2093 г.
«Барлат» возвращался на Землю. Это был звездолет последней модели – дискообразный корпус путем вращения окружал «тарелку» особым полем, благодаря которому она развивала скорость, максимально приближенную к световой.
Звездолет возвращался из системы NRS-8, где на планете под названием Лазарод пассажиры «Барлата» на научной межгалактической выставке-конференции представляли Научное Сообщество Земли.
Все семеро – маленького роста, черепа и глаза крупнее, чем у среднестатистических людей. Они родились в закрытых районах, куда переселили жителей территорий, над которыми истончился озоновый слой Земли. Правительство обеспечило им комфортные условия жизни, многие получили возможность работать через Планетарную Компьютерную Сеть. Жители резерваций находились под постоянным наблюдением медиков.
По мере их взросления было замечено, что некоторые из этих детей превосходят сверстников (как себе подобных, так и обычных детей) в умственном развитии. Их IQ составлял от 240 до 360, они усваивали знания в кратчайшие сроки, решали сложнейшие математические задачи, к двадцати годам становились корифеями в физике, химии и других науках.
Им позволялось преподавать в университетах, заниматься исследованиями в крупнейших лабораториях и научных центрах. Этих людей-мутантов называли УПЛ – Умственно Превосходящие Люди. Некоторые опасались, что в будущем они вытеснят обычных людей, но это было мнение меньшинства.
Вскоре больше половины Научного Сообщества Земли состояла из них, а семерых УПЛ отправили на межгалактическую конференцию на Лазарод.
Диск «Барлата» рассекал звездную черноту. Кораблем управлял штурман и второй пилот.
До границ Солары[1] оставалось около десяти часов. ххх
Пассажиры находились в общей каюте – шесть низкорослых фигурок с крупными головами в свободной синтетической одежде, вроде пижам – расположившись в креслах. На рукаве у каждого была нашивка с надписью
«20-я научн. межгал. выст-конф. 2093. NRS-8. Лазарод. «Барлат».
Эффекты постоянной перегрузки сводились для них к минимуму, благодаря амортизирующему полю.
Два пассажира вели оживленный спор.
- Этого не может быть. Просто – не может быть! – доказывал Ритус Нарт – мировая величина в генной инженерии, чем и ведал в Научном Сообществе. – Вы, уважаемый Торбьерн, выдаете желаемое за действительное! Идея палеоконтакта – не больше, чем очередная попытка уфологов поддержать свой стремительно тонущий авторитет. Не сумев доказать существование НЛО в наше время, они принялись копаться в прошлом, пытаясь отыскать тарелки и зеленых человечков там. – Левой рукой он по обыкновению перебирал четки. Они уже лет сорок, как вышли из употребления, и этот экземпляр, купленный на аукционе, стоил Нарту бешеных денег.
Доктор химических наук, академик Торбьерн Свенельд покачал головой.
- Я с вами не согласен, мой друг. Конечно, это не моя область, но, насколько мне известно, существует огромное количество доказательств палеоконтакта.
Нарт хмыкнул.
- Предлагаю обратиться к эксперту.
Они оба повернулись к сидевшему в углу каюты Ирвину Лампашу – историку. Он и математик Эдик Турвин играли в шахматы, сидя у стены с включенным обзорным экраном, на котором, точно расшитое жемчугом полотно, сиял звездами открытый космос.
- Что вы думаете, коллега? - обратился к нему Нарт. – Это пришельцы помогли нам вылезти из пещер, или мы сами додумались?
Лампаш не ответил. Он не отрывал взгляда от шахматной доски и, как обычно, не замечал, что происходит вокруг, когда на чем-то сосредотачивался.
- У теории палеоконтакта много сторонников, - сказал Турвин, давая возможность сопернику подумать над ходом: ему был объявлен шах. – И в основном – среди ученых-любителей. Насколько мне известно, на данный момент не существует ни одного свидетельства, подтвержденного официальной наукой.
- А что в таком случае такое все известные наскальные рисунки древности, настенные росписи Тассили в Сахаре, к примеру? – спросил Свенельд.
Лампаш, наконец, сделал ход, и настала очередь математика задуматься. Он поскреб рукой бороду. На мгновение на его лице отразилось тоскливое выражение. Турвин во время космических перелетов скучал, и поэтому редко соглашался куда-то лететь с Земли. Но выставка-конференция на Лазароде была исключением. Слишком уж масштабное событие для ученого.
- Все это на уровне домыслов, - сказал Ирвин, зачесывая назад пятерней роскошные черные волосы, - можно интерпретировать эти рисунки по-разному, но к исторической истине мы вряд ли когда-нибудь придем.
Ритус Нарт победно улыбнулся и посмотрел на Свенельда гоголем.
Однако химик не сдавался.
- А как, Ирвин, вы объясните высокоразвитую науку шумеров и календарь майя? Строительство Сфинкса и египетских пирамид, в конце концов?
Историк снисходительно пожал плечами.
- С пирамидами, кажется, давно уже все ясно – в те времена задача вполне выполнимая: если иметь уверенного в своей божественности фараона и тысячи уверенных в том же рабочих. Древние называли самовнушение верой, это великая вещь, можно сдвинуть не только горы, но и возвести сотню пирамид и Стоунхенджей.
А насчет шумеров и майя… Здесь точно сказать нельзя, но и относить все на счет пришельцев из космоса – по меньшей мере, несерьезно. Фундаментальные открытия происходили на протяжении всей истории человечества, и вряд ли кто-то станет утверждать, что Эйнштейну и Ньютону, например, в работе помогали инопланетяне. Возможно, и шумеры дошли до небывалых по тем временам научных знаний силой своего разума. Звучит не слишком таинственно, зато – мы смотрим правде в глаза.
Свенельд натянуто улыбнулся.
- И все-таки мне кажется, в истории развития древних людей все не настолько просто.
- Уважаемый Торбьерн, - вступила в разговор Саша Дебенская, астроном. – Вы достигли таких вершин в области химии, что просто устали. Вам подсознательно хочется чего-нибудь окутанного тайной. Вот вы и интересуетесь пришельцами из каменного века. Были они или нет – теперь никто не докажет, нам только остались слухи и домыслы.
