9028 Планета на завтрак

    - Вам хана! – проскрипел он. – Мне сверху видно всё!
    Договор об аренде подходил к концу, в банке уже не брали трубку и отбивная на кухне дымила, как танк "Абрамс" в центре Багдада.
    Иван защелкал тумблерами вытяжки. Но та, похоже, устарела еще до третьей иракской войны. Дым уходил, но очень медленно. Вакуумная сковородка кувыркалась у стенки, пуская сизые кольца. Иван поймал её за дуло и одним взмахом опорожнил, выбросив чадящие останки в корзину. Мусороед зачавкал, трамбуя органические остатки и обтягивая её прозрачной слюной стрейч-пленки.
    - Вот твои макароны, - сказал Иван, подплывая к Пепперони. – Низ, верх, какая разница? Когда город сделает круг, пол станет потолком, а потолок - полом.
    - Когда город сделает круг, меня уже здесь не будет! И ты это прекрасно знаешь. Я прихожу сюда, чтобы позавтракать с Юп-Юпом!
    Старик ткнул самозахватной вилкой в сторону большого иллюминатора. Старина Юпитер или Юп-Юп, как его называли первопроходцы, уже показал алый краешек своего диска.
    - Отсюда он похож на кукурузную лепешку, что пекла моя старуха, - сообщил Пепперони и переместил самозахватную вилку к тарелке. Зубцы яростно заскребли по пластику, пытаясь подцепить ближайшую макаронину. Наконец, им удалось вырвать первую жертву из цепких лап пудинга. Старик соскреб ножом остатки кулинарного клея и отправил добычу в рот.
    - В жизни не ел дерьма слаще, - сказал он с кислой миной. И было непонятно, говорит он о кукурузной лепешке, о макаронах, фаршированных мясом, или же о пудинге "Прощай, невесомость!". Прозрачные кусочки медленно дрейфовали к отверстиям крошкососа на краю стола.
    Иван вернулся к кухонной стойке и закинул лимон в миксер. Резкий кисловатый аромат поплыл по закусочной, перебивая запах гари. Через пару секунд старик Пепперони встрепенулся.
    - Что это? Ты побрызгал освежителем для туалета?!
    Затем он бросил самозахватную вилку на стол и уставился на красную лепешку Юп-Юпа.
    - Во времена моей молодости еду подавали симпатичные девчонки в коротких юбках, - вдруг сказал он и усмехнулся.
    - Времена твоей молодости прошли  на Земле, где этих девчонок хоть отбавляй, - проворчал Иван. – И ты забыл, что юбка в невесомости не имеет смысла.
    - Хрен тебе! Ты ни черта не смыслишь в юбках! Бывал я пару раз в орбитальном бистро "Пак-шмак". Между клиентами там гуляют девчоночки – пальчики оближешь. И да, они носят короткие юбчонки. Подол клеится к бедрам. А под ним специальные кружевные панталончики с фирменным знаком. Заглянешь туда, а там мистер Пак-шмак. Не желаете ли, мол, еще и лангустов под хреном? От неожиданности теряешься и заказываешь этих гребаных лангустов. Вот так они и гребут миллионы!
    - Большой бизнес! – сказал Иван, улыбаясь.
    - Смейся, смейся! Ясен марс, такой сосунок как ты, ни хрена не смыслит не только в юбках, но и в бизнесе.
    - Я знаю. Потому и закрываемся.
    Зашипел шлюз. В закусочную вошел отец Ивана, стуча магнитными ботинками.
    - На прогулочной палубе столпотворение – яблоку негде упасть, - сказал он. – Да что яблоку! Там и горошине места не найдется, такая давка. Все спешат на прощание с вечером пятницы. А что у нас?
    - У нас, как всегда, полон зал, - ответил Иван.
    - Рот! У вас полон рот! – каркнул Пепперони с потолка и взорвался неприятным дребезжащим смехом: - Ке-ке-ке-ке!
    - Я достал билет на Землю, - сказал отец, не обращая внимания на старика. – Эконом-класс, каюта на шестерых. Ты полетишь во вторник?
