Собаки Тунга

    Любимой жене посвящается
     
    «…Хрип дыхания слушай, забудь про шаги на дороге.
    Там пришли за тобой, только это, до времени, ждет.
    Ты нагая взойдешь на разбитые черные дроги,
    И безумный возница оскалит ликующий рот!
     
    Леденяще и скупо ударит Луна,
    Содрогнется над крупом возницы спина,
    Завизжат на дорожных камнях проступившие лица.
    В тусклых митрах тумана под крыльями сна
    Расплетут пентаграмму Нетопырь и Желна
    И совьют на воздусех пылающий бред багряницы....»
    Сергей Калугин, «Танец Казановы»

    
    - Собаки! Собаки! Собаки!.. – слышался со всех сторон стоголосый шепот, пронзительный от страха. Его эхо взлетало под своды каменных переходов и еще долго умирало там, зловещим шелестом. Ночные звери Тунга, призрачные собаки с белыми глазами Нри, неслышно мчались сквозь мрак, издавая короткий рык лишь на последних трех шагах, перед прыжком. Последнее, что доводилось слышать их несчастной жертве, растерзанной в мире живых и обреченной на вечное скитание в темном мире мертвых.
    Город словно вымер, погруженный во тьму и отчаянье. Многочисленные его жители искали убежища в храмах, за крепкими стенами домов и в крепости доброй стали, но от зверей Тунга ничто не спасало. Время пришло. Собаки зла, мирно дремавшие последние двести лет, проснулись голодными. И теперь им нужна была пища – тела и души людей, этого жертвенного скота Тунга. Темный Бог выпустил их в мир, как спускает богатый охотник свою свору, травя кабана, и призрачные собаки помчались по Туманным Тропам, неведомым смертным. Лишь там, где Тропы пересекали мир живых, собаки на краткий миг обретали видимость плоти. На краткий миг, чтобы сделать последние три шага и прыгнуть, вцепившись клыками в белую человеческую плоть.
    Отчаянные храбрецы решались драться с ночными зверями Темного Бога, находились и такие, кто успевал, в последнее мгновение, взмахнуть мечом. Сталь проходила сквозь призрачную плоть, не причиняя собакам Тунга вреда, а в следующий миг, отчаянные храбрецы падали замертво, задохнувшись в предсмертном крике.
    Храмы Тунга были открыты для его собак, но и храмы других богов не могли защитить свою паству. Лишь на миг они скрывали за своими стенами от белого взора Нри, а затем туманный взгляд проникал сквозь них, как сквозь прозрачную завесу. Время пришло.
    Истошный крик, который слышал Горк где-то совсем рядом, может в соседнем дворе, заставил его сердце сбиться с ритма лишь на секунду. Горк знал, что он должен делать, сам не понимая – откуда. Он Знал. Он шел по пустым улицам, слышал гулкое эхо своих шагов под сводами переходов, и отсчитывал ритм: «Та-та-раз! Та-та-два! Та-та-три!..». И лишь пройдя половину пути, он понял, что шагает в ритме своего сердца, стучащего размеренно, как механизм.
    Храм Нри он увидел издалека, не смотря на непроглядную темноту вокруг; трусливые фонарщики не осмелились сегодня выйти на службу, и ни один городской фонарь на улицах не горел. Лишь пятна света, шедшего из окон домов от домашних ламп, слегка рассеивали непроглядную темень ночи. Но, конечно,  не здесь, на голой площади перед храмом.
    Храм Богини Тумана маячил впереди размытым молочно-белым пятном. Видя приближение своей цели, Горк не сбился с ритма, не ускорил шагов. Его сердце билось размеренно, и он шагал ему в такт, отсчитывая ритм: «Та-та-раз! Та-та-два! Та-та-три!..».
    Двери храма были открыты. Никто не искал спасения в обители Богини Тумана, никто не пытался превратить его в неприступную крепость. Уж кто-кто, а жрицы Нри знали наверняка, что толстые стены не спасут от собачьего взора, подаренного их Богиней зверям тьмы. Горк шагнул в храм и остановился.
    У алтаря горели благовонные свечи, выхватывая из мрака лишь небольшое пространство и заполняя храм белесым дымом. Пахло гарью и болотными цветами. На коленях, в круге света перед алтарем, стояла одна-единственная жрица. Горк помедлил немного, а затем направил свои размеренные шаги к алтарю.
    Облаченная в длинное белое одеяние, с откинутой на спину толстой косой, жрица сидела не шевелясь, с неподвижными, словно окаменевшими чертами лица. Горк подошел, постоял секунду, рассматривая профиль жрицы и пытаясь припомнить, видел ли ее раньше. Затем опустился на колени рядом с женщиной, держа спину ровно и глядя в молочно-белый шар туманной сферы, изображенный на алтаре. Жрица была ему не знакома.
    - Что привело тебя, смертный, в храм Богини Тумана? – задала женщина первый ритуальный вопрос, так и не повернув к Горку головы, не удостоив его ни единым взглядом. Однако в голосе ее Переписчику послышались нотки удивления, возможно, любопытства. Не странно ли – искать даров Нри в то самое время, когда они приносят смерть? И даже нечто худшее, чем смерть.
    - Я ищу видений в забытьи, - так же ритуальной фразой ответил Горк. – Проводи меня в царство сна, наполненного тенями.
    Жрица, наконец, обернулась к Переписчику, и взгляд ее выражал уже неприкрытое удивление. Горк встретил этот взгляд спокойно.
    - Я ищу даров Нри, - сказал он, глядя в глаза жрицы.
    - Сейчас? – спросила женщина, вскинув удивленную бровь и отступив от ритуала. Горк подумал, что кожа ее молода, но глаза выдают ее истинный возраст, либо количество бед, пережитых жрицей до прихода в храм. – Тебе не достает видений на улицах города, смертный? Или ты хочешь оказаться ближе к собакам Тунга, вступив на Туманную Тропу?
    - Я ищу даров Нри, - не изменившись в лице, тем же бесцветным голосом повторил Горк. – Проводи меня, Привратница. Исполни свой долг.
    Еще секунду жрица удивленно смотрела на Горка, затем обернула лицо свое к алтарю и задала второй ритуальный вопрос:
    - Знаешь ли ты, что Туманная Тропа опасна для смертного?
    - Да, Привратница, - отвечал Горк.
    - Знаешь ли ты, что у смертного нет власти над виденьями Туманной Тропы? – задала жрица третий вопрос.
    - Да, Привратница, - не отрывая взгляда от туманного шара на алтаре, ответил Горк.
    - Знаешь ли ты, смертный, что тебе не будет возврата в мир живых, пока не завершится твое видение? – снова спросила жрица, и снова Горк ответил утвердительно:
    - Да, Привратница.
    - Тогда вступи на Туманную Тропу, смертный. Пусть Нри будет милостива к тебе, - произнесла жрица заключительную формулу ритуала, коснулась кончиками пальцев левой руки своего лба, затем обоих глаз и рта. После этого она встала и начала приготовления к Переходу. Горк остался сидеть перед алтарем.
    Жрица принесла четыре подсвечника и поставила их по углам алтаря. Затем появились две курительницы, жрица зажгла в них благовония, свечи на подсвечниках и поднесла Горку чашу с молоком Нри:
    - Выпей Сок Тумана, смертный. Он освободит твой дух.
    Горк послушно выпил горьковатый напиток и, повинуясь жестам жрицы, поднялся, чтобы лечь на алтарь. В последнюю секунду он скинул плащ и сдвинул нож на ремне так, чтобы тот оказался ближе к пряжке. И лишь после это лег на молочно-белый мрамор, ощущая всей спиной холод, исходящий от камня.
    - По Туманной Тропе, сквозь призрачное царство Сна, будет пролегать твой путь к чертогам бессмертной Нри! – высоким голосом начала читать жрица, раскачиваясь из стороны в сторону и отбивая ногами ритм. «Та-та-раз! Та-та-два! Та-та-три!..» - отсчитал, мысленно, Переписчик. – Духи сна, обретая плоть, окружат твой путь, запоют твою песнь! Что ты ищешь, Скиталец, на Туманной Тропе? Что влечет тебя сквозь пространство Сна? Так ли крепок твой шаг? Так ли ясен твой ум? Сколь отпущено Нри для тебя будет слов? Опереться сумеешь на крепость клинка? Отличить Наважденья от Истинных Снов?
    В голосе жрицы теперь отчетливо угадывался ритмический рисунок какой-то запредельной, потусторонней музыки. Горку начало казаться, что он слышит гулкие удары барабанов, от которых вздрагивает само пространство вокруг него.
    - Ты дойдешь до чертога божественной Нри, - продолжала читать жрица, и Горк чувствовал, как начинает изгибаться, под ударами потусторонних барабанов, ткань бытия. - Или сгинешь, навеки, среди пустоты… Я открыла Врата. Выживай, иль умри. Возвратись, если сможешь, из царства Мечты…
    Барабанный бой слился в единый, могучий удар, Горк услышал пронзительный звук – не то треск ткани его родного мира, не то визг невидимой ему небесной трубы. И провалился в молочно-белый туман.
     
    нов?
    Голос жрицы полностью завладел разумом Горка. В ноздри проникал дурманящий запах благовоний, напоминающий о цветении Сонного Дерева, сознание начинало проваливаться в черную бездну и там, в этой бездне, Горк уже различал в словах жрицы глухие удары барабанов. Казалось, пространство вздрагивало, в такт этим ударам:
    - Ты пройдешь до чертога божественной Нри, или встанешь в средине Туманной Тропы. Я открыла Врата. Выживай, иль умри. Возвратись, если сможешь, из царства Мечты…
    - Возвратись, если сможешь… - повторил, или подумал что повторил Горк. Звуки его голоса эхом отозвались под сводами храма, постепенно превращаясь в звон медного гонга. Звон нарастал. Темное пространство вокруг него вибрировало вместе со звуками гонга, а Горк падал, падал, падал, сквозь него. Когда звон стал оглушительным, Горк, наконец, провалился в Небытие.
     
    Туманная Тропа, в этот раз, действительно была затянута туманом, из которого торчали уродливо искривленные голые ветви деревьев. Горк почему-то счел это хорошим предзнаменованием. Он уже трижды ходил по Туманной Тропе прежде, но ни разу на ней не было тумана. В первый раз это был ясный теплый день на деревенской улице, где ему встретились три женщины – старуха, средних лет дородная хозяйка и совсем еще девчонка. Морочили голову долго, стреляя глазками и заигрывая (старуха заигрывала, пожалуй, больше всех, и Горк долго потом думал, что надо было выбрать, все-таки, ее), но из того путешествия он вернулся вполне благополучно.
    Во второй раз тоже был день, тоже ясный, но холодный, осенний, пронизанный свистящим ветром. Ветер этот швырял в лицо Горку пожухлые листья на опушке леса, из-за чего в глазах рябило. Потому-то, наверное, он и не уловил момента, когда рядом появился угрюмый здоровенный мужик. Горк долго, очень долго пытался его разговорить, но мужик отвечал односложно, или вообще отмалчивался. Горк психовал, пытался оскорбить своего загадочного собеседника, бился в истерике, пытался от него удрать. Мужик его с легкостью догонял. А когда Горк бросился на него с кулаками, так же мрачно и сосредоточенно начал Горка избивать. Горк снова пытался бежать, преследователь снова его догонял и больно бил, сбивая с ног. Затем давал Горку подняться, отбежать немного, опять догонял, и опять бил. Продолжалось все это долго, очень долго. Видение оборвалось внезапно, безо всякого перехода. Горк не увидел в нем никакого смысла, ничего не понял, но долго еще после этого не решался заходить в храм Нри.
    А вот в третий раз Туманная Тропа встретила его пасмурным весенним вечером, хоть и без тумана, но в бесконечных сумерках на городской площади, в которых предметы и лица расплывались, теряли очертания. Тот его сон был наполнен событиями, мельканиями лиц и предметов, выступавших из сумерек, очертаниями удивительных, красивых и величественных зданий, мимо которых он все время торопливо пробегал. Он спешил догнать то бродячий цирк, то невыразимо красивую девушку, мелькнувшую в толпе, то богача, швырявшего деньги направо и налево без счета. Возвращаясь назад, он всегда блуждал по диковинному городу и не находил однажды мелькнувших прекрасных зданий.
    В тот раз он набивал карманы золотом, целовал и тискал пышногрудую торговку на базаре, вел очень умную беседу с бродячим мудрецом, из которой, вернувшись в мир живых, не смог вспомнить ни единого слова. Сон был насыщен событиями, переживаниями, мыслями, но, по возращении, от него остались лишь отрывистые воспоминания да мутный ком какого-то неясного томления, в груди.
    Горк долго не решался снова появиться в храме. С одной стороны, он жаждал вернуться в тот дивный и загадочный город, а с другой – боялся, что попадет совсем в другое место.
    А потом пришло время, и Тунг выпустил на Туманную Тропу своих собак.
     
