В корчме было пусто: полдень, да и проезжающих в этом сезоне мало. А скоро придет весна, тракт размоет окончательно. Когда-то эта дорога была популярна, а здесь всегда кто-нибудь сидел. Заходили лиходеи и пьяницы, заглядывали проездом музыканты, посещали поэты и иной раз, походя от дракона к принцессе или обратно, заскакивал на минуточку настоящий герой. Полковник еще старую байку переиначил: «Дракону сказал, что пойдет к принцессе, принцессе – что уходит сражаться с драконом, а сам седлает коня и мчит в корчму, чтобы отвести душу и вдоволь покуролесить». Бесконечные подвиги утомляют, как, впрочем, и их отсутствие. Но вот уже три года в корчму заглядывали только заплутавшие путники из тех, которым нечего терять.
Скрипнула дверь. Корчмарь отвлекся от безрадостных мыслей. Оценивающий взгляд пробежал по вошедшему и снова потух:
- А... полковник, ну заходи. Тебе как обычно?
- Все грустишь? Мало того, что дождь третий день льет, так еще и у тебя здесь невесело.
Корчмарь пожал плечами, нацедил кружку.
- Такая у нас теперь зима: то снег и морозы, то дождь и оттепель. Плащ сними, не тащи сырость.
- Да, тут и без меня сырости предостаточно, - вздохнул гость. – Что у тебя?
- Постояльцев нет, проезжающих – тоже, один я, да кот, - корчмарь всмотрелся в бледное опухшее лицо полковника.
Всего год назад это был нестарый поджарый мужчина с цепким пронизывающим взглядом. Теперь – развалина, мешок с отрубями. Обрюзгший, да еще и побитый: под глазом расплывался пурпурный синяк, новый шрам исполосовал щеку.
- Уеду, - заключил корчмарь.
- Ну-ну, - укорил гость, - ты бы хоть дом поправил, вывеску починил. Кто к такому хозяину сунется?
- У тех, кто придет, выхода другого не будет.
- Ну-ну, - согласился полковник. – Кто ж станет дорогу указывать, если ты отсюда уедешь?
Корчмарь потупился:
- Не нужна эта дорога никому...
Полковник пожал плечами, покачал головой, взял свою кружку и ушел за столик.
- Обиделся?
- Да, ну тебя, только настроение портишь.
Дверь приоткрылась, в нее проскользнула невысокая худая фигурка, завернутая в черный плащ, не раздеваясь, упала на лавку, забилась в дальний угол. Затаилась, стараясь казаться как можно незаметнее.
Корчмарь насторожился. Гостья приложила к губам указательный палец и шикнула. Корчмарь оторопел от такой наглости, а дверь отворилась снова.
Вошедший был высок, статен, подпоясан мечом, одет в форму дворцового стража Пангеи, с золотой эмблемой на груди в виде разъяренного дракона, кусающего собственный хвост.
- Ну, вот, хоть кто-то платежеспособный, - улыбнулся корчмарь. – Проходите, добрый господин, присаживайтесь.
- Покажите дорогу к Вердану, - приказал гость.
- Ай, ли указатель опять сломался? – удивился корчмарь. – Извини, мил человек, все никак руки не доходят. Ты отдохни, просуши одежду, а дождь кончится, пойдешь.
- Некогда, - отрывисто произнес гость, - скажите, куда поворачивать и я вас оставлю.
- Неугомонный какой, - ухмыльнулся полковник, - не дошло еще, что тем, кто сюда попадает спешить некуда?
Гость резко отстранился, в руке, словно из воздуха, соткался амулет против нечисти.
- Ни вурдалаком, ни оборотнем, как видишь, не являюсь, - смеясь, поднял руки полковник, - так, старый выпивоха пропустить кружку-другую зашел.
- Я не знаю такой деревни, - вздохнул корчмарь.
- Это мудрец, он мне нужен! - выкрикнул гость. – Кроме меня к Вердану пробирается еще один человек, и я настаиваю на том, чтобы вы, как можно скорее, указали дорогу и не подталкивали медлительностью к убийству на священной земле.
- А вдруг тому второму Вердан нужнее? – прищурился корчмарь.
- Да, ну, итак ясно, что для каждого своя беда ближе, - махнул на него полковник. – Ты лучше погляди, как, молодец, ловко ответственность за убийство переложил. Ученик мага, не иначе. Университет кончали?
- Домашнее образование, - бросил гость зло. - Университет распустили в тот год, когда я должен был в него поступить.
Корчмарь нацедил полную кружку и поставил на стойку.
- Я же сказал, что некогда! – гость резко отпрянул, острая серебристая молния, срезав кончики волос, вонзилась в дерево.
Корчмарь присвистнул: таких кинжалов он еще не видел, а умения бросать оружие из-под плаща без замаха не демонстрировал еще ни один проезжающий.
Стражник бросился вперед, извлек из-под стола неудавшуюся убийцу и наотмашь ударил.
- Ну, это уже некрасиво, - прокомментировал полковник, - весовые категории явно неравны.
Гость обернулся и мгновенно получил подкованным носком сапожка в лодыжку.
- А это нечестно, - хмыкнул корчмарь.
Гость ойкнул, припал на колено, выпуская добычу. Та вырвалась и отбежала к двери, сбросила капюшон, открывая бледное девичье лицо, обрамленное короткими каштановыми волосами.
- Королевство Пангея, тайный отряд, - прокричала она, - Капитан дворцовой стражи Элрин из Милэрна приговорен к смерти.
Смотреть в нечеловеческие огромные фиолетовые глаза, очерченные длиннющими дугами иссиня-черных ресниц, было немного жутковато, к тому же сросшиеся на переносице брови уничтожали всякие сомнения в том, кто она такая.
- Ведьма, - прошипел Элрин, пытаясь встать.
- Страсти-то, какие, - нашелся полковник, привставая и обращаясь к красавице. - Но, вы здесь немного не в той юрисдикции, не находите?
Она осклабилась, а у полковника голова взорвалась болью.
