Планета Оранжис
Пантросистема дала сбой, как раз в тот момент, когда мы все с облегчением вздохнули. Монро с Леушевым уже ждали меня в карантине, а Климнин увернувшись от здоровенного моллюска втиснулся в камеру конвертора. Дело оставалось за малым.
Парусник напал на группу неожиданно. Наша станция базировалась вне ареалов обитания горгонов, притулившись к подножию одной их рыжих скал, похожих на мерзлые картофелины в щедро приправленном половиной таблицы Менделеева густом океаническом бульоне. Над нами бесконечно ревел ураган, покрывающий четверть планеты, лишь изредка переходящий в «легкий» шквальный ветер. Тут все быстро приходило в негодность. И оборудование, и люди.
Не успев преодолеть страх перед вихрящейся мутью, мы сразу начали ненавидеть. Планету за то, что для человеческой жизни абсолютно непригодна, и каждый день тут на преодоление. Друг друга за то, что приходится жить в тесном и душном замкнутом пространстве станции, и каждый день видеть одни и те же небритые помятые лица. Компанию за то, что попользуется и выкинет, а нам так и не доведется попробовать на себе чудодейственного лекарства от старости, которое гонят из массифы. Аборигенов, за то… Да ни за что. Их мы ненавидели просто так, не смотря на то, что каждый день влезали в их шкуру.
Огромный, как двухэтажный автобус, парусник напал на группу на подходе к станции.
Раздувшаяся волосатая гантель. Мерзкое зрелище. Но оторваться было невозможно. Живьем я горгонов ещё не видела.
- Монро в карантине. Процесс закончен! – сообщил пантраполог Нельсон.
Молчаливый японец Йоши, ловко управляя манипулятором, в одиночку боролся с чудовищем, показывая ему приемы айкидо, не давая ему подобраться к группе.
Прозрачный ярко-светящийся шар с бахромой по бокам, запихивал второго сцифа, не подающего признаков жизни в конвертор.
Парусник сосредоточил все свою кишечнополостную ярость на манипуляторе. Он, то отплывал, собираясь с силами, то отчаянно бросался на него всем телом, успевая при этом протягивать мощные витые канаты щупалец куда-то под брюхо станции.
- Ба-р-р-дак! Дай зарядом по этой твари, Йош. Только аккуратней, чтобы никто нас не смог обвинить в уничтожении местной фауны, - взревел начальник станции Россета, зависнув над оператором. Бритая голова и горбатый нос придавали ему сходство с хищной птицей.
Манипулятор ужалил ещё раз, потом изловчился и наподдал хищнику так, что он отлетел на несколько метров и сложил боевой парус.
- Леушев в конверторе, процесс начат! - обливаясь потом, Нельсон неотрывно следил за шлюзом.
Климнину нужно было продержаться еще минут пять.
Россета бормотал проклятия на всех известных ему языках.
Йоши сделал несколько предупредительных зарядов. Парусник вертелся вокруг манипулятора, пару раз раскрыл и сложил парус, пугая противника. Но запала у него поубавилось. Дошло, что слишком много трудов ради такой мелкой добычи.
- Процесс закончен! Где Климнин?
Вдруг прямо перед манипулятором выскочил светящийся шар, и, подразнив хищника, стремительно пошёл вниз.
- Ботаник, мать его! Сбрендил он что ли? – взревел Россета. – Йош, поотрывай горгону конечности! Плевать на экологов. Потеряем Кирилла я вас всех собственноручно за борт повыкидываю.
Горгон, закрутился на месте, подбирая щупальца в тугую косу. Игнорируя манипулятор, он ринулся за жертвой в бездну.
Воздух в душном отсеке сделался густым и тягучим, и никак не желал вливаться в лёгкие. Тягостную тишину нарушал лишь мерное жужжание аппаратуры.
- Есть! Климнин в конверторе, - воскликнул пантрополог.
- Что?
- Процесс начат, - Нельсон довольно хрюкнул и утёр пот с лица.
Я отвернулась от экрана. Наблюдать за процессом, нет уж, увольте, сил моих нет. Поглядела разок. Еще полдня потом к горлу подкатывало. Я с детства терпеть не могла склизкой живности. И в карантинном боксе меня уже ждал Монро. Сомнительное это удовольствие осматривать голых парней, которые пять минут назад в конверторе Саймака были прозрачными светящимися шарами со склизкой бахрамой по бокам. Так и кажется, что отвернусь, и меня коснётся склизкое щупальце оборотня. И разит от них тухлой рыбой облитой аммиаком.