- Я вот, например, когда математика встает поперек горла, - заметил Турвин, - иду в виртуальный тир и палю во все подряд. Разрядка, доложу вам, прекрасная. – Он задумался над своим ходом. Лампаш загнал его ферзя в угол. В задумчивости, математик как всегда, стал скрести ногтями бороду. Это стимулировало его мыслительную деятельность.
Историк внутренне поаплодировал способности Турвина сопереживать. Он знал, что Эдик сказал это, только чтобы поддержать застрявшего в детстве химика.
На самом деле математика для его шахматного оппонента была куда важнее походов в тир.
- Наверное, вы правы, Саша, - согласился Свенельд, но продолжать разговор ему не хотелось. – Пойду, пожалуй, к себе, вздремну. До скорого, дамы и господа. – Торбьерн налил себе немного виски и покинул общую каюту.
- Что за инфантильный способ тратить время, - нарушил молчание Лампаш, завершая партию. – Кому теперь нужны эти измышления о палеоконтакте. Если уж заниматься историей, так – настоящей, а не псевдонаукой. А вообще – историю изучают для того, чтобы через ее зеркало смотреть вперед.
- Ирвин, ты слишком строг, - сказал математик, откидываясь в кресле. Ему хотелось курить, но на корабле было нельзя. Большая часть жителей Земли давно отказались от этой губительной привычки, но Турвин был членом клуба любителей экзотического курения – вместо табака они курили травяные смеси, используя при этом снабженные особыми фильтрами трубки.
- Да какое там строг, - отмахнулся историк, включая портативный компьютер, чтобы почитать услышанный на конференции доклад. – Чем копаться в псевдоисторическом мусоре, лучше смотреть вперед, мы движемся в будущее на бешеной скорости. А наш химик, как дитя – все еще верит в летающие тарелки. Хорошо еще – не в Деда Мороза.
- Не всем же химикам быть менделеевыми, - заметила Саша.
Лампаш сделал красноречивый жест, выражающий нежелание спорить с женщиной.
- Лучше не трогайте нашего историка, - подлокол его Турвин. – А то опять закипит. Рекорд, который ты поставил на Лазароде, - сказал Лампашу математик, - был мировым. Ты вышел из себя…я не знаю…секунд за восемь..
- А ты что засекал? – буркнул Ирвин.
- Кстати, мальчики, - вновь заговорила Дебенская, отчасти чтобы Лампаш действительно вновь не полез в бутылку. – Хотела сообщить вам одну очень интересную новость.
- Выкладывайте, - кивнул историк, отрываясь от чтения. Он еще не успел погрузиться в доклад настолько, чтобы отключиться от окружающего мира.
- Что за новость? Мне тоже интересно! – в каюту бодро вошел Гектор Кристатос, доктор медицинских наук, практикующий хирург. Он на ходу разминался, резкими движениями разводя руки в стороны и оглядывая собравшихся в каюте.
- А где наш лингвист? – осведомился Турвин. – Все еще сдает на пожарника?
Гектор кивнул.
- Ну да. Борька во время перелетов спит, как сурок. Наверное, они действуют на него убаюкивающе, как стук колес поездов в старом кино.
Саша рассмеялась. Гектор сел возле нее, она взгромоздиласьк нему на колени. Они поженились четыре месяца назад.
- Ну и где ваша новость, госпожа астроном? – полюбопытствовал Кристатос.
Лица всех собравшихся повернулись к ней. За время полета Саша ни разу не сказала ничего банального или скучного, от нее исходила некая аура, располагающая к себе всех.
- В ближайшие несколько часов наш «Барлат» пройдет мимо червоточины Петерсона.
- Хм, - заинтригованно изрек Лампаш.
- Здорово! – поддержал математик. – В телескоп ее можно увидеть?
- Ее не видно ни в один телескоп. Это же чернота. Точнее – уходящий в бездонную черноту коридор.
- Да и на нашей тарелке телескопов все равно нет, - напомнил Гектор. – Это же пассажирский корабль, а не научо-исследовательский.
- Червоточину можно увидеть только изнутри, - Саша одарила математика шутливо-авантюрным взглядом.
Турвин покачал головой.
- Нет уж, спасибо. Камикадзе остались в прошлом, и я не хочу возрождать эту славную традицию.
На пороге общей каюты возник штурман Игорь Титов. Все повернулись к нему.
- Какие новости, шкипер? – спросил Турвин. – Айсберг прямо по курсу?
- Прошу вас всех вернуться в каюты и включить Аварийное Амортизирующее Поле.
- Что происходит? – встрепенулся Гектор.
- Небольшое метеоритное облако. Корабль не пострадает, но все же необходимо подстраховаться. Инструкции написаны ради безопасности пассажиров.
- Откуда взялось это облако? – спросил Лампаш, стреляя в пилота резким взглядом. – Оно было предусмотрено?
- Неподалеку столкнулись два крупных астероида, - объяснил пилот. – Мне сообщили только что. – Выражение его лица было бесстрастным.
Он вышел, пассажиры переглянулись.
- Что ж, - сказал математик, хлопая ладонями по подлокотникам кресла. – Товарищи отдыхающие, по койкам. Экскурсии в червоточину не предвидится, так что хотя быпоглазеем на метеориты. Хоть какое-то развлечение в этом нудном полете.
- Надо предупредить Свенельда и Борьку, - Саша посмотрела на мужа.
Турвин остановил его жестом.
- Я сам.
Уходя к каютам, он обернулся:
- Кстати, для тех, кто раньше не использовал это ААП, – побочный эффект этой амортизации в том, что она усыпляет. Думаю, это сделано намеренно, вроде наркоза на операции. Так что приятных снов.
- В метеоритном-то облаке? - буркнул Лампаш, проводя рукой по волосам. – Издеваешься?
ххх Саша проснулась от резкой боли – в лицо, руки и ноги вонзались тысячи игл. Воздух в каюте заполняло голубоватое свечение. Дербеневаощущала странную вибрацию. Много ли времени прошло, она не знала.
