Останови время

              "Тик-так, тик-так. Часы мерно постукивают механизмом, стрелки движутся по кругу, и мы живём, действуем, стареем ... А что изменяется? Время? Оно течёт ... Разве оно жидкое? Какое оно, и что всё-таки мы измеряем? Ничего. Мы сравниваем один процесс с другим, повторяющимся, периодическим. "Солнце всходит и заходит, ... а в месте моего наблюдения всё по-прежнему!" Не совсем так, не совсем. Срок идёт, именно потому, что "солнце всходит и заходит". Ну, а если перестанет? Скажем, на полюсе всё это. Тогда стрелки солнечных часов замедлятся, аж застынут на полгода. А откуда известно, что на полгода? Лишь на один полярный день! Да потому известно, что есть другие периодические процессы: часы тикают, сердце стучит! И всё это можно подсчитывать, подсчитывать, подсчитывать ... Значит, чтобы время замедлить или ускорить надо на все-все повторяющиеся процессы повлиять! Нет, ну это не дело! Да и не нужно никому. Если все масштабы увеличить и самому вырасти, так это значит, что ничего и не изменится. Выходит либо все процессы надо менять, либо только свои, внутренние. Но на все замахнуться, право, совестно перед богом, а вот на своё, исконное" ...
              Так рассуждал канд. биол. наук, ст. науч. сотр. Матвей Лаптев, сидя на скучнейшей конференции по искусственным мембранам. Вообще-то, мембраны не были его специализацией, но помимо мечты о бессмертии и славе, любви к дальним странам и красивым женщинам существовали рабочие будни, когда послушать в пол-уха смежников тоже не мешало. И вот это самое "полухо" неожиданно для его хозяина донесло фразу, в которую отказалось поначалу поверить дремавшее, как у дельфина, левое полушарие:
              - ...ускоряя перенос ионов в логарифмическом масштабе.
              - А?! - сказало правое полушарие левому, - ну, я удивилось, а ты теперь рассуждай! - Если их химикат ускоряет процессы, то вот тебе и способ "замедлить время" и продлить жизнь! Ты сможешь испытать тысячи ощущений, пока по часам пройдёт всего одна секунда. Чем не парадокс близнецов без всякого полёта?
     
              - Ты, что - смеёшься? - сказала Катя, - ну, где я тебе реактив возьму? Он у нас на вес золота! В лаборатории искусственных мембран, куда совершенно не случайно забрёл Матвей, отмечали день рождения завлаба, его приятеля - Мишки Вайса. Лысоватый круглолицый малый, зовущийся в народе "Михайло Вайсильич" отличался феноменальной памятью, ранней докторской и крутым как у Ломоносова нравом. Поэтому просить у него ценный для лаборатории реактив было делом бесперспективным и в некотором роде небезопасным. Матвею приходилось искать обходные пути. Обычно ему это удавалось. Вот и сейчас он начал осторожную обработку Кати - весьма привлекательной, но уже старшей лаборантки отдела. План Лаптева был прост: добыть образец реактива - низкомолекулярного полипептида, регулирующего мембранную проницаемость, а потом, благодаря связям в институте Вакцин и Сывороток, тиражировать его до необходимого фармакологического количества.
              - Ну, а в смысле одолжить кусочек золота можно? - спросил он.
              - Это как? - не поняла Катя.
              - А вот как ... - Сейчас дружно - за именинника!
Импровизированный стол щеголял кухонными изысками лабораторных дам, трёх отсутствующих жён сотрудников, а также покупками в не менее вкусном частном секторе. Напитками заведовал Лаптев, что означало тщательность подбора, учёт вкусов и конфиденциальность, не лишнюю в стенах института.
              В лабораторию позвонили.
              - Катюша, иди, распишись в получении реактивов на следующую неделю и расставь их по местам, будь добра, - сказал Миша. Катя сделала печальную физиономию, но с шефом спорить было бесполезно.
              - Пойду, помогу, - сказал Матвей, и выскользнул из-за стола. Соседи с пониманием пропустили, а Миша со смехом крикнул вслед лаборантке:            
              - И помощника слушайся во всём!
              - Смотри, Кать, вот пять баночек на неделю экспериментов.
              - Мы их сейчас в сейф запрём.
              - Правильно, но запереть можно четыре, а пятую я одолжу на пять-шесть дней, так что в среду - четверг она будет на месте, а пока вместо неё постоит сегодняшняя, но с водой.
               - Ой, Матвей Александрович! - заскулила Катя - я боюсь, а вдруг что-то не так, нам же с вами конец! Вы лучше своего друга напрямую попросите? - от ужаса она перешла на официальную форму обращения.
              - А он всё знает, слышала, как он сказал - во всём слушайся меня, - пошёл ва-банк Матвей и, чтобы окончательно сломить сопротивление девушки, добавил:
              - Сегодня вечером идём в театр, там встреча с другом, который устроит нам с тобой поездку на Кипр.
             
