Спустившись с крыльца, привычно цепляюсь штаниной о торчащий из земли стальной прут диаметром миллиметров тридцать. Его происхождение подернуто завесой времени, а убрать всё недосуг. Чертыхнувшись и клятвенно пообещав спилить железяку сегодня же, завожу машину. Путь до работы, ранним летним утром, удовольствие на целый день. Если встать чуть–чуть раньше, то дороги еще пусты. Воздух, врывающийся в открытое окно, чист и прохладен. Можно, конечно, включить и климат контроль, буржуйскую штучку последних лет, но разве заменишь мертвенной тишиной салона, легкий шум просыпающегося города.
Рабочий день начинается с девяти после нескольких больших кружек чая с конфетами. Служу невеликим чиновником городской мэрии и, вполне, естественно обладаю некоторыми связями и кое-каким влиянием. Впрочем, петь себе дифирамбы не в моих обычаях. Хотя не мешает отметить, всего достиг сам, без протекций и связей и появившаяся, за последнее время, группа солидных друзей - лучший индикатор общественного веса.
Второй зам главы города, завидев в коридоре мою, не очень отягченную заботами фигуру, быстро находит достойную работу. (Сколько раз зарекался до десяти из кабинета не высовываться.)
-Анатолий Яковлевич! Срочно звонили из области. Там совещание по поводу парков и зеленых насаждений. Мне некогда. Съезди, по присутствуй, может, что интересное посоветуют.- вежливо, даже задушевно получаю приказ, отнекиваться от которого бесполезно.
Домой возвращаюсь затемно. Что поделаешь, случаются мероприятия, на которых быть просто необходимо, хотя учет рабочего времени совсем не ведется. Лучи фар ярко освещают невысокие, отделанные кованой вязью, ворота. Огромный пес, почуяв хозяина, готов разорвать в клочья всю улицу.
- Ну-ну, Байкал, успокойся!- пытаюсь утихомирить не на шутку разъярившегося кавказца.
Тот мало внимания обращает на мою фразу, как впрочем, и я, на яростный, собачий лай. Шины мягко шуршат по дорожке, выложенной разноцветной тротуарной плиткой. В вечерних сумерках сад рисуется, таким дремучим лесом полным тайн и загадок, очарование мига ломает свет. Жена, услышав шум машины, включает уличное освещение. Становится тихо, пес, еще секунду назад бесновавшийся, гордо стоит, едва помахивая большим веером хвоста. Несмотря на то, что светло, почти как днем, ухитряюсь опять споткнуться о торчащее железо и, в который раз сетую на нехватку времени.
- Ну, скотина, подожди! С утра, точно, остригу,- ругаюсь вполголоса, понимая, что уж с утра ей ничего не грозит.
Приняв душ, сажусь поужинать. В соседней комнате жена чистит рабочий костюм.
-Толя! Ты, где изорвал штаны?
Вот новость. Откладываю недоеденный бутерброд и, скрипнув суставами, иду к жене.
Безупречного покроя брюки и в самом деле испорчены. Низ правой штанины точно вспорот острым лезвием и по краям начинает пушится бахрома.
-Не знаю, дорогая. Наверное, где-то зацепился.
За ненужной перебранкой закончился вечер.
Утро врывается в окна яркими солнечными лучами. Сотни зайчиков разбегаются по спальне, нахально лезут в глаза, прогоняя сон. Легкая зарядка, контрастный душ. Все как обычно, только сегодня внимательно смотрю под ноги и удачно обхожу изрядно надоевший кусок металла. Мягко щелкают замки, двигатель мягко набирает обороты, но что–то беспокоит, не дает уехать. Гравий еле слышно хрустит под ногами. Присаживаюсь у стального колышка и не верю своим глазам. Из небольшой деформации металла, точно из почки растет странная веточка. Прикоснувшись пальцем, получаю пяток небольших, но довольно глубоких проколов, из которых быстро начинает сочиться кровь.
Хотел позвать супругу, но время поджимает и если сейчас не уехать, придется целое утро протолкаться в пробках и на нервах маяться целый день. Сунув палец в рот, быстро прекращаю кровотечение. Еще подивившись на удивительное рядом, растворяюсь в слабом автомобильном ручейке.
День выдаётся напряженный, и честно говоря, бестолковый. Домой попадаю за полночь и совсем забываю о маленьком чуде. Следующий день не легче. Короче говоря, время посмотреть на стальной кустик, выпадает лишь через неделю. Не то, чтобы я вообще не замечал перемен, просто сейчас, вооружившись лупой, внимательно осматриваю железный гербарий. За прошедшее время произошли довольно значительные изменения. Во-первых, веточка заметно увеличилась в размере и достигает десяти сантиметров, причем, из металлических почек растут новые прутики, придавая ей объем и красоту. Но кроме основной ветви еще несколько лезут из стального ствола. Надо ли говорить, что ни о чем подобном слышать не приходилось. Восьмикратная лупа показывает только то, что ветка очень похожа на маленькую живую и если бы еще несколько листиков, то не отличить от настоящей.
