a023 Ненашенск

    Ненашенск

     
    Город встретил его серостью неба и унылостью улиц. Из гнилых проулков доносилось тявканье бродячих собак, не поделивших что-то с нищими, рывшимися в отбросах. Канализационные люки, в большинстве своем приоткрытые, смердели так… как, в общем-то, и положено смердеть сточным водам. Запах пренеприятнейший.
    Человек в сером плаще поставил чемоданы на мостовую и судорожно чихнул. Раз. Другой. Местные благовония, оказывается, способны пробить даже сильнейший насморк.
    - Куда же ты попал, Бобр… - пробормотал он, пока искал платок, чтобы утереть разом прочистившийся нос. Да уж, не грех было задуматься. Его, Бобровникова Сергея Витальевича, столичного следователя по особо важным делам старшей категории послали в какую-то тмутаракань. Командировка, мать ее… Без объяснения причин поставили перед фактом. Он даже название города не запомнил.
    «Где же ты побывал, дружище?» - станут позже допытываться знакомые.
    «Где-где… в заднице, не иначе!» - ответит он и театрально разведет руками.
    «Может, так надо? Может, вот она, сермяжная правда?» - в очередной раз начнет подначивать брат, давно сделавший для себя кумиром небезызвестного Васисуалия Лоханкина из «Золотого теленка».
    Бобровников еще пару раз солидно чихнул. После чего бросил затуманенный взгляд в конец улицы, где высился шпиль здания мэрии, куда он и направлялся. От простуды глаза слезились, так что строение чем-то отдаленно напомнило ему элеватор. Вдали дышали в небо трубы какого-то завода.
    - А может, действительно, так надо… - вздохнул он. С суровым выражением на лице и с твердым намерением, как можно быстрее оказаться у цели, поднял чемоданы… И через пару шагов доблестно ступил в липкую кучу, которую умудрился не заметить.
    Настроение было испорчено окончательно. Мало того, что его никто не встретил на вокзале, так он еще, за отсутствием хоть какого-нибудь транспорта, как вьючный мул, был вынужден тащить чемоданы на себе. Теперь вот и в дерьмо вляпался посреди центральной улицы города, чье имя потерялось в глубинах памяти…
    Костеря судьбу-злодейку на чем свет стоит, Сергей стряхнул «лишний груз» с лакированной туфли и скорым шагом направился к серому зданию.
    «Администрация города Н…ска», - гласила надпись на потертой временем табличке у входа. Еще один повод для крепкого словца. Определенно, высшие силы не желали, чтобы Сергей узнал имя города, куда его занесла нелегкая.
    Дверь жалостливо скрипнула, стоило Сергею потянуть за вычурную медную ручку.
    «Ну, с Богом, Бобр!»
    Обратный отсчет. Три. Два. Один. Шаг в неизвестность.
    Коридорные сумерки мягкими крылами сомкнулись вокруг столичного следователя.
    - Куда прешь, да еще и с баулами? – из незаметной каморки выступила бабушка-сторожиха. Почему-то с метлой наперевес, - пропуск кажи, соколик русовласый.
    - Какой еще пропуск? – от неожиданного появления вахтерши чемоданы вывалились из рук Бобровникова, выстрелами грохнув по полу.
    - Чего глаза вытаращил? Обыкновенный такой пропуск. Чтоб всякие не шастали, куда ни попадя, - старушка сморщилась, как сухофрукт. Видимо, пыталась таким образом показать собственное отношение к «всяким».
    - Послушайте, у меня нет и быть не может никакого пропуска, - Сергей пытался оставаться спокойным, хотя пламенное желание выплеснуть накипевшее жгло все сильнее.
    - А коли нет, так и вертайся, проваливай, откуда пришел, - вахтерша перехватила метлу поудобнее, будто мусор выметать собралась.
