Сигнал бедствия мигал на панели приборов уже второй час, но Егор не предпринимал никаких мер для спасения корабля. В тишине рубки управления щелчки вспыхивающего и вновь гаснущего маячка, звучали успокаивающе. Как звуки метронома, “тик-так”, “тик-так”.
После третьего часа ожидания картина за окном корабля внезапно изменилась. Недавно усыпанное звёздами небо исказилось, пошло рябью и, наконец, втянулось внутрь себя, разорвав ткань пространства, обнажая перед взглядом Сотина чёрную мглу.
Сколько раз он нырял в неё вспарывая темноту носом своего корабля, но всё никак не мог привыкнуть к виду подпространства.
Тем временем из темноты выползла громада пассажирского корабля. В рубке зашипела внешняя связь, и из динамиков донёсся усталый голос пилота появившегося судна.
- Спасибо Егор, что дождался. Всё же удалось справиться своими силами, извини, что побеспокоили.
- Ничего, мне всё равно надо было размяться.
Отключая связь, пилот в последний раз бросил беглый взгляд на затягивающуюся дыру подпространства, и включил двигатели. Завтра его смена, придётся два раза перемещаться на большие расстояния. Ничего сверхъестественного, обычная работа курьера, но почему-то каждый раз сосало под ложечкой.
Тряся головой, словно пытался избавиться от наваждения, Егор отключил прогрев двигателей, взялся за штурвал и, сделав круг перед спасшимся кораблём, полетел обратно на Землю.
По обшивке пассажирского лайнера можно было многое сказать. Местами помятый, в грязных потёках, вызвавший его подстраховать пилот не шутил, когда говорил, что дело дрянь. Подпространство хорошенько над ним потрудилось, прежде чем выпустить из своих лап.
“И где ты так вляпался?”, - звучал в его голове недавний разговор.
“Всё из-за миникатеров, у них субатомники, выныривают как из под земли, того и гляди пробьёшь потолок, если он есть”, - связь шла через главную базу, наполовину поглощённую подпространством. Авария… но до чего удачная, надолго обеспечившая связью людей по обе стороны “реальности”.
Корабль немного трясло при входе в плотные слои атмосферы, но ближе к Земле болтанка улеглась. Впереди виднелась вышка диспетчерской и посадочные площадки. Егор мягко посадил корабль возле своего ангара, затем, на малой тяге отогнал его внутрь, чтобы техники провели последний осмотр перед завтрашним вылетом.
Выйдя на свежий воздух, пилот огляделся по сторонам. Справа стояло три пустых ангара, слева электрик прилаживал стремянку к стене, так что в сторону Егора никто не смотрел. Сделав вид, что направляется на автостоянку, Сотин свернул за ангар и подошёл вплотную к забору. Если добираться до машины в обход, выйдет больше пяти километров, а так не больше двухсот метров. Оставалось преодолеть двухметровый забор, но за десять лет службы, Егор приспособился перелезать через него в один прыжок.
Перемахнув через преграду, пилот быстрым шагом преодолел газонное покрытие, а спустя минуту уже мчался по скоростному шоссе домой.
Небольшой научный городок Горький-38, в начале века насчитывал чуть больше десяти тысяч человек, но с началом строительства космопорта в 20-х годах всё изменилось. Город быстро разрастался, с каждым годом пополняясь молодыми семьями специалистов и, как это часто бывает, сфера обслуги и торговли переместилась вслед за ними. К 70-м годам Горький-38 переименовали в Павловск, в честь главного архитектора космопорта, и на том успокоились.
Егор Сотин, как и большинство пилотов жил в обособленной, новой части города с небольшими коттеджами, улочками и маленьким парком. Как бы не противились сторонники равенства, всё же пилоты считались в городе элитой. Конкурсы на место в лётном училище походили на массовые битвы, двести человек на место, и Егор не переставал благодарить судьбу, что родился на два года раньше, пока не начался ажиотажа космических полётов.
Подпространство открыли сравнительно недавно, всего двадцать лет назад. Построенная для научных целей станция однажды буквально порвала материю настоящего пространства, озадачив учёных ещё больше, чем до своего открытия. Три года интенсивного изучения дали свои плоды. Раньше для того, чтобы посетить колонии Марса приходилось лететь две недели не в самых комфортных условиях. Теперь достаточно было задать координаты входа и выхода. Подпространство проглатывало корабль, пережёвывало и выплёвывало в заданном месте всего за полчаса.
Удобно. Если бы не одно “но”. Природа подпространства оставалась не изученной, так что пропадающие в нём корабли заставляли людей лишний раз подумать, стоят ли баснословные гонорары той неизвестности в которую уходили сгинувшие во мгле корабли.
Егор слышал истории о выскакивающих из ниоткуда кораблях, ранее считавшихся пропавшими. По рассказам вид у них был не самый лучший. Они вроде бы находились в настоящем, но одновременно где-то ещё. А без полного совмещения, корабли скорее походили на призраки, летающие в пространстве или бесполезный мусор. Кто как к этому относился.
