 |
|
| |
12:11 08.06.2024
Пополнен список книг библиотеки REAL SCIENCE FICTION
20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.
|
|
|
|
|
|
Нет прекраснее картины для воина, чем зрелище корабля в море, когда ветер попутный, а волны ласковы, когда улыбается ветру полосатый, как оса, парус, когда щерится с носа, распугивая злых духов, деревянный дракон, когда сорок весел одновременно пенят воду, и кричат над головой чайки, и сорок гребцов ждут своей очереди, и меняться будут они на ходу, так что ни на секунду не замедлит ход свой корабль, и не остановят его ни шторма, ни враги, ни морская великанша Ран со своими сетями, и улыбается кормчий, и улыбаются моряки, и улыбается море...
Когда миновали остров Трех Сосен, из-за скалы вырвался на свободу другой корабль – странный. Ни мачты, ни весел. Перечеркнул пенным следом веселое море. Ударил полосатого в бок. Треснуло дерево, как от близкого грома, разрезанный пополам корабль недоуменно переломился, и сразу же утонул. Будто спрятался.
Нападавший проскочил вперед - на полет стрелы, может на два. Развернулся. Малым ходом подошел ближе...
Воины, оказавшись в воде, цеплялись за великое множество деревянных обломков, ругались, кричали - но постепенно все перевели взгляд на странный корабль и замолкли.
Трое лучников вышли на нос его и неторопливо, обстоятельно, терпеливо - принялись за работу.
- Немного чести заработали мы, перебив беззащитных, - сказал один из них, не найдя больше мишени для своих стрел.
Второй посмотрел на него, как на малое неразумное дитя, смолчал, зато третий неожиданно улыбнулся.
- Правду ты говоришь, младший... но за то золото, которое мы отберем теперь у Гуннара, купим мы тебе столько чести, сколько с иным вождем за всю свою жизнь не заслужишь.
Он был прав.
По крайней мере наполовину.
Свана Рыжебородого рыжебородым никто не звал. Раньше прозывался он конунгом, потом братобоем, затем попробовал называться Рыжебородым - однако не получилось. Так братобоем и звали.
Впрочем, его вообще никто никуда и не звал.
После событий, последовавших за возникновением мерзкой клички, лишился он двух кораблей и половины селения, двух островов, любимого жеребца, жены и удачи. Побили его - сначала Гуннар-с-заплатой на море, потом Арни-Сухорук на земле. Норны покарали за братоубийство чумой; Сван не пожалел для колдуна золотой цепи - тот помог, но лекарство оказалось хуже болезни. Страшная зима убила чуму – спасибо колдуну, а затем - половину скота и единственного ребенка.
Не оставили Свана только те, кому идти было некуда.
Вот потому-то, когда явился ему то ли ас, то ли ван, то ли демон, то ли злой дух, и назвал свою цену - Сван подумал-подумал... да и решился.
Дух был черен - но не благородной чернотой вороного коня, не блестящим отливом меча, рожденного погружением в вязкий земляной сок, и не тусклым древесным углем - нет! Он был черен. Будто не существо и не вещество родилось из потухшего очага - а кусок мрака предвечного, оставшегося с тех пор, когда не было в мире ни огня, ни воды, и воздуха, ни людей - да и самого мира-то не было. Дух поедал свет, как собака мясо, когда рядом крутится еще свора. Даже быстрее. Страшно было подумать, что произойдет с пальцем, если вдруг не удастся побороть столь естественное желание.
Поборол.
- Кто ты, демон? - равнодушно бросил ему почти трезвый Сван. - И зачем появился?
Дух помолчал, затем одним мгновенным броском перепрыгнул к столу и будто бы сел напротив. Именно будто бы - ни лавка не скрипнула, ни пиво не дрогнуло.
Шевельнулся - будто облокотился. Поднял, перетекая тьмой снизу вверх, некое подобие головы.
- Ййййййййаааааааа...
Подобен змеи шипенью оказался демонский голос, и ничего кроме длинного-длинного \"яяяяяяя\" викинг не разобрал.
Демон дрогнул, на миг растаял, и тут же возник чуть левее.
- Й! А!
То же \"я!\" - только на этот раз грубым басом, будто из-под земли, или, по крайней мере - из бочки.
Снова исчез - и снова возник. Правее.
- Я. Пришел. Помочь. Тебе. Сван. Братобой.
