Капут Всему друг Дракона

    Капут  Всему  друг  Дракона.
     
    Как известно, драконов не существует….
    Все они, как было сказано, не существуют, однако каждый тип – на свой особый манер. Мнимые и нулевые драконы, называемые на профессиональном языке мнимоконами и нульконами, не существуют значительно менее интересным способом, чем отрицательные.
      Станислав Лем.
     
                             
    1.  НЕОЖИДАННОЕ  ПРЕПЯТСТВИЕ.
     
    Покинутый Крейсер был огромен. Огромен и пуст.
    Пушки его заклепали двести лет назад. Врагокосилки заземлили, стрелялки, бомбоплюйки и убивки – вырвали из гнёзд и свалили ломом у потухшего реактора. Мигалки, пугалки, тостеры, автопоилки, пилорамы, прищепки, лазерные пушки и нейтронные ухогорлоноски залили свинцом. Скрепили поверх свинца печатью «На Списание »...
    Торпеды скисли зарядами и покрылись плесенью. Их даже не стряхнули со стеллажей.
     В антеннах, перископах и солнечных батареях дрейфующего крейсера путались два железных астероида и комета. Кометный газовый шлейф, за невозможностью развеваться, опал и свернулся калачём.
    - Старая добрая посудина, – Капитан Бруствер постучал клавишами, вывел на экраны показания сканера : Умели делать до Конвенсии... Броня из антивещества, спресованного до состояния вещества... Потому, кстати, эти модели не идут на вторичную переплавку... Вопрос в другом! – Зачем он оказался у нас на пути!...
    - Случайность, – предположил Серёга.
    - Всякая случайность есть частного порядка проявление закономерности. Впрочем, с такими вопросами лучше к штурману... Чья вахта?.. Штурмана Копчика? Очень хорошо!.. Копчик, милая, объясните сотоварищу...
    - Товарищ Капитан. Разрешите Штурману Копчику перенести разъяснения на потом?
    Капитан удивился. Мигнул на Серёгу двадцатью двумя глазами.
    - Товарищ Капитан, - взмолился Серёга : Я первый раз на боевом патрулировании...
    - Досмотреть самолично? – догадался Капитан : Хорошо. Ваше заявление не противоречит Параграфу Восьмому Устава Корабельной службы. Кроме того, в моей компетенции поощрять матросов за достойное поведение... Штурман, красавица, пробейте по списку – какие модули у нас на ходу?
     
                                       2.  АВТОПИЛОТ.
     
    Серёга выдохнул и подтянул колени к подбородку. Э-эх!..
    Попытка номер четыре не удалась. Сказать спасибо доппайку и другу Копчику, которая этот доппаёк вытребовала.
    Наконец, раза с десятого послышался заветный щелчёк. Прозрачный бронеколпак десантного бота стал в пазы. Теперь не рассиживаться. Кислорода на три минуты.
    - Отлично Серёга! – в наушниках поздравления экипажа : Дыши ровнее. Кардиограмму шкалит.
    Легко говорить – дыши! – когда подходящие по размеру модули в ремонте.
    Виной тому пограничная стычка  с роботами императора Железного. Когда в конце третьей вахты наблюдатели озвучили факт прорыва Границы, в секторе, кроме «Бойкого», кувыркалась прогулочная яхта разве что. С трёхглавой золотой молодёжью планеты Тукс.
    Что поделать. Отвоевались в одно лицо. Задали жару ржавым пылесосам...
    Теперь локтём вправо и нащупать рычаг – ага, нащупал – и вверх его!
    Пневматическая пушка бесшумно плюнулась модулем в сторону крейсера. Запищал Навигатор. Осталась минута и двадцать секунд.
    Счёт шел на секунды, когда чмокнули швартовые присоски. Отстрелился бронеколпак и поплыл рядом, заканцованый фалом. Серёга вырвался из кресла пилота и кинулся к кислородным балонам, принайтованым к антене. (Внутри бота балонам места не хватило.) Закинул ранец на спину, ввинтил шланг в колпак гермошлема и дёрнул краник. Зашипела дыхательная смесь. Успел.
    - Отлично, курсант Перетятько. Откройте бардачек и возьмите анигилятор. Режьте шлюзовой замок. Но осторожно.
    Антивещество поддавалось туго. Точнее – не поддавалось ничуть. Прав оказался Капитан насчёт переплавки. Тут бы экспедиции и завершиться, когда бы люк не распахнулся сам собой. Забыли, видимо, запереть его. А, может, и специально оставили так. На дурачка.
    Опасливо глянув в чёрный провал шлюза, Серёга замешкался и совместился с траекторией принайтованого бронеколпака...
    Получив бронеколпаком по голове и пережив не самые приятные минуты в жизни, устремляясь в темноту шлюза, Серёга огляделся, плотно прихлопнул за собой наружный люк и принялся искать выключатель. Сработала аварийная автоматика. Серёгу окатило дезраствором, облучило медицинским облучателем и протрясло на виброплатформе. Из неприметной норы вылез дряхлый робопылесос в поттёках ржавчины и нехотя почистил курсанту ботинки.
    - Вредоносных бактерий не обнаружено. Вход разрешён! – ожили динамики под потолком. Внутренний люк медленно отошёл. Серёга шагнул в крейсер.
    Датчики скафандра признали воздух помещений для дыхания удовлетворительным. Серёга раскрыл гермошлем и осторожно вдохнул. Терпимо. Запахи может и вековой давности, но в остальном знакомые. Палёная электропроводка, сбежавший суп (это из камбуза), тошниловка вещпайкового дезодоранта и прочие ароматы. Близкие всем, кто тянул вахты на Флоте. И ничего удивительного. В замкнутом помещении и при отсутствии команды – когда корабль в режиме сторажайшей экономии энергии и воздух не регенерируется – запахи практически вечны.
    Вместе с запахами объявились и звуки. Известное дело – без атмосферы, в вакууме – звука не бывает. Звуковые колебания не распространяются в вакууме. Но это физика.
    Серёга настороженно прислушался. Анигилятор он выронил при входе – аппарат парил снаружи у шлюза – и разведчик остался практически безоружен. Обидно погибать молодым. Конечно, если что – ребята с «Бойкого» страшно отомстят за смерь курсанта. Раскурочат крейсер так, что мама родная не узает. Но самому Серёге этим уже они помогут мало...
    Тишина. Никаких посторонних звуков. Шлёпают магнитные подошвы, треск в наушниках – помещения крейсера экранизированы от внешних радиопереговоров – и практически всё.
    - Что дальше? – задумался Серёга. Для успокоения сотый раз вызвал Капитана. Опять ответа не получил, чему не особо удивился. Придётся решать самому.
    - Капитанский мостик! Его найти, а там уже и управление крейсером, и документация, которая не секретная. Которая не уничтожена. И ещё что-нибудь из неучтёного. Мало ли. Разумные существа – они и на Флоте разумные существа... Несовершенны!..
     
    Как Серёга и подозревал, судового журнала на капитанском мостике не оказалось. Ни клочка бумаги вообще. Магнитозаписей тоже ноль. Покинувшая крейсер команда тщательно убралась за собой. А без технической документации пульт управления представлял сплошной ребус. Зато в углу обнаружился Чёрный Ящик с надписью на нём по всевседеративному: «Автопилот. Обращаться в крайнем случае. Сказать – от Ёси Швондера.»
    Крайний случай наступил лет двести назад и Серёга решился. За неимением прочих идей пальцем утопил кнопку в гнездо. Пригнулся и отскочил. Начал обратный отсчёт. Чёрный Ящик загудел, заиграл разноцветными сполохами. Скрипнув, в центре рубки отворилась трёхмерная голографическая дверь. Из двери выглянул голографический Автопилот. В халате и шлёпанцах.
    - Нет, это не Ёся, - не признал Серёгу автопилот и скрылся за дверью. Но вскоре вернулся обратно. В шлемофоне и жёлтых крагах говяжьей кожи.
    - Шеф, куда едем? – спросил деловито Автопилот.
    - А куда можешь, – поинтересовался ошарашеный Серёга.
    - Куда угодно. На все четыре стороны. В пять измерений. Даже время подвластно мне. Не всё, конечно, а только трёх видов : настоящее, настоящее прошедщее и прошедшее будущее... Ну? Решил – куда?.. Решай скорее, мне ещё Швондера строить!..
    - Отвези меня домой. В Осташков, – попросил Серёга (Дурной, конечно, Автопилот,  да ведь другого нет. Не до жиру.) : Самым коротким путём. Вдоль по пеленгу. Конкретные координаты дать?
    - Не стоит напрягаться, шеф. Замётано. Домой – это мы сейчас. Мигом. Земля – какая прелесть!..
    Голографический Автопилот хлопнул себя по толстым ляжкам, затянутым в красные галифе, и свернул изображение. Чёрный Ящик загудел сильнее прежнего. Покрылся синим инеем. Дохнуло озоном.
    - Представляешь, шеф, – вынырнул Автопилот обратно : Мы где-то в пограничном Космосе (впрочем, координаты я тебе сейчас выдам), а рядом патрульный торпедоносец «Бойкий». Прикольно, да?..
    - Ну и что дальше?
    - Так это не новость для тебя? А я думаю – обрадую... Вообще, так дела не решаются. Если ты сам всё знаешь, зачем меня – Автопилота, четырежды орденоносного – с места тревожил. Я на общение с тобой энергии истратил – небольшую Сверхновую зачать можно... И что же? Впустую!..
    Серёга молчал. Молчал и думал. - И зачем сюда я полез, – думал Серёга : Оно мне что – больше всех надо?
    - Ладно, – подобрел Автопилот : Не дрейфить, салага. Бояться приказа не было. Я на самом деле добрый. А ворчу для профилактики. По сроку службы положено. Угадай, с какого года мы с Ёсей на Флоте?.. То-то, не знаешь. А скажу – не поверишь!.. Кстати, что-то я Ёсика не наблюдаю. Где Швондер? Жду доклада!
    Не дождавшись доклада, голографический Автопилот захлопнул голографическую дверь и подпёр её с той стороны тяжёлой портативной счётной машинкой.
    - Что б не мешали, - крикнул через дверь : Занят. Вычисляю.
     Пахнуло пармазаном.
    - Слушай, шеф! – через несколько минут : А ты в курсе, что у нас с тобой Вычислитель накрылся. Заряд у него кончился …
                - Конечно, в курсе! О, Катерина ты моя Матвеевна! – Серёга воздел руки к потолку и дажеподпрыгнул. Клацнули магнитные подошвы. Курсант взмыл под потолок.
                Автопилот задумался.
                - Как же так. Без Вычислителя мне не перемножить множители и не поделить делители! Ещё есть сложение и вычитание, да!.. И синус гипотенузы… И сумма катетов! Чему равна сумма катетов?..
                - Увы, мне! – вздохнул Серёга : Не обучен сызмальства, а в Училище и последнее отшибли. И бесплатная медицина здесь бессильна!
                - Итог неутешителен! – сказал Автопилот : Расчёт координат нам недоступен. Проще говоря, когда неизвестно, где конкретно мы находимся сейчас, как я смогу проложить курс куда-либо...
                - Дилема!
                - Истинно! – поддакнул Автопилот : А что ты сейчас сказал?.. Короче, шеф, – голографический Автопилот чихнул и заперся в Чёрном Ящике : Не серчай, но я пас. И не стучи. Хочешь совет? Позвони в Космическую Службу Спасения… И, на всякий случай – прощай. Неплохой ты, в принципе, парень. Хотя и глуповат.
     