    Как бы в противовес окружавшему его со всех сторон туману, в котором уже за два шага ничего не было видно, голова Горка оставалась удивительно ясной. Он легко вспомнил все свои предыдущие посещения Туманной Тропы, чего с ним никогда ранее не случалось. Он даже припомнил лицо той торговки, которую тискал на базаре сумеречного города в прошлый раз, хотя в мире живых ему это ни разу не удавалось. Он вспомнил фразу, сказанную бродячим мудрецом, с которым он так долго беседовал:
    - …Любая Тропа населена чудовищами, которых мы, обычно, не можем угадать…
    Горк даже покачал головой, удивляясь ясности своего рассудка. Он вспомнил, во всех подробностях, переход и даже слова Молитвы, которую читала жрица, и которую он, уж точно не должен был помнить до конца: «По Туманной Тропе, сквозь призрачное царство Сна, будет пролегать твой путь к чертогам бессмертной Нри… Я открыла врата. Выживай, иль умри. Возвратись, если сможешь, из царства Мечты».Я открыла Врата. Выживай, иль умри. Возвратись, если сможешь, из царства Мечты…». Такого, в прежних Видениях, точно не случалось. И вообще, к окончанию Молитвы он должен был наполовину находиться уже в царстве Сна, а значит голоса Жрицы слышать не мог. Тем не менее, сейчас он ясно помнил и этот голос, и каждое слово, им произнесенное, и даже то, как сам попытался повторить: «Возвратись, если сможешь…». Все было, ни как обычно. Он действительно что-то Знал, хоть и не мог понять – откуда.
    Горк двинулся по тропе вперед, осторожно ступая, внимательно вглядываясь в белые клубы тумана, в выступающие из них очертания. Деревья с уродливыми ветвями подступали к самой тропе, то и дело он видел их стволы, покрытые почти гладкой черной корой, кое-где поросшие бурым мхом. У подножия деревьев густо росли папоротники, по ветвям иногда вился плющ. Горк скользил в тумане, плавно уклоняясь от скрюченных, словно когтистые птичьи лапы, ветвей, переступая лежащие на дороге сучья.
    Время Горк тоже чувствовал, словно бы находился в мире живых. Такого с ним на Тропе тоже не случалось. Припоминая прежние сны, Горк теперь видел, что тогда его сознание было словно бы в тумане, как теперь его тело – призрачное, конечно, тело, на Туманной Тропе. Прошло около получаса, с того момента, как он начал скользить сквозь туман, когда Горк услышал отдаленное сопение и фырканье.
    Горк замер, прислушиваясь. Судя по звукам, это должен был быть не очень крупный зверь – может быть барсук, или дикая кошка. Впрочем, Переписчик помнил, что он, все-таки, на Туманной Тропе, и здесь можно встретить что угодно, включая и таких зверей, каких в мире живых не существует. Горк выдернул из ножен охотничий нож, перехватил его поудобнее и двинулся вперед, стараясь ступать бесшумно.
    Через десяток шагов сопение несколько усилилось. Судя по звуку, невидимый Горку зверь находился прямо перед ним, не более чем в пяти-семи шагах. Впрочем, в тумане звуки обманчивы, - об этом Горк тоже помнил. Он на секунду замер, затем присел, еще раз перехватил нож, готовясь к схватке, и двинулся вперед на полусогнутых, совсем уже медленно и осторожно.
    Зверь впереди шумно выдохнул и, повинуясь его дыханию, туман сорвало с окружающего пространства. Горк неожиданно оказался на крошечной лесной поляне, окруженной молочно-белой стеной, в сером свете туманного дня. Прямо перед ним, на стволе упавшего дерева сидел демон.
    Демон был мелкий (впрочем, ранее Горку демонов видеть не доводилось, так что судить о величине демона среди ему подобных он не мог), ростом с пятилетнего ребенка. Выглядел демон, как крупная ящерица с очень развитыми задними лапами. Был он покрыт ящероподобной, словно чешуйчатой кожей, морда его была, как у ящерицы, вытянута вперед и раскрывалась широким безгубым ртом, с двумя точками ноздрей над ним. По бокам этого лица у демона располагались два круглых оранжевых глаза, которые покрывались полупрозрачной пленкой, когда демон моргал. Согнув в коленях длинные задние ноги, демон вогнал когти трехпалой ступни в ствол дерева, длинный тонкий хвост стелился по стволу рядом, а короткие трехпалые передние лапки он держал согнутыми перед собой. Оранжевые глаза демона неотрывно смотрели на Горка, даже когда он моргал. Переписчик заметил, что полупрозрачные веки этого существа ходят снизу вверх. Демон протянул к Горку переднюю лапку и переписчик заметил четвертый палец, который рос из кисти назад, против трех передних. Все пальцы демона были увенчаны короткими, тонкими и острыми когтями, вроде кошачьих.
    - Провалиться тебе во Тьму, человек! – сказал демон хриплым, словно каркающим голосом. – Ты что, охотишься на меня с ножом, на Туманной Тропе?
    Только теперь Горк осознал, как нелепо он выглядит в своей боевой стойке, с ножом в руке, перед демоном, который так легко развеял окружающий его туман. Переписчик выпрямился, опустил нож, но прятать его в ножны не стал.
    - Я не знал, кого здесь встречу, - сказал Горк. – На всякий случай вынул нож.
    - Что происходит, человек? – прокаркал демон. – Что ты тут делаешь? Что я делаю здесь?
    Горк растерялся от вопросов демона. Постояв некоторое время молча, под немигающим взглядом оранжевых глаз, он беспомощно развел руками и, наконец, ответил:
    - Я не знаю, что тебе ответить, демон. Я думал, ты должен больше меня знать о Туманной Тропе!
    - Я знаю о Туманной Тропе больше тебя, человек! - фыркнул демон надменно. – Но мне не понятно, что здесь происходит. Что ты делаешь здесь? Туманная Тропа – не место для человека. Тем более - сейчас.
    И снова Горк был обескуражен словами демона. Снова он молчал, несколько секунд, собираясь с мыслями, а демон по-прежнему, пристально и подозрительно смотрел на него.
    - И опять я не знаю, что тебе сказать, - выдавил из себя Горк. – Что значит – «не место для человека»? Я уже трижды бывал на Туманной Тропе! И не я один. Каждый день в храм Нри приходят те, кто жаждет волшебных Снов…
    - Ты пытаешься меня обмануть, человек?! – вдруг зарычал демон, и Горк увидел, что ящероподобная пасть этой твари усеяна короткими, но острыми зубами-иглами. – Ты морочишь мне голову?! Если ты решил добыть мою голову, как охотничий трофей, ты за нее дорого заплатишь! – предупредил демон, привстал на задних лапах, передние развел в стороны и, широко раскрыв пасть, угрожающе зашипел. Его тонкий хвост несколько раз нервно хлестнул ствол дерева, на котором демон сидел. Горк поспешно отпрыгнул назад и торопливо вскинул руку с ножом.
    Демон от этого движения шарахнулся, отпрыгнул назад и вдруг, сильно оттолкнувшись мускулистыми ногами, скакнул в сторону, разом оказавшись висящим, параллельно земле, вцепившись в ствол дерева, растущего на краю поляны. Распахнув свою угрожающую пасть, демон снова зашипел – резко, жутко, словно десяток самых опасных ядовитых змей. Горк торопливо развернулся к нему всем корпусом, выставив вперед руку с ножом.
    Демон перепрыгнул на другое дерево, затем еще на одно и еще, обегая, таким странным образом, поляну вокруг. Горк попытался разворачиваться за ним следом, но демон был слишком быстр. Переписчик, в какой-то момент, оказался стоящим к демону спиной, тот перепрыгнул с дерева на землю, к Горку, и наотмашь полосонул человека когтями по ноге. Горк взвыл от боли, поворачиваясь к демону и одновременно взмахивая ножом. Демон уже успел отпрыгнуть назад, но его длинный хвост еще болтался на линии удара. Лезвие вошло в демоническую плоть, рассекая хвост до кости.
    Демон закричал от боли, перепрыгнул несколько раз с места на место, зажав поврежденный хвост передней лапой. Свободной лапкой демон несколько раз угрожающе замахнулся на Горка, словно царапая его на расстоянии. Горк держал перед собой нож, сохраняя боевую стойку, но приближаться к демону не пытался. Нога, там, где демон хватил ее когтями, болела очень явственно, не как во сне.
    Сделав еще несколько угрожающих жестов, демон отступил к краю поляны и там замер, пристально наблюдая за человеком и баюкая раненный хвост. Убедившись, что Горк не стремиться первым на него напасть, демон заговорил:
    - Если у тебя нет намерений меня убить, человек, я предлагаю перемирие!
    - Перемирие с демоном?! – криво, сквозь боль, усмехнулся Горк. – Нет, спасибо! Всем известно, что демоны – подлые и коварные твари.
    - Провалиться тебе во Тьму, человек! – прокричал демон. – Да, я подлый, я коварный, но у меня очень болит хвост! Я не хочу с тобой драться!
    Горк ничего не ответил, лихорадочно соображая, что же ему теперь делать. Никаких ясных мыслей в голову не приходило, поэтому он только поплотнее перехватил нож. Демон недовольно засопел и фыркнул:
    - Прояви хоть немного благоразумия, человек! – сказал демон. – Я нанес тебе рану, ты нанес рану мне! Давай сядем, - я на одном краю поляны, ты – на другом, и попытаемся залечить свои раны!
    Горк чувствовал подвох в предложении демона, но нога болела все сильнее и сильней. Переписчик чувствовал, что сапог наполняется кровью, а сам он, от потери крови начинает слабеть. Нужно было срочно перевязать рану.
    - Хорошо! – крикнул Горк. – Но имей ввиду – я не выпущу ножа из рук. Если ты попытаешься на меня напасть, я вспорю тебе брюхо, даже если это будет последнее, что я успею сделать!
    Демон фыркнул, рванул одной ногой, отбрасывая назад комья земли и выражая, тем самым, свое неудовольствие:
    - Сколько пафоса! Прибереги свои красивые слова для другого случая, человек! Демоны не ценят красноречие!
    И, опустив голову, демон начал своим длинным и узким черным языком зализывать рану на хвосте. Не отрывая взгляда от демона, Горк отступил на самый край поляны, сел на землю и принялся одной рукой стягивать с ноги сапог, не выпуская из второй ножа. Процедура разувания оказалась очень болезненной, Горк невольно застонал. Демон словно бы не услышал этого звука, полностью поглощенный зализыванием своей раны.
    Освободив ногу и обнажив рану (выглядела она ужасно – три глубокие, аккуратно разрезанные полосы на икре), Горк оторвал от рубашки лоскут ткани и принялся бинтовать ногу.
    - Почему ты на меня напал, демон? – забинтовав рану и пытаясь одной рукой натянуть сапог, спросил Горк. – Что такого я сказал, что ты на меня бросился?
    Демон перестал зализывать хвост, с подозрением посмотрел на Горка. Затем произнес:
    - Ты либо большой хитрец, человек, либо большой дурак, - и снова вернулся к прерванному занятию.
    - Что значит - « Туманная Тропа - не место для человека»? – снова задал вопрос Горк, запихнув ногу в сапог глубже трех разрезов от когтей, примерно до половины. – Что ты знаешь о Туманной Тропе?
    Демон снова отвлекся от своего хвоста, взглянул на Горка.
    - А что ты мне дашь, если я отвечу? – спросил он.
    - Что я могу тебе дать?! – изумился Горк. – У меня ничего нет, кроме этого ножа! Но на него ты даже не рассчитывай!
    Демон фыркнул и засопел:
    - Все-таки ты непроходимо туп, человек! Зачем демону твой дурацкий нож?!
    - Чтобы я оказался беззащитным перед тобой! – впихнув ногу в сапог и морщась от боли, выкрикнул Горк. – Чтобы убить меня!
    Демон снова фыркнул и вздрогнул всем телом, словно бы от омерзения.
    - Твоя смерть мне ничего не даст! – прокаркал демон. – Я говорю о том, что принесет мне выгоду! Что ты мне дашь, если я отвечу на твой вопрос?
    - Да, что я могу тебе дать?! – снова возмутился Переписчик. – Ну, хорошо, давай так – ты ответишь на мой вопрос, а я отвечу на твой!
    Демон фыркнул, но ничего не сказал, пристально глядя на Горка. Похоже, он старательно соображал.
    - На любой вопрос? – произнес, наконец, демон.
    - Ну… - протянул Горк. – Если буду знать ответ!
    - Ты обещаешь ответить на любой мой вопрос откровенно, ничего не скрывая, если будешь знать ответ? – уточнил демон и вовсе отпустил свой хвост, подавшись вперед.
    - Да, обещаю, - кивнул Горк, медленно, кривясь от боли, поднимаясь с земли.
    - Мы на Туманной Тропе, человек, - напомнил демон. – Здесь слова значат больше, чем в твоем мире!
    Горк пожал плечами:
    - Если я буду знать ответ, я отвечу.
    - Хорошо! – после короткой паузы, кивнул демон. – Итак, я отвечаю на твой вопрос: - человеку не место на Туманной Тропе, поскольку его разум не в состоянии проникнуть в глубокие слои реальности.
    Горк мысленно дважды повторил слова демона и залился краской, понимая, что демон его провел.
    - Ах, ты!.. – начал, было, Горк, но демон предостерегающе поднял руку:
    - Ты дал Слово, человек! Не играй с Туманной Тропой!
    - Чтоб тебе провалиться во Тьму! – в сердцах воскликнул Горк. Демон усмехнулся, оскалив свои острые зубы.
    - Я бы с радостью, человек! Извечная Тьма – мой дом родной! Но по какой-то неведомой мне причине я был вырван из своего родного мира и оказался здесь, помимо своей воли. Я пытался вернуться, но у меня ничего не вышло! – в панике, прокричал демон. Горк молча выслушал его, затем пожал плечами:
    - Если это и есть твой вопрос, то я не знаю, как ты здесь оказался.
    - Нет-нет! - поспешно замахал лапками демон. – Я хотел задать другой вопрос! Мой вопрос – как тебе удалось оказаться на Туманной Тропе?
    Горк открыл, было, рот, чтобы рассказать историю посещения храма Нри, но, вдруг, улыбнулся и сказал:
    - Мой разум проник в глубокие слои реальности.
    Демон раскрыл рот, затем закрыл его и снова открыл. Затем фыркнул, глядя на довольную ухмылку Горка и спросил:
    - Ты, случайно, не из наших, нет?
    И вдруг что-то изменилось. Горк вздрогнул, словно бы кто-то напугал его, неожиданно выскочив из-за угла. Демон подобрался и торопливо мотнул головой туда-сюда.
    На поляне ничего не произошло, все осталось, как прежде, но Горк Знал: что-то изменилось. Демон присел на задних лапах и испуганно зашипел.
    - Что?! – вскакивая в боевую стойку и выставляя перед собой нож, прокричал Горк. – Что случилось?!
    - Собака! – в ужасе прокаркал демон. – Собака Тунга! Она здесь!
    Затем он упал на все четыре лапы и метнулся прочь с поляны, туда, откуда совсем недавно пришел Горк. Не раздумывая ни секунды, Горк бросился за ним следом, припадая на раненую ногу.
    Он бежал, стиснув зубы, преодолевая боль в ноге, смутно отмечая в тумане мелькания демонова хвоста. Сквозь ужас мелькнула мысль – либо демон бежит слишком медленно, либо я – слишком быстро, если поспеваю за ним. Демон петлял по Тропе, хотя пространства для маневра было мало, и смысла в этих петляниях Горк не видел. Он уже слышал где-то далеко за спиной дыхание Пса, которое медленно, но неуклонно приближалось. Слышал его, видимо и демон, поскольку начал тихо, едва слышно шипеть, с явно различимым отчаянием.
    Зацепившись раненой ногой за сук на тропе, коротко вскрикнув от боли, Горк упал, поспешно вскочил и побежал дальше, задыхаясь от страха и изнеможения. Дыхание Пса становилось все громче; Переписчику показалось, что он ощутил, лопатками, дуновение горячего воздуха из пасти собаки Темного Бога. Горк попытался бежать еще быстрее, уже не чувствуя боли в раненной ноге, рванул свое тело вперед, но в скорости не прибавил.
    Горячее дыхание на спине стало обжигающим. Где-то впереди, невидимый в тумане демон шипел тонко и пронзительно, захлебываясь от ужаса. Чувствуя, что сердце уже выпрыгивает через горло, Переписчик сделал еще три шага и развернулся, вскинув нож. В одно мгновение он, вдруг, осознал, что убежать от Собаки Тунга не удастся.
    Он услышал рык, а затем увидел Пса – огромную, ростом с теленка, косматую черную тварь, со светящимися на морде молочно-белыми глазами. Ужасная алая пасть зверя, оскаленная длинными могучими клыками, раскрылась, когда он прыгнул, дохнув в лицо Горку жаром подземного огня. Именно в эту пасть Горк и направил свой единственный в этой схватке и самый последний в своей жизни удар, закрыв, от страха, глаза.
    Сначала его обдало таким невыносимым жаром, что боль от него перехватила Горку дыхание. Он хотел вопить от этой боли, но не мог. Волосы у него на голове затрещали от этого жара и стали скручиваться в маленькие запекшиеся комочки. Затем в лицо ему ударил холод, столь же обжигающий, заставляющий кожу мгновенно мертветь, проникающий сквозь кости. Горка скрутило от невыносимой боли. А через мгновение все исчезло. Горк открыл глаза и обнаружил, что стоит на коленях, посреди Туманной Тропы, руки и, казалось, каждая частичка его тела, мелко дрожат от только что пережитой боли. В потной, ослабевшей руке он держал нож, готовый в любую секунду выскользнуть.
    - Ты… - услышал он за спиной хриплый голос демона и попытался встать на ноги. – Ты убил Собаку Тунга?! – в ужасе спросил демон.
    С третьей попытки, поднявшись на ноги, Горк пошатнулся. Пространство вокруг плыло. Он осмотрелся по сторонам. По-прежнему вокруг на два шага ничего не было видно, лишь корявые ветви выступали из стены тумана. Да демон, широко распахнув свои оранжевые глаза, таращился на него снизу вверх, стоя совсем близко – рукой достать можно. И никаких признаков Пса.
    - Я не знаю, - почему-то прошептал Горк. Затем прочистил горло и повторил, уже громче: - Я не знаю. Она просто исчезла.
    Демон простоял еще немного, неотрывно таращась на человека, а затем забегал по крошечному пространству на Тропе.
    - Нет, ты не мог убить собаку Тунга! – говорил демон. – Это под силу только Богу! Нет, нет, ты не Бог, иначе я не смог бы тебя ранить! Но, что тогда произошло?! Что происходит?! – остановившись и снова уставившись на Горка, заорал демон.
    - Мне это тоже интересно! – услышал, вдруг, Горк знакомый голос из тумана.
    Демон поспешно метнулся к человеку, торопливо спрятался за него и лишь после этого опасливо выглянул из-за его спины. На то место, где только что стоял демон, из тумана шагнула Привратница, провожавшая Горка в этот раз на Тропу.
     
    Кожа ее была молода, но глаза выдавали, не то истинный возраст, не то количество бед, которые Привратнице пришлось пережить, до прихода в храм. На ней по-прежнему было ритуальное белое одеяние, в котором она казалась частью тумана, одною лишь головой, плывущей над Туманной Тропой отдельно от тела.
    - Как же ты прошла сюда, Привратница? – удивленно спросил Горк. – Кто открыл тебе Врата?
    - Как ты назвал ее? – изумленно прошептал демон за спиной у Горка.
    - Ш-ш-ш! – вдруг зашипела на него жрица, приложив палец к губам. – А-ну, пошел вон, мерзкая тварь!
    Демон испуганно дернулся назад, прочь от женщины, и  скрылся в тумане.
    - С чего бы такое презрение к демону? – удивился Переписчик. - Разве Нри не покровительница тварей, живущих во Тьме?
    - Не покровительница, а госпожа! – надменно поправила его жрица, подходя вплотную, почти касаясь его груди своей высокой грудью. Она была почти одного роста с Горком и сейчас смотрела ему прямо в глаза, пристальным, пытливым и одновременно надменным взглядом. – И верные слуги Нри так же имеют часть ее власти над демонами Тьмы.
    - Кто открыл тебе Врата? – снова спросил Горк, не отводя глаз от пронзительного взора жрицы.
    - Слуги Нри ходят своими путями по Туманным Тропам, - ответила Привратница и чуть прикрыла веки, игриво поведя глазами. Взгляд ее изменился. В одно мгновение, из надменной жрицы она превратилась в кокетливую молодую женщину.
    - Ты необычайно силен, смертный, - вибрирующим голосом произнесла она, чуть приблизив к Горку лицо, хотя их и так уж почти ничего не разделяло. – Сила всегда привлекала меня.
    - Силен? – удивился Горк. – О какой силе ты говоришь? Какой-то мелкий демон порвал мне ногу своими когтями, я едва стою!
    Женщина положила ладони ему на грудь и погладила, сквозь рубашку, его мышцы.
    - Силен, очень силен! – глубоким голосом проговорила она. – Дошел до Туманной Тропы…
    Жрица стала для Горка вдруг такой притягательной, такой влекущей, какой, казалось, еще не была ни одна женщина на свете. Острое желание пронзило его, словно раскаленный прут. Даже дыхание сбилось. Горк потянулся губами к губам Привратницы, а она нежно, но уверенно закрыла его губы ладонью.
    - Очень силен, - все тем же глубоким голосом проворковала женщина. – Ты обманул собаку Тунга… Ты знал, что делал. Правда, ведь, Знал?
    - Знал, знал! – поспешно ответил Горк, задыхаясь от страсти. Одной рукой он схватил ладонь жрицы, покрывая ее поцелуями, другой обхватил женщину за талию, притягивая к себе.
    - Откуда? – горячо прошептала она ему в ухо, обмякая в его руках.
    - Потом, все потом!.. – торопливо пробормотал Горк, покрывая поцелуями ее руки, плечи, шею… И вдруг перехватил взгляд Привратницы. Из-под суженных век на него смотрели внимательные, настороженные глаза, так не похожие на горячий, страстный шепот, который он только что слышал.
    Встретившись взглядом с Переписчиком, жрица разом напряглась. Тело ее перестало быть податливым и нежным, под его руками. Кровь ударила Горку в голову – гнев, страсть, жажда власти над этой надменной женщиной. Двумя руками он схватил ее за плечи и рванул к себе.
    Жрица коротко вскрикнула, - испуганно, недоуменно, гневно. Уперлась руками Горку в грудь, резко оттолкнула… Толчок вышел неожиданно сильным. Горк шлепнулся на спину, не успев даже подставить руки, чтобы смягчить удар. Не помня себя от злости, Горк вскочил… и оказался сидящим на молочно-белом мраморе алтаря, в храме Нри.
     