Все бы хорошо, если б остановился демон сразу же после \"Свана\" - но нет, ляпнул глупость. Сван привычно шевельнул плечами - \"Опять!\" - и так же привычно махнул топором. Непривычным был результат.
Дрогнул стол, треснуло дерево и подпрыгнули миски, а дух удара будто бы и не заметил.
- Не. Бойся. Меня. Я. Пришел...
Снова удар - и снова едва удалось сдержать быстрый полет топора, не дать ему потянуть за собой руку, упасть - потому что рассчитывал бьющий на удар, на сопротивление, на вязкий звук рубленой кости - а не встретил на пути ничего.
- Я. Дам. Тебе. Золото. И. Удачу.
Сван поднял глаза - но поединка взглядом-о-взгляд не получилось. Не с кем было встречаться взглядом. На море была похоже облако тьмы, колыхающееся перед глазами, на море ночное, и ночь эта была безлунной, беззвездной, бесфакельной и беззвучной.
- Дай, - согласился вождь. Ни на что, честно говоря, не рассчитывая.
- Плати, - так же бестрепетно и равнодушно обронил дух.
Впервые с начала разговора заблестели глаза у Свана. И даже не разговора, а вечера. И даже не вечера - а недели. Ну а если честно - то за три года впервые.
- Сколько? И чем?
Торговаться он умел и любил - но это раньше, когда еще заезжали в селение торговые кнарры. Потом стало выгоднее перехватывать кнарры на подступах и брать все бесплатно. Потом купцы где-то делись. А нападать на чужие селение с двумя десятками воинов не хотелось. Ни чести не заработаешь, ни серебра. Только и зароют тело на границе моря и суши, а голову повесят на частокол - мол, приходил тут один... кто следующий?
- Золотом.
- У меня нет золота.
- Будет.
- Гм.
Родившийся на тысячу лет позднее назвал бы это \"фьючерсной сделкой\", но понятие \"в долг\" уже существовало.
- Сколько? И когда?
- Половиной. Всего. Что. Награбишь. После. Смерти.
- Гм.
Викинг подумал.
- Чьей смерти-то?
- Твоей.
- Гм. А зачем половиной? После смерти-то оно мне зачем?
- Чтобы. Твои. Воины. Не. Решились. Нарушить. Приказ. Твой.
- А...
Дух, оказывается, был умен, и знал, чего знать от людей. И как ими командовать. Сван не признался бы никому, но сам твердо знал, что ему этого умения не доставало.
- Согласен.
- Хорошо. Я. Знал.
И сгинул. Беззвучно, мгновенно и неподвижно. Просто было пятно - и не стало.
Сван икнул, хотел глотнуть пива - и обнаружил, что кружка пуста. Ругнулся с досады, потянулся к бочонку - да так и заснул. Снились ему асы, ваны, духи и прочая мерзость, которая явится, пообещает - и не сделает.
Утром он обнаружил на столе кусок шкуры с нарисованным кораблем. Корабль был странным - длинным, узким, без паруса и без весел, а на корме, вместо правИла зачем-то было прицеплено огромное колесо. Викинг хмыкнул, и хотел бросить шкуру в очаг, затем пригляделся внимательнее... икнул... почесал затылок...
В самом деле - зачем поднимать и опускать весла, тратить на это время, если можно закрепить их на колесе... да-да, на большом колесе... и если удастся вращать его быстрее, чем движутся весла... но как?
- Крутить-то как? Эххх...
Идея понравилась-было, но по здравому размышлению оказалась пустышкой.
Он снова почесал затылок и взглянул на потолок. Странно... На одной из досок красовалась угольком нарисованная картинка - воины в шлемах сидят на лавках и тянут веревку. Дружно тянут, будто гребут - вон веревка как натянулась-то...
Аггга...
То есть, намотав веревку на колесо...
Картинка была старая, уголь осыпался, и фигурки некоторых воинов были едва заметны. Веревка, однако, выделялась - как будто рисовальщик провел ее с нажимом, и несколько раз. Будто подсказывал - вот оно, главное на рисунке, а воины - это так, для понятности.
Значит, намотать веревку на колесо... Рывками - сматывать. Смотали. Остановить колесо. Намотать... Да есть в доме что-то круглое и хоть какая-то нитка, в конце концов?
