Звезды снугов
Ночью в степи костер видно издалека. Но сидевшего рядом с ним мужчину пятеро путешественников разглядели, лишь подойдя совсем близко.
- Добрый вечер, - поздоровался тот, что был постарше. – А мы к вам на огонек. Разрешите присоединиться?
- Садитесь, если не боитесь, - из-под низко надвинутого капюшона голос звучал глухо и неприветливо. – Я от компании не откажусь.
- А что, нужно бояться? – старший то ли усмехнулся, то ли хмыкнул, и обернулся к своим спутникам. Те не торопились приближаться к костру и робко жались в кучку, как овцы.
- Бояться нужно всегда, - непонятно и назидательно ответил хозяин стоянки. – Особенно в степи ночью. Тут и днем небезопасно. Ну, присаживайтесь. Откуда и куда путь держите?
- Экспедиция, - охотно отозвался старший. Поманив своих рукой, он бросил на землю сумку и осторожно уселся на невысокий камень, видимо, уже не в первый раз служивший путникам импровизированным табуретом. Повертелся, устраиваясь поудобнее. – Да садитесь, ребята. Студенты мои, из Дерконской высшей школы, - пояснил. – Познакомимся? Я – Михаил.
- Юрий. И что за экспедиция?
- Знакомимся с азами сбора краеведческой информации. Специально прилетели к вам на Обиус, а то у нас везде – промзоны и карьеры. Ориентируемся на местности, описываем рельеф, флору… фауну, если попадется. Учимся наблюдать, обобщать. Потом студенты напишут отчеты, презентации. Сегодня ушли далековато, не успели вернуться. Ну, а Вы что здесь делаете посреди ночи?
- Я охотник, иду к дальним горам за кольчиками. За фауной, так сказать.
- Бедные кольчики, не повезло им со шкурками. А какие милые, приветливые зверьки! Кстати, все-таки, объясните: почему нам надо было бояться?
- Наивный подход какой, - охотник покачал головой. – Безответственный. Ведете детей ночью в степь, цветочки собираете, и ведь ни оружия наверняка нет, ни рации. А снуги? Ведь на снуга могли бы наткнуться! Вот подошли к незнакомцу – здрасьте, можно присесть? А вдруг я – снуг? И съем вас, ни рожек, ни ножек не останется!
Уже рассевшиеся и успокоившиеся студенты испуганно зашевелились, поэтому руководитель поспешил их успокоить:
- Снуги, конечно, мало изучены, но людей вроде бы не едят. Скорее, это Ваши конкуренты по части кольчиков. И вообще, это животные, из приматов, кажется, а животное не будет сидеть у костра и разговаривать человеческим голосом.
- Не, они не обезьяны, скорее медведи, - охотник помолчал. – И разговаривать умеют, если захотят. Вообще, хитрые очень и опасные. Легко могут человеком притвориться, чтобы подманить его и съесть. Враки это, что не едят. В степи знаете, сколько народу пропадает? И живыми еще никого не находили!
- А мертвыми? – тихо спросил кто-то из студентов.
- Мертвыми… не знаю я про мертвых. Разве же нам правду скажут? А люди разное болтают. Одни говорят – дикие звери, а другие – что у них даже города есть под землей.
Все замолчали, обдумывая информацию.
- Но Вы в любом случае не можете быть снугом, - наконец, не выдержал старший группы. - Они не очень большие, а Вы – массивный и высокий.
Действительно, среди всех, сидевших у костра, охотник явно выделялся своими крупными габаритами.
- Это ничего не значит. Говорят, снуги умеют менять свой рост. Или на лапы подставочки надевают, чтобы выше казаться. Они на все готовы, лишь бы добраться до людей.
- Извините, - старший запнулся. – Извините, но я чувствую, Вы моих детей уже напугали… Можно Вас попросить снять капюшон, чтобы они убедились, что Вы все-таки человек?
- А что Вам это даст? – немного презрительно спросил охотник. – Говорю же, они хитрые, звери эти. Думаете, там морда шерстяная? Смотрите!
Он спокойно сдвинул назад темный топорщившийся мешок. Вьющаяся русая борода, немного приплюснутый нос, широко расставленные глаза. Кожа на носу и щеках в неярком мерцающем свете казалась неровной, словно изъеденная оспинами.
- Ну, полюбовались? - вытянул вперед грубые, узловатые руки. – Вот еще посмотрите. Говорю вам, это ерунда. Снуги умеют шерсть с тела удалять. Разговаривают как люди, ходят, как люди. Не удивлюсь, если они и в городе уже есть. А может, - он хитро прищурился, - и у вас на Дерконе.