    - А ты?
    - Останусь, чтобы рассчитаться с кредиторами. Если продать оборудование хотя бы за семьдесят процентов от цены, этого хватит. Хотя, конечно, клиентов еще придется поискать.
    Отец принюхался.
    - Ты сжег отбивную? Ваня, что с тобой? Ты ли это?
    - Приходил хозяин отсека узнать насчет аренды. Он меня отвлек.
    - Это все объясняет.
    Старик застучал вилкой по столу, отбивая ритм какого-то марша.
    - Продай билет, купи пистолет! – выкрикнул он. - Ссыкуны, будьте мужчинами! Лучше покончить с собой, чем так унижаться!
    Иван с отцом слышали его, но не обращали внимания. Они привыкли к брюзгливому старику Пепперони. Он давно уже стал для них чем-то вроде говорящей птицы, мелющей всякий вздор, на который и не стоило обращать внимания. Тем более, что никого, кроме них, здесь не было.
    Иван выключил миксер, вытер руки о полотенце, привязанное к духовому шкафу, и оттолкнулся ногами от холодильника.
    - Я выключу вывеску, - сказал он, проплывая мимо отца.
    - Вручную?
    - Ага. В пульте сели батарейки.
    Пузатые буквы, из которых складывались слова "Заболоцкий и сын", были похожи на старые винные бутылки из темно-зеленого стекла. Иван просунул руку между теплыми трубками, нащупал переключатель и надавил на него ногтем. Реле едва слышно кликнуло и буквы начали медленно гаснуть, словно теряя жизненную силу.
    Прогулочная палуба уже опустела – час пик миновал. Припозднившийся работяга с фабрики кристаллов двигался возле дальней стенки. Чтобы ускорить перемещение, он снял магнитные ботинки и засунул их под мышку. И когда он загребал воздух ногами, его полосатые носки мелькали, как плавники диковинной тропической рыбы.
    Рабочий остановился напротив закусочной и уставился на вывеску.
    - Оригинально, - сказал он. – Похоже на берилл под ультрафиолетом.
    Иван посмотрел на буквы и увидел, что хвостик от "краткого и" все еще светится. Яркое пятно на темной вывеске, зеленое солнышко в форме фасолины.
    - Хочешь зайти? – спросил Иван.
    - Не, спасибо. Мне невесомость еще на работе обрыдла. Лучше я час буду в очереди на кольце стоять, зато хоть посижу нормально.
    И он поплыл дальше, отталкиваясь от ребристых выступов в стене и помахивая своими полосатыми носками.
    - Но оригинально! – крикнул он, уже удалившись. – Я бы, может, зашел на неделе! Или через месяц!
    Через месяц я буду смотреть на звезды, подумал Иван. Считать дни до прибытия, думать, что скажу соседям. Маленький город с единственной школой. Макаронная фабрика, как градообразующее предприятие. И сквер у элеватора, как парк для прогулок. В таких местах слухи перестают быть слухами. Просто все вдруг слышат, что младший Заболоцкий вернулся. Да что вы говорите, их семейное дело накрылось ржавым чаном? Их грандиозные планы пошли прахом? А я всегда говорила, что уходить в космос за длинным рублем – не их ума дело. Думали, если выиграли пару призов на кулинарном конкурсе, так уже и Млечный путь перед ними расстелится?
    Каждый, кто уезжает из маленького города, думает, что если и стоит возвращаться назад, то только на белом коне. И конь действительно должен быть белым, а не обсыпанным мукой или пеплом от сгоревших кредитных обязательств.
    А сейчас у Заболоцких не было даже деревянной лошадки. Их лодка напоролась на риф, их семейное дело разбилось, как фарфоровая тарелка при экстренном торможении. Погнались за кометой, вот и получили хвостом по морде.
    Он со всей силы ударил кулаком в стену. Кровь брусничными каплями поплыла по воздуху. Иван закувыркался в воздухе, прижимая разбитую руку к груди. Костяшки буквально кричали от боли. Но их хозяин стиснул зубы. Ничего, ничего. Это можно вынести. Боль не может длиться вечно.