Явившийся на крик раб получил кружкой в морду и сгинул.
Кружка! Конечно, вот же она! Эй, раб! Ну-ка, тащи кружку обратно! Да не с пивом, болван, кружку давай! Хотя ладно, с пивом тоже давай...
Тесемка от ножен. Намотать. Потянуть. Гм, крутится... Остановилась. Намотать.
Да нет, чушь это все... Духи, ваны... сгустки предвечной тьмы... Эй, раб! Ты что там, заснул, где мое помойное ведро! Ты что, не видел, сколько я пива выпил? Пффф... вот это да, это не чушь... ух, хорошо...
Две кружки стояли рядом, и тесемка обернулось вокруг каждой из них, и в кольцо - змеей Мидгард, закусившей своим же хвостом. Повернешь одну кружку - повернется вторая. Будешь тянуть все время за одну сторону - будут вращаться кружки. Прибив лопасти к задней - получим те самые морские колеса. Переднее - спрятать, чтобы можно было носом утыкаться в песок, веревку - по палубе, пусть тягают, заднее - на корму, пусть толкает...
И на кой нужны духи с удачей вместе, если умному человеку достаточно взглянуть на тесемку? Ишь, привиделось... но идейка родилась вроде бы ничего... Демон, а демон! А не пошел бы ты... Без тебя справимся! Так, надо бы записать идейку, а лучше - зарисовать... не зря кормилица-гречанка учила марать чернилом пергамент, вишь, пригодилось... ну-ка, где-то был мой пергамент с юношескими каракулями...
\"...войдут в бухту под утро. Завтра. Селение оставь пустым, а на осыпях вокруг бухты посади лучников. Стреляй, как только пройдут бурун, чтобы не могли повернуть. Корабль не жги, пригодится.\"
С детства знакомый был текст. Неизвестно кто, когда и зачем написал, как попал пергамент в кучу добра, и выбросить хотелось не раз - да не подымалась рука, потому что на другой стороне дрожащей детской рукой нацарапано: \"Сван. Один. Писать. Читать. Буква. Пергмнт\".
На длинном слове \"пергамент\" он сдался, и получилось вот так - пергмнт. Зачем эти гласные писать, и так ведь понятно.
Тут на второй стороне что-то про бухту написано, и про лучников. Эх, жаль, не было тогда бухты поблизости, ни буруна, который надо пройти, а то можно было бы поиграть в викингов...
Многое поменялось с тех пор, и пришлось переехать к бухте с буруном, и игра в викингов изрядно поднадоела...
Завтра, говорите? Под утро?
- ...и если засел братоубийца с ватагой таких же, как он, разбойников, и грабит купцов без чести и совести, и не дань берет, а полностью все отбирает, считая жизнь, то не будет бесчестием напасть внезапно, и не биться - а перестрелять всех, как собак бешенных, и трупы зарыть на границе воды и земли, потому что нет места бесчестным разбойникам ни на воде, ни на суше! Все поняли? И чтоб не щадили ни собак, ни щенков, и к рабам внимательны будьте, потому что говорят, что рабам Сван бесчестный тоже дает в руки меч. Да гребите потише, воины, не спугните дичь, будем потом по всему острову шарить, из пещер да ям подлецов выкуривать... ишь, беспечные даже ворота открыты! Сейчас вот бурун пройдем... ну-ка, ну-ка...
- Дух!
Черными от крови были корабельные доски, и даже самые лютые воины ступали о опаской, и опасались они вовсе не поскользнуться. Что-то нечеловеческое было в том, чтобы вот так, издалека, быстро и неожиданно смести с палубы полторы сотни воинов. Закаленных, опытных, быстрых, храбрых, знатных и честных. И что теперь с их чести да знатности? С мечом к нам пришли... за мечи спасибо, и за корабль тоже, а вот погребального костра, уж простите, вам не видать.
- Эй, дух!
\"Чего тебе?\" - сколько помнил себя Сван Братобой, точнее, сколько жил в разбойничьей бухте, всегда на щите было написано - \"чего тебе?\" Веселым человеком был хозяин щита, скучно стало, когда год назад погнался он за румяной девкой в кусты - да там, в кустах и остался. Кто его зарезал, то ли сама девка, то ли некстати подвернувшийся жених ее - так и осталось загадкой. Вырезали, конечно, в отместку всех, кто случился под руку - но человека разве вернешь? Щит в доме повесили... вдруг пригодится... вот, пригодился.