- Ну, это вряд ли, - отмахнулся преподаватель. – Послушайте, Юрий. Очевидно, что Вы знаете про снугов гораздо больше, чем написано в учебниках. Может, расскажете, поделитесь, так сказать, информацией? Студентам это будет интересно и полезно для отчета. Если, конечно, Вы еще не собираетесь укладываться спать.
- Что я такого особенного знаю? Только то, что люди говорят. Хотите – спрашивайте, если смогу – отвечу.
Старший повернулся к студентам:
- У кого есть вопросы? Задавайте. Может, - пауза, пожевал губами, - больше нам такой возможности не представится.
- Почему их называют снугами? – сразу спросил кто-то из группы.
- Это я знаю, - охотник кивнул. – Хотя меня самого здесь тогда еще не было. Когда люди впервые столкнулись с этими зверьми, там были и взрослые, и детеныши. Это теперь они свои выводки уводят куда-то в пещеры, а тогда наши взрослых то ли поубивали, то ли прогнали, а малышей поймали. Посадили в клетку, осматривали их, наблюдали, а те все скулили: «снуг, снуг». Вот и привязалось – снуги.
- Так они, наверное, плакали, просились, чтобы их отпустили и не мучили, - возмущенно сказал кто-то.
- Плакали! Любой звереныш будет плакать и проситься, а отпустишь – станет носиться по городу и кусать всех подряд! – бородач фыркнул. – На то это и звери, чтобы человек их ловил и использовал по своему разумению: кого на шкурки, кого на мясо, а кого – для забавы.
- И что с ними потом стало? – перебил его старший группы.
- Увезли. В зоопарки или для исследований. Может, кто-то здесь погиб, не знаю.
- А Вы видели живого снуга?
- Нет, не буду врать. Но рассказов про них слышал немало. Уж и не поймешь, то ли правда, то ли сказки. Слишком разное люди говорят.
- А вы нам расскажите что-нибудь? Ну, пожалуйста.
- Хм… ладно. Если спать не хотите, то слушайте.
Охотник подбросил хвороста в огонь, пошевелил угли палкой, чтобы горело веселее, и начал:
- Как-то раз один человек пошел в степь осмотреться, поохотиться… в экспедицию, короче. Зашел далековато от города. Стемнело, решил было обратно поворачивать, вдруг слышит – стонет кто-то. Пошел на стон, видит: сидит кто-то на земле, вроде человек, мужчина. Невысокий, в плаще, держится за ногу и скулит уже почти от боли. Путешественник ничего не заподозрил, бросился ему на помощь. Говорит: «Дай ногу посмотрю, что там – перелом, вывих». А тот: «Ничего, я уже сам забинтовал, только идти не могу. Помоги, мол, добраться до города». А был это снуг. Вот наш дурак подставил ему плечо и тащит. Но идти далеко, чувствует – никак им вдвоем назад не добраться. Он и предложил: «Давай усажу тебя где-нибудь на приметное место, а сам пойду за помощью». Снуг сразу согласился: «Тогда к скалам, здесь близко совсем, я там подожду, а ты потом легко меня найдешь». Известное дело, ведь они живут в пещерах в скалах, только тогда люди еще не знали, какие снуги хитрые и кровожадные, поэтому тому человеку ничего дурного даже и в голову не пришло. Повел он его к скалам. Идут они, и мерещится человеку, будто между валунами желтые огоньки вспыхивают. Он и говорит: «Что это? Вроде огни какие-то?» А снуг отвечает: «Это светлячки ночные, друг мой, светлячки». Идут дальше, и чудится человеку, будто вокруг шум какой-то, шаги, шепот, урчание. Он удивляется: «Что это за звуки странные? Разве здесь кто-то есть?» А снуг отвечает: «Это ветер воет в скалах, друг мой, просто ветер». Идут дальше, и чувствует человек странный запах, будто псиной пахнуло, или потом, или диким зверем. Ему уже совсем не по себе, он и спрашивает: «А что это пахнет так странно?» А снуг отвечает: «Это травы, друг мой, здесь, в горах, особенные травы». Тут человек схватил его за руку чуть повыше запястья, и видит – под рукавом-то шерсть! Опешил он и кричит: «Что это? Ты кто?» А снуг отвечает: «Я – твоя смерть, друг мой, твоя проголодавшаяся смерть!» Бросился на него и – раз! – откусил голову!
