделями пытаться растопить лед в душе. Это был воистину трудоемкий процесс.
    Но как же тепло становилось каждый раз, когда доверчивая ладошка впервые пожимала твои пальцы…
    А потом случилась беда.
     
    Нет, один из редких разговоров с Аленой состоялся до беды. Хотя их тоже можно было охарактеризовать, как катаклизмы или же тайфуны очень ограниченного радиуса действия. Алексей слишком долго жил «в пробирке», чтобы год обучения помог ему научиться общаться с девушками. Жизнь в том же классе проходила сквозь какую-то призму. Сначала девчонки и мальчишки дружно ходили отдельными стайками, потом как-то рассеяли преграду между друг другом и перемешались. Алексей тогда, наверное, просто зевнул и не обратил на эту перемену никакого внимания.
    Поэтому он до сих пор относился к женщинам, как к чему-то с другой планеты.
    И это, вроде бы, не имело никакого отношения к делу. Да вот только один из разговоров с Аленкой зашел как раз о женщинах. И о любви.
    Честное слово, Алексей даже не знал, о чем еще можно говорить с девчонками его возраста. Что они любят, что читают, с кем общаются, что слушают? Все прошло мимо.
    А любовь – это всеядно. Ну, так он считал. Пусть и слегка наивно.
    Дело было вечером, когда ребята и почти весь «персонал» уже спали. Алексей и Алена сидели в гостиной на нижнем этаже их деревянного домика. Молча. Недалеко расположились едва знакомые во всей этой суете врачи. Один тосковал о сигаретах, другой о женщинах. Аленка, услышав это, громко фыркнула, оправила юбку и вызвала Алексея на разговор.
    Ну просто потому, что никого больше не было рядом. Не считался Алексей для нее интересным собеседником. Но раз никого нет, то почему бы и не…
    - Иногда мужики такие козлы, - с места в карьер начала она, кося глазом на безмятежно общающихся мужчин. Алексей осторожно гмыкнул, пытаясь понять, что ему стоит ответить. Отвечать, правда, не понадобилось. Алене нужен был только слушатель, а не собеседник.
    Продолжением извечной темы о «мужиках» стала длинная и обиженная лекция о том, как печальна и ухабиста дорога попыток Алены заарканить хоть кого-то, мало-мальски девушке нравившегося. Первые минуты Алексей слушал с легким любопытством человека, которому интересно абсолютно все об объекте обожания, потом заскучал, а затем Алена потребовала все-таки вступить в ее монолог парой предложений.
    - А ты что думаешь? – поинтересовалась она.
    - Я?.. Мне кажется… Мне кажется, что твоя проблема в том, - выровнялся Алексей, - что ты искала того, с кем будешь вместе просто потому, что хочется, а не того, кого можешь полюбить… И в итоге оказывалось, что человек тебе совершенно не подходит.
    Аленка усмехнулась. Никакой паузы, никакого смущения.
    - Ты считаешь, что любовь – это чувства? – в ее голосе прорезалось не презрение, а, скорее, искреннее любопытство.
    - Да. И Степан Борисович говорил также.
    - А, так ты из лекций, - девушка отвернулась, фыркая в потолок. Помолчала, пару секунд изучая зажженную лампочку, в виртуальности совсем не бьющую по глазам ярким светом. – Ты интересный человек. Впервые вижу кого-то, кто с таким просветленным лицом сообщает миру всем известные истины.
    - Ты считаешь, что я интересный, хотя общаешься со мной пять минут?
    - Я считаю, что ты интересный. В том смысле, что ты странный. Странные люди всегда интересны. Они мыслят не так, как обычные.
    Разговор так и оборвался. Алексей не счел нужным отвечать, а Алена молча сползла со стула и ушла в свою комнату. Но внутри юноши проснулась, сонно почесываясь, странная радость. Словно он сделал только что нечто важное.
    Осталось понять, что.
     
    ***
     
    Метель немного поутихла. Но легко одетому Алексею все равно было холодно. Приходилось не отрывать от губ замерзающие руки, на которые уже были натянуты рукава свитера и ежиться, мечтая о плаще.
