9030 Без лица

    - Поймали?
    - А-то.
    Уми открыл дверь, Юти и Туси втащили безучастное к происходящему и почти не дышащее тело.
    - Мы его часов шесть загоняли, и, наверное, столько же ловили, - Туси покопался в поясном юзерлике, нажал пару кнопок и устало упал в кресло.
    - Перестарался, - заметил Уми, - выглядишь, будто умирать собираешься.
    - Гы, - подтвердил немногословный Юти.
    Он давно нацепил гримасу заинтересованности и внимательно рассматривал добычу.
    Зверь находился в Тамбире дней десять, тому свидетельствовали многочисленные разрушения и несчастья, но засечь его удалось только вчера. Тогда и началась охота. Правда, безликий оказался настолько умен и проворен, что могли и не справиться. Тари он сломал руку, Кри едва не размозжил голову, и если бы Туси случайно не замкнул электролинию, и не обрушил на зверя вольтостолб, вряд ли бы справились.
    - Осторожней, - предупредил заботливый Уми, а-то как вскочит...
    - Это вряд ли, - заметил Туси, и на его лице расцвела довольная ухмылка.
    - Нет, давайте все-таки, свяжем, - нахмурился Уми.
    - Если очнется, ему явно не до нас будет...
     
    Сознание возвращалось скачкообразно. Вначале появились звуки – очень громкие и ни с чем не идентифицирующиеся. Потом они немного поутихли, но все равно не мог разобрать ни слова.
    Параллельно возникли мысли и осколки памяти: какой-то урод без лица и плеером на поясе, разрушенная ферма, заброшенный завод и световая вспышка. Похоже, кому-то было необходимо меня поймать, только зачем? Врагов нажить еще вроде бы не успел.
    Может, ошиблись?
    Но почему же я не помню-то ничего? Неужели по голове дали, сволочи?
    Но тогда голова должна болеть, а я ничегошеньки не чувствую.
    У...
     
    Зверь зарычал, потер прорези в местах, где у тамбирийцев расположены глаза и схватился за голову.
    - Ой-йо, - послышалось Юти, но он решил не верить случайным совпадениям.
    Впрочем, не забыл щелкнуть переключателем и удивиться. Но когда зверь простонал нечто смахивающее на:
    - У..., как же голова раскалывается, чтоб вам ни дна, ни покрышки, изверги.
    Юти онемел, забыл о юзерлике и сел прямо на пол.
    - Оно разговаривает? – не поверил собственным ушам Уми.
    - Сума сойти, - Туси осторожно приблизился к зверю, - эй, скажи еще что-нибудь, а?
    - Пошел к черту, только сначала анальгину дай.
    - А что такое анальгин?  – в комнату вошла Кри, как всегда улыбчивая и легкая, взглянула на зверя и тотчас сменила выражение лица на заинтересованное, - Ой, разве они говорят?!
     
    Я лежал и плохо соображал. Невыносимо болела и кружилась голова, к тому же обступившие меня создания к доброжелательности не располагали. Их лица казались кукольными, вытесанными, словно из куска мрамора, хотя не казались отталкивающими или страшными.
    - А что такое анальгин? – спросила одна из них.
    Наверняка женщина, потому что голос ее был тоньше, а черты приятней. Ей захотелось ответить, хотя я совершенно не помнил, что это такое.
    - Средство от головной боли?
    - Вы что, сами не уверены?! – она опустила руку на пояс и что-то нажала, внезапно ее губы раскрасила яркая улыбка, а глаза заблестели.
    Я вздрогнул, и тогда она снова провела по поясу, и стала серьезной.
     
    - Вот, выпейте это, - Кри поднесла зверю полную пьялу экстрамона – отвара из растения, останавливающего боль.
    Он взял ее двумя руками, понюхал, затем из ротового отверстия вылез длинный трубчатый язык и всосал содержимое.
    - А теперь, - спокойно сообщила Кри, - попробуем выяснить кто же вы все-таки такой.
    - Зверь, - скривился Уми, его начало мутить от способа потребления безликим пищи и воды.
    - Звери не умеют говорить, - авторитетно заявил Юти.
    - Значит, это что-то совершенно непонятное, - предположил Туси.
    - А не хотите узнать мое мнение?
    - Нет! – хором ответили существа и изобразили пренебрежение.
    - Не очень-то и хотелось, - вздохнул зверь, повернулся на бок и задремал.
     
