9027 Дотянуться до своей звезды

    ***
    
    На витрине стоял черный, глянцевый телескоп. Огни подсветки, весело отражаясь от его поверхности и переливаясь всеми цветами радуги, манили взгляд покупателя. Было что-то сверхъестественное и привлекательное в контурах этого изобретения. Массивная труба плавно перетекала в хитроумное сплетение зеркала и окуляра, и, не смотря на изящную простоту, казалась необычайно сложной. И вся эта конструкция была водружена на большую хромированную монтировку.
    В павильон вбежал мальчик, лет восьми. Наскоро стягивая красно-синюю шапочку и, не обращая внимания на оклики родителей, он бросился к уже давно увиденному чуду.
    - Коленька, пошли домой. Бабушка уже заждалась - сказала нежно мама.
    Однако юный астроном ее не слышал. В мыслях он уже смотрел на миллиарды звезд, на Луну с ее кратерами, на красный Марс, где ему махали ручками марсиане. То, что они там все равно непременно есть, мальчик не сомневался, и представлял себе их милыми зелеными человечками, похожими на черепашек ниндзя.
    - Николай, сколько раз тебе говорить, не убегай от мамы. - строго вернул в реальность мальчика отец.
    - Но папа, посмотри какая штука! - не унимался тот.
    - Нравится? - спросил отец.
    - Очень. Вот бы мне дед Мороз подарил ее.
    - И что бы ты с ней делал?
    - Я бы... Я бы... - начал придумывать ребенок — открыл новые планеты... Увидел бы марсиян! Стал бы великим астрономом, и полетел бы к звездам.
    - Ух ты, правда-правда? - игриво осведомился отец.
    - Честное слово! - парировал мальчик.
    - Но ты же знаешь, дед Мороз дарит подарки только послушным детям. Поэтому слушайся маму и не убегай.
    - Но вот Илье дед Мороз всегда дарит, что он хочет. А он у нас главный забияка - попробовал поспорить Коля, но увидев строгий взгляд отца, решил последовать его словам, и, понурив голову, вернулся к маме.
    
    ***
    
    Елка уже давно сияла россыпью огней. Взрослые поздравляли друг друга с наступающим Новым годом. А дед Мороз все не шел, и Коля, уже изрядно надоев своим родителям вопросами, когда же он появится, смирно ждал, устроившись в большом мамином кресле. Наконец, в дверь позвонили и мальчик, обгоняя всех, рванулся в прихожую. Там был он! В синей шубе, с большой белой бородой и красным носом. У Коли сердце выскакивало из груди в предвкушении подарка. Но сначала надо было рассказать стихотворение, которое по традиции от него требовал добрый дед. С этим проблем не было, Коля хорошо подготовился и без запинок рассказал стишок на заботливо поставленной родителями табуретке, чтобы лучше слышно было.
    Дед Мороз поблагодарил умного мальчика и через несколько секунд вынес огромную коробку. Коля сразу понял — оно! Но собрать столь желанную игрушку ему так и не дали, ласково направив спать. Взрослым надо было продолжать праздник...
    
    ***
    
    Теперь каждый вечер, летом и зимой, юный астроном приставал к своим родителям, прося открыть окно в комнате сразу же после заката. Разрешали не часто, но каждый раз это был праздник. Мальчик не замечал ничего и никого. Припадая к металлической трубе телескопа и не выпуская из рук атлас звезд, он дивился изумительному зрелищу, открывавшемуся его глазам. Млечный Путь казался таким объемным, ярким и неимоверно близким, и с помощью телескопа Коля мог заглянуть во все потаенные уголки звездного неба, рассмотреть все пупырышки Луны, подивиться кольцам Сатурна или сосчитать звездочки какого-нибудь скопления. И каждый раз мальчик, засыпая, грезил, как он рассекает звездное пространство на своем личном космическом корабле, открывает новые миры и спасает иные цивилизации от катастроф.
    