    Бобровникову едва-едва хватило сил сдержаться, чтобы не выругаться со всем смаком, на какой только способен следователь. Матюги уже были наготове, но Сергей умудрился смолчать. Он судорожно проглотил подступившую к губам отборную ругань, молча залез во внутренний карман пиджака и вытащил сложенный вчетверо листок. Протянул его старушке. Та недоверчиво приняла бумагу.
    - Что это?
    - Командировочный лист. Я к вам прямиком с вокзала, а вы еще пропуск какой-то требуете.
    Старушка развернула путевку и, подслеповато щуря глаза, пробежалась по ней взглядом. После чего аккуратно сложила листок и вернула его Бобровникову.
    - Проходи, родимый. Последняя дверь по коридору. Там не ошибесси, - и скрылась в вахтерской каморке.
    - А…
    - А чемоданы можешь тут оставить. Не бойся, не съем я твоих вещей, - вахтерша высунулась из окошка и хихикнула.
    Ничего не оставалось, как последовать совету. Сергей прошел через проходную и с удовольствием потянулся. Казавшийся не слишком тяжелым багаж, за столь продолжительное время носки натрудил мышцы не хуже, чем на тренировке в атлетическом зале.
    Коридор был не менее серым и унылым, чем город. К счастью, путь не был таким же долгим, вояж от вокзала к зданию мэрии. Вереница одинаковых дверей без опознавательных знаков закончилась массивной дубовой дверью, которая, впрочем, была приоткрыта.
    «Худосочных Аристарх Никодимович, мэр города Ненашенска» - сообщила надпись. Сергей криво ухмыльнулся ей в ответ. Действительно «ненашенск» -не по-людски как-то все. Столичная жизнь диктовала свои условия, формировала иное восприятие, нежели у «товарищей на местах».
    Постучав, Бобровников вошел в кабинет.
    - Проходите, присаживайтесь. Через пару минут я освобожусь, - сидящий за массивным столом габаритный мужчина даже головы не поднял на посетителя. Так что следователю не оставалось ничего другого, как пройти и усесться на один из стульев. И, пользуясь моментом, опытным взглядом работника «органов» внимательно рассмотреть будущего собеседника.
    Занимательного выискалось немного.
    Ну, во-первых, можно было поерничать на тему того, что господин Худосочных по комплекции вовсе не соответствует занимаемой фамилии. Был бы он Упитанных – другое дело.
    Во-вторых, Бобровников сделал вывод, что ненашенский мэр не женат – лацканы пиджака градоправителя были изрядно засалены. Ни одна супруга не допустила бы, чтоб ее дорогой муж, тем более занимающий столь высокую должность, выглядел столь неопрятно. Отсутствие обручального кольца на безымянном пальце стало еще одним аргументом в пользу выдвинутой гипотезы.
    В-третьих… В-третьих, Бобровников понял, что чересчур погрузился в раздумья.
    - …слушаю ваше дело, - Худосочных поднял голову от бумаг и выжидающе смотрел на посетителя, - или вы пришли сюда, чтоб молча на меня полюбоваться?
    - Отнюдь, - Сергей, как и несколькими минутами ранее, полез во внутренний карман пиджака, достал командировочный лист и протянул его мэру, - разрешите представиться, Сергей Бобровников, следователь по  особо важным делам…
     
    - … такие вот дела, Сергей Витальевич, творятся в нашей глуши, - Худосочных виновато-извиняющимся тоном обрисовал столичному гостю ситуацию в самом Ненашенске и прилегающих окрестностях, - пять трупов за неделю. Местные мои сыщики с ног сбились, чтоб по горячим следам поймать убийцу – и ничего, все тщетно, усилия и ресурсы потрачены впустую. Правительственный объект под боком, а люди исчезают. Причем при наистраннейших обстоятельствах, скажу я вам. Где порядок, я вас спрашиваю, а? Вот и пришлось обратиться со срочным запросом в столицу, потому что, если и дальше будет так продолжаться… - Худосочных покачал головой, - люди на работу будут бояться ходить!
    - Понятно, - протянул Бобровников, ненароком прервав излияния мэра. На самом деле, ничего еще понятно не было, в голове следователя царил его величество сумбур.