Гектор спал на соседней койке, ААП окутало его розовым коконом, но Саша видела, что он мечется на койке из стороны в сторону. Голова рывками движется то вправо, то влево, туловище приподнимается, будто в попытке разорвать невидимые путы, и опускается.
Лицо Гектора превратилось в сияющую тем же голубоватым свечением маску. Саша в ужасе увидела, что его голова полностью лишилась волос.
Она встала с койки. Трясущиеся от напряжения ноги понесли Сашу к панели управления на стене, она испытывала твердое желание выключить ненужное больше амортизирующее поле. Девушка понятия не имела, что за свечение заполняет каюту, но, ей казалось, что в сочетании с ААП оно создает на лице мужа чудовищный оптический эффект.
Ей вдруг захотелось увидеть Гектора настоящего, Саше чудилось, что на месте мужа лежит чужеродное существо, занявшее его место.
По спине ее пробежал холодок. Кошмары, подобные этому преследовали Дербеневу с детства и были направлены на родителей, младшую сестру и подруг. Но эти видения, вроде бы, давно прекратились.
Страх было притупил боль, которую она испытывала всем телом. Но теперь боль вернулась, нахлынуло чудовищное жжение, будто кожу по всему телу нагревали невидимым излучателем.
Наконец, она добралась до панели управления. Взгляд упал в небольшое зеркало на стене.
Увиденное в нем, заставило Сашу вскрикнуть. Она почувствовала, как подкашиваются ноги.
Те несколько секунд, что Дербенева видела свое отражение, на нее из зеркала смотрел уродливый морщинистый лик. Чуть вытянутая, лишенная волос голова, отталкивающе бледно-серая кожа.
На койке позади упавшей в обморок девушки под розовым сиянием, не приходя в себя, металось существо с точно таким же лицом. ххх Жесткие удары по щекам вернули Сашу из черноты, в которой она пребывала. Над ней словно бы из тумана сформировался чей-то лик… Нет, то была страшная маска. Саша видела ее в зеркале, и одновременно это скрывало лицо ее мужа…
- Гектор, – позвала она, окончательно приходя в себя. – Гектор!
- Не волнуйся, я здесь, Саня, - донесся знакомый, но вместе с тем такой изменившийся голос. Гектор Кристатос сидел в кресле, держа лицо в белесых ладонях.
Рядом с Дербеневой стояли…Турвин и Лампаш. Торбъерн и Ритус Нарт. Даже – Борька Сулидов, проспавший почти весь полет обратно на Землю. На нее смотрело шесть отталкивающих лиц с морщинистой бледно-серой кожей, но, тем не менее, она могла узнать коллег по конференции.
Они отдаленно напоминали инопланетян из таблоидов далекого прошлого. Не хватало лишь черных, лишенных белков глаз.
«Да и я сама выгляжу также, - вдруг ясно осознала Дербенева, - столь же отталкивающе и страшно…»
Некоторое время никто не произносил ни слова, в общей каюте слышалось только покашливание и угрюмое сопение Лампаша.
Турвин достал из кармана трубку и закурил – нервы не выдержали, так что плевать на инструкции. По каюте поплыл едкий запах трав, перемешанный с табаком. Руки математика мелко тряслись. Да и не только у него.
Саше к горлу подкатила тошнота, и ее вырвало прямо на ковер. Гектор тут же оказался возле нее с платком и стаканом воды. Он довел жену до дивана, помог лечь. Затем повернулся к товарищам, его глаза недобро сверкали.
- Надо найти пилота и потребовать объяснений.
- А чего его искать? – ответил Сулидов угрюмо. – Кроме рубки, быть ему негде. Только на какие объяснения ты рассчитываешь? – Лингвист оглядел товарищей. - Случилась катастрофа, и ежу понятно.
- Мы попробуем узнать у пилота, - сказал Торбьерн мягко. – Игорь хотя бы сможет нам сказать, что произошло. Ведь он все это время управлял кораблем.
- Управлял, - буркнул Лампаш. – Доуправлялся, что мы превратились в облезлых крыс. Кстати, там же еще и его помощник, Бобрет или как его там.
- Штурман что-то говорил о метеоритном облаке, - сказал Турвин. – Только сдается мне, метеориты здесь не причем. – Он оглядел остальных. – Кто-нибудь слышал удары о корабль? Мы бы вряд ли их не заметили.
Лампаш медленно покачал головой. Нарт и Сулидов тоже. Лица их становились каменными. В глазах читалось осознание, что случилось что-то очень плохое и – непоправимое.
Они втроем со Свенельдом быстрым шагом направились в рубку.
Турвин тяжело опустился в кресло. Гектор со вздохом погладил жену по голове.
Спустя минуту в коридоре послышался топот бегущих ног. В дверном проеме возник запыхавшийся Сулидов.
- Эдик, - вид у него был неприятно потрясенный. – Ты должен это увидеть. – Он посмотрел на Кристатоса. – И вы – тоже. ххх - Разрази меня гром! – Турвин покачал головой, опускаясь на корточки возле неподвижного тела штурмана.
- Наверное, его швырнуло на контрольную панель или еще что-нибудь, - предположил Лампаш, хмуро оглядывая панели и приборы, которыми была напичкана рубка.
Лицо Игоря Титова было бледно-серым, остекленевшие глаза смотрели перед собой. Математик критически смотрел на торчавшие из переломанной шеи провода и обломки деталей.
- Андроид, - констатировал он, - Ац-8, новейшая модификация. Несколько лет назад я занимался их разработкой и созданием для них ПО.
Остальные пассажиры стояли кружком, с их лиц можно было писать «Тайную вечерю».
- Корабль вот уже час, как идет на автопилоте, - сообщил Бобрет, проверив показания бортового компьютера. Он только что вошел в рубку, пробудившись после вызванного амортизирующим полем сна. – До Земли еще часов пять.
Он с угрюмым изумлением смотрел на неподвижного «штурмана».
- Включить эту куклу еще можно? – спросил Нарт. К генетику уже вернулось самообладание, отчасти благодаря четкам в его левой руке. Пальцы ритмично перебирали крупные темные бусинки.
Турвин все еще рассматривал андроида, придерживая его голову над полом.
