Герои сказочных времён

       - Я - Рыцарь! - сказал Фандейка и взмахнул старательно вырезанным из осиновой ветки мечом.
       - Ты прохиндей! - сказал в ответ Кирейка и важно поправил на костлявой груди "доспех", сделанный из куска плетёной корзины. - Рыцарь - я!
       Меченосец нахмурил белёсые брови и кинулся доказывать свою правоту кулаками. Грозное деревянное орудие полетело в траву, плюхнулся на землю самодельный панцирь. Двое ребятишек сцепились клубком и начали кататься в пыли, яростно пыхтя и не на шутку напрягая мышцы прилипших к хрупким позвоночникам животов.
       Вскоре они устали, оторвались друг от друга и уселись возле старого дуба, щурясь на солнце.
       Помолчали.
       - А што, - сказал, наконец, Кирейка, вытряхивая из волос пыль, - можно ведь и вдвоём геройствовать...
       - Можно, - ответил Фандейка и звучно сморкнулся, - только бы девчонок поблизости не было.
       - Ага. Ну их.
       - Пожрать бы чего.
       - Дома мамка щей наварила...
       - Не, мне домой нельзя, загонют. Мне сегодня кожи мять, а я гуляю. Батя выпорет.    
       - И меня. Мой шутковать не будет, так приложит...
       - Эх...
       В желудках неприятно урчало, но жажда подвигов и ужас перед неминуемым наказанием заставляли стойко переносить голод.
       - Пошли с Драконом что ли махаться? - предложил Кирейка.
       - Это на отмель? Айда!
       Парнишки подхватились, собрали вооружение и наперегонки почесали к речке, поддерживая спадающие штаны. Только босые пятки засверкали.
       "Дракон" ждал их на том же самом месте всё такой же грозный, беспощадный и непобедимый, как и днём ранее. Распахнув навстречу стремительно приближающимся драконоборцам огромную пасть выброшенного на берег корневища, он прижался к песку корявым изломанным телом перед смертоносным прыжком.
       Мальчишки услышали, как древесное чудовище заревело, чуя близкую кончину.
       С трухлявых, некогда могучих ветвей, испуганно каркая, слетела стая ворон.
       Рыцари заулюлюкали, засвистели, что было сил, нагоняя на себя боевого духу. Не уйдёшь, гадина! Кривые палки в руках бойцов завертелись, загудели, разрубая воздух блестящими лезвиями благородных клинков.
       - Сбоку! Сбоку заходи!
       - Сам заходи!
       - Бей!
       - Руби!
       - Фандейка, гляди, водяные со спины ударют!
       - Кирейка, не зевай, гарпии на подмогу проклятому идут!
       Разгорячённые тела добавили жару летнему дню. В воздух полетели листья и щепы, высеченные из драконова туловища могучими ударами.
       - Готов! На бок валится!
       - Стой! Хитрит он!
       - Я его прикончу!
       - Нет я!
       Наконец, дракон повержен, оружие сломано, остатки сил потеряны. Мальчишки присели в тени туши поверженного злодея отдышаться и стереть с лица заливающий глаза воинский пот.
       Кирейка, прищурившись, проводил взглядом ползущий по мирному течению речки обломок коры.
       - С водяными завтра разберёмся. Нынче они обгадились.
       Фандейка, приложив ко лбу ладошку козырьком, поглядел в безмятежную даль неба.
       - И гарпии обнавозились. Не полезли.
       Посидели, вспомнили рассказы о том, как рыцарь Мочило голыми руками Циклопа разорвал. Помянули и Громыхалу, который тыщу положил, прежде чем его, израненного, мильён затоптал в прошлом Походе.
       Вдруг ветер донёс со стороны городских ворот тревожный и надрывный вой труб.
       Мальчишки вскочили на ноги.
       - Фандейка, кажись, Дружина возвращается!
       - Побежали!
       И опять замелькали босые грязные пятки, опять всё норовили свалиться и запутаться в ногах драные штаны.
      
       Войско шло молча. В скорбном этом безмолвии лишь лошадиное фырканье, скрип сёдел и телег, бряканье оружия, глухой стук копыт. В негромкой какофонии звуков, выделяясь из общего фона, стоял, будто замороженный, одинокий крик обезумевшей женщины. От него не то, что волосы шевелились, кровь леденела в жилах.