    «Вот попал ты, Бобр. Что сказочные «из огня, да в полымя», когда тут прям с вокзала ныряешь в кипящую гущу следствия»
    - Может, тогда осмотрим место последнего преступления? – после слова «понятно» на мясистом лице Худосочных появилось заискивающе-детское выражение, которое появляется у ребенка, наконец дождавшегося Деда Мороза и надеющегося, что белобородый волшебник в красном тулупе сейчас исполнит все-все-все желания, стоит только захотеть.
    Выступать в роли кудесника Бобровникову не ахти хотелось, но… нельзя же одним махом разбивать детские мечты.
    - Давайте, только я с вещами. Сами понимаете, Аристарх Никодимович…
    - Не волнуйтесь, Сергей Витальевич, пока мы с вами отлучимся, вещи доставят в гостиницу в забронированный для вас номер. Так что едемте…
    Ехать пришлось минут двадцать. Древняя колымага, которую крайне сложно было назвать машиной, с мрачным названием, что натощак не выговоришь, еле-еле телепала по ненашенскому ухабью. Пустой желудок Бобровникова то и дело подпрыгивал к горлу, чтобы через мгновение прилипнуть к заднице с внутренней стороны. Туда-сюда, туда-сюда…
    - А что за правительственный объект, о котором вы упоминали? – через тряску умудрился произнести Сергей, слегка клацая зубами, выбивая оду дороге. Увы, но МКАДом здесь и близко не пахло.
    - Да шут его знает, если честно, - Худосочных грузно вздохнул, утирая пот со лба, - километрах в десяти к северу от города стоит, все огорожено. Там лет с тридцать назад деревенька в лесах стояла, так в нее метеоритом ударило. Все выгорело дотла, одно пепелище осталось. Даже костей, чтоб на кладбище снести, да похоронить по-людски – не нашли. Поговаривали, что по ночам там привидения разгуливали, но я не особо верю в эти бабкины сказки. А потом внезапно, раз – и правительственный объект. Как из-под земли вырос. Опять же – своими глазами не видел, ничего наверняка сказать не могу. Я приезжий, как и вы. Месяц, как пост принял после назначения, и тут такое…
    - Пришельцев ищут? – Бобровников ехидно ухмыльнулся. Вот уж где бабкины сказки-то, еще и под крылом у правительства. Смех, да и только.
    - Кто ж их разберет, - отозвался Аристарх Никодимович, прильнув к окну. Пришельцы его, по всей видимости, не интересовали, - наверное, ищут. Может, даже нашли. Недаром город в Ненашенск переименован, а прежде Орейск был. Кстати, Сергей Витальевич, мы приехали.
     
    Следы были глубокими и петляли по всей поляне, начиная с того места, где еще оставались кровавые пятна. Если бы не одно «но», то Бобровников с уверенностью бы сказал, что убийца был пьян – выписать такие зигзаги на трезвую голову, пожалуй, не под силу ни одному человеку.
    Только вот в чем загвоздка: оставленные на месте преступления отпечатки не могли принадлежать человеку. Они, скорее, напоминали собачьи или волчьи, только в разы увеличенные. По прикидкам Сергея, животное должно было быть размером с теленка, настолько глубокими были следы. И странным образом они обрывались у опушки.
    Сергей присел, чтобы пристальнее рассмотреть последний отпечаток. Он был чуть глубже остальных, будто существо оттолкнулось, прыгнуло и после этого исчезло.
    - А как был убит потерпевший? – бросил он через плечо, не отрывая взгляда от земли.
    - Как бы сказать, - ответил один из «угрошников», ожидавших столичного следователя и мэра на месте преступления, - его то ли съели, то ли разорвали – от тела мало что осталось, даже опознание провести не на чем. Не первый случай, - буднично добавил он.