Начальник, сунув дрожащие до сих пор руки подмышки, сказал, немного заикаясь:
- Джентельмены, благодарю всех за службу. Отличная работа, Йош!
На лице японца не отражалось ни возраста, ни эмоций. Не меняя выражения, он быстро-быстро замигал и отвесил поклон.
И тут станцию тряхнуло так, точно кто-то пнул ее, что было сил, огромным сапогом. Опоры заскрежетали. На мгновение мы погрузились в темноту. Промелькнув чёрной тенью мимо единственного внешнего иллюминатора, парусник горделиво удалялся в фиолетовую муть, оставив за собой последний нежданный удар. Лампы вспыхнули, сработала аварийка.
- Бог ты мой! Сорок три процента! – ахнул Нельсон. Пантросистема дала сбой. Мы прилипли к монитору не представляя, что делать дальше.
Компьютер крякнул, перезагрузился и продолжил отсчитывать. Сорок четыре, сорок пять, сорок шесть процентов… Все жизненные параметры были в пределах нормы для получеловека полу-не-разбери-что.
- Результаты обследования немедленно ко мне на стол, - ледяным голосом сказал мне Россета, выкручивая пальцы из суставов.
*
За полтора часа ожидания начальник экспедиции успел изрядно набраться. Его короткие волосатые пальцы перестали дрожать. Растерянное выражение на припухшем лице сменилось угрюмой обреченностью. Россета долго вглядывался в мой отчёт, потом поднял на меня мутноватые глаза.
- Как он? Вообще… - на лице начальника появилась смесь гадливости и страха.
Когда я шла в бокс, мне почему-то представился заливной Климнин в глубокой белой тарелке, в прозрачном трясущемся желе с морковными и яичными кружочками вместо глаз, и веточкой кудрявой петрушки во рту. Какая гадость!
Я хлопнула себя по щеке, потом по другой. Приди в себя, ксенофобка! Он жив, и это главное. Что бы с Кириллом не случилось, он все равно останется твоим другом. И больше никто не сможет позаботиться о нём лучше тебя. Я заставила себя шагнуть в бокс.
В команду Кирилл не вписался. Похоже, ему одному нравилось в сцифа обращаться. Сборщики через двое суток на третьи, а он каждый день перекидывался. Убеждал нас, что они разумные и чирикать с ними как-то научился.
Ему со слизнями общаться легче, чем с живыми людьми, поэтому у нас его задирали. В самом начале вахты анекдоты типа «возвращается сцифозоид из командировки, а у его жены наш Кирилл сидит» вызывали приступ безудержного веселья. Кирилл краснел, дергаться начинал, сопеть. Монро с Нельсоном откровенно ржали, слушая, раз в неделю его супружеский нежный лепет.
Если бы со мной так говорили, хотя бы раз в неделю, то разве ж я торчала бы среди этих желеобразных существ? Да за это ж можно было бы отдать все миры ближние и дальние.
Он был абсолютно таким же, как и всегда. Нескладный, как деревянная кукла, близорукий, курчавый. Только тело исполосовано багровыми ниточками, как будто его хлестали плетьми.
Хотелось обнять его, но я лишь коснулась тонких шрамов на его плече. Чтобы подавить страх и убедиться, что он живой, нормальный человек.
- Напугал ты нас, Кирилл. Зачем было геройствовать? Повезло, что жив остался. Домой скоро вернёшься к жене, к детишкам.
Кирилл поморщился от прикосновения холодного пластика защитного костюма, засопел, но промолчал.
Про «детишек» это я зря ляпнула. Знал ведь из медицинской карты, что нет их, и не будет. Командировки в дальний космос не проходят для некоторых даром.
Начальник бестолково переворачивал страницы вперед-назад.
- Выходит, все обошлось?
Я ткнул пальцем в обведенный розовым маркером столбец. Цифры превышали норму, ненамного, но проигнорировать я просто не имел права. Россета нахмурился. Он ни черта не смыслил в тестах.
- Вероятно последствия сбоя пантросистемы. Если не считать отклонений в биохимии, то он в порядке. Немного подавлен, в целом, пределах нормы, если принять в расчет его столкновение с хищником.
Россета плеснул остатки виски в стакан и пододвинул ко мне. Как раз на два пальца.
- Ты садись, Лара. Об этом и разговор пойдет. Ты ему еще не разболтала?
- Обижаете, босс.
Виски отдавал вкусом из детства - кукурузными шариками с карамелью. Но виски я не пью, тем более с начальством я не пью.