    - Ты поранился! – ахнул отец, когда Иван вернулся в закусочную. – Дай я тебя обработаю.
    Медицинский пистолет ткнулся в ладонь ласковым жалом. Анестезия пошла сразу, боль исчезла. Затем из металлического брюшка брызнули восковые струйки микропленки, останавливая кровотечение.
    - Нам нужна идея, - сказал Иван отцу.
    - Ты о чем?
    - Там, на улице, долго не гасла одна буква. Даже не буква, так - закорючка на вывеске. И случайный прохожий остановился, увидев её. Он почти был готов зайти к нам. Понимаешь?
    - Вань, я понимаю, к чему ты клонишь. Но это ерунда.
    - Я думаю, это не ерунда. Если оригинальная закорючка привлекла внимание одного человека, то сколько бы людей заходило к нам, будь у нас целая идея? Что-нибудь интересное, необычное!
    - Знаешь, если бы я ходил в церковь, я бы сказал – это все от лукавого! Мы готовим вкусную еду. Мы отличные кулинары, и ты это знаешь!
    Отец показал на стену, где, пришпиленные с четырех углов, висели фоторамки с сертификатами, грамотами и благодарственными письмами.
    - Этого не достаточно, - сказал Иван.
    - Нет, достаточно! Макароны, фаршированные мясом и сыром. Колобки с рисом, заполненные медом. Рулеты с тушеной свининой. Ни у кого на этой чертовой станции нет такой вкусной еды. Да что там, я готов проглотить вилку за то, что так никто не готовит во всем орбитальном поясе Юпитера! Этого более чем достаточно, чтобы преуспеть в этом бизнесе!
    - Может, недостаточно. Может, нам стоило попробовать что-нибудь еще? Старик Пепперони рассказал мне про смешные панталончики.
    Отец вдруг покраснел и пошел пятнами.
    - Я слышал про эту порнографию! – закричал он. – Но я никогда не пойду на поводу у корпораций, никогда не стану такими, как они! Если они завлекают людей с помощью голографических панталончиков – что же, пускай! Мне дела нет до них! Я никогда не буду использовать такие грязные приемчики! Пусть они со своими клиентами провалятся на самое дно юпитерианского ада, пусть вся Солнечная система катится к черту!
    Все это время Пепперони молчал. Но когда старший Заболцкий, задыхаясь от гнева, закончил свою тираду, старик вдруг отстегнул ремень, выполз из кресла на потолке и нырнул к шлюзу.
    - Завтра еще работаете? – только и спросил он перед дверью, не поворачивая головы, словно ни к кому не обращаясь.
    - Да, - сказал Иван.
    - Нет! – воскликнул отец.
    Они посмотрели друг на друга.
    - Уже поздно, - сказал отец. – Всего три дня – и нас вышвырнут из этого отсека.
    - Целых три дня! – ответил Иван. И старик Пепперони открыл шлюз и тяжелой ласточкой выпорхнул наружу. Он тоже не любил магнитные ботинки.
    Вечером этого же дня Иван вооружился револьверным паяльником, автоматическим уловителем олова и схемой распайки витрины. Следы грифельного карандаша на схеме указывали на ключевые точки, которые следовало соединить. На эту разметку ушло три часа. Еще два часа ушло на пайку и замену перегоревших проводков.
    Наконец, он вернул паяльник в кобуру, отключил уловитель олова и щелкнул по реле пальцем. Вывеска вспыхнула адовым пламенем. Буквы дрожали, гасли и вспыхивали вновь, переплетаясь диковинными змеями. Такого светового шоу этот участок прогулочной палубы еще не видел.
    Иван удовлетворенно вздохнул, выключил вывеску и отправился спать. Ночью он спал неспокойно и пару раз, несмотря на искусственную гравитацию, даже выпал из кровати. А утром, едва проверещал будильник, наскоро помылся, почистил зубы, уложил волосы в сеточку и отправился в закусочную. Там он включил плиту, проверил запасы продуктов и завис у входа, ожидая клиентов.