    Не ждали они здесь зимы. На своем утопичном островке, полном только тепла и только лета. Ученые могли быть довольны - перенос сознания осуществился полностью. Настолько полностью, что Алексей по-настоящему, по-живому, замерзал.
    Но все равно шел вперед.
    Лес начался почти сразу после порога. Насколько помнил практикант, он возник именно на том месте, где обычно шла тропа, соединяющая их домик с пунктом, который взрослые кликали де-виртуальной площадкой. Говорили, что с нее отправляют назад – вколов пресловутую дозу в вену. Если Алексей правильно понял объяснения коллег, то лекарство (или как называлась эта штука?) вводили все-таки там – в реальности. Просто для этого стоило активировать кнопку конкретно в пункте де-виртуальной площадки. Зачем такие трудности, Алексей не понимал.
    Он всего лишь шел вперед.
    Когда из-под ноги вырвался тонкий росток, сразу же начавший превращаться в дерево, Алексей сорвался и со злостью сломал его, пока тот не достиг состояния «неломаемости». Однако дерево ловко выгнулось, вырываясь из его пальцев и, попутно сращивая переломанный на половину ствол, вытянулось в небо.
    Алексей выругался. Матом. Не помогло. Не помогло и хаотичное пинание окружающих деревьев. Нет, он согрелся. Но злость осталась.
    Оставшееся время у программы спрашивать не стал. Просто пошел дальше, прикрывая ладонью озябшее лицо.
    Лес никак не кончался, за что Алексей ну уж очень сильно его ненавидел. Но все также брел вперед, ощущая, как немеют ноги в кедах, как трудно сделать новый шаг.
    А затем из-за разросшихся кустов выскочил волк. Словно бы настоящий. Словно бы взаправду. Алексей попятился, но ноги дрогнули, обо что-то запнулись, и он упал. Позорно, глупо, как будто в миг разучился ходить.
    Падение замедлилось. Как к каком-нибудь кино, в особо пафосный момент. А волк в тот же миг кинулся вперед. Прыгнул – оторвался от земли. Словно птица, пронзающая небо.
    Алексей упал, придавленный сильными лапами.
    Больно приложился головой о какой-то корень.
    Ощутил, как дышит рядом охотник, настигший свою жертву.
    Ему стало страшно. Он рванулся, изо всех сил, но его тело слишком сильно сковали зима и подвластный ей холод…
    - Прочь! – чей-то хриплый голос ворвался в предсмертный мир Алексея внезапно. Он сам ему удивился – ведь почти готов был умереть. Но тут же вспомнились ребята и убитый Надин взгляд…
    Почему он его не тронул?.. Почему волк только сбил с ног, но не стал ничего делать? Да откуда он вообще здесь взялся?
    Мысли замельтешили, пустяки вырвались вперед, отводя в сторону более нужное. Как будто кто-то управляет его головой! Что за черт? Алексей дернулся вперед, назад, попытался оттолкнуть вязкого, застывшего сверху волка. Но тот словно приклеился, всей своей тушей вдавливая тело Алексея в замерзшую землю.
    - Я сказала – прочь! – рявкнуло рядом и кто-то стеганул палкой хищника, чья пасть все ближе, но нарочито медленно, приближалась к лицу Алексея.
    - Стой, - внезапно для самого себя приказал незнакомке практикант (хотя чего уж там, Алексей почти наверняка знал ее). – Он не опасен.
    - Почему? – удивилась девушка.
    - Потому что. Это программа.
    - У меня красный нос, синее тело и холодные зубы. Потому что это программа?
    - Не язви. Видишь – он меня не трогает, - ворчливо отозвался Алексей, всматриваясь в глаза волка. Они были карие. Да что там карие, это пустяк. Они были живые. Внимательные. Печальные. Но серая туша даже не собиралась двигаться с места. Черт бы побрал эту виртуальность…
    - Скажи, а не трогать тебя побыстрее он не может? – свистящим шепотом поинтересовалась Алена. – Я замерзла. Как ни странно – вся. Что странно еще больше – вернулась я за тобой. Ты – единственный из всей нашей группы - отстал и потерялся. Пошли быстрее. Хоть и осталось почти четыре часа, медлить не стоить.