- Ты понаблюдай его, как положено, только не говори ничего. А отчет из компьютера удали. С Нельсоном и Йошем я договорился. Что косишься?
- Босс, учитывая то, что случилось, я на это не пойду, хоть режьте. Это ж параграф 38 пункт Ц. Информация отправляется вверх по инстанции. Строжайший карантин до конца вахты. Полное обследование раз в сутки.
Россета ощерился. Он и без меня инструкцию знает, третью вахту подряд отрабатывает.
- Он никто. Чужак. Нас Жэнь Лю Фармасьютикалс за деньги нанимала, а с ним никто контракта не заключал. Он сам китаёзам заплатил, чтобы материала на диссер собрать. Значит, обязательств у нас перед ним никаких. И потом ты же сказала, что с ним всё в порядке.
Я потряс отчетом перед его носом.
- Эти цифры что-нибудь да значат!
Россета долго соображал. Его стремительно развозило. Он придвинулся ко мне и зашептал интимно:
- У тебя с ним что-то было? Ты поэтому его так защищаешь?
Изнутри поднималась волна бешенства. Я не ксенобиолог, как Климнин, не пантраполог, и даже не сборщик. Карантинная служба. Страж на границе миров. Мое дело, конечно, маленькое. Но его я его знаю туго и приучена исполнять от и до. Я бы впряглась за любого из них: за новичка Леушева, за прижимистого Монро. За любого из семнадцати членов команды. Даже за Россету с его липким взглядом и потными ладонями.
- А вдруг он через неделю загнётся? У вас раньше такие сбои случались? А если это как-то скажется на членах команды? Что вы тогда скажете, босс? Всем спасибо, все свободны?
- Стукнешь наверх, Лара, прихлопнут наших китаёзов по полной. Отберут лицензию. Всё им припомнят. И незаконную колонизацию, и опыты над людьми приплетут с этим чёртовым конвертором. Всех собак повесят. Куда мы с тобой денемся?
- Не обо мне речь. Парня мне жалко, босс. Случись с ним что, он ведь никому ничего не докажет. Я, значит, вашу задницу прикрою, а парень пусть подыхает. Так получается?
- Ты пойми, до конца вахты осталось полтора месяца. Подержи его с недельку в боксе, и пусть дальше работает, глядишь и докопается до чего-нибудь. Мне его исследования, во как нужны. Наши китаёзы массифу синтезировали, да только ни черта у них не выходит. А знать ему ничего не нужно. Он, между прочим, подписывал бумагу, что претензий иметь не будет. Так что твой отчет ничего в его жизни не изменит. А договоримся, я тебе и ему компенсацию гарантирую.
*
Планета Земля
Спать! Перекусить на скорую руку купленной по дороге домой пиццей. В душ. Принять снотворного, чтобы не слышать пьяных воплей за стеной, и спать. Двенадцать часов подряд.
В дверь затарабанили.
- Хлорка, принимай хахаля, - разорялся Толян, мой сосед. - Опять, зараза, дверь не открываешь!
Из-за стены раздалось довольное уханье его собутыльников. Убью урода, подумала я и посмотрела в глазок.
В оранжевой мути общего коридора за вертлявым соседом высилась здоровенная туша. Лицо по самые глаза обмотано шарфом.
- Лара, это – Климнин.
Щелкнула задвижка электронного замка.
Сосед предусмотрительно отскочил в сторону.
– Эй, мужик, когда она тебя пошлет, рули ко мне. У меня все как положено: винчик, кинчик и дурманчик.
Я посторонилась, пропустив гостя в синем банном халате и тапочках на босу ногу.
Он сразу же заполнил собой тесный коридор. Кирилл выглядел просто ужасно. Обросший, бесформенный, расплывшийся, как беременная баба. И к тому же должно быть повредился умом.
В последний раз я видела Кирилла около полугода назад. Отчёт ушёл наверх. Меня продержали под арестом до возвращения на Землю. Совет Консилиум признал Климнина практически здоровым, а мои действия адекватными. Кто-то из наших шишек использовал мой отчет в своей диссертации. Компанию прикрыли, чтобы через месяц открыть под другим названием.
Я приобрела репутацию скандалистки, Россета постарался. О командировках в дальний космос можно было больше не мечтать, все более-менее приличные компании находили самые разнообразные причины, чтобы дать мне от ворот поворот. Единственное место, куда меня взяли на работу, был дом ветеранов. Меня, отдавшую двенадцать лет жизни карантинной службе, оформили санитаркой таскать утки. Я нашла неподалеку от работы комнатушку, и начала все сначала.