    Сквозь открытые двери храма внутрь проникал тусклый свет нарождающегося утра. В этом неверном свете предметы в храме вид имели причудливый и непривычный. Горк встал, огляделся. Храм был пуст. Привратницы, что провожала его ночью на Туманную Тропу, а затем, всего мгновение назад, догнала его на этой тропе, нигде не было. Вообще ни одной живой души. Горк медленно обвел глазами храм, скользя взором по поверхности предметов. Все они были ему отдаленно знакомы, но чужды, как безликие, ничьи вещи. Все они были мертвы.
    Переписчик сделал шаг к двери и лишь теперь обратил внимание на странный предмет, в стороне. Статуя горгульи стояла прямо на полу, на небольшом возвышении, похожем на низкий плоский сундук. Горк никогда не присматривался к внутренностям храма, он приходил сюда совсем для других видов, но именно эта статуя теперь показалась ему единственным отдаленно знакомым и почти привычным, почти родным предметом в этом безлюдном и холодном Доме Нри.
    Горка качнуло. Только сейчас, когда неизбежное после возвращения головокружение стало проходить, он почувствовал, как же ему плохо. Все тело болело, перед глазами плыло, во рту возник привкус меди, Горка тошнило. Он остановился, тупо пялясь на статую, а затем произнес:
    - Только ты мне и знакома в этом мире, отвратительная рожа…
    В ответ статуя дернулась, взмахнула хвостом и прохрипела:
    - Провалиться тебе во Тьму, человек! Ты притащил меня в свой мир, а теперь еще и издеваешься надо мной?!
    Переписчик испытал запоздалый ужас, от созерцания ожившей статуи. Картины из его последнего посещения Тропы замелькали перед глазами, бессвязно, но ярко, сочно, в мельчайших деталях. Так ему еще не доводилось припоминать свои видения. Нога, на Туманной Тропе порванная демоном, отозвалось на воспоминание короткой, но пронзительной болью, - раны, после возвращения в мир живых, остаться не могло, но вот воспоминание о ней может причинят боль еще годы.
    - Демон! – воскликнул Горк, почувствовал, что тошнота подступила к горлу, согнулся пополам, и его вырвало прямо на пол храма.
    - Предупреждаю тебя, человек! – слезая с сундука, прокаркал демон, - Если ты, таким образом, решил выражать свое презрение ко мне, я найду еще более омерзительный способ!
    - Провалиться мне во Тьму!.. – булькающим голосом, сплевывая тягучую слюну, пробормотал Горк.
    - Вот именно! – подавшись вперед, прошипел демон.
    - …Ты приперся за мною в мой мир! – проговорил Горк и закашлялся. Пытаясь прочистить горло, одной рукой он прикрыл рот, а второй решительно указал на двери храма. Демон внимательно, склонив голову на бок, осмотрел указующий перст Горка, затем двери, на которые тот указывал. Затем перевел взгляд на Горка, моргнул своими полупрозрачными веками и хрипло спросил:
    - Ну, и что это должно означать, человек?
    - Пошел вон отсюда! – сквозь кашель и хрип, сдавленным голосом вытолкнул из себя фразу Переписчик.
    В первую секунду демон оставался неподвижным и у Горка, который почти уже прочистил глотку, мелькнула странная мысль – для демона этот мелкий ящеропод ведет себя очень прилично. И тогда демон вытянулся вверх на своих длинных задних ногах, так что стал почти одного роста с самим Горком, и, набрав полную грудь воздуха, оглушительно завизжал. Переписчик даже отшатнулся – столь пронзительным и неприятным был демонический вопль. А затем, стремительно отпрыгнув в сторону, бес начал хватать все, что попадалось ему под руки – подсвечники, книги, вазы, какие-то предметы утвари, - и швырять все это в Горка. Словно копье с закрепленным на нем знаменем, демон сорвал со стены и метнул в человека перекладину со шторой. Едва успевая уворачиваться и отбиваться от летящих в него предметов, Горк совсем забыл и о тошноте, и о перехватившем горло кашле.
    - Давай-давай, разгроми храм Нри, лягушка ты подземная! – кричал он демону. – Тебя за это дважды разорвут, – сначала в моем мире, потом в твоем!
    - В-ва-а-а! – провизжал демон. – Плевать, у меня истерика! – схватил очередной подсвечник и запустил его в Горка. Подсвечник больно ударил Переписчика в плечо. Горк разозлился, схватил подсвечник наперевес и ринулся вперед, размахивая им, как дубиной. Демон, не находя больше метательных снарядов, оглянулся по сторонам, поплясал на месте, и уже присел, было, чтоб отпрыгнуть в сторону, но тут Горк его перехитрил. Не сходясь в рукопашную, он с размаху швырнул подсвечником в демона и угодил ему поперек туловища. Легкого демона снесло с пола и впечатало в стену храма. Житель Извечной Тьмы снова взвизгнул – коротко и отчаянно.
    - Да падет на вас проклятье Нри! – услышал Горк за спиной и стремительно обернулся. В первую секунду, в неверном утреннем свете ему показалось, что он снова видит перед собой загадочную монахиню, но тут же он понял, что ошибся. Перед ним стояла сама Мать-Настоятельница, Верховная Жрица храма, не только облаченная в белое ритуальное одеяние, но и совершенно седая – «окутанная молоком Нри».
    - Матушка, это не я!.. – торопливо начал оправдываться Горк. – Я – наоборот, я демона изгоняю!.. Это все он!.. – бессвязно, но горячо выкрикивал Переписчик, пытаясь не смотреть в суровое лицо Настоятельницы, то и дело оборачиваясь, чтобы найти взглядом демона.
    Демон, тем временем, проскользнул сбоку от Горка, молча, еле слышно стуча когтями по плитам пола, на всех четырех лапах метнулся в двери храма, минуя, словно бездыханные статуи, и Горка, и Настоятельницу.
    - Вот он, он!.. – прокричал Горк, указуя перстом на удирающего демона. Замечая, что суровое лицо Верховной Жрицы даже не дрогнуло, (при виде демона, она не сдвинулась с места), и понимая, что сейчас ему придется за устроенный в храме погром отвечать, Горк малодушно бежал, продолжая тыкать пальцем: - Вон – демон! Лови! Лови! Он осквернил храм!
     
    - Скажи мне, хотя бы, как тебя зовут, раз уж мы вместе вляпались в такую неприятную историю? – усаживаясь на пустую бочку, спросил Горк. Демон снова вытянулся на длинных задних ногах и Горк умоляюще вскинул руки: - Только не визжи, умоляю!
    - Ты хочешь выведать мое Истинное Имя?! – вытянув вперед свою чешуйчатую морду, прошипел демон.
    - А что, они на самом деле существуют?! – подавшись навстречу демону, с восторженным интересом спросил Горк. – У каждого существа действительно есть Истинное Имя?!
    - Понятно, - приседая опять на корточки, пробормотал демон уже безо всякого задора. – Провалиться тебе во Тьму, человек… какой ты, все-таки, бестолковый!..
    Они сидели на заднем дворе гостиницы Двойры Борк «Георгина», где и в обычные дни, по утрам, было безлюдно, а теперь заведение и вовсе казалось вымершим. Если раньше, утомленные ночными гуляниями, постоянные жильцы и завсегдатаи гостиницы, отсыпались едва ли не до полудня, оглашая окрестности здоровым храпом, то теперь в заведении не слышно было ни звука.
    Когда, несколько запыхавшись от быстрого бега, Горк и демон практически вместе остановились и Переписчик спросил: «Ну, дальше что?», ящероподобный из Тьмы потянул носом воздух. Затем, припав мордой к земле, как собака, демон побежал вперед, уже на двух лапах, но согнувшись, едва не касаясь мостовой передними конечностями, пока они не добрались до «Георгины». Уверенно лягнув лапой дверь, словно к себе домой, демон вышиб непрочный засов и ввалился в пивной зал гостиницы. На грохот никто не отозвался, словно бы в заведении не осталось ни одной живой души. Горку ничего не оставалось, как последовать за демоном следом.
    Уверенно пройдя к стойке, демон схватил лапами две глиняные кружки, налил в них пива из крана, одну пустил по столешнице Горку, из другой отхлебнул сам. На изумленный вопрос: «Ты что, бывал здесь раньше?», демон неопределенно помахал кончиком хвоста в воздухе и пробормотал: «Запах порока…». Затем подхватил свою кружку и не торопясь, слегка покачиваясь (скорее из какого-то позерства, чем от опьянения), демон направился на задний двор. Там, взгромоздившись на пустые бочки, друг против друга, и прихлебывая прохладный эль, они и завели, наконец, спокойную беседу. Впрочем, спокойной она пробыла не долго.
    - Нет, ты скажи! – допытывался Горк, - Истинные Имена, что, действительно существуют?!
    - Ну, существуют, - угрюмо ответил демон, отхлебнул из кружки  и протяжно отрыгнул. – Тебе-то что? Кто тебе скажет свое Истинное Имя, во-первых? Что ты с ним будешь делать, во-вторых? Разве что продашь, кому-нибудь…
    - Ну, как же! – горячился Горк. – Я читал, что, зная Истинное Имя демона, можно заставить его служить себе! Что, это не правда?!
    - Почему, - скривил губы, демон, - пожалуй, правда.  Только, если ты достаточно силен, чтобы заставить служить себе демона, зачем тебе его Имя? А если не достаточно силен, - Имя тебе не поможет. Только разозлишь ш’хваша, - он тебя потом на части разорвет. Ну, поиграет, какое-то время, в подчинение, – встречаются такие юмористы… А потом – разорвет.
    - Как ты сказал – «шхваш»? – переспросил Горк.
    - Ш’хваш, - снова произнес демон. – Так мы называем себя.
    - А разве в Истинном Имени нет особой Силы?.. – снова спросил Горк.
    - Сила есть в любом имени… - пробормотал демон и отхлебнул еще эля. – Вот ты, например, как себя зовешь? Как тебя здесь называют?
    - Хочешь узнать мое Истинное Имя? – усмехнулся Переписчик, на что демон досадливо взмахнул лапой:
    - Не говори глупости! Здесь не может быть Истинных Имен! Слишком поверхностный слой реальности!
    - Это как? – раскрыл рот Горк.
    - Как твое имя? – упрямо пригнув голову, спросил демон.
    - Ну, Горк, - пожав плечами, ответил Переписчик.
    - Горк… Горк… - пробормотал демон, морща свой змееподобный лоб. – Горький… Горькая Судьба… Дрянь, а не имечко, человек! – подвел он итог своим изысканиям. – Оно, конечно, далеко не Истинное, - шестой, или седьмой слой… Если бы я был рша’хр, - ну, ясновидящий, что ли, - я мог бы рассмотреть его еще на один - два слоя глубже, не больше… Чем глубже слой, тем труднее его увидеть. Истинные Имена видят только Джа.
    - Джа? – тупо переспросил Горк, чувствуя, как голова у него идет кругом, от всего услышанного.
    Демон покривился, отхлебнул эля, не торопясь прополоскал им горло, проглотил и нехотя ответил:
    - Джа – стоящие перед Богами. Их помощники, что ли…
    - Ангелы? – догадался Горк. Демон, скосив на человека глаза, коротко хохотнул.
    - Слушай, откуда ты вообще взялся, такой бестолковый? – спросил демон. – Какие ангелы могут быть у Тунга? Его «ангелы» - это его Псы! Одного из которых, кстати, ты обманул, - добавил демон и сник. – Наверное, из-за этого и я здесь, с тобой…
    - Псы – ангелы Тунга? – переспросил Горк. Вопрос, впрочем, повис в воздухе, демон отвечать не собирался. Переписчик сделал добрый глоток из кружки и снова принялся расспрашивать демона: - А у Нри тоже есть «ангелы»? Ну, эти – Джа?
    Демон снова скосил глаза на Горка и коротко, нервно хохотнул.
    - Слушай, человек… Горк! – сказал демон. – Кто ты вообще такой, а?! Как ты оказался на Туманной Тропе? Почему у тебя был нож? Почему ты смог меня ранить? Почему я здесь, с тобой?! – спрашивал демон, все больше и больше раззадоривая себя, и к финалу уже почти визжа. Задняя дверь гостиницы скрипнула, чуть приоткрылась, и в щель высунулась голова Двойры. – Пошла вон, женщина! – заорал на нее демон, и Двойра поспешно юркнула внутрь, захлопнув дверь. – Чем ты вообще занимаешься, Горк?
    Горк посмотрел на захлопнувшуюся дверь гостиницы, неодобрительно покачал головой и сказал:
    - Я – Переписчик.
    - Переписчик? – прищурившись, переспросил демон. – Ты… книги, что ли, переписываешь?
    - Бывает, что и книги, - усмехнулся Горк. – Но чтоб не слишком большие и гравюр немного – долгое это дело. Нет, вообще-то, - пояснил он, - я – Переписчик не потому, что переписываю что-то, (чаще пишу под диктовку), а потому, что доставляю адресатам их переписку. Понимаешь?
    Демон снова поморщил лоб, а затем замотал головой:
    - Нет.
    - Ну, скажем, хочет богатый лорд написать письмо некоей замужней даме, в другом городе… - начал Горк и демон сразу оживился, - одним глотком допил эль и весь подался вперед. – Он вызывает меня, диктует письмо, или, в общем, объясняет, что бы он хотел написать. Тогда я сам сочиняю для него письмо…
    - Да-да-да! – пробормотал демон, отставляя кружку и шевеля пальцами на передних конечностях. – Там, конечно, множество сладострастных намеков, двусмысленных иносказаний… - оживленно и почти мечтательно проговорил демон.
    - Фу, как ты противен! – скривился Горк.
    - Я – демон! – развел лапками житель Тьмы. – Чего ты от меня хочешь? Запах порока…
    - Если будешь так возбужденно бормотать, я не буду рассказывать, - предупредил Горк.
    - Надо же! – хмыкнул демон. – Какие мы нежные!.. Ну, хорошо, хорошо! Я – весь внимание. Давай, исключительно по существу… но в подробностях!
    - Обойдешься, - отмахнулся Горк и демон опять скривился. Горк, тем временем,  продолжил: - Так вот, я пишу письмо, лорд запечатывает его своей печатью. Иногда мне дают некий предмет, который должен служить паролем для дамы – ее перчатка, платок, реже – драгоценность…
    - Скуповаты лорды, да? – вставил демон, но Горк не сбился:
    -… А затем мне нужно проникнуть в дом этой дамы, под каким-нибудь благовидным предлогом, или вообще тайком, передать послание и, возможно, забрать ответ. За это мне платят…
    - За это?! – изумился демон. – Что, так сложно проникнуть в чужой дом?
    - Ну, иногда бывает сложно, - пожал плечами Горк, подумал и  усмехнулся: - Однажды я подкупил девушку с кухни, чтобы переодеться в ее платье и проникнуть в поместье – у охраны был приказ задерживать всех незнакомых мужчин. Женщин не задерживали, поэтому я и переоделся в женщину…
    - О-о-о! – закатил свои оранжевые глаза демон. – Одежда хранила запах юного женского тела, не так ли?! – и облизнулся. Горк, не сдержавшись, метнул в демона кружку. Демон даже не сделал попытки уклониться. Кружка врезалась в его ящероподобную голову, с треском разлетелась на куски, а демон остался сидеть, как сидел. Затем он моргнул, протяжно отрыгнул и сказал:
    - Убил! – и завалился на спину, скатываясь с бочки, на которой сидел.
    Пораженный собственным поступком Горк, остался сидеть, открыв рот.
     
    - Демон! Демон! – кричали обитатели гостиницы и ранние посетители, вооружившиеся вилами и высыпавшие на задний двор. За спинами вооруженных горожан маячила встрепанная, в косо натянутом платье хозяйка «Георгины» Двойра. – Убить демона!
    - Погодите! Погодите! – выставив перед собой руки и отступая от ощетинившейся вилами толпы, кричал Горк. – Я все объясню!...
    Демон в этот момент протяжно отрыгнул, сел, и только потом открыл глаза, затянутые полупрозрачной пленкой. Толпа замолчала и попятилась.
    - Вы не можете меня убить, - слегка заплетающимся языком, заявил демон. – Потому что я – с ним! – и житель Тьмы, не глядя, ткнул пальцем в Горка. Секунду помолчал и объяснил: - А он убил Собаку Тунга! – и затем снова завалился на спину. Пораженные, охваченные паническим ужасом горожане, стояли не шевелясь. Повисла гробовая тишина.
    - Да ты!.. – задохнулся Горк. – Ты пьян! Как!.. Как скотина!
    - Я – демон! – лежа на спине и размахивая одной рукой, заявил товарищ Горка. – В пороках – смысл моего существования! Все пороки – мне! – орал демон и взмахнул рукой, словно бы пристукнув по крышке воображаемого стола.
    - Ты пьян! – снова повторил пораженный Горк.
    - И пьянство – мне! – уверенно заявил демон.
    Горожане по-прежнему молчали, охваченные мистическим ужасом, переводя взгляды с Горка на демона и обратно. Горк пришел в себя первым.
    - Ну, вы же видите, что он не представляет никакой угрозы! – обратился он к горожанам. – Это довольно мелкий демон, не обладающий какими-то очень опасными способностями… Подобная разновидность довольно широко распространена на Туманной Тропе, - зачем-то добавил Горк и демон, в ответ на это, не то рыгнул, не то хохотнул. Горожане, не опуская вил, нервно дернулись.
    - Он подчинил себе демона! – в ужасе прошептал кто-то.
    - Он убил Собаку Тунга! – выкрикнул еще один.
    Горку стало даже не по себе, он слегка смутился. Судя по голосам горожан, они готовы были вот-вот грохнуться перед ним на колени.
    Но фортуна Переписчика в этот день была уж очень изменчивой.
    - Тунг теперь проклянет нас! – истерично завопила Двойра. – Мы ВСЕ умрем!
    Крик этот возымел немедленное действие. Вилы тут же перенацелили на Горка, возбужденные горожане стали с опаской к нему подступать.
    - А, провалиться тебе во Тьму, проклятая баба! – заорал демон, вскакивая в боевую стойку, пригнувшись к земле и раскинув когтистые лапы в стороны. От опьянения в нем не осталось и следа. – Будь ты проклята! Что б ты сдохла, и сама, и корова твоя! И пиво твое прокисло, тьфу! – выкрикнул демон и, распахнув пасть, угрожающе зашипел. Перепуганные насмерть горожане, с воплями «Демон! Демон!», побросали вилы и бросились прочь с заднего двора, сталкиваясь в дверях гостиницы. Двойра, упав на землю, закрыла голову руками и тихонько выла.
    - Все, Переписчик, - опуская лапы, сказал демон, - представление окончено! Мотаем отсюда!
     