       - Да будьте вы прокляты все с Походами вашими!!!
       Фандейка и Кирейка с ходу врезались в толпу, получая со всех сторон подзатыльники, тычки и упрёки.
       "Чё там? Чё там?" - тараторили без умолку.
       Выскочив на дорогу, они преградили путь огромному всаднику. Конь его заржал, шарахнулся в сторону.
       Потревоженный рыцарь натянул поводья, заругался свирепо и взмахнул плетью.
       - Ууу, засранцы!!!
       Мальчишки сиганули обратно в толпу.
       Мимо проходили воины, при взгляде на которых замирали мальчишеские сердечки.
       Кирейка и Фандейка повисли на стременах следующего могучего всадника, мрачного, пыльного и усталого.
       - Дядька, дядька, - пищали они, задирая головы, - чего это? Добычи-то много? А с кем бились-то? Дракона победили, небось? А циклопы были? А тролли? А чудеса разнообразные?
       Рыцарь очнулся от раздумий, поглядел вниз, в полные надежды детские глаза, и заржал, что твой конь.
       - А как же! Чудес полные штаны! Брысь отседова!
       Ай, что рассказать жалко? Мальчишки нетерпеливо сновали промеж рыцарских шеренг, уворачиваясь от копыт, плетей и подзатыльников.
       Добрались до обоза.
       - Дядька Мамон! - закричали они наперебой, увидав знакомого оруженосца.
       Мальцы частенько тайком пробирались в оружейню, а он их не гнал. Подкармливал да истории всякие рассказывал.
       - А, ребятки! - увидал их Мамон и поманил рукой. - Чего? Допытываетесь?
       Фандейка и Кирейка с разбегу запрыгнули на телегу, в которую была впряжена старая кляча.
       Мамона шатало, усы обвисли. Глаза его были мутны; за версту несло сивушным перегаром и луком.
       - Мочило вот голову сложил, - сказал он. - Буйну голову... Слыхали, как мать убивается? Во!
       - Как сложил? - подпрыгнул Фандейка.
       - Где сложил? - вскрикнул Кирейка.
       - Эх... - вздохнул Мамон, пошарил за пазухой, достал флягу и отхлебнул.
       - А сколько вражьего племени извёл? А сколько троллей разорвал? - загалдели ребятки.
       - Троллей... За данью ходили, на дальний кордон. Вошли в деревню к дикарям, тут Мочило и позарился. Эх, ребятки... На бабу позарился. Да там баба-то, что кобыла. Чего он к ней полез? Если бы накануне грибов не объелись, может быть и не полез бы. Мужиков давно уж всех перевешали, а у неё целая орава огольцов. В подполе прятались, черви. Мочило бдительность потерял, тут они его впятером на вилы и подняли. У, зззверьё! Мало того, еще и башку потом жерновом расплющили. Эх... Сотник, тот на шум прибежал, да поздно. Прямо там всех и... Осатанел будто. А какой Мочило рыцарь был? Бился, как тигр, страху никогда не поддавался, товарища в беде не бросал. Меня вот раз из пасти лесного демона вынул, - Мамон снова отхлебнул из своей фляги. - Эээ! Чего это вы побелели? А вы как думали? На войне, как на войне, всякое бывает. Вот он, Мочило.
       Мамон сдёрнул лежащую позади дерюгу, и мальчишек, как ветром сдуло.
       Да, голову расплющили основательно.
       Они застыли, как вкопанные, и глядели на свесившуюся с телеги громадную ручищу. Кулак мертвеца был сжат, и между пальцев торчали в разные стороны грязные чёрные волосёнки.
       Потрясённые, долго стояли они, глядя во след заходящей в городские ворота колонне.
       Солнце уже добралось до горизонта на западе и горело огромным костром.
       Пора домой.
       - Да, Фандейка, меч у тебя хороший. Лучше моего.
       - Не, Кирейка, твой доспех лучше.
       Оба вздохнули. "И чего мы на этого Дракона кидались, чего не поделили?" - подумал каждый. Посмотрели друг на друга, смутились.
       - Может, на рыбалку завтра пойдём? - сказал Кирейка.
       - А что, пойдём. Дед учил крючок делать, - сказал Фандейка.
       И побежали они по домам. Не тронули даже соседскую девчонку Ланку, испуганно вжавшуюся в стену сарая при их появлении.