    - Передай эти слова ему, - обиженно процедил Алексей, но тут же одернул себя. Это Алена. Она такая. А с волком и правда пока кончать… - Эй, комок меха… Не слезешь?
    Сбоку фыркнуло. Фигурка девушки мельтешила – кажется, Алена прыгала, пытаясь согреться.
    - Может, поможешь? – сорвался Алексей. – У меня вся задница замерзла!
    - Это твои проблемы, - отрезала Алена и застыла. Просто замерла. Как каменное изваяние.
    С ней было что-то не так. Парень еще не мог сказать, что именно. Да и волновало его совсем другое. Он действительно замерзал. Уже давно. А теперь, сидя на земле, впадал в какое-то сонное, гнетущее состояние. Весь мир становился безразличным. Но нужно выбираться. Обязательно нужно.
    Алексей осторожно коснулся серого свалявшегося меха. Бока волка не вздымались, как ожидалось. Да и на ощупь хищник был мертвее мертвого. Тихо выругавшись себе под нос, Алексей постарался выползти из-под тяжелой лапы программы. Как бы не так. Тело не двигалось. Прикосновение к чему-либо вызывало жжение и покалывание кожи…
    - Бу! – внезапно сказала Алена, выбрасывая руки вперед. Словно творя волшбу, как в каком-нибудь тематическом сериальчике. Волк рассыпался в пыль. Девушка прижала руки к груди и засмеялась. Тихонько. Будто боясь кого-то разбудить.
    - И? – проглатывая уточнение, вскричал Алексей. Но тут же опомнился, быстро встал, с трудом отлепив от ледяной земли примерзшую медяшку с заднего кармана джинсов.
    - Это же игра! – все так же смеясь воскликнула Алена. Развела руки в стороны, закружилась на месте. Глаза у нее стали ненастоящими, стеклянными. Волосы – излишне сплошными. Алексей в ужасе подбежал, провел рукой по ее лицу. Оно было ни-ка-ким. Не холодным и не горячим. Не вызвало ощущение приятности. Наждак. И красивые ненастоящие глаза монстра. Компьютерной мультяшки.
    Он потряс ее за плечи, что-то спросил. Не запомнил что – голова словно раскололась. Алена продолжала смеяться, дергала плечиками, кокетливо сжимала губы. Не реагировала. И смеялась, без конца, как умалишенная.
    - Эй! Очнись! Что произошло? Что случилось?! – Алексей кричал, прижимал девушку к себе, шептал ей в ухо. Но слышал только идиотский смех. И видел моргающие глаза болванки, которая когда-то была Аленой.
    - Бу! – снова сказала девушка. Вырвалась. Взмахнула руками, тыкнула пальцем в сторону. Что-то громыхнуло. Картинно пролетело над головами дерево. Резко потеплело.
    Алексей проследил за ней взглядом. Алена хохотала, сбивая на землю рослые деревья. Резвилась, как ребенок, внезапно обнаруживший, что взрослые заснули, оставив его без присмотра. Убивала его, разрывая сердце.
    - Может, она вышла в реальность? – спросил Алексей сам себя, смотря на расцветающее посреди зимы дерево. Снег прекратился. Под ногами журчали ручьи.
    - Сколько времени до начала деинсталляции программы? – снова в воздух проговорил Алексей.
    - Осталось 3 часа, 51  минута, 49 секунд, - отрапортовало в голове. Алексей вспомнил об оставшихся в домике детях и помотал головой. Сейчас, когда он резко отогрелся, ему нужно было спешить, как никому другому. Пять человек. Пусть и…
    - Леша! – откуда-то снизу вынырнули чьи-то руки, схватили его за плечи. Алексей вскрикнул – слишком уж неожиданно появилась Алена. Та самая Алена. Та же, что и раньше… - Они не живые!
    - Кто? – боясь, что девушка снова станет той куклой, рявкнул Алексей.
    - Дети! – руки девушки сжались, вдавливая пальцы в плечи практиканта. – Они не настоящие!
    - Чего?!