    ***
    
    - К следующему занятию выполните задания 3,4 и 5 по расчету траектории разгона космического корабля в поле притяжения Луны. - сказал преподаватель перед тем, как распустить аудиторию.
    Николай Пушкарев собрал вещи, вышел в коридор университета, спустился по ступенькам и, миновав проходную, оказался во дворе.
    На улице стояла прекрасная погода. Весеннее солнце уже прогревало землю, отчего снег таял буквально на глазах. Неторопливо студенты потянулись к общежитию, а Николай решил отдохнуть у аудиторного корпуса, посидеть на лавочке и, закрыв глаза, понежиться в теплых лучах. Приятные мысли наполнили его голову: как он сегодня ночью на крыше покажет Машке Сатурн через новый фильтр, как они весело потанцуют в клубе после этого и он ее проводит до комнаты...
    - Молодой человек, не могли бы вы подвинуться? - вывел из неги незнакомый мужской голос.
    Николай подвинулся на край лавочки, и, щурясь, постарался разглядеть нового соседа. На него смотрел гроза старшекурсников, о котором по всему общежитию ходили легенды, преподаватель квантовой физики Заболоцкий Антон Алексеевич. Слегка наклонив голову на тонкой морщинистой шее, он рассматривал Николая. Его цепкий пронизывающий взгляд смутил студента, и юноша, испугавшись, засобирался было домой, но Колю остановил второй вопрос старика.
    - Не правда ли, хорошая погода?
    
    ***
    
    Рабочий день в НИИ уже давно закончился. Николай устало потянулся, потер глаза и, удовлетворенно улыбнувшись, выключил компьютер.
    Все правильно. Ошибки быть не может. Он перепроверил все расчеты уже в третий раз. Теория верна. То, над чем Николай корпел последние два года по собственной инициативе, наконец-то завершено.
    В коридорах почти все лампы были погашены. Где-то гремела ведрами невидимая уборщица. Но все равно Николай решил попытаться заглянуть в кабинет к Заболоцкому.
    - Антон Алексеевич, вы еще здесь?
    - Да. Проходи.
    Николай нерешительно вошел в густое марево табачного дыма, подсвеченного настольной лампой.
    - Ты чего домой не идешь к жене, к детям? – поинтересовался старик.
    - Антон Алексеевич, я закончил разработку теории, о которой вам говорил. Сегодня я еще раз перепроверил все расчеты, и готов показать материалы. Не могли бы вы уделить мне завтра немного времени?
    Заболоцкий крякнул, снял очки, и с любопытством посмотрел на своего давнего ученика.
    - Завтра говоришь? Обойдешься завтра! Есть что показывать, тащи сейчас.
    - Все свое ношу с собой – парировал Николай, вытаскивая из кармана флешку с драгоценными наработками.
    Свет горел в кабинете до самого утра. Когда Пушкарев с Заболоцким прощались, Антон Алексеевич, был серьезен и сосредоточен как никогда.
    - Коля. Если твоя теория экспериментально подтвердится, думаю, ты даже не представляешь, какой резонанс это будет иметь. Человечество, которое в силах преодолевать любые расстояния – это реализация самых смелых мечтаний не одного поколения. Однако должен тебя предупредить. Я, конечно, помогу тебе, чем смогу, подпишу рекомендацию и постараюсь как можно скорее вывести на ученый совет, но у тебя мало шансов на одобрение. Ты же прекрасно понимаешь, какие снобы там сидят. С нынешним председателем у меня нет возможности каким-то образом поспособствовать продвижению твоей работы, давняя вражда, знаешь ли. К тому же представь, как воспримут молодого специалиста, который рассказывает истории в духе научной фантастики, где корабли бороздят просторы космоса, совершают прыжки к соседним звездам, используя искусственные сигнулярности. Я бы тоже не поверил, если бы тебя не знал.
    - Но разве дослушав теоретические подтверждения до конца вы не изменили бы своего мнения?
    - Коля, а кто будет тебя слушать серьезно до конца? На третьей твоей фразе они дружно посмеются, а на десятой – уснут. Единственный совет, который я могу тебе дать: походи по всем этим зубрам науки, поплачься, поговори по душам, предложи копию своего доклада и не забудь прихватить с собой бутылочку знатного коньяка. Неприятно конечно, но в молодости шею гнуть легче.
    - Но у меня же все доказательства на руках! Я знаю, что прав. Никогда и никому никаких подношений не делал, и делать не собираюсь – с негодованием выпалил Николай.
    - Эх, как же ты молод еще, Коля – уже ему в спину сказал Заболоцкий.
    