    Бобровников поднялся. Сумбур в голове только усиливался. Отличная завязка: люди, разрываемые на части собакоподобным существом невероятных размеров, которое, по всей видимости, улетело с места совершенного злодеяния – ахинея полная, но иного, рационального объяснения Сергею в голову не пришло.
    - Понятно, - уныло протянул он, - Аристарх Никодимович, мы можем возвращаться. Хотелось бы отдохнуть с дороги, а завтра уже приняться с новыми силами.
    Перед завтрашним погружением в дело нужно было хорошенько выспаться, чтобы со свежей головой начать работу.
     
    Утром Бобровников встал не выспавшимся и, как следствие, опухшим, будто с перепоя. Всю ночь его терзали кошмары: старуха-вахтерша на собачьих лапах, с крыльями за спиной и с метлой наперевес требовала пропуск; Худосочных пожирал человеческие останки в окружении бойцов отряда «Альфа» и смачно рыгал; начальник грозил пальцем нерадивому сотруднику; и, наконец, брат, обмотанный простыней на голое тело, произносил что-то донельзя пафосное и нравоучительное из Лоханкина.
    А еще предстояло тащиться в местный угрозыск и там погрязнуть среди гор макулатуры. Кто только выдумал командировки…
     
    К вечеру вчерашняя фантасмагорическая картина преступления дополнилась новыми обстоятельствами, несколько стабилизировалась, приобрела более четкие контуры. Хотя, от этого не стала рациональной.
    Разрабатываемую местными сыскарями версию с маньяком-каннибалом Бобровников, фактически сразу же, отбросил в конец очереди. Ни разу в многолетней практике Сергей не встречал маньяков, нападающих на взрослых и сильных мужчин, какими были все до единого погибшие.
    Как бы скептически Бобровников не относился к роли «правительственного объекта», но тот факт, что места загадочных убийств располагались один ближе другого к запретной территории, заставил призадуматься. А Сергей привык не оставлять без внимания любые, даже самые невероятные предположения.
    Может, в «зоне» доэкспериментировались с чем-нибудь, опытный образец сбежал и теперь терроризирует окрестности? Маловероятно. Иначе бы уже на уши поставили всех, и не вызывал бы мэр следователя по особо важным из Москвы, не до того б ему было. Хотя, факт могли и скрыть, чтобы не перебудоражить общественность. Волны от таких «открытий» могли б пойти по всей стране.
    Так что Бобровников составил и отправил запрос, где ненавязчиво поинтересовался: а не ведутся ли на «объекте» под Ненашенском какие-то разработки, которые могут представлять угрозу для населения. И прикрепил краткую сводку убийств с обнаруженными уликами.
    После чего Сергей со спокойно совестью отправился в гостиницу. После ночных кошмаров и трудовыебудня он, в буквальном смысле, валился с ног от усталости.
     
    Едкий солнечный луч пощекотал кончик носа, и Бобровников, чихнув, проснулся. Одолевавший насморк почти прошел, и нос больше не закладывало.
    Выползать из-под одеяла чудовищно не хотелось. Во вторую ночь в Ненашенске, в отличие от первой, не снилось никаких кошмаров. Приснился дом – уютный коттедж в спальном районе, начинающийся сразу же за домом лесок, мокрый после дождя, и разрезающая его лента речушки-старицы, на чьем берегу так хорошо в выходные поудить окуней. Жаль, что нельзя прокрутить сон заново…
    Тем не менее, необходимо вставать. Сегодня предстояло объехать все места преступлений, собственными глазами все осмотреть. Вдруг, местные оперативники не отметили какие-то несущественные на их взгляд детали.
    Приняв душ и приведя себя в порядок, Сергей спустился в небольшой ресторанчик, располагавшийся на первом этаже гостиницы. Неторопливо позавтракал. После чего развалился на стуле, попивая ароматный кофе, в ожидании машины, что была предоставлена в его распоряжение мэрией на весь день. Кофе был крепким и окончательно выветрил из головы воспоминания о сне. Впереди – только работа.