    Клиенты не шли. Нет, конечно, кто-то из них шел, а кто-то даже летел, пользуясь невесомостью. Дикая, сверкающая огнем, вывеска безусловно привлекала внимание. Иван видел сквозь акриловую дверь, как люди поворачивали головы. Кто-то удивленно морщился, кто-то показывал пальцем. Но клиенты – не шли.
    Иван скрипнул зубами и переместился вглубь зала. Там он сел в кресло спиной к двери, застегнул ремень и стал смотреть на Юпитер за окном. Чайник закипает быстрее, если ты не смотришь на него.
    Через полчаса дверь клацнула сработавшим капканом. В шлюзе загремели ботинки входящих. Иван повернулся и увидел арендодателя.
    Семен Порфироносцев был похож на быка. Красное лицо, тяжелый лоб, только рога приставь – и готов портрет для банки с тушеной говядиной. Несмотря на свою внешность, Семен соображал быстро. Особенно, когда дело казалось денег и недвижимости. Он относился к первой волне коммерсантов, откликнувшихся на призыв коммерческого освоения космоса. В ходе приватизации Семен сумел вырвать неплохой шмат из орбитальной станции "Юпитер-2" и стать хозяином целого ряда отсеков.
    - Я помещение показываю, - сказал он вместо приветствия и обратился к своему спутнику: - Проходите.
    - Ого! Неплохое место для склада! – воскликнул спутник. – Только вот эта стойка… Она мне ни к чему. Можно убрать?
    - Все можно, если осторожно, - ответил Порфироносцев.
    - Мне обещали закинуть первую партию лапши в китайских тюбиках уже послезавтра. Наверно, вот тут я их и прикантую.
    Арендодатель обошел с владельцем будущего склада все помещение. Их подошвы грохотали слева, справа и над головой Ивана. Наконец, сделав круг в 360 градусов, они вернулись к шлюзу. Порфироносцев выпроводил гостя и вернулся в закусочную.
    - Эй, Заболоцкий-джуниор! – крикнул он, подходя к столику. – Съезжать когда думаете?
    Иван выдержал его взгляд.
    - Как по договору, - ответил он.
    - По договору, хм… А чтобы вам не съехать денька на два раньше? Скажем, к вечеру?
    - А разницу за два дня компенсируете? – спросил Иван.
    Порфироносцев чуть нагнул голову и нахмурил бровастый лоб. "Сейчас боднет", - подумал Иван. Но арендодатель не стал его бодать.
    - С чего бы это, Заболоцкий-джуниор? – спросил он. – Хватит и того, что вы в печенках у меня сидите со своими задержками!
    - Ну, на нет и суда нет, - сказал Иван.
    Сразу после ухода арендодателя в шлюз влетел старик Пепперони. За ним, привязанный длинным тросиком к поясу, колыхался стеклянный шар с железными ножками, похожий на аквариум викторианской эпохи. Внутри аквариума плавали цветные таблетки.
    - Что это за адская машина? – спросил Иван.
    - Это автомат по продаже жевательных резинок для детей, - сказал Пепперони.
    - Где украл?
    - Зачем сразу украл? Собрал из ненужных вещей. Я же механик первой категории. Помоги установить.
    Они прикрутили ножки автомата недалеко от кассы, рядом с экраном, где плясал тунец в обнимку с картошкой – символ одного из фирменных блюд Заболоцких.
    - Теперь нужна какая-нибудь монетка или пуговица! - выпалил старик. – Без этого работать не будет. Есть пуговица?
    Возбуждение передалось Ивану. Ломая ногти, он крутанул пуговку-диск на рукаве комбинезона и оторвал её с мясом. Очистив артефакт от ниток, старик Пепперони засунул его в узкую щель под шаром. Ничего не изменилось.
    - Странно, - сказал старик.
    - Да, странно, - согласился Иван.
    Пепперони вытащил отвертку из внутренного кармана и начал уже было разбирать монетоприемник, как вдруг остановился.
    - Естественно, он не будет работать! – закричал он. - Ему же нужно притяжение. А у вас его нет!