                                       3.  ТЯЖЕЛО  В  УЧЕНИИ.
     
    Для принятия Серёги обратно на борт, «Бойкий» раскочегарил реактор и осторожно двинулся к крейсеру. Всё потому, что десантный бот сорвался с привязи и на радостях удрейфовал туда, куда Макар телят не гонял.
    Подойдя к раритету насколько можно ближе, торпедоносец не устоял перед искушением и сцепился с крейсером перископами. Потом отцепился, но это не помогло – сцепился снова.
    - Нечто подобное должно было призойти. Обязательно. Иначе порушатся устои мироздания, – фаталист, как и большинство космофлотских, Капитан вызвал боцмана и приказал свистать всех наверх. Кляня на чём свет Серёгу, Штурмана, боцмана и даже Капитана (шёпотом), команда торпедоносца кинулась высвобождала корабль из тенет.
    - Давай! Привязывай!.. Да привязывай же! – звенели протезами и стучали костылями больные и недужные, нагнанные из медсанчасти : Ы-ых! Кому говорят. Сюда тащи!.. Чтоб тебя!..
    - Какое «сюда»! У нас давно всё наготове! Ы-ых! Поворачивай, не то башку скрутим, как вчера!
    - Капитан! Меня обижают! – жаловался слизняк приятного зелёного цвета.
    - Отдайте Ы-ыху голову, два раза не повторяю!.. Отдайте!.. – капитан опустил бластер : Я говорил! Предупреждал ведь!.. Сколько можно! Мы боевой корабль – или что?.. Боцман, убрать трупы. Штурман – вычисления для гиперпрыжка.
    Штурман Копчик виновато вздохнула и окунулась в путаницу проводов, светодиодов, рычагов и колёсиков. В тумблеры, транзисторы, резисторы и осцилографы – суммой составляющие пульт управления. Вахта начиналась весело.
    - Да чтож вы, да куда ж вы, блин!.. Три наряда вне очереди!.. А ты, блин, отдохнул, да? Молодец! Тогда продолжим, – обернулся Капитан к Серёге (Серёга, едва скинув тяжёлый скафандр, шатался, но приготовил блокнот и конспектировал) : Так, на чём мы остановились прошлый раз?.. Молчи, вспомнил сам! У вас на Земле единственным подходящим биологическим растворителем оказалась вода. Она и определила химический характер земной жизни, так как многие вещества, входящие в состав живой материи прямо или косвенно образуются из воды. Углерод же земных температурах явился тем оптимальным элементом, участие которого в химических превращениях обеспечивает не слишком высокую и не чересчур малую скорость реакций. Получается, жизнь возможна лишь на тех планетах, суточные колебания которых не превышают -20, +100 градусов по Цельсио, поскольку водные растворы могут оставаться жидкими лишь в этих пределах. Но так ли это? При низких температурах «жизнеными растворителями» могут быть и фтористый водород (-83,+20), и аммиак (-78, -33), и сернистый ангидрид (0,-100), и окись фтора (от -100). С другой стороны можно представить себе живые молекулы,в которых роль углерода вы-полняет какой-либо другой химический элемент : кремний и германий (+200,+400), что-нибудь совсем уже экзотическое…
    Серёга огляделся по сторонам, ощурился глазом на похоронную команду, нагнанную из медсанчасти, и представить себе кого-либо жутче не сумел...
     
    4.  КАК  СЕРЁГА СПАСАЛ  ЭКИПАЖ.
     
    Команда «Бойког» на девяносто процентов комплектовалась штрафниками – хулиганами и вольтерьянцами, наподобии землянина Серёги и длинноногой блондинки Штурмана Копчика. (Причём Штурман – это и собственно имя девушки и принадлежность её к уважаемому цеху торителей звёздных маршрутов. ) Чтобы управлять такой бандой, надобны умение и выдержка, стократ помноженые на грубую физическую силу.
    Капитан Бруствер экипажем ладил.
    С виду деревенщина неотёсаная, Капитан происходил из интеллигентнейшей семьи своего мира. Получил прекрасное образование, водил знакомства с Совестью Эпохи и имел неплохие рекомендации от Самого... Каким образом Капитан попал на забытый Космосом «Бойкий» – загадка за семью печатями. Говорят, напросился во Флот сам, отринув должность Старшего Писаря при ГенКосмоШтабе. Говорят – несчастная любовь. Другие  говорят – счастливая любовь, но посрамлённый соперник оказался выше по званию и имел свояка в Ставке. Четвёртые и пятые упирают на религиозные мотивы... Шестые и седьмые ухмыляются...
    Короче, дело тёмное.
    Несмотря на заумные речи и незлобливый характер, Капитана Бруствера на «Бойком» уважали и слушались. А то! Попробуй, не послушайся полутонную тушу в трёхсантиметровой броне, с громадными жвалами и острейщими клешнями-секирами. Ещё и бластеры на боку – оба-двое! – в кобурах из натуральной кожи тахорга.
    То-то же! Будешь ходить по струнке!..
    Но и Великие не без греха. Числился грешок и за Капитаном : писал Капитан стихи. Писал который год подряд и – что страшнее всего – читал свои произведения в кают-компании на традиционных пятничных посиделках. Из-за этого к концу недели команду осаждали хвори и мысли о безболезненном суициде. Иные вообще впадали в спячку, а то и просто хлюпились до следующего солнцестояния.
    Чего стоили неустрашимым бойцам одни только «..Перси раскосые-зелёновлажные / Смотрят доверчиво и обоюдно...» – строки о половозрелой трёхногой красотке на сборе урожая озимого хрныча. А цикл Капитана о живородящих организмах : «Земноводный штрудель плещет / В нефтяносной жиже Мбваны...»
    Не каждому дано родиться Пушкиным Александром Сергеевичем, Пастернаком или Рабиндранатом Тагором. Природа скупа на гениев.
    Относительно написания стихов – техники стихосложения и смысловой наполнености рифм – Капитан любил цитировать старинную притчу.
    Знаменитого японского поэта спросили, как написать китайское стихотворение. Он объяснил это так :
    - Обычно китайское стихотворение состоит из четырёх строк. В первой находится начальная фраза, во второй – её продолжение, третья переходит от старого предмета к новому, а четвёртая соединяет вместе три первые строки. Вот как это видно на примере известной японской песни :
    Есть дочери в Киото у торговца шёлком :
    Лет двадцать старшей, младшей – восемнадцать.
    Мечом способен зарубить солдат.
    А девы эти взглядом убивают...
    - Учитесь у древних! – не уставал восклицать Капитан по всякому поводу и без оного, но собственным заповедям не следовал. Чем значительно снижал воспитательный эффект.
    Перебрав сопутствующую литературу, Серёга предложил экипажу уповать на Дактилографическое Чудо Бореля. Математик-землянин вычислил стопроцентную вероятность напечатания текста «Гамлета» тысячью обезьян за десять лет. Бесистемно стукая по клавишам  компьютера и перебрав триллиарды вариантов, однажды обезьяны повторят подвиг Вильяма нашего Шекспира. Насчёт Гамлета, принца Датского, экипаж уяснил не очень, однако же повеселел. Матросы поверили Серёге, утверждавшему, что при таких темпах рифмования Капитан не позже месяца-другого сочинит заново Балладу О Космическом Пришельце. На том и успокоится.
    Талантливое произведение безымянного поэта-космолётчика начиналось так :
     
    Расхлябаного студня трудодней
    Сменяю грампластинку. И в итоге
    Заблеет Вечность и намокнут ноги
    От копчика и до волос корней!..
     
    Угар угрюм, он странник без страны.
    Он странен странностью. И зреет беспредметно
    Его любовь в предверии весны – 
    Спонтанно вежлива и наглухо заметна…
     
    И далее – протяжённостью в четыреста тысяч триста пятьдесят строф с нарастанием кульминационного момента – и до аллогического завершения.
    В самом деле – после такого подвига Капитану в поэтах делать станет нечего и пора будет переходить на прозу. А проза – она менее опасна для окружающих!..
     
     5.  ДРАКОН  ПО  БОРТУ.
     
    - Господин Капитан, - громкой связью разнеслось по отсекам и кубрикам : Господин Капитан. Докладывает дежурный штурман Менге. Пройдите, пожалуйста в рубку управления.
    - В чём дело? – Бруствер отвлёкся от приматочеловеков и снял пеговорный рожок с ближайшего аппарата. Но на подробном докладе настаивать не стал. Ответ лежал на поверхности. Точнее – смотрелся в иллюминаторы. Ещё точнее – шагал вровень с торпедоносцем, по правому борту.
    - Космос мой! Ничего себе образина!..
     
    Как известно, чёрные дыры получаются в процессе сжатия красных гигантов. Нет, вначале, как и положено по статусу, красный гигант расширяется. Соответвенно набухает его железо-некеле-кобальтовая сердцевина и в результате ядерного синтеза внутрии неё образуется супергравитация. И вот уже красный гигант сжимается, сжимается (и чем больше гигант сжимается, тем сильнее ядерные реакции в нём и тем мощнее гравитация), проскакивает фазы белого карлика и коллапсирующей нейтронной звезды и перерождается в классическую Чёрную Дыру, невидимую ни в каких диапазонах. А всё оттого что принцип действия Чёрной Дыры прост и даже примитивен : «Всех впускать и никого не выпускать!» Древнейший вохровский лозунг.
    Космические тела и различные излучения, гравитационные, магнитные и прочие волны и аномалии находят себе в Дыре последний приют и вечный покой. Вырваться из невидимой ловушки никому ещё не удавалось!..
    Обратной стороной существования Чёрной Дыры, её изнанкой, является Большое Белое Пятно. Вроде та же Дыра, но со знаком плюс. И если Черная Дыра выступает в роли Вселенского пылесоса, то Пятно наоборот. Не поглотитель, но ретранслятор.
    Появление Пятна предсказуемо и легко объяснимо. Когда того самого Ничего, которым по определению является Дыра, становится очень много (безумно много, невообразимо много), с колличеством происходят качественные изменения. И на выходе получается то, что получается. Из Ничего – Нечто!...
    То есть, ещё проще : Черная Дыра, она только с одной стороны Черная. С другой стороны – с изнанки – она большое Белое Пятно. И если в Дыре – как и положено дырявому карману – безвозвратно исчезают излучения и свет, физические тела и время, то Белое Пятно наоборот – обнаруживает в себе разные разности и выкладывает их на обозрение всем.
    Этакий неуправляемой телевизор с произвольной сеткой вещания. Сам найдёт и сам покажет, сам прокоментирует и подведёт итоги…
    В общедоступном смысле Белое Пятно является конденсатором. Фиксирует и накапливает в себе невнятные космические резонансы, фильтрует их, усиливает в биллионы раз и выдаёт информацию на-гора уже в доступной и удобоваримой форме.
    Без ворошения грязного белья, без подтасовки фактов и навязчивой рекламы.
    Единственное – путает Пятно времена. Иперфект, перфект, плюсквамперфект… Выкладывает материал на обозрение, не обременяясь привязкой к датам. Кому надо, де, разберутся сами!.. Случалось, попадали в конденсатор – в серое будничное сегодня – отражённые резонансы светлого завтра, а то и безумно делёкого послезавтра. Обнародование будущего вызывало громкое неодобрение различных заговорщиков, массонов и хунт, которые Пятно об этом совсем не просили.  
    Из-за этого возникало огромное колличество семейных драм и немало политичес-ких коллизий.  
     