Толстые кожаные сварочные краги не выдерживают общения с железным деревом и тоже прорезаются насквозь.
Пожалуй, все это довольно серьезно. Про то, что курьезно умолкаю, но иметь возле крыльца источник постоянной опасности не хочется. Несколько раз щелкнув мощным фотоаппаратом феномен, иду в гараж за кувалдой. Сегодня выходной и спешить некуда. Самое время разобраться с проблемой и вместе с кувалдой прихватываю переноску. Тонкого белого шнура с избытком от гаража до веточки. Закурив, возвращаюсь в гараж, и заряжаю отрезным диском болгарку.
- Я тебя, железо, предупреждал.
Кувалда с оттягом бьет по кругляку, причем удар нацелен так, чтобы снести играющую на солнце зеркальным блеском ветку. Великолепный удар не приносит никаких результатов. Чуть мнется кругляк, а веточка, как пружина, поддавшись удару, уверенно возвращается в прежнее положение. Удары следуют один за другим и половины, вполне, достаточно дабы вбить прут в землю, но только не в этом случае. Побочные веточки странно деформируются и короной укрывают ствол. Кувалда высекает искры, но результат плачевен.
Отложив инструмент в сторону, присаживаюсь на каменную ступеньку. Впервые в жизни сталкиваюсь с необъяснимым, когда просто отказывают такие мощные составляющие сознания, как опыт и житейская логика. По всем понятиям такого не может быть. Никакой металл таких габаритов не в силах противиться столь мощным ударам, но этот держит.
Разозлившись, надеваю защитную маску. Хорошо сбалансированная болгарка плавно набирает обороты. С некоторым любопытством прижимаю, бешено вращающийся, круг к основанию прута. Я не поленился углубиться на полметра и теперь диску противостоит лишь стальной кругляк, без всех чудесных наворотов. Сноп искр, брызнувших от прикосновения, убеждает, что идея правильная. Вот только через десять секунд замечаю, что хороший итальянский круг заметно уменьшается в диаметре, не нанося металлу сколько - нибудь серьезного ущерба. Да, он углубляется на пару миллиметров, но начинает крошиться, быстро превращаясь в небольшой бублик, который приходится выкинуть.
Присвистнув, бросаю инструмент. В душе закипает злость. Захожу в дом и чуть переодевшись, беру бумажник. Чмокнув жену в щечку, и обещая рассказать все потом, еду в строймаркет. Там в великом многообразии инструментов и бесконечного количества оборудования, подбираю набор алмазных дисков. Продавец, молодой, улыбчивый парень заверил, ими можно перепилить что угодно.
Недолгой дорогой дурные мысли лезут в голову. А что если и сейчас не получится? Вызывать всяких ученых и исследователей в свой дом, так сказать, в свою крепость, не хочется. Ну, а что касается, известности, то уже давно вышел из того возраста, когда моя физиономия на экране вызывала восторг. О том, что загублю феномен, сильно не переживаю, человечество вполне обойдется без железных рощ и медных лесов. А эта зараза, прямо под моим крыльцом, мало того она колется, режется, начинает всерьез раздражать.
Бесшумно распахиваю ворота и увиденная картина, заставляет остолбенеть в восхищении. Моя жена, Ксения, одетая для посещения официального мероприятия, выглядит изящной куклой на фоне большого, сверкающего на солнце дерева.
-Толя, посмотри какое чудо!
Слова застревают в горле. Ситуация нравится меньше и меньше. Вымахать за час на три метра и увеличиться в объеме не меньше ста раз, это, в самом деле, превосходит всякое воображение.
- Ксюш, я не знаю, что за елка ухитрилась вымахать за час, но думаю надо бы ее в металлолом. Сейчас, вроде, железо дорожает. И, вообще, очень не нравится мне эта штука.
-Толя!- командным, не терпящим возражения тоном, говорит жена. - Тебя бы самого сдать в утиль. Разошелся. Такой красоты наверняка нет ни у кого. Ты хоть это понимаешь? Вдруг сама судьба дает шанс вырваться из замкнутого мирка? Короче, даже не думай.
Мой жалкий лепет про опасность порезаться, с ходу отметается. Ксения демонстрирует что острые и наверняка, опасные веточки находятся на противоположной от крыльца стороне, а сюда смотрит благородная полированная сталь толстых ветвей. Эта железо творит чудеса изворотливости, и находит мощного союзника. Кажется, железное дерево становится местной достопримечательностью, и под блики этого феномена попадаю и я. В гараж возвращаются кувалда и болгарка, сматывается на барабан тонкий белый кабель. Не желая конфликтовать с супругой, оставляю дерево в покое.