    ***
    
    Пушкарев нервно курил, не в силах отделаться от ощущения, что попал в какой-то кошмарный сон. Руки тряслись, в груди клокотало возмущение. Его же никто не слушал, никто из этих ископаемых даже не удосужился взглянуть в приложения, которые раздал перед докладом. А этот Одинцов, со своей мерзкой улыбкой? «Молодой человек, ваша инициатива конечно похвальна, но мыслить следует реальными научными категориями.» Интересно, что для него реальные научные категории? Все, что вписывается в рамки теории Ньютона? Или Герасимов, брезгливо процедивший: «Господин Заболоцкий, мы потратили на выслушивание фантазий вашего подопечного уйму времени. Не могли бы вы в следующий раз более критично относиться к докладам, представляемым на совете?» А сам за всю жизнь так ничего стоящего не создал, всё интерпретации чужих идей в новом ракурсе. Когда все выходили из зала, кто-то за спиной вообще интересовался, не пора ли Антону Алексеевичу на пенсию.
    Ужасно…
    Чья-то тяжелая рука дружественно опустилась Николаю на плечо.
    - Не переживайте так, вы еще молоды, у вас все впереди.
    Перед Пушкаревым стоял один из членов совета Луженков Михаил Иванович.
    - Вы предлагаете отложить мне обсуждение этой работы до пенсии? – грустно усмехнувшись, спросил Николай.
    - Знаете ли, возраст в нашей области, между прочим, тоже имеет значение. Вы сейчас никому не известны, у вас нет связей, нужных знакомств. Ваше сотрудничество с… извините, не вполне воспринимаемым в последнее время научным сообществом Заболоцким, из-за его тяги к эксцентричным темам, отнюдь не играет вам на руку. Вот опубликуете ряд хороших классических работ, приобретете доверие… Ну или, если вас такой расклад не устраивает, можно пойти другим путем.
    - Например?
    - Скажем, обратится за помощью к человеку, у которого все это уже есть. Вам же гораздо важнее продолжать работать в интересующем вас русле. Быть включенным в команду. Хотя конечно, я понимаю, стремление к славе, амбициозность придется оставить в стороне.
    Николай с интересом посмотрел на хитро улыбающегося толстяка. Кажется, он начинал понимать, к чему тот клонит.
    - Ну что ж. Если вам когда-нибудь понадобится помощь или совет, обращайтесь, я никогда не откажу.
    Когда Луженков удалился, Николай начал лихорадочно соображать. А в самом деле, почему бы и нет? Почему бы не попросить Заболоцкого подписаться под этой работой? Можно на основании известных сейчас материалов создать чертежи устройства, макет, назвать проект по-другому и запустить все заново.
    Как на крыльях примчался он к своему руководителю. И через пять минут из-за двери кабинета донесся разъяренный голос Заболоцкого.
    - Да за кого ты меня принимаешь? Мальчишка! Хотят они меня считать сумасшедшим, пусть считают. Но вором я никогда не был и не буду! Не подстилаться, а драться надо, понимаешь? Доказывать свою правоту! А то ишь что надумал, молокосос. Убирайся отсюда, и учти, если струсишь, продашься, то не смей сюда возвращаться.
    Пристыженный, Николай поплелся домой. Мягкий моросящий дождик успокаивающе шуршал по асфальту и пожелтевшим листьям. Зонта у него с собой не было, но ни намокший пиджак, ни сырые туфли не могли отвлечь его от нерадостных раздумий.
    С одной стороны, Заболоцкий, конечно, прав. Можно с пеной у рта доказывать снова и снова свою правоту, стучать во все двери, потратить время и силы на всю эту ерунду. И не факт, что с пользой. Так можно полжизни потратить, ожидая эксперимента. А человек давным-давно мог бы беспрепятственно путешествовать в космосе…
    На следующий день он твердо решил рискнуть обратиться к Луженкову. После двухчасового разговора Николай передал ему свои материалы, а через неделю двусмысленная сделка была заключена.
    