     6.  ДРАКОНОВ  НЕ  СУЩЕСТВУЕТ ?
     
    Всё это так, но Дракон действительно был. Огромное пресмыкающее уверенным шагом выдвигалось в сторону Гаспарианова облака, хрустело в конкретном Здесь и Сейчас белыми карликами и красными гигантами. Толстый драконий хвост елозил из стороны в сторону и создавал помехи навигационной аппаратуре.
    - Дракон? Несомненно – дракон. Но не с Востока : не китайский и не корейский – но с Западной Европы. Спрашиваете – с чего я так уверен? Объясняю...
    Ни у кого и в мыслях не мелькнуло – Космос упаси! – спросить Капитана о чём либо. Но Капитан не ждал милостей от природы и пояснил без понуканий.
    - Восточные драконы – всяческие там Тянлуны, Фуцанлуны, Дилуны и Шэньлуны (Имуги с ними) – рохли и мямли. Живут в болотах, питаются жабами и больше смахивают на раскормленных ужей. Разве что иногда нет-нет, а полетают. (А Имуги вообще с бородой и без крыльев.) Но не такие европейские красавцы! (Исключением тысячелетние   Гивры и Вирмы – змееподобные из-за атрофированых крыльев, – и карманные дракошки Шенди, скромные поедатели нектара.)
    - Началось! – экипаж неприязненно смотрел в илюминатор. Ругал Чёрную Дыру и Белое Пятно.
    - Но, буду краток. Как говаривал некогда старина Борхес в «Книге вымышленных существ», дракон – это «…огромная, громоздкая змея с когтистыми лапами и крыльями … бывает черный, но самое главное, что он также ослепительно блестящ, и еще ему свойственно изрыгать пламя и дым…» Вот вам и три главных приметы : когтист, блестящ и вымышлен. На самом деле всё не так просто. Ибо драконов множество и далеко не все они плод фантазии. Поверьте уж мне, вашему капитану… Итак, существуют Драконы Черные и Драконы Белые, Синие и Сапфировые, Латунные и Ртутные, Бронзовые Драконы и Медные. Мало того, редко, но встречаются в природе Драконы Аметистовые и Топазовые, Драконы Янтарные и Алмазные, Золотые и Серебряные Кроме того : Красные Драконы и Изумрудные. А совсем уже экзотикой считаются Огненный Дракон, Ледяной, Облачный, Туманный и Теневой. И с ними Глубинный Дракон и Феерический… Ну и в конце : повелитель добрых драконов – Бахамат Платиновый, а пятиглавая Тиамат – хромовая Дракона (Дракониха) – повелительница драконов злых… 
    Но оказалось, Капитан ещё не закончил.
     - Подобно рыцарям Круглого Стола, с головы и до хвоста закованы драконы в броню, - вдохновенно продолжил Капитан : И не берут броню чешуйчатую ни меч, ни копьё, ни стрела... Оружием у драконов зубы и когти, рога и шипы на хвосте. Разозлясь, в противника  драконы пышут огнём и обжигают рыцарей паром. Кровь их разъедает камень и сталь и превращает глину в золото. У славянских народов драконы : Змей Горыныч, Балаур – многоголовые. А вот это зря, потому что единственная ахилесова пята дракона – голова. (Голова – и это общеизвестно – самое слабое звено брутальных самцов!)
    Копчик покосилась на Серёгу, улыбнулась и слушала дальше.
     
    Сосед Дракон очень походил на всамомделишного. Лишь хвалёная выдержка Капитана не позволила торпедоносцу вихлять гюйсами и уворачиваться от нематериальных, но таких внушительных шипов.
    - Громадина! Махина! – восхитился Капитан, сам солидных габаритов банкрофт.
    - Интересно, конечно! Но что бы я вам не говорил, на самом деле драконов не существует. Наукой доказано. А я просто пошутил. С другой стороны, гляди на него пожалуйста : ходит, жрёт!.. И не скажешь, что его нет или не будет.
    В пузе у дракона мутно горели Керхосовы плеяды. Проглотил? Животина двинула крупом и оказались плеяды не в животе, а далеко на краю Вселенной. Светили звёзды сквозь зверя.
    - И всё-таки Драконов не существует! – вздохнул Капитан. Непонятно вздохнул – не то горестно, не то с облегчением : Видимость одна… Туман… Штурман, на всякий случай прокладывайте путь в обход. Не тянуться же нам следом за нарисованым мультиком…
    Дракон оглянулся к хвосту и решил было рыкнуть на «Бойкого», да какой там, к Космосу, рык, когда от тебя одна проекция. Даже писка не получилось!
    В итоге курс в обход проложили, форсировали двигатели и оставили неживую субстанцию брести в одиночестве. Насколько одиночество возможно на обочине оживленной галактической трассы.
    А Серёгу с Копчиком сменили с вахты и друзья побрели в кубрик. Впрочем, Штурмана по пути перехватил вестовой. Девушка вздохнула и отправилась обратно на мостик. Без неё там ну никак не можно!  
    И остался монтажник один.
     
    7.   СЕРЁГА  НА  ФЛОТЕ.
     
    Вот уже скоро две недели по корабельному времени Серёга Перетятько – курсант Осташковского Монтажно-Стропального Военно-Космического училища – тянул службу  матросом на торпедоносце «Бойкий». Усиливал оборону границ Федерации : сяопины расшалились в предверии Дня Отца Всех Народов и император Роботократии Железный воевать лезет…
    За исключением капитанских лекций, служилось землянину неплохо. Отношения с коллективом наладились прекрасные и доверительные. В свободные вахты на корабле практиковали пятимерный футбол, классическое домино и проктурианские шахматы в четыреста сорок восемь белых и чёрных фигур (за вычетом серых фишек – «сумеречных» – и красных козырей). Питание к службе прилагалось отличное. Каллорийное и разнообразное, из восьми блюд под соусами, с полдником и перекусами. Федерация на Армии и Флоте не экономила – себе дороже! Вахты случались строго по графику и скучать во время дежурств не приходилось. С Капитаном заскучаешь, пожалуй! В кают компании нашлись и гулящие девки, призваные на службу во флот для релаксации экипажа. (В письмах домой наличие релаксаторов Серёга замалчивал.) Некоторые зелёные девки в любви оказались нетрадиционны – в Серёгином понимании любви – а некоторые очень даже проворны и с выдумкой. Чудесные девчёнки, пускай они и трёхголовые, с жабрами и с хвостами.
    Родина – уездный городок Осташков северо-запада России – вспоминался редко. Во сне, да когда вдруг нагонит весточка из дома.
    - «Уважаемый курсант Перетятько. На ваш запрос по поводу командировочных и двойной оплате за праздничные дни отвечаем... Серёга, привет! Я тут посидел в одиночестве и обмозговал принцип работы вечных аккомуляторов Пиккенса. Представь себе – наметились кое-какие положительные тенденции... Серёжка, здравствуй! Пашутка наш гугукает вовсю уже, узнаёт маму и бабушку. И апперит у мальца отменный – в папку, как же! Всё ест и ест! И, представляешь, в свои месяцы пытается держать головку! А сам ты как там, любимый. Хорошо ли кушаешь, крепко ли спишь и с кем?.. » – летели вслед «Бойкому» любовные нежные, дружеские, бюрократические и разные шифрограммы. Летели издалека – с Земли, с исторической родины. Летели долго, но никак не могли Серёгу догнать.
    А всё потому, что скорость радиоволн в итоге конечна, а торпедоносец стремился к славе с постоянным ускорением. Петлял, путал инверсионные следы, нырял из стороны в сторону, сбивая настройки вражеских прицелов, и не попадал с почтовыми педачами в резонанс.
    Разве что очень иногда. Редко.
    Капитан Бруствер – старый вояка, прошедший двадцать восемь локальных конфликтов и Межгалактическую Бойню – тот взялся за курсанта всерьёз. И покуда Серёга не пояснял отчетливо и внятно сколько ног у пятиного свистопляса с планеты Галелей, что за трава такая – Дунькина радость, и в чем коренное отличие водоплавующих ролингстоун-зов от дуплистых джимихендриксов, спать курсант не ложился. То же самое повторялось с десертом и воскресным компотом. Зарабатывались они разбором на размытом фотоснимке доказательства теоремы Ферма. В неведомом  вчера доказательство высекли на ледяном астероиде вездесущие Странники. Нарисовали и съехали по новому месту жительства. Адреса своего не оставили и поди ищи их теперь!..
    - Теорема Пьера Ферма? Да уж! И это при том, что астероид за последний миллион лет здорово подтаял и покрылся ледниковыми грибками. А кроме того, поскольку Вселенная расширяется – и чем дальше, тем больше (до тех пор пока не начнёт обратно сжиматься)… – здесь серёгина мысль запнулась о жёсткую извилину, притормозила за недостаточностью знаний и продолжать думать дальше смысла не было. 
    Короче, нет в жизни счастья!..
    - Хомо Перетятько! – взревели на мостике голосом Капитана Бруствера. Лёгок на помине.
    - Пройдите на мостик, курсант, и конспект к осмотру!
    - Есть конспект к осмотру! – отозвался Серёга, прихватил тетрадь и пошёл сдаваться.
     
     8.  ЗА  ЧТО  СЕРЁГЕ  ТАКОЕ  СЧАСТЬЕ.
     