    Лошадь им добыть не удалось, не смотря на заявление демона, что он может привязать к себе любую кобылу силой своего сладострастия. Молоденькая кобылка, которую демон со всех сторон пытался облизывать, оплетая своим сладострастием, сначала мелко дрожала, а затем лягнула демона копытом в бок, сорвалась с привязи у конюшни «Далеслав и сыновья», и умчалась в неизвестном направлении. Потирая ушибленный бок и бормоча что-то про «копытную бестолочь», демон угрюмо побрел по дороге пешком. Горку ничего не оставалось, как, вздохнув, забросить мешок за плечи и отправляться следом. Хорошо хоть походный мешок у него всегда был наготове, и он успел схватить его в своей комнате, заскочив в нее буквально на секунду. По городу быстрее молнии разнесся слух, что Переписчик Горк свел дружбу с демоном и теперь охотится на Собак Тунга. Надо было уносить ноги, причем, как можно быстрее.
    - Я думал, что и в самом деле тебя убил! – уже покинув город, прервал, наконец, молчание Горк. – Ну, когда кружкой!...
    - Ха! – криво ухмыльнулся демон. – Одной глиняной кружки маловато будет! Даже для такого не породистого ш’хваш, как я… - добавил он уже вполголоса.
    - Я испугался, - честно признался Горк. – Зачем ты прикидывался мертвым?
    - Вот затем и прикидывался! – пробормотал демон и снова криво ухмыльнулся.
    - Какой ты, все таки!... – покачал головой Горк, отвернулся и гордо зашагал рядом с демоном. Но долго молчать не смог; слишком много вопросов у него накопилось, слишком неожиданной, невероятной, даже невозможной была его встреча с демоном. – Слушай, ты так и не закончил про Истинные Имена! – сказал он. – И про Джа ты мне тоже не дорассказал!
    - Ну, что еще? – недовольно буркнул демон.
    - Ты сказал: «Только Джа видят Истинные Имена», - напомнил Горк. – Как это? Что они видят? И какую силу дают Имена?
    - Ох-хо! – порывисто вздохнул демон. – Какой ты!... – Но тут же осекся, даже остановился и искоса посмотрел на Горка. – А может именно из-за твоего скверного характера, вот из-за этой твоей надоедливости все и произошло, а?
    - Я не знаю, - пожал плечами человек.
    - Ладно, - кивнул демон. – Хуже все равно уже не будет. Я тебе порасскажу… кое-что. Но не бесплатно! - тут же поднял житель Тьмы палец вверх.
    - Опять? – скривился Горк. – Ну, что я тебе могу дать?
    Демон критически осмотрел самого Горка, покосился на его мешок и пожал плечами:
    - Не знаю… сегодня – ничего, ничего ценного у тебя нет… А завтра – кто знает… Не зря же ты ввязались в эту историю. Конечно, скорее всего, нас просто порвут Собаки Тунга. Но однажды тебе уже удалось перехитрить Пса. Может, и дальше будет получаться….
    - Так, что ты хочешь? – нетерпеливо спросил Горк.
    - Пообещай! – прищурившись, потребовал демон.
    - Мы не на Туманной Тропе, - напомнил Горк. – Ты сам говорил, что здесь мое слово ничего не стоит.
    - Оно и на Туманной Тропе ничего не стоит, я соврал, - признался демон и, видя, что Горк собирается его пнуть, поспешно отскочил в сторону. – Но ты ввязался в игры Богов, смертный! Тебе вообще не стоит бросать слова на ветер – ты не знаешь, куда он их занесет! Если что-то обещаешь, ты должен держать свое слово, не то следующая схватка с собакой Тунга может для тебя закончиться даже хуже, чем для других!
    Горк постоял, внимательно глядя на демона, потом спросил:
    - Опять врешь?
    - Конечно, я же демон! – радостно оскалился житель Тьмы. – Но ты-то не можешь знать, КОГДА ИМЕННО я вру! «Я лгу, сказал лжец»… - пробормотал демон. – Лучше не сори словами, человек!
    После некоторого раздумья, Горк махнул рукой:
    - А, ладно! Что ты хочешь, чтобы я пообещал?
    - Пообещай, что отдашь мне любую вещь из своего груза, когда я попрошу! – выпалил демон и замер, словно бы сжавшись, ожидая ответа человека. Горк почесал затылок, покривился. Снял с плеч мешок, заглянул в него. Пожал плечами:
    - Ладно, - кивнул он. - Одну вещь. Обещаю. А теперь отвечай!
    - Отлично! – потер ручки демон, ухмыляясь. – Так, чего ты там спрашивал? А, Истинные Имена! Ну, все просто. Истинное имя – это Судьба, Выраженная в Слове. Судьба рождается там же, где рождается все живое – в Сердце Тьмы, оно же – Сердце Света. В Центре Вселенной, если хочешь. Место это… как бы сказать… бесплотно, не осязаемо. Его, как бы и нет, для нас с тобой. Поэтому, переходя вместе со своим хозяином на следующий слой реальности, следом за Сердцем, Имя словно бы надевает на себя одежду, чтобы стать заметным. Чтобы его услышали в том мире, где живет его хозяин. И как хорошая перчатка плотно сидит на руке, повторяя его форму, так и оболочка Истинного Имени, повторяет форму, точнее смысл, содержание Истинного Имени. Но, конечно, с некоторыми искажениями. Понял? – спросил демон, но Горк, в ответ, только промычал, пытаясь осознать услышанное. Демон вздохнул.
    - Ну, например, - сказал он, - рождается человек, чье истинное имя звучит примерно так: «Тот, кому суждено испытать горечь самой тяжкой утраты за секунду до своей победы». Человек не может существовать в Центре Вселенной, там живут лишь Боги, да иногда призываются Джа. Человек отправляется в свой слой реальности, а Имя отправляется вместе с ним. Вот они покинули Сердце Тьмы и вступили в Область Великих Демонов. Или Великих Ангелов, все равно, - добавил пришелец из Тьмы и продолжал: - Имя там приобретает свою первую оболочку и звучит, как: «Тоскующий у Врат», например.
    - Почему «Тоскующий у Врат»? – не понял Горк.
    - Да, не почему! – взвизгнул демон. – «Тоскующий» – потому, что потерял самое дорогое! «У Врат» - потому что уже перед самой победой, перед тем, как перейти в новый мир, в новое состояние! Я например говорю, бестолковая твоя человеческая голова, я же не умею читать Имена! Ты помнишь, я говорил?
    - Может, ты соврал, - пожал плечами Горк.
    - Тьфу! – плюнул демон и отвернулся от Горка.
    - Ну, ладно, я больше не буду, - примирительно сказал человек, но демон лишь зло сверкнул на него глазами искоса и хохотнул. – Еще одно обещание не проси – не буду обещать, - помолчав какое-то время, сказал Горк, шагая рядом с демоном.
    - А я не буду рассказывать! – развел лапы демон.
    - Ну, и не надо! – буркнул Горк.
    - Ну, и не буду! – заявил демон.
    Так они и шагали рядом по пыльной пустой дороге, на которую никто, кроме них, не отважился выйти из города, из-за Собак Тунга. Дорога, лениво изгибаясь, тянулась по полям, на которых уже поднялись зеленые еще колосья, куда-то за горизонт, навевая уныние на путников своей очевидной бесконечностью. Оба молчали. Демон иногда фыркал. Оба при этом понятия не имели хотя бы о предварительной цели своего путешествия.
    - А у меня во фляге немного вина есть, - словно бы сам себе, сказал Горк.
    - Тьфу! – взвился демон. – Я так и знал, что ты куда коварнее, чем любой ш’хваш! Вы только и умеете, что про нас гадости рассказывать, а сами!..
    Горк не отозвался, словно бы размышляя над словами демона. Через некоторое время, когда отставший, было, демон его догнал, Горк спросил:
    - Ты это к чему сейчас сказал?
    - Хорошо, хорошо, я дорасскажу про Имена! – пробормотал демон. И протянул лапу: - Флягу давай!
    - Нет, сначала рассказывай! – замотал головой Горк.
    - Да у тебя ничего нет! – возмутился демон. – Ты просто издеваешься!
    Горк молча снял с плеч мешок, достал оттуда флягу, открыл пробку и дал понюхать демону. Затем быстро закрыл флягу и спрятал назад в мешок. Демон проводил емкость тоскливым взглядом.
    - Издеваешься! – уверенно сказал он. – Ладно! На чем я остановился?
    - …Человек, вместе со своим именем отправляется дальше, в следующий слой реальности, еще более грубый, чем предыдущий. И на этом слое его Имя вновь обретает одежду. Теперь уже «Тоскующий у Врат» облекается в новую форму. Ну, например, «Угрюмый Страж». Или что-нибудь вроде этого, - поспешил добавить демон, предупреждая новые вопросы Горка. - Не обязательно именно так, как я говорю, но похоже. Ну, а на следующем слое реальности в одежду облекается уже «Угрюмый Страж», и становится, скажем… скажем, «Привратник».
    - Кто? – переспросил Горк, и даже остановился.
    - Ну, например! – воскликнул демон. Горк секунду подумал, потом кивнул:
    - Ладно, - и двинулся дальше. Демон вздохнул и продолжил свой рассказ:
    - Вот, а где-то на пятом-шестом слое реальности Имена начинают терять первоначальную форму. Сквозь них Истинное Имя уже практически не просматривается, очень слабо – Имя предыдущего слоя. У Имени теряются оттенки его полного смысла, остается только одна какая-то черта. Ну, скажем, «Привратник», может превратиться в «Ключника», или в «Пьеро».
    - Почему в «Пьеро»? – удивился Горк.
    - Ну, потому что угрюмый, грустный! – нетерпеливо топнул лапой демон. – Остается что-то одно – либо «Угрюмый», либо «у Врат»! Либо «Ключник», либо «Пьеро»! Дошло?!
    - Дошло, - кивнул Горк.
    - Великая Тьма! – закатил глаза демон. – Ну, вот почти и все. На шестом слое «Пьеро» превращается в какого-нибудь «Пьера», или в «Тоска», или в «Груста». На седьмом – в «Пита», в «Тотти», в «Гру», «Гро», что-нибудь такое. Ну а на восьмом, человеческом слое, Имя становится совсем уж неузнаваемым. Ну, например, «Гро» превращается в «Горк»…
    Горк, который уже на протяжении трех последних фраз шел рядом с демоном, склонившись к нему и внимательно вглядываясь в его морду, взмахнул заплечным мешком, стремясь попасть демону в голову. Но демон, похоже, ожидал чего-то подобного и успел отпрыгнуть в сторону.
    - Ты!.. – выставив вперед обвиняющий перст, задыхаясь от гнева, кричал Горк. – Ты знал! Ты знал, с самого начала!
    - Да ничего я не знал! – приплясывая на обочине, привстав на своих длинных ногах, кричал в ответ демон. – Я же тебе говорил: «например», дурья твоя башка! Это все – фантазия, не более!
    - Ты попросил отдать тебе предмет! – выпалил Горк. – Один предмет, который ты попросишь, в будущем! Ты все знал! – продолжал тыкать пальцем в демона Переписчик. – Ты все про меня знал! Ты знаешь, что это за предмет!
    - О-о-о! – закатил глаза демон. – Да ты совсем уж спятил, друг-переписчик!
    - Так вот, ничего ты не получишь! – прокричал Горк, пытаясь жестами подтвердить свое заявление. Демон лишь презрительно хмыкнул. – Вот! Ты хотел один предмет из моего груза!... – кричал Горк, развязывая мешок и доставая флягу, - Вот тебе предмет! Ты хотел вина – на, подавись!
    И с этими словами Горк швырнул флягой в демона. Демон, на этот раз, ловко подпрыгнул и флягу поймал. Но тут же потряс ею в вытянутой руке:
    - На кой она мне сдалась?! Выкручиваешься, да?! Да ты просто бессовестный человек!
    - Это ТЫ мне говоришь?! – задохнулся от негодования Горк. И не найдя больше слов, порывисто зашнуровал мешок, снова ткнул пальцем в демона, да так резко, что тот даже отскочил назад: - Ты получил один предмет из моего груза! Больше я тебе ничего не должен и видеть тебя не желаю! Провались ты во Тьму, исчадие!... – Горк запнулся, не находя подходящего слова, и демон подсказал:
    - …Исчадие Тьмы. Не очень удачная речь получилась, правда?
    Горк, в негодовании, сплюнул, закинул мешок на плечи и зашагал прочь по дороге. Демон, отойдя еще дальше на обочину, присел на камень, почти полностью скрытый травой, откупорил флягу и сделал из нее хороший глоток.
    - Отделаться он от меня решил! – проглотив вино, прокричал демон Горку вслед. – Да, подавись ты сам своей флягой, бесстыжий обманщик! – не спеша, впрочем, с флягой расстаться. Демон сделал еще один глоток и закричал снова, передразнивая Горка: - «Один предмет», «один предмет»! Да я у тебя ее не просил, ты мне ее сам отдал, если хочешь знать! Насильно мне ее в руки всучил! И теперь вся округа будет знать, что Переписчик Горк – Лживая Дрянь, которой нельзя доверить ни малейшего!... О-ой! – завопил демон, вскакивая, и последним глотком допивая вино. Отбросив флягу в сторону, он прыгнул на дорогу и помчался по ней, в обратном направлении, туда, откуда они с Горком только что пришли. Следом, бросив на дороге свой походный мешок и обнажив большой охотничий нож, длинными прыжками, с перекошенным от гнева лицом, мчался Горк…
     
    В этот раз Горк уже не спрашивал демона, что случилось. Теперь он знал. Это была не Туманная Тропа, это была самая обычная дорога, из его родного города Вокса в Невю – «Город Вечного Лета» и княжескую резиденцию. Но ощущения были в точности те же, что и на Туманной Тропе, - Горк их отчетливо помнил. Внезапный страх пробежал холодными пальцами по спине, сердце гулко загрохотало в груди, ладони вспотели. Где-то в невероятной дали, словно бы на самом краю сознания, Горку послышался поспешный вздох бегущего Пса. Переписчик остановился посреди дороги, с наполовину занесенным ножом. Страх стремительно охватывал сознание, заставляя бежать, куда глаза глядят, прятаться, зарыться в землю.
    - Собаки! – шепотом выдохнул Горк.
    Демон, присев на корточки, стремительно завертел головой, потянул носом, затем так же стремительно выпрямил свои длинные ноги, вытянулся в струну, вглядываясь куда-то за горизонт и снова нюхая воздух.
    - Собаки! – уже в полный голос, пронзительно и истерично прокричал Горк. – Бежим, демон!
    - Собаки?- словно не находя себе места, то вытягиваясь вверх, то приседая, перебегая в сторону по дороге, переспросил демон неуверенно. – Ты уверен? Может, не собаки?!
    - Бежим, демон! – хватая жителя Тьмы за лапу и увлекая за собой, прокричал Горк. И помчался по дороге назад, к столице, туда, где бросил свой походный мешок. Демон торопливо перебирал своими нескладными ногами, поспевая за Горком. Затем выдернул лапу и отскочил в сторону.
    - Стой, человек! – крикнул он. – Может, это не собаки!
    Горк, завидев издали свой мешок, подбежал к нему, схватил, забросил на спину, обернулся к демону:
    - Я тебя не буду уговаривать! – крикнул он, не выпуская из руки обнаженного ножа. – Либо беги, либо!..
    Слова застряли у Горка в горле. В каких-то тридцати шагах перед ним, из ниоткуда, из воздуха, из внезапно возникшего над дорогой клубящегося туманного облака, в клочьях пены выпрыгивали огромные, мертвенно-бледные кони, и глаза их светились молочно-белым взором Нри. Запряженные парами, шестеро огромных бледных коней тащили за собой большую, богато отделанную карету. Кони неистово ржали и громко фыркали, молотили копытами землю так, что она, казалось, вздрагивала от их топота. Огромными скачками они неслись вперед, карета раскачивалась и скрипела на рессорах, порождая неизвестно откуда идущее долгое эхо, словно бы мчалась по глубокому ущелью. А на козлах кареты сидел одетый в черный сюртук возница. Его смоляная черная шевелюра развивалась по ветру, на шее у него горел ярко-алый платок, а на смуглом лице сверкали огромные, темные, бездонные и абсолютно безумные глаза.
    - Ха-йа! – привстав на козлах, визжал возница, взмахивая кнутом и нещадно нахлестывая взмыленных коней.
    Видение, лишь на секунду возникшее перед Горком, впечаталось в его память, казалось, навечно. В следующую секунду он едва успел отпрыгнуть в сторону, и громадные кони, погоняемые безумным, оскаленным возницей, пролетели мимо. В окошке раскачивающейся кареты мелькнула чья-то рука.
    Свалившись лицом в придорожную пыль, Горк стремительно вскочил, отплевываясь, и спеша убраться еще подальше на обочину. Обернувшись, он увидел, как карета несется по дороге, вздымая клубы пыли и стремительно уменьшаясь в размерах. Над равниной летели лошадиный топот, удивительные скрипы, безумный вопль возницы да свист кнута.
    - Ты видел?!.. – оборачиваясь к демону, воскликнул Горк и снова осекся. Демон, со всех ног мчался по дороге, ко все еще клубящемуся туманному облаку, из которого возникла удивительная карета. Не успев ничего сообразить, Горк, подчинившись внезапному импульсу, бросился следом. Облако уже колыхалось, развеиваясь под дыханием слабого ветерка на равнине, когда демон, присев на корточки, прыгнул в него, словно лягушка, и исчез. Напрягаясь изо всех сил, Горк сделал три длинных прыжка, сорвал с плеч и бросил вперед сначала свой мешок, а затем прыгнул следом сам, ныряя в облако, как пловец в воду…
    - Провалиться тебе во Тьму, человек! – простонал демон, покатившись по земле. Нырнувший в облако Горк угодил своей головой в затылок демону, сбив его с ног. У самого Горка голова так же звенела и, обхватив ее руками, он сидел на влажной траве и тихонько постанывал:
    - Ой! Ой!
    Со всех сторон их окружал Туман. У Горка не осталось никаких сомнений – они снова на Туманной Тропе.
     