    ***
    
    Атмосфера накалилась до предела. В ярко освещенном зале с напряженными лицами сновали люди. Оставалось всего десять минут до запуска устройства, получившего название «двигатель Луженкова». Из динамиков доносилось жалобное поскуливание Жучки. Ей бедняжке было страшно в своем тесном ящике в тысячах километров от Земли. Пушкарев скрестив пальцы и переводя взгляд с одного монитора на другой, ждал финального отсчета.
    «Прыгни, Жучка, милая, прыгни!.. Я куплю тебе твоей любимой колбасы. Много колбасы! Я даже домой тебя возьму, только выживи». В том, что сам эксперимент непременно удастся, он даже не сомневался. А если еще и животное выдержит, то это будет просто фурор.
    Голос Луженкова прервал поток его мыслей.
    - Внимание. Последний отсчет.
    Мгновенно движение в зале прекратилось. Все замерли в ожидании, устремив взгляды на мониторы.
    - Десять, девять…
    Неестественная тишина повисла в воздухе, и только отсчет звенел под потолком ЦУПа.
    - Два… Один… Поехали!
    Космический аппарат пропал с экранов радаров. Все восхищенно ахнули, но в тот же момент пришла картинка следящего спутника.
    Это был взрыв. Корабль разорвало изнутри на миллионы крошечных осколков.
    Команда ученых в абсолютной тишине наблюдала, как труд последних лет, превратившись в космический мусор, разлетается во все стороны, унося с собой надежды и чаяния на начало новой эпохи человечества.
    Оглушенный случившимся, Пушкарев вцепился руками в стол.
    Не может быть. Его расчеты были верны. Невозможно чтобы он так ошибся! Кровь прилила к его щекам, а сердце в груди болезненно сжалось. Блуждающим взглядом, он встретился с глазами Луженкова. В этих суженых зрачках Николай прочитал только одно.
    Здесь ему больше не место.
    
    ***
    
    Мария уже целый час ждала Заболоцкого с очередного заседания под дверью его кабинета. Завидев знакомую сутулую фигуру в глубине коридора, она поспешила навстречу.
    - Антон Алексеевич!
    Заболоцкий недоумевая взглянул на женщину.
    - Что вам угодно?
    - Антон Алексеевич, вы меня не помните? Я жена Николая Пушкарева.
    - Ааа… Машенька. Извините, не узнал. Да и давно это было. Как поживаете?
    Женщина смущенно отвела глаза.
    - Я бы… я бы хотела поговорить с вами… Если возможно, конечно.
    Ее голос дрогнул, и Заболоцкий поспешно предложил ей пройти в кабинет и выпить чаю.
    - Простите, может, это не самая лучшая идея, но я решила обратиться к вам. Антон Алексеевич, помогите нам. Помогите Коле, он уже третий месяц вообще не выходит из дома, даже бриться перестал, начал пить… Я не знаю, что делать. Он меня не слышит. У вас были какие-то разногласия, но может быть, вы как-нибудь поговорите с ним? Вы единственный человек, к которому Коля относится с таким трепетом.
    Заболоцкий задумчиво поиграл чайной ложкой.
    - Я не уверен, что он мне обрадуется. Все из-за того провала, верно?
    Мария кивнула.
    Побарабанив пальцами по столу, Антон Алексеевич сказал:
    - Ну что ж… Накормите меня, старого холостяка, домашним ужином?
    Женщина просияла.
    Николай не ожидал гостей. При появлении на пороге заметно постаревшего бывшего руководителя он растерялся.
    - Вы?.. Здесь???
    - Выгонишь? – буркнул Заболоцкий, отдавая Маше свой мокрый плащ.
    Пушкарев выглядел и правда отвратительно. Сизые от черной щетины чуть осунувшиеся щеки, мешки под глазами.
    - Отлично смотришься. – прокомментировал Антон Алексеевич.
    Николай усмехнулся.
    - Как и полагается бездарному, провалившему проект ученому, который переквалифицируется в дворника.
    - Гастробайтеры и без тебя справятся.
    Мария торопливо пригласила долгожданного гостя за стол, и все направились в кухню, где уже крутилось двое ребятишек.
    За ужином Заболоцкий рассказывал Маше разные веселые случаи из своей жизни, подшучивал над старшей дочкой Пушкаревых, егозой Леной.
    Николай сидел молча. Кусок не лез ему в горло.
    - Значит так, завтра ровно в девять ты у меня. И побрейся. – нетерпящим возражения тоном приказал Заболоцкий, вставая из-за стола.
    