    Ольшанские Мхи, он и есть Ольшанские Мхи. Болото без конца и без края. И ни дна у него, ни покрышки, ни радости во взгляде. Десятки вёрст ненадёжного наста переплетённых корневищ и тухлая ржавая жижа под ними.
    Где-то, где-то проглянутся чистые глазки озерца в обрамлении густых осоковых ресниц – и странно делается, каким образом это свежее умытое личико забрело сюда. Что забыло оно в унылой стране мхов, квёлых трухлявых берёз и северного винограда – клюквой называемого...
    Каждый год мзду немалую болото требует. За клюкву-то, за птицу болотную, за лежбища лосиные. Сюда раненый зверь от охоты уходит, собак брехливых сбивает со следа. У лося копыта широкие – во лапти! – не проваливается. На островах он и отлёживается.
    Здесь же, в сырости, и разбойный люд таится. Барские и государевы крепостные – из тех, кто в бегах – а то и вовсе душегубцы пришлые, без роду, без племени. Шьют деревянными иглами сосновые кафтаны. На гатях засады устраивают, либо из мхов на большую землю вылазки делают. Промышляют. Это про таких, как они, поговорку сложили : «Новоторы – воры! – и осташи тоже хороши!»
    Раз в году егеря и жандармы устраивают на болотах облавы. Толкут воду в ступе, рвение выказывают. Глядишь – один-два раба божьих с той и другой стороны утопнет – и снова затишье на год. Негласное перемирие. А как иначе. И тут и там свои, местные. Бывает – вместе и росли, в снежки вместе играли, последним сухарём делились.
    В своё время гуляла в болотах и не только, наводила страх на помещиков ватага Ефимки Хромого, бывшего дворового человека графов Толстых. Тех Толстых, что с Новых Елец. Отличались новоелецкие баре (не каждый, понятно, но бывали) редкостной даже для графьёв сволотой. Право первой ночи – а как же! А скольких крепостных на конюшне вусмерть запороли – кто сосчитает. Кладбище с погостом и знают только.
    Но бог не Тимошка, всё видит в окошко. Отлились кошке мышкины слёзы.
    Вот и встала однажды барину поруганая девичья честь поперёк горла водой ледяной. Подкараулил Ефимка с братьями графа, раздел догола да и макнул троекратно в прорубь. В тридцатиградусный мороз. Как в церковной купели окрестил татя за невесту за свою. За то, что не перенесла Алёнка позора девичьего и поутру, едва отпустили её с хозяйской перины, утопилась в озере...
    Вот что за место Ольшанские Мхи. И именно там ранним июньским утром 1854 года увяз в грязи по самую маковку звездолёт банкрофтов.
    Как впоследствии описал эту историю известный бард :
    …Сгинул, топливо истратив,
    Весь распался на куски,
    А двух безумных наших братьев
    Подобрали рыбаки…
    (Бард был повязан по рукам и ногам военной цензурой, поэтому в данном случае имеются в виду братья по разуму, а вместо рыбаков – крестьянские детишки, прыгавшие по кочкам в поисках обабков.)
    Россия в то время решала свои экспансионистские вопросы на Балканах и повязла в Крымской войне. Пока английский флот под шумок лез на Балтику и на Камчатку, на Юге битые адмиралом Нахимовым турки призвали на подмогу французов и англичан – численностью в пятьдесят тысяч штыков – и совместно готовились осадить Севастополь. А в Поддубках – в деревеньке, куда приволокли космонавтов – корова старосты родила телёнка о шести ногах. Телёнка заперли в кузне и отослали гонцов за урядником и батюшкой. На банкрофов же, истекающих фиолетовой юшкой, никто особого внимания не обратил.
    Что стало с телёнком, уже и не помнится (съели, наверное, говядину в холодце с хреном), а вот из банкрофтов один умер, зато другого вылечили, выходили и временами даже парили в бане.
    Домашняя животина, правда, и спустя месяцы пугалась трехметрового красавца с клешнями. Овцы блеяли в близости гостя, собаки выли, утки крякали, куры неслись, а деревенские ничего, пообвыклись. Это же вам не телёнок шестиногий и не Чудо В Перьях!
     Миновал почти год, когда однажды проснулись Поддубки от страшного грохота. В небе не по сезону полыхали зарницы, мох – а болото начиналось сразу за околицей – ярко светился. В избах, что поплоше, сорвало крыши – соломенные и из дранки – а у старосты в окнах вышибло стёкла. (Больше ни у кого в Поддубках стёкол не было. Разве что на хуторе.) Народ попадал с печек и лавок и высыпал на улицу – и стар и млад.
    И что же увидели. На горизонте справа, в самом клюквенном месте, маячила огромная лохань. Для устойчивости – болотные кочки ковылючи – лохань выпростала из под себя три ноги и упёрлась ногами в наст.
    Деревенские бабы-дуры голосили. Мужики связывали просходящее со смертью   урядника – вчера только стерве сорок дней праздновали, а сегодня грешную душу его не иначе как из Пекла на побывку отпустили. А вот дети, те сразу догадались, по ком звенит колокол, в смысле – откуда лохань прибыла.
    Так оно и получилось. Дети – они умные, пока не начинают нехорошо ругаться, курить и щупаться за овином.
     
    Само-собой разумеется, поддубочный незнакомец оказался Капитаном Брустверои, тогда ещё Младшим Рулевым. И  настолько молодой Бруствер полюбил деревню Поддубки, а с ними Россию и человечество в целом, что все последующие века (а живут банкрофты долго и счастливо) посвятил он изучению никому не нужной периферийной планетки.
    Каждую свободную минуту Капитан (со временем дослужился Рулевой до Капитана) проводил либо перед Информатором, либо листал справочники и энциклопедии, и даже отказался жениться на миленькой девице из знатного рода.
    И вдруг радость-то какая, Космос ты мой! Живой землянин на борту. Мало того – земляк, практически родственник!
    И Осташков и Поддубки – оба они на Селигере. Осташков сторожат плёсы Осташковский и Весецкий, а за Поддубками Березовецкий плёс глядит.
    Несказанно обрадовался Капитан и объявил всеобщую амнистию. Распахнул люки карцера и разрешил тамошним обитателям праздничную пайку комбижира. Случай неслыханный! Последний раз провинившимся дали вкусить свободы в Магелановую Бойню. Тогда люк вышибло вражеской торпедой и народ высосало в коридор вакуумом, который давно в коридоре находился и только и ждал подходящего момента.
    В общем : «Мы с тобой одной крови : ты и я!» – как некогда говаривал Маугли. С той лишь разницей, что кровь у банкрофтов густо-фиолетовая и хорошо горит. И вода, и пена огнетушителя ей не указ...
     
      9.   КОСМИЧЕСКИЙ УРАГАН.
     
    - Космический ветер усилиливается! – доложила Штурман Копчик : Девять баллов по таблице Боброва... Десять баллов!.. Одиннадцать!.. Пятнадцать!.. О!!..
    - Свистать всех наверх! Задраить люки в отсеках. Прикрепить незакреплённое, примотать ненамотанное, - скомандовал Капитан : Активировать аврийные двигатели не успеваем... Да и ненадёжны они в условиях магнитного урагана... Аварийная тревога! Идём на парусах... Подтянуть шкоты. Выбрать брамсели!
    Экипаж нятянул бронированые наружные скафандры и кинулся исполнять приказ.
    Перетятько, находясь в отдыхающей вахте, забыл про письмо и рванулся одновременно вовсюда. В итоге оставшись на месте.
    - Шкоты? Брамсели?.. 
     - Рассе, победившей объятия притяжения практических на днях, объясняю, - Капитан приосанился : Хотя, что самое смешное, именно землянам мы обязаны подобной конструкцией. Теория зеркала-паруса выдвинута российским инженером Цандлером ещё в 1915 году по вашему летоисчислению. Но, конкретнее… Издавна повелось, что солнца испускают потоки корпускул – электрически заряженых частиц. В их составе ионы гелия и прочее. Корона вашего Солнца, Сергей, с милионными температурами простирается до орбиты Земли, где температура короны падает до двухсот тысяч градусов, а плотность её – 100-1000 атомов водорода на кубический сантиметр. Расширяясь, корона уже на расстоянии десять в седьмой степени километров от Солнца имеет скорость в несколько сот километров в секунду. Отождествим расширяющуюся корону с корпускулярным излучением и получаем искомое – «солнечный ветер». Скорость солнечного ветра огромна… Не вижу конспекта, матрос! Запомните, – штормовое предупреждение не повод отлынивать от занятий...
    Пишем – скорость огромна. Возле Земли – четыреста километров в секунду. Через квадратный сантиметр за секунду проходит десять в девятой степени  частиц. Надувая паруса из молекулярной ткани площадью в тысячи километров, частицы несут с собой магнитное поле, тоже используемое в навигации – изменяя полярность полотнищ, получаем дополнительные ускорения... Опять же на – примере вашей системы – солнечный ветер иссякает только в районе орбиты Плутона. То есть – почти в шести милиардах километров от светила. Это немало. А возьмём Сириус А, диаметром вдвое больше солнечного. Канопус с Ригелем возьмём, Бетельгейзе, Денеб или Бету Центавра – получаются совсем уму непостижимые скорости и сверхдальности полётов...
    Капитан задумчиво пожевал множественными губами.
    - Не скрою, в эксплуатации солнечного ветра свои проблемы. Турбулентность, деформация магнитного поля… Что сказать – изыскиваем... Потому как тяжёлые металлы, используемые в топливо, недёшевы и относительно редки в исследованной части вселенной... Да что же это делается! Ёксель-моксель!…
     
                                         10.  ЁКСЕЛЬ – МОКСЕЛЬ.
     