Переведя взгляд на ворота гаража, Сотин в который раз отругал себя за невнимательность. Он опять приехал домой на “автомате”, унесясь мыслями в далёкий космос. Загнав машину в гараж, Егор прошёл через внутреннюю дверь в дом.
Когда поступил вызов, они с женой садились обедать. Это было четыре часа назад. Теперь еда походила скорее на ранний ужин. Хотя, если заказать столик в ресторане…
- Как слетал? – услышал он голос жены из глубины дома.
- Всё в порядке, справились без меня, - снимая ботинки, отозвался Егор.
- Ну и слава Богу. Есть хочешь? – голос не приближался и не удалялся, это показалось ему странным.
- Нет, спасибо, я перекусил по дороге, - в бардачке как раз на этот случай у него лежал шоколадный батончик.
- Это ещё лучше, - изменившимся голосом отозвалась Селена. – Тогда, может быть, выпьем?..
Едва он увидел жену, как желание ехать в ресторан разом отпало. Если учесть, что на ней был прозрачный халат и под цвет к нему тапочки, ужин переносился на неопределённое время.
- Позже, - стягивая с себя рубашку, улыбнулся Егор.
Будильник зазвонил в шесть утра. Недовольно поморщившись, Егор хлопнул по нему ладонью, но механизм увернулся от его руки, зазвонив ещё пронзительней.
- Проклятый будильник! – резко вскакивая с кровати, выругался Сотни. – Селена, зачем ты его только купила?
- Чтобы любоваться тем, как ты его ловишь, - ехидно улыбаясь, девушка наблюдала за бегающим по комнате мужем.
Каждый раз, когда будильнику удавалось ускользнуть, Егор разражался злобной тирадой об изобретателях и их детищах. Селена же хохотала и ждала момента, когда мужу надоест эта гонка и он пойдёт в ванную. Тогда она спокойно отключит будильник спрятанным в браслете пультом управления.
- Не понимаю, как ты с ним справляешься? – выходя из ванной, пробурчал Егор.
- У меня рука лёгкая, - улыбнулась Селена. – Тебе сделать бутерброды?
- Нет, не стоит. Сегодня у меня пара рейсов в пределах солнечной, управлюсь за полдня, - застёгивая рубашку, Егор не мог оторвать взгляда от тела жены. – Какая ты у меня всё-таки красивая.
- Не переводи разговор, - спрыгивая с кровати, девушка накинула домашний халат, и вышла в коридор. – Тебе яичницу или что-нибудь посерьёзней?
- Не беспокойся, я сам приготовлю, - справившись с одеждой, вышел в коридор Сотин.
- Ай, перестань. Мне всё равно пора вставать, - прикрикнула из кухни Селена.
- Тогда давай вчерашний обед, не выкидывать же его, - обнимая девушку за плечи, Егор поцеловал её в шею, затем в ухо.
- Я бы рада, дорогой, но ведь опять опоздаешь, - отвечая на поцелуй, улыбнулась она. – Когда-нибудь у твоего начальника будет плохое расположение духа, и…
- Тшш…
Не смотря на опасения Селены Егор не опоздал. Он даже успел переодеться и привести себя в божеский вид, когда в раздевалку зашёл начальник управления полётами.
- Борисов! – зычным голосом выкрикивая имена пилотов, Пётр Яковлевич раздавал задания на день.
- Я! – оторвавшись от бриться, ответил щупленький мужчина у раковины.
- Сегодня на Марс. Два контейнера и семья, - ложа папку на стол, произнёс начальник. – Китанов!
- Я!
- Венера. Шесть поддонов, два комплекта оборудования и… Живой груз.
- Блин, Пётр Яковлевич… - начал было Алексей.
- Плюс медикаменты, держи, - не слушая возражений, он отдал документы пилоту, и продолжил перекличку. – Сотин!
- Я!
- Спутники Юпитера, оборудование, контейнеры, - всё как обычно. Плюс, как вернёшься, сделаешь рейс по месту, надо свозить семью директора на материк.
- Понял.
Получив задание, Егор не стал терять времени. Закинув сумку на плечо, он прошёл в ангар, проверил системы корабля и запросил у диспетчера склад со своим грузом. Оформив документы, Сотин уже через час после получения задания вышел на околоземную орбиту.
Оказавшись в открытом космосе, он сделал несколько виражей, ощущая на себе небольшие перегрузки. Большую их часть корабль брал на себя, так что от того, как его вдавливало в кресло, Егор получал удовольствие. Жаль топливо было на строгом учёте, иначе пилоты пропадали бы на несколько дней, перемещаясь по галактике в поисках приключений.
Выровняв курс, Егор настроил “жало”. Специальный аппарат на носу корабля протыкающий пространство, так что подпространство буквально всасывало корабль, компенсируя проделанную им брешь. Намного экономней расширителей на пассажирских кораблях, но и значительно опасней. Стоило пилоту недосчитаться энергии, и дыра захлопывалась раньше времени; переборщить, и избыток потянет корабль обратно.
Лишний раз проверив показания приборов, Егор медленно надавил на рычаг управления. Корабль начал плавно набирать скорость, постепенно приближаясь к критической точке, когда “жало” сможет выстрелить пучком энергии, открывая ворота для корабля.