- Пока не кончится дождь, - заметил корчмарь, - вы все равно никуда не сможете уехать. А потому, советую всем успокоиться и выпить-закусить.
- Тебе только бы прибыль, - полковник, потер висок и ухмыльнулся.
- А как же?
Элрин приподнялся, с трудом сел на лавку и, кажется, заснул.
Корчмарь без стеснения рассматривал странную гостью.
- Зачем тебе это? – наконец, спросил он. - Парень ищет дорогу к Вердану, а оттуда в последнее время еще никто не возвращался, зря только яд перевела.
Девушка расправила плечи:
- Из тех, кто направлялись к Вердану, никто не доходил даже сюда.
Голос у нее был низкий, но достаточно приятный. Движения – плавными и нарочито медлительными, впрочем, присутствующих вряд ли удалось бы одурачить, даже явись она в бальном платье.
- А я-то думаю, чего постояльцев так мало, - погрустнел корчмарь. - Даже расстраиваться начал, а оказывается, ваше чучело очередную каверзу придумал?
Девушка ухмыльнулась.
- А ты думала, в лесу сидим и ничего не знаем? С тех пор как король изгнал верховного мага, в Пангее все не тип-топ: семилетний неурожай, засухи, морозы...
- А у вас здесь оттепели постоянные, - проворковала она почти ласково.
- Ты ведь тоже, вроде как, одна из учениц магов, - продолжал корчмарь, - в таком случае, почему все еще в королевстве?
- Ошибаешься.
Корчмарь покосился на бесчувственного юношу:
- А он тогда кто: кум, сват, брат, сын? Пробуди, больно уж интересно.
- Предлагаю заткнуться и не затрагивать больше эту тему.
Ей надоело торчать у двери и отвечать на вопросы. Скинула плащ, заняла место у окна.
- С тех пор, как в королевстве сменилась власть, правила перестали действовать? - буркнул корчмарь и поставил перед ней кружку. - Гость обязан удовлетворять любопытство радушного хозяина, и не пытаться прибить его постояльцев.
- Я гость поневоле, - она бросила взгляд за окно. – К тому же, если бы хотела кого-нибудь лишить жизни, вам уже пришлось бы рыть могилы.
Дождь встал стеной, серая пелена окутала лес, и казалось, что корчма стоит уже не у заброшенной дороги, а в легендарном безвременье.
- Странная нынче зима, - кивнул ее мыслям полковник.
***
Девушка сидела за столиком, допивала вторую кружку и молчала. Элрин из Милэрна был в забытьи, его рана оказалась небольшой, но глубокой.
- Если истечет кровью, ты его обратно не доведешь, - заметил полковник.
- Ну, если только донесешь, - кивнул корчмарь, вышел из-за своей стойки, захватив несколько тряпок и кувшин с водой.
- Вряд ли, росточком не вышла.
Девушка пожала плечами.
- Хм, - полковник начал поглядывать на нее с уважением: боевое умение невооруженным глазом видно, а как держится... большинство девиц стонали бы и охали после лесных блужданий под проливным дождиком, который, к слову, не совсем из воды. К тому же, он редко встречал женщин, способных хотя бы десять минут просидеть с закрытым ртом. Без постоянного сотрясания воздуха они, казалось, чувствовали себя ущербными, начинали ерзать и нервничать.
- Кто сказал, что он мне нужен? Просто чту древнее правило: на священной земле не убиваю.
- Ух, ты, все же разговаривать умеешь, да и правила у вас еще чтят, иначе с чего бы дротики летали не в головы, а деревяшки. Сдается мне, неплохой вечер предстоит, неправда ли, корчмарь?
- У тебя что, в носах сапожищ ножи, как он теперь ходить, бедный, будет? - пыхтел корчмарь. - Я, конечно, понимаю, что женщин бить нехорошо, но сама же напросилась.
Она продолжила изучать серую муть за окном. Некоторое время, изображала изваяние, потом кивнула собственным мыслям.
- Вы не понимаете, - произнесла она сухо, - государство обязано научиться жить без магии, это сложно, но необходимо.
- Скорее, королю не захотелось делиться властью, - заметил корчмарь. - Хотя, говорят, верховный маг в последние годы одичал совсем: начал на людях опыты ставить, человечину ел, власть не признавал, девок, почем зря, портил. Какому же королю понравится, когда в лицо могуществом тычут? А потом, заходить к особе крови и прямым текстом: «тварь, если захочу, ты у меня гавкать станешь». Некрасиво все-таки.
- Совсем оборзел, - кивнул полковник, - впрочем, и королю вся полнота власти совсем не лишняя, особенно когда дурные мысли конечностям покоя не дают.
- Все-то вы знаете, люди корчмовые, обо всем мнение имеете...
- Угу, - согласился полковник, - разгонять нас пора, и плетьми учить, чтобы умными такими не были.
- А тайная полиция разве не пользуется магическими штучками? - поинтересовался корчмарь.
- Нет.
- Как ты заткнула меня в первый раз? – резко спросил полковник.
- Тебе скажи, тоже захочется.
- Просто у нее амулетов целая куча, - объяснил корчмарь.
Она зевнула, расстегнула две верхних застежки, обнажила шею:
- Никаких цепочек или татуировок, как видишь.
- Амулеты не только на шее носят, - заметил корчмарь.
- Хочешь меня обыскать?
- Очень.
Ухмыльнулась, закинула ногу на ногу и прищурилась.
Она любила нравиться, даже врагам. В их глазах она была сильной, уверенной, опасной и чуточку загадочной. Впрочем, она и на самом деле была такой.
- Семь лет неурожая, - сменил тему корчмарь, - вам, должно быть, очень голодно.
- До вас же доходят слухи, - съязвила она, - мы не бедствуем. Наладили поставки через соседей, торгуем, к тому же, разве можно ожидать чего-то иного от полей, возделанных магическим способом? Колдунам плевать на землю, они заставляют ее родить, даже когда почва истощена до предела. Самый последний крестьянин знает, что необходимо чередовать посевы: там, где колосилась рожь, высаживать свеклу, потом – горох. Но магам же не до крестьян, им плевать на науку, если можно махнуть волшебной палочкой и получить все, что угодно.