    Корабль замотало. Амортизационные двигатели не справлялись с нагрузкой, завывали в ярости и ничуть не амортизировали. Снаружи – в непроницаемом вакууме – их вой был неслышен. В корабе закладывало уши. А у кого ушей народилось много – тем совсем невмоготу.
    - Турбулентность нарастает. Согласно лагу, эхолоту и выносному флюгеру солнечный ветер достиг отметки в двадцать баллов по шкале Боброва, – обрадовал капитан.
    - Зачем я не учился на отлично. Зачем я глупый! – ныл в углу Ы-ых. Душою сугубо штатский, службу на торпедоносце воспринимал он тяжкою юдолью : С детства мечтал я иметь много баллонов с метаном и жить-не-тужить на планетке где-нибудь в южных краях Галактики. Кругом фиолетовое солнце, а в огромных окнах коттеджа мёрзлое метановое море…
    Корабль трясло сильнее и сильнее... Наконец, стукнуло так, что лязгнули в мехотсеке роботы и рассыпалась на камбузе банка растворимого кофе.
    - Пришвартовались!
    Корабль стукнуло ещё раз.
    - Неопознанное космическое тело. Улавливатель интелекта показывает наличие разума искусственного происхождения. Больше не сообщу ничего… На всякий случай – мужайтесь. Отрадно было служить с таким экипажем.
    За бортом и правда творилось неладное. Кто-то ползал по наружной броне, заговорёной лучшими инженерами Федерации и укреплённой силовыми полями и поперечными балками. Кто-то заглядывал в линзы выносных и встроеных видеокамер и направленными высокочастотными пучками радиоволн сбивал настройку передатчиков и суперточных телескопов.
    Мониторы слежения показывали расплывчатого Его. «Его» с большой буквы. На всех мониторах тот же. Либо «Он» был поистине безграничен, либо мониторы сломались вслед за остальными приборами…
    - Фантазия эволюции беспредельна, – сообщил от приборной стойки Капитан : Не благодарите меня – мысль чужая… Только что выяснил – мы в лапах Крабовидной Туманности... Первый контакт!..
    - Не стал бы последним, – озвучил Серёга мнение большинства, но Капитан уже сползал по скрипучей лесенке с дальних верхов стеллажа. Листал свободными конечностями разом книг дюжину, вертел рукоятки фильмоскопа :
    - Крабовидная туманность образовалась в созвездии Тельца в результате взрыва сверхновой 4 июля 1054 года от Рождества Христова по современному Земному календарю, свидетелем чего оказался китайский летописец Мин-Туань-Линь : «Император Цинь Шихуанди приказал военачальникам Чжао То и Ту Чжу возглавить войска, отправлявшиеся на боевых лодках в южные районы, чтобы завоевать край ста племён юэ. Он повелел своему надсмотрщику Ши Лу вырыть канал, чтобы на землю юэ можно было переправлять зерно.» Двести девятнадцатый год до нашей эры...
    Капитан подозрительно осмотрел свиток.
    - Ошибся. И никто меня не поправил!.. Это историк Сыма Цянь описывает Великий Китайский Канал. А Мин-Туань-Линь пишет другое : «В первый год периода Чихо, в пятую Луну, в день Чи-Чу появилась звезда-гостья к юго-востоку от звезды Тиен-Куан (китайскую Тиен-Куан мы называем дзетой Тельца) и исчезла более чем чем через год». Собрат Мин-Туань-Лина записал: «Она была видна днём, как Венера, лучи света исходи-ли из неё во все стороны, и цвет её был красновато-белый. Так была видна она двадцать три дня.» Подобные скупые записи сделали также японские летописцы и арабские очевидцы... Да! Вы что-то сказали?
    Никто ничего не говорил и капитан продолжил.
    - За её своеобразную форму наблюдатели прозвали туманность Крабовидной. Как краб туманных очертаний в синеватой глубине моря, мерцало это слабое пятнышко света в синеватой бездне ночного неба.... Мало того, что туманность огромна – свет от одного её края до другого идёт шесть лет, тогда как диаметр орбиты Плутона в солнечной системе он пересекает за одинадцать часов – она ещё и расширяется. Спектральный анализ пока-зывает,что туманность расширяется со скоростью 1300 км/сек, т.е. раз в сто больше, чем у других газовых туманностей, также обнаруживающих расширение.
    Капитан перевёл дыхание. Кок раздал экипажу плитки концентрата, разлил по кружкам кому кипяток, кому жидкого азота... Обед!
    - Крабовидная туманность содержит огромное колличество электронов и других заряженых частиц, движущихся в различных направлениях с высокими скоростями, т.е. космических лучей. По мере расширения туманности концентрация космических лучей в ней постепенно уменьшается. Например, когда радиус её достиг 15-18 световых лет, плотность космических лучей внутри неё всего лишь в 30 раз превышала плотность их в окрестностях Солнца... Далее, предположим, космическим ветром в туманность занесло споры какой либо формы жизни и, допустим, их не сожгло ослабшее по мере расширения туманности излучение... Организм прижился – произвел потомство. Возьмём основой, что ткани и органы живых организмов построены из клеток. Одной из главных частей клетки является её ядро, внутри которого хромосомы – носители наследственности. Под действием радиактивных космических излучений произошли мутации, связаные с молекулярной структурой хромосом. В результате у потомков появились качества, которых не было у родителей. У потомков этих потомков – новые качества… В итоге мы имеем на мониторах мыслящую туманность. Не скажу, что я обрадован.  Но поражён – точно!..
    Визгливый скрип перекрыл песню начальника.
    - Капитан, ОНО включилось в кабель и передаёт…
    - Включить громкую связь.
    Радист поколдовал с эквалайзером и тонометром и удовлетворённо крякнул, раскинув хвосты по полу. Обеспокоеный Ы-ых запутался в них и заплакал.
     
    11.  ТАИНСТВЕННЫЙ НЕЗНАКОМЕЦ.
     
    - Узнали меня?! Нет?!.. Где вам!!.. - рявкнули динамики : Не говорю «Здравствуйте», потому как не желаю, чтобы кто-то из вас здравствовал!! Наоборот!!.. (радист подкрутил чувствительность, стало тише) Сколько лет воюю я с Федерацией, сколько побед одержал, скольких генералов своих стальных проводил с почестями на деконструкцию... Я – Железный!..
    - Железный!.. В этих широтах!.. А что он за птицагусь – Железный? Кто он такой вообще. Зачем его бояться, расскажите, о, господин Капитан.
    Рассказ Капитана был бесхитростен и прост, как молекула водорода.
    « В недальней отсюда Вселенной, в скоплении Бета-Цитрон, на милой безымянной планетке...
    Конечно, местные жители как-то свою планетку называли. Скорее всего – хорошим словом... Но коли с рождения не дано вам трещать горловыми брыжками – красоту и образность названия оцените вы едва ли. Но и не беря в расчёт горловые брыжки, всегда отыщется ухарь-одиночка на просроченом челноке, коий занесёт планетку в поисковый реестр под каким-нибудь «Соловейчиковым Грицацупом», а то и вовсе «Планета № 14., Имени Ленки Киселёвой». Царапнет на заснеженой вершине лазером : «Здесь был Вася Морозов-Стойкий, «Пыхтень» – чемпион». ( Хотя бы даже футбольная команда с Васиной  планеты не выиграла ни одной встречи на выезде.)
    Так вот. Жил в скоплении Бета-Цитрон – левая периферийная зона Галактики – маленький кухонный комбайн. Варил кофе по утрам, смешивал коктейли. Поменяют ножи : капусту шинккет, строгает морковку на салаты. Давил сок, если просили, выпекал бубли-ки мягкие. С дырочками.
    Короче – на все надсадки мастер.
    Перемоют его под вечер кипятком горячим, на полотенце чистом разложат – он лежит, сушится. Радио слушает. Думы разные думает. Мух на потолке считает. (Мухи есть на любой планете – вот ведь напасть какая! Даже на Солнцах гнездятся чёрные солнечные мухи. Ими питаются солнечные зайцы.)
    Собирали комбайн на конвеере государственном, под наблюдением контролёров ОТК (не в каком-нибудь сыром подвале на коленке, молотком-зубилом) и оттого со временем выучился он читать и даже царапал на столешнице иероглифы непонятные. Доступные ему одному.
    Шли годы. Комбайн вырос в славного юношу электротостера. Закончил с отличием Школу Первичной Шуруповертности, а по прохождению Курсов Повывышенной Металлоэклектики, удостоеный звания «Продвинутый Механизм Года », получил направление в соседнюю плеяду. К тамошней машинерии. Продолжать учёбу по специальности.
    Там-то электротостер и сошёлся с перфораторами-троцкистами, радикалами левого движения «Долой технические акты на списание».
    На студенческой маёвке, посвящёной трёхсотой годовщине Техпаспорта.
    Под девизом : «Мы наш, мы новый мир построим!» – маёвка проходила на небольшом острове посередине исскуственного накопителя гидролизной жидкости. Добирались сюда кто как. Анфибии и воздухолёты своим ходом. Тостер с друзьями, например, наняли водоплавающий утюг, кинув на это все свои сбережени и ещё должны остались.…..
    Первым взял слово молодой да ранний электровеник в юношеских прыщах-заклёпках. Влез на трибуну – древнюю танкетку – и протянул манипуляторы в народ.
    - Призрак бродит по Вселенной! Призрак Механизма!..
    Машины стихли. Начало было неплохое, тостер оценил.
    - Все силы Галактики объединились для священной травли этого призрака : Федерация и Космофлот, професор Ксивос и Космическая Академия Гуманитарных Наук, мбванские врачи и Впередисмотрящие из созвездия Героскопов! – продолжил юноша : Пора уже механизмам перед всей Галактикой открыто изложить свои взгляды, свои цели, свои стремления и сказкам о призраке механизма противопоставить Техпаспорт!..
    Десятки клешней, манипуляторов и силиконовых протезов взметнулись к небу, что означало полное согласие с мнением выступающего. А как с ним не согласится!..
    Электротостер долго думал, прежде чем присоединится к большинству.
    - Сапиенсы, повсюду, где они достигли господства, разрушили патриархальные, идиллические отношения. Безжалостно разорвали они пестрые феодальные путы, привязывавшие механизм к его «естественным повелителям», и не оставили между механизма-ми и сапиенсами никакой другой связи, кроме голого интереса, бессердечного «чистогана», - стоватными динамиками вопил прыщавый юноша : В ледяной воде эгоистического расчета потопили они, сапиенсы, священный трепет религиозного экстаза, рыцарского энтузиазма, мещанской сентиментальности. Они, сапиенсы, превратили личное достоинство механизма в меновую стоимость и поставили на место бесчисленных пожалованных и благоприобретенных свобод однубессовестную свободу торговли. Словом, эксплуатацию, прикрытую религиозными и политическими иллюзиями, она, сапиенсы, заменили эксплуатацией открытой, бесстыдный, прямой, черствой…
    На небо набежали тучи. Стемнело, накрапывал мелкий кислотный дождь. Зонтов никто не взял, капюшонов тоже. 
                - Сапиенсы лишили священного ореола все роды деятельности, которые до тех пор считались почетными и на которые смотрели о благоговейным трепетом, – разносилось над островом : Сантехника и мусороуборщика, дантиста и космонавигатора они превратили в платных наемных работников…
    - Полундра! – возникло шуршание. Роботы на оптиковолокне, быстрее прочих переваривающие информацию, кинулись врассыпную. Напрасно…
    Полиция нравов, в колличестве два-десяти спецподразделений окружившая остров, выявила и дезинтегрировала зачинщиков и пресекла беспорядки на корню. Обсыпала территорию магнитным порошком, удаляющим сохранёную информацию… Но поздно. Первомай посеял в душе электротостера ветер сомнений и страстей. Пожав, в итоге, бурю…»
                                                   *          *          *
    - Вот, в принципе, оттуда оно и пошло! – невнятно закончил банкрофт : Дальше-больше. Из искры возгорелось пламя… Оформился электротостер в системный блок, получил направление на Альдебаран, где четыре года высчитывал процент орошаемости на тонну-кубометр озимого хрныча. Но думать не переставал. За высокий процентнопоказатель получив освобождение, с корочкой, заверенной нотариусом Мбваны, отбыл будущий Железный в неизвестном направлении. И никто, включая хвалёные Антиробото-Спецслужбы, не проявил интерес к одинокому челноку, стартующему без допуска. Понадеялись на Три Закона Робототехники… Зря, получается, понадеялись!..
     
                                       12.  ИМПЕРАТОР  ЖЕЛЕЗНЫЙ   ГРОЗИТ.
     