- Голову!.. – словно эхо прошелестело у костра.
- Это ж какую пасть надо иметь, - с уважением заметил кто-то из студентов.
Все замолчали, озираясь и присматриваясь, не вспыхивают ли в степи желтые глаза. Наконец, старший зашевелился, захмыкал, потер небритую щеку.
- Да, хорошая сказочка. Но именно сказка, извините. А еще что-нибудь?
- Можно и еще, - охотник задумчиво смотрел на огонь. – Только это еще больше сказка будет. Ну, слушайте, если интересно.
Ночь, густая и вязкая, уже полностью опустилась на степь покрывалом звездного неба, под которым возились, хрустели сухими стеблями инопланетные полевки, шуршали кузнечики, покачивались беззвучно травы. В сухой каменистой земле рыли свои многочисленные норы жуки и червяки, проклевывались ростки из набухших зерен, изгибаясь и толкаясь, стремились наверх, к завтрашнему солнцу. Ночь обычно присматривала за ними всеми, поглаживая теплыми ладонями то мышку, то жучка, ворочаясь, вздыхая, беспокоясь; но теперь казалось, что и она замерла, затихла, прислушиваясь к рассказу бывалого охотника.
- Как-то раз один человек пошел к скалам, да не просто так, а с умыслом. Знал он, что в скалах нередки драгоценные камни, только найти их можно, а взять непросто, потому что стерегут их снуги. Но он был жадным до безумия почти, а разбогатеть не получалось, поэтому решил: «А, рискну жизнью, а там – или пан, или пропал. Повезет – найду и уйти смогу, нет – не судьба». Дошел до первых отрогов, слышит: шум какой-то. Он и затаился, спрятался, а сам смотрит. Видит: идут два снуга к огромной скале, подошли, один ударил лапой по камню, а скала-то и отодвинулась в сторону. Они – внутрь, а скала задвинулась за ними, как и не было ничего. Тот человек подождал немного, потом – туда же. Шлепнул рукой, как снуг, скала и отодвинулась. Открылся перед ним проход в стене, широкий, светлый, и нет никого. Он помолился да пошел. Идет, видит – большой зал, весь украшенный яшмой, малахитом, лазуритом. Посредине – каменный стол, а на нем – кубки, чаши, блюда, полированные пластины из поделочных камней. Взял он несколько, посмотрел. Красивые вещи, но не очень дорогие, ему без надобности. Хотел было обратно положить, но не удержал, выронил, все загремело, зазвенело, что-то разбилось. Слышит он: идет кто-то, - и бежать. Но побежал не к выходу, а дальше по коридору. Вдруг видит – еще один зал, стены сияют, все в радуге и солнечных зайчиках. Сначала даже не понял, что это, а потом присмотрелся – ониксы, опалы, тигровый глаз, хрусталь, агаты. Посредине – каменный стол, а на нем – бусы, шкатулки, браслеты, опять же кубки, только работа потоньше, резьба кружевная. Взял одну шкатулку, открыл – а там полированные кабошоны. Уж подороже, но дешевле жизни. Хотел обратно положить, но не удержал, выронил, шкатулка упала, раскололась, кабошоны рассыпались, все загремело, зазвенело. Он – бежать, и дальше по коридору. Вдруг видит – опять зал, а на стенах… Мечты его, конечно: рубины, изумруды, сапфиры, жемчуг, брильянты. В центре – стол, он – к нему. На столе стоит огромная ладья, выстланная изнутри бархатом и до краем наполненная драгоценностями. Он давай совать в сумку все подряд! Заполнил быстро, уже и в карманах места нет, а как уйти, когда перед ним такое богатство! Стоит, смотрит: неужели эти чудеса ему не достанутся? Вот сгусток крови с кулак ребенка, вот зеленый прозрачный лимон, вот солнышко с голубиное яйцо… Вот атласные ровные слезы… Зачем все это снугам? Говорят, они драгоценные камни подбрасывают по ночам в небо, пока те не прилипнут и не станут новыми звездами. Бред, а ему для счастья надо. Схватил он самые крупные в руки и побежал. Куда – сам не понял. Перепутал коридоры, ушел вглубь горы, а за ним уже погоня. Вдруг видит – еще один зал, только нет там никаких камней, а посреди прикованы к столбам три человеческие женщины, - измученные, избитые, окровавленные. Двое уже то ли мертвые, то ли без сознания, а третья увидела его и просит: «Освободи меня, человек! Мы же с тобой одного племени, я тебе и дорогу отсюда покажу, я знаю». Он, было, согласился, говорит: «Хорошо, только докажи сперва, что дорогу знаешь. Говори, куда идти?» Она сказала: туда, туда и туда. Он и хотел ее освободить, а в руках-то камни! Положишь, а обратно взять не успеешь! И подумал еще: зачем ей бежать? Все равно далеко не уйдет, слабая очень, еле жива, тащить ее придется. А в руках-то камни! И вообще, догонят их вдвоем, а так хоть он спасется. И помчался по той дороге, которую она указала. Уж она вслед ему и плакала, и кричала-проклинала, но он особо не прислушивался. Выбрался, снугов обманул, перехитрил! Говорят, до самого города не останавливался. Они, конечно, гнались за ним, и в городе, наверное, искали. Они такие мстительные, звери эти, злопамятные. Не знаю, чем дело кончилось; если не дурак, должен был прыгнуть в звездолет, и поминай, как звали!