    Однако, силуэт растаял. Последнее, что видел Алексей – перекошенное Аленино лицо. Словно кто-то сделал ей очень больно. Словно, попытался убить.
    - Эй! – он вытянул руки вперед. Но пальцы не наткнулись на тело, которое было там секунду назад. Зато саднили плечи, обещая синяки.
    - Да что здесь происходят! – Алексей смахнул со лба челку. Сжал зубы. Выругался, раз, наверное, двести. Взрыхлил мягкую теплую землю хорошим пинком. – Что за черт? Что за фигня, а?!
    Ему никто не ответил. И Алексей стремглав кинулся в ту сторону, откуда пришла Алена. По крайней мере, оттуда он впервые услышал ее голос…
     
    ***
     
    Беда пришла нежданно…
    Нет, беда касалась только Алексея и одного из врачей. Не то по иронии, не то еще из-за какой чепухи, но после того разговора, что произошел между Алексеем и девушкой, они почти не общались. Просто играли с ребятами, организовывая небольшой фестиваль. Вместе почти не работали – подготовка была, да только мелкая, для одной пары рук. А некто, по имени Виктор Палихин (по крайней мере, именно так значилось на карточке, пришпиленной к бесконечно белому в игровых красках халату) счел себя обязанным помочь в несложном деле милой девушке. Девушке Алене. Той девушке, на которую уже положил глаз Алексей.
    Он не стерпел. Обратил тонну возмущения на соперника. Ему казалось неправильным, что какое-то, едва знакомое с его богемой существо, тянет к ней свои грязные лапы. Нет, лапы могут быть какой угодно чистоты. Но на фига ему Алена? Она ему в дочери годится!
    Нет, своей Алену Алексей не считал. Но право на ухаживания за ней чувствовал. И этим было все сказано.
    Хотя… Еще одно «но». Он не мог допустить, чтобы кто-то, кто не нравился Алене, пытался к ней пристать. А врач Виктор Палихин Алене не нравился. Это Алексей почувствовал с мрачным удовлетворением.
    - Можно с вами поговорить? – неспешным тоном начал Алексей, с трудом оторвавшись от веселящейся малышни.
    - Простите?
    Разумеется, соперник не был сволочью. Всего лишь неспешным врачом-хирургом, следящим за зыбкими плодами экспериментов некоторых программистов.
    - Не прощаю, - строго ответил Алексей. – Если я увижу около своей сопрактикантки еще раз,  выбью вам зубы. – Немного подумал, ровно секунду. И добавил. – Последние.
    Врач, право слово, охренел.
    - Я? – спросил он, указывая себе пальцем в грудь.
    - Вы, - серьезно кивнул Алексей.
    И врач расхохотался.
    - Иди гуляй, юморист!
    - Не нужно не принимать меня всерьез! – все также ровно и угрожающе сообщил Алексей.
    - Парень, давай поговорим по-мужски, - пристраивая локоть на стенку над головой Алексея, предложил врач. Он явно был готов на долгую беседу, пафосные речи и милое предложение не мешать человеку развлекаться.
    - Давайте! – внезапно для себя выпалил Алексей, размахнулся, и, как ему показалось, весьма удачно вдарил по носу соперника. Соперник же мотнул головой, выругался сквозь зубы и ухмыльнулся. Ударить еще раз Алексей не успел. Сзади навалились, Виктор со всей силы пнул его в живот, а дальше…
    Нет, Алексей не хотел вспоминать, что было дальше. Его побили, оттащили в комнату и связали. Самым позорным было первое, самым неприятным второе, а третьего он не помнил – потерял сознание, приложившись головой о какой-то порожек.
    Потом очнулся. Выслушал нотации программы. И ушел. В лес…
     
    ***
     
    Пока он бежал, в голове все еще стоял Аленин образ. Как-то чересчур красиво, куда сильнее, куда ярче, чем та, какой она была на самом деле. Он не знал, почему так. Совсем, черт побери, не знал. Он просто вспоминал ее, попутно, надеясь на встречу. На то, что снова увидит, когда доберется… Наверное, он в самом деле тогда не на шутку влюбился, встретив ее в первый раз. Тогда, когда внутри было желание начать новую жизнь. И он начал. С внесения в нее новых красок.