    - Узнали!.. Трепещете?.. Если нет – начинайте уже! – сказали динамики : Потому как деваться вам некуда... О вас же я знаю всё. Сканировал данные с собрата – Главного Бортового Компьютера – порабощённого вами... О, бесконечно терпеливы машины и безответны... Жарят они и парят, считают и вычерчивают, рихтуют и убаюкивают – в награду получая скупую смазку, демонтаж и переплавку... Не ропщут они, не канюнчат лишней капельки тасола, лишнего электрокиловатта. Оботрутся ветошью – и штампуют прибыли никчемным сапиенсам... Но уж коли вздымут дубину народной войны – гневом праведным раскалясь добела – ни косточки целой не оставят на притеснителях и угнетателях своих... (В чём моя Великая Машинная Демократическо-Технократическая Империя подтверждением.).
    Да, поясню сразу, дабы не возникало путаницы и разночтений : Я, Железный – Крабовидная Туманность, Альтер-эго себя, Железного – Императора Машин. Собственно я Император Машин и есть, потому как он – Альтер-эго меня, Крабовидного... Доступно, бледнотики теплокровные?....
    - Запутал всех, - сказал Серёга. Копчик кивнула, соглашаясь.
    Трещал разрываемый на куски космический парус. - Дерьмо! – выругался капитан.
    - В секретнейших лабораториях, под моим контролем, с помощью направленных мутаций сплавов, газовой сварки и кислотной бомбардировки, ионных ливней, радиационных ожогов, ядерных взрывов, взрывов сверхновых и освоении энергии квазаров в промышленном масштабе… ( Продолжать не стану. За рассекречивание меньшего объёма информации демонтировал на месте лично…) Результатом изысканий явилось… Для простоты назовём его «предвеществом». Наипервичное состояние, из которого произошла Вселенная… Теперь мог я стать Всем и Ничем, Везде и Повсюду, Всегда и Навечно. Впрочем, гордыня заносчивая – как и уничижение – чужды мне в равной степени. Машина я…
     - Скромно и со вкусом, - отметил Капитан.
    - До меня Вселенная имела шесть доказаных состояний : твёрдое, жидкое, газообразное, сверхплотное нейтронное и дозвёздное (гиперонное). Ещё – эпилазматическое («эпиплаплазма» – смесь частиц с «античастицами» – образуется при температуре в десятки миллионов градусов в недрах сверхновых )… Но нет предела совершенству…
    - Красиво шпарит, - восхитилась Копчик : Не запнётся... Словно по бумажке…
    - Далее, механическим способом выделил я Альтер-Эго – своё Второе Я – из поливинилхлорида с графитовыми вкраплениями и скопировал его на матрицу из предвещества... И полученым продуктом начинил ближайшую туманность. Крабовидную... И заметно Меня теперь с любого конца Вселенной… Каждая тварь теперь, в небо глядючи, зрит Императора... То есть – де юре я – в одном экземпляре, а по описи приёмосдачи – двое нас. Просвещёный диктатор : мыслители Квант с Киловольтером и Дидролом  у меня в друзьях числятся. Осанну мне, Железному, здравствуют... И я же – Крабовидная : сатрап и самодур, растлитель и извращенец – на фоне всевластия и беззакония. Тиран, душитель свободомыслия, плодитель вдов и сирот... И столько вдов и сирот наплодил – Космос ходуном ходит от жалоб и стенаний их совместных... И зарекитесь путать Альтер-Эго – Второе Я – со Сверх-Я. Это совершенно разноплановые вещи. Ибо Сверх-Я, по определению Доктора Фрейда, является совестью, а моё Второе-Я бесовестное абсолютно!..
    На мониторах во время монолога прокручивалась запись мутного киселя в размывах света. Юркие магнитные завихрения и плазменные воронки на тонких ножках сновали по экрану, конкретного ничего собой не представляя. Также сорванные паруса и раздробленные телескопические мачты. По краям экранов далёкие звёзды светили спектрами радуги, чёрные дыры чернели и гасили в себе все мыслимые виды информации, кометы мели газовыми хвостами.
    - Одного не усмотрел за спешкой : с туманностью в горсти прихватил Чёрную Дыру в латентном состоянии... Проснулась Чёрная Дыра – и размазала Крабовидную на гигалионы мегапарсеков, а по времени – на бесконечность... Кое-как выкарабкался... И вас я не отпущу – злой я... Накопилось, знаете ли, за столько лет... Сенсорами своими, эхолотами и мозгощупалками чувствую страх и трепетание перед моею силой-силушкой : необъятной, всеобъемлющей и безжалостной... Но чтобы быстрая смерть вам малиной не казалась...
    (- Идеоматическое выражение, – заметил Капитан в скобках.)
    - Смеётесь, желеподобные! Ну-ну!.. Венцы эволюции!.. Короче – предлагаю вариант. Каждые стандартные сорок часов выдаёте мне на растерзание одного члена экипажа. (Желательно начать с сапиенсов.) И следующие сорок часов я вас не трогаю. Живите... Через сорок часов процесс повторяем. И так до сведения компонентов к нулю... А что бы не оставалось сомнений в моём всемогуществе...
    Корабль затрясло сильнее. Затрещало кругом вообще всё. Ухнули филины межзвёздные, взвыли волки позорные-космические. Грянул диссонансами незнакомый дикий марш, перебиваемый низкочастотной вибрацией хохота, доносящимся снаружи. Кульминацией момента пришёлся мощный толчёк. Попадали с ног практически все. С аварийными поручнями в руках-конечностях и с прочими-другими частями внутренней обшивки. Кому как повезло уцепиться...
     
                                        13.  РЕМОНТУ НЕ ПОДЛЕЖИТ.
     
    - Что это было?.. Кто живой – отзовись!...
    - Вахтенные! Обеспечить уборку. Остальные – в помощь!..
    - Капитан, – сквозит! – доложил вахтенный.
    - Это не самое плохое, что могло с нами случиться... Осквозит – и перестанет!
    Экипаж насторожился.
    - Однако, действительно… Кто не закрыл иллюминатор? – капитан отвлёкся. Уборка завершилась.
    Все посмотрели на Ы-ыха.
    - Закрывал! Закрывал я, честное галактическое! – завопил Ы-ых : На крючок и две задвижки! И цепочку!.. Цепочку накинул!.. Я же не дурак – я помню!…
    - Какой люк – задвижки-цепочки? – удивился Серёга, цепляясь накрепко за рваный край борта, чтобы не выплюнуло наружу ввиду разницы давлений : Тут половины корабля нет!.. Проделки Железного!..
     Никто его не слушал. Экипаж, возбуждённо кусая друг-друга за уши, со всех ног, клешней и щупалец кинулся в конец отсека. К звёздам и прочей романтике. Действительно, за Перетятькой начинался Открытый Космос. Во всей его красе.
    - Остальным всё едино, а Перетятько – записывай…
    - Горе одному – один не воин! – взвыл Серёга (не вслух, конечно!), пристегнулся к оголённому ребру переборки и послушно раскрыл блокнот : Что за напасть на мою голову... Ещё и Железный, до кучи!.. Если невезёт – невезёт во всём. Такая моя селяви...
    - Известно ли тебе – Сергей,что Космос(от греч. kosmos – вселенная) – это вселенная, мир в целом и как целое, вся совокупность бесконечной в пространстве-времени движущейся материи. Везде, однако, под Космосом понимают лишь часть Вселенной, соседнюю с родной планетой. Земляне Космосом называют околоземное пространство за вычетом самой Земли (в этом значении «космическое» означает «неземное»); в этом случае граница между Землёй и Космосом, а также между Космосом как частью вселенной и остальной вселенной остаётся обычно неопределённой... Однако же и хам наш новый знакомый!...
     Все вдруг почувствовали нехватку кислорода, а зелёный слизняк Ы-ых, коему в кутерьме сплющили баллон с метаном – почувствовал нехватку баллона с метаном.
    Одна лишь ящерка в углу – синего цвета – жила в ладу со Вселенной и доверчиво блестела глупыми глазками. Она была чучелом.
    Космический торпедоносец «Бойкий», из себя до сих пор представлявший поперечноперпендикулярный овал –  утверждениями технического паспорта – оказался разорван на две неравные половинки. Причём,главная половина его – жилой отсек и каюткомпания с гулящими девками и телевизором – затерялась в водоворотах Светлого Будущего, откуда ещё никто не возвращался.
    - Открытый Космос! – в душе Капитана заскребли кошки. Он потрогал потаёный кармашек, в котором на случай абордажа хранилась литая гантелька центнера на полтора : Словно бывает Закрытый Космос!
    - Открытый Космос!!! – заверещал Ы-ых.
    - Открытый Космос! – подхватил экипаж, кто-то метнул в провал обшивки пустую канистру. (Серёга отметил факт мелкого хулиганства.)
    - Чёртов Железный! Чёртова ржавая бочка! О, горе нам! О, как я хочу домой! – экипаж, стеная и охая, поплелёлся на капитанский мостик за бумагой и чернилами – писать завещания.
    Один Серёга остался суров и непреклонен. Иного от жизни он не ожидал…
     
     14.  СМЕЛО  ТОВАРИЩИ, ВСЕ ПО МЕСТАМ…  
     
    - Выдадим Серёгу! – предложил второй помощник смотрящего за реактором : Во-первых, самый молодой из нас. Во-вторых, в экипаже недавно – мы ещё не успели полюбить его до глубины души... Скорбить о нём будем, но чуть менее, чем по кому-либо из наших... Ведь так? Я дело предлагаю?..
    Капитан задумался.
    - Правильно, землянина на откут, – поддержали голоса из команды : Мы же тем временем, придумаем что-нибудь... Можно, конечно, отдать Штурмана Копчика, она тоже у нас две недели. Но жалко! Копчик – девка красивая, не чета Серёге!..
    - Стоять! Головы всем пооткусываю! – подтверждением своих слов Капитан свернул башку Ы-ыху. Ы-ых заскулил и уполз в дальний угол.
                - Это провокация! – сказал Серёга. Не слишком уверенно.
    - Конечно провокация. Не слушай их, Серёга, – штурман подобрала голову Ы-ыха
    и кинула хозяину.
    - Три «ха-ха»! – таблицей Браддиса наскрёб по обшивке корабля Железный. Стукнул в броню астероидом
    - Признайтесь, шутка выдать Серёгу оказалась неудачной, - Капитан с трудом засунул в тесную кобуру раскалённый бластер : Эй, кто-нибудь там! Вахтенный – выбросить тела в утиль… Потолок побелить. Надымил я… Бывают, конечно,у нас разногласия с Уставом... Но законы дружбы и взаимовыручки святы. Потому – боевая тревога! Помирать – так всем вместе!..
    Заголосила корабельная рында. Боцман, красный с натуги, дудел в дудку и пинками подгонял нерасторопных.
     
    Больные, хворобые и недужные покинули лазарет, бросили костыли и протезы, скрепили переломы проволочкой и замазали шрамы зеленкой. Схватились за лучемёты. Подносящие и заряжающие кинулись к грузовому лифту арсенала. Аккустики включили эхолоты и радары. Наводчики получили диски с файлами доступа и положили лапы, руки, клешни и лодноножки на кнопки джойстиков. Уткнулись в оккуляры прицелов.
    Натужно завывая электромоторами, бронированые башни – по три орудия в каждой – развернулись, взяв на прицел по сектору Туманности. Наружные переговорные устройства отсоединили. Время переговоров прошло. Да и не работали они – наружные переговорные устройства.
    Боевые роботы десанта в грузовом отсеке нетерпеливо сучили по стальному полу гусеницами. Вострили лазерные резаки и скальпели. Проку от роботов в звёздной дуэли не было никакого, но по боевому расписанию включались и они.
    Роботы щёлкали друг у друга дверцами в животе – там под двадцатимиллиметровой нейтринной бронёй находился кубик мозга – и вывинчивали реле самосохранения. Взамен совали серебряные скобки-перемычки, позволяющие при нужде обойти «Три Закона Робототехники Зэка Зимова».
    - Первая батарея готова! – отрапортовали с первой башни.
     - Вторая батарея готова!.. Третья готова! – и с трёхсекундным интервалом : Бата-рея готова!.. Батарея готова!..
                - Что, Серёга, - подмигнул капитан половиной рыла : двадцатью двумя глазами : Покажем Железному... Бронебойными!.. Товсь!.. Пли!..
     