Конечно, втихаря делаю ещё несколько попыток. Пару дней, вооружившись лупой и магнитом, ползаю под деревом, пытаясь найти хоть какую-нибудь ниточку, потянув за которую можно попытаться распутать странный клубок. Тщетно.
Слух разносится с молниеносной быстротой. Уже на следующий день секретарша шефа Оля, мило улыбаясь, интересуется, в какую сумму вылился заказ такой большой вещи, как дерево. Несколько мгновений молчу, но, быстро приняв подсказку, на ходу сочиняю целую историю о поисках кузнеца и невероятной сумме запрошенной за работу. Конец истории заканчиваю до того банально, что верю даже сам.
-Чего только Оленька не сделаешь, когда попросит любимая женщина.
Эта фраза вгоняет в краску, видавшую виды девушку. Слегка заторможенная, со странной улыбкой она уходит. Нет сомнений, что через полчаса вся мэрия будет знать о странном, выходящим за пределы понимания, поступке. Стоит ли упоминать о нашествии желающих полюбоваться необычной скульптурой? В один из таких летних вечеров явился сам мэр, большой и мощный мужик с мозгами, найденными отнюдь не на свалке. Его так зачаровала игра заходящего солнца на зеркальной поверхности ветвей, что он буквально потребовал адресок чудо-кузнеца. Кстати, предвидя подобное, специально сыскал одного Кулибина и тот, облазив дерево, вокруг долго стучал себя по фанере, обещая сотворить не хуже. Ну-ну. На прощание шеф долго жал руку с благодарностью за незабываемое зрелище. Легкого поцелуя удостаивается супруга.
Дела резко идут в гору. Несколько лет сидевший на скромном месте, бодро шагаю по карьерной лестнице. Впрочем, и это оставляет голову холодной. Однажды вечером, выбирая в магазине кое какие продукты на ужин, сталкиваюсь со старым другом детства Лешкой Васьковским. Вечный изобретатель и непоседа, заводила бесконечных авантюр и автор бесчисленных изобретений детства, мирно стоит, дожидаясь очереди в кассу.
- Леха!
-Толик!
Обнимаемся, трясем друг друга, что-то лепечем.
- Короче, Леш, пойдем, посидим, тут неподалеку местечко хорошее нашел.
-Да, вообще, спешу, впрочем минут пятнадцать есть.
Надо знать друга, он всегда такой, ценящий каждую минуту, вечно пытающийся обмануть само время. Правда, глядя на слегка поношенный вид, понимаю, выиграть даже самый незначительный раунд у жизни ему не удается. Беседа не была долгой. Обменялись телефонами, узнали, кто чем дышит.
Так бы и закончилась ни к чему не обязывающая встреча друзей, давно нашедших свои места в жизни. Но моя фраза о чудо-дереве заставляет Лешку вздрогнуть. Впрочем, другого и не жду. С детства он болен одним – поиском всего выходящего за пределы нашего мира. С чем он только не экспериментировал, но, похоже, все его попытки выйти за край, успехом не увенчались. Договорились встретиться в субботу.
Через пару дней подбираю Лешку с двумя чемоданами оборудования у стандартной панельной девятиэтажки. Разговор в салоне проясняет одну деталь, оказывается Васьковский, довольно знаменитый уфолог и уже лет десять подъедается руководителем городского клуба, состоящего из таких же укушенных в одно место граждан.
- Леш, надеюсь, ты понимаешь, что если там что–нибудь сверхъестественное, это должно остаться между нами. На новый дом денег у меня нет, а твои архаровцы старый по кирпичикам растащат.
- Толя, не беспокойся. Я уже давно вышел из возраста, когда любая пурга в Инете заставляла вздрагивать и пытаться найти какой – нибудь свой аналог. Много чего повидал, но ни разу под рукой не оказывалось ничего потустороннего. Да и зеленые человечки не жали лично руку.
На слово друга можно положиться. Протягиваю фирменные Мальборо, но куривший раньше, как паровоз, Леха завязал. Что ж молодец.
Дома пусто. Жена на работе, дети, наверняка, плюхаются на пляжах далеких морей. Байкал долго и недоверчиво рассматривает гостя и совершенно неожиданно махнув хвостом, признает за своего. Такого еще не случалось, и посматривать на гостей он мог только из вольера. Сейчас же просто лежит у будки и в карих глазах прячется вся невысказанная грусть мира.
Не прошло и получаса, как Леша, буквально опутал округу бесчисленными проводами, изрядно попортив грядки. Больше всего досталось клумбе, но, снявши голову, по волосам не плачут. Закольцевав датчики, он усаживается у современного ноутбука и, погрохотав по клавишам, активирует систему. По голубому экрану текут бесчисленным потоком цифры. Постояв минут пятнадцать и изобразив видавшего виды хакера, быстро утомляюсь и присаживаюсь в тень стального дерева. Странно, у ветвей появляется ощутимая тень. Неужели их стало больше? Догадка заставляет вскочить.