- Однако, граница на замке, - напомнил корчмарь, - а ищущих Вердана убивают.
- Кто вам эту чушь наплел? Останавливаем на границе и вертаем взад. У нас и так рождаемость невысокая, чтобы людскими ресурсами разбрасываться. Да и дороге нынче больше подходит обозвание замогильным трактом, - она отпила, чуть поморщилась. - Знаете, как я сюда шла? Вначале через чащу, потом болото, через дождь этот проклятый, от которого через кожу выступает кровь! А люди-то все еще верят в прежнюю дорогу, думают, пройдут по тропинке и найдут доброго, старого, мудрого и справедливого Вердана, который выше магов, а имя свое получил лишь потому, что люди в него верят! Мы поставили кордоны, чтобы отсекать дураков, а тем, кому нужно... смертельно, минуют и их. Тех, кому по-настоящему нужен Вердан, не остановить человеку, - она встряхнула головой, будто прогоняя остатки сна и продолжила спокойней, подбирая каждое слово. - Магия под запретом, а многие к ней уже привыкли. Не все, к счастью, ... крестьяне, мастеровые, ученые, они сейчас процветают. Но знать стонет, им сложно без чародейских подсказок. Мы бы, конечно, могли обойтись без многих, но лишиться целой иерархической прослойки пока не готовы.
В корчме повисла напряженная тишина. Небо за окном раскрасили изломы синих молний, раздался рев, скорее подошедший дракону, чем разгулу непогоды.
- Ха, вот ведь девка, - усмехнулся полковник и осекся.
- Не боись, я дважды не бью.
- То есть просто убиваешь: первый выстрел в воздух, второй – на поражение?
Засмеялась. Военные ей всегда нравились, и их плоский юмор – тоже. Отец был таким: суровым, грубым и романтичным. Да и друзья у него были подстать, вот и привыкла.
- Что-то вроде, так что поосторожней.
- Звать-то тебя как?
- Клэр... Каролина, по-вашему.
Полковник удивился, но ничего не сказал.
- Настоящее имя? – уточнил корчмарь.
- Самое что ни на есть, - ухмыльнулась она, - я его не стыжусь и не боюсь, да и все ваши чары на меня не подействуют.
Корчмарь осклабился:
- А волосок вырвать дашь?
- Прическу испортишь.
- Значит, проклятая...
Она развела руками:
- Чего ты еще ждал от тайного отряда?
- Да, ничего.
Она вновь отпила. Пиво развязывало язык, дурманила мысли, и побуждало говорить. Благодаря этому чудесному напитку корчмари всегда были в курсе последних новостей, а то и заговоров. Впрочем, подозревать магию было бы бессмысленно: на нее колдовство не действовало.
- Если бы не король, меня давно бы сожгли на костре, обвинив в каком-нибудь злодеянии.
Корчмарь снова оглядел ее и согласился, что при всей необычности, девица довольно привлекательна. Наверняка, ни один ученик мага... да куда там, сам маг, могли бы испытать на ней любовные чары. И, конечно, пришли бы в ярость, поняв, что все их силы и умения не действуют.
Что потом? У девяноста магов из ста, влечение вылилось бы в формулу: так не доставайся же ты никому. Девицу обвинили бы в какой-нибудь ерунде типа порчи скота, и тихо сожгли. Мало ли история знала таких случаев?
- И почему-то я думаю, что и вас, если бы смогли – тоже...
***
Дождь все не прекращался, Каролина скучала. Медленно хмелела и увернуться от стрелы, пожалуй, уже бы не смогла.
- Однако все сказанное не мешает тебе самой искать Вердана, - заметил корчмарь.
Эти двое успели достаточно ее, и заинтересовать, и обеспокоить. Слишком много знали и слишком сильно умалчивали. Каролина чувствовала в них силу, но не могла понять личная ли она, наведена кем-то или заимствована у леса. В том, что эти люди связаны с Верданом, она не сомневалась с самого начала.
- А вам никогда не хотелось взглянуть на легенду?
- И чем легенда от обычного смертного отличается?
- Ничем, - улыбнулась девушка. – Почему бы ее тогда не увидеть?
Корчмарь вздохнул, повел рукой в воздухе и резко спросил:
- Как вы попали сюда, молодой человек?
Элрин очнулся, встряхнул головой.
Каролина вскочила, но словно на кирпичную стену налетела:
- Отпусти.
- Требую слова.
- Обещаю, - вздохнула она, - пока не будет угрозы жизни. Только я и так соблюдаю правила, забыл?
- Я на всякий случай, - улыбнулся полковник. - Возможно, данное Слово удержит тебя от глупостей сильнее старого закона. К тому же, кто тебя знает, тварь, не признающая магов...
- Сам такой.
Полковник снова удивился.
Элрин, тем временем, окончательно пришел в себя.
- Мне нужна дорога к Вердану, - повторил он. – Он поможет...
- Хорошо, - кивнул корчмарь. – Приди в себя, друг мой, ты все еще слаб.
- Я шел за помощью.
- Верю. Рассказывай.
- Когда король окончательно сошел с ума, отец находился при дворе. При нем был издан этот злосчастный приказ о запрете колдовства. Совет смирился, но отец не смог молчать, когда уничтожались университеты, подвергали гонениям ученый люд. Был отстранен от членства в Совете и сослан. Все три его сына, полноправные маги – целитель, предсказатель и воин – объявлены вне закона и вскоре изгнаны. Я был единственным, оставшимся в Столице, и сделал все, чтобы добиться расположения, попасть во дворец и убить этого кровопийцу.
- Так ты пришел просить за магию? – спросил полковник.
- А разве есть что-то важнее?
Корчмарь развел руками.