Осталось чуть больше трёх секунд. Егор внимательно следил за приборами. Если его и беспокоил страх перед подпространством, то сейчас он начисто о нём забыл.
Две секунды. Время начало замедлять свой ход, сосредоточившись в рубке управления. Все внешние сигналы отсекала автоматика, сбой в системе мог превратить корабль в пыль, потому в момент прорыва он больше напоминал несущегося к цели носорога: скорость и остриё рога.
За секунду до прыжка, Егор взглянул на звёзды впереди себя. Только что они заполняли собой всё вокруг, и тут же исчезли, уступив место холодной темноте.
Хотя учёные и говорили, что холод это психологическое явление, но Егор нутром чувствовал, что это не так. Будучи антиподом реальности, подпространство питалось всем, что приходило извне. Высасывало из него соки, затягивая в себя, цеплялось за выступы корабля, чтобы поглотить его целиком, а когда истощит свою жертву, выплюнет обратно где-нибудь на окраине галактики.
Сотин тряхнул головой. Вот уж такого настроя ему точно не надо. До прибытия оставалось пять минут, радар показывал, что путь свободен. Оставалось только внимательно следить за его показаниями. Спустя три минуты он установил связь со спутником, договорился о месте посадки, согласился на обратный груз и… сработало “жало”, мгла расступилась, освобождая дорогу занявшему всё окно Юпитеру.
Станция находилась справа на спутнике Европа. Пожалуй единственный приятный момент во всём полёте, так как бескрайние ледяные просторы позволяли продлить иллюзию полёта мягким скольжением полозьев корабля по льду.
Задерживаться Сотин не стал. Скинув груз, он заполнил документы, получил свои экземпляры и рванул в обратную дорогу. Если нигде долго не задерживаться, он попадёт домой раньше Селены. Наконец успеет помыться, причесаться и побриться, в общем сделает всё то, на что никогда не хватало времени.
- Эй, Сот! – послышался из-за спины знакомый голос Максима. Хочешь, не хочешь, а с начальником станции придётся поговорить. – Слышал ты берёшь попутку?
“Прозорливая жаба”, - подумал Егор, мысленно решая что лучше: съездить разок по ухмыляющейся морде или отделаться двумя банкнотами. Из-за недостатка времени, пришлось прибегнуть ко второму методу.
- Всегда рад видеть тебя здесь, - пряча купюры в карман, продолжал зубоскалить Макс. – Как дела?
- Очень спешу, - наконец выдавил из себя два слова Сотин, и тут же повернулся к мужчине спиной. – До встречи!
- Бывай-бывай, - Егор спиной чувствовал жабью ухмылку, но решил не распаляться.
Сорвавшись с места, он едва не зацепил крылом складские ворота, но, похоже, на сегодня запас неприятностей закончился и Егор, преодолев незначительное притяжение спутника, вышел на стартовую позицию.
Всё то же самое, расчёт, разгон, прыжок и холодная мгла вокруг. Но Егор этого даже не заметил. Глядя прямо перед собой, он думал как ему сократить путь. Ещё один рейс, затем эта дурацкая поезда на Земле. Одна надежда, на маленьких детей, те любят отчаянных пилотов, закладывающих крутые виражы у самой кромки океана. Что там говорить, Сотин тоже это любил. В конце концов…
Яркая вспышка мелькнула перед носом корабля за секунду до взрыва. Грохот, лязг прорвавшейся обшивки и, самое худшее, чихание двигателя. Всё это произошло в доли секунды. Егор даже не успел выйти из задумчивости, как его тело бросило на панель управления. Благо он был пристёгнут, но ремни больно врезались в плечи.
Новая вспышка, за ней острая боль в правой ноге, и вой аварийной сирены.
“Проклятье, дотянуться бы до катапульты, - залитыми кровью глазами Сотин старался сосредоточить на чём-нибудь взгляд, но всё вокруг плясало и прыгало поминутно выплёвывая снопы искр. – Чёрт! Катапульта!” Ловя остатки сознания, Егор заставлял своё тело действовать. Вот его рука вытянулась вперёд, ухватилась за рычаг…
Новый взрыв и темнота.
Егор не помнил как его спасли. Оказалось, что он всё же успел дотянуться до катапульты, так что корабль сгинул в подпространстве вместе с грузом, но без него.
- Хотя вы и пробыли в подпространстве дольше других, приборы не показывают каких-либо существенных изменений в биоритмах вашего тела, - разговаривал с Егором врач, спустя два дня после аварии.
- Кто меня нашёл? - с трудом ворочая пересохшим языком, прошептал пилот.
- Служба навигации, - немного помедлив, ответил доктор. – Правда, они искали водителя врезавшегося в вас субатомника, семья забеспокоилась его долгим отсутствием, и…
Дальше Егор не слушал. Слово “семья” для него прозвучало похоронным звоном. Ещё до того, как к нему пришёл доктор, Сотин с остервенением кусал одеяло, проклиная всё на свете. Проснувшись, он попытался встать, но ему помешали сдерживающие его тело ремни. Когда же он попытался их снять, то обнаружил, что ему полностью отсекли правую ногу.
