1
Гладкая рукоять самодельного ножа была теплой. Вадим улыбнулся и еще крепче сжал её.
- Смотри, не потеряй, - прошипела Лидка в самое ухо.
- Не бойсь. Когда я что терял? – справедливо заметил мальчик.
- Ну да, конечно! - фыркнула она и отстранилась так резко, что кусты качнулись.
- А!! Я вас вижу! – тут же раздалось из соседнего куста. – А ну немедленно выходите краснокожие!
Девочка надула губы:
- Так и знала, что мы не продержимся и пары часов! Даже лук сделать не успели!…
- А пошли в рощу, - вдруг предложил Вадим, - там ивняк - закачаешься! Клёвый лук будет!
Лида запрокинула голову. Солнце только поднималось над лесом и от реки, скрытой от ребят песчаной дамбой, поднимался белесый туман.
- А пошли! - она тряхнула челкой. – Всё равно Пашка сегодня на кухне дежурит, а без него с этими недотепами даже возится не интересно.
Пригибаясь и стараясь не шуметь, они сбежали с поляны на которой ребята из детского лагеря, разделившись на две команды, играли в «Освоение Америки».
Лида права, думал мальчик, без Пашки, очень натурально исполняющего роль вождя апачей, игра была какая-то не та. Совесть вновь куснула Вадима – надо было остаться и помочь другу, но он Лидке лук пообещал! Не мог же он разорваться между двумя друзьями.
Друзья они и есть друзья. А обещания надо исполнять!
Обогнув дамбу, ребята вышли к реке.
- Хорошо-то как, - Лидка потянулась. – Искупаться что ли, - она с разбегу вбежала в воду и тут же выскочила, повизгивая. - Холодная!
- Эге-гей! – закричал Вадим и растопырил руки, словно пытаясь обнять весь мир.
- Ты чего? – девочка подскочила к нему. – Совсем обалдел? Они нас услышат!
Вадим не стал уточнять к кому именно относится это «они»: к вожатым или к играющим за дамбой ребятам.
- Не услышат, - уверенно заявил он.
Вожатые не услышат, потому что всегда после завтрака режутся в карты за верандой, а ребята – потому что звук на ту сторону дамбы не проникает. Эту странную особенность Вадик и Пашка обнаружили в первый же день. И главное, интересно так – стоишь на самой дамбе – у подножия всё слышно, а стоит спуститься на ту сторону, хоть пару шагов – как отрезает: ни звука.
Лидка оглянулась:
- Пошли?
- Да, - кивнул мальчик, - нам туда.
Он показал рукой на север, где за белым песчаным обрывом виднелись верхушки деревьев.
Набрав полные сандалии песка, ребята спустились к ивам. Их стволы покрывал серовато-бордовый мох. В зарослях было темно и влажно, воздух звенел от комариного писка.
- Не нравится мне здесь, - прошептала Лидка, ударив себя по плечу. – Кровопийцы блин…
- Сейчас… - прошептал в ответ Вадим. Он понимал её: в этом зеленовато-сером сумраке хотелось вести себя как можно тише.
Нижние ветки упругие и толстые совершенно не годились для лука, мальчик подпрыгивал и, хватая наиболее подходящие, рубил их ножом.
- Ладно, хватит, - Вадим показал девочке несколько прутьев. – Выберем отсюда что-нибудь.
Крепко взявшись за руки, ребята взобрались по обрыву и вновь вышли к берегу.
- Ой, ты оцарапался, - Лида послюнявила кончик носового платка и приложила к Вадькиной щеке.
- Ерунда, - мужественно улыбнулся паренёк, хотя царапина сильно саднила. – Боевая травма.
- Смотри, луна, - вдруг сказала девочка.
В утреннем небе действительно светлел полукруг луны.
- Когда-нибудь я привезу тебе лунный камень, хочешь? – серьезно спросил Вадим, отнимая платок от щеки.
- Нет, - так же серьезно ответила девочка. – Лунный камень мне уже обещал Пашка, - и добавила, рассмеявшись, - лучше сделай мне лук. И не когда-нибудь, а сейчас!
Двадцать лет спустя
«Искру» тряхнуло так, что он упал. Удивившись собственной неуклюжести, Вадим даже не сразу поднялся, а когда встал и посмотрел на монитор бортового компьютера, то не поверил глазам.
На звездолёт надвигался настоящий метеоритный дождь. И первая «капля» уже упала.