- Попробуем. – Он выбрал из пучка торчащих проводов два и скрутил оголенные концы вместе.
Внутри шеи робота треснуло, заискрилось. Оживший взгляд уперся в математика, который вместе с Гектором помог прислонить андроида спиной к нижней части одной из системных блоков. Глаза Титова рассеянно блуждали по лицам пассажиров.
- Игорь, - обратился к нему Турвин, используя его человеческое имя. – Что произошло?
В черепе андроида включилась нужная цепь, взгляд сделался осмысленным.
- Что случилось с кораблем? – потребовал Лампаш, выступая вперед. – Какого черта…
- Не надо так, Ирвин, - мягко прервал химик.
Гектор положил историку на плечо руку и покачал головой.
Лампаш замолчал, одарив робота неприязненным взглядом. Он коснулся было головы, чтобы пригладить волосы, но тут же отдернул руку, нащупав лишь обтянутую голой кожей поверхность черепа.
- Черт подери, - вырвалось у него. Историк и забыл, что теперь выглядит так же как и остальные присутствующие – лишенная волос, покрытая отвратительной на вид серо-зеленой кожей. У него вновь возникла ассоциация с крысиным хвостом.
Андроид вдруг заговорил, из него хлынул поток информации. Он называл какие-то цифры, видимо, показатели чего-то, что совершенно не понимали собравшиеся в рубке пассажиры. Однако Турвин, немного знакомый с космической навигацией, уловил фразы «по шкале курс», «по шкале пелинга». Он посмотрел на второго пилота вопросительно.
Бобрета словно сзади кольнули шилом. Он бросился к штурманскому компьютеру, принялся нажимать клавиши, сверяясь при этом с показаниями монитора. Увидев выданные результаты, он замер, уставившись в экран. Изумление в глазах сменилось горечью. Выражение его лица не укрылось от внимания остальных.
- Может, хоть вы скажете, что он там нес? – спросил Ирвин Лампаш.
- Да, - кивнул Сулидов. – Переведите на человеческий язык.
Пилот несколько мгновений молчал, не в состоянии это произнести. Наконец, повернулся к пассажирам, на побледневшем лице – верные признаки паники. Однако Бобрет держал себя в руках.
- Судя по координатам, что назвал штурман… Несколько часов назад он изменил курс и провел корабль через червоточину Петерсона.
В рубке повисла тишина. Тяжелая и давящая.
- Мне надо вернуться к Сашке, - сказал Гектор и направился к двери. ххх «Барлат» мчался сквозь космос. На фоне зависшего слева шара Марса корабль выглядел крошечным. Видимая часть поверхности планеты изъедена кратерами, неровностями. Подкравшаяся с теневой стороны чернота превращала темно-красного «бога войны» в грозный полумесяц.
Далеко впереди, разливая всюду вокруг себя огненно-желтый свет, точно сказочная жемчужина на дне океана, ослепительно горело Солнце.
Рядом с едва заметным Меркурием и вышедшей в область света Венерой
гостеприимно светилась Земля. ххх
- Какого черта нашим кораблем управлял андроид?
- Этот вопрос мы зададим, когда вернемся.
- А еще – выясним, какого лешего он поволок нас через червоточину, и кто возместит нам ущерб!
- Да о каком возмещении ты говоришь? Мы теперь – уроды на всю жизнь, возмещай-не возмещай.
- А сейчас на многие, особенно на дальние рейсы, ставят роботов. Вы разве не знали? Как не осталось людей уборщиков и поваров, так андроиды скоро заменят и «живых» пилотов.
- Автоматизация, прогресс… Скоро нужду будем справлять, не спуская штанов. Вот в двадцатом веке жить было хорошо...
- У людей и в двадцатом проблем хватало. Романтики мечтали жить в Средневековье, а то и вовсе в эпоху строительства пирамид.
- Точно, когда их строили с инопланетянами на пару…ха-ха!
- Господи, да когда же мы прилетим!
- Осталось недолго, милая. Может, пока поспишь?
- Боже, да я и близко не подойду к кровати, пока мы не приземлимся!
ххх
Земля увеличивалась на глазах. Сияющая звездочка выросла до размеров бильярдного шара. Тот продолжал расти, наливаться цветами, пока, наконец, корабль не заскользил над бескрайней желто-голубой поверхностью, что упиралась в звездную черноту.
«Барлат» погружался в верхние слои атмосферы. В обзорные экраны на изогнутых стенах общей каюты были видны очертания материков, голубые кляксы морей.
Бобрет хмуро сидел в рубке перед навигационным монитором. На стене работал экран фронтального обзора. Они снижались на севере восточного полушария, хронометр за бортом показывал 12 часов. 03 минуты .56 секунд.
На голове второго пилота наушники, он время от времени делал попытки выйти на связь с диспетчерами Берлинского космопорта, но эфир оставался пустым. Он менял частоту и пробовал связаться непосредственно с центром космических полетов НАСА, но приемник молчал. Ничего, кроме помех.
Бобрет пробовал другие частоты, но везде было одно и то же – полная тишина.
Эфир был пуст, как выброшенная банка из-под турбо-колы.
Вошел Турвин, приветственно кивнул.
Взгляд математика упал на лежащего в углу андроида. Эдика вдруг посетила мысль. Он взял пластиковый ящик с инструментами и занялся тем, кто выдавал себя за штурмана «Барлата».
Бобрет, сосредоточенный на управлении, не обращал на него внимания.
Вскоре математик устало отпихнул ногой ящик с инструментами и вытер рукавом пот. На глаза ему попалась нашивка на предплечье, гордо возвещавшая, что он – участник научной выставки-конференции на Лазароде. Эдику захотелось сорвать ее и забросить куда подальше – участие в этом мероприятии не стоило того, что случилось с ними на обратном пути.
- Ну что? Посадку разрешают? – спросил он помощника штурмана.
Бобрет снял наушники и посмотрел на математика задумчиво.
- Мы уже снизились достаточно. Что вы видели на обзорном экране?
Турвин задумался, пожал плечами.
- Да ничего такого вроде. Все как обычно, лес, реки… - Он вдруг замолчал, в глазах мелькнуло прозрение. И оно не было радостным.