    - Почему ты сказал: «Туманная Тропа – не место для человека»? – спросил Горк, нарезая ножом колбасу. После всех пережитых приключений, он вдруг почувствовал, что порядком проголодался. Кроме того, ему было интересно, какой вкус будет иметь колбаса на Туманной Тропе, раз уж она сюда, каким-то чудом попала.
    - Опять будешь надоедать вопросами? – покосившись на Горка и потирая ушибленный затылок, скривился демон.
    - Можешь не отвечать, - пожал плечами Горк, раскладывая на своем плаще колбасу, хлеб, две головки лука и печеные картофелины. – Только тогда можешь не рассчитывать на совместную трапезу… Обжорство – порок, не так ли? – достав из мешка завернутый в тряпицу пирог, спросил Горк.
    - Научился!.. – пробормотал демон и в сердцах сплюнул. Затем присел на корточки у импровизированного стола и требовательно протянул вперед лапку: - Ладно, давай свою колбасу! Расскажу, что знаю…
    - …Я уже трижды бывал на Туманной Тропе, прежде, чем тебя встретил! – говорил Горк и с набитым ртом принялся пересказывать демону то, что помнил из прежних своих посещений Туманной Тропы. Колбаса, не то из-за пребывания на Тропе, не то от голода, вкус имела просто восхитительный.
    Рассказ о трех встреченных женщинах демона явно заинтересовал; он плотоядно сверкал глазами, впиваясь зубами в краюху хлеба и слушая этот рассказ. Второе приключение, с неразговорчивым громилой, вызвало у демона откровенную скуку, а во время рассказа о третьем путешествии, демон несколько раз многозначительно хмыкнул, - когда Горк вспоминал бродячего мудреца, мелькнувшие на бегу прекрасные здания и золото, что разбрасывал сумасшедший богач.
    Дослушав Горка и с удовлетворением оглядев остатки почти уничтоженных им припасов Переписчика, демон смачно отрыгнул и откинулся назад, опершись на локти.
    - Все это, конечно, очень забавно, даже поучительно, но… - сказал демон и почесал лапкой оттопыренное брюхо. А затем цыкнул сквозь зубы и продолжил: - Но ты никогда ранее не бывал на Туманной Тропе, человек… Я имею ввиду, до встречи со мной, - уточнил демон.
    - Как это? – от удивления Горк даже перестал жевать.
    - Очень просто, - развалившись на траве, продолжал демон. – Что такое Туманная Тропа? Не знаю, что там городят вам в этих храмах ряженные тетки, в белых балахонах, но на самом деле, Туманная Тропа – это Дорога Джа, Путь Сквозь Миры. Туманная Тропа идет сквозь все слои реальности, но пройти по ней до конца, сквозь все миры, могут только Джа. Ну, Великие тоже ходят по Тропе… сквозь четыре-пять слоев. Очень сильный шаман четвертого-пятого слоя может опуститься на один слой в глубину, ближе к Сердцу Тьмы. Туда, где материя тоньше, чем в его собственном мире. Подняться на один слой выше ни один шаман не может; в мире, где материя грубее, тяжелее, чем в его собственном, шамана раздавит собственным весом.
    - Тогда как ты смог оказаться в моем мире? – спросил Горк. – Если я правильно понимаю все то, что ты рассказываешь, твой мир расположен глубже моего, ближе… к Центру Вселенной, - с некоторым усилием сформулировал Переписчик. – Материя моего мира должна была тебя сплющить в лепешку!
    Демон покивал, соглашаясь, снова отрыгнул и сказал:
    - Совершенно верно. Но! – и демон поднял один палец вверх. – Я пришел в твой мир не своей волей. Я пришел в него не по Тропе, а сквозь Тропу. И моя природа изменилась; я словно стал частью твоего мира.
    - Ничего не понял, - помотал головой Горк. Демон вздохнул и продолжил:
    - Видишь этот туман вокруг? Ты думаешь, что это? Странная прихоть Богов, создавших Тропу? Грандиозная декорация, для создания гнетущей атмосферы? Нет. Туман – это пограничный слой. То, что отделяет Тропу от всех слоев реальности, что сохраняет ее вне всех этих слоев. У самой Тропы этот Туман не принадлежит ни одному миру. Он, как бы, вне времени и пространства, как и сама Тропа, - сказал демон и скосил глаза на Горка. Убедившись, что тот внимательно слушает, демон продолжал: - Чем дальше от тропы, тем больше Туман принадлежит тому слою, с которым соприкасается, пока и вовсе не превращается в твой мир, или в мой. Если двигаться от Тропы вглубь Тумана, теоретически можно оказаться в одном из слоев. Вот только ни мне, ни тебе это не по силам. Если мы войдем в Туман, мы уже через секунду потеряем всякое представление о том, где верх, где низ, и где осталась Тропа. Так и будем блуждать в нем, до скончания века. Ходить сквозь Туман могут только Джа и Великие.
    - А Боги? – задал Горк вопрос, от которого демон буквально поперхнулся.
    - Ты совсем сдурел, человек?! – воскликнул демон. – Боги, которые создали Тропу?! Да они и без нее, в любой момент могут перепрыгнуть в любой слой! Или приблизить слой к себе! Или создать новый слой! Или уничтожить парочку, особо надоедливых! Они – Изначальные, живущие в Центре Вселенной!
    - Хорошо, хорошо! – примирительно поднял руки Горк. – Я просто так спросил. Продолжай.
    - Что продолжать?! – фыркнул демон. – Эти ваши ряженые тетки дурачат вас, как детей, говоря, что отправляют вас на Туманную Тропу! Дают вам выпить пойла покрепче, пошаманят немного, вы и засыпаете. И во сне, под воздействием этого жреческого пойла, вы вдыхаете испарения Тумана с Тропы. Они-то и порождают те видения, которые вы видите, «на Тропе»!
    - Но в них все так… по настоящему! – покачал головой Горк.
    - Конечно! – кивнул демон. - Ведь что такое испарения Тумана? Это плоть вашего мира, так и не ставшая реальностью, унесенная ветрами времени, за ненадобностью. Вдыхая эти испарения, вы видите то, что могло бы с вами происходить, но не произошло… почему-то. Хотя… - демон запнулся и заерзал на месте. Горк подобрался.
    - Что – «хотя»? – спросил он.
    - Ну, наверное, может быть, чтобы человек вдохнул испарения из Глубины Тумана… - нехотя ответил демон.
    - И что тогда? – спросил Горк.
    - Тогда… - демон задумался. – Тогда он может увидеть сразу все вероятности своей жизни, или своего мира – прошлое, настоящее и будущее. То, что происходило на самом деле, и то, что не произошло, и не произойдет никогда. Как это все будет выглядеть… - демон почесал лапкой голову, - …я не знаю. Да и какой прок человеку, от таких видений? Он все равно ничего не поймет.
    - Теперь понятно, - помолчав, сказал Горк. – Понятно, почему ты удивился, увидев меня на Тропе. Не понятно, как я на нее попал, в самом деле?
    - До сих пор не понятно? – ухмыльнулся демон. И, видя недоумение Горка, вздохнул: - На Тропу тебя отправила «Привратница», как ты ее назвал. Та странная жрица, что появилась здесь, следом за тобой, помнишь?
    - Ну… - кивнул Горк, все еще не понимая, что пытается ему объяснить демон. Тот снова вздохнул и сказал:
    - Помнишь, ты спрашивал меня про Джа? Есть ли у Нри свои Джа? – и, увидев, как стремительно Горк бледнеет, а потом краснеет, демон кивнул: - Да, да, это именно она и была – одна из Стоящих перед Нри. Что она делала в вашем мире – не знаю, наверное, приглядывала за Собаками. И тут появился ты, с просьбой отправить тебя в Царство Сна… Вот она тебя и отправила, немного дальше, чем хотела.
    - Я ее хотел поцеловать, и… - тихо проговорил Горк.
    -…и не только поцеловать, - кивнул демон. - Будем надеяться, она восприняла это, как комплимент, как восхищение смертного ее нечеловеческой красотой.
    - А если нет? – опасливо спросил Горк.
    - Тогда тебе хана, - развел лапками демон.
    - Я так и думал! – кивнул Переписчик.
    - Где-то здесь и кроется разгадка всех загадок, - раздумчиво проговорил демон. – Она отправила тебя дальше, чем ты должен был пройти… В этом все дело, - уверенно сказал демон и взглянул на Горка. – Когда Тунг выпускает своих Псов, Туман становится тоньше.
    - Тоньше? – переспросил Горк, но демон, вдруг, вскинул лапку и вытянулся вверх, прислушиваясь. Затем стал делать Горку руками какие-то знаки, суетливо, спешно.
    - Что? – одними губами спросил Горк, прислушиваясь к туману, но не слыша в нем ничего подозрительного – какие-то слабые шорохи и, не то порывы ветра, не то отдаленные вздохи проклятых душ. Демон указал на нож и Горк схватил его, как врага за горло, словно намереваясь сейчас же, ни секунды не раздумывая, ударить сверху вниз, вскочил на ноги.
    В следующую секунду прямо над правым ухом Горка раздался шумный вздох, будто бы выдохнуло огромное животное – бык не меньше. Туман с окружающего пространства мгновенно смело и Горк опасливо покосился назад, за плечо, туда, где находилось то, что так шумно дышало. Через мгновение он с воплем прыгнул куда-то в сторону-вверх и повис на ветке стоящего у поляны дерева, одним махом забросил на нее ноги и оседлал. Прямо под ним пронеслась огромная туша какого-то невероятного зверя, не то невиданных размеров вепря, не то буйвола-переростка. Сверху было плохо видно, но Горк готов был поклясться, что у буйвола верхняя часть морды была практически человеческой – сморщенный в напряжении лоб, большие, умные, горящие ненавистью глаза.
    Буйвол пронесся через поляну, на которой они вдруг оказались, и мелкий демон едва успел отпрыгнуть в сторону. Однако, прыгая, демон извернулся всем телом в воздухе и ударил когтистой лапой чудовище по спине. На спине осталась тройная отметина. Зверюга оглушительно заревела, достигла края поляны и развернулась.
    Налитыми кровью глазами зверь таращился на мелкого демона, который присел в боевую стойку, посреди поляны, раскинул лапы в стороны, раскрыл пасть и зашипел.
    - Сме-ерть! – проревела зверюга низким басом и, пригнув огромную голову, увенчанную одним единственным мощным рогом слева (справа рог, похоже, был очень давно кем-то срублен), бросилась вперед, на маленького демона. Демон снова попытался отпрыгнуть в сторону, но тварь была настороже. Резко мотнув головой, зверь ударил рогом демона в грудь. Мелкий демон, верткий и быстрый, успел вцепиться в рог передними лапами, смягчив удар, хвостом стеганул чудовище по глазам и, оттолкнувшись сильными ногами от головы буйвола, отлетел в сторону. И тут, повинуясь внезапному порыву, Горк прыгнул со своей ветки прямо на спину чудовища, метя ножом в холку. Туда, где, по его представлению, должно было находиться сочленение позвонков этого невиданного зверя.
    Нож вошел в зверюгу лишь до половины, тихонько звякнув, словно наткнулся на камень. Напрягая все свои силы на скачущей спине буйвола, Горк навалился на нож, надавил… Нож звякнул еще раз, переломившись пополам. Горк кубарем скатился со спины буйвола. Приземлившись на все четыре конечности, словно кошка, Горк тут же вскочил, лихорадочно ища глазами оружие. Буйвол достиг конца поляны и развернулся. Они встретились глазами.
    - Ты-ы?! – с удивлением, болью и ненавистью одновременно, взвыл зверь. Казалось, внезапная встреча с Горком его обескуражила. На мгновение он замер.
    - Шра-аш-ш! – прошипел демон, приседая в своей боевой стойке. Его хвост взвился в воздух и неожиданно защелкал, словно пастуший кнут – раз, два, три. Демон плавно качнулся из стороны в сторону, опять присел и опять прошипел: - Шра-аш-ш!
    Горку показалось, что он сходит с ума. Его сознание раздваивалось. Он стоял на месте и смотрел на ужасного буйвола, и одновременно, не отрывая ног от земли, он скользил в сторону, и видел буйвола еще и с другой позиции. Причем вид с первоначальной точки как бы мутился, блек, истончался, а вид с новой точки, наоборот, начавшись с мутной картинки, набирал все больше четкости, яркости. Горк посмотрел туда, где должна была находиться его вторая точка наблюдения, и едва не упал в обморок. В пяти шагах от него, на самом краю поляны, стоял… он сам, изумленно таращась на себя же. Буйвол взревел, наклоняя свой единственный рог для атаки.
    - Шама-хара-шраш-ш! – зашипел демон и хвост его щелкнул еще трижды. Горк повернул голову и увидел, что мир вокруг него не вращается плавно, а стремительно летит. Еще мгновение он наблюдал мир сразу с двух точек, а затем окончательно переместился на край поляны, туда, где видел своего двойника. Теперь он сам был этим двойником и краем глаза видел самого себя, стоящего в стороне, напротив буйвола.
    Горк взмахнул рукой и едва успел уловить ее движение глазом. Горк взглянул на буйвола и увидел, как он медленно, словно нехотя, бьет копытами в землю, делая длинный-длинный, словно растянутый, плавный прыжок, метя в Горка-слева, в того, кем он был еще мгновение назад. Он увидел, как медленно и плавно разводит руки в стороны, приседая, маленький демон. Он услышал медленное дыхание далекого зверя, повернул голову на этот звук и успел различить в тумане два сверкнувших белых луча. Он подпрыгнул вверх, легко перелетая через холку огромного буйвола, оттолкнулся от этой холки, переворачиваясь через голову, и, переворачиваясь, стоя головой вниз на спине зверя, увидел собственное тело, пробитое рогом буйвола и летящую по воздуху Собаку. Огромного черного Пса, со светящимися молочно-белыми глазами.
    В следующее мгновение мир ускорился, Горк упал на землю, огромные челюсти с ужасающим лязгом сомкнулись, сминая плоть буйвола, и зверюга заревела, в предсмертной агонии. Горка снова обдало жаром, затем холодом…
    А затем наступила абсолютная тишина. Горк замер в воздухе, пытаясь встать, но так и не завершив движения. Мир словно бы остановили, отключив течение времени, поймав обитателей Тропы в неудобном состоянии. И в этой абсолютной тишине Горк услышал Вой.
    От этого воя застывшее сознание Горка заметалось в ужасе, не имея сил вырваться, произвести хоть одну завершенную мысль. Горк весь превратился в одно только состояние абсолютного ужаса, чувствуя, как шевелятся, седея, его волосы на голове. В этом вое была и нечеловеческая, запредельная тоска, и бесконечная, тысячелетняя боль, и неведомое Горку, космическое злорадство – много чего еще. Это был даже не животный – абсолютно не живой, потусторонний вой. Словно бы сама Извечная Тьма, вдруг, подала свой голос.
    Сознание Горка, от переизбытка чувств, помутилось. «Я умер!» - была последняя мысль, которая его посетила.
     