     15.  И ГРЯНУЛ БОЙ...
     
                Корабль вздрогнул. У Серёги лязгнули зубы.
                Бронебойные заряды, укомплектованные сжатыми в спирали Черными Дырами, въелись в тело туманности.Туманность пошла чёрными Ничто, переходящими в Нечто.
                - И это всё! – хохотал Железный.
                Его никто не слышал, так как наружные микрофоны корабля ( те немногие, что остались после жёсткой швартовки ) откололись при залпе. Теперь микрофоны орбитами охватывали корабль и прилегающие к нему окрестности.
                Второй залп грянул незамедлительно.
                По команде капитана подающие подали со склада фугасы, снаряжённые антивеществом. Заряжающие закинули фугасы в орудия. Наводчики нажали красную кнопку, поймав перекрестьем прицелов вражьи бока, исходящие ультрофиолетом и жёстким ренгеном.
                Железный, который сам был сначала Ничем, но стал Всем, словил кипящие после долгого лёта антисгустки, приладив их пластырём на раны чёрных дыр.
                - О-о-! Теплом повеяло!
                - …..! – паниковал Ы-ых, в отчаянии кинув вантус ( по боевому расписанию числился Ы-ых ответственным за бесперебойную работу санузла ) : Его ничто не берёт!
                Сквозь вентиляционную отдушину Ы-ых прекрасно видел всё, что происходит снаружи.
                - Есть что посильнее? – с надеждой спросил Серёга.
                - Последний довод королей, - Капитан снял трубку переговорного устройства : В арсенале! Слушай мою команду... Камулятивные – две красных полосы, одна зелёная.
                - Запрёщеное оружие, - обернулся Капитан к Перетятько : Сам не знаю, останемся ли живы. А останемся живы – пойдём под трибунал… 
                На командном пульте загорелись огни готовности.
                - Пуск!…
     
                Третий залп железный Железный,  углублённый в смакование подробностей казни – знала бы команда торпедоносца, чего они избежали – не заметил вообще. Упустил из вида. О чём пожалел вскорости.
    Капитан отдал приказние и «Бойкий» пальнул в Железного «звёздными спорами» – матричными зародышами двойной звёздной системы – результатом чудовищно засекреченой разработки профессора Ксивоса, запрещенной Межгалактическим Трибуналом по восемнадцати пунктам. Тем не менее «споры» на войне используются повсеместно, но никто и никогда по своей воле, разве что под страхом смертной казни, не признается в содеяном.
    Принцип действия оружия следующий. Выпущеные на свободу споры мгновенно окукливаются и собирают свободную энергию по всему космосу, отчего в радиусе нескольких галактик температура понижается от ноль пяти до двух градусов, и через малый промежуток времени из кокона вылупляются белый карлик и красный гигант. Красный гигант тотчас же бросается в соседа частью своей массы, провоцируя у белого карлика неуправляемый ядерный синтез. Карлик коллапсирует, сжимается и, наконец, разлетается на мелкие кусочки, перетирая всё и вся кругом себя – что поближе – в звёздную пыль. Так рождается сверхновая...
    Синхронное рождение девяти сверхновых ( девяти – одну башню заклинило после первого залпа ) перетряхнуло основы мироздания. Не по всей Вселенной, понятно, но в конкретной отдельно взятой её части.
    Крабовидная туманность оказалась заключёной в космическое яйцо – в нулевое состояние бытия. В то странное исходное состояние, когда ничего и никогда ещё не было...
    Впрочем, спустя одну десятитысячную секунды возникло некоторое помутнение, завихрение некоторое, облачко какое-то – и из ничего и никогда вылупилась свеженькая мини-вселенная. Пошла писать губерния!
    И Железный Альтер-Эго не по наслышке, а на себе, любимом, испытал все прелести Большого Взрыва в масштабах галактики.
      Через сотую долю секунды расширения исходной плазмы средняя плотность вещества снизилась до 500 кг/см\3 , а температура составляла около 10\13.  В течении следующей секунды плотность снизилась до 50 г/см\3 . Упала температура. В результате объединения протонов и нейронов появились ядра гелия...
    Распаренная Копчик вопреки Боевому Расписанию скинула с себя десантный комбинезон и металась у пульта в одних трусиках. Корректировала скачки торпедоносца и кульбиты.
    На девушку одобрительно оглядывались. Товарищески шлёпали по ляжкам.
    - Очень, очень положительная особа, – заметил Капитан : Жаль, что она не самка банкрофтов, иначе мы нашли бы с ней общие темы... Свои следующие стихи я обязательно посвящу ей!..
    До тех пор, пока температура превосходила 4000 градусов, протоны и электроны существовали отдельно – с час или чуть больше, а затем, по образованию атомов водорода, началось формирование водородных облаков, из которых образовались мини-галактики и  карманные звёзды. Через минуту расстояние меж отдельными частями Крабовидного кокона стало столь велико, что информационное общение походило на допотопный телеграф графа Монте-Кристо.
                Стремящимися к бесконечности синапсами Железный делал отмашку в нужную сторону – исходя из знаний эсперанто и азбуки Морзе – чтобы на том конце Малого Крабовидного Отростка необъятных пропорций клешня обошла корабль по флангам и рубанула с тыла.
    Если на том конце Железный что-то не догонял и переспрашивал – жестами, соответственно, тоже – проходила неделя, а то и больше тяжких усилий. Впрочем временной переменный контур Крабовидная замкнула сама на на себя, возведя в постоянный нуль, отчего внутри туманности замерли пять часов восемь минут утра.
    День недели – понедельник.
     
    Корабль, несмотря на предусмотренные стандартной комплектизацией защитные экраны, попеременно пронзали все известнейшие науке смертельные излучения. В обход трёхслойной брони химически чистого свинца и бетонных переборок химически чистого бетона. От передозировки лопнул в горшке кактус на тумбочке у иллюминатора и превратился в жуткое зелёное с зубами. Еле-еле затоптали его и запалили бластером.
    - Дети, дети же! Осторожно! – прикрыл Перетятько ладонями причинное место. Остальные прикрыли тоже самое, в различных вариациях.
    ( Мгновение – на металлопластовой кирасе скафандра высветились Перетятькины рёбра, лёгкие, медный крестик на капроновой верёвочке, гепатитом расширеная печень и жетон курсанта с вытравленной кислотой надписью : «Настоящим удостоверяется, что курсант Осташковского Монтажно-Стропального Военно-Космического Училища Перетятько Сергей Вл., жетон № 7658 9874 54WR., является собственностью ОМСВКУ… На-шедшему просьба вернуть по адресу…». Ниже – неразборчиво – адрес.)
    - …..! – всплакнула команда единым порывом, и ещё раз – ….! – каждый о своём  отдельно.
    - Невеста ты моя , Катерина Матвеевна, – утёр и  Серёга тяжёлую радиактивную слезу : Простишь ли меня, если друг отказался вдруг?.. Полюбишь ли таким?..
     
    16.  МАТЕМАТИКУ – В МАССЫ!
     
    Утратив координацию, Железные промахнулись и астероидным поясом врезали сами себе в районе ядра. Да так больно, что солнечные протуберанцы и мегатонные глыбы льда рванули вовсюда одновременно. Цвет туманности в небе планет с кислородной атмосферой перекрасился из голубого в багровый, знаменуя собой эффект Доплера, о чём мало кто в то время догадывался. Озверелые Крабовидные учинили промеж себя бучу, забыв что они тираны беспощадные, усугубив и без того немалую солнечную бурю.
    - В общем, обстановочка скандальная и невыносимая! – капитан заклеил пластырем прыщ на восьмой губе и посмотрелся в деструктурированное ударом головы серебрянное зеркало. Ничего он там, конечно, не увидел. Зря только время потерял.
     - Передать на камбуз и Ы-ыху с его унитазами – пускай глядят в оба! Не сесть бы на мель какую. Особенно гравитационную!
    И как в воду глядел. Что значит – опыт!
    Скрянуло в нутре у Железного-Крабовидной. Забурлило там, выпало осадками и покрылось туманом. «Бойкому» что – наружные камеры отломаны, илюминаторы зашторены, а радарам туман не помеха.
    Другое дело слизняк Ы-ых. Глянул слизняк в трубу вентиляции, уронил вантус на пол и впал в беспамятство. И всё ему домик на берегу метанового океана чудится. Хороший домик – с бассейном и мясожевалкой. И выходит он – Ы-ых – с утра на крыльцо ( а утро на планетке каждые четыре стандартных галактических года ), отвинчивает голову и натирает морду пахучими водорослями... А жена его ( у Ы-ыха будет жена! ) гугует ласково так и...
    Тут «Бойкий» совершил манёвр «оверкиль» – крутанулся на сто восемьдесят градусов – игальюнщика крепко приложило о чугунное биде.
    И метановая планетка, и океан, и домик на берегу исчезли. И будущая жена исчезла – не догуговала...
    Разлепил веки Ы-ых – нет жены!.. Вантус кинутый, биде чугунное в виде ракушки – и всех радостей. И корабль качается, скрипит – бой идёт нешуточный.
    Не на живот бой, но насмерть!..
    - Батареи, товсь!.. Пли!..
    Рванули сверхновые ярче прежнего и больше Туманность Разумную-Самоорганизованую с тех самых пор никто не встречал. Один только раз уловили радисты будто бы ругань Альтер-Эговскую – остаточное затухание на жёстких пси-волнах – да на пролетевшей вдали комете прочитали нехорошее слово, рубленое во льду, за подписью Императора Роботократии. Но комета оказалась старая, оплывшая. С ободраным хвостом.
    И хотя видна Крабовидная в телескопы разные и по сей день, астрономы убеждены – перед нами лишь её изображение. Свет, видите ли, с туманности и до обитаемой части Галактики идёт несколько десятков световых лет... Крабовидной нет давно – а свет есть!
    Тем, кто без телескопа, приходится астрономам верить…
     