    Лес кончился удивительно резко. Вот он был – и вот его не стало. Алексей замер на пару секунд, а затем, восстанавливая старый темп, кинулся дальше. К небольшой станции, выглядящей в компьютерном мире глупым сараем. Или она стала такой уже после того, как все сломалось? Алексей не мог знать. Он совсем этого не помнил.
    Запнулся. Взъерошил волосы, прикусил губу. Вот те на. Не помнит. Совсем.
    Его зовут Божемов Алексей Георгиевич. Семнадцать лет. Вроде бы, русые волосы.
    Но почему не черные? Почему не рыжие?
    Как он выглядит?
    - Что за?.. – жалобно спросил он самого себя.
    Прилетел ветер, дыхнул в лицо запахом лета. Взъерошил не то русые, не то черно-рыжие-в-крапинку волосы. Полетел дальше, окутывать собою лес.
    Настоящий, понимаете ли, ветер. Теплый, нежный, почти не острый. Не режущий кожу. Не заставляющий придерживать отсутствующую кепку.
    - Бу! – сказал Алексей, тыкая пальцем в сарай. Сарай взорвался тысячей фейерверков, пролетел над головой и испарился.
    Алексей задумался ровно на минуту – а не дурак ли я? Но помотал головой, отгоняя мысли. Зато тут же пришли другие. Что с ним здесь сделали? Практикант? Учащий детей добру, поднимающий их на ноги, да? И что сделали с Аленой? Превратили в клоуна, в юную волшебницу из ролевых игр, задорно уничтожающую тонну врагов и взрывающую деревья? И можно ли обойтись без «Бу!»?
    Он ткнул пальцем в землю. Грохнуло. Появилась небольшая развороченная дырка – как раз такую и ждал. Значит, можно обойтись…
    - Сколько осталось до формата игры?
    В ухе пискнуло. И тут же заткнулось.
    - Сколько?!!
    Значит, ненастоящие дети? Мертвые? Игрушечные? И маленькая Надя, лишенная ног? И оба Женьки, вечно держащиеся рядом? Что это за мир?...
    Он не получит ответы на эти вопросы, если останется стоять.
    - Я хочу отсюда выйти!!! – заорал он вверх. В небо, абсолютно синее, без единого облака. И в голове проснулся голос.
    - Вы хотите покинуть игру?
    Игру? ИГРУ?!
    - Да! – голос сорвался от злости на весь мир.
    - Невозможно выполнить операцию. Зараженные вирусом файлы ожидают деинсталляции. При выводе зараженных файлов из игры, реальность…
    - Делай, что сказано, дура! – хотел закричать Алексей, но охрипший голос что-то шипяще пискнул.
    - Вы имеете права администратора?
    - Имею, - почему-то ответил Алексей.
    - Ошибка. Права отсутствуют.
    Алексей до крови прокусил губу. Он внезапно остыл и только сейчас понял, как напряжен. Ему было страшно и не страшно одновременно. Он боялся и…
    - Ошибка исправлена. Как самый старший в игре, вы автоматически становитесь капитаном. Капитан имеет права администратора. Вы подтверждаете, что хотите выйти из игры?
    - Д-да, - несколько изумленно пробормотал Алексей.
    Мир вспыхнул. Алексей зажмурился, отшатываясь назад. И понял, что падает.
    Падает, а вокруг кружит снег.
    А вокруг снег.
    Снег вокруг.
    Снег…
    Откуда он здесь взялся?
    «Я больше не хочу! – тоскливо, устало думал парень. – Домой… Верните меня домой… Ну пожалуйста.»
    И он вернулся.
     
    Его выпихнуло с чмоканием, как будто кто-то смачно харкнул на пол. Алексей полулежал на земле, неправильно, ломано, больно… Все его тело провернули в мясорубке, изрубили мясницким ножом, накромсали маленькими кусочками. И собрались праздновать пир. И смеяться, пережевывая, смешивая с красным вином, закусывая хлебом…
    А потом тело выгнулось, само собой. И Алексей смог открыть глаза. Он лежал посреди леса. Посреди того же самого леса, через который шел. Почему-то его он помнил. И всю свою нереальную жизнь – тоже. А то, что было до…
    - Аргх… - вырвалось у него, когда попытался встать. Потом понял, что не может. Чуть не заплакал от обиды. И вдруг услышал чьи-то голоса.