На Климнина я зла не держала, и не думала, что наши пути когда-нибудь пересекутся.
- Что с тобой, Кирилл? Горло болит? – спросила я. Из кармана халата торчала рукоять пистолета.
Точно шизанулся после экспедиции. Только я тут причём? Я, конечно, представляла себе иногда, как мы встретимся, но чтобы так…
Он перехватил мой взгляд.
– Не бойся, - он вытащил пистолет из кармана и протянул мне. – Держи. А лучше пристрели меня. Сам я этого сделать не мог, а тебе по рангу положено бороться с такими как я.
Я осторожно вытащила пистолет из его руки, проверила предохранитель.
- Иди домой, Кирилл. жена тебя, наверное, ждёт. Хочешь, я такси вызову.
Он медленно развернул шарф, и поднял лицо, чтобы лучше было видно.
Я от неожиданности отшатнулась. Моргнула, показалось, что двоится в глазах, но видение не исчезло. Лицо Кирилла кривилось двумя ртами.
- Когда это произошло?
- Вчера. Помоги мне, Лара.
*
Климнин лежал на моём диване, приканчивая пиццу. Его оба рта были измазаны густым томатным соусом.
- Мне все время хочется есть, - пожаловался он, тяжело дыша. – Ем и ем, как слон. Разнесло так, что ничто на меня больше не налезает. И что-то жжёт внутри. У тебя ещё еда есть?
Я вытащил из холодильника все, что у меня было.
- Ты прости меня, Лара, что я к тебе вот так без приглашения, - сказал он, расправляясь с огромным бутербродом. - Я не знаю, кто ещё мне может помочь. Малгожату я отправил к родителям. Ей не показал, она и так все время плачет, говорит, что после возвращения я стал другим.
Что я пропустила? Что я проглядела? В чём ошиблась? Что мне теперь делать с Кириллом? Сдам его Карантинной Службе, и дело с концом. «Разве я сторож брату моему?»
*
Планета Оранжис
Пачкаясь густой зеленью Климнин, высвобождал зацепившуюся сеть, до краёв набитую массифой. Пожадничал Монро. Набил сеть доверху. Тяжелый мешок тянул на глубину, цеплялся ячейками за выступы и валуны, не желая двигаться к течению.
Что-то мелькнуло в глубине под ними. Так быстро, что никто не успел ничего заметить. Только тысячи чувствительных волосков отозвались тревожным покалыванием по всему телу: опасность!
Из глубины на них поднимался бугристый фиолетовый парус, прикрывавший тело похожее на уродливо распухшую волосатую гантель.
У них троих против него нет никаких шансов. Проглотит и не подавится. Вот если бы их была целая семья, особей двадцать-тридцать, то они могли бы запросто завалить огромный парусник, объединив электрический заряд ганглий.
Монро, бросив мешок на новичка Леушева, метнулся к течению. Кирилл поплыл вверх.
- Леушев, ныряем в поток. В двадцати метрах справа! – просигналил Климнин.
Хищник двигался медленно, как сытый кот, собиравшийся поиграть, уверенный, что им некуда деться.
Монро добрался до потока. Его унесло направо и вверх, к станции, прилепившейся к остову одного из островов.
Кирилл оглянулся.
Новичок барахтался, пытаясь определить, где у него право, где лево. Он все еще тянул за собой мешок, в ужасе глядя на приближающегося хищника.
- Леушев брось мешок! На парус не смотреть!
Океан вспыхнул, словно ночное небо, подсвеченное праздничным салютом. Горгон включил гипнотическую иллюминацию.
Леушев окаменел, парализованный игрой света. В двадцати четырёх глазах застыли изумление и ужас.
Не сканируя расстояние до хищника, чтобы не попасть под его гипнотические чары, Кирилл стремглав бросился к новичку. Он вцепился в него четырьмя руками, опутал тонкой бахромой щупалец и потащил, что было сил за собой к спасительному потоку.
Парусник не ожидая от жертвы такой прыти, заметно занервничал. Жидкий аммиак вспенился.
Это горгон закрутился волчком. Хочет создать воронку, чтобы миллионы пузырьков засосали их в его бездонное чрево.
Новичок, не в состоянии сопротивляться страху, ни чем не может помочь. Он даже не шевелится. Тяжелый, как сеть с массифой, утягивает за собой. Климнин задыхался от боли, чувствуя, как разрывались его щупальца. Он тянул из последних сил, напрягая непривычные мышцы.