    7 - Гравитация
    - С этого и надо было начинать, - отозвался Иван. – У нас его нет, потому что это слишком дорого – снимать отсек в жилом кольце. Там центробежные силы, там большой бизнес. А мы маленькие, нам самое место на оси, среди рабочих и техников.
    - Потому к вам никто и не ходит, - жестко сказал Пепперони. – В орбитальном бистро "Пак-шмак" люди чувствуют себя, как в отпуске – как на Земле. А у вас – нет. Любой сблюет, если ему предложать ужинать каждый день в такой же обстановке, как и на работе.
    - Ну а ты-то почему к нам ходишь?
    - А я уже на пенсии. К тому же у меня артрит и слабые суставы. Испортил затяжными перелетами с невесомостью в молодости. Так что мне у вас самое то.
    - Ясно, - вздохнул Иван.
    - О чем вы вообще думали, умники, когда приперлись сюда, на ось?
    - Мы думали покорить Солнечную систему своими рецептами. Мы думали, что для завоевания космоса или хотя бы его малой части в виде орбитального города над Юпитером достаточно хорошей кухни.
    - Вы жидко обосрались, - подвел итог старик Пепперони и хлопнул Ивана по плечу. – Но выше нос, парень! Будь мужиком. Ты хочешь остаться здесь? Хочешь остаться на орбите Юпитера?
    - Да!
    - Тогда вылези из шкуры, продай душу дьяволу или сделай что угодно, но придумай идею.
    - Идею?
    - Да. У меня есть знакомый. Настоящий псих, но с деньгами. Он может дать кредит, если ты ему покажешь что-то удивительное. Что-то, что никогда никто еще не видел. Понимаешь, сынок?
    - Понимаю, - сказал Иван и протер глаза кулаком. – Как его зовут, твоего сукина сына?
    - Господин Мак-Миллан.
    Остаток дня ушел на поиск идеи.
    Вечером, отчаявшись, Иван залез в Интернет и принялся читать статьи о бизнесе для чайников, брошюрки о развитии инициативы и прочую мотивирующую макулатуру подобного рода. Поначалу шло неплохо. Авторы бодро шпарили про то, как приманить и оседлать денежную музу.
    И выходило у них так гладко и хорошо, что Иван даже воспрял духом. Но ближе к утру он выловил в интернете любопытное исследование, в котором на пальцах объяснялось, что большинство из авторов популярных книжек типа "Как сделать деньги" если и не умерли в нищете, то были весьма близки к этому.
    - Наполеон Хилл, автор книги "Думай и богатей", всю жизнь прожил на иждивении богатого друга и ни разу не преуспел в бизнесе, - прочитал Иван вслух и остановился. Дальше читать не было смысла.
    Наступало утро второго дня и в окне показался старина Юп-Юп. Край планеты в круглой пасти иллюминатора выглядел сейчас, как широкий красный язык, дразнящий неудачников.
    - Ну, что скажешь? – сказал Иван. – Ты же бог, так подскажи хоть что-нибудь!
    В закусочной царила тишина. Лишь вытяжка время от времени посвистывала, словно пытаясь преодолеть одышку.
    - Ясно, - сказал Иван.  
    Идеи закончились. В голове крутились лишь обрывки. Почему-то пришла на ум пословица "Что позволено Юпитеру, не позволено быку". Перед глазами мелькнул облик Семена Порфироносцева, а потом, совершенно неожиданно для себя, Иван вспомнил древний анекдот про еврея, который молился во время наводнения. В надежде на бога старый упрямец последовательно отказался от спасательного жилета, лодки и вертолета. И, естественно, утонул. А когда предстал перед богом, то упрекнул его за отсутствие помощи. Но тот ответил: "Да ты обнаглел! А кто, по-твоему, посылал тебе лодку, спасателей и вертолет?"
    - Вертолёт, - повторил Иван вслух. И засмеялся.
    Не ложась спать, он отправился за покупками. Первой и самой главной его добычей стала профессиональная микроволновая печь с вакуумным грилем. Тяжелый монстр с покатыми боками и круглым выпуклым люком, как у стиральной машинки-автомата.