Застав пациента в таком состоянии, врач попытался его успокоить, компания в таких случаях выплачивала солидную пенсию пострадавшим, и опекала пилотов с их семьями до самой смерти сотрудника.
- Летать вы, конечно, уже не сможете, но посмотрите на это с другой стороны, - с энтузиазмом продолжал врач.
- Что значит не смогу летать?! – забыв обо всём, Егор схватился за халат доктора, заставив того вскрикнуть. – Объясните!
- Если вы меня отпустите… - слабо запротестовал тот.
- Говори!
- Это всё из-за подпространства. Вы слишком долго там пробыли. Рана была не опасной, но воздействие на неё оказалось пагубным. У вас развился синдром “хрупких сосудов”, когда стенки кровеносных магистралей истончаются и лопаются при малейшей нагрузке. Если вы вновь испытаете на себе воздействие подпространства, ваше тело может этого не перенести.
- Откуда такая уверенность? – ослабляя хватку, Егор просто не мог поверить в реальность происходящего. - Природа подпространства не изучена. Кроме того, вы сами сказали, что мои анализы в норме.
- Однако изученного вполне достаточно, чтобы подтвердить мой диагноз, - освободившись от мёртвой хватки Сотина, доктор поспешно встал с кровати и отошёл ближе к дверям. – Подумайте над тем, что я вам сказал.
“Подумайте. Ха! Что тут думать, ни на что не способный калека, ждёт милости от своих хозяев! Боже, во что я превратился! Хотя, эти врачи всегда перестраховываются”, - глядя в голубое небо за окном, Егор переживал сначала полное отчаяние, затем, зародившуюся в нём надежду. Возможно, всё не так уж плохо...
Пенсии, конечно, хватит на них двоих, но Сотин не так был воспитан. В их семье муж добывал свой хлеб тяжёлым трудом, а не лёжа на диване получал подачки от общества. Его тошнило от одной только картины будущей жизни вне полётов.
Этот докторишка, конечно же напишет в своём заключении запрет на полёты, но что с того! На то и существовал Пётр Яковлевич, не раз обходивший все эти инстанции стороной. Вместе они обязательно что-нибудь придумают.
Так что к моменту, когда в палату ворвалась Селена, Егор пребывал в хорошем расположении духа. Заметив на лице мужа улыбку, девушка, и без того с трудом сдерживающая слёзы, едва слышно всхлипнула и бросилась обнимать Егора.
“Живой!” – до последнего не верящая в удачу мужа, Селена не могла остановиться, целовала его в губы, лоб, глаза. Проводила руками по щекам, и беспрерывно шептала как заклинание: “Живой, Господи. Живой!”
Сотин пробыл в больнице чуть больше недели, медленно привыкая к своему новому статусу инвалида. Это ему давалось нелегко. Каждый раз когда его поддерживали заботливые руки медсестёр, Егор внутренне сжимался, противясь самому факту того, что ему кто-то помогает.
По этой же причине он не желал разлучаться с протезом даже во сне, Доктору пришлось пригрозить лишением искусственной ноги, если он продолжит препятствовать заживлению раны, и Сотину пришлось уступить.
- Поймите, никто вас не считает инвалидом. Ваша ущербность это в первую очередь ваше видение самого себя, - чуть ли не на каждом сеансе повторял психолог.
Курсы психологической адаптации были обязательны, и Сотину волей не волей приходилось на них присутствовать, делая вид, что согласен абсолютно во всём, внутренне он оставался при своём мнении.
К моменту выписки Егор был сыт по горло напускной обходительностью персонала, поэтому когда дома Селена спросила его, что он хочет на обед, Егор впервые вспылил. Теперь он был дома. Дома можно. Хотя тут же пожалел о том, что открыл рот.
- Извини, - заметив с какой болью его слова отразились в глазах жены, в мыслях Егор пообещал себе быть сдержанным. – Эта клиника меня едва не доконала.
Первый месяц оказался самым сложным для них обоих. Едва Егор смог обходиться без костылей, он первым делом наведался к Петру Яковлевичу, напомнить о себе и о том, что его ещё рано списывать со счетов. Здесь его ждал первый неприятный сюрприз. Бывший начальник рад был бы взять его на работу, но правила корпорации написаны для всех без исключения, а медкомиссия дала однозначное заключение: “Не годен”.
Вторым неприятным сюрпризом была встреча с бывшими коллегами. За обычными пожеланиями благополучия и успеха, явно угадывалось желание побыстрее прекратить разговор, словно одним своим присутствием Егор наводил на них порчу.
Третьим и, пожалуй, самым тяжёлым ударом для Егора был молодой парень, лет двадцати пяти, занявший его шкафчик в общей раздевалке. Тот чувствовал себя не в своей тарелке и понуро отводил взгляд, стоило Сотину взглянуть ему в глаза.
Вернувшись домой в скверном настроении, он едва дождался возвращения с работы жены, чтобы поделиться с ней неприятными новостями.