- Города, скоростные магистрали… – Он встретился взглядом с Бобретом, у помощника штурмана в глазах стояло сходное выражение: немой ужас. – Ничего этого…нет. Всюду – лишь лес.
- Мы сейчас над северной Европой, - пробормотал Бобрет и вновь посмотрел на экран. Корабль летел над морем девственного леса.
Только сейчас он вдруг осознал, что за время подлета к Земле не видел ни одного спутника, ни одного космического корабля, стартующего с планеты или идущего на посадку. Весь этот стресс от истории с червоточиной, роботом вместо штурмана и ужасным изменением внешности пассажиров, да и его собственной, напрочь парализовала элементарную пилотскую наблюдательность, выработанную годами.
Холодный страх пробрал до самых внутренностей, но Бобрет взял себя в руки. Недавно погибший в автокатастрофе отец всегда говорил, что лучший способ реагировать на плохую или даже страшную новость, это – держать себя в руках.
- Что будем делать, шкипер? – спросил Турвин, оглянувшись на вход в рубку. – Они пока не знают, но скоро…ты понимаешь…
Бобрет принялся менять курс. Переход на «ты» между ним и этим добродушным парнем, пусть и УПЛ, он в возникших условиях только приветствовал.
- Слетаем в Штаты. Проверим, что там. На нас могут испытывать новый защитный экран.
- Ты серьезно? – не поверил математик. – Что еще за экран?
- Секретный. Маскировочный. – Второй пилот нарочито сосредоточенно смотрел перед собой. – Его создали спецы НАСА. Проецируется сразу со спутника и с наземной установки. На случай инопланетного вторжения.
Эдик ответил невеселой усмешкой.
- Сам-то в это веришь?
- Главное, чтобы поверили они, - Бобрет мотнул головой в сторону дверного проема. – Хотя бы на некоторое время. Пока сами не разберемся, что к чему.
Турвин кивнул.
- Знаешь, в детстве я читал одну очень старую книгу. Там говорится, как астронавты, вот так же как мы сейчас, вернулись на Землю после полета, и обнаружили, что планета заселена разумными обезьянами.
- Почему? – спросил Бобрет, мыслями далеко, задал вопрос чисто автоматически.
- Они попали в далекое будущее. Как думаешь, с нами случилось то же самое?
Помощник штурмана повернулся и посмотрел на Эдика. Тот ждал ответа, боясь и одновременно желая услышать «да». Это читалось в глазах.
- Ты про обезьян?
- Про далекое будущее. – Математик возбужденно кивнул на обзорный экран. – Мы же прошли сквозь ту червоточину… наверное, перенеслись. Лучше будущее и разумные обезьяны, чем пустая планета и неизвестность. Как думаешь?
- Я думаю, что твоя байка про будущее пригодится, как только перестанет действовать моя про защитный экран. – Он переключил внимание на управление кораблем. – Иди в общую каюту. Если начнутся вопросы, ты знаешь, что говорить.
Когда Турвин ушел, Бобрет нажал на пульте управления несколько кнопок и устало откинулся в пилотском кресле.
Пассажиры теперь видели на экранах совсем не то, что наблюдал он. ххх Плывущий под кораблем бескрайний лес на обзорных экранах сменился живописными водопадами, в окружении белоснежных гор зеленели равнины, проплывали современные мегаполисы, космодромы.
- Что это за кино нам тут крутили про джунгли и водопады? – спросил Лампаш недовольно, когда вошел Турвин.
Все пассажиры расположились в общей каюте, устроившись в креслах. Гектор сидел на диване вместе с все еще бледной Сашей и хмуро смотрел перед собой.
Услышав реплику Ирвина, он посмотрел на экран.
- Это Бобрет занимаелся профилактикой, - сообщил вошедший в каюту математик. – Экраны стали барахлить, плохо пропускают сигнал, вот он и пустил нам кино. Да и для нервов полезно. Релаксация и все такое.
- Посадка скоро? – вяло подал голос Торбъерн. – Это был самый утомительный перелет в моей жизни.
Турвину вдруг захотелось высказать этому изнеженному химику, насколько этот перелет был утомителен для него самого, но сдержался. Какой толк сейчас ссориться?
- Да, - кивнул Ритус Нарт, который играл с Сулидовым в шахматы. – Сядем когда?
- У меня руки чешутся затаскать по судам умников, что посадили за штурвал андроида, не сообщив об этом нам, - пробурчал историк.
Турвин натянуто улыбнулся.
- Бобрет сообщил о нашем, - он мотнул головой, - «путешествии» через червоточину. Диспетчеры в ужасе.
- Зато у нас – радости полные штаны, - съязвил Сулидов.
Математик бросил на него косой взгляд.
- Они требуют, чтобы мы пока оставались на высоте до дальнейших указаний.
Саша со вздохом прижалась к мужу.
- Это ведь ненадолго, Гект?
- Нет, милая, мы очень скоро будем дома.
Никто не стал это опровергать.
Сулидов принялся массировать пальцами виски.
Лампаш вдруг встал с кресла и подошел к Турвину.
- Говори правду.
- Что? – не понял Эдик.
- Говори правду, чтоб тебя! – Историк толкнул его в грудь, в глазах была злость.
- Эй, Ирвин, прекрати. – Возле него оказались Сулидов и Нарт. – Что с тобой?
- Что со мной? – повторил он, багровея. – Да с вами что? – Он повернулся к Турвину. – Ты только что из рубки. Пилот крутит нам запись, и не гони про профилактику! Что вы там затеяли? Отвечай, не то я из тебя… - он вновь шагнул к бывшему другу, но лингвист с генетиком его удержали.
Саша, Гектор и Торбъерн тоже подошли к ним. Все взгляды обратились на Турвина.
- Эдик, - спросила Саша, - если там что-то не так, лучше расскажи.
- Мы имеем право знать, - поддержал ее Гектор.
Турвин сдался.
- Мы сами точно не знаем. Я полагаю, что червоточина занесла нас в будущее.
- Что?! – ахнула Дербенева.
- Это только предположение…
Все уставились на Эдика в немом изумлении. Лампаш смотрел злобно.