Еще совершенно голые утром, ветви бросают первые листочки, мутно-серебристого цвета. Батюшки, оно и в самом деле живое. Делиться догадкою с Васьковским не спешу, очень неохота выглядеть в его глазах придурком, молотящим ахинею. После часа экспериментов, робко интересуюсь у друга, есть ли, что – нибудь интересное.
- Толя, я думал, что ты друг и не опустишься до розыгрыша. Это просто стальная скульптура и непонятно, к чему мое присутствие.
Он больше не разговаривает, а, аккуратно собрав провода и датчики в чемоданы, уходит, бросив в сердцах:
- Не провожай!
Вот жизнь, в который раз теряешь друзей, просто, не в силах объяснить ситуацию. Мое предложение, посидеть, поговорить отметается небрежным движением плеча. Итак, он уходит.
- Леш, а ты не прав!- бросаю вдогонку, втаптывая в жирный чернозем недокуренную сигарету.
Звоню на работу и притворившись слегка простуженным, выпрашиваю пару дней. Пробка «Парламента» подается с некоторым натягом. Хруст и в квадратный ( по последней моде) стакан льется тонкая струя водки. Набулькав грамм сто, глотаю залпом. Первое желание нырнуть в холодильник и закусить пропадает само собой.
Зато возникает идея. Прихватив кусачки, спускаюсь к дереву. Раз уж веточку обломить не получается, так может листик оторвется. В самом деле, удача. Остро заточенные губки легко отсекают мягкий металл. В ладони странный, тяжелый листик. Маслянистый на ощупь, точно покрытый тончайшей пленкой, он на вид кажется оловянным или свинцовым.
-Эх, Анатолий Яковлевич, раненько вы водочку глушите, - думаю про себя, пытаясь сообразить, что делать дальше.
Не мудрствуя лукаво, вызываю такси и вскоре «Рено» с огромной рекламой на крыше останавливается у ворот. Спустив собаку с цепи, ныряю в прохладный салон.
- Давай в центр.
Таксист вежливо предлагает пристегнуться, пост ГАИ неподалеку. Машинально выполняю просьбу и, закурив строю кое–какие планы. Успев проскочить в центр до часа пик, вскоре выхожу на площади. Немного ниже в старом, сталинской постройки, доме, невзрачная дверь пропускает в лабораторию экспертизы качества продуктов. Заведующий мой старый знакомый Леонид Иванович, долго трясет, руку и в самом деле радуясь, неожиданной встрече. Крепко схватив за локоть, уверенно тащит к себе в кабинет. Усадив в удобное кресло у невысокого столика, он несколько раз хлопает бесчисленными дверками шкафов. На божий свет извлекается пузатая бутылка французского коньяка, вся покрытая золотым орнаментом большая коробка конфет и порезанный на дольки лимон.
Сегодня я не возражаю, но прежде прошу:
-Леня, будь другом, сделай анализ металла. Очень он мне любопытен.
-Анатолий, не вопрос.
Он нажимает едва заметную кнопку на телефоне и просит некую Наталью Павловну срочно зайти.
Высокая, красивая женщина в ослепительно белом халате, просто бесподобна.
- Наташенька, голубушка! Мне срочно анализ этого материала и заодно, что можем сказать о покрытии.
Время за разговором пролетает быстро. Переговорить удается о многом. Тем более что видимся очень редко, и накопившиеся вороха новостей заставляют бежать время заметно быстрее.
Наташа приносит результаты. На формате А4 распечатка химического состава. Из столбцов цифр и знаков понимаю, лист состоит из сплава (если можно назвать так) олова и свинца. Не скажу, что удивился, о таком составе догадывался еще дома. А вот химический состав органического покрытия точно идентифицировать не удается, у местных машин нет такого широкого спектра анализа, как допустим у аппаратов следственной экспертизы. Но на сегодняшний день органика меня не интересует, или интересует очень мало. И, между прочим, напрасно.
Дома застою жену в полном восхищении. И в самом деле, зрелище великолепное. Омытое дождем дерево сверкает в ярких солнечных лучах, и легкий ветерок, колыхая ветви, выводит удивительную мелодию жизни. Совершенно неожиданно поднимается настроение, и в душе плюю на загадки и смутные подозрения. Красивое не может быть опасным.
-Ксюша, давай чайку на крыльце попьем. Сегодня дышится очень хорошо.
- Толь, да ты никак выпил? Садись, сейчас самоварчик заведу.
На душе покой и умиротворение. День клонится к вечеру, окрашивая летнюю природу сочными тонами цветов. Жена как заправский кочегар задувает огонь в самоваре, и старый медный аппарат пускает в небо неровные колечки дыма.