- А как же женщина? Как он мог ее бросить? – прошептал кто-то из слушателей. – Вы говорите: снуги - звери. А это по-человечески, да?
- Тихо, тихо! Кто же поймал и мучил этих женщин? Снуги! Именно снуги! Не буду спорить, парень был жаден до свинства, но он и вправду ничем бы ей не помог. Снуги их поймали бы и съели!
Вокруг костра воцарилась тишина. Каждый думал о чем-то своем. Студенты молчали, старший группы изредка хмыкал, охотник тыкал палкой в золу, подымая ворох золотистых искр.
- Неужели нет ни одной истории, в которой человек со снугом подружились бы, выручили друг друга, ну, хотя бы не убили? – спросил лохматый парнишка в нелепом красном свитере.
- Нет таких, молодой человек! – резко отозвался охотник. – И заметьте, люди никого пока что не убивали, эти претензии оставьте для снугов! Надо же – какой идеализированный взгляд на жизнь: подружиться со зверем! Встретите – еще ладошку ему протяните. Понюхать. С такими мыслями нельзя соваться в опасное место! Да и вообще, вы даже к прогулке по степи не готовы: что это на Вас надето, свитер – как женский?
- Не женский, это сейчас так модно, - студент пристыжено опустил голову и ссутулился еще больше. Все остальные промолчали, не поддержав ни охотника, ни своего сокурсника.
- Ладно, пора укладываться, - охотник недовольно натянул капюшон обратно. – Мне завтра на заре вставать, и в путь. Спать можно прямо на земле, она теплая, сумки только под голову положите…
Ночь вздыхала, рассматривая тысячью глаз шестерых спавших. Она нюхала их подрагивающими носиками, трогала воздушными пальцами, прислушивалась нежными чуткими ушками к ровному дыханию. Она знала, что по степи к костру уже идет смерть – желтоглазая, клыкастая, на мягких пружинящих лапах. Кому суждено стать ее добычей? Кто никогда уже не уйдет со степной стоянки? Ночь вздыхала и жалела путников, укрывая их теплой дымкой предрассветного тумана.
А степь не жалела - она ждала. Природа на Обиусе так любит неожиданные подарки. Суток не пойдет, как от человека ничего не останется, кроме, разве что, металлических пуговиц и застежек. Мелкие звери, насекомые, черви, растения, – они все заберут: и одежду, и кожу, и плоть, и даже твердые кости. Все, кроме крови. Потому что кровь, сладкое лакомство, достанется самому сильному и жестокому. Снугу.
Поутру все уже было кончено. Валялся в стороне ставший ненужным красный свитер. Сутулый парнишка натягивал на лохматую голову темный капюшон куртки. Руководитель группы задумчиво разглядывал лежавшее у ног большое, грузное тело, облизывал губы.
- Какая все-таки вкусная кровь у этих существ! Ничего больше хорошего в них нет! Самовлюбленные, самоуверенные, туповатые! Жестокие, жадные эгоисты! Как только они до нашей планеты добрались, - ума не приложу!
Он с ненавистью ткнул убитого в бок, но тот не шелохнулся, уже оседая всей своей тяжестью в изголодавшуюся сухую землю.
- "Снуг", "не надо"! Может, это вас следовало назвать "не-надами"?
А в светлеющем небе еще горели крупные, яркие звезды: одна – как сгусток крови, другая – как зеленый лимон, третья – сверкающее голубиное яйцо. И гасли на востоке ровные жемчужные слезы… |
Рассказ открыт для комментариев