- Какого лешего Бобрет вырубил экраны? – гаркнул он.
- Не ори! – рявкнул Турвин, сам начиная терять терпение. – Я в той же яме, что и ты, и – все мы. Закрой варежку, Геродот недоделанный…
Лампаш с силой толкнул его в грудь, но Нарт с Сулидовым их разняли.
- Господа… - начал было Торбьерн, но его прервал Гектор:
- Парни, успокойтесь. Нам только вашей драки сейчас не хватало.
- Надо позвать пилота и выяснить, что происходит, - хмуро сказал Нарт.
- Я уже здесь, - раздался из дверного проема усталый голос.
Все лица повернулись к вошедшему. В руке помощник штурмана держал тонкий плоский прибор. Лампаш узнал пульт дистанционного управления экранами, которым он пользовался, переключая передачи с Земли, во время полета на конференцию.
Пассажиры забыли про Турвина и обступили пилота, по его лицу заскользили злые и хмурые, полные надежды глаза.
- Выкладывай новости, шкипер, - сказал математик угрюмо. - Я всем сказал, что мы – в будущем. Или ты по-прежнему думаешь, что на нас проверяют маскировочный экран?
- Какой экран, какое будущее?! – взорвался Лампаш. – Объясните, наконец, что здесь творится!
- Будьте так любезны, - подтвердил Свенельд неестественно спокойным голосом.
Сулидов посмотрел на него – взгляд химика был почти застывшим. Он положил Торбьерну руку на плечо, успокаивающе похлопал.
- Ну-ну, старина. Послушаем, что скажет пилот.
Бобрет и сам чувствовал себя не в своей тарелке. Он вышел из круга обступивших его Умственно Превосходящих Людей и подошел к экрану на левой стене.
- Я изменил курс корабля, и сейчас мы находимся над Северной Африкой, над Каирским космодромом. – Он приоткрыл было рот, чтобы заговорить дальше, но…просто махнул рукой и отвернулся. Палец утопил кнопку на пульте.
Изображение живописного земного пейзажа сменилось другим.
В общей каюте повисла тишина. Лица всех собравшихся были прикованы к широкому, во всю стену, полукруглому экрану.
- О, Господи… - пробормотала Саша.
Лампаш громко помянул черта. На Турвина неожиданно накатила волна ледяного спокойствия, когда после долгого стресса вдруг перестаешь волноваться и принимаешь вещи так, как они есть.
- Обезьяны, - сказал он тихо. – Но это не будущее…
Бобрет нажал другую кнопку, изображение приблизилось, стало крупнее.
На экране – низкорослые, покрытые шерстью фигуры с дубинами и копьями. Они гнали какое-то крупное животное к темневшей впереди яме в песке.
Стали видны их лица – крупные вытянутые черепа, массивные надбровные дуги, скошенные подбородки.
Лампаш шумно втянул носом воздух, постепенно оправляясь от шока.
- В одном наш пилот прав, - мрачно заметил Ритус Нарт, перебирая похолодевшими пальцами четки. – Мы действительно прилетели в Африку. ххх «Барлат» оставил пустыню позади, на экранах снова зеленел нескончаемый лес. Только картинка больше не двигалась – корабль завис.
Турвин стоя курил трубку, Лампаш тоже не садился, однако ярость его иссякала. Остальные, включая Бобрета, сидели в креслах. Гектор и Саша держались за руки, но мыслями каждый был далеко.
Некоторое время в общей каюте висело тяжелое облако тишины.
- Давайте думать, как отсюда выбираться, - произнес, наконец, Гектор.
- Да куда тут выбираться, – развел руками Турвин.
- Назад в свое время. – Врач посмотрел на Бобрета, ища поддержки. – Мы могли бы вновь нырнуть в червоточину, и вылететь в уже в будущем…то есть, в настоящем.
- План неплох, - сказал Сулидов. – Только где гарантии, что мы эту червоточину отыщем?
- А вдруг она не вынесет нас обратно именно в наше время? - спросил Торбьерн убито.
- Гект, - сказала Саша устало, глядя перед собой. – Эти феномены космоса почти не изучены. Мы не знаем, как червоточина действует. Она может унести нас еще дальше в прошлое или перебросит по временной линии вперед, но не в наше время. К тому же, корабль может запросто в ней исчезнуть.
- Все равно, - не сдавался Кристатос. Он встал и оглядел товарищей. – Попробовать стоит, риск велик, но ведь и попасть домой – не менее важно.
Нарт посмотрел на Бобрета.
- Вы сможете доставить нас назад?
- Корабль шел на автопилоте, - сказал тот хмуро, - я могу запустить программу на обратный курс.
- Тогда почему вы до сих пор здесь? – не выдержал Лампаш. – Стартуйте с Земли, выходите, черт побери, в космос!
Бобрет обратил к нему горький взгляд.
- Топлива хватит, лишь чтобы выйти из поля притяжения планеты. Баки почти пусты. – Он помолчал и добавил безжизненным голосом: - Если тут где-то есть заправочный спутник, то покажите, где.
Гектор в отчаянии стиснул руками виски.
Турвин затянулся трубкой через фильтр и выпустил из ноздрей дым. Курение помогало ему сохранять спокойствие.
- В любом случае, - сказал он. – Нужно решить, что делать дальше.
- А какие варианты? – спросил Ритус Нарт, бусинки четок меж его пальцами едва слышно постукивали.
Турвин посмотрел на него и на Гектора, который все еще не мог придти в себя.
- Помогите притащить из рубки андроида.
ххх
Когда они втроем принесли робота и усадили тяжелое, внешне не отличимое от человеческого, тело в одно из кресел, Эдик повернулся к Бобрету.
- Можно подключить его к одному из экранов?
- Это еще зачем? – спросил Лампаш.
- Я обнаружил в нем записывающее устройство и хранящийся в памяти видео-файл. Мне удалось просмотреть только первые секунды. Думаю, на записи – нечто важное для нас всех.
- А почему ты все это время молчал? – осведомился историк недобро.