    Но стоило Бобровникову представить, что опять придется трястись на заднем сидении ненашенской колымаги, и его настроение омрачилось. Он надеялся, что его желудок с честью выдержит это испытание.
     
    После четвертой остановки, Сергей готов был проклинать весь ненашенский уголовный розыск. Ну, кто так работает! Ощущение, что по местам преступлений пробежало необузданное стадо слонов. Если и оставались незначительные улики, то их попросту затоптали. Впрочем, не смотря на нашествие «топотунов», Бобровников во всех местах нашел то, что искал – отпечатки лап, схожие с теми, что он обнаружил двумя днями ранее.
    Версия о маньяке отпадала полностью. Если бы это был псих, обряжающийся в костюм с собачьими лапами вместо ботинок, то отпечатки были бы одинаковыми. Но следы во всех местах различались: как по размеру, так и по форме.
    Банда маньяков? Нет, это совершенно исключено. Такое можно увидеть только в зарубежных фильмах для особо одаренных среди слаборазвитых, а не в неприметном российском городке.
    Пятым местом преступления значилась полянка, на которой Бобровников побывал позавчера в компании ненашенских следователей и тучного мэра.
    - Останови метров за сто, - попросил он шофера, - я пройдусь.
    Слово «комфорт» колымаге было незнакомо, сиденья были жесткими, и от тряски по бездорожью у Сергея ныло все тело. Он с наслаждением вылез из машины и размял, затекшие члены, после чего направился к поляне.
    Лес уже начал сбрасывать разноцветную одежу, и листья благодатно шелестели под ногами. Бобровников остановился, вдохнул полной грудью и замер. Так приятно порой послушать тишину и надышаться ветром. Почти как дома, только воздух куда чище.
    - Тимоша… куда ты запропастился, сорванец этакий, - раздался слабый голос. Доносился он как раз стороны, где было совершено убийство.
    Бобровников напрягся и потянулся к кобуре. Если сработает непреложная истина, что виновник всегда возвращается на место преступления…
    Стараясь ступать, как можно тише, Сергей пошел на голос. Шелестящий по ветвям ветер заглушал шаги.
    - Тимоша… - продолжал звать неизвестный. По интонациям Бобровников предположил, что голос принадлежит старику: отчетливо слышались дребезжащие нотки.
    В просветах между деревьями мелькало темное пятно, но, как Сергей ни старался - разглядеть неизвестного не мог. Нужно было приблизиться еще на несколько метров.
    Под ногой предательски хрустнула сухая ветка.
    - Тимо… - начал заунывничать голос, но замер на полуслове. Его обладатель обернулся в сторону, где прятался Сергей, - вот ты где, поганец.
    Бобровников бросил взгляд лицо незнакомца: окладистая борода, такие же, как у самого Сергея, беззлобные серые глаза, прячущиеся под седыми кустистыми бровями, надвинутый на лоб старомодный картуз – старик выглядел неопасным. Но, все же, Сергей вышел из естественного укрытия навстречу ему, держа ладонь на рукояти пистолета – мало ли что.
    - Кто вы, и что здесь делаете? – лобовая атака один из самых действенных методов. Пока потенциальный преступник пребывает в растерянности, он, поневоле, может выдать себя неосторожным словом или поступком.
    Старик, действительно, опешил – застыл с раскрытым ртом и удивленно захлопал глазами.
    - Отвечайте, - Бобровников приближался к нему, глядя прямо в глаза.
    То ли вид у Сергея был слишком грозный, то ли старик был из слабонервных, но он сбивчиво залепетал:
    - Егоров. Лесничий я тутошний. Собаку ищу, - дальнейшее бормотание утонуло в его бороде…
    Где-то справа раздался радостный щенячий лай. Потерявшийся Тимошка спешил к хозяину.
     
    - …худо стало в лесу за последнее время. Зверья, почитай, совсем нет – не то, что раньше. Лет тридцать назад тут дичи было – мама, не горюй! И косули, и зайцы… – старик разливал чай из пузатого самовара по граненым стаканам. Более приличной посуды, увы, не нашлось. Под столом свернулся клубком и дремал немецкий овчаренок Тимоша, уставший от одинокого плутания по лесу.