    Я проснулся от пристального взгляда, и едва не подпрыгнул, когда увидел вчерашнюю красавицу.
    Неживые мужчины производили какое-то отталкивающее впечатление, тогда как она, наоборот, была прекрасна как древнегреческая статуя: холодна и печальна, несмотря на не сходящую с губ улыбку.
    - Привет, как тебя зовут?
    - Кри, вы едва не убили меня прошлой ночью.
    - И у меня поднялась рука?
    Я все еще ничего не помнил: ни откуда, ни как очутился здесь, ни вообще кто такой. Любое напряжение вызывало головокружение, а боль никуда не ушла и только ожидала, когда о ней вспомнят.
    - О, не только, - не замечая моих мучений, улыбнулась Кри, - нога тоже.
     
    Она принесла чай и бутерброды и долго допытывалась, откуда я родом.
    - А почему вы зовете меня зверем?
    - Все тамбирийцы, потерявшие юзерлики, становятся зверьми, они утрачивают социализацию и способность общаться. Мы с братьями, как можем, помогаем правительству обезвреживать их. Кого-то потом даже удается вернуть...
    - Как это? - не понял я.
    Она вздохнула и подала мне зеркало.
    То, что я увидел, не было моим лицом – это я прекрасно вспомнил. Но кто бы мне рассказал, как я выгляжу на самом деле...
    - Смешно, - сказал я и нервно захохотал.
    Кри испугалась и дернулась.
    - Что с тобой? – к счастью я не стал ее удерживать, и девушка быстро успокоилась. – Это же просто смех...
    - Мы, когда весело, надеваем лик радости.
    Она продемонстрировала и даже несколько раз четко произнесла:
    - Гы, гы, гы...
    - А разве вы никогда не смеетесь внезапно? Иной раз чувства вырываются на свободу помимо воли, разве ты никогда не испытывала очень сильных эмоций, Кри?
    - Но ведь это болезнь...
     
    Сегодня я лежал в одиночестве. Кри ушла в город, а кроме нее со мной никто не разговаривал. Мужчины, похоже, не могли простить и забыть того, как я попал в их дом. Впрочем, расстраивался я не сильно.
    Мне необходимо было подумать, и если не вспомнить, то хотя бы понять, почему этот странный мир без лица никак не хочу признавать своим.
    В зеркала я больше не смотрелся, прекрасно понимая, что тот, кого я там увижу, вовсе не настоящий я.
    - Эй, зверь...
    Я не отреагировал.
    - Ладно тебе, - Туси опустился на край кровати, - пойдем, подмогнешь чутка, здоровый же уже и силищи сколько.
    Я хмыкнул. Туси отстранился и только потом сообразил:
    - Юзерлик тебе бы надо, а-то, честное слово, не знаешь, что от тебя и ждать...
    - А разве по интонации не ясно?
    Туси пожал плечами.
    На лесопилке мы протрудились до поздней ночи, много беседовали и я почти не обращал внимание на паузы, требующиеся охотнику на переключение выражений лица.
    - Слушай, не зови меня больше зверем, - попросил я.
    - А как же?
    - Ну... Митькой, например.
    Туси некоторое время постоял, опробуя непривычное звукосочетание, потом отрицательно покачал головой:
    - Неа, Ми...и...и...тиойкой – это долго. Мити будешь.
    Я согласился.
     
    Теперь все утро и день я помогал ребятам в лесу и на лесопилке. У Тари все еще болела рука, и без моей помощи они вряд ли бы обошлись. Потом Кри звала нас ужинать, а после мы запирались с Уми в библиотеке, где много спорили и беседовали об истории этого мира.
    Никакой эпидемии, как я предполагал вначале, здесь не произошло. Просто в какой-то момент все население перешло на модуляцию человеческой мимики с помощью юзерликов, а через тысячелетие уже не смыслило себя без этих электронных игрушек.
    Время от времени юзерлики ломались, и тогда тамбирийцу наступал полный кирдык и эмоциональный вакуум.
    Гуманоид пугался, чувствовал себя брошенным и медленно сходил с ума. Нападал на добропорядочных граждан, уходил жить в катакомбы, а-то и убивал. Тамбирийцы звали таких зверьми, и я их не осуждал: за время пребывания на ферме с парочкой таких уже успел встретиться, и даже заработал шрам возле сердца.
    К тому же, я и сам причинил массу проблем: разрушил чью-то ферму, долго слонялся по заброшенному заводу...
    То, что отбивался от охотников, в вину себе не ставлю: сами виноваты, не фиг ко мне лезть, когда не хочу.
     