- Это было, когда мы подлетали к Земле. Не знаю. Потом была посадка, и, - Турвин кивнул на обзорный экран, - лес и обезьяны с копьями, вместо привычных мегаполисов. Знаешь ли, из-за этого можно напрочь забыть про все остальное. – Голос его снова угрожающе повышался.
- Ирвин, прошу вас, - сказала Саша, - не устраивайте драку снова. Нам и так достаточно…гм.. впечатлений.
Бобрет с помощью кабелей соединил андроида с видео-центром в рубке. Когда Турвин нажал кнопку на пульте, на экране появился человек лет сорока. При виде его костюма и галстука, а также рабочего кабинета за спиной, все собравшиеся еще острее почувствовали положение, в котором оказались.
«Пассажиры корабля «Барлат», - произнес он хрипло. – Меня зовут Джек Давиньон, и я занимаю высокий пост в НАСА, который нет смысла уточнять.
Я объясню ситуацию, в которой вы оказались, если план сработал, и червоточина действительно перенесла вас в прошлое. Надеюсь, что вы все живы и здоровы».
Гектор безмолвно стиснул кулаки.
- Ах ты, сукин сын! – процедил Лампаш.
Остальные молча смотрели в экран. Они были настолько эмоционально истощены, но не могли даже испытывать удивление.
«Вчера утром, в среду 10 июня 2093 года, в 9.08 утра мне передали результаты обследования семи мумий, найденных археологами в Северной Африке в пустыне Сахара пять лет назад. Радиоуглеродный анализ выявил их возраст – около десяти тысяч лет. Их обнаружили в подземном храме, полностью занесенным песком. Эти мумии маленького роста – около полутора метров – и имеют вытянутые черепа. – Он сделал паузу, прочистил горло. – Шесть мужчин и одна женщина. – При этих словах все собравшиеся перед экраном вздрогнули, ощутив дуновение ледяного ветра. – По собранным данным мы узнали, что эти существа оказали огромное влияние на становление человечества.
Их погребальные одеяния, разумеется, истлели, однако по оставшимся волокнам ученые смогли воссоздать их облик и сделанную на предплечье надпись». – Сотрудник НАСА взял со стола черно-белое фото и хмуро поднес к объективу камеры.
Побледневший Турвин заставил себя остановить изображение, чтобы все могли рассмотреть.
Саша закусила губу. В это было невозможно поверить. Это был кошмар, морок, наваждение…да все, что угодно - только не правда!
Девушка закрыла глаза и открыла снова.
Ужас на экране не исчезал, ледяные щупальца только глубже проникали в сердце – каждому, кто сейчас смотрел на экран, не в силах отвести взгляд.
Пальцы Гектора впились в ладонь, под ногтями выступила кровь.
На фото было увеличенное изображение прямоугольной нашивки на рукаве:
«20-я научн. межгал. выст-конф. 2093. NRS-8. Лазарод. «Барлат». ххх На мир опускался вечер. Небо в обзорных экранах пылало багровым, там сгорали перышки облаков, и наливался янтарной желтизной громадный диск луны.
- Поверить не могу, что с нами поступили настолько жестоко, - произнес тихо Гектор.
Все в молчании пили виски. Кроме Саши. Она не переносила алкоголь, и находила утешение в присутствии рядом мужа.
- Я понимаю, насколько это важно, но, - Кристатос посмотрел на Лампаша, Сулидова и Торбьерна. Они, как и все остальные, сидели в креслах, мелкими глотками отправляя в себя жгучее содержимое пластиковых стаканов, - ведь нас могли предупредить, объяснить, показать… - Он убито покачал головой.
- А ты бы пошел на это сознательно? – спросил Лампаш с мрачным сарказмом.
- То, что нас сюда отправили таким образом… - сказал Турвин задумчиво. – Они действительно уверены, что мы оказали влияние на цивилизацию…
- Я в этом сомневаюсь, - буркнул Сулидов, делая глоток обжигающего напитка. – Где гарантии, что эти фото – не обыкновенный монтаж?
- Тогда зачем было нас сюда посылать? – спросил Торбьерн бесцветным голосом.
- Затем, что они нас боятся.
На лингвиста все посмотрели с удивлением.
- Кто это нас боится? – не понял историк
- Обычные люди. Они боятся, что мы – УПЛ, как нас называют, – вскоре вытесним их, заселим планету, потому что мы умнее обычных людей в тысячи раз. – Он отпил из стакана еще, чувствуя, как хмель ударяет в голову. – От нас просто избавились, как от лучших представителей цивилизации Умственно Превосходящих Людей. Потом нас перестанут выпускать из резерваций. К этому все идет. Нас. Боятся. – Он залпом опрокинул в себя содержимое стакана.
- У тебя паранойя, - сказал брезгливо Бобрет.
- Да что с вами! – воскликнул вдруг Турвин. В его голосе звучала невыразимая мука. – Неужели вы не видите, куда нас занесло?
- Видим, - кивнул Ритус Нарт. – И очень отчетливо. Ну а ты-то чему обрадовался?
- Да здесь же просто рай для исследований! Да, с одной стороны, мы в глубокой дыре, но подумайте: мы можем сокрушаться, пока не умрем, а можем, - он значительно оглядел товарищей, - можем превратить этот лимон в рог изобилия!
- Виски тебе больше не надо, - констатировал Лампаш с мрачной усмешкой. – Могу представить, что ты предложишь дальше.
- Ну и что же?
- Не хочу даже об этом думать. – Историк добавил себе в стакан. – На корабле слишком мало алкоголя. А на трезвую голову такие решения не принимаются.
- О чем вы оба, может, объясните? – попросила Саша.
Турвин повернулся к ней.
- Чиновник сказал, что те мумии, то есть мы, почитались как боги. Сказал, что мы оказали значительное влияние на…
- Постойте, - мягко прервал его Свенельд. – Я, кажется, понял. Вы хотите сказать…
- Я хочу сказать, - продолжил математик с нажимом, - что раз уж мы оказались здесь, то должны обеспечить человечеству будущее. Убедиться, что развитие цивилизации пойдет в нужном русле. – Он указал на один из экранов, на котором темную синеву неба разгоняла луна. – На планете сейчас живут люди.