Осенью опадает листва. Около сотни килограммов свинцово-оловянного сплава прикопаны у забора на черный день. Дерево входит в первую зиму своей жизни. Не скажу, что она была холодной. Нет, обычные морозы, около 20 градусов и много, очень много снега. Укрытое снежной шапкой растение удивительно красиво. Оно гармонично вросло в ландшафт двора и уже с трудом можно представить себе его отсутствие.
Весна приходит дружная и полноводная. Яркое солнце быстро съедает большие снежные сугробы. Намерзшиеся за зиму птички радуются первому теплу. Веселая капель барабанит о покрытый ледяной коркой снег. Вот-вот прилетят грачи.
Май врывается в жизнь, бесконечной круговертью садово-огородных работ. Бедный мотоблок не успевает остыть. Он и пашет и возит. Разбрасывает удобрения и убирает мусор с плитки дорог. Пашу в огороде, в основном сам, у всех пропасть неотложных дел, а у супруги от сельской работы кружится голова. Это не симуляция, просто так устроен организм. В первые годы жизни, несколько раз приходилось вызывать скорую, а сейчас я уже и не зову на помощь, тем более, что общее руководство она оставляет за собой.
Белю яблони и груши, окапываю и удобряю почву и чисто по наитию под железным деревом все тоже вскапываю и удобряю. Не знаю, насколько подкормка поможет стали, но внешний вид участка приобретает законченность и красоту. Яблони встречают солнце набухшими почками и враз выстреливают морем ослепительно белых душистых цветов. Аромат пьянит гораздо сильнее алкоголя. Целыми часами, до самого заката сижу на террасе, заворожено глядя в сад, не в силах оторваться от дивной красоты.
В один из таких безмятежных вечеров замечаю нечто удивительное. Стальное дерево зацветает. В сгущающихся сумерках тяжело увидеть окраску, но на ощупь цветы холодные и гладкие. Несколько минут бегаем вокруг ствола с Ксенией, вздувая мощные фонари, пытаясь хоть, что-то разглядеть. Впрочем, суета не приносит ничего интересного. Оставляем загадки на утро. В голове крутятся разные мысли, например, если листва из свинца, то из чего цветочки, а самое интересное, что за фрукт способно родить мертвое железо?
Ранний гость до обеда. Веселый дождик бойко барабанит по керамике черепицы и выбивает характерную мелодию из металлических листов соседских крыш. Постояв рядом с деревом, внимательно рассматриваю цветочки. На них пять - шесть лепестков, которые сверкают чистым серебряным блеском, а в центре ярко желтый кружок похож на полированную бериллиевую бронзу. Не ленясь, насчитываю двадцать шесть цветков, о чем честно сообщаю любопытной женщине. Ксении на работу, чуть позже и она очень рассчитывает на то, что дождь закончится. Тем не менее, ее Хонду прогреваю и готовлю к поездке. Привычная суета отгоняет все посторонние мысли. И в самом деле, если первое время металлическое чудо вышибало из колеи, то сейчас отношение сменяется на обыкновенное осознание того, что обладаешь чудом. После того как множество гостей оценило красоту, возведение железных деревьев на участках становится модным и приходится делиться советами по созданию таких металлизированных зарослей. Короче говоря, растет железо, пусть растет. Кажется, еще Цой собирал алюминиевые огурцы на брезентовом поле. Принесет феномен алюминиевые плоды, значит, наладим поблизости алюминиевый приемный пункт. В общем посмотрим.
День шеф загружает под завязку. Всюду успеть можно, лишь выжав из машины всё. Мои намеки на относительно дорогой бензин он просто игнорирует. Приходится залить на заправке полный бак. В ларьке покупаю пачку мятных резинок и бросаю в рот сразу три. Сигарета быстро выгоняет изо рта свежесть, но приносит успокоение и уверенность на мокрой скользкой дороге.
Несмотря на занятость, успеваю договориться с Леонидом об экспертизе и, выгадав с полчасика, заскочить домой. Острые зубья кусачек отстригают от цветка небольшой кусочек. Больше почему– то не рискую, вдруг сильно нарушу фазу цветения. Отдав фрагмент на исследование, форсированно мотаюсь по городу, стараясь разобраться в ворохе свалившихся проблем.
Звонок застает в бесконечной пробке.
- Анатолий Яковлевич, готов результат. Могу сообщить.
- Леня, дорогой, не тяни резину. Сам понимаешь, по пустякам не беспокою.
- Толь, это чистое серебро. Примесей годных для идентификации выявить не удается. Но органика такая же, как и в прошлый раз, не для нашей аппаратуры. Кстати, я договорился с криминалистами, они сделают очень точный анализ. Передать образцы?- тараторит Леня.
- Подождем немного. За мной должок. Приезжай на днях, в баньку сходим, только заранее брякни, чтоб затопил, договорились?
- Посмотрим, думаю не на этой неделе, но на следующей возможно подъеду.
- Хорошо.
Пробка рассасывается и, выскочив на простор, быстро добираюсь до конечной точки назначенного маршрута. Дождик кончается, и умытое солнце по – хозяйски занимает небосвод. Становится душно.