Селена выслушала его с удивительным спокойствием, ни разу не перебив. Лишь в конце, когда Егор сказал, что не остановится и добьётся возвращения к полётам, она подняла на него испуганный взгляд.
- Ты что же решил вернуться?! – не веря своим ушам, спросила Селена. – - Ты хоть понимаешь, как тебе повезло, что ты остался жив?! Егор, ты хоть представляешь, ЧТО я пережила за эти долбанные два дня, пока меня наконец пустили к тебе?! Тебе этого мало?!
- Селена, что с тобой? – обескураженный вспышкой жены, Егор открыл рот от удивления.
- Что со мной!!! И ты ещё спрашиваешь?! Я не собираюсь сидеть и гадать каждый раз, когда ты уходишь на работу, случится у тебя приступ до взлёта или после! Слышишь меня?! Если ты меня хоть немного любишь, то не смей и думать о полётах!
- Ты хоть представляешь о чём говоришь?! – чувствуя, как внутри закипает злоба, повысил голос Сотин. – Полёты это не работа, а жизнь. Они нужны мне как воздух, без них я задыхаюсь!
- А ты подумал о том, что мы женаты девять лет, и за это время мы ни разу не говорили о будущем? – глотая, готовые выступить на глазах слёзы, тихо произнесла Селена.
- О каком будущем? – искренне удивился Егор.
- Дети, Егор, - вытирая ладонью катящуюся по щеке слезу, ответила она. – Мы, точнее я, ждала, когда кончатся твои полёты и мы заживём нормальной семьёй, здесь, на Земле.
- Ты никогда об этом не говорила.
- Я думала у нас ещё будет время, а теперь поняла, что его может не оказаться.
- Так ты хочешь завести детей?
- Господи Егор, какой же ты болван! Упёрся в свои полёты и бездумно отсекаешь всё, что может тебе помешать летать! Детям нужна нормальная семья, а не с матерью и фотографией отца в рамке с чёрной полосой.
- Я не… - окончательно растерялся Егор.
- Делай, что хочешь, - устало вздохнув, ответила Селена. – Я тебе мешать не буду.
С этими словами она пошла в ванную и провела там больше двух часов. Всё это время Егор не находил себе места. Потом плюнул на всё, вышел на улицу, сел в машину и уехал развеяться на космодром. Остановившись возле ограды, он вышел из машины и прошёлся по газону внимательно следя за подготовкой корабля. Ночные вылеты без особой необходимости не проводили, но здесь, похоже, дело не терпело отлагательств.
Как только корабль оторвался от земли и слился в ночном небе со звёздами, к ограде подошёл невысокий мужчина, в рабочем комбинезоне и замасленной кепке сдвинутой на затылок.
- Зажигалки не найдётся? – глядя на Егора глубоко посаженными глазами, незнакомец вытащил из-за уха сигарету.
- Не курю, - ответил Сотин, тщательно избегая взгляда незнакомца.
- Не беда, - доставая из кармана зажигалку, улыбнулся тот. – Тоскуешь по небу?
- Тебе то что?
- Могу устроить, - словно и не заметил грубости, пожал плечами мужчина.
- Спасибо, экскурсия не интересует, - собравшись уходить, бросил через плечо Егор.
- А я и не предлагал тебе “балласт”, Сотин, - всё тем же размеренным голосом, продолжал мужчина. – Слышал тебя отстранили от полётов, но ты не первый и не последний, а значит для таких как ты существует другая работа.
Пилот застыл на месте. Похоже, его здесь ждали.
- И что же это за работа?
- Доставка грузов на Земле и вне её, - делая затяжку, отозвался незнакомец. – Всё как прежде.
- В чём подвох?
- Старые корабли, настоящие посудины, списанные, кстати как и ты, за негодностью, но… - он ткнул окурком в небо, - как видишь, летают, - хрипло рассмеявшись, мужчина затоптал окурок и двинулся в сторону ангара. – Как надумаешь, приходи. Меня зовут МакКински.
С того вечера прошло больше двух месяцев. Отношения с Селеной постепенно наладились. Егор несколько раз пытался завести разговор о детях, но делал это до того неуклюже, что жена прерывала его на полуслове.
- Ты должен этого захотеть, - заметила Селена, глядя ему в глаза. – Не надо делать мне одолжение, так будет только хуже.
Хуже. Да ему становилось хуже день ото дня. Маясь постоянным бездельем, Сотин не находил себе места. Полёты превратились в навязчивую идею. И хотя он скрывал это от жены, он всё чаще наведывался в космопорт и подолгу беседовал через ограду с МакКински. С виду скучающий прохожий попросил рассказать бывалого человека о своей работе, на самом же деле, Егор уже давно решил ответить на предложение, но техник не спешил, и Сотин вынужден был ждать.
- Сегодня везём оборудование на Марс, - в очередной раз беседуя с пилотом, скучающим голосом рассказывал МакКински. – Пилот, правда, до сих пор не появился. Наверное загулял…
Повисла пауза. Егор понял, что это его шанс, но боялся сделать первый шаг.
- Жаль, - тем же голосом продолжал МакКински. – Мог бы получить хорошие деньги.
- Когда вылет? – чувствуя, что сам засовывает голову в петлю, не выдержал Егор.