Вероятность столкнуться с космическим мусором в коридоре подпространственного перехода ноль целых ноль десятых. Но, к сожалению, в сотых, а тем более тысячных долях такая вероятность всё же существует – не станет же вселенная заботливо очищать путь для каждого корабля, вздумавшего бороздить её просторы.
«Не повезло» – только и успел подумать Вадим, прежде чем «Искру» подбросило, завалило набок, а после завертело так, что парень больно стукнулся головой о потолок звездолёта и прежде чем отключится, инстинктивно сжал ладонь, явственно ощутив теплую рукоять самодельного ножа.
2
Сознание возвращалось рывками. Он разлепил веки, приподнялся на локте и отшатнулся. Рядом с ним на полу лежал мёртвый человек. То, что человек мертв, он понял сразу: остекленевшие открытые глаза, неестественно светлые на темном лице, покрытом засохшей коркой крови. По-видимому, у трупа был проломлен череп. Рука человека крепко сжимала штанину его комбинезона.
Он огляделся. Он не имел ни малейшего понятия как попал сюда.
Кто я, где я, какой год, как меня зовут? – вопросы непрерывно вертелись в голове, единственно, что он понимал со всей отчетливостью – он существует. И такое счастье испытывал от этого факта. Счастье казалось всепоглощающим, всеобъемлющим, словно он испытывал жизнь впервые.
Он поднялся. Из недр темного матового стекла монитора на него посмотрел взлохмаченный светловолосый парень.
- Так… - пробормотал он, касаясь клавиш.
Монитор посветлел, выведя на экран колонки символов.
- Та-ак…
Он зачем-то пригладил волосы и пробежал глазами по цифрам.
- Ну… более-менее, - улыбнувшись, он откинувшись в кресле. – Похоже, я… - он бросил беглый взгляд на тело мертвого человека, - …мы, подверглись метеоритной атаке и потеряли ориентацию при выходе из тоннеля.
Он еще раз посмотрел на данные:
- Чёрт… А куда выходить-то?
Он побарабанил пальцами по столу, задумался, пролистал данные входа-выхода, затем решительно ввел координаты, скорректировав траекторию полета.
- Пункт назначения «вход», - он улыбнулся. – Всё равно не помню, зачем мы летели на эту…, - он взглянул на конечные координаты, - Туврию.
Звездолёт слегка дернуло и развернуло: корабль провалился в параллельный туннель подпространственного перехода, конечным пунктом которого значился сортировочный узел Земли.
Он с чувством потянулся, хрустнул пальцами и посмотрел на труп.
- Не оставлять же тебя здесь приятель, - он поднялся, легко закинул тело на плечо и вышел в коридор.
Пустой бокс нашелся почти сразу.
3
Персональная каюта представляла собой обычный бокс: откидывающаяся кровать, ПК, вмонтированный в стену – ничего легко бьющегося, легко рассыпающегося или сугубо личного. Никаких лишних вещей.
А ты что хотел: кактусы на окошке, рюши и занавески? – хмыкнул он про себя, хотя в тайне надеялся найти хоть что-нибудь что поможет ему всё вспомнить.
Он включил компьютер, и практически тут же выключил – требовался пароль.
Внезапная боль впилась в виски раскаленными иглами.
***
Лидина ладонь прикоснулась к Вадиной щеке. Молодой человек блаженно зажмурился – вот стоять бы так вечно и больше ничего не надо.
- Тебе пора, - шепотом сказала девушка.
Вадим нехотя разлепил веки.
- Ну их… - пробормотал он, удерживая её ладонь у своей щеки.
- Что значит «ну их»? - строго спросила Лидия, вмиг перестав быть мягкой и нежной. Вадим улыбнулся, его всегда умиляла её способность так быстро меняться, превращаясь из просто девушки, нет - его девушки, в железобетонную леди. Это ей бы сейчас получать звание пилота, а не ему.
- Я тебе дам – «ну их», - сказала она уже мягче, - иди.
- Поцелуй меня сначала, - попросил он.
В лифте он крепко сжал холодный поручень, в голове пульсировала только одно слово, словно заевшая пластинка повторяющееся вновь и вновь: «Любит!... Любит!... Любит!...».
Вдруг чей-то пристальный взгляд заставил Вадима обернуться.
- Пашка?! – он поморгал, отгоняя видение. – Ты?!
- Смотрю, ты с Лидой… - друг детства не закончил и вымученно улыбнулся.