- А нормально поговорить можешь? Как вчера?
Молчок. Только на одной из досок дверных, со старого корабля снятых, обрывок надписи - \"...нет\". Никто уже и не помнит, что за слово там было.
- Только надписями?
Молчок. И куда смотреть?
Ага...
Ручка на двери изогнута руной \"зю\", означающей согласие. Тоже всегда таковой была. Все три года. Дверь сняли с петель в старом доме, но когда перевозили, уронили на палубу - а распрямлять поленились.
- Как тебе это удается?
Молчок, естественно. А смотреть куда? Если дух это делает... то, наверное, снова на дверь?
Два сучка возле ручки, в двух разных досках, как глаза, ручка - как нос, а засов с хитро выкованными петлями - рот. Улыбающийся. Зубы скалящий. Мол - не скажу!
Да уж понятно, что не скажешь.
- Корабль переделывать? Колесо ставить?
Странно, чего вдруг смятая ручка показалась похожей на \"да\"? Нихрена не похожа. Это ответ? Вряд ли. А где же?.. А нету. А на самом чертеже?
Да... ответ тут не нужен. Не такой корабль на картинке, совсем не такой... низкий, узкий... нос не задран вверх, как положено, а вертикальный. Будто топор на колесах.
Топор? Вот оно что... Не топор - а таран. Не к берегу на таком приставать - а городские ворота таранить.
Или, скажем... вражеский борт.
Тем не менее, многие части с корабля пригодятся.
Знаете ли вы, как построить корабль? Нет, вы не знаете. Не так уж много мастеров-корабелов осталось. В былые времена, говорят, встречались они почаще, но вымерли. Потому что у настоящего мастера вместо жен - топор да пила, а вместо детей - лодки да корабли. Только дети растут и со временем появляются дети детей...
И корабли бывают мужчины и женщины. Боевой корабль, длинный и узкий, с двадцатью веслами с каждого бока - он быстр и силен, он ловок и любит риск, и шторм он встречает в открытом море, разворачиваюсь носом ветру навстречу...
И женщиной бывает корабль, крутоносой и круглобокой кнаррой, и похожи на бедра и талию изгибы ее, и не зря красивую женщины сравнивают с красавицей-кнаррой, и пусть боятся торговые кнарры штормов и не бегают так же стремительно, как воины-корабли - не их это дело. Их - перевезти, накормить, напоить, дать встретиться.
Но не размножаются сами собой корабли.
Зато старятся, начиная с рождения.
Недолго живет корабль, и редко какой угасает, старому деду подобно. Гибнут они, как воины, в штормах и ветрах, от камня, огня, льда, воздуха, а чаще всего - от вражеского удара борт-в-борт, и сечи - меч в меч, и крови на палубу - ручей за ручьем, и когда перебита команда, и враги потрошат мешки и рыщут под палубой, а потом - куда побитых девать? Никуда. Редко когда удается разделить экипаж, сделать из одного, да после битвы неполного - два, и потащить корабль в плен... а чаще бросят на него факел, или днище прорубят...
И вперед, мертвые воины на корабле смерти! Валгалла ждет вас, там встретимся!
И не только судьбой корабль уподобляется человек, но и строением. Хребет его - длинная балка-киль. Ребра - шпангоуты. Кожа - обшивка, ноги-весла, легкие-парус, и руки - правило. Правильный корабль не сбит бронзовыми гвоздями, а сшит корнями молодой ели, и тогда не бьется он об волну понапрасну, ее разбивая и сам сотрясаясь, а пронизывает гибко и быстро, как рука в песок - гнется кожа, уступает... но проходит! с усилием проходит, но насквозь. А попробуй, ударь-ка мешок с песком - что получится?
Вот так и корабль.
И мастерам-корабелам больно смотреть, как умирают их дети, и хотят они сделать их лучше, быстрее, ловче - чтобы не их, а чужие дети погибли, да только и вражеские корабелы того же хотят.
Потому и мало осталось мастеров, а скоро вообще не будет.
В селении Свана, например, уже не было.
И корабль, сирота-безотцовщина, как чувствовал - старел на глазах. Так что трофей оказался кстати.
\"Это киль\" - чернели на старом бараньей шкуре. - \"Он не должен быть острым сзади, как вы обычно делаете. Корма нашего корабля будет тупой, а колесо подвешено на двух балках\".