- Страна, народ, королевство, - с мукой в голосе произнес Элрин. - Когда кто-то начинает мыслить этими категориями, всегда кривит душой. Двуличие – вот, что захватило Пангею. Отовсюду изгоняют магов, их место занимают шарлатаны, именующие себя учеными, купцы, а порой и вовсе необразованные люди. В стране неурожай, мы вынуждены закупать зерно у соседей. На южных рубежах неспокойно, туда бегут опальные маги. В упадке искусство и архитектура. Здания, что раньше возводились за считанные секунды, теперь строятся годами! Всюду рыскают королевские прикормоши: подслушивают, высматривают, беспредельничают... преследуют магию по всей стране, но не гнушаются ею пользоваться.
- Понимаю, - кивнул корчмарь, - несправедливо.
- Я нашел дорогу только потому, что очень хотел! – выкрикнул Элрин.
- А вы, юная леди?
- Шла по следу, только и всего, - Каролина испепелила корчмаря взглядом и отвернулась.
- Я действительно чуть не убил эту гадину, - продолжал Элрин, - когда случай послал меня в почетный караул возле королевских покоев. Я стоял и думал о том, что весь многовековой порядок рухнул по вине одного единственного человека. А он шел по коридору, по обыкновению, отпустив охрану: величественный, уверенный, безоружный...
- Так и смог ударить беззащитного человека? – спросил полковник, не особо интересуясь.
- Я выхватил кинжал, но он будто предчувствовал выпад. Отстранился, перехватил руку и вырвал клинок.
- После этого ты стал вне закона, Элрин из Милэрна?
- Нет, тогда он меня отпустил. Вне закона меня объявили только после третьего покушения, а тогда король только поиздевался немного: сказал, что потому и против соблюдения ритуалов и почетного караула. Непроверенные люди, дескать, с легкостью могут ударить в спину. После он упразднил старые традиции и распустил церемониальную стражу, впустив во дворец армейский сброд – нижнюю часть армии, которую раньше использовали только для того, чтобы перегрызать врагам глотки.
- Ух, как вояки друг друга не любят, - восхитился полковник.
- В Пангее еще недавно существовало две армии, - пояснила Каролина, - первая – для защиты королей и проведения церемоний. В нее попадали дети знатных родов, отпрыски магов, неспособные к обучению. Молодцы в золоченых рубахах красиво вышагивали по залам, стояли у дверей, висели на подножках карет особ крови и презирали тех, для кого оружие было чем-то большим, нежели красивой побрякушкой у бедра.
Полковник покосился на Элрина, меч все еще болтался у того на поясе, но стражник, кажется, о нем забыл.
- На торжественных выездах всегда присутствовали маги, им хватало выдернуть волосок из носа, чтобы обеспечить безопасность.
- Из носа больно, - заметил корчмарь, - вот из уха или...
- Из «или» – тоже неприятно, - заметил полковник. - Если мы, конечно, не имеем в виду разные «или».
Элрин сверлил ее взглядом, ему казалось, что конкурентка уже склонила на свою сторону провожатых. Еще немного, и она убедит их в своей правоте, после чего для магического мира все будет кончено!
Он отставил кружку, опустил руку под стол.
- Король поступил, как любой благоразумный правитель, - продолжила Каролина. - После отстранения магов он разогнал «высшую» стражу и доверил охрану дворца тайной службе: тем с кем недавно смещал верховного мага. Это проверенные люди, привыкшие действовать, как единый организм, они любят короля, а не чтят, если вы, конечно, улавливаете разницу. Конечно, теперь парады не столь пышны, но и кормить две сотни дармоедов не приходится.
- Не дергайся, Элрин из Милэрна! - гаркнул корчмарь, но небольшой огненный шарик уже сорвался с кончиков пальцев, и понесся к цели.
У полковника приросли к полу ноги, а руки стали ватными. Он и хотел бы предупредить, но к языку кто-то подвесил гирю, килограмм на шестнадцать...
Каролина закатила глаза, лицо совсем побелело. Шар должен был угодить ей в голову, и внутренне полковник приготовился к взрыву крови и отвращения. Еще он решил, что непременно убьет этого щенка, как только обретет способность двигаться.
Шарик коснулся волос девушки, пшикнул и растаял.
- Отрыжка магического мира! – выкрикнул Элрин. – Проклятая ведьма!
Каролина вздохнула:
- Могу я попросить еще пива?
По столу покатился серебряный кругляш, а с полковника спали путы.
- Извините, я не со зла, не хотела, чтобы вы пострадали, вдруг, сгусток попал бы по вам.
- Ну, знаете что, - вышел из себя полковник.
Каролина скривилась, будто от зубной боли.
- Я должен был попытаться, - сказал Элрин, - вы даже не представляете, какое это проклятие для нашего мира!
- Раньше детей, которых боялась магия, сжигали на кострах, их объявляли проклятыми, но только до той поры, пока у отца нашего короля не родился ненормальный сын, - пояснила Каролина. - Его, конечно, отослали от греха со двора, пока не вырастет, но указ остался. Подобные мне выжили.
Корчмарь кивнул, нацедил кружку, прищурился:
- Снова личное, как я и предполагал.
- А разве бывает иначе? – девушка ухмыльнулась. – Все мы примеряем на себя этот мир, прежде чем что-то менять. Король-отец понял, что магия вредна, видел, как она развращает, отупляет, и дал дорогу новым людям, тем, на которых не влияли никакие заклятия. Магам ведь люди без надобности, им рабы нужны, по возможности, бессловесные и не интересующиеся, каким образом «высокий» получает из воды брагу.
- Зачем гнать то, что действует?
- Да, затем что магическая ткань этого мира лет двадцать назад треснула по швам, и теперь только каждый пятый новорожденный чувствует магию.
- Потому что такие, как ты, чума этого мира, - прорычал Элрин. – Отведите меня к Вердану и увидите!
- По крайней мере, мы никого не сжигали!
- Будь, по-твоему, - кивнул корчмарь. – Тем более что и дождь давно закончился.
За окном просветлело. Солнце все еще пряталось за тучами, но деревья уже ожили, потянулись ветвями, расправили листочки, в вышине запели птахи.