Впихнув дрожащего Леушева в поток, он сам нырнул следом, позволив течению унести себя к станции.
Абориген выскочил неожиданно. Бешено пульсируя, он отвлек внимание на себя, дав Кириллу шанс запихнуть напарника в шлюз конвертера. Откуда он взялся? Шпионил за ними или отбился от семьи? Какая разница! Если бы ни этот отважный мыльный пузырь, горгон уже с аппетитом переваривал Кирилла. Сцифозоид носился перед парусником, искусно увертывался от гибких щупалец хищника.
Завлекает его в зону действия манипулятора, подальше от опор, не без восхищения подумал Бойко, прижимаясь к скале. Ему оставалось подождать несколько минут. Он хотел было броситься на подмогу нечаянному спасителю, но остановился.
Сцифозоид двигался четко и профессионально, как матадор на арене с быком. Точно зная, куда жалить огромное, но туповатое животное. Не было сомнений, что схватка с горгоном не была для аборигена первой. Рядом с ним, Кирилл бы только путался под щупальцами.
Заметив, что Бойко остался один, сцифозоид закончил бой, изящно обдав горгона облаком ядовитой слизи, и оставил его сражаться с металлической рукой Йоша.
Пылая от схватки, как огненный шар, он скользнул мимо Кирилла в чуть заметную расщелину в скале.
Ксенобиолог юркнул за ним, переводя дух. Оставалось продержаться еще несколько минут.
В темноте расщелины сцифозоид светился мягким светом.
- Ты сберег наши щупальца. Теперь мы одна семья.
- Нам в радость заботиться о пришельцах, - откликнулся абориген.
- О пришельцах?
- Мы поняли это сразу, когда вы впервые пришли в нашу семью.
- Как вы узнали?
- Физаль. Его у тебя нет. А твоя семья, как дети. У них только неглубокие желания.
До сих пор сцифозоиды не проявляли интереса к людям, позволяли наблюдать за повседневной жизнью, отвечали на вопросы. Но никогда их разговоры не выходили за пределы обыденности: пища, защита, семья, единство.
Впервые за столько месяцев – диалог двух мыслящих, заинтересованных друг в друге существ. Пусть непонятный, но все же диалог.
Сцифозоид заиграл цветными пятнами, меняя ритм. Это было чем-то похоже на охотничью приманку горгона, но деликатнее и красивее.
- Что такое физаль?
Сцифозоид вспыхнул, словно рассмеялся. К игре света и тени, прибавились мягкие движения. Влево. Вправо. Поворот. И все сначала.
Кирилл еще не умел различать всех нюансов. Заворожено следя за спасителем, он был не в силах оторваться от причудливых узоров. Сигналы незнакомые, но почему-то танец напоминал печальный и светлый кельтский мотив. Абориген хочет сказать что-то чрезвычайно важное, выходящее за грани обыденной жизни.
Об это он мечтал! Разбил барьер между расами.
Кирилл начал повторять движения и сигналы, стремясь изо всех сил попасть в такт. Через несколько мгновений он уже точно знал, каким узором вспыхнет тело сцифозоида в следующий миг. От этого предчувствия что-то внутри него надулось, как воздушный шар. Абориген протянул к вершине головы тонкое щупальце. Жгучая боль, как от укуса шмеля, растеклась по прозрачному телу Кирилла. Жахнуло по глазам багровой волной. Шарик захлебнулся воздухом и лопнул, заливая тёплой болью, каждую клеточку.
*
Планета Земля
Он кого угодно ожидала этого. Только не от тихони Климнина. Мне и в голову не пришла вероятность инвазии. Если бы я об этом знала, вкатила бы ему антипаразитарный препарат и дело с концом.
- Почему ты не рассказал об этом сразу?
Он пожал плечами.
- Не предал значения. Я даже не понял, что это было. И потом, все было нормально.
- Кирилл! Ведь ясно было сказано: никаких физических контактов. Нарушить элементарные санитарные нормы!
- Он просто заворожил меня своей глубиной мысли. На какое-то время я даже утратил чувство времени и реальности. Забыл о горгоне, о том, что вы меня ждёте. Лара, ты ничего не понимаешь. Это первый прорыв в контактах, которого мы так долго ждали. Я не мог иначе. Это было бы самой большой ошибкой в межрасовом общении.
- Ну, да. Это ты у нас большой специалист. Только теперь, еще и как порядочный сцифозоид, ты обязан вернуться, разыскать его и жениться.