Кажется, надпись на шкуре была всегда. А может и нет. Да вроде была - вот, какая старая, аж выцвела вся. Просто никто не обращал внимания.
- А поворачивать как?
Поворачивать пришлось голову, потому что ответ появился на потолке. Черной факельной копотью нарисован был круг, черта над ним - балка, наверное? - и плоская доска позади. Вроде весла, только неподвижного. Не погребешь им, только поворачивать можно.
Ну уж копоть на потолке тоже всегда была. Кажется... По крайней мере, факелов в доме уже с полгода не зажигали.
- А как сделать, чтобы веревка в одну сторону тянула, а в другую - скользила?
Нет ответа. Только висит на стене древний трофей - то ли от франков досталось, то ли даже от византийцев. Лук на деревянном прикладе. Лук короткий, но тугой, просто так не натянешь, и потому у основания прицеплен блок с тросиком, и зазубренная моталка. В одну сторону крутишь - тянет. В другую - трещит. Стреляешь - тоже трещит, и с блока безвозбранно натяжной тросик сматывает.
Ну уж трофей здесь всю жизнь висел. Кажется.
Хотя, может, конечно, и нет.
- Эй, раб! Ну-ка, пива мне. И позови Гуннара, Торгрима... кто там еще у нас в кораблях разбирается?..
Корабль получился странный. Не мог выйти не странным - при мастере-демоне. Строили - и то пальцы складывали, да обереги понацепляли... а то понацепляешь демонов-то... вот старший уже подцепил.
Очень странный получился корабль. Ни весел, ни мачты. Нос - как топор. Без дракона. И колесо на корме укрыли навесом до самой воды. То ли для того, чтобы вражьи глаза ничего не увидели, то ли чтобы демоны не разбежались.
И колесо было демонским, похожим на огромный солнечный оберег, и так и назвали корабль его именем - \"Сварга\". И несмотря на веревки-тяги, все уверены были, что демоны вращают его, а не люди.
Потому что никто, кроме демонов не поднял бы такой шум и не вскипятил бы воду за кораблем. Будто не из дерева сделан он, а из раскаленного камня. Проводишь по морю - а за ним пенистый след остается, и вода шипит, и люди шипят - то ли от страха, то ли от удовольствия.
Потому что не идет корабль по морю, как положено - степенно и не поспешая, а мчится, летит, будто чайка на взлете, будто камень-голыш, блинчиком по волнам пущенный, и плевать хочет на волны и ветер, и горе тому, кто окажется на пути.
Испытали на стареньком своем корабле - все равно ему пропадать.
Пропал.
Треснул пополам, расплылся в изумленной гримасе, как воин, которого поперек лица рубанули. Закачалась корма на волнах, разрывом кверху, а нос - так и булькнул.
Попался в команде один христианин, раб бывший - долго крестился. Остальные поминали Одина, Тора и почему-то шутника Локи.
Да уж... у Трех Сосен хорошо пошутили. Порадовали озорника.
А вот с городком, откуда был родом погибший корабль пришлось повозиться.
- Эй, демон? Ты здесь?
\"Я всегда здесь\".
Надпись была на трофейном кубке, и что означала - никто не знал. Теперь вот Сван знал. А кубок хороший попался, вместительный. И пиво вражеское тоже вполне, вполне...
- А почему ты не разговариваешь? Не умеешь.
Нет ответа. Нигде. А если подумать?
Если подумать, можно вспомнить, как в первый раз говорил. Плохо говорил, отрывисто - но ведь говорил.
- Ведь умеешь, я помню.
Морда на кубке чеканная - будто смеется. Очень может быть, что и смеется.
- Ну, так почему?
\"Тише... - слышится из-за шкуры, которой временно заменили дверь. Дверь, впрочем, пострадала не временно, а навсегда, причем абсолютно безвинно. Даже не заперта была, а все равно вышибли\".
\"Услышат же... Убьют...\"
За шкурой - клеть, а в клеть загнали враженков. Три штуки - две девки и мальчишку. Примерно десять, восемь и шесть лет, соответственно. Щенок вырастет - рабом будет, а может и воином, да и девки зачем-нибудь пригодятся.
- Это ответ?
\"Да\".
Ручка на безвинно пострадавшей двери тоже изогнута руной согласия.