- Через час… А, что?.. Сможешь подменить его? – изображая удивление, хмыкнул тот.
- Почему нет?
И завертелось. Через забор Егор перемахнул по старой привычке, но с протезом вышло неуклюже. Вместе с МакКински они пробрались в ангар и зашли в каморку техника.
- Это документы на груз, это твоя одежда, а это твоё имя, - от напускной медлительности не осталось и следа. – Скидываешь оборудование, подписываешь бумаги, и пулей обратно.
- Ясно, - скидывая с себя одежду, буркнул Егор. – А когда деньги?
- Сразу, как прилетишь.
Больше они не успели ничего сказать. В каморку заглянул младший помощник и сообщил, что корабль готов к вылету.
Рысцой преодолев расстояние до корабля, Егор с удовольствием плюхнулся в кресло пилота, тут же ухватившись за штурвал. Такого подъёма сил он не испытывал со студенческой скамьи, когда их часами крутили в авиасимуляторах.
Получив разрешение на старт, Егор попробовал поднять корабль в воздух, и прислушался к своим ощущениям. Пока всё шло нормально. Набирая высоту, он постепенно увеличивал скорость. С ним по-прежнему ничего не происходило. Уверившись в своём успехе, он вышел на околоземную орбиту и, приготовился к прыжку.
Корабль был не новый, потому требовал бережного обращения, но Сотин без проблем вывел его на старт и с той же лёгкостью протаранил пространство, ныряя в темноту подпространства. В первые минуты он даже радовался его холоду, как будто встретился со старым другом, которого не видел много лет.
Но на второй минуте полёта Егор понял, что что-то не так. И дело было не в корабле или внешней угрозе. Он чувствовал, как холод проникает в его тело пронзая внутренние органы острыми иголками. Морщась от боли, Егор считал секунды до выхода из подпространства.
Выход оказался ещё более болезненным. Всё же ощущения Егора не врали, подпространство проникло в тело, а когда настало время его покидать, упрямилось до последнего, рывком выскочив из его тела. Морщась от боли, Сотин пытался определить, не повредил ли он что-то жизненно важное, поэтому не сразу уловил голос диспетчера, запрашивающего данные корабля.
Избавившись от груза, пилот встал перед дилеммой. Домой он мог вернуться двумя способами. Первый предполагал двухнедельный полёт до Земли, другой, трёх минутный через подпространство. Надо было решать. Топлива на долгую дорогу ему вполне могло хватить, но за это время Селена сойдёт с ума, разыскивая его. Сообщить же ей, что он решился на полёт, было равносильно удару в спину.
Стиснув зубы, Егор решил пробиться через подпространство.
“Я тебе так просто не дамся, - напрягая все свои силы, обратился Егор к будущему врагу. – И не надейся!”
На этот раз боль пришла едва корабль перешагнул границу пространства. Как будто вампир, невидимое существо присосалось к ранам Сотина, высасывая из тела остатки жизненных сил. Он сопротивлялся как мог, но стрелки часов, казалось, замерли на месте. Всё, что он сейчас чувствовал, это боль. Его сердце рвалось из груди, и подпространство всячески ему помогало, вытягивая его из тела пилота.
В голове что-то щёлкнуло. Открыв затуманенный взгляд, Егор увидел за окном звёзды. Слабо улыбнувшись, для посадки он использовал автопилот. С каждой секундой его тело наливалось свинцовой тяжестью, всё сильнее придавливая пилота к креслу. Ещё минута, и всё закончилось.
Егора положили в ту же палату, что и в первый раз. На этот раз он лишился части левой руки и всей ступни. Его врач зашёл ближе к вечеру, сменив белый халат на свободную рубашку и джинсы.
- Я понимаю, что слушать вы меня не будете, но мне надо очистить собственную совесть, - в голосе доктора не было и намёка на снисходительность или доброту. – Ещё одна подобная выходка и вы труп. Если вам плевать на себя, то подумайте хотя бы о своей жене. Она сейчас в коридоре, мне пришлось дать ей успокоительное.
- Но я нормально чувствовал себя до подпространства, - скривившись от горького привкуса во рту, ответил Егор. – Так что земное небо для меня пока открыто.
- Полёты превратят вас в свечку, от которой мы будем отрезать по кусочку. Сначала ногу, потом руку, возможно даже две, а потом, скорее всего смерть. Вы хотите закончить свои дни “обрубком”?
- А кто я сейчас по-вашему? – зло прошипел Егор.
- Идиот, который губит не только свою жизнь, но и жизнь своей жены, - резко поднявшись, отчеканил врач. – Я вас предупредил.
Как только врач вышел из палаты, в дверном проёме показалась его жена. Селена тяжело облокотилась на дверной косяк, и тихо охнула, разглядев в полумраке палаты изуродованное тело мужа. Мгновение она колебалась, но наконец, пересилила себя и подошла к мужу. По щекам её текли слёзы, но в глазах не было и намёка на упрёк, они по-прежнему светились любовью.
- Дурак, - беззлобно, почти ласково произнесла Селена, и присела рядом с постелью Егора. – Доктор сказал, ты поправишься.