    В обед пришел отец со знакомым, который хотел купить холодильник по сходной цене. Но сделка не состоялась. Увидев микроволновую печь, отец пришел в ужас и закатил скандал. Испуганный покупатель сбежал.
    Иван криво ухмылялся, завинчивая шурупы в крепление печки, а отец орал над его ухом, брызгая слюной:
    - Ты с ума сошел! На последние деньги – микроволновку! Да кого ты собрался удивить?! Да если ты хочешь знать, микроволновой кухни вообще не существует!
    - Спокойно, папа! – отвечал Иван. – Выпей валидола. И одень что-нибудь приличное. Завтра к нам придут гости.
    - Какие еще гости?!
    - С деньгами. Вредный старик Пепперони приведет инвестора. Я уже позвонил и договорился.
    Отец махнул рукой. И выпил валидола.
    В назначенный час в закусочной "Заболоцкий и сын" собралось столько людей, сколько никогда одновременно не посещало её с момента открытия. Пришел старик Пепперони. Прослышав о визите важных гостей, явился хозяин отсека Семен Порфироносцев. Последним явился отец – вместе с господином Мак-Милланом и его референтами.
    Один из спутников Мак-Миллана, остроносый молодой человек с зализанными гелем волосами, сразу же посмотрел на часы.
    - Помните, каждая минута стоит денег! - сказал он.
    - Сейчас-сейчас! – отозвался Иван. Он возился с микроволновой печкой, установленной под иллюминатором.
    Референты оглядывали помещение, презрительно поджав губы. Старик Пепперони нервно крутился в углу. Отец старался не смотреть на Ивана. Семен Порфироносцев опустил голову так, что челюсть его уперлась в грудь, будто он собирался протаранить стену лбом. И только господин Мак-Миллан улыбался. Изящный и элегантный, он выглядел здесь пришельцем, как бутылка шампанского в серебряном ведерке в рабочей столовой.
    Наконец, у одного из референтов лопнуло терпение.
    - Эй! – окликнул он. Но в тот же миг Иван посмотрел на большой иллюминатор, распахнул люк печки и стремительным движением выдернул из её нутра огромный оранжевый шар.
    И случилось чудо. Два Юпитера красовались перед людьми, две божественных планеты. Один – гигантский, запредельный в своих размерах – усмехался в окно. А второй, почти точная его копия, вращался внутри закусочной, показывая остолбеневшим зрителям то Большое Красное пятно Большого, то облачные вихри газовой атмосферы.  
    Наступила тишина. Порфироносцев вдруг захрипел и рванул воротничок. Отлетевшая пуговка звонко тренькнула об стенку, пошла рикошетом и, как комета с тонким хвостом-ниточкой, пронеслась мимо невероятного шара. Отец открыл рот, господин Мак-Миллан ослабил галстук, а старик Пепперони захохотал дьявольским смехом.
    - Что это? – благоговейно прошептал господин Мак-Миллан.
    - Это? – переспросил Иван Заболоцкий и усмехнулся. – Сферический блин в вакууме. Первый Юпитер с мясом и осетриной.
    - Первый?
    - И дай бог, не последний! Его можно приготовить только по моему рецепту. И только в невесомости.
    - Бог мой! Бог мой!! - воскликнул господин Мак-Миллан и схватился за чековую книжку. – Назовите любую сумму. Вы понимаете, что это значит?
    - Понимаю. Это значит – что за Юпитером с мясом и осетриной придет очередь Марса с брусничным вареньем. Потом появится Меркурий с чилийским перцем. А кого обожгут протуберанцы – добро пожаловать на Плутон с начинкой из мороженого. Для детей – пояс астероидов с карамельной начинкой. Венера и Уран, Нептун и Сатурн, я не буду останавливаться на полпути. Солнечная система будет моей, и даже когда люди полетят к звездам, у далекого Фомальгаута кто-нибудь испечет Землю, фаршированную киви и черникой, и вспомнит старушку-мать, траву у дома и, конечно, тех, кто придумал этот рецепт. И космос будет нашим, весь без остатка и до скончания дней!