- Да, - кивнул Лампаш. – Судя по внешним признакам – неандертальцы.
Остальные, наконец, поняли, что Эдик не шутит, и радости от этого на их лицах не прибавилось.
- Так и есть, - подтвердил Турвнн, глядя на товарищей. – Пока вы тут горевали по пролитому молоку, я в рубке провел анализ изображений пятерых особей, что мы сегодня видели. Компьютер подтвердил, что по всем признакам это те, кого в двадцатом веке назовут неандертальцами.
- Что ж, - заметил Лампаш, - значит, на Земле сейчас палеолит. По крайней мере, известно, примерно в какой мы эпохе. Только, мы не знаем, ранний, поздний или средний.
- Ну и дальше – дальше-то что? – заерзал в кресле Ритус Нарт. Он допил свое виски, лицо его сделалось красноватым. – К чему ты клонишь?
- Мы передадим им наши знания. – Турвин оглядел коллег искрящимся от возбуждения взглядом. – Научим всему, что им следует знать для дальнейшего развития.
Услышав это, Нарт начал трезветь. Саша и Гектор скептически покачали головами. Торбьерн, предвидя это, неодобрительно промолчал. Сулидов и Бобрет выглядели ошарашенными. Лишь историк, казалось, воспринимал серьезно весь этот балаган.
- Да ты в своем уме?! – вскричал Ритус. – Кого мы научим? Это же обезьяны! Не шумеры и не древние египтяне! Это приматы чистой воды.
- Тогда нам придется заняться и этим.
Повисла тишина. Все изумленно уставились на математика.
- Да ты точно спятил…, - пробормотал Нарт. – Ты хоть представляешь, что говоришь?
- Кто ты по специальности, Ритус?
- Ты…ты несешь ересь!
- Кто – ты – по – специальности? – повторил Турвин, глядя на него свирепо. Непонимание товарищей начинало его раздражать. – Назови, скажи! Напомни всем нам и в первую очередь себе самому!
- Я генный инженер! И если ты думаешь, что мы …
- В грузовом отсеке лежит твоя новая установка, которую ты с успехом демонстрировал на выставке на Лазароде! Ты – специалист высокого класса, от которого зависит сейчас все!
Ритус Нарт поднялся и твердо посмотрел на него.
- Я не стану выводить из обезьян людей! Ты хоть представляешь, на что ты замахиваешься? Возомнил себя матерью-природой? Воплощением эволюции?
Мы сейчас вмешаемся в естественный ход событий, и тогда – что тогда? Мне даже страшно представить, что будет, если мы возьмем на себя роль богов.
- В отличие от тебя, Нарт, - отчеканил математик. – Я ситуацию уяснил. Мы можем ничего не делать и ждать здесь собственной смерти. Или – можем вывести генетическим путем своих далеких предков.
- Боюсь, Эдик, вы правы, - вдруг произнес Торбьерн с неохотой. – Если мы выведем людей искусственным путем, то в будущем они будут стопроцентно. А если – решим сидеть и ждать, - он неуверенно покачал бледной лысой головой. – Планета может навеки остаться во власти приматов.
- Да вы оба с ума посходили! – не верил своим ушам Нарт. – Этого просто НЕЛЬЗЯ делать. Как вы не понимаете? Ну ладно, бог с ним с трепетом перед ролью Творца. Подумайте о другом – вмешайся мы сейчас, в будущем могут произойти непоправимые изменения. Вы об этом подумали?
- А ты подумал о том, что просиди мы сейчас сложа руки, то будущего не будет вовсе? Потому что там не будет Homo Sapience. Ты что историю забыл? Неандертальцы были тупиковой ветвью!
Нарт упорно молчал.
- Мы сейчас должны создать человечество, - вновь принялся убеждать его Турвин. – Передадим людям базовые знания, и на этом наше «вмешательство» завершится. Но люди, предки наших современников в будущем уже будут. К тому же, раз существует прошлое, в котором мы оказались, значит и будущее, каким мы его заложим в фундаменте сейчас, будет единственно правильным.
- Как бы дико это ни звучало, - заговорил Лампаш, выйдя из раздумий, - но я с тобой согласен.
- О Господи, - пробормотал Ритус, однако пыл его заметно поубавился. – Ирвин, и вы туда же.
- Вспомните древнюю историю: были неандертальцы. Но потом появились более развитые кроманьонцы и вытеснили их. Виду Homo Sapience положили начало именно кроманьонцы. У них была более развита речь и мышление. – Историк сделал назидательный жест. – Так что все сходится.
- А что если кроманьонцы уже существуют? – спросил Нарт, хватаясь за последнюю соломинку и остро глядя на оппонентов. – Что тогда?
Турвин не сводил глаз с генетика. Математик понял, что победа в этом споре за ним, до полного убеждения Ритуса остался последний шаг.
- Это легко проверить. Мы облетим планету над известными нам местами обитания кроманьонцев и проведем анализ особей. Если они уже существуют, мы станем их обучать. Если кроманьонцев нет, - Эдик твердо покачал головой, - мы их – создадим.
Нарт стиснул зубы. Но вдруг…он понял, что оказавшись в прошлом, он в любом случае отвечает за будущее. От этого никуда не деться.
По выражению лица Ритуса было видно, чего ему стоило это решение. Он медленно кивнул.
- Согласен.
Едва небо осветилось всполохами зари, «Барлат» поднялся в воздух и полетел над раскинувшимися внизу лесами, степью, перелетал горные хребты.
Низкорослые, покрытые шерстью люди провожали изумленным взглядом движущийся в небе предмет, которого никогда прежде не видели.
Люди крепче сжимали рукояти каменных топоров и копий. Иногда это нечто опускалось, чтобы забрать одного из них, а потом – вернуть назад.
Внутри были существа с большими вытянутыми головами, взгляд которых, казалось, пронзал насквозь.
В своих пещерах, освещенных пляской добытого трением камней огня, в разных частях планеты похожие на обезьян люди рисовали на стенах этот поразивший воображение диск в небе. Не забывая о его семи, сошедших с небес, обитателях.
[1] Солнечная система (от англ. the solar system).
|
Рассказ открыт для комментариев