              Перед театром как всегда было полно народу. Если бы не родство с ведущим актёром Дмитрием П., попасть на представление без забронированных билетов было бы фантастическим везением.
              - Мой развод с Машей прибавил Димке хлопот с контрамарками, - усмехнулся Матвей, - теперь вместо двух просим четыре.
Развод прошёл на редкость мягко и хрестоматийно: все остались добрыми друзьями.
              - Рассудка изначально было больше, чем любви, - подумал он то ли о себе, то ли о Маше.
              - А сейчас? - пробурчал Лаптев в ответ своим мыслям.
              - Ты мне? Что сейчас? - спросила Катя.
              - Сейчас будет знакомство, потом спектакль, а потом поедем ко мне допивать шампанское и изучать путеводитель по Кипру.
              - План утверждается! - обрадовалась она и поцеловала Матвея в подставленные губы.
              - А ты, друг, времени даром не теряешь, - послышался Машин голос, и его моложавый источник, под руку с вальяжным сотрудником Минздрава выбрались из притормозившего лимузина. Маша чмокнула Матвея в щёку, оба успели шепнуть друг другу: "Хороша!" и представили спутников. Игорь Петрович был начальником иностранного отдела Минздрава. Он со знанием дела оглядел Катю и остался очень доволен, то ли увиденным, то ли собой. Взгляд его выражал "Минздрав предупреждает!" Катя мило улыбнулась ему, просияла Маше и уважительно пожала ей руку в ответ на "зав. отделом Синтеза института Вакцин и Сывороток". Пробираясь сквозь толпу, она, глядя на Машу, шепнула Матвею хитренько:
              - А может ты не такой умный, как кажешься? ...
              - Может быть! Но там  видно будет, - подумал он.
Предстоял спектакль, переговоры с умной и красивой Машей, и на десерт "покорение Кипра". Шампанское для этого охлаждалось с самого утра.
     
              В вестибюле института Вакцин и Сывороток было прохладно и торжественно как в пантеоне Пастера. Вахтёр, проверив удостоверение, позвонил в отдел, и за Матвеем выслали сопровождающего.  На этот раз им оказался не очередной аспирант, а сама зав. отделом Синтеза.
              - Склянки у меня с собой, всё как договорились, я только хотела кофе с тобой попить.
От кофе Матвею можно было бы отказаться, а от разговора, по дипломатическим причинам, не стоило.
              - Во-первых, - с места в карьер понеслась Маша, заказав два эспрессо, - что за протеин ты мне принёс для синтеза?
              - Экспериментальный...
              - Вижу, что не классический, просто ... я сама ещё не разобралась ... Когда мы внедрили соответствующие аминокислоты в ДНК бактерий и начали тиражировать твой полипептид, то оказалось, что бактерии как "оголтелые" синтезируют "белок" и размножаются ровно двое суток, если хватало питательных веществ, а если в среде их было недостаточно, то бактерии погибали! 
              - Видишь ли, у нас как раз исследуют свойства этого белка, а я хотел опробовать его на биологических объектах.
              - Считай, что уже опробовал! Тут Нобелевской, не меньше, пахнет! И знаешь, если я не соавтор, то начну писать свою собственную статью в "Acta Scandinavica" прямо сейчас!
              - Разумеется, соавтор! - успокоил Матвей, - но ...
              - Тогда перехожу ко второму вопросу: Катя мне очень понравилась. Смотри, не сделай из неё Бэлу, Печорин!
              - А ты останешься моей Верой? - он прикрыл её руку, чуть погладив шелковистую кожу, -  ну, неужели у тебя что-то серьёзное с ...
              - С Игорем? Серьёзнее, чем тебе показалось. Он сделал мне предложение после спектакля. Сказал:
              - Не торопись, обдумай, как в науке, у тебя есть две недели до поездки на Кипр.
              - Это предупреждение, похожее на ультиматум, - предположил Лаптев.    
              - Не усложняй. Поездка состоится во всех случаях, просто, у Игоря есть идея обвенчаться на Кипре в церкви Св. Лазаря девятого века.
              - М - да, с таким взглядом как у Игоря ... как бы мне не пришлось "Лазаря … петь", - подумал Матвей, а так как жаловаться на судьбу было не в его привычках, то вслух он лишь вежливо распрощался со своей "всё понимающей Верой". Ему не терпелось поскорее вернуть одолженный реактив и остаться наедине со своим сокровищем.
     