- Эх, хорошо, - полковник встал и не без наслаждения потянулся.
***
День сиял, солнце прожигало тонкие тучи, успокаивало, дарило тихую радость после трех дней нескончаемого дождя, когда вперед гнала только вера и убежденность в том, что случится чудо, и он все-таки дойдет.
Двор и дорогу издырявили лужи. В них порой отражалось совсем не то, что должно.
В первой переливалось алмазными гранями васильковое предвечернее небо, и сотни пегасов резвились в лазоревой реке. Во второй мчали безлошадные экипажи и грозили небу изрытые людьми горы.
Снова вода, и в ней дым перемешивался с огнем, а смрад – со смертью, глядеть в нее было неприятно и больно, словно он когда-то был на этой войне. Зато в четвертой выплывал из золоченого тумана небесный город, а в пятой висели крупные немигающие звезды и что-то круглое и голубое, настолько прекрасное, что душа разрывалась в беззвучном восторженном крике.
- Ну-ну, - крякнул корчмарь, и видение исчезло, - рот закрой, Элрин из Милэрна.
В лесу парило, ноги по щиколотку утопали в грязи, над головой чавкало. Спины провожатых сгибались, слышалось тяжелое дыхание.
Элрин держался, как мог, временами хватаясь за старый охранительный крестик. В третьей войне этот талисман спас ему жизнь, а теперь довел сюда, в заповедный и закрытый для большинства смертных лес.
Он ведь не настолько прост, как хотел выглядеть и казаться. Тоже прошел и войну, и плен, однажды выстоял на магическом допросе. Не совсем, конечно: через три часа выдал все, что знал. Но, в конце концов, он же человек, а не странное создание, с нечеловеческими фиолетовыми глазами.
Странное создание по лесу шло легко, ровно, не горбясь, и, кажется, получало удовольствие от прогулки. Элрин размышлял о том, что Вердан непременно убьет эту неправильную тварь, а потом научит, как уничтожить предателя на троне, и ему становилось немного легче переставлять ноги.
Она замедлила шаг, оглянулась:
- Хочешь меня убить?
- Уже попытался, забыла?
- Я такое не забываю.
Провожатые скрылись за поворотом, за ними поспешила и Кэрл. Он прибавил шаг, и едва не сбил ее с ног. Взору открылась довольно широкая тропа и ни единой живой души.
- Здесь никого, - прошептала девушка.
- Думаешь, я ослеп?
- Если бы кто-то прятался в кустах или стоял за деревьями, я бы почувствовала, но здесь ни одного мыслящего существа.
- Магические штучки, что вы так ненавидите?
- Если бы вы, дворянские дети, хоть немного чему-нибудь обучались, то знали, что воздействовать на то, что не чувствуешь, невозможно. Меня твой огненный шторм коснулся и что? Сдулся мыльным пузырем. Неужели думаешь, что при желании могла бы создать такой же?
- Тогда как, тварь, разрушающая все каноны этого мира?
- Каноны, - передразнила она, - если забыл, я все еще под словом запрета и чту правило отрицания убийства на священной земле. Ты же, высокородный, пытался убить меня совсем недавно. Кто разрушитель после этого?
Элрин усмехнулся.
- Но на твоем месте я не стала бы испытывать судьбу: правила правилами, но мое терпение небезгранично, к тому же мне слишком дорого время...
Она закусила губу, поняла, что проговорилась, но Элрин уже зацепился за неловко оброненное слово:
- Время? Так ты шла к Вердану, не за мной?
- Идем, - бросила она, - тропа широкая, авось, не заблудимся.
И пошла вперед, совершенно не беспокоясь тем, что оставляет за спиной смертельного врага.
Шли несколько часов. По мнению Элрина, вечер должен был давно наступить, но солнце все также висело в зените под тонкой занавесью облаков. Временами его свет становился лиловым или зеленоватым, но сумерки не наступали.
С каждым шагом передвигаться становилось труднее, Элрин выдохся и злился, потому что впереди маячила прямая спина, и пружинистая походка девушки не говорила и о капли усталости.
Прошла еще пара часов, и Элрин подумал, что скоро упадет и останется лежать посреди дороги.
- Мне кажется, мы ходим кругами.
- Существуют такие тропы, что никуда не ведут, но я в отличие от тебя не спешу.
Она вздрогнула, и впервые за день во взоре промелькнул гнев. Впрочем, он очень быстро истаял, а лицо осталось прежним: беспристрастным и бледным:
- За нами идут. Держатся сзади, останавливаются, тогда же, когда и мы, двигаются с той же скоростью...
- Почему ты не сказала раньше?
- А надо было?
Он пожал плечами:
- Скорее всего, следят, не сбились ли мы с пути. Или это последняя проверка. Никогда не думала, что нас для этого и оставили: посмотреть, кто дотопает до Вердана, укокошив соперника по дороге?
- Я под запретом слова, если только ты нападешь, а я очень не захочу умирать, впрочем, и в этом случае, есть варианты. Например, я тебя оглушу и привяжу к дереву.
Элрин скривился.
Они еще немного прошли молча. Лес уплотнился, тропа начала редеть. Элрину надоело уклоняться от веток, он забежал вперед, вынул меч. Видя, как орудует железякой этот вояка, Кэрл только ухмылялась, потом снова погрузилась в мысли, прикрыла глаза, вслушиваясь в лес.
- А все-таки странно, - он обернулся, увидел, как она идет с закрытыми глазами.
- Челюсть подбери!
- Я же говорю, нелюдь, - он зазевался, и очередная ветка ударила по уху.
Кэрл открыла глаза, посмотрела с такой жалостью, что Элрину стало стыдно. В тот же миг она пошатнулась:
- Ой...
Он успел подхватить, продрался сквозь лещину, выкатился на поляну.
Здесь росла только трава, ни намека на кустарник или юные побеги. Абсолютно круглая, словно вычерченная умелой рукой звездочета небесная чаша.