    После встречи на поляне и знакомства, лесник, которого звали Алексей Петрович, пригласил Бобровского в свою сторожку, которая находилась от места убийства метров на пятьсот восточнее, посреди елового бора. Одинокая комната с печуркой-буржуйкой в одном углу и топчаном в другом, бревенчатые стены, стол и пара табуретов – вот и все убранство.
    - Это после того, как метеорит упал? – прихлебывая кипяток, спросил Сергей.
    - Да, какой метеорит, - старик махнул рукой, - окстись! Тарелка то была инопланетная, вот те крест!
    - Космический корабль? – в глазах Бобровникова разгорелись искорки интереса. Иррациональная теория на глазах облекалась плотью.
    Как наяву можно представить… Корабль пришельцев терпит крушение. Тут же появляются люди из правительства, консервируют территорию и начинают исследования остатков инопланетной технологии. После чего на свет случайным образом появляются «продукты» экспериментов, наводя ужас на всю округу. Чтобы не создавать шумихи, на это закрывают глаза. Подумаешь, маленький городишко. Есть он или нет – какая, в сущности, разница.
    - Истинный бог! – старик перекрестился, - своими глазами видел. Я еще молод был, в помощниках у старого Ерофеича ходил. Дежурили по очереди, как раз на мою смену и выпало. Ночью приспичило, пошел облегчиться. Хотел по-малому, так чуть по-большому не навалил. Смотрю, шар огненный в небе круги замысловатые выписывает. Раз, другой, да третий. Страшно до жути стало. А шар возьми, да исчезни, будто и не было его. А наутро слух пошел про сгоревшие дотла Выселки, мол, кто-то в ночи зарево разглядел, - лесник сделал паузу, чтобы глотнуть чаю.
    - И что? – нетерпеливо поинтересовался Сергей.
    - И ничего! – старик в упор уставился на следователя, - пошли к Выселкам, родственники-то у многих там были, и точно – нет деревни. Ничего нет. Только забор бетонный по периметру. Высоченный – не перелезть… Стучи-не стучи – ни ответа, ни привета.
    - Слышал я про это, Алексей Петрович… - протянул Бобровников. Хоть версия Егорова несколько отличалась от предложенной мэром, суть была одна, - власти успели раньше.
    - Не верю я в эти байки о правительстве, - заявил старик, - это же какие пути и ресурсы должны быть, чтобы за одну ночь, неслышно доставить уйму материала для ограждения зоны? И потом, где охрана, где инспекции объекта? Ничего подобного за тридцать лет не углядел. Ни по земле, ни с воздуха. Только голый бетон забора.
    - На что вы намекаете? – Сергей озадаченно посмотрел на собеседника. Для полного счастья только историй о злых пришельцах, которые едят людей, не хватало. Впрочем, любая версия, даже самая бредовая, имеет право на существование. Так что пришлось изобразить на лице интерес.
    - А я не намекаю, я тебе прямо заявляю – там база пришельцев. Уселись в Выселках и свили логово, отгородившись от мира.
    - Да, зачем им это? – Бобровников решил подержать бред лесничего, все еще лелея надежду, что рано или поздно удастся свернуть разговор с досужих историй о врагах человечества, и, все-таки, узнать известно ли Егорову хоть что-либо об убийствах, - и откуда у них могло быть столько бетона?
    - Я ж не пришелец, не знаю, - старик ухмыльнулся, - кто их, инопланетян, разберет… может, изучают нас или попросту боятся.
    - А чего бояться-то?
    - Сам посуди, вона людей сколько, а их – жалкая горстка. Вот и таятся, размножаются и ждут подходящего момента, чтоб заявить о себе.
    Под столом спросонья тявкнул Тимошка, прервав размышления Егорова.
    Сергей посмотрел на часы. Они показывали ровно пять вечера. Рабочий день подошел к концу, а от лесничего он успел только замечательную байку об инопланетянах.