    ***
    
    - Позволь представить тебе доктора Сидо Фудзивара, который любезно согласился помочь нам с разработкой и решить вопрос с финансированием проекта. Но для начала нам предстоит найти ошибки в твоей теории и расчетах.
    - Эммм… А как мы будем общаться? – озадаченно поинтересовался Пушкарев, пожимая руку улыбающемуся японцу.
    - Надеюсь, продуктивно. – с небольшим акцентом ответил Фудзивара, явно наслаждаясь изумлением Николая. – Я хотел высказать свое восхищение вашим талантом ученого. Многим не удается за всю жизнь достигнуть того, что вам удалось в молодости.
    - Если вы не знали, по моей вине провалился прошлый эксперимент, так что полагаю ваш комплимент излишним.
    Японский коллега развел руками.
    - Ваша теория прекрасна. Но не бывает открытий без ошибок, как человека без родинок.
    - Отлично, он физик, полиглот и еще поэт в придачу… - пробормотал себе под нос Николай.
    Закипела работа. Довольно быстро смогли оценить сегмент вероятного местонахождения ошибки, повлекшей катастрофу. Банально, но смысл ее сводился к потерянному знаку в уравнении, откуда следовало, что напряжение в цепи будет на порядок выше. Посмеявшись сквозь слезы, они приступили к вопросу, оказавшемуся весьма непростым.
    - Как назовем изобретение?
    - Предлагаю соединить все три имени – сказал Пушкарев.
    И понеслось.
    Фудзипуза, запуфудзи, пуза-фу, пушка Зафу, забофупу…Потом пошли фукурокудзю, эбису, дайкоку… Веселья было много, толку ноль.
    
    ***
    
    Закончилась очередная тренировка полета на эмуляторе. В этот раз лучше, и экипаж не разбился при подходе на стационарную орбиту вокруг Юпитера. Как инженер, Николай отработал на отлично. Оставалось только надеяться, что капитан корабля, больше не совершит ошибок. Летчик-испытатель все никак не мог приноровиться к сильному притяжению планеты и промахивался мимо необходимой траектории. Можно было сослаться на то, что автоматика в реальности сработает как надо, но по условию тренировок она была отключена.
    Попрощавшись с коллегами, Николай направился к Заболоцкому уточнить детали. По пути встретил Фудзияму с вечно сопровождающей его Касей, вернее, Кассиопеей, героиней первого удачного перемещения. Собачка стала талисманом всей команды. Фудзивара вообще обожал это нелепое ушастое создание, за что та платила ему особой привязанностью.
    - Погладь Касю на удачу!
    Николай улыбнулся и потрепал дворнягу за ухом.
    Он никогда не забудет восторг, который захлестнул его в тот день. Фантастическое ощущение прорыва, победы, а вокруг десятки улыбающихся лиц и готовых к пожатию рук, слова поздравления…
    У них все получилось.
    И сразу вспомнился вопрос журналиста: «Какова перспектива дальнейшего использования двигателя Луженкова?»
    «Какого двигателя? – невозмутимо поинтересовался Заболоцкий, - насколько мне известно, разработки Луженкова после неудачного эксперимента были остановлены. Наше изобретение, получившее название ПУКА…»
    Услышав выбранное из всех придуманных вариантов названия устройства именно это, Фудзияма с Пушкаревым чуть не упали от приступа истерического смеха. Заболоцкий строго взглянул на них и продолжил:«… что расшифровывается как Первый Ускоритель Космических Аппаратов, в ближайшем будущем будет использоваться исключительно для освоения космоса…»
    И вот теперь Николаю представилась возможность принять участие в этом самом освоении.
    Главный конструктор, как всегда, копошился за своим столом и не замечал окружающих. «Как постарел Антон Алексеевич»,- подумал Пушкарев. И быстро откинув грустные мысли, внес новое рационализаторское предложение.
    - Дурак ты Коля, тогда твой кораблик и тебя разорвет на тысячу маленьких Колек. И где я их буду искать в просторах нашей системы? Иди лучше, отдохни, и не суйся не в свою область. Ты конечно гений, но в системах подачи топлива ни черта не смыслишь. - сказав это, профессор демонстративно уткнулся в свои бумаги, показывая, что сейчас ему не до разговоров.
    По дороге домой Николай размышлял о том, что это последняя ночь до начала программы.
    