              Выйдя на загородной станции, Матвей попробовал напоследок взвесить "шансы" удачи. Вес бактерий и питательной среды в танке был приблизительно равен его весу, поэтому можно было ожидать, что эффект препарата будет длиться как и у бактерий двое суток. Если за это время не истощатся его запасы питательных веществ, и он не умрёт, то успеет прожить время значительно большее, чем по часам. Две вещи беспокоили Лаптева: у него не будет доказательств, проведённого эксперимента, если последний окажется удачным! В противном случае - его ничего не беспокоило! Отгул на пятницу был оформлен, а бдительность близких усыплена "поездкой в деревню к больной тётке". Катя ждала его назад в воскресенье, и лишь последние предательские сомнения проскальзывали в мыслях. Легковая машина с пассажирами обогнала его.
              - Всё! - решил Матвей, - пора! - и сошёл с просёлочной дороги в небольшой лесок.
              Как опытный дуэлянт, бравируя опасностью, он набрал в шприц простерилизованный препарат и, с сосущим чувством под ложечкой, ввёл себе в вену. Первой реакцией было лёгкое чувство тошноты  и ... снижение слуха, что ли. Матвею показалось, что уши заложило: окружающие звуки весеннего леса исчезали, пока не наступила полная тишина.
              - Может аллергия, на препарат? - подумал он, но, ни глаза, ни горло не беспокоили.
Дышалось легко, но ... часто, очень часто! Ощущения при этом были нормальные, как если бы, так и должно было быть. Матвей попробовал сосчитать пульс и не сумел: сердце тарахтело без передышки, а часы - стояли!
              Тогда Лаптев повернулся и пошёл обратно к дороге. Ему показалось, что он не оставил никаких следов на пожухлой траве, а сухие ветки на земле даже не треснули под его весом. Тишина по-прежнему была гнетущей: ни чириканья птиц, ни жужжания насекомых.
              - Ух-ты! - Возле первых почек на кусте сирени застыли в воздухе несколько пчёл!
              - Так-так! - заволновался Матвей, - похоже, что моё время понеслось! Он ускорил шаги и, выйдя на дорогу, увидал невдалеке машину, недавно обогнавшую его. Видимо водитель остановил: задняя дверца была открыта, и из неё высовывалась женская нога. Лаптев уже всё понимал, но не мог в это поверить. Время всего окружающего мира "тащилось" очень медленно, почти стояло! Пока он дошёл до машины, положение женской ноги практически не изменилось. Матвей заглянул в машину и увидел миловидную девушку, застывшую в попытке выхода. Она весело улыбалась, повернувшемуся к ней "каталептическому" водителю. Таким фигурам позавидовали бы в любом восковом музее мадам Тюссо.
     
              Матвей очнулся у себя дома. Часы показывали полдень воскресенья.
              - Я отсутствовал всего два дня? - промелькнуло у него в голове, а такое чувство, что полжизни.
Постепенно вся картина его приключения всплывала в памяти: он ходил, бегал, путешествовал из одного застывшего посёлка в другой, пока не вернулся в город. Кругом было одно и то же: замершие люди, предметы, механизмы. То, к чему Матвей случайно прикасался - разрушалось, и он тщательно обходил всё живое. Усталость валила его с ног и, к счастью, свалила-таки уже в собственной квартире. Видимо, действие препарата закончилось, так как предметы и звуки вели себя обычно.  Однако в ванной комнате его ждал сюрприз: из зеркала на Матвея глядело исхудавшее, измождённое лицо с серебристой бородой отшельника.
              - Вот тебе цена ускоренного времени! Ну, прожил я за сутки, бог знает сколько, но и жизни своей истратил столько же! О-о! - он застонал, представив реакцию женщин на его новый возраст.
Позвонив Кате, он сослался на крайнюю усталость от поездки, перенёс встречу на вечернее время и помчался стричься, бриться, краситься и покупать одежду нового размера. В пятницу уже предстоял перелёт на Кипр, а ещё восстановиться нужно было.
              Неделя для Матвея прошла как в тумане. На работе все ахали, глядя на его внезапную поджарость, но хвалили. Особенно положительно отреагировала Катя. Любовь получалась у него ещё лучше, и волнение за возраст постепенно улетучилось. Маша сообщила, что билеты уже у неё, необходимо лишь проставить визы в паспорта, и, поколебавшись, заметила:
              - Есть как всегда две новости: бытовая - видимо, соглашусь на венчанье на Кипре и научная - те бактерии из танка не погибли, а застыли в интерфазе, т.е. как бы заснули летаргическим сном.
              Обе новости были не из тех, что хотелось обсуждать.
     