- Ты боишься, что нас услышат?
\"Да\".
- Другие демоны?
\"Да\".
- Сильнее тебя?
\"Да\".
- А так не услышат?
\"Да\".
- Что \"да\"? Услышат или не услышат? Э-э-э... а так могут услышать?
\"Да\".
- Ага... Примерно ясно. А что они могут сделать мне? Убьют?
- Неееееет! - визжит какая-то баба с улицы. Какой там нет, да, и еще раз да, а если не повезло родиться красивой - так и каждому \"да\" по разу. По второму уже не получится.
- Не убьют? Гм. А что сделают?
- Отдай золото, все равно отберут, - дружелюбно советует кто-то в соседней клети. В соседней клети очаг, а с корабля притащили допросный прут из заморской стали. Нагреешь - и трех пленников допросить можно. Не то что наши, из простого железа...
- Отберут, значит, золото... Ну, допустим, золота еще нет...
- Не помню!!! Не помню, всю память отшибло!!!
Это уже пленный орет.
- Отберут, значит, память... О золоте?
\"Нет\".
Странно, ручка вроде на согласие была похожа, а присмотрелся - на отрицание.
- Корабль отберут?
\"Нет\".
- Память о корабле с колесом отберут?
\"Да\".
Вот-вот, если присмотреться - то таки согласие.
- Серьезные демоны... А если мы, значит, вот так разговаривать будем - то не отберут?
\"Да\".
- Потому что не услышат?
\"Да\".
- Ну хорошо...
На улице действительно хорошо - пахнет свежим пожаром, дымом и кровью, кто-то орет, как рубленый, кто-то - как изнасилованный, огонь трещит, и народ бежит - кто с мешком, кто с железякой в руках. С грузом - к, естественно, кораблю. А без груза - соответственно, с корабля. Потом меняются.
Хорошо!
- Слышь, демон! А если я тебя обману и золото с собой в могилу не унесу? А? Людям раздам, чтобы подольше вождя помнили? А? Ты мне что сделаешь?
\"Вождь... враг... колесо... отдать...\"
Надпись на камне древняя, стертая, сколотая и обветренная. Не было еще людей здесь, когда надпись была, не было, возможно, на всей земле человека, а надпись была. Вот, дожила. Пригодилась.
- Шучу я, демон, шучу... не беспокойся.
Потому что в голове - мысль.
Если тысячи лет назад знал это дух, что спросит вождь-братоубийца в эту минуту на берегу - стало быть, знает и что сделает через два-три десятка лет.
Стало быть знает, и когда именно эти два три десятка закончатся?
- Эй, демон! А когда я умру, скажи?
То ли вправду... то ли действительно сложены валуны в нечто, напоминающее кулак? Или не кулак... Или кулак – только с большим пальцем вовнутрь. Не понять.
\"Сварга-2\" была еще уже, еще длиннее, и вместо одного колеса имела два. И вращали их, соответственно, две команды. Скорости это добавило чуть, зато возможность разворачиваться почти на месте оказалась полезной.
Тактика нападений тоже слегка изменилась. Вовсе не обязательно теперь было расстреливать уцелевших из луков. Достаточно было пару раз пройтись по месту крушения. И стрелы тратить не надо, и рулевым лишняя тренировка.
Для лучшего обозрения на носу поставили мачту - не для паруса, а для бочки с прорезью в днище. Бочку тут же назвали \"вороньим гнездом\", а зоркого парня, которого туда посадили - \"Муниром\".
И вправду - смерть врагам он предсказывал здорово. Практически с момента обнаружения.
Крысы любят победителей - и вслед за первыми дезертирами к Свану потянулись воины посерьезней - кто один, кто вдвоем, а кто и целой ватагой. Проблема с высаживанием десанта во вражеский городок таким образом исчезла сама по себе.
Проблема дезертирства, как ни странно - тоже.
Было дело - сдернул один из гребцов, прибился к враждебному клану, пообещал построить водное колесо - но на проблеме обратного хода веревки споткнулся. \"Воистину Сваном Братоубийцей надо стать, чтобы получить демонскую поддержку!\" - прокатилось по берегам, но никто на такую жертву пойти не смог. Хотя, наверное, многим хотелось.
Сложнее всего оказалось со связью. Очень уж неудобно было каждый раз, спросив демона, озираться вокруг - где ответ? и ответ ли это?