    - Где я?
    Первое, что увидел Горк, открыв глаза – мягкий, струящийся бледно – желтый свет, исходивший словно бы отовсюду. Он плавал в этом свете, лежа на чем-то мягком, он был невесом и совершенно спокоен. Откуда-то – не то из струящегося света, не то из самого Горка, - звучала задумчивая, плавная мелодия, такая простая, отдаленно знакомая с самого раннего детства, но в то же время наполненная едва слышными переливами, игрой тембров, насыщенная непостижимо сложным звучанием, глубиной. Все вокруг было словно бы мягкое, нежное на ощупь, даже на вид. Даже голос Горка, который особенной красотой никогда не отличался, здесь звучал мягко и проникновенно:
    - Где я? – снова произнес Горк и попытался сесть. На грудь ему легла почти невесомая ладонь.
    - Ты нашел меня, - услышал он голос.
    Этот голос, который он слышал в самых глубинных, потаенных своих снах, о котором мечтал столь скрытно, что боялся признаться даже себе. Голос, в котором звучала материнская колыбельная и пение птиц, страстность первого поцелуя и дружеское ободрение - голос покоя, счастья и безмятежности, бесконечно нежный, беззащитный и беспечный. Горк, боясь спугнуть обладательницу голоса, прикрыл глаза, покорно откинулся на спину, под едва ощутимым нажимом ее невесомой руки. Затем осторожно приоткрыл веки.
    Влажные, чуть приоткрытые губы – их он увидел первыми. Увидел и узнал – это их он искал всю свою жизнь, впиваясь жадным ртом в чужие губы – слишком большие, или слишком маленькие, недостаточно сухие, недостаточно влажные, недостаточно вкусные. Он помнил каждый изгиб этих губ, помнил их вкус и запах, хотя никогда их не целовал.
    Носик, слегка вздернутый, осыпанный веснушками. Солнечный носик. Мягкий и податливый, если потереться о него своим носом, он помнил – пусть никогда не прикасался к этому лицу, к этой персиковой коже.
    И глаза – огромные, - на самом деле они не так уж и велики, но в них – весь мир, миллиарды миров, в них – вся вселенная, поэтому они огромные. Сверкающие, светящиеся любовью, открытые и затуманенные, стыдливые и откровенные одновременно.
    Ее глаза, Ее лицо, Ее голос. Голос Мечты:
    - Ты нашел меня.
    Он видел Ее впервые, он знал Ее тысячу лет. Она одна существовала во всей Вселенной, - единственная его женщина, чьим искаженным отражением были все остальные. Сердце Света, Сердце Тьмы, Центр Вселенной. Его Точка Опоры, Ось Бытия. Его Темная Башня. Женщина, в которой соединился смысл его собственного существования, и существования Вселенной.
    Он накрыл ее руку своей ладонью и почувствовал, какая она маленькая, тоненькая, бархатистая на ощупь. Словно бы горсть летучих одуванчиков оказалась под его рукой. Со всей возможной осторожностью Горк не погладил – тихонько скользнул кончиками пальцев по этой ручке. И не мог оторвать взгляда  от ее сияющих глаз.
    - Я нашел Тебя! – повторил он.
    Ее губы дрогнули в самой нежной на свете улыбке, чуть сошлись, словно бы посылая ему невесомый поцелуй:
    - Ты молодец. Такой несгибаемый, неукротимый дух! – почти шепотом, нежно и восторженно, лаская его влюбленными глазами, произнесла она. – Ты преодолел столько, что даже не всякому Джа под силу! Твой дух больше тебя. Твой дух больше… больше всего, что я знаю! Ты молодец! – говорила она, и сердце Горка билось через такт, переполненное любовью и восторгом. Мгновения большего счастья в его жизни еще не было.
    - Ты… прекрасна! – запнувшись, проговорил Горк, и она снова послала ему невесомый поцелуй. – Нет, ты… как жизнь, как мир, как счастье! Ты и есть мое счастье, и моя жизнь!
    Она легко склонилась и коснулась его губ своими – такими сладкими, легкими, влажными, - легко, просто, будто делала это всю жизнь. Сердце в груди Горка сжалось от счастья.
    - Я останусь с тобой навсегда, - прошептал он и почувствовал, как она вздрогнула под его руками. На мгновение в ее глазах мелькнула боль.
    - Нет-нет, я не хотел! – вскакивая, торопливо зашептал Горк, покрывая ее руки поцелуями. – Прости, прости, я не хотел! Я не хотел, чтоб тебе было больно!
    - Это не ты, нет, не волнуйся! – прошептала она прямо в ухо Горку и поцеловала его в макушку. Когда Горк поднял испуганные, пристыженные глаза, она снова послала ему невесомый поцелуй. – Это не ты. Ты не можешь остаться здесь, а я не могу отсюда вырваться…
    - Что?! Что я должен сделать?! – подался вперед Горк. – Скажи, и я растерзаю не только собак Тунга, но и его самого, если потребуется!
    Она поспешна закрыла его губы ладонью и тихонько прошептала:
    - Ш-ш-ш! Не говори так!
    Потом она взяла его лицо своими руками и припала к его губам, самым долгим, самым нежным и самым страстным поцелуем в его длинной, но бестолковой жизни. Горк растворился в нем и почувствовал, как исчезла опора под ним, как он улетает куда-то в невозможную даль. Поцелуй длился и длился, целую тысячу лет. Поцелуй прервался уже через одно мгновение.
    Она только чуть-чуть отняла губы и прошептала единственную фразу. Он чувствовал, как скользят ее губы по его губам, когда она шептала:
    - Найди Туманную Сферу! – и свет померк.
     
    - Я теперь все знаю! – сказал Горк и сел. Маленький демон вскочил и с воплем бросился прочь. – Стой, я теперь все вспомнил! – прокричал ему вслед Переписчик.
    Демон, отбежав несколько шагов и совершенно скрывшись в Тумане, затем высунул из него голову, и моргнул.
    - Провалиться тебе во Тьму, человек! – в сердцах воскликнул демон. – Я думал, ты уже сдох; сижу себе, спокойно, возле трупа, размышляю, что дальше делать. А ты, вдруг, вскакиваешь, и заявляешь, что теперь тебе все известно! Тьфу! – сплюнул демон с досадой  и, наконец, показался из тумана весь. – Так ведь и умереть можно, с перепугу!
    - Я все вспомнил, демон! – с горящим взором, переполненный энергией, Горк вскочил и шагнул к демону. Тот опасливо попятился. – Нам нужно добыть Туманную Сферу!
    - О-ох! – сказал демон, и сел, где стоял. – Лучше бы ты ничего не вспоминал, человек!
     
    - Ты думаешь, я не знаю, что Туманная Сфера – ключ от Туманной Тропы, ото всех ее Врат? – спрашивал демон, когда они шли по Тропе, ведомые внезапно проснувшимся у Горка инстинктом. Демон ковылял вслед за человеком и с тоской размышлял о безнадежности их положения. – Если бы Сферу так просто было бы достать, разве торчал бы я здесь, на Тропе, дожидаясь твоего прибытия? Еще чего! Бывали и более приятные знакомства. Но Сфера где-то глубоко, если не в самом Сердце Тьмы, то, по крайней мере, в мире Великих. Мне туда хода нет, а тебе – и подавно… Да тебе вообще уже никуда хода нет, даже в свой собственный мир, после того, как ты убил второго Пса!... Чего встал?! – завопил возмущенно демон, наткнувшись на спину внезапно остановившегося, в Тумане, Горка.
    - Я УБИЛ второго Пса? – с ужасом переспросил Горк.
    - Ну, вот, приехали! – вздохнул демон. – Ты же сказал, что все вспомнил! А выходит, не помнишь ничего! А ты еще меня во лжи обвинял!
    - Погоди, погоди, - разворачиваясь к демону, пробормотал Горк. – Откуда ты знаешь, что я УБИЛ Пса?
    Демон какое-то время смотрел на Горка, как на безмозглое дитя, затем тяжело вздохнул и произнес:
    - Ну, вот! Опять тебе рассказывай подробности, и опять бесплатно! Почему я все время оказываюсь в накладе? Кто из нас демон, в конце концов?! – возмутился обитатель Извечной Тьмы. И, видя, недоумение на лице Горка, демон махнул рукой. – А, ладно! Ты ведь действительно ничего не знаешь, хотя тебе это и не поможет… Ты хоть знаешь, кто такие Собаки Тунга?
    Горк отрицательно покачал головой. Демон осторожно обошел его и двинулся вперед по Тропе, начиная свой рассказ. Горк двинулся следом.
    - В самом начале времен, когда Боги только создавали этот мир, со всеми его слоями, - рассказывал демон, - они изливали в пространство Силу, чтобы это пространство преобразовать. Светлые Боги изливали Светлую Силу, Темные, понятно, - Темную. Излившись в пространство, сгустки божественной Силы преобразовывали его, по замыслу Творца, превращая в то, чего Творец желал – в ледяной ад, или эфирное пространство поющих фей. Фу! – демон даже поежился, от омерзения, представив себе эфирное пространство. Но тут же взял себя в руки и продолжал: - Боги были молоды, неопытны и щедры – Силу они изливали, порой, с избытком. И вот эти лишние капли божественной Силы, упав в уже преобразованное пространство, не находили себе применения. Была бы это любая другая сила – она бы просто развеялась, со временем. Но это была божественная Сила, Сила Зарождения, Сила Творения. Она не могла исчезнуть в этом мире, поскольку она возникла прежде этого мира. Не находя себе применения в окружающем пространстве, Сила начинала, со временем, преобразовывать сама себя.
    Горк слушал, жадно ловя каждое слово. Демон шагал вперед, чуть склонившись к Тропе, не то вынюхивая след, не то пытаясь разглядеть дорогу.
    - Со временем, - продолжал демон, - все эти оброненные капли Силы обрели сознание, стали самостоятельными существами, Духами. Там, где Силы было обронено больше, возникли сильные, крупные Духи, где Силы было меньше – мелкие Духи. И, конечно, если Сила была светлой, возникал Светлый Дух, ангел. Если Сила была Темной, возникал Темный Дух – Демон, Дьявол, Дух Зла, одним словом.
    - А ты тоже?... – спросил, было, Горк, но демон торопливо замотал головой:
    - Нет-нет, нет! Я порядочный демон, потомок честно сотворенных нашим Праотцем, Создателем Тьмы. Не перебивай, слушай. И ангелы, и демоны, возникшие из капель Силы, не были привязаны к ангельским или демоническим слоям. Они возникали там, где упали капли, а особо сильные из них могли даже перемещаться между слоями.
    - Оказавшись в слоях, для них не предназначенных, ангелы и демоны принялись перекраивать их на свой лад, - продолжал демон. – Они просачивались в соседние слои, и там тоже пытались наводить порядок по-своему. Демоны, которые жили человеческими и всякими прочими страстями, разжигали среди людей и прочих рас войны, сладострастие, насилие, упиваясь страстями и пожирая души, а затем и плоть ослабевших, погрязших в страстях существ. Целые миры, твой, в частности, оказались под угрозой почти полного уничтожения – опьяненные кровью и страстью демоны не знали меры. Кстати, ангелы тоже! – обернувшись к Горку, кивнул демон. – Они так старательно избавляли людей от бед, что у тех, иногда и потребностей никаких не было. Они заплывали от жира и предавались праздности, даже любовные утехи их не привлекали! Они не оставляли после себя потомства и вымирали.
    - Так вот, - перепрыгнув через поваленный ствол, лежащий на тропе и бросив косой взгляд на спутника, преодолевающего препятствие, продолжал демон, - Богам, конечно, не понравилось, что какие-то Капли, возникшие по недоразумению, перекраивают их миры. И Боги решили их пленить. Тунг, как самый жестокий и расчетливый, принял на себя миссию палача, в обмен на души демонов. Он вызвал демонов на битву в Лимбо – пространство вне миров, - чтобы битва не разрушила мир, в котором будет происходить. И они вышли на эту битву – заранее обреченные на поражение, - Двенадцать Генералов, самых крупных, самых могущественных демонов. Каждый из них собрал армию Потерянных Душ, тех, чьи тела были растерзаны демонами и лишены памяти о Центре Вселенной, куда они должны были вернуться, после смерти. Эти души блуждали сквозь миры, не помня себя, безо всякой цели, безо всякого смысла, пока Двенадцать Генералов не поработили их и не призвали на Битву.
    - Битву они, конечно, проиграли, - вздохнул демон, как показалось Горку, с сожалением. – Потерянные души Тунг развеял, заставив, тем самым, вернуться в Сердце Тьмы, но уже не как души, а как потоки чистой энергии. А Генералов он поработил, превратив в своих вечных слуг, рабов и охотников – в Собак Тунга. С тех пор в мире людей, и во многих других мирах, не было больше ни войн, ни болезней, опустошающих целые страны и утоляющих жажду демонов… До тех пор, пока не приходило время, когда Собаки Тунга просыпались голодными и хозяин выпускал их на Туманную Тропу, пожирать плоть и увечить души людей, наслаждаться их мучениями. Чтобы потом, сожрав тысячи и тысячи людей, демонов, эльфов, пресыщенные собаки снова заснули, на две-три сотни лет… И только смерть могла освободить Пса, точнее, заключенного в теле Пса Генерала, от его унизительной участи. Но убить Пса под силу только Богу… - демон почесал макушку и добавил: - Ну, до последнего времени так считалось.
    - Я слышал эту легенду, - подал голос, наконец, Горк. – Правда, в моем мире она звучит несколько иначе и никак не связана с Собаками Тунга… Я тебя спрашивал о другом, – с чего ты взял, что я УБИЛ Пса?
    Демон снова вздохнул и бросил на Горка короткий взгляд через плечо.
    - В моем мире Генералов помнят поименно - пояснил демон. -. Там еще скрываются ш’хваш, которые сражались в той Битве, на их стороне. Так вот, один из Генералов, - Великий Вепрь… Теперь тебе все понятно?
    Пораженный Горк замер, глотая воздух и не в состоянии произнести ни слова.
    - Я… освободил Великого Вепря?! – в ужасе воскликнул он наконец.
    - Если бы только его, - покачал головой демон. – Когда ты так красиво кувыркался там, на поляне, перепрыгивая через Вепря, подоспел еще один Пес…
    - Это я помню, - судорожно сглотнув, кивнул Горк.
    - А что было потом, помнишь? – спросил демон и Горк отрицательно замотал головой. – Пес прыгнул, наверное, целясь в тебя, но вцепился в горло Вепрю…
    - И что? – замирая от страха, спросил Горк.
    - Вепрь успел ударить его рогом, - пояснил демон. – Они убили друг друга. Точнее, Пес убил Вепря, который теперь возродится более слабым демоном, где-нибудь на окраинных слоях. А Вепрь освободил второго Генерала, одного из своих товарищей, - демон вздохнул и покачал головой. – В последнюю секунду генерал понял, что произошло. Он умирал, как Пес, но еще не возродился, как демон. Он провыл на прощание, остановив, ненадолго, время… Это был Часовщик. И он пообещал за тобой вернуться, - поежившись от страха, добавил Демон.
    - Часовщик? – переспросил Горк. – Чудовище из сказки, которым пугают детей?
    - Не только детей, поверь мне! – ухмыльнулся демон. – И еще одна плохая новость: ты теперь – главный герой этой сказки.
    Горк помотал головой, словно стряхивая наваждение, не в силах поверить в происходящее.
    - Этого просто не может быть!... – пробормотал он. Демон, искоса на него поглядывая, только вздохнул. – Но за что им меня ненавидеть?! – словно утопающий за соломинку, схватился Горк за новую мысль. – Они же были порабощены Тунгом, а я их освободил!... Вроде бы, - добавил он, без особого энтузиазма.
    - А кого им ненавидеть, человек? – спросил демон. – Тунга? Что толку в бессильной ненависти, если никогда не сможешь утолить ее местью? Вот ты – совсем другое дело! И потом, - демон посмотрел на Горка угрюмо, безо всякой хитрости во взоре, с одной лишь усталой злобой: - ты когда-нибудь умирал? Ты помнишь все круги ада, которые тебе пришлось пройти, чтобы снова вернуться в свой мир? А они – помнят. Служба у Тунга лишила их этой памяти. А теперь на них горит огнем каждое клеймо, которое им выжгли в огненных безднах ада! Каждая частица их демонических тел корчится от этой боли… Они тебя не просто убьют, человек, - угрюмо проговорил демон. – Ты будешь умирать медленно… Может быть, тысячу лет.
    - Тьфу, чтоб ты сдох, демон! – в сердцах воскликнул Горк. – Давай убираться отсюда, да поскорей! Давай, ищи Проход!
    - А я что делаю? – огрызнулся демон.
     