    ***
    
    Перемещение прошло успешно.
    Николай как зачарованный припал к монитору. Как жаль, что нет иллюминаторов!
    Прямо по курсу во всей своей красе располагался Юпитер. Загадочным неравномерным покровом тело планеты обвивали разноцветные облака.
    На сороковом году жизни Николай исполнил свою самую дерзкую и самую горячую мечту! Он пронесся сквозь пространство, и достиг планеты. Здесь и сейчас Юпитер открывался только ему, и принадлежал исключительно его воображению.
    В динамиках гремели поздравления, капитан корабля широко улыбался, а Пушкарев, достигший желанной цели, уже начал размышлять о следующей…
    
    ***
    
    За окном выла пурга. Снежинки, петляя по замысловатым траекториям, летели во все стороны, кроме как на землю. Николай Васильевич сидел за столом и читал доклад о запуске новой антигравитационной установки. Как им не хватало ее в первые годы освоения космоса...
    Немного погрустив о прошлом, Пушкарев начал писать отчет в министерство, и в это время в кабинет вбежал внук, тезка Коля.
    - Деда, деда! - с разбегу мальчик прыгнул на колени ученого, чуть не задев стойку для ручек и не разлив кофе на отчет.
    - Деда, сегодня я остаюсь у вас! Так мама сказала. - восторженно щебетал мальчик.
    - Правда? Это хорошо. Может быть, вечером пойдем смотреть на Большую и Малую Медведицу, если погода позволит?
    - Давай лучше поиграем в футбол? - попросил Коля. - в этот раз я постараюсь ничего в комнате не разбить, чтобы бабушка не ругалась.
    - Конечно. Я же обещал, - со вздохом согласился дед.
    - Ура. - обрадовался мальчик — А что ты мне подаришь на Новый Год? Хочу гравимяч. Говорят, им в футбол скоро все будут играть!
    - Если будешь себя хорошо вести. Ты же знаешь, на Новый Год подарки получают только послушные дети.
    - Но вот Никите всегда дарят, что он просит. А он главный забияка у нас. - пытался оправдаться первоклашка...
    
    ***
    
    Празднование Нового года уже началось, а дед, как всегда, задерживался. Коля, уже изрядно надоев своим родителям вопросами, когда он появится, смирно ждал у украшенной елки. Наконец раздался звонок, и мальчик, обгоняя всех взрослых, рванулся к двери.
    Конечно же, это был он!
    В руках любимый дедушка держал телескоп. Николай Васильевич так хотел, чтобы внук стал космонавтом или ученым и продолжил его дело.
    В огромных детских глазах заблестели навернувшиеся слезы обиды...
    Ведь он вел себя хорошо!
    
    
    ...Дарите детям подарки