Он встал в центре, прекрасно понимая, что является отличной мишенью для стрелка. Вот только арбалетчики и лучники были на последнем месте в списке тех, кого он сейчас опасался.
Свет, в который раз за день, сменил окраску, стал красноватым и неживым. Перестали щебетать птицы, и даже ветер застыл. В мертвой тишине тяжко бухало сердце.
Элрин взял себя в руки, поднял меч.
- Ты хоть этой железякой пользоваться умеешь? – произнесла девушка в самое ухо.
От неожиданности Элрин вздрогнул, опустил ее на землю и, не глядя, рубанул по воздуху.
На землю упало что-то странное, внешне похожее на стеклянного комара, но в десятки раз крупнее.
- Ну, слава богу, - заметил Элрин, - а-то уж испугался, что себя накручиваю.
- Да уж, - она терла виски и все никак не могла подняться. – Ну, мне и врезали...
- Как?
- Ментально.
- Обязательно спрошу, как это делается, чтобы косить направо и налево, таких, как ты.
- Тебе не дано, ты человек магический. Зато я не умею делать огненные шары и насылать бури... осторожно!
Из леса вылетел пламенный сгусток, закружил, по спирали.
- Сейчас я его! – из ладони Элрина ударила золотая петля, сжалась до размеров маленькой шаровой молнии и ударила, загасив сгусток в точку.
- Еще!
Он не успел среагировать. Такая же шаровая застыла в полуметре от его головы, сзади полузадушено хрипела Кэрл:
- Хватай!
- Как?!
- Иногда мы умеем затормаживать чары. Думаешь, почему простой народ нас обожает?
Он загасил молнию, на всякий случай пригнулся:
- Нас так эти двое испытывают?
- Не угадал. Тех, кто нападает больше... я никогда не видела таких... тварей.
Элрин поежился.
Солнце все также парило красновато-багряным, лес затаился, стал сумрачным и настороженным, в зарослях, если долго присматриваться, угадывались десятки золоченых глаз.
- Не вглядывайся, зачаруют!
Близлежащие кусты раздвинулись, на поляну вышли четыре нелюди. Чем-то они очень напоминали вудлаков, только кожа покрыта не бурой шерстью, а пластинами. Черные непроницаемые щитки вокруг глаз повернулись в сторону замерших людей.
Элрин сильнее сжал меч, попытался прощупать существ магическим зрением – не вышло.
- Не поможет, - прошептала Кэрл, - оно вне наших возможностей.
Мир наполнился неслышным воем. Звук не воспринимался ушами, но проникал прямо в мозг, впивался в сознание.
Кэрл упала первой, потом и он застонал и рухнул на спину, чувствуя, как приближаются существа, и не в силах что-либо сделать.
В последний миг тучи рассеялись, и Элрин с ужасом увидел, что солнечный диск раскололся. Одна из частей, самая крупная переливалась белым, две другие – давили пурпуром. В зеленоватом небе перемигивались разноцветные звезды, а на него падало что-то огромное, очертаниями напоминающее отвесную скалу.
Элрин успел попрощаться с родными и всем миром, когда скала вильнула в сторону, рухнула в десятке метров от его головы. Твари взвизгнули и скрылись в лесу.
Элрин еще немного полежал, приходя в себя, потер виски.
- Вставай, все кончилось.
Кэрл вглядываясь в странное неземное небо. Нечеловеческие глаза отражали звезды, а их цвет совпадал с выступившим из леса туманом. Глядя на нее, Элрин вдруг подумал, что такие, как она, больше подошли бы этим заповедным местам, чем его реальности. Возможно, кто-то намеренно привез проклятых в Пангею.
- Я появилась на свет в доме охотника, и не смей выдумывать всякие байки, - сказала она резко, - их и так обо мне слишком много ходит.
- Разве я что-то сказал?
- Слишком громко подумал.
У кромки леса в окружении хозяйских построек стоял невысокий терем. Из лесу к нему вело множество тропинок, похоже, круглая поляна была не таким уж и заповедным местом.
Он поднялся, потом помог ей, даже на мгновение, не задумавшись о том, что в терем должен войти только один.
- Я еще ничего не решил, - услышал незнакомый голос.
Сердце бешено забилось, он бросился вперед, срывая с шеи амулет, плохо отдавая себе отчет в том, что и зачем делает. Не удивляясь тому, что снова очутился в корчме, а к провожатым за стойкой прибавился огромный мохнатый котище.
А потом голова закружилась, подкосились ноги, и наступила тишина...
***
- Ничего не решил, - повторил кот и почесался. - Иду направо, песнь завою, налево - байку расскажу... тьфу, вот ведь привязалось.
В Корчме было тепло и сухо. Над Элрином колдовал корчмарь: водил руками над висками, временами крякая и ухмыляясь.
Каролина едва стояла на ногах, но старалась не горбиться и не терять самообладания.
- Знаешь, когда к Вердану доходят двое, то один обязательно пытается меня прикончить, - пожаловался кот.
- Или меня, - хмыкнул Корчмарь.
- А вот я обычно всем нравлюсь, - улыбнулся полковник. – Кстати, я предвидел, что так и получится, слишком уж взъерошенным мне этот стражник показался.
- А я, наоборот, на него ставил, - перебил корчмарь. – Живой парень, чувства из него так и прут, жизненная сила опять же, а магия... фейерверк за фейерверком, и никаких заморочек на психологическом процессе. Люблю таких безбашенных.
- Поэтому я командую полком, а ты в глуши штаны протираешь.
- Однако у нас сейчас интересный парадокс нарисовался, - заметил корчмарь.
- Дас, - согласился кот, - обычно у меня просят, а теперь, кажется, сам кругом обязан, ведь к убивчику успел не ты, и не ты, а она! Ты думала, зачем все эти испытания? Войти в зачарованный лес, допереть до корчмы, которую, скажу тебе по секрету, ни каждый увидеть сумеет, потом по леску нашему, который не такой уж и лес потопать? Все чтобы посетители, девочка, через себя переступили, чтобы создали круг силы, обрушили его на Вердана, заставив тем самым выполнить просьбу. И, кстати, чем сильнее идущий себя переламывает, тем сложнее просьба, это тоже... хм... закон мироздания.