    Проход, - скорее всего в мир демона, раз уж он его нашел, - оказался дверью в заброшенный, увитый плющом склеп, из черного мрамора. Некогда резные, украшенные затейливым орнаментом колонны у его входа, стерлись от времени, превратились просто в неровные, выщербленные мраморные столбы. Лишь кое-где на них просматривались фрагменты причудливой, нечеловеческой вязи – не то узора, не то письма.
    - Кажется, это он, - сказал демон, не спеша, впрочем, входить в склеп. Демон нервно топтался перед дверью, суетливо ощупывал колонны, принюхивался к двери.
    - Ну, чего ты ждешь? – нетерпеливо спросил Горк.
    - А чего тебе так не терпится? – огрызнулся демон. – Ты хоть понимаешь, что в моем мире, - если, конечно, проход приведет нас в мой мир, - ты будешь не более, чем животным? Пищей, на которую демоны охотятся? Чем-то вроде зайца… - и увидев решительное лицо Горка, примирительно поднял руку: - Ну, хорошо, кабана! Какая разница, если конец один – на вертеле?!
    Горк выхватил из-за пояса длинный тесак, предварительно извлеченный из сумки, вместо сломанного охотничьего ножа, достал из голенища еще один – узкий, острый, как бритва, явно не хозяйственного назначения.
    - Это мы еще посмотрим, кто закончит на вертеле! – упрямо нагнув голову, процедил сквозь зубы Горк. – Пошли, демон! Или ты навсегда решил остаться на Туманной Тропе?!
    - Не самый худший вариант! – философски заметил демон. – Если проход ведет не в мой мир, а в какой-нибудь другой… Поверь мне, человек – мир ш’хваш, - далеко не худшее, что существует в слоях реальности.
    - Все равно! – упрямо стоял на своем Горк. – Пошли! Иначе я буду пинать тебя в зад!
    - Ну, что ж, - вздохнул демон, - пошли…
    Дверь с первого раза не поддалась, им пришлось обоим налечь на нее, чтобы возникла хотя бы узкая щель, в которую проскользнул сначала демон, а затем протиснулся Горк. А протиснувшись в склеп, Горк обнаружил, что оказался в полной темноте. Даже бледно-серый, слабый свет с Туманной Тропы сюда не проникал. Горк обернулся назад, но позади, как и со всех других сторон, была беспроглядная тьма.
    - Демон! – позвал Горк и сделал шаг вперед.
    В следующее мгновение он уже стоял под низким багровым небом, затянутым бледно-зелеными тучами. Посреди этого странного неба висел черный шар, от которого исходил почти невыносимый, как в печи, жар. Света от черного солнца, естественно не было. Единственным источником света были странные зеленоватые огни, выбивавшиеся прямо из каменистой почвы и испускавшие бледно-зеленый дым. Дым медленно поднимался в небо, сливаясь с низкими тучами. Дышать было тяжело. В мерцающем, неверном свете огней каменистая равнина, на которой оказался теперь Горк, выглядела зловеще. Горк вытер пот, градом катившийся по лицу, и одновременно поежился от жути, внезапно его охватившей. И вдруг, безо всякого предисловия, понял, что пятна мрака, колеблющиеся в десяти шагах перед ним, - вовсе не тени от больших валунов, разбросанных по равнине. Рядом с пятнами мрака больших камней не было.
    - Эй! – крикнул вперед Горк и, в ответ на его призыв, вперед шагнул человек, проявляясь в танцующем круге света, от ближайшего природного факела.
    Горк узнал его мгновенно – по безумным глазам, сверкнувшим отблесками огня. Сумасшедший возница кареты, что открыла им путь на Туманную Тропу. Словно в подтверждение этих мыслей, возница взмахнул рукой, заставив со свистом прорезать воздух длинную змею своего кнута. А следом шагнула еще одна фигура и, остановившись в танцующем свете пламени чуть позади Возницы, оказалась Привратницей, - загадочной жрицей, Джа на службе Нри.
    - Здесь твоя дорого заканчивается, смертный, - сказала она. – Ты и так слишком далеко зашел. Хочешь что-нибудь сказать, на прощание?
    - Да, - кивнул Горк. – Мне нужна Туманная Сфера.
    Невидимый Горку мелкий демон отчаянно застонал, со стороны теней. Привратница изумленно вскинула брови, а безумный возница захохотал. Но тут же осекся, получив звонкую пощечину. Последний раз сверкнув безумным взглядом, возница потупился.
    - Ты слишком дерзок, смертный, - сказала Джа. – Боги наказывают дерзость.
    Услышав эти слова, безумный возница вскинулся, оскалил рот в леденящей душу улыбке и взмахнул кнутом. Узкая свистящая плеть, словно бы вытягиваясь  в полете, пронеслась сквозь те десять шагов, что отделяли Горка от возницы, и опоясала его вокруг тела. Горк захотел закричать – и не смог.
    Боль возникла во всем теле, словно бы тысячи острых бритв одновременно полосовали его изнутри. Оцепеневший от боли, Горк не мог кричать, не мог вдохнуть, не мог даже корчиться – он превратился в пропитанный болью камень, в один безмолвный вопль боли, судорожно застывший под ударом плети. Бесконечно долго угасающий от боли разум Горка метался, борясь с оцепенением, пока, наконец, ему не удалось сделать один короткий, порывистый, словно движение паралитика, вдох.
    С этим вдохом в легкие Горка ворвался воздух мира ш’хваш, и что-то еще, растворенное в отравленной атмосфере этого мира. Тысячелетняя боль, скопленная бесконечной чередой поколений злоба, не имеющая выхода. Злоба, пожирающая изнутри разрушителей и убийц, безо всякой вины навечно сосланных в этот мир и приговоренных быть разрушителями и убийцами. Длинная череда чешуйчатых монстров пронеслась перед глазами Горка в этот миг, со всей своей нерастраченной ненавистью, с бесконечной жаждой смерти – своей, или чужой.
    Ненависть демонов проникла в кровь Горка. Глаза его засветились багровым огнем этой ненависти, и теперь он, не напрягаясь, отчетливо видел в танцующем свете огней лицо Джа, каждую морщинку на безумно оскаленной роже возницы. Он видел двух здоровенных демонов, сокрытых тенью, в чьих лапах корчился его мелкий приятель, хвост которого был защемлен в устрашающего вида устройстве. В следующий миг Горк вздохнул полной грудью и шагнул навстречу второму удару плети.
    Одним движением рук во вне, словно разрывая невидимую преграду пред собой, Переписчик взмахнул ножами, судорожно зажатыми в кистях. Куски плети упали на каменистую почву. А в следующий миг, успев сделать два шага, он уже летел по воздуху, словно выпущенный из катапульты снаряд, изгибаясь всем телом, чтобы обрушиться на врага сверху. Падая на Возницу, он вогнал оба ножа ему в грудь, над ключицами. Изумленный безумец взглянул на окровавленные лезвия в руках Горка и рухнул на колени. Присев на полусогнутых, Горк сделал два стремительно-плавных, красивых и смертоносных движения, словно бы в танце поводя руками, - ножи, рассекая воздух, помчались к глоткам здоровяков-демонов. Звуки падения грузных тел оповестили Горка, что оружие нашло свою цель.
    - Мне нужна Туманная Сфера, - страшными светящимися глазами глядя в лицо Джа, неожиданным басом прохрипел Горк. Привратница отшатнулась от него, но он стремительно схватил ее за локоть и сжал. – Мне все равно, кто ты, - сказал он. – Я буду драться даже с твоей Хозяйкой, если придется. Отдай мне Сферу, если хочешь жить.
    - Но я не знаю!.. – начала, было Привратница, но тут же вскрикнула от боли, опускаясь на колени.
    - Ты в смертном теле, Привратница, - прохрипел Горк. – Оно будет умирать долго. Отдай мне Сферу, и я отпущу тебя.
    - Ты безумец! – с нескрываемым восхищением произнесла Джа, стоя перед ним на коленях. – Ты уже заслужил смертный приговор Тунга, Потерю Души, но тебе и этого мало! Ты хочешь самой страшной кары во Вселенной, смертный?! – спросила Джа и снова закричала от боли, слыша хруст собственных пальцев. Мелкий демон, за ее спиной, испуганно заскулил.
    - Сферу! – прорычал Горк, чувствуя, как тяжелеет в чужом мире его плоть, как все его существо становится громоздким и неуклюжим, простым и безжалостным, как камень.
    - Сфера в твоем мире, безумец! – глотая слезы, прокричала Джа. – У меня ее нет!
    - Веди! – прорычал Горк, чувствуя, что начинает терять дар человеческой речи. Одним рывком он поднял женщину с колен и толкнул от себя, не выпуская ее руки. Скривившись от боли, Джа потянулась здоровой рукой к медальону на шее. Горк рванул ее к себе, прижимая всем телом, свободной рукой сгреб в охапку мелкого демона, не обращая внимания на его конвульсивные попытки освободиться, и тоже прижал к себе. В глаза ударил белый свет…
     