Уличив между заседаниями минутку, звоню жене и шепотом сообщаю результаты экспертизы.
- Видишь, дорогой, какое у нас чудо – дерево растет, да на нем этого серебра килограммы. Теперь точно с голода не помрем.
С голода не померли бы и так, хотя новость и в самом деле, внушает оптимизм. Никогда не ждал финансовой подпитки со стороны садового участка.
Через пару недель цветы отлетают и на длинных черенках желтеют маленькие плоды, очень похожие на яблоки. Ситуация заставляет перечитать детские сказки, где за золотыми яблоками шла активная охота, ввиду широкого диапазона их применения. Все мои попытки, отстричь хотя бы один плод, не увенчиваются успехом. Даже алмазы пасуют перед скрученными в стебелек, тончайшими металлическими нитями.
- Толя, не мучай дерево. Созреют плоды, сами упадут. - решает жена, вдоволь наглядевшись на мои мучения.
Такая элементарная мысль не посещает голову, и поневоле приходится прислушиваться к авторитету других.
Жизнь, тем временем идет своим чередом, с взлетами и падениями. Ребятишки нынче проводят лето дома, экзотические страны, с ненавязчивым сервисом оставлены на потом. Надо отметить, летние каникулы сплачивают довольно сильно, и во время вечерних поливок у меня есть надежные помощники.
К концу сезона все созревает, и полным идут заготовки на зиму. Собираются ягоды, варятся джемы, компоты. На железной яблоне плоды тоже набирают размер и вес, тоненькие веточки склоняются до земли под тяжестью металлических плодов. Несмотря, на все мои попытки сорвать яблочко не удается.
В очередной выходной, нахожу весь урожай мирно лежащим на земле. Ветки, освободившись от тяжести, возвращаются в исходное положение, возвращая яблоньке воздушную стройность и красоту. Сажусь на корточки под деревом, и некоторое время любуюсь ярко – желтым цветом плодов на черной земле. Протянув руку, глажу полированный бок. Попытка поднять фрукт поначалу не удается. Тяжесть, просто неимоверная. Конечно, все же достаю, но плод очень тяжелый. Везти на экспертизу, становиться опасно, поэтому первые проверки провожу дома. В сухом осадке следующее: металл очень мягкий и царапается даже ногтем, вес плода достигает десяти килограмм, при малом объеме. Боюсь, боюсь произнести это вслух - ЗОЛОТО.
Ножовочное полотно делит яблоко на две части. Удивительное дело, у этого феномена есть семена. Впрочем, не удивляюсь ничему. Отпиливаю еще маленький кусочек и долго бью молотком, придавая естественную бесформенность. Следующий маршрут повторяется до мелочей. Леня, даже без экспертизы, уверенно твердит о чистом золоте, приборы же выдают 0,9999. ЗОЛОТО! Бросив машину на платной стоянке, захожу отметить мероприятие, в приличный ресторан. По случаю очень раннего времени народу немного, зато обслуживание, выше всяких похвал. Сейчас и не перечислить всех заказанных блюд. В дальнейшем мне носят только спиртное. Ох, и накушался же. С огромным трудом удается набрать домашний телефон, и супруга прилетев на парусах любви, мило улыбается, провожая тяжелое тело мужа до машины.
Истерика в салоне не оказывает влияния, на впавший в эйфорию мозг. Мне весело и словесная шелуха пролетает мимо ушей.
- Ну, гад, дома получишь!
- Ксюш!- я слега запинаюсь. - Яблоки то золотые.
Визг тормозов. Набравшая разбег «Хонда», прилипает к тротуару. Жене не надо много слов. Она уже сосчитала и весь урожай и даже, сумму, по которой его можно сдать. Вполне естественно, я прощен, мало того полностью реабилитирован.
- Скотина. Сейчас бы вместе посидели, отметили. Нажрался как свинья. (проповедь, хоть и грозная, без злобы.)
Что ж, возможно, я немного не прав. Тем не менее, сегодняшнее состояние, вполне, устраивает.
Утро возвращает силы. Голова, даже, не болит. Несмотря, на большое количество спиртного, закуска была очень добротной. Поцеловав в щечку супругу, иду на кухню, поставить кофе. Первая утренняя сигарета кружит голову, но не приносит никаких признаков эйфории.
Шлепая тапочками, спускается Ксения.
- Яблочки то вчера убрала. Спрятала в погреб.
- Ты у меня молодец. Теперь будем решать, что делать с таким грузом золота.
- Знаешь, Толя, плоды один к одному, все по десять килограммов ровно. А их у нас целых 26. Итого….?
Много. Очень много. Не скажу, что бедствовал в жизни. Вроде, имел все необходимое, но такое богатство заставляет смотреть на мир по-иному.