- Придётся ему поверить, - слабо улыбнулся Сотин. – Как ты?
- Порядок, - улыбаясь в ответ, ответила Селена.
Доктор оказался прав, Егор поправился на удивление быстро. Примерив новые протезы, он несколько дней тщательно затирал их поверхность, чтобы различие между искусственной и натуральной кожей были как можно меньше заметны. К моменту выписки, он снова встал на ноги, и был полон решимости начать новую жизнь.
В день выписки Селена отпросилась с работы, чтобы заехать за ним. Всю дорогу они беззаботно болтали, как будто силой старались вычеркнуть всё то, что было до этой поездки. Так что подъезжая к дому, Селена светилась от радости.
Войдя в дом они поцеловались, после чего Селена хитро улыбнувшись, сказала, что приготовила для него сюрприз.
- Он в гостиной, - беря мужа за здоровую руку, шепнула она. – Идём.
Заинтригованный поведением жены, Сотин последовал за ней. В гостиной, рядом с диваном стоял небольшой контейнер. Подобранный под цвет обоев, он органично вписывался в окружающую обстановку. Вроде бы ничего особенного, но Егора кольнуло недоброе предчувствие.
- Это симулятор космического корабля, - торжествующе произнесла Селена, открывая маленькую дверцу, чтобы показать мужу внутренности контейнера. – Самая последняя модель, только вчера привезли. Инструкция у него та ещё, но я думаю, ты в ней разберёшься… Ну? Что скажешь?
Егор не нашёлся, что сказать. Его переполняли эмоции, мешая толком понять, что же он чувствует.
- Егор? – уловив перемену в настроении мужа, Селена забеспокоилась. – Тебе не нравится?
- Дело не в этом, - не узнав собственный голос, ответил Егор. – Просто…
- Неудачная идея? – закусив губу, подсказала она.
- Да. В конце концов я не пацан, чтобы играться в эти игрушки.
- Извини, я думала, тебе это поможет.
- Не правильно ты думала, - ненавидя себя за этот тон, Сотин старался найти в себе другие слова, но почему-то вырывалось только плохое. – Ничто не заменит мне полёты, ясно!
- И что мне с этим делать? - скручивая в трубочку и вновь раскручивая инструкцию, спросила она.
- Мне всё равно. Можешь выкинуть, - развернувшись, он пошёл на кухню, чтобы выпить.
Больше за этот вечер они не произнесли ни слова.
Сотин понимал, что глупо дуться на жену за желание ему помочь, откуда ей было знать, что своим поступком она заденет его воспалённое самолюбие, но пересилить себя и первым извиниться, у него не хватило духу. И так изо дня в день, натянутые разговоры, улыбки, а в глазах обоих обида. Первой не выдержала Селена, расплакавшись за ужином, и всё встало на свои места.
Десять месяцев Егор честно исполнял долг любящего мужа, пока жена была на работе. Вечера они проводили вместе, Селена подолгу мечтала о будущей семье, решала в какую школу пойдут их дети. Сотин боялся разбить иллюзии жены, потому поддерживал разговор и соглашался с ней.
На одиннадцатый месяц он не выдержал. Утром, когда Селена уехала на работу, он собрал сумку и отправился в космопорт. Прибегать к помощи МакКински было глупо, тем более, что тот едва не лишился груза, но Егор не знал, к кому ещё может обратиться со своей просьбой.
Встретившись с техником на старом месте, Егор долго уговаривал дать ему второй шанс.
- Местные перевозки я осилю, - глядя МакКински прямо в глаза, убеждал Егор. – Врачи сказали, что это всё из-за подпространства.
- Угу, - задумчиво глядя на Сотина, кивал тот.
- Устраивать экскурсии для престарелых, тушить пожары над лесами, всё что угодно, лишь бы оторваться от земли, - сжимая кулаки от осознания того, что опустился до уговоров, бывший пилот готов был на коленях проползти до корабля, если бы за это ему дали им управлять.
- Есть у меня одно соображение, - протянул техник. – Но оно не совсем законное.
- Плевать, от комиссаров я уж как-нибудь отобьюсь, не в первый раз.
- Ну смотри, если тебя поймают, лишишься не только пенсии, но и свободы.
- Не поймают, - устремившись мыслями к кораблю, Егор был уверен, стоит ему ощутить в своих руках штурвал, и уже ничто его не остановит.
- Вылет сегодня ночью, приходи к двенадцати.
- Приду.
Егор ещё никогда не чувствовал себя таким счастливым. Ему снова доверят корабль! Оставалось убедить жену, что ему необходимо уехать, но это не проблема, он не раз прикрывал Семёна, когда тому надо было на денёк другой покинуть город, так что тот у него в долгу.
Ровно в восемь зазвонил телефон. Селена подняла трубку и, чуть помедлив, передала её мужу. Пока он разговаривал и отвечал на вопросы Семёна, она внимательно следила за выражением его лица. Наконец, он положил трубку и обернулся к жене.
- В больнице хотят провести дополнительное обследование, говорят это может занять дня два, но лечь надо сегодня.