- Я знаю правила, - ответила Каролина.
- Смысл? Когда вы окончательно изгоните магию, придумаете новые.
- Правила не зависят ни от магии, ни от религии, ни философии мира, их даже не вы выдумали.
- Смотри, какие дети охотников умными стали, - восхитился корчмарь, - или этому король учит?
Он подошел к стойке, нацедил кружку и подал девушке, та приняла с благодарностью, отпила и впервые не поморщилась:
- Из нас сегодня столько силы вылилось, что тысячу желаний исполнить можно.
- Ну, это смотря каких.
Она кивнула:
- Не наказывайте Элрина, он не по своей воле пытался вас убить. Магия умирает по всему миру, верховные не могли этого не почувствовать. В среде магов теперь бытует мнение о том, что Вердан рвет ткань магического мира.
- Смотри, какие умные маги! – хихикнул кот.
- Элрин из Милэрна был зачарован еще в третью магическую, когда верховные впервые проиграли. Видимо, предчувствовали, что он способен дойти.
- Так вот какова твоя цель на самом деле?
Она потупилась.
- Ладно, с тобой позже, - махнул рукой полковник. – Я вот хочу сказать, что под заклятием или нет, но этот молодец самостоятельно сюда топал, на личных ресурсах, и с криойдцами сражался по собственной, а не наведенной воле.
Кот мрыкнул, в два прыжка достиг лавки. Потоптался на голове у Элрина и вернулся на стол.
- Ну, - сказал он через некоторое время, - в желании своем он не соврал, хочет, молодец, чтобы магия существовала в мире.
- А то, что магии плевать на желания людей и королей, он не подумал?
Кот очень неестественно пожал плечами:
- Сейчас подправлю товарищу память, и пусть чешет на все четыре стороны. Ну, еще досье перепишу, будет радоваться, где-нибудь в районе магнитной аномалии. Милэрн... Эрлин... о! Мерлина из него сделаю, и блок на внушаемость поставлю.
Кэрл пошатнулась.
- Измордовала ты себя девочка, - заметил полковник ласково, - мало того, что Вердана спасла, так еще и душу наизнанку вывернула. Нелегко истинную причину от меня скрывать, я же всех людей насквозь вижу.
- Тот, за кого попрошу, еще больших сил потребует.
- Опять личное, - вздохнул корчмарь, - говорил же, что не просто так из чувства долга это чудо явилось. Ну, так и что нужно: любовь, привязанность, служение, уважение такого же ненормального?
- Жизнь, - она отпила из кружки и в упор взглянула на полковника. – Жизнь короля.
Кот хмыкнул и отвернулся, корчмарь скривился.
- Не знаю, как ему удалось подхватить болезнь, преследующую только магов. Возможно, когда в Железной долине в засаду попал, ведь тогда силой мысли сумел остановить сотню разъяренных людей, а магистра убедить покинуть пределы Пангеи.
- И эти существа еще уверяют, что не пользуются магией.
- Это иная магия, - поправил полковник, - тьфу, то есть вообще не магия. Это тебе не цветки-корешки, вязь слов, а мозговолны!
- Это как посмотреть, - прервал кот.
- Когда я покинула дворец, король уже не поднимался, и если я рассчитала все правильно, то сейчас находится в беспамятстве. Ни один маг не может ему помочь, потому что не имеет над ним власти, а лекарская наука в Пангее еще слишком слаба...
- Наука не поможет, - задумался полковник, - там, что-то с внутренним течением силы. Надорвался твой правитель, настолько, что жизненная энергия в организме не задерживается.
- Вот я и пришла к вам.
- Так мы же маги, - хмыкнул корчмарь.
- Неправильные, - осадил его полковник.
- Я пришла, чтобы предложить свою жизнь за его.
- Разве у короля нет близких или королевы?
Девушка вздрогнула, но ничего не ответила.
- Слу...ушай, - протянул кот, - иди-ка ты в задницу!
Кэрл вспыхнула, впервые краска бросилась в безжизненное лицо, коснулась кончиков ушей:
- А как же...
- Так же, - зашипел кот, - я отправляю тебя куда подальше и тем самым спасаю жизнь. Все, квиты. Мне она ни к чему и правила вашего мира мне по фигу!
Девушка встала, хотела запустить в кого-нибудь кружкой, но передумала: видимо, не выбрала в кого целиться.
- Ладно, - смягчился полковник, - иди, и живи, только не удивляйся, когда твой ненаглядный кинет свою королеву и начнет ухлестывать за тобой, сугубо по закону Вселенной.
Она зарделась, хотела что-то сказать, но уже не успела.
***
- Тьфу, - корчмарь выгнал со стола кота и наполнил кружки. – Вот ведь, дура влюбленная, а как все хорошо начиналось.
- А что? – удивился полковник. – Если бы она потребовала власти или мир во всем мире, честное слово, я был бы разочарован. И, в конце концов, мы этот проект замутили, нам и карты в руки.
- Когда же только они научатся мыслить глобально?
- А надо ли? Так они весь мир через себя пропускают, а если в твою глобальность ударятся, дров наломают и себя погубят.
- Впервые уродился вид, готовый спасти Вселенную, и вот тебе, пожалуйста, - зло сплюнул кот. – Если бы мы искусственно не ограничивали потоки силы, будто магнитом притягиваемые этим голубым булыжником, они давно бы истощили ресурсы планеты и вышли в космос.
- Столкнулись бы с криойдцами и, насколько мы убеждаемся который век, проиграли б.
- А вам не кажется, что мы попросту мстим? – фыркнул кот.
- Брысь!
- Зато искусственное ограничение силы привело к мутации: вырождению магов как потребителей и появление людей-силонакопителей, - заметил полковник.
- Ой, я тебя умоляю, что эти психократы могут?
- Ну, держать на расстоянии сотню вооруженных себе подобных уже умеют.