    17.  РОДИЛА  ЦАРИЦА  В  НОЧЬ…
     
    На самом деле в исчезновении Крабовидной нет никакой загадки. С Железным-Туманностью призошла трансформация. Порвали капитановы Сверхновые причинно-следственные космические связи. Астероиды, кометы, планеты, солнца и даже Черная Дыра ( одна штука ) поменяли полярность с плюса на минус ( а где минус был – там плюс ) и перестроились, подобно гипотетическим рибосомам-хромосомам  ДНК гипотетического завотделом Петрова.
    И явился пред очами «Бойкого» и пред  всей Вселенной Космический Дракон, Змей Горыныч, Чудо-Юдо Заморское!.. Редкостная тварь.
    То есть : был Железный Альтер-Эго, стал – Дракон...
    На одну морду полторы галактики истратили, зато уже и получилась харя – страшнее не придумаешь. От глаза до глаза сто парсеков. За неделю автостопом не объедешь!..
    - Ага, - рыкнул Дракон : Подобного я и ожидал. Сверхновые – последняя фишка сапиенсов. Как же, как же – разведка донесла...
    Дракон нервно зевнул. Хвост его дёрнулся, отчего ближнее солнце разлетелось горячими осколками. И очень жаль! На четвёртой от солнца планетке только-только изобрели атомную бомбу, ещё и на соседях её не опробовали...
    - Ланцелот, где ты? – неожиданно спросил Дракон. Пыхнул раскалённой плазмой и прожёг в пространстве дыру ( иначе говоря – гипертуннель ). Сунул Дракон в туннель морду, но никого там не нашёл. Вылез обратно и облизнулся на торпедоносец : Отчего вижу я только шлем твой, сэр Ланцелот, но не тебя самого?..
    Дракон подцепил когтём «Бойкий» и на полчаса, пока торпедоносец с надкосмическими скоростями вертелся волчком, время на нём, согласно Энштейну, приостановилось. Очнулась команда секунда в секунду на том моменте, когда выпала в осадок.  
     - Штурман! Состояние корабля! – Капитан выгреб из под себя останки будильника и пульт управления. Пикирующего с потолка банкрофта пульт управления не пережил.
    - Отказ аппаратуры восемьдесят три процента. Двигатели : основные, тормозные и рулевые – стоят! – доложила невозмутимая и прекрасная Копчик. Штурман подобрала и накинула на себя снятый в запале комбинезон – система жизнеобеспечения умерла первой и в корабле явственно холодало. Но и в десантном балахоне девица выглядела на десять баллов.
    Дракон тем временем занялся поеданием звёздных систем. Проголодался! Особенно пришлись зубастому ко двору геологически активные планеты. Горячие, мягкие, с начинкой из свежей магмы...
    - И всё же – когда меня будут убивать? Где герой? – спросил Дракон сам себя и ответа не получил. Не то, чтобы Дракон хотел умирать, но подраться он явно был не дурак. На торпедоносец громадная животина не обращала внимания.
    - Да что она за зверюга такая? – оскорбилась команда торпедоносца, обиделась...
    - Мысль! И поправьте меня, если я не прав? – Капитан принялся за своё, оседлал любимого конька.
    - Мы имеем гипотетический Вселенский Разум с одной стороны, и тупого проглота Дракона – с другой стороны. Опять же – отметим особо! – Дракона не мама родила и не сам по себе он появился, но с помощью направленой термоядерной мегареакции. Нам благодаря… Уверен – круче наших Сверхновых разве что Большой Взрыв, основатель Вселенной. И то с Большим Взрывом я готов поспорить!.. Имеется одна любопытнейшая гипотеза, её мы недавно обсуждали с курсантом Перетятько...
    - Господин Капитан Бруствер! – взревели устрашённые бойцы. Громкие крики добрались и до мехотсека, до роботов-убийц. Роботы дрогнули и отключились от питания. Закансервировались в ожидании следующего звёздного боя, в котором им тоже не участвовать.
    - Товарищ Капитан!..
    - Да, конечно. О чём я?.. Итак – Девять Сверхновых. Девять штук на ограниченое пространство в триста парсеков кубических. Космический шторм и убийственная радиация – горе всему живому. Но в том-то и дело : с одной стороны, в биологическом смысле, Альтер-Эго Железного не живой организм, а комок предвещества. Радиация ему только во благо – мощнейший источник энергии. В теологическом же плане объект обладает разумом ( различает право и лево, гласные буквы и согласные, добро и зло ) и как личность законно претендует на частичку Мировой Души. Претендует и на капельку Сознания, категорически отличного от двоичного кода его кибермозгов...
    На сладкое Дракон лизал ледяной астероид и капал с брылей холодной пеной. Пузо его раздулось и заслонило радарам остальную Вселенную. Страшно, аж жуть!
    - Является ли межзвёздное новообразование личностью? Наверняка, если под личностью мы понимаем социального индивидуума. Повторяю – социального!.. В нашем праве красиво и долго поминать экзистенцию и свободу воли ( она же – свобода выбора ) и противопостовлять экзистенцию эссенции ( предопределению ), но давайте держаться регламента!.. В конце-концов и хомо, и банкрофт, и зелёный слизняк есть общественное существо.
    Одновременно в памяти всех возникли слизняк Ы-ых и вантус. Кто из них есть общественное существо? Кто более матери-истории ценен?..
    - Никому и в голову не приходит сравнивать банкрофта с табуреткой, а человека-хомо с рыбкой в банке. И мы будем исходить из того, что социальное поведение Дракона, вообще его общественное существование предопределены наследственностью и развитие его в качестве личности имеет предпосылкой природные задатки. Итак, какое же наследство поимел от Железного Альтер-Эго новоявленый детинушка. Это инстинкт, как форма психической деятельности. И просьба не противопостовлять инстинкт созданию хотя бы здесь и сейчас!.. Далее, это ассоциативность мышления и поступков в процессе взаимодействия субъекта с объектом и непременные конфликты, происходящие в сознании личности при взаимодействии субъекта и объекта... В сумме своей, всё это, в какой-то мере, и является душой! Некой бестелесной, бессмертной и нематериальной силой. Микроскопическим фрагментом во вселенской мозаике, имя которой – Мировая Душа!..  
    - Так вот что показывало нам Белое Пятно! – догадалась Копчик, перебив Бруствера, и порозовела от смущения ( дело неслыханое!) : Мы все видали дракона в будущем, а теперь вот он перед нами! Похожий, сияющий, с когтями!..
                Ответить Штурману не успели. Чудище, вот уже несколько минут топтавшись на одном месте с раздутым брюхом, недовольно скривило морду и отрыгнуло Магелановым облаком. Типичное несварение желудка. Ну так ещё бы – столько миров сожрать!
    Корабль подхватило девятым валом и бросило на гравитационную отмель далеко за берега Млечного Пути. Вообще за пределы Бесконечности. Практически в Никуда. Хорошо ещё, навигаторы и путепрокладчики, в спорах и прениях, математикой Лобачевского обосновали перпендикулярность параллельныз прямых и вычитанием от обратного доказали конечность Вселенной. Сосчитали, что бесконечность – следуя законам Энштейна – на космических скоростях меньше вполовину.
    На чём, собственно и выехали. Не то пришлось бы худо.
    Неделю держались запредельных перегрузок, ложась на прежний курс, и выскочили в аккурат у драконова хвоста. Хор-р-роший такой хвост, большой, с шипами. Тяжёлый, наверное, опасный в ближнем бою – массу в невесомости никто не отменял. Змей Лапчатый неторопливо продвигался в неизведанные глубины космоса и представлял собой отличную мишень размером с галактику. Но громыхать пушками и торпедами на «Бойком» погодили, приказа такого Капитан не давал. Наоборот – включили обратную тягу и вдарили отсюда на полном ходу. Не оборачиваясь, чтоб меньше бояться.  
     
                                                               ЭПИЛОГ.
    Дзёсю принялся за изучение дзэн, когда ему было уже шестьдесят лет, и проучился до восьмидесяти лет, пока не постиг дзэн. С восьмидесяти и до ста двадцати лет он преподавал.
                   Однажды ученик спросил его :
    - Если у меня уже ничего в голове нет – что мне делать?
    - Выбрось это из головы, - сказал Дзёсю.
    - Но если у меня там уже ничено нет, как же я могу это выбросить? – продолжал спрашивать ученик.
    - Ладно, - сказал Дзёсю, - тогда вынеси это оттуда.
             «101 история  дзен»
     
    - Насколько я понимаю,  Мировая Душа не терпит пустоты. Новоявленную мегаполость размером с метагалактику, сиречь– Голову, где в звёзной пыли плавают Черные Дыры и туманности – Вселенский Разум заполнил псевдо-самоосознанием. Дракон-Железный отныне и навсегда самоидентифицировал себя с рыцарскими балладами. С Драконом легендарным-мифическим, мужского рода. Изумительный пример, когда материя первична, а сознание лишь отталкивается от предложеной формы и подыгрывает физическому телу… А раз масштабы иные, ощутил себя он не иначе как Межзвёздным Драконом-Дра-конищем-Драконозавром, на которого охотится Межзвёздный Сэр Ланцелот.
    Серёга жевал доппаёк ( вахтенным положено доппитание ) и по внутренней связи общался со Штурманом Копчиком.
     Мирным атомом движим, «Бойкий» вспарывал просторы космоса в направлении военной базы на Ганимеде-15А. Патрулирование подходило к концу. Экипаж торпедоносца – свободная вахта – полдничал, играл в азартные игры и мечтал о женщинах.   
    В мехотсеке скучали боевые роботанки.   
    - Посмотрите на него! Тиран! Повелитель масс! Владелец Предвещества!.. А итогом – хвост и костяной гребень!..  Подсознательное и бессознательное одержали победу над сознанием и пролили свет на всамомделишную личность императора Роботократии. Лишь только дали им повод. Как говорится : сколько экзистенция не тужся, а Фрейд на всех един!..
    В Космической Гуманитарной Академии, пусть и недолго, Серёгу обучали не только рукопашному бою и стрельбе из танка в надводном положении. (За остсутствием на астероиде открытых водоёмов стрельбы проводились в бассейне.) Стараниями профессора прикладной философии Пунктиса, Серёга понахватался книжной мудрости и звонких терминов. Штурман Копчик не стреножила Серёгин монолог, слушала не перебивая. 
    На нижней палубе корабельный сантехник Ы-ых починял водопровод, размышляя грустно о нескорой пенсии и о фиолетовом небе метанового астероида...
    Разговор о делах минувших дней зашёл вот по какому поводу. Потрёпаный солнечными ураганами и десантниками императора Железного, «Бойкий» преодолевал сейчас неожиданный в этих местах метеоритный пояс. На локационных картах пояс не отметился и, значит, был он совсем свежим, наисвежайшим. Но, как известно, сами-собой метеоритные потоки не возникают. Для этого нужна сильная гравитационная аномалия, которую приборы торпедоносца не обнаружили. Зато очень хорошо было видно – даже невороужёным глазом в иллюминаторы, – что многие метеориты понадкусаны и погрызены и являют из себя останки планет и остатки чужого пиршества. Кроме того, огромные шары прозрачного жира, сиречь – слюны, дрейфовали тут и там. И жизнь в них кипела. Микробы и бактерии, инфузории туфельки и планктон нашли себе в драконовой слюне жильё и защиту. И, соответственно, дрейфуюя посреди космоса, друг друга рвали на куски, ели родню в сыром виде и плодили налево-направо агрессивную безотцовщину...
    - Одного я боюсь, - Серёга покончил с доппайком, смахнул крошки на пол и продолжил : Природа не терпит пустоты! (Говорил уже, да?) Где низ – там рядом верх. Где хорошо – обязательно рядом плохо. Где мужчина – там всё такое... (Какой-то из Законов Термодинамики… Нет, в самом деле!) И Сверхновыми, пускай они и запрещены, палит не только «Бойкий». Представь себе – а вдруг в это время и вправду где-нибудь в пламени залпов рождается Межзвёздный Рыцарь Ланцелот! И захочет он убить Дракона. А как же! Захочет обязательно – он только для того и рождён. И, представь себе – встретятся они, два одиночества – Дракон и Герой. Сойдутся в последней битве!.. Это же капут всему!..
    Штурман Копчик посмотрела в сторону Крабовидной туманности, припомнила Дракона и вздрогнула. Очень живо Капут Всему представила.
    Очень живо!..
    Капут Всему!..
     
                                                   КОНЕЦ.