- Анекдотец-то с бородой, - поморщился Кирилл.
- А кто шутит? Ты бы послушал себя со стороны. Танцы, цветомузыка. Ты бы ему еще Шекспира почитал. Физаль! По-другому, ЭТО понять невозможно. Ты когда в последний раз ходил на свидание? То-то же. Если бы ты, хоть иногда, позволял себе флиртовать с девушками…
- Да ну, ерунда какая. Нам еще ничего не известно об их цикле размножения.
- Поздравляю, ты первый в мире человек…
Его лицо посерело, потом побагровело.
- Боже мой, какой я идиот! – задохнулся он. - Лара, что я жене скажу?
Точно, идиот. Час назад умирать собирался, а теперь моральными вопросами мучается, как рассказать жене, что он согрешил с инопланетной тварью.
- Ничего, - отрезала я. – Если ты вообще к ней вернешься, поверь, это будет беспокоить её меньше всего. Поверь мне. В общем, ей совсем не обязательно об этом знать.
- У нас с ней нет секретов друг от друга. После стольких лет! Как я смогу ей в глаза смотреть?
- Заткнись и сходи к Нельсону. Он теперь служит капелланом в часовне. И исповедует тебя и грехи отпустит.
Лишь бы причащать не пришлось.
- Но такого просто не может быть, - он, неловко барахтаясь, попытался соскочить с дивана. Лоб покрылся испариной. Я уложила его обратно.
- А я почем знаю, может или нет? Сбой в пантросистеме и твое пикантное приключение –гремучий коктейль. Одному Богу известно, что на что повлияло. Чтоб он сдох, твой блудливый сцифозоид!
- Уже, - сказал он, дыша тяжело и часто.
- Что уже? – не понял я.
- Он погиб, спасая меня.
- Какое благородство! Мне принести свои соболезнования?
Климнин не ответил, сосредоточенно глядя в одну точку, словно прислушивался к тому, что происходило внутри него.
- Так, собирайся, поедем сдаваться в Карантинную Службу. Ты подвергаешь опасности не только себя, а еще меня, моего дурака-соседа, жену свою, наконец. Кто знает, что там внутри тебя вызревает?
В ответ Кирилл глухо простонал:
- Лара, кажется, началось!
- Даже не вздумай!
Слушать вопли Климнина было невыносимо, еще страшнее смотреть на то, как рвалась его кожа, как плавилось, искажалось, делилось пополам его тело. Я протирала его лицо влажной губкой, и тряслась от страха. Я держала Кирилла за руку, говорила что-то ободряющее, а самой хотелось бросить его ко всем чертям и бежать как можно дальше.
Метаморфоза закончилась к утру.
На полу комнаты в вонючей луже крови и экскрементов лежали два тела: худющий, точно сдувшийся шар, Климнин и другой.
- Поздравляю, кажется у тебя мальчик. Или девочка?
Определить точнее было невозможно.
Существо отдаленно напоминало оригинал. Казалось, будто его вылепил скульптор-недоучка. Придал общее сходство, но схалтурил в деталях. Кое-где слишком много отхватил и добавил не там где надо.
Я умыла Кирилла, помогла ему перебраться на диван. Он тут же уснул. Потому принесла ведро воды и тряпку и вымыла пол, закутала лежащего на полу двойника в махровую простыню. Он не шевелился, только смотрел на меня бессмыслеными глазами, когда я забралась с ногами в кресло. Ни за что не засну, пока он вот так на меня пялится. Кто знает, что на уме, у этого внеземного уродца.
Проснулась я от яркого солнечного света, бьющего прямо в глаза. У меня затекла шея. Я повернулась посмотреть на часы. Половина второго. На диване спал Климнин. На полу никого не было.
- Кирилл, вставай! Кирилл! Твой… этот… он пропал!
Климнин с трудом поднялся, морщась от боли.
- На кухне смотрела?
- Нет, я боюсь. Сам посмотри. В конце концов, он твой… двойник. Вооружившись пистолетом, мы обыскали квартиру. Двойника нигде не было.
- Удрал, гад, - констатировал Кирилл.
Что бы натворили! Ну, почему! Почему я послушалась Климнина и не заявила в КС еще вчера? Где теперь искать этого монстра?
- Ну, что будем собираться на каторгу, пожизненно вырубать ледяные глыбы на Европе, - невесело пошутила я. – Одевайся, я поищу его на улице, а потом пойдем сдаваться.
|
Рассказ открыт для комментариев