Все последующие шаги предпринимаем только с учетом горы золота, находящегося под ногами. Пришлось уйти с работы и заняться частным бизнесом. Для начала пользуюсь разрешением проводить добычу золота, и прикупаю пару, почти пустых участков. Сколачиваю артель из наиболее проверенных друзей, на последние деньги набирая самое необходимое для работы.
Друзья, хоть и проверенные, но работают ни шатко, ни валко. Их сложно судить, промывочная машина за пару месяцев, дала тридцать граммов драгоценного металла. Но под этот шорох прибоя сплавляю свой металл. Надо сказать, становлюсь довольно богатым человеком. Мало того, очень надеюсь, что урожай будущего года будет не хуже.
Щедро расплатившись со старателями, и пообещав повторить экспедицию в следующем году, потихоньку начинаю биржевые операции. Надо сказать, Ксения Петровна, оказывается, обладает удивительным чутьем высококвалифицированного спекулянта, и денежный поток буквально хлынул в наши карманы. Какие только акции не крутились вокруг. У них только одно общее, все приносят прибыль.
Пока жена с успехом прокручивала деньги, я занимался селекцией. Из первых яблок извлек семечки. Посаженные в горшки семена, долгое время не давали всходов. К зиме из всего посаженного взошло лишь шесть тонюсеньких веточек. На семейном совете решили прикупить несколько участков по стране. Сказано сделано. Стальные яблоки переселились в центр и на юг, во вторую столицу и в Хабаровск.
Все следующее лето в разъездах. Деревья хорошо принялись и можно предположить, что в недалеком будущем они внесут свою лепту в финансовое благополучие.
Меж тем, урожай повторился с удивительной точностью. Десять килограммов один плод, ну а количество равно двадцати шести. И в этом году снаряжаю артель, и опять друзья усиленно имитируют работу. Вот только на удивление намыли почти килограмм. Может, и не врал геолог, суля копи царя Соломона? Расплачиваюсь более чем щедро, но на сей, раз бригада желает трудиться до самой зимы. Ну флаг в руки. Предупреждаю сразу, что намоете – ваше, а не намоете, простите, братцы. Парни в азарте золотой лихорадки, буквально вгрызаются в грунт.
Прошло несколько лет. Потихоньку семья становится одной из самых богатых в стране. Золото держим в собственных банках как гарант финансовой стабильности.
Жена прибрала к рукам ряд очень крупных фирм и со всей недюжинной деловой хваткой полезла в дело, совершенно махнув рукой на семью. С расширением финансовых возможностей, покупаем недвижимость за границей, вполне естественно, и там начинают цвести серебряные цветки невиданного растения. Золота становится все больше и больше. Запасы серебра, да и свинцово-оловянного сплава тоже начинают впечатлять. Угнетает одно, ухаживать за деревьями можно доверить только своим. А где взять столько своих? На каком то этапе понимаю, все селекция становится бесперспективной, иначе раскроется тайна, а необходимость бронировать яблоки в период созревания сделает предприятие убыточным.
Сыновья, окончив престижнейшие вузы, встали у руля компаний, и если честно, вижу что заняли их по деловым качествам, а не по блату. Деловые и цепкие, уверенные в себе, и опираясь на финансовую мощь, довольно успешно ворочают громадными делами. Жену практически перестаю видеть, она то в Штатах, то в Малайзии, а я то в Малайзии, то в Штатах. Крутимся, точно белки в колесе, пытаясь объять необъятное. Иногда ночью прихожу в себя и думаю: а зачем?
Утром кошмар ночных мыслей уступает энергичной загруженности делового человека. Теперь у меня есть все. И, пожалуй, намного больше, чем нужно. Но остановиться мешает ответственность за десятки тысяч людей, так или иначе, работающих на тебя, и бежишь по кругу все дальше и дальше, сжигая себя в бессмысленной, по большому счету, гонке.
Этот май ничем не отличается от других. После облета всех владений, убеждаюсь, период зимы яблонями пройден нормально. Не погибла ни одна.
Сегодняшнее утро одно из тех немногих, что провожу дома. Кроме охранника в будке, дом пуст, как барабан. Гулкие шаги эхом раздаются в прежде гостеприимном особняке. На ногах легкие кроссовки, хорошая погода. Любимое мое занятие - утренний бег. Воздух еще прохладен, народа очень мало, а стада машин мирно спят на стоянках и в гаражах. Шаг легок и быстр, тело еще вполне способно дать фору и более молодым. Пробежав километров семь, возвращаюсь назад. Калитку вежливо распахивает малознакомый охранник. Учтиво благодарю и, остановившись, с удовольствием слушаю пару свежих анекдотов. Хохочу от души.