              - Самолёт Аэрофлота совершил мягкую посадку в международном аэропорту города Ларнака, на Кипре, - объявил командир воздушного лайнера, пожелав всем приятного отдыха и возвращения домой.
Старинный тбилисский приятель Игоря Петровича, грек Димитриос, эмигрировавший из Грузии, держал здесь туристическое бюро. Именно благодаря его услугам и гостеприимству все ожидали необычных и интересных экскурсий. Начиналась новая беззаботная жизнь. В небольшом городе всё было близко, и минут через 15-20 езды по трассе, туристов доставили в современную многоэтажную гостиницу "Солнечный зал", расположенную через дорогу от пляжа. После обеда Матвей с Катей отправились прогуляться под пальмами на Променаде, а Игоря с Машей Димитриос повёл договариваться с Архимандритом церкви Св. Лазаря, тоже, представьте себе, Лазарем, о воскресном венчании.                            
              Через пару часов туристы уже слушали рассказы гида, потягивая охлаждённое белое кипрское вино, на обдуваемой бризом веранде бара.
              - Церковь Св. Лазаря - самая знаменитая на Кипре. Вначале это было просто место второго погребения Лазаря. Вы, конечно, знаете, что первое погребение было в Бетани - Финикийской деревушке в Палестине, но Иисус воскресил своего друга из мёртвых, и тем самым укрепил веру в своё учение. После этого, Лазарь, опасаясь за свою жизнь, переехал на Кипр, был здесь посвящён в епископы самими апостолами Павлом и Варнавой, получил в подарок от Девы Марии - матери Иисуса Христа, вышитую ею епископскую мантию, и прожил ещё тридцать лет. Все эти персональные знаки внимания позволили Кипрской церкви впоследствии получить автокефалию - самостоятельность. В 898 г. мощи святого перенесли в Константинополь, откуда в 1204 году их вывезли крестоносцы во Францию и захоронили в Марселе. Но, тем не менее, мощи начала эры были обнаружены под алтарём во время раскопок 1972 года. Видите, как всё не просто даже у святых. Есть и другие интересные факты, связанные с именем Лазаря. Слышал ли кто-нибудь о таксонах Лазаря или о медицинском феномене Лазаря?
              Группа попалась исключительно культурная: трое из четверых знали по одному термину, поэтому все с удовольствием позволили Димитриусу продолжать свой рассказ.
              - Таксоны - это группы Ламарка: царство, семейство, род, вид. И если исчезнувшая группа вдруг появляется в природе, то её называют таксоном Лазаря. Самый известный пример - рыба Латимерия, которую обнаружили в 1938 г. после 80 млн. лет "отсутствия" в природе. А феномен Лазаря - это когда оживает человек, объявленный мёртвым, после неудачных попыток реанимационного оживления. С 1982 года описано 25 подобных случаев. Ну, да ладно, а то я всё про мёртвых да вымерших. Завтра у нас венчание! Пошли, сходим в замок крестоносцев, это - недалеко, или хотите - по морю покатаемся?         
              Матвей, отказавшись под видом усталости, отправился в номер и на красивой гостиничной бумаге написал: "Предсмертные записки. Надеюсь, что мои друзья отнесутся к моей просьбе очень серьёзно. Это указания, как спасти меня в случае, если вам покажется, что я умер. Дело в том, что я проверяю на себе препарат, который вначале ускорил все молекулярные процессы (вот откуда моё похудение!), а потом, вероятно, на время остановит их. Это может произойти в воскресенье вечером. Маша поймёт: я реагирую, так же как и бактерии, но отстаю от них ровно на неделю. Ни в коем случае не хороните! Тело не будет разлагаться. Если уж очень долго не буду оживать, Катя знает, где одолжить баночку с реактивом и ... Игорь, внутривенно надо вводить по одной тысячной синтезированного Машей количества. Надеюсь, что венчание я вам не испорчу. А уж брачную ночь, извините - могу. Привет Лазарю. Ваш Матвей".               
     
              Костас Стамолис только недавно вернулся из Штатов, где повышал квалификацию гостиничного управляющего. После американского порядка местное кипрское разгильдяйство раздражало.
              - Хорошие ведь ребята, - думал он про своих, - а  вот ведь мешает что-то доделывать порученное до конца!
              - Микис! - остановил он старшего стюарда, - все номера очистили от первоапрельских шуточных атрибутов?
              - Разумеется, сэр!
              - Никто не пожаловался, что текст с писчей бумаги исчезал?
              - Никто, сэр! Да, не волнуйтесь, здесь не Америка, к писчей бумаге в номерах месяцами никто не притрагивается! -  и он бодро последовал своим путём, дивясь, как меняются люди со временем и с ростом положения.