    - Я – не демон! – прохрипел Горк во второй раз, исподлобья глядя на вскинувших мечи стражников у ворот.
    Абессала. Конечно. Самое сокрытое святилище во всем мире. Тайный Храм Неизвестного Бога. Как же он мог забыть? Впрочем, Горк никогда бы не подумал, что в этом Храме сокрыт ключ к Туманной Тропе. В крайнем случае – дверь на Тропу, не более. Что ж, в изворотливости ума Джа, поместившим сюда Сферу, не откажешь.
    Все это промелькнуло в отяжелевшем мозгу Горка, едва только он шагнул из открывшегося портала, сквозь мир демонов, прямо к Центральным Вратам Абессалы. Золотые купола, похожие на сплюснутые луковицы, увенчанные символами, сплетенными прихотливой вязью, плыли над ним в вышине. Едва он возник у ворот, обезображенный пребыванием в мире демонов, с ящероподом и жрицей в руках, стажа вскинула мечи и загромыхала щитами:
    - Демон! Демон! – вопили солдаты. В святилище ударили в набат.
    - Я – не демон, - прорычал тогда Горк в первый раз, чувствуя, что демоническая внешность сползает с него медленно, неохотно, словно бы засыхающая на ходу грязь. Солдаты, охваченные паникой, прятались за щиты, не слыша его.
    Опустив на землю своих спутников и задвинув их себе за спину, Горк обратился к старшему, более вменяемому солдату:
    - Еще раз назовешь меня демоном – я вобью твой меч тебе в глотку, трусливая овца!
    - Демон! – в ужасе прокричал солдат снова, косясь на закрытые ворота святилища.
    - Как хочешь! – пожал плечами Горк, одним движением прыгнул к солдату, выбивая оружие из его рук, вторым поймал сверкнувший в воздухе меч и вогнал его в широко раскрытый от страха рот воина. Вопль оборвался. Горк обернулся ко второму воину.
    - А-а-а! – отчаянно закричал воин, бросаясь на Горка, склонив голову и явно ничего не видя перед собой. Горк отступил в сторону, подставляя солдату ногу и одновременно выбивая меч. Воин, с разгону, рухнул на собственный клинок и захлебнулся предсмертным криком.
    - О великая Нри! – воздела руки к небу Привратница. – Что стало с этим смертным?! Что он такое, теперь?!
    - Поздно, Привратница, - проговорил Горк, освобождая мечи и оборачиваясь к воротам. – Ты сама отправила меня на Туманную Тропу. Не сделай ты этого тогда, все могло сложиться иначе.
    На стенах засуетилась стража, в Горка полетели камни и стрелы. Пригнув голову, бывший Переписчик бросился вперед, плечом на ворота. Еще не покинувшая его тело демоническая природа позволила проломить врата, словно слабенькую дверь в комнату игривой девицы.
    - За мной! – скомандовал Горк, обернувшись к своим спутникам, в клубах пыли, в щепках из проломанных ворот. Прикрывшись поднятым с тела стражника одним щитом на двоих, Привратница и демон торопливо скользнули за ним следом, в пролом. На стенах, крича от ужаса, разбегалась стража. Лишь самые стойкие еще пытались стрелять в Горка. Он обернулся, сбил мечами две летевшие в него стрелы, а затем схватил с земли обломок доски от ворот и швырнул куда-то вверх. Стрельба прекратилась.
    - Несколько лет назад, - шагая через опустевший двор Святилища, хриплым голосом заговорил Горк, - мне дали поручение. Я должен был переписать целую книжку всяческих легенд о любви и ревности богов, о их любовных похождениях, и передать эту книжку одной даме… Когда я переписывал ее, лишь одна легенда привлекла мое внимание. Ты знаешь ее, не так ли, Привратница? – глянув через плечо на едва поспевающую за ним Джа, спросил Горк. – Легенда о Безымянной Богине…
    - О, нет! – простонала Привратница.
    - Провалиться тебе во Тьму, человек! – тоскливо проскулил демон.
    - …Как там говорится, в легенде? - спросил Горк хриплым басом, приближаясь к дверям Внутреннего Круга. – Однажды юная, прекрасная Богиня, чье имя теперь забыто, полюбила некоего Темного Бога. Она отдала ему весь пыл своей юной, бесхитростной души, всю свою чистую, самую первую любовь, без остатка. И когда Богу стала угрожать опасность, она без колебания отдала ему самое дорогое, что есть у Богини – свою божественную Силу, чтобы укрепить его в битве…
    Горк одним ударом ноги вышиб дверь во Внутренний Круг, одним взмахом меча рассек голову стражнику, вставшему на его пути, и продолжал:
    - …Но другая, более зрелая и коварная Богиня, - Мать Призрачных Видений, - покосившись через плечо на Привратницу, покорно следовавшую за ним, произнес Горк, - давно уже положила глаз на Темного Бога. Воспользовавшись бессилием юной Богини, она разъяла на части сущность Богини. Ее душу она заточила в месте, где нет ни времени, ни пространства, - в Тюрьме Богов. Люди иногда называют это место Лимбо, да, демон?
    - Да, Горк, - покорно согласился притихший демон.
    - А тело Богини она отправила скитаться по мирам, придав ему безобразный, отталкивающий облик. Мать Призрачных Видений опоила Темного Бога, оплела его ласками и льстивыми словами так, что со временем он позволил ей придать Забвению его прежнюю любовь, его юную Богиню. И Она навсегда осталась заточенной в Лимбо, потерянная людьми и Богами, забытая настолько, что даже имя Ее истерлось из памяти, и людей, и Богов… А что стало с Матерью Призрачных Видений, а, Привратница? – шагая сквозь Храм к Золотой Башне, спросил Горк.
    - Она разделила ложе и Силу Темного Бога, - тихо произнесла Джа.
    - Точно! – кивнул Горк. - …Я потерял покой и сон, прочитав эту легенду. Порой мне казалось, что я схожу с ума. Мне стало казаться, будто я читал эту легенду раньше, а теперь только вспомнил. Когда-то давно, может быть в прошлой жизни, я слышал эту легенду, я бывал в Храме Неведомой Богини, я даже помнил ее имя! Обрывки образов, какие-то смутные воспоминания теснились во мне, принося неожиданные знания – лица, обрывки фраз, какие-то догадки и чувства. Я таился ото всех, я боялся признаться в этом себе самому, но с тех самых пор я полюбил Неведомую Богиню…
    - Не-ет! – протяжно завопила Джа, вздымая руки к потолку. Горк тут же оказался рядом, приставив ей к горлу острие меча.
    - Еще одно «нет», туманная потаскуха, - прошипел он, - и я отрежу тебе башку!
    Джа подавила стон, закрыв лицо руками. Демон испуганно жался к ее ногам, косясь оранжевым глазом на Горка. Постояв так какое-то время, Горк легко взмахнул мечом, убирая его от горла Джа, и, как ни в чем не бывало, двинулся дальше, продолжая свой рассказ:
    - …Я видел Ее в своих снах. Порой мне казалось, что я различаю Ее лицо, словно бы я мог вспомнить его, словно бы я видел Ее когда-то. Но черты моей Богини всегда оставались словно ЗАТУМАНЕННЫМИ, неразличимыми… - Горк остановился и обернулся к своим спутникам. Улыбка, искаженная остатками демонической сущности в Горке, обезобразила его лицо, заставив Джа и демона отшатнуться. - Зато я вспомнил ее Имя, - сказал Горк, и Джа дернулась от этих слов, как от удара, поспешно закрывая лицо руками. – Имя, которое не произносилось во Вселенной тысячи лет. Этера…
    Голос Горка прозвучал, словно бы усиленный могучей трубой, гулко разнесясь под сводами Храма. Многократное эхо повторило это Имя, медленно удаляясь и затихая где-то за стенами Святилища. В вышине, на вершине Золотой Башни гулко ударил самый большой гонг святилища. Горк прислушался к этим звукам. Затем улыбнулся и повторил:
    - Этера!
    Эхо снова подхватило Имя, но несколько слабее, в этот раз. Зато гонг ударил уже дважды. Джа корчилась на каменном полу, затыкая уши руками. Маленький демон, угрюмо нахохлившись, сидел в стороне.
    - Этера! – снова прокричал Горк, эхо ответило ему, гонг ударил один раз, второй, затем третий и оборвал звон, словно бы лопнул, разлетелся на тысячу осколков.
    - Моя Богиня!... – прошептал Горк, расплываясь в улыбке. – Моя Вселенная!... Моя Судьба!...
    Гулкое эхо окончательно затихло под сводами Храма и наступила полная, звенящая тишина.
    - Ну, что расселись? – обратился Горк к своим спутникам. – Вперед! Уже скоро…
    - …Я искал дорогу к Ней, я искал Ее тело, обреченное скитаться в мирах. Именно из-за Нее, боясь признаться в этом даже самому себе, я впервые пришел в храм Нри, - продолжил свой рассказ Горк, останавливаясь у дверей, ведущих в Золотую Башню. Мгновение поразмышляв, он вышиб ногой дверь. Стражи за ней не оказалось. Еще несколько секунд он рассматривал две лестницы, уходящие из нижнего зала Башни вверх, к площадке Большого Гонга, и вниз, в подземелья Святилища. Затем уверенно двинулся к лестнице, ведущей вниз.
    - …Я стал собирать и переписывать все легенды, в которых упоминалась моя Этера, Тунг, или Нри. Я сам не понимал, что я делаю и зачем, даже когда обнаружил, что собрал немалую библиотеку о Темном Боге. Я Знал, Привратница, - бросив взгляд своих светящихся в темноте глаз через плечо, усмехнулся Горк. – Кусочки легенд сложились в моей голове в это Знание, хотя я даже сам этого не понимал. Я Знал, что Собаки Тунга настигают свою жертву сразу в двух мирах – в мире живых, и в том бесплотном мире, где обитают души людей. Сущность Собаки расщепляется в этот момент – на краткий миг, за который Пес успевает сделать только три прыжка и становится видимым в мире людей. И если душа в этот момент отделена от тела, разъединившаяся сущность Пса не сможет соединиться вновь. Его части просто не найдут друг друга. Заблудятся в Тумане Тропы. И Пес сдохнет…
    - …В первый раз я отправился на Тропу в поисках Этеры, - освещая себе путь в сгущающейся тьме винтовой лестницы светящимся взором, говорил Горк, - а нашел сразу трех женщин – совсем еще молоденькую девчонку, зрелую бабу и старуху. Моя Тропа, моя Судьба словно бы спрашивала меня – сумеешь ли ты распознать свою Богиню? Не поддашься ли искушениям, что встретят тебя на пути? Я выбрал тогда зрелую бабу, но в последний момент понял – надо было выбирать старуху. Моя Богиня сокрыта в безобразном теле. И сбежал.
    Лестница, казалось, будет тянуться бесконечно. Они шли, и шли, спускаясь на такую глубину, где уже начинал чувствоваться жар подземного огня. Если бы Горк все еще был человеком, он бы уже вспотел. Но его природа, обезображенная воздухом мира демонов, была слишком грубой, чтобы реагировать на столь незначительное изменение условий.
    - …Во второй раз, я вернулся на Тропу, намереваясь повторить свой выбор, - говорил Горк, размеренно шагая по ступеням. – Но мои изыскания, похоже, уже привели в движение какие-то охранные механизмы, не то самой Тропы, не то заклятий, наложенных на мою Богиню. Меня встретил угрюмый, нудный мужик, который, в конце концов, стал меня бить. И бил так долго, как никогда в жизни меня еще не били. Меня гнали с Тропы… Да, Привратница? – спросил Горк, но Джа ему не ответила. - …Но я все равно вернулся. Вернулся, и попал в место, отдаленно похожее на рай. Не сам рай, а только его обещание. Там я встретил мудреца, который и сказал мне, когда я должен вернуться на тропу – «Когда Тунг выпустит своих собак». «Но на Туманной Тропе эти чудовища разорвут меня быстрее, чем в мире живых!» - воскликнул я тогда. Мудрец усмехнулся, и ответил: - «Любая Тропа населена чудовищами, которых мы, обычно, не можем угадать». И я ушел, чтобы вернуться уже за головами Собак Тунга.
    - Ты Знал… - устало проговорила Джа.
    - …Я Знал, хотя и сам не догадывался об этом, - подхватил ее слова Горк. – Когда умирает творение Бога, связанное его Силой, Сила возвращается к хозяину. К первоначальному хозяину. Когда сдохла первая собака, часть Силы, связывавшей ее, вернулась к Тунгу. А другая часть – та, что была подарена темному Богу, - к моей Богине. Ты вытолкнула меня с Туманной Тропы, Джа, но моя Богиня помогла мне вернуться на нее. Чтобы убить еще одного Пса. Чтобы ее Сила возросла, и чтобы я, наконец, смог найти Ее…
    Джа глухо застонала и сквозь зубы, с болью, выдавила из себя:
    - Ты нашел ее!
    - Я нашел Ее! – торжествующе повторил Горк. – Самую прекрасную Богиню во Вселенной, которая подарила мне свой, самый прекрасный во Вселенной поцелуй…
    Джа вновь издала короткий стон, но тут же затихла. Мелкий демон, низко опустив голову, послушно шел следом за ней, даже не пытаясь подавать голос.
    Лестница, наконец, закончилась. Площадка, у подножья лестницы, была освещена единственным факелом, зато имела четыре двери, расположенных по сторонам света. Горк остановился на площадке, раздумывая, склонив голову, выбирая дверь. Через некоторое время он шагнул к ближайшей двери и, с короткого разбега, вышиб ее плечом. Затем перешел ко второй, сорвал с петель и ее, затем третью и четвертую дверь.
    - Вот так-то лучше… - пробормотал Горк, вернувшись в центр площадки, останавливаясь и закрывая глаза. Он повел головой, словно бы принюхиваясь к сквознякам, вырвавшимся из-за разбитых дверей. Затем решительно развернулся лицом на север:
    - Сюда! – сказал он и направился в северный проход. Джа и демон послушно поплелись за ним.
    Проход петлял, множество дверей, реальных и обманных, за которыми были только стены, открывались из него, по обе стороны. Оказавшись у двери, или на перекрестке, Горк на несколько мгновений замирал, прикрыв глаза, а затем делал выбор и решительно направлялся дальше. Через какое-то время, может быть час, а может быть день блужданий, они оказались перед высокой аркой, закрытой тяжелыми коваными воротами.
    - Ну, вот, мы и у цели, - с облегчением произнес Горк.
    - Да, мы у цели, смертный, - подала, наконец, голос Джа. – Но эти ворота тебе не выломать. Это не просто металл. Великие Демоны ковали эти ворота.
    Горк обернулся к женщине и его светящийся взор из светло-алого стал темно-багровым. Горк начал горбиться и словно бы расти.
    - Это мы сейчас узнаем! – хриплым басом произнес Горк и, задрав голову к потолку, протяжно закричал: -Э-эте-ера-а!
    Клинки в его руках начали светиться, словно бы только что вынутые из кузнечного горна, раскаленные до красна. Свечение их нарастало и вскоре стало нестерпимо ярким, ослепительно-белым. От раскаленного металла полетели яркие искры, в воздухе поплыл тяжелый запах кузни. И вот уже металл вспыхнул, взорвался снопом белых искр, превращаясь из раскаленной стали в плотные столбы чистого огня.
    Горк зарычал и вонзил клинки в металл ворот. Мечи вошли в него, словно в очень вязкий деготь. Горк давил на них, налегая всей своей нечеловеческой мощью. В свете огня от клинков было видно, как вздулись жилы на его полудемонической шее, от напряжения. Погрузив мечи в металл по рукоять, он стал их вращать, описывая в центре ворот круг, в половину собственного роста. В воздухе поплыли треск и шипение плавящегося металла, хруст суставов Горка, налегающего на рукояти мечей. Он напрягал ноги, упираясь ими в землю, но ноги все равно скользили, столь неподатливым был материал ворот. Горк переступал, стонал от напряжения, но продолжал резать огненными клинками демонические Врата.
    Наконец, гулко прогремев, два полукруглых куска ворот рухнули на землю. В открывшийся проем полился молочно-белый свет. Горк отшатнулся от ворот, тяжело дыша. Постояв так, какое-то время, переводя дыхание, он пнул ворота ногой и они, со скрипом, начали раскрываться.
    Они стояли на пороге залы, залитой бледным сиянием Сферы. Сама Сфера лежала на алтаре, посреди залы, окруженная невысоким парапетом из причудливо переплетенных металлических нитей. Горк сделал шаг в залу, затем еще один, и еще, ступая тяжело, словно закованный в тяжелые доспехи воин. Джа и демон опасливо, отстав от Горка на несколько шагов, вступили в белое пространство.
    Сфера, конечная цель его Пути, длинною в целую жизнь (или в несколько жизней?), лежала прямо перед ним. Не отрывая от Сферы взгляда, Горк шагал к ней, перекладывая оба меча в левую руку и простирая правую к желанному артефакту. Когда до алтаря осталось не более пяти шагов, свет Сферы начал меркнуть. Прямо перед Горком, от пола взметнулись короткие черные вихри, и он отскочил назад, перехватывая огненные клинки в боевое положение.
    Огромные черные звери, лохматые Псы, величиной с теленка, с горящими молочно-белыми глазами, стояли теперь между ним и сферой. Все десять, оставшихся в живых. Пока еще…
    - О, Господин мой! – простонала Джа за спиной у Горка и бросилась, мимо него, к алтарю. Горк не попытался ее остановить. Он поднял глаза от собак, взглянул дальше, за алтарь, и увидел высокого темного мужчину.
    Мужчина был одет в темное одеяние, волосы его были черны, как ночь, глаза казались бездонными от заполнявшего их Мрака, лицо его было мрачным. От фигуры исходила волна Силы, давившая на Горка, повелевавшая упасть на колени и молить о снисхождении. Но Горк упрямо стоял на ногах. Джа, припав к ногам Темного, всхлипывала, гладила подол его одеяния и причитала:
    - О, Господин, мой! О, Муж мой!
    - Этера! – шепотом призвал Горк и почувствовал, как почти умершее чувство непокорной гордости восстает и распрямляется в нем.
    - Я так и знал! – злорадно усмехнувшись, прорычал Горк. – Где же ее божественная Сила, Тунг?! Почему я, смертный, как слабую девчонку смею трепать, ломать пальцы твоей Жене – Бессмертной Нри?! Она отдала свою Силу тебе, Темный Бог, не так ли?! Едва только сдохла первая, из твоих Собак, ты потерял часть своей Силы и запаниковал! Ты ничуть не изменился. Всегда забираешь все, до последней капли, у тех, кто тебя любит, Повелитель Тьмы. Сам же ты любишь только себя…
    - Довольно, смертный, - сказал Тунг спокойно, но голос его прогромыхал в зале так, что содрогнулись стены. – У тебя слишком длинный язык, и слишком короткий ум! Взять его! – скомандовал Темный Бог, и Псы разом бросились на Горка.
    Он почувствовал, как из его тела вырывают куски мяса, и заорал – истошно, страшно, протяжно. Заорал и взмахнул клинками. Один из Псов завизжал, словно маленький щенок. Это придало Горку сил и злости. Следующие мгновения слились для него в сплошной ком боли, ненависти и  мелькающего огня. Лохматая шерсть и демоническая кровь псов летела во все стороны, покрывая, казалось, все окружающее пространство. Горк чувствовал, как рвется на нем мясо, как трещат, но не ломаются кости, под челюстями Собак Тунга. И продолжал рубить, рубить, рубить, не останавливая, рыча и воя от боли, не хуже любого Пса.
    Поскользнувшись в луже крови, Горк упал на одно колено, и пасть Пса клацнула где-то над его головой, там, где секунду назад было горло Горка. Правой рукой упершись в пол, левой он нанес удар в лохматую грудь, оказавшуюся прямо перед ним. Пес взвыл. Горк медленно поднял голову.
    Только двое Псов оставались еще в живых. Темный Бог стоял напротив Горка, за алтарем, и смотрел на него расширенными бездонными глазами.
    - Что это?! – прогремел голос Тунга по-прежнему величественно, но стены уже не содрогнулись от него. – Какой-то смертный уничтожает моих Собак?! Они рвут его плоть, но он продолжает их убивать! Что это, Нри?! – воскликнул Темный Бог, и в голосе его Горку послышались панические нотки.
    - Он уже не смертный, - тихо проговорила Богиня Тумана. – Он вспомнил Ее Имя. Он нашел Ее. Она его поцеловала…
    И словно в подтверждение ее слов, с потолка в Горка ударил столб бледно-желтого света, наполненный восторженным, звенящим звуком. Горк почувствовал, как ослабевшее его тело наливается невероятной силой, издал победный клич и вскочил. В два прыжка он оказался возле одного Пса, в два удара оборвал его жизнь и обернулся, чтобы встретить грудью второго. Падая на спину, под весом Пса, Горк ударил его снизу мечом в брюхо, сначала одним, а затем и вторым, еще, и еще.
    Отбросив тело Пса в сторону, Горк поднялся и направился к алтарю. У самого алтаря он снова поскользнулся в крови и грохнулся руками на парапет, нависнув лицом над Туманной Сферой. Глядя снизу вверх на темного Бога, мертвенно-бледный в туманном свете, Горк спросил:
    - Скажи мне, Тунг, что будет, если я ее разобью?
    - Не смей! – протянув руку вперед, выкрикнул Темный Бог. Горк схватил Сферу левой рукой, правой направил на Тунга меч:
    - Не пытайся меня остановить, Владыка Мрака! И Сфера уцелеет…
    Отступив на три шага назад, Горк повернулся к Тунгу спиной и подошел к маленькому демону. Тот, от ужаса, сжался на полу в комок.
    - Теперь ты, - указывая на демона мечом, прорычал Горк. Демон, казалось, сжался еще больше, спрятав морду в своих нескладных коленях. – Не знаю, кто ты, сам ли нашел меня, или кто-то тебя послал, но ты с самого начала знал обо мне все. Даже мое будущее. Ты знал даже, что настанет вот этот вот момент, и я буду держать в руках Сферу. И ты выпросил у меня обещание отдать ее тебе. Именно Сферу ты хотел получить, не так ли демон?! – прорычал Горк, но демон лишь слабо пискнул в ответ. – Я думаю, ты уже понял, что Сферу я тебе не отдам.
    - Ты обещал! – тонким, не своим голосом, пропищал демон, по-прежнему пряча лицо в коленях. Тунг, за спиной у Горка, начал оглушительно хохотать. – Ты обещал! – повторил демон, и тело его начало меняться.
    Светлея и вытягиваясь, оно приобретало такие знакомые Горку черты. Тунг за его спиной хохотал заливисто, злорадно, упоительно. Глядя на существо перед собой широко раскрытыми глазами, Горк, наконец, болезненно застонал и бессильно рухнул на колени, едва не упустив Сферу. Его огненный клинок слабо звякнул, выпав из ослабевшей руки на пол и превратившись в обычный стальной меч.
    Он стоял на коленях перед Ней – единственной Богиней, которой поклонялся во все свои жизни, которые ему довелось провести в мире живых. Она возвышалась над ним, прекрасная, закутанная в легкие воздушные одеяния, прямая и гордая, вся из мягких изгибов и нежности. Взгляд ее, обращенный к Горку, был полон боли и любви.
    - Отдай Ей Сферу, Горк! – прокричал Тунг. – Ты обещал! – и снова начал хохотать. А она стояла и смотрела на него, впитывая глазами образ человека, измазанного кровью, изуродованного демонической отравой.
    - Отдай Ей Сферу, Горк! – снова прокричал Тунг. – И она навсегда уйдет, по Туманной Тропе, в бесконечную пустоту Вселенной, чтобы создать там Новый Мир! Свой собственный Мир, в котором тебе не будет места! Отдай Ей Сферу, Горк! Ты обещал! – хохоча, кричал Тунг.
    - Это правда? – прохрипел Горк, уже зная ответ, глядя на Нее снизу вверх, как побитая собака.
    Прекрасное лицо Этеры исказилось от боли, но она тут же подавила этот спазм и тихо, мягко произнесла:
    - Я пока еще не совсем богиня. Не вся моя Сила мне возвращена. Ты можешь разбить Сферу, и мы останемся навсегда в этом мире. Вместе. Проживем очень долгую жизнь. Вместе состаримся. Вместе умрем.
    В зале наступила тишина. Горк беспомощно смотрел на свою Богиню, затем перевел взгляд на Сферу.
    - Решай, Горк! – подал голос Тунг, и в нем уже не было злорадства, одна лишь бесконечная тоска. – Не часто человеку приходится решать Судьбу Богов и целых миров. Насладись моментом…
    Горк снова поднял к Этере взор, исполненный невысказанной мольбы и отчаяния. Она, встретив этот взор, вздрогнула, и опустила веки. Из прекрасных глаз Ее покатились слезы. Тогда, обреченно опустив голову, Горк медленно поднял над собой Сферу и протянул ее Этере.
    - Возьми, - глухо сказал он. – Я не хочу, чтобы ты постарела…
    Вздрогнув всем телом, Богиня зажала рот руками, подавляя рыдания. Затем бережно приняла Сферу и, помедлив секунду, опустилась на колени перед Горком.
    - Я назову свой мир твоим именем, - прошептала она. – Тебе там будут поклоняться, как Богу… Тебя будут помнить вечно, Мой Страж…
    Она мягко коснулась судорожно сжатыми губами его лба, встала и прошла к алтарю. Водрузив Сферу обратно на алтарь, высоким, звенящим голосом, она произнесла:
    - Тунг, Повелитель Мрака! Я возвращаю себе то, что отдала тебе по доброй воле! Верни мне мою Силу!
    Столб света упал на Этеру сверху, Тунг рухнул на колени, словно из него вынули разом вообще всю Силу. Богиня провела рукой над Сферой и произнесла:
    - По праву требую открыть мне Врата в Великое Ничто, без условий и без возврата!
    Сияние Сферы усилилось, Сфера словно бы начала разбухать, постепенно поглощая Этеру. Горк, сидя на коленях, с тоской наблюдал за этим процессом. В самый последний момент, Богиня обернулась и послала своему спасителю прощальный взгляд, наполненный обожанием. Губы Ее сложились в невесомый поцелуй. Сияние Сферы на мгновение поглотило Ее и почти сразу угасло. Туманный артефакт остался лежать на алтаре таким же, каким был в самом начале, едва Горк вошел в зал. Этеры возле алтаря не было.
    - Я тоже хочу вернуть свою силу, Тунг, - глухим голосом произнесла Нри, вставая с пола. Темный Бог не ответил, лишь ниже склонил свою и так удрученную голову. Туманный луч ударил в Хозяйку Царства Снов, затем растаял, вместе с богиней.
    - Похоже, у тебя сегодня тоже тяжелый день, - медленно, с усилием поднимаясь с колен, произнес Горк, обращаясь к Темному Богу.
    - Ты исполнил свою Судьбу… Я исполнил свою… - глухо отозвался Тунг, не поднимая головы.
    Горк медленно, словно отягощенный грузом, добрел до алтаря, провел над сферой рукой.
    - Какой она была Богиней?... – спросил он. – Чем повелевала?
    - Цветами, - с тоской отозвался Темный Бог. – Богиня весеннего цветения и возрождения мира… Покровительствовала юным девушкам, не ведающим всех опасностей зрелой жизни…
    Горк грустно усмехнулся. Тунг медленно поднялся, выпрямился, гордо разогнув спину.
    - Что ж, Горк… - тяжело глядя исподлобья, произнес Темный Бог. – Твоя Судьба исполнена. Ты уничтожил всех моих Собак, выпустив в мир двенадцать самых ужасных демонов. Отныне, твоя Судьба связана с их судьбами. Тебе не будет покоя, пока они бродят по слоям нашего мира, неся людям войны, болезни, голод и прочие бедствия. Ты больше уже не человек… Ты вдохнул воздух мира демонов, и он вошел в твою кровь; их клыки терзали твою плоть – ты отравлен ими. И, наконец, тебя поцеловала Богиня. Отныне ты – Угрюмый Страж, Охотник на Демонов. Ты будешь жить в этом мире, пока будут живы демоны…
    Горк снова провел рукой над Туманной Сферой и, убирая руку, поднял меч, оставшийся на алтаре. Провел пальцем по его зазубренному лезвию. Метал, под его прикосновением, нагревался и начинал светиться.
    - Я смогу ходить по Туманной Тропе? – хрипло спросил он, не глядя на Тунга.
    - Конечно, - ответил Темный Бог. – Иначе как ты сможешь преследовать демонов в разных слоях? Ты сможешь доходить почти до самых моих чертогов. Так что теперь будем видеться, - безо всякого удовольствия, добавил он. – И, возможно, когда-нибудь, я предложу тебе объединить усилия, чтобы снова заключить демонов в Собак.
    - В твоих Собак? – уточнил Горк, и Тунг кивнул. – Возможно, Я, когда-нибудь, предложу тебе объединить усилия… - сказал Горк, отворачиваясь от темного Бога. И добавил: - Если будешь себя хорошо вести.
    - Гордыня! – воскликнул Тунг. – Только это тебе и осталось, Страж! Впереди у тебя – тысячелетия, наполненные одиночеством, болью и отчаянием! Тоской по твоей Богине, которую ты потерял, в последний момент! Других радостей, кроме упоения собственной гордыней, у тебя не будет!
    - Ну, хоть что-то, - тихо пробормотал Горк, выходя из залы.
    Январь 2009 г.