Но случились одновременно прилив и шторм, выкопало из песка доску из мореного дуба - старую-престарую, может даже с корабля Торина-основателя. С одной ее стороны выжжены были руны: \"Отнеси Свану!\". С другой - \"Переверни меня!\"
Стало проще.
- Эй, дух. Завтра шторма не намечается ли?
Собственно, доску можно было и не переворачивать - Сван и так ясно помнил – написано: \"не намечается\". Зато намечается купеческая лоханка со шкурами. Пригодятся!
Странно - но если приходилось спрашивать насчет лоханки - то память подсказывала, что на обратной стороне доски ни слова насчет штормов и лоханок, зато написано: \"В седьмой лопасти правого колеса трещина. Замени.\"
Спрашивается - откуда Торин-основатель мог знать о правом колесе и седьмой лопасти?
Впрочем, как и о шторме, и о лоханке.
Когда Сван выпивал много пива, надписи становились сложнее - возможно, потому, что сложнее становились вопросы.
- Откуда ты знал о купце, демон?
\"Из сегодня я видел вчера, и как раз вчера купец проплывал мимо. Вернувшись в позавчера я сказал тебе, что купец будет завтра. Понял?\"
Иногда Сван понимал.
- А как ты со мной разговариваешь?
\"Вечно скользя над сегодня, я могу слышать твои слова. Вернувшись в позавчера, я могу сделать надпись на том предмете, который сегодня попадется тебе на глаза\".
- Но эта доска явно не из позавчера!
\"Этой доске триста лет, но для меня это мало чем отличается от вчера\".
- А почему ты не можешь говорить из сегодня?
\"Злые и сильные духи висят над каждой минутой сегодня и слушают. Пока я скольжу над сегодня - я невидим и неощутим. Как только надолго остановлюсь - смерть. Если остановлюсь на миг, и не над сегодня - могут не заметить. Если даже заметят - не успеют поймать. Поэтому я останавливаюсь во вчера, позавчера и еще триста раз \"поза-\" вчера и говорю с тобой оттуда. Один раз я рискнул - и появился. Второй раз - поймают. Понятно?\"
Иногда было не очень понятно.
- Зачем тебе золото?
\"Власть. Сила. Вождь. Мир.\"
Иногда непонятно вообще. Скорее всего, руны не могли выразить желания демона, или демон не знал скрытого выразительного богатства рун.
- А почему злые духи ловят тебя?
\"Зависть. Злость. Жадность. Бессмысленность. Страх вреда\".
- Вреда им?
\"Вреда всем. Убить мир. Неправда. Ложь. Перестраховка.\"
Трижды пытался Сван понять этот страх, и трижды ответ казался понятным - но всего лишь казался. Концепция \"страха причинить вред\" не поддавалась рунному исчислению. По его мнению, вреда от демона не было, а польза...
Польза очень наглядно заполняла четвертый сундук, блестела кровавым рубиновым глазом с рукояти меча, мягко шуршала шелком на гладкой коже рабынь и блеяла, мычала, ржала за частоколом.
Вот только...
Почему, почему на вопрос о сроке, Свану отпущенном, демон всегда отзывался картинкой - то на дереве, то на камне, то из валунов сложенной. То ли кулак, то ли странное подобие кулака, то ли не хватает в нем большого пальца, то ли хитро уложен он между средним и указательным.
Настал час, и Кровавый Сван умер, и велел он похоронить себя не в море на пылающем корабле, а в земле, и половину своего золота взял с собой.
Настал час, и археологи раскопали корабль, и подняли на поверхность рыжебородый скелет, и меч с кровавым рубиновым глазом, и шелковый платок, сохранивший черты лица удушенной им прекрасной рабыни, и сотню овечьих черепов, и один конский, и еще много чего - вот только не было золота в викинговой могиле, а был только старый засыпанный лаз под холмом.
Много столетий назад могила была ограблена. Ограблена тем, кто твердо знал, где следует рыть и когда это безопаснее всего сделать. Века три спустя после похорон, когда никто уж не помнит, кто где закопан, но еще никто электроникой курганы не стережет.
И вреда от этого было чуть, а вот польза кое-кому так очень даже была. |
|
|
|
Время приёма: 18:11 10.04.2007
|
|
| |
|
Рассказ открыт для комментариев