- Ясно, - возвращаясь в кресло, где до звонка читала книгу, Селена молча вернулась к чтению.
Сотин знал, что она что-то подозревает, но не решился её расспрашивать. Что сделано, то сделано. Ей не понять, чем для него были полёты, так что лучше уйти без лишних слов. Поцеловав на прощание жену, Егор вышел из дома.
На космодроме он был в назначенный срок. Корабль ждал его в ангаре на краю поля, где он мог незаметно покинуть освещённые пределы площадки и скрыться в темноте. Бесполезная мера с работающим радаром, но предосторожность не помешает.
Как он и подозревал, ему предстояло побывать за границей и привезти оттуда кучку эмигрантов, решивших, что жизнь здесь лучше, чем у них на Родине. Мерзкая работёнка, на которую ещё два года назад он не согласился бы ни за какие деньги, но сейчас это был его единственный шанс подняться в небо.
Очутившись в кабине пилота, Егор, наконец, смог отсечь от себя реальный мир, и вновь вернуться к звёздному небу. Он выехал из ангара на малой тяге и едва миновав освещённые участки поля, оторвался от земли. Ощущение было как в первый раз, навалившаяся на тело тяжесть, но вместе с ней опьянение полётом.
Вскоре он вышел на заданный курс и смог оглядеться по сторонам. Он летел над океаном. Звёздное небо отражалось в его глубинах, даря пилоту вид открытого космоса, маленькие светлячки были повсюду, они завораживали взгляд и… сердце Егора дрогнуло и сбилось с ритма.
Острая боль пронзила грудь. Корабль вильнул, но потом снова лёг на курс. На лбу Сотина выступил пот. Боль была иной, не как в подпространстве, но пилот догадался, что врач оказался прав, любой полёт, даже на Земле грозил ему неминуемой смертью.
Перед глазами встало суровое лицо доктора, предупреждающего об опасности, сигнал тревоги во время первого взрыва и те немногие мысли, что тогда пронеслись у него в голове. Со временем он забыл о них, но сейчас вспомнил.
“Хоть бы ещё раз увидеть её”, - корчась от боли думал Егор, когда решил, что не дотянется до катапульты. Его желание исполнилось, но принесло ли оно ему облегчение? Тогда нет. А сейчас?
Новый приступ боли оторвал его от размышлений. Сотин понял, что не доберётся до цели. Надо было поворачивать обратно. Упав грудью на штурвал он сделал плавный разворот и лёг на обратный курс. Включив автопилот, Егор откинулся на спинку кресла.
“Каким же он был идиотом! Упорство, с которым он шёл к полётам, затмевало всё остальное, но что в итоге он получил? Боль и утрату конечностей. То, что когда-то привлекало его в полётах бесследно прошло, а он, как сомнамбула, продолжал стучаться в запертую дверь!”
Но хуже всего было осознание того, что полтора года жизни его жена провела в аду. Он вспомнил какой она была и какой стала. Под глазами пролегли тёмные круги, волосы потеряли свой блеск, а её осанка лишилась былой твёрдости, как будто что-то довлело над ней, придавливая Селену к земле. И этим “что-то” был её собственный муж, с идиотской мечтой о полётах, которые он безвозвратно потерял.
Впереди замаячили огни космопорта. В груди по-прежнему кололо, но не так сильно, и Егор улыбнулся.
Слишком поздно осознав свои ошибки, он надеялся на то, что ему повезёт, и он сумеет вернуть Селену, хотя чувствовал, что с каждой секундой теряет её так же, как и полёты.
В их с Семёном блефе таилась доля истины – Егор действительно оказался на больничной койке. На этот раз с сердечным приступом, но обследовал его тот же врач. Едва тот увидел Егора, то с трудом удержался, чтобы не закатить глаза.
- Не беспокойтесь доктор, - тихо прошептал Егор. – Теперь я уже точно никуда не полечу.
Врач слабо улыбнулся, но ничего не сказал. Проверив показания приборов, он вышел.
Спустя час его навестила медсестра, сменила капельницу, и тоже вышла. Егор лежал в палате один. За окном утренние сумерки отступали под натиском солнечных лучей, ранние птички пробовали петь. Сотин чувствовал, что это начало новой жизни, и с нетерпением ждал, когда же к нему придёт жена.
Закрыв глаза, он не заметил как заснул. Проснулся он внезапно, как от толчка. Помотав головой, он заметил, что Селена сидит возле его койки и не отрываясь смотрит в пол. Он тихо позвал жену, и девушка очнулась от транса. Изобразив на лице улыбку, она взяла мужа за руку и попыталась что-то сказать, но Егор её перебил.
Ему надо было многое сказать о том, как он ошибался, почему был упёртым болваном и, наконец, что он разделяет её желание иметь детей.
Селена слушала не перебивая. Улыбалась, кивала головой и, казалась самой счастливой девушкой на Земле. И глядя ей в глаза, Егор заставлял себя говорить, выдавливал слова, словом, делал всё, чтобы оттянуть момент, когда повиснет неловкая тишина и каждому из них станет ясно – он её потерял.
Рассказ открыт для комментариев