    Сегодня Кри притащила из города запасной юзерлик, долго думала, как прикрепить и куда вставить штекер. Хорошо, что Уми вовремя вмешался: обозвал дурой и сказал, чтобы даже не думала тыкать в естественные отверстия.
    - А куда же, если у него чипа нет?! – обиделась Кри.
    Уми нахмурился и не поверил, убедился сам, посерьезнел еще больше и строго настрого запретил Кри кому-нибудь об этом рассказывать.
    - Отец часто любил повторять: чтобы весь город был в курсе тайны, нужно посвятить в нее одну единственную женщину, - заметил я.
    - Неужто вспомнил? – съязвила Кри.
    - Нет.
    - Эта истина известна каждому мужчине с детства, - авторитетено заявил Уми, давясь со смеху.
    Кри изобразила ярость, развернулась и вышла.
    В следующий же вечер, захмелевший Юти выложил все одному из городских чинуш. Увы, он становился сам не свой, когда выпьет.
     
    - А я же предупреждал! – хватался за голову Уми, - я же всем говорил!
    Юти стоял понурый и только повторял:
    - Ну, вот увидишь, обойдется. Ну, ты же знаешь, Уми, каким я становлюсь выпивши...
    - Лишку хватать не надо было, - вставил Туси, - что теперь делать будем?
    - А что, собственно, такого произошло? – удивился я, присаживаясь на край стола. – Ну, нет у меня этого юзерликовского входа и дальше что?
    Кри встала, обняла:
    - Мити, мы просто не рассказывали тебе, впрочем, ты и сам должен был знать...
    - Что знать?! Кри, если ты помнишь, вы меня по башке тюкнули.
    - Несколько десятилетий назад в нашем городе образовалась секта. Как обычно и происходит с этой гадостью, она начала расползаться, подминая под себя дом за домом.
    - Зверопоклонники, - пренебрежительно бросил Юти.
    - Ой, кто бы говорил, ты сам был в числе ее адептов, может, и Мити выдал именно поэтому, - набросился на брата Туси.
    - Не ссорьтесь! - рубанул я по столу, - Уми, что за зверопоклонники?
    - Они предсказывали, что рано или поздно появится зверь, к которому не удастся присоединить юзерлик. Он будет силен и смышлен, возможно, сможет даже владеть речью.
    - Как ты, - бросил Юти и шмыгнул носом.
    - И конечно, принесет вам на голову кучу бед? – догадался я.
    - Хуже, перевернет все устройство мира.
    - Ну, вы-то, вроде, умные люди, неужели верите во весь этот бред?!
    - Нет, но изгнание секты проходило тяжело, да и многие могут сопоставить факты.
    - Одним словом, я должен уйти, - заключил я и испугался, все-таки к Кри и ее семье успел привязаться, к тому же совершенно не знал, что стану делать совсем один.
    - Нет, - всхлипнула Кри.
    - Может еще обойдется.
     
    За ужином почти не ели. Потом поднялись с Уми в Библиотеку, где я вновь углубился в исследования, но на этот раз религиозной составляющей тамбирского мира.
    Оказалось, время от времени появлялись многочисленные пророки и ясновидящие, требующие от людей отказаться от юзерликов. Их не понимали, гнали, но сектантство ширилось, вылившись в результате в пророчество о приходе зверя, противостоять которому должен будет тимбериец, незаметно меняющий лики.
    - Ох, что-то похожее я, кажется, где-то уже читал, - вздохнул я.
    - Вспомнил? – обрадовался Уми.
    - Похожее по содержанию, но разное по сути.
    Судя по всему, на закате времен между зверем и совершенным киборгом должна произойти последняя битва, но, верующий народ, думаю, не упустил бы возможности, подсобить герою...
    Кажется, я начал понимать, чего так испугался Уми, жаль слишком поздно, чтобы обезопасить ферму.
    - Завтра будем трудиться здесь, - сказал я, - поправим частокол, а-то уже на ладан дышит, колючую проволоку проведем, я расскажу, что это такое...
    - Все обойдется, - как мантру повторил Уми.
    - Само собой, но на всякий случай, надо.
     