- Пока мы здесь экспериментируем, криойдцы ахтунг Вселенной устроят! – надрывался кот.
- Этот вид слишком бурно развивается, даже при искусственном торможении. Вы, кстати, коллеги, никогда не задумывались над тем, что тарарам Вселенной наступит скорее нашими чаяниями: когда они выйдут в Космос?
- А ведь выйдут, как их не тормози, - вздохнул корчмарь.
- Не подготовленные и открытые для неограниченного потока силы, - вставил кот.
- Можно будет только надеяться, что к этому моменту они повзрослеют.
Все вздохнули и задумались над тем, что потеряли и вряд ли теперь обретут.
- Ладно, выведи на экран этого, - кот подавился клоком шерсти и долго отплевывался. - Свет мой зеркальце... тьфу, ненавижу поэтов!
На экране возник мужчина: узколицый, длинноволосый, с прямым гордым носом и таинственными голубыми глазами.
- Ну, как я и предполагал, Ол9Ег30, - обрадовался корчмарь, - стандартная кибермодель. Мы недавно штук двадцать таких адаптировали. Кодовое название «Засланец», помните? Вот только, он же должен был программе соответствовать: ну, там войну замутить, например, или философскую идею задвинуть, а он что творит?
- Батарейки у парня сгорели, перенапрягся, бывает, - кивнул полковник.
- Наш Олежка? А я думал, ни один не выжил. Король, ничего себе! – мрыкнул кот.
- Да с чего перенапрягся-то!? – заорал корчмарь. – Он же почти машина: человек с четкой программой действия!
- Да потому что в условиях этой планеты, даже у наполовину кибернетических организмов башню срывает! – взорвался полковник.
- Воздух там, что ли особенный?
- Сила там особенная! Все установки стирает на хрен.
- Потому-то ты все дни и часы на ней и пропадаешь?
- А вот да!
- Не ссорьтесь, - рыкнул кот. – В отпуск вам обоим нужно.
- А я уже ухожу, - ответил полковник, - Олежке только батарейки подзаряди.
- Я-то подзаряжу, вот только насколько его хватит, теперь уж и не знаю. Странная это планета, неправильная. И люди на ней неправильные: ни программированию, ни голой логике не поддаются! Если когда-нибудь выйдут в космос, разразится межгалактическая война как минимум.
- Это мы так думаем, - напомнил полковник.
- Все равно, притормозить не мешало бы, уровень психократов снизить до каждого десятого, - корчмарь вызвал дополнительную панель, отстучал несколько команд. – Защитным экранам, пропускная способность один к десяти. Все, точка, как ответственный за безопасность вам говорю.
В этот момент Корчма задрожала.
- О, мои соскучились, - улыбнулся полковник.
Корчмарь только крякнул: сквозь лес к поляне пробиралась огромная железная дура. Вековые деревья разбегались перед длинным круглым стволом, а терем вздрагивал, словно был выстроен из бревен.
В сравнении с танком корчма казалась хрупкой и нереальной, сказочной.
Железяка затормозила, едва не выбила пушкой окно. Из распахнутого люка вылез человек и во всю глотку заорал:
- Избушка-избушка, тьфу черт, ... Олег Николаевич, пора нам, заждались.
- Бывай, - попрощался полковник. – Только, криойдцев своих, верни туда, откуда вытащил.
- Шиш тебе, они нам еще в борьбе против твоих полиглотов понадобятся, к тому же полигон без этих тварей как-то неестественно выглядит.
- Дракона реанимируй.
- Не модно. Ладно, дуй отсюда. Я, кстати, испытаниями доволен, а то, что в этот раз не выстояли, не беда. Продвигается Эволюция, вот что дороже! - Корчмарь не без удовольствия разглядывал друга: поджарого, помолодевшего, даже синяк под глазом исчез. Каждый раз дивился, что Космос с людьми делает – Вердан, когда ждать-то снова?
- Лет через тридцать-сорок, как обычно.
- Сколько?! – не понял кот.
- Год, - пояснил корчмарь, - у них здесь время такое: слишком уж быстрое.
Полковник вышел, на прощание, как следует, хлопнув дверью. Танк заурчал, звездолет слегка завибрировал, и тяжелая техника покатила сквозь лес, до безобразия уродуя почву.
- Ну, что, опять скучать будем? – обратился он к коту.
Кот не ответил, думал о том, что ему невыносимо одному во Вселенной, а кошки на этой планете слишком тупы и не владеют речью. Впрочем, двоим выжившим гуманоидам – остаткам некогда великого народа русанов – тоже нелегко. Вердан еще хоть как-то держится, альтернативный проект, опирающийся на технократию, разрабатывает, хотя и приходит за космической подпиткой все чаще. А корчмарю, кажется, совсем не на что надеяться.
Нашли бы себе местных женушек и расплодились, вот только, глобальными проблемами мыслить предпочитают, выводят вид, могущий противостоять любому инопланетному гаду.
Благородная идея, кто бы спорил. Главное, чтобы люди сами не стали угрозой Вселенной. Впрочем, кто-кто, а Вердан этого не допустит, не зря же он когда-то подарил им Правила.
Хотя, конечно... не факт, ой, не факт...
***
Клэр не помнила, как вышла из леса. Раздавленная, обессиленная она даже до тракта не добралась. Выбралась из придорожного кустарника и рухнула, как подкошенная. В нос ударил аромат спелых трав, роса промочила одежду и волосы, и наступила тишина.
В синей вышине перемигивались звезды, и подрагивала земля.
- Здесь, нашли, - ее подхватили, уложили в повозку.
- Как король? – спрашивала она, но не слышала ответов.
Потом снова наступила тишина.
- Ну, ты совсем плохая, - ухмыльнулся в усы новый начальник дворцовой стражи. - Живой, здоровый и очень хочет тебя видеть.
***
За сорок тысяч лет от нее на броне ехал полковник, вслушивался в рокот двигателя и улыбался. |
Рассказ открыт для комментариев