Неожиданности начинаются, едва бросаю взгляд на яблоню. Она зацветает. Вот только вместо привычных серебряных цветков расцветают ярко – желтые, наверняка золотые. В голове сразу вопрос, какие плоды, на сей раз, преподнесет моя железная красавица? Среди тускло серебряных листьев ярко – желтые цветки смотрятся празднично и величаво. Вот только тоненькая темная кайма, траурной лентой брошена по золотым лепесткам. Немедленно бронирую авиабилеты и отправляюсь по миру оценить состояние железных яблонь. Совершив облет владений, убеждаюсь, что плоды этого года будут везде другие, причем золото в этом сезоне, похоже, не в моде.
Первые завязи ярко-серебряного цвета, похожи на отполированную до блеска нержавеющую сталь. В душе радость, наверняка платина. В принципе сгодится и любой металл платиновой группы. Палладий, иридий, осмий – все дорого и престижно. Жена по факсу дает указания провести предварительную экспертизу плодов. К моим услугам лучшие химические лаборатории мира, но свой выбор останавливаю на Леониде. С приятелем не виделись уже давно, и поговорить есть темы. Топлю баньку и, вспомнив молодость, сервирую стол. Мерно тикают большие напольные часы. Короткий гудок под окном.
- Пойдем сначала все сделаем, а уж потом посидим. – тараторит друг вынимая из багажника сумки, чемоданы и чемоданчики, этакий вариант передвижной лаборатории.- Ну, показывай что у тебя в этом сезоне за урожай.
Не доходя до стола трех метров, он останавливается как вкопанный. Дозиметр, мирно болтающийся в нагрудном кармане, только что не плачет.
- Толя, слушай эти фрукты жутко фонят. Ближе трех метров и подойти то нельзя.
Стою в полной прострации, жалко пытаясь привести в порядок мысли.
Леонид оттаскивает на безопасное расстояние, и начинает кипучую деятельность. Из автомобиля извлекается самый большой чемодан. Уверенными движениями собирается штатив, на длинную телескопическую штангу насаживается некий блестящий цилиндр, надевается белый одноразовый костюм.
- Анатолий Яковлевич! – безапелляционно требует он. – Прошу Вас покинуть территорию. Отойдите метров на двадцать.
Пару часов тупо наблюдаю за манипуляциями друга. Наконец он аккуратно, встав по ветру, снимает костюм и очень осторожно собирает приборы и инструменты. Видя, что опасности никакой, подхожу, желая хлопнуть пол плечу. Тот отшатывается как от чумного.
- Толя, ты знаешь, что это? – он кивает на яблоню.
- Нет.- тупо улыбаюсь.- Жду, когда просветишь.
Отходим в тенечек и присаживаемся на широкую лавку.
Пачка бродит по рукам, но сигареты долго остаются на месте. Наконец закуриваем.
- Дружище, я не знаю, что делать. К сожалению, этот элемент не из породы благородных металлов. Все мои приборы показывают одно – плутоний 239. Если проще, оружейный плутоний. Не знаю, как такое может быть, не спрашивай. И если бы не покрытие той пленкой плода, состав которой мы так и не определили, все в округе давно бы отдыхали в деревянных костюмах. Здесь жить гораздо страшнее, чем у Чернобыльского саркофага. Сейчас не опасно, но когда опасность придет, будет поздно. Извини, я вынужден принять меры. – рукопожатие и он уходит.
Рухнуло всё. Поднимаюсь на крыльцо в полной прострации. Бесцельно брожу по комнатам. В полумраке спальни долго смотрю на большой глобус, утыканный булавками наших владений. В какой то момент вместо шара вижу скалящийся череп, почему-то дымящий жирной беломориной.
В общих чертах я знаком с химией. Критическая масса плутония 239 - одиннадцать килограмм, а это шар в диаметре десять сантиметров. Наши прежние плоды в объёме несколько больше. Бой часов. За стеной рев тяжелой боевой техники. Меня выволакивают из дома, особо не церемонясь. Роняют по дороге пару раз и после утомительной процедуры дезактивации, куда то везут. Мне плохо. Шок переходит в истерику.
Это, наверное, самое безопасное место планеты. Решетки на окнах и тишина не первые сутки. Прежде здесь бегали странные врачи, интересуясь идиотскими темами. Теперь нет никого. Про меня, похоже, забыли. Одновременный взрыв такого количества атомных бомб, приведет к концу времен. Страшная ноша ответственности плавит мозг. Но не я вывел эту породу деревьев, похоже, она проросла из самого ада. И моя роль по большому счету невелика. Однажды Господь сжег Содом и Гоморру за прегрешения тяжкие и возможно снова, грядет момент истины. Мне не дождаться апокалипсиса, а получу своё гораздо раньше здесь, в пыльной палате дурдома. Я сбил в кровь руки, путаясь открыть стальные двери и, теперь просто жду смерти. От жажды возникают галлюцинации, постепенно забирая душу. Я ухожу, но у человечества есть пара месяцев, чтобы стать людьми. Издалека доносится рев мощных моторов - они борются. январь 2009 |
Рассказ открыт для комментариев