    - Ну, как же ты понять не можешь, дубина?! – горячился я.
    - Сам зверь безлицастый, - беззлобно ругнулся Туси. – Сам-то попробуй улыбнуться. Вот и я не могу.
    - Да пойми ты, увалень, - не унимался я, - это не мое лицо, это вообще не лицо, если честно, я им двигать никогда не смогу, а у тебя и мышцы, и нервные окончания целы. Забудь об этой чертовой электромаске!
    - На что смотрю, то и лицо, - заявил Туси.
    - Что делаете?
    Я подпрыгнул от неожиданности. У Кри была неприятная привычка подходить сзади. А поскольку делала она это абсолютно бесшумно, я начал понимать, почему когда-то чуть ее не убил – от неожиданности только.
    - Да вот, измывается надо мной этот злыдень, - пожаловался Туси и намеренно медленно переключился с расстроенной физиономии на шутливую. – Я пошел колючку устанавливать, вот. А ты, Мити, тоже подгребай, у тебя силищи ууух, на троих хватит.
    Я устало сел на траву и закатил глаза.
    - И чем же ты его здесь умучил?
    - Улыбаться заставлял.
    - Разве это сложно? – она щелкнула тумблером.
    - Не так, - я потянулся к ней.
    Девушка не сопротивлялась. Потом осторожно и как можно нежнее дотронулся до уголков губ и потянул вверх.
    - Но это же некрасиво, - засмеялась она, - к тому же есть юзерлик...
    - Но разве тебе никогда не хочется забыть о переключении этих кнопок?!
    - Когда я осознаю, что мне радостно, я радуюсь, когда понимаю, что расстроена – печалюсь. Не понимаю, чего ты от меня хочешь, Мити?
    Я  махнул рукой и поднялся.
    - Скажи, ты же научилась понимать меня? Я имею в виду, эмоциональную окраску?
    - Конечно, но что ты хочешь этим сказать?
    - То, что у меня никакого юзерлика нет!
    И ушел, оставив ее, кажется, совсем обескураженной.
     
    К вечеру нагрянули гости. Делегацию из тридцати горожан, вооруженных, чем попало, вел грузный городской чиновник. Похоже, он сильно боялся, но физиономию держал уверенной.
    - Ха, вот и первая ласточка, теперь я понял, почему ваши предки придумали юзерлик.
    - Он же напуган, - озвучила Кри мои мысли, - только почему не меняется?!
    - Потому что так лучше выглядит, не все же умеют читать в душах, - ухмыльнулся я.
    - Цена власти, - вздохнул Уми.
    - Ага, властям гораздо удобнее держать лицо на массах с юзерликом, а нам можно было и честность вдолбить.
    - Что, Юти, завидно?
    - Нисколько!
    Кажется, я снова сделал из Юти убежденного фанатика, но, черт возьми, я был доволен, что он, наконец, на моей стороне.
    И только Туси долго молчал, прежде чем, высказаться:
    - Вот ведь, гниды...
    Процессия подошла к частоколу. Вперед вышел чиновник и высоким срывающимся голосом потребовал моей выдачи.
    - А вот хрен те! – мгновенно отреагировал Туси.
    - А я бы с ним поговорил, - ухмыльнулся я, - вы только, ребята, если они полезут, не заморачивайтесь с ликами, не упускайте время, мы ведь друг друга и без этой гадости понимаем. Скажу больше: этим я вас тогда и взял.
    Толпа пошла на штурм...
     
    Я лежал на диване и наслаждался покоем. Конечно, и на лесопилке был вовсе не курорт, но после нашей славной победы, стонало все тело.
    За столом сидел Туси и хрустел суставами, Уми готовил завтрак и, как всегда, беспокоился: Кри должна была с минуты на минуту вернуться из города. Хоть и в сопровождении Юти и Тари, пусть после победы мы и стали неприкосновенными (в смысле, как коснешься, так и ляжешь), но вдруг кому-нибудь в дурную голову очередная мысль стукнет?!
    - Ну, где вас носит?! – взревел он, когда в открытую дверь влетела запыхавшаяся Кри. – Где эти раздолбаи?
    - Они в городе остались, ой, Уми, ты не поверишь...
    - Что, опять?! – вскочил я и понял, что, наверное, сегодня уже ни к чему не способен.
    - Да, нет, другое, вы должны это видеть!
     