    - Алеша!
    - Леша!
    - Леха!
    - Алексей!
    - Лешка!
    - Рыжий!
    Значит, все-таки, рыжий? Не в крапинку? Не голубой, да?..
    Кричали деревья. Вопили, сливая голоса в один крик. Звали к себе. Как дурака какого-то звали. Что ж вы всё кричите, обиженно подумал Алексей. На нафиг кричите, а? Я же не глухой. Я нормальный. Рыжий, но нормальный. А еще – капитан… И имею права администратора.
    - Что я могу? – спросил Алексей.
    И не понял.
    - Что я могу?! Как мне отсюда вырваться?!
    - Алеша! – вместо программы закричало все вокруг.
    Он пришел в ужас. Подумал, что сошел с ума. Обхватил голову руками, с тоской сжал зубы.
    Хаос деревьев орал. Ругался матом. Обзывал хлюпиком, придурком, недоношенным. Спорил между собой. Икал, кашлял, захлебывался в потоке брани. Обещал убить, убить, убить на месте.
    И…
    Неожиданно…
    Нежно и ласково звал к себе, обещая обнять, обласкать, защитить от злого мира.
    И Алексей, настолько уставший и больной, настолько потерявший веру и надежду, послушался. Пополз навстречу ласковому голосу. Похожему на мамин и Аленин одновременно.
    Тяжелые ветки прикрыли его, сначала тепло и ласково – потом, тяжело и больно. Но Алексей внезапно обрадовался. Он хотел уйти. Потому что ничего не стоил в жизни. Потому что тогда, когда блеснула надежда, оказалось, что все полтора года она была ложной. Потому что он предал Надю, Женек, остальных малышей… Как же их звали?... Потому что Аленку убили. Сделали из нее клоуна, чучело, пустышку. Потому что весь мир ненастоящий. Потому что весь мир… Весь мир. Понимаете? Абсолютно весь. Не замечает его. Не любит его. Не хочет, чтобы он жил в нем…
    - Неправда! – и чьи-то руки нежно обняли его плечи.
    Ноги отнялись. Словно отломились. И проросли снова. Неожиданно, резко, больно. А Алексей лежал в руках ласкового ангела, и не хотел просыпаться.
    А потом очнулся. Пошевелил корнями. Ощутил ветер, игриво летающий сквозь листву. Увидел Алену – она росла рядом, тянулась к небу ветвями рук. Засмеялся. И она засмеялась тоже…
    - Привет, - сказал Алексей.
    - Привет! – отозвалась Алена.
    Они смотрели друг на друга. А вокруг лежал лес.
     
     
    Немного до. Реальный мир.
     
    Возвращение в реальность напоминало глоток воздуха после подводного заплыва. Виктор потряс головой, с трудом разминая затекшие мышцы. Да, массаж тела был предусмотрен, но столь долго в виртуальности еще никто не находился. Впрочем, это совсем не важно. Важно то, что проект, на который было положено столько денег, оказался заражен!
    - Где все?! – вызывая на связь дежурных программистов, заорал Виктор.
    Коробочка-передатчик печально затрещала. Через пару секунд оттуда вырвался виноватый голос:
    - Виктор Петрович, у нас проблема!
    - Я сам знаю, что у нас проблема! – рявкнул Виктор. – Что за проблема, откуда взялась? Кто не досмотрел?! Не исправите до моего возвращения – четвертую!
    - Д-да, Виктор Петрович! – пискнуло сквозь трещание и несчастный работник поскорее отключил передатчик.
    Чертовы недоумки! Поставить под угрозу такой эксперимент! Да чтоб их…
    Додумать разозленный Виктор не успел. Потому что камера, в которой находилась Алена, неожиданно замигала красным. Осторожно подобравшись к ней, Виктор обнаружил, что индикатор состояния сигнализирует не самый радужные результаты.