    - Алексей Петрович, я, собственно, о чем хотел вас спросить… Вы ничего необычного три дня назад не заметили? Может, слышали что? На полянке, где мы с вами сегодня встретились, человека убили. На куски разорвали, в буквальном смысле.
    - Как же не слышал. Вой ночью стоял такой, что я проснулся. Не первой раз уж такие концерты.
    - А самого «артиста» видеть не доводилось? – Бобровников напрягся.
    - Как же. Видел. Да не одного, а целую концертную труппу на гастролях, - взгляд старика сфокусировался куда-то в точку, позади Сергея.
    - Описать преступников сможете? Внешность, какие-то особые приметы? – неожиданно для самого себя Сергей разволновался. Неужели, удача! Он уже был готов схватить старика в охапку и тащить в угрозыск, составлять словесный портрет и фоторобот убийц.
    - Не люди то были, Сережа – пришельцы, - все так же продолжая смотреть в одну точку, произнес Егоров, - шкуру они так меняют. Как бабочка вылупляется из кокона, так и они, сбрасывают человеческое обличье. Старый, поизносившийся костюм выкидывают, а новый примеряют.
    Надежды рухнули так же внезапно, как и зародились.
    - Пора мне, Алексей Петрович, - заторопился Бобровников.
    - А, главное – что такая бабочка через очень короткое время вновь станет гусеницей, вызревающей в человеческом коконе... – не замечая того, что гость уходит, продолжал Егоров.
    - До свидания, Алексей Петрович, - произнес Сергей уже с порога, оставив старика наедине с его сумасшествием.
     
    На следующее утро Бобровников был вызван на доклад к мэру. Торопясь в серое здание, Сергей еще успел заехать в УгРо, забрать правительственную «молнию» – ответ на позавчерашний запрос. Не распечатывая, бросил в портфель, чтобы открыть у Худосочных.
    Поприветствовав бабушку-вахтершу, он понуро прошествовал по коридору. Ночью его опять мучили кошмары. На этот раз в главной роли выступал лесник Егоров, представший в виде инопланетной бабочки. Он, то вылуплялся, скидывая с себя плоть, то вновь принимал человеческий облик.
    - Доброе утро, Сергей Витальевич, проходите и располагайтесь, - поприветствовал его Худосочных, - неважно выглядите. Плохо спали?
    Сергей кивнул:
    - После общения с вашим лесником Егоровым, его россказней о пришельцах мне всякая ерунда снилась.
    - Каким лесником? – мэр удивленно приподнял правую бровь, - шутить изволите?
    - Аристарх Никодимович, прошу вас, мне не до шуток. Лесник Егоров Алексей Петрович. Вчера я с ним разговаривал. Сторожка в метрах пятистах от места последнего убийства. Кстати, я правительственную получил, разузнать что за «объект» под боком и с чем там экспериментируют. Мысль у меня была шальная… - Бобровников полез в портфель.
    - Сергей, я и не думал шутить. Видите ли, Егоров Алексей Петрович, ненашенский лесник, уже третий день, как считается мертвым. Именно на место его гибели мы с вами выезжали, - глаза Худосочных округлились, - вы с кем общались, с привидением?
    - Ничуть, - Бобровников достал «молнию» и принялся вскрывать, - вполне себе живой, чаем меня угощал. Рассказывал про инопланетян-бабочек, - Сергей, наконец, развернул листок. Бегло пробежал взглядом скупые строчки.
     
    Доводим до Вашего сведения, что никаких засекреченных объектов близ Ненашенска нет. Что вы обнаружили? Ждем подробного доклада. Срочно выезжайте в Москву.
     
    Телеграмма выпала из рук следователя.
    Что он обнаружил? Бабочек-однодневок в человеческом обличье. Но, кто в такое поверит…
    Впрочем, как там сказал «лесник Егоров»: они ждут подходящего момента, чтоб заявить о себе?
    Значит, момент настал…