    Чем ближе мы подъезжали к городу, тем отчетливее вползал в уши странный звук – будто бы знакомый, но не ассоциирующийся ни с чем в этом мире. Наконец, флайер обогнул холм, и я едва не вскрикнул.
    Грузовозов висел над городом, будто исполинская грозовая туча, непрерывно вещая на непонятном тимберийцам языке:
    «Мы пришли с миром, мы пришли за своим, мы его подберем и уйдем»...
    Полиция держала упавшую на площадь лифтовую шахту в прицелах, и я прекрасно понимал тех, кто не решался выходить.
    - Уми, правь на площадь, как можно быстрее, пожалуйста!
    Найти городского главу вкупе с чиновниками удалось довольно быстро: все они столпились в ратуше и сидели под столами, физиономиями демонстрируя полный оптимизм и невозмутимость.
    - Отдайте приказ убрать заслон, - скомандовал я.
    - Зверь... – начал недавний предводитель «народного гнева» и тут же скис.
    Туси показал увесистый кулачище, чем и пересилил все доводы против.
    - Конечно-конечно...
    Через полчаса полиция отступила, кордоны сняли, а я протиснулся сквозь толпу и в одиночестве брел к лифтовой шахте.
    - Эй, выходи, они стрелять не будут, - крикнул я, не без удовольствия смакуя звучание родного языка.
     
    Когда из упавшего с облака столба вышел тимбериец, толпа вскрикнула. Он был высок, а на поясе его не было никакого юзерлика.
    - Он пришел... пришел, - разносилось по толпе.
    - Последняя битва...
    Кри поежилась, уперлась плечом в Уми – так было хотя бы немного защищенней.
    - Может, туда пойдем? – предложил Туси, - если что подмогнем малость?
    И они сделали шаг... второй, третий...
    Никто бы не мог их сейчас остановить, да и не пытался.
    Странный человек расплылся в улыбке и что-то прокаркал на непонятном наречии. Кри уловила только последние слова, их она однажды уже слышала от зверя без лица, ставшего потом Мити: «Ха-ха-ха».
     
    - Димка, - Эрик наконец, оставил в покое лифт и бросился ко мне, расставив руки.
    Пришлось гаркнуть своим по-тимберийски, чтобы не напали, а потому, сгруппироваться уже не успел, и старый финн едва не переломал и без того стонущие ребра.
    А потом я снял шлем...
    По толпе пронесся вздох, кто-то что-то прокричал, но я не понял: без универсального переводчика, не разобрал ни слова.
    - Мы уж думали, не найдем, скажи Таське спасибо: до конца не прекращала поиски, все службы на уши поставила, ну, полетели?
    Я, наконец, выковырял из шлемофона наушник с микрофоном, и вновь почувствовал себя частью этого мира. Как все-таки удачно, что я нацепил шлемофон прямо на универсальный переводчик, иначе, даже помыслить страшно, что бы со мной было.
    - Таська?
    - Ты чего, башкой тюкнулся, ничего не помнишь?
    - Не без этого, конечно, хотя... вроде, уже помню. И то, как вы меня пьяного в капсуле закрыли – тоже.
    - Так кто ж знал! – смутился Эрик. – Сами на ушах были, к тому же, капсулы никогда раньше от метеоров не детонировали...
    - Ага-ага, какие слова оказывается, знаешь.
    Обернулся к охотникам. Кри стояла в одиночестве, подойдя к кораблю гораздо ближе братьев. Уми периодически ее звал, но тщетно.
    Юзерлик болтался на поясе, а в глазах девушки стояли слезы. Кри, действительно, умела читать в душах, и теперь спасала от необходимости что-либо объяснять.
    Компания «тиски-клин» занимала на рынке место добротного середнячка и занималась всем, что касалось  грузоперевозок. Мы не слишком бедствовали, к тому же гонять из одного конца Вселенной в другой – одна приятность.
    В тот день, однако, мы запороли груз: Эрик выставил температуру на пять градусом ниже нужной, и весь контейнер крепленного кемберджийского портвейна с привкусом лианозовской бабочки померз.
    Компания заплатила штраф, Таська вызвала всех на ковер, а мы с расстройства перепились.
    - Как тебе их язык? – спросил я у Эрика.
    Переводчик тщательно скопировал интонацию и перевел по-тимберийски.
    - Не знаю, блимкающий какой-то и «и» на окончаниях слов слишком много. Полетели давай, Таська ждет.
    - Думаешь, я бы смог его выучить, если бы захотел?
    - А на кой черт, у нас переводчики на это есть?..
    - Нет уж, - я улыбнулся Кри и подмигнул охотникам, - с этого момента больше никаких электронных посредников между живыми людьми.
    - Так ты что, не летишь? Ну, я тогда... а-то груз протухнет.
    - А что везешь?
    - Бурбундуры, Таська теперь алкоголь не дает.
    - Так тебе и надо, вали давай, если что, знаешь, где меня искать, - и обратился к Кри. – Ты-то хоть учить меня будешь?
    Она склонила голову на бок, я видел, как напряглись ее губы, но улыбки не получилось. Что ж, думаю, не все сразу.
    - А ты?