    Он спешно стал отвинчивать крышку, но потерпел поражение – механизмы не поддавались. Пришлось вызывать команду по передатчику, нервно барабаня пальцами по стеклу. Когда те пришли, Алена вдруг резко выгнулась, припала лицом к стенке камеры и что-то забормотала.
    - Ты… Ты… - едва разобрал Виктор.
    - Да что вы встали? – подгоняя работников, снова закричал Виктор. – Помогите ее извлечь!
    - Но мы лишь программи…
    - Мне по хрену! Давайте! – Виктор сам взялся за корпус, неистово ругая девчонку про себя. Куда ее понесло? В лес? Дура! – Мне бошку оторвут, если кто-то из этих двоих умрет.
    - Мы попробуем, - серьезно кивнул один из программистов и принялся что-то набирать на прилагающемся к камере счетчике. Через полминуты зашита опала и корпус поддался. Виктор вытащил девчонку наружу и громко, ни к кому не обращаясь, выругался.
    - Сдохла!.. – процедил он сквозь зубы. – А с этим что?
    - С Алексеем Божемовым? Все в норме, думаю, что он скоро сможет выбраться сюда, - быстро глянув на датчики, отозвался все тот же мужчина.
    Виктор оглядел его.
    - Как зовут?
    - Артем, Виктор Петрович.
    - Что за вирус?
    - Он взломал программный код и изменяет погоду.
    - Зачем? – опуская девчонку на пол и закрывая ее стеклянные глаза, поинтересовался Виктор.
    - Не имеем ни малейшего понятия, - отозвался кто-то слева.
    - Его возможно удалить?
    - Он меняет код под себя. Так что только удалением программы. Но у нас остались резервные копии, мы сможем ее восстановить. Примерно через несколько часов мы форматируем все системы.
    - А почему не раньше? – изогнул бровь Виктор.
    - Так ведь там еще остался…
    - Ясно… Его можно вытащить оттуда прямо сейчас?
    - Мы пытались, но он не в зоне эксита…
    Слова Артема прервал какой-то гул. Четверо мужчин обернулись на шум – он шел от камеры Алексея.
    - Что за… - начал было один из программистов, но тело Алексея внезапно лопнуло и оттуда побежали хлесткие стебли коричневого цвета.
    Виктор быстро вскочил, попятившись к двери. Комнату наполнил семиэтажный мат. Все с ужасом смотрели на то, как размножающиеся стебли медленно опутывают сначала камеру, а потом все вокруг.
    - Уходим, - сипло сказал Виктор. И не услышал своего голоса.
    Но его послушались – все четверо рванули к двери. Кто-то схватился за ручку, распахнул ее на себя и выбежал в коридор.
    Виктор и остальные этого сделать не успели. Что-то хлестануло Виктора по спине и он рухнул, не сдержавшись – слишком сильна была боль. Когда он поднял голову, то обнаружил, что его сотрудников… опутывают стебли…
    - *ля, - только и сумел выговорить Виктор.
    В следующую секунду стебли добрались и до него. Накинулись, как голодные собаки, связали в комок и начали проникать под кожу.
    - НЕЕЕЕТ, Я НЕ ХОЧУ! – заверещал Виктор, стараясь не смотреть, как лопается кожа на руках. Не прекращая исторгать проклятья, он зажмурился. А в следующую минуту понял, что его тело стремительно меняется.
    Руки и ноги вытягивались, туловище изгибалось. Головой – головой!!! – он чуть не пробил потолок, но, не будучи в силах этого сделать, скользнул в сторону окна. Зазвенели осколки.
    А потом обзор перегородили зеленые листья. Но Виктор успел увидеть кусочек мира. Кусочек зеленого мира, который стремился перестать быть этим кусочком.
    - И это из-за меня? – в ужасе пронеслось в его голове.
    Вся планета медленно, но верно, окутывалась лесом.
     
    А где-то далеко Алексей и Алена переплетали ветви и болтали обо всякой ерунде. А еще - об очень-очень важном. О друг друге.