***
Он вскинул голову, ошарашено проведя ладонью по лицу. Видение?! Черт возьми! Или просто сон?! Он попытался сосредоточиться, удержать, закрепить в своей памяти привидевшиеся образы, но чем больше он старался, тем быстрее они таяли, испарялись.
***
- Пашка, черт побери, ты не сказал, что здесь зона боевых действий! – прокричал Вадим в микрофон, падая на землю. Метрах в ста пятидесяти над ним, вспыхнул очередной беспилотный истребитель и, потеряв управление, летел вниз.
- Никто и не знал! – зло отозвался командир. – На Вириде боевые действия всегда потенциально возможны! Вали оттуда!
- Не могу! – прорычал Вадим, уворачиваясь от дымящихся осколков беспилотника, раздробленных системой противовоздушной атаки.
Система, по-видимому, сбоила – её поле опустилось до уровня тридцати метров над поверхностью Вериды. Всё, что летало выше, продолжало спокойно обстреливать всё, что движется внизу. На землю падал лишь железный мусор.
Один из осколков, упав всего в паре метров от Вадима, полыхнул, опалив пилоту руки. Ткань комбинезона выдержала, а вот кожу рук тут же защипало.
- Я твой капитан, я говорю – уходи! – повторил Пашка. – Мои приказы не обсуждаются!
- Не могу! – рявкнул Вадим. – Пассажир не доставлен на борт! Я даже до точки не добрался!
- Пассажир может быть уже мертв!!
- Он жив, пока я не убедился в обратном!
- До нашей колонии два километра, координаты встречи им были известны, если пассажира нет – значит, он либо передумал, либо мёртв.
Молодой человек оглянулся. Горные хребты тянулись на запад. В долине то и дело полыхало, рухнувшая эстакада магнитной дороги сброшенной змеиной кожей свешивалась в ущелье.
Никакого укрытия поблизости не было.
Действительно, если пассажир не добрался до места встречи, он вполне вероятно может оказаться не совсем живым. А вернее – совсем мёртвым.
- Чёрт…
Из оружия у пилота межзвездного пассажирского корабля имелся лишь лазерный пистолет, но против беспилотников, как и против пушек и гранат аборигенов он совершенно не годился. Слон и моська. Парень усмехнулся.
Небольшую земную исследовательскую колонию состоящую, как Вадиму было известно, из десяти человек должны были эвакуировать через трое суток. Их сегодняшний пассажир – профессор Свон – должен был отправиться первым, предстать на Комиссии по освоению свой доклад о нравах населения Вериды. Если учитывать, что одну его часть составили запрограммированные чёрти когда автономные роботы с зачатками мыслительного процесса, а другую вооруженные до зубов аборигены, Вериде еще долго не грозило вступление в Межпланетную федерацию.
- ..ты меня слышишь? Возвращайся немедленно.
- Ну да, ну да, - пробормотал пилот, отключая связь, - а потом объяснять Комиссии какого лешего я бросил на потенциально опасной планете граждан Федерации? Ну уж нет!
Вскочив, Вадим бросился к горам. Если повезёт, но сумеет добежать до ущелья, а там…
Но ему не повезло. Послышалось слабое шипение и сверху, почти бесшумно, опустился один из кронов – боевой робот, странный симбиоз металлического корпуса и явно органической слизи.
Такого странного крона Вадим не видел ни в учебных фильмах, ни в голографических изображениях, присылаемых в штаб чуть ли ежедневно со всех уголков галактики. Пилоты пассажирских звездолетов были в курсе всех форм жизни на планетах, куда их забрасывало задание… Почти всех.
Робот, видимо, недавно был подбит: панцирь был сильно вогнут во внутрь, в пробоине пульсировало нечто темное. Робот опустился на синий песок – Вадиму показалось, что он вздохнул – из крохотного отверстия в боку выдвинулась длинная игла и воткнулась прямо в пульсирующие внутренности.
Вадим почувствовал как его сердце сжалось, а затем забилось еще быстрее: броня робота выгнулась, надежно закрыв собой слизь.
- Гуманоид, - то ли спросил, то ли констатировал факт «робот».
Затем он вытянул левую конечность – то ли щупальце, то ли лапа – раздалось шипение. Вадим ощутил покалывание в носу и в горле. Сердце ухнуло в пятки свинцовой гирей. Это же... Проклятье!
4
После церемонии Вадим нашёл друга в баре. Официальных торжеств не намечалось, так что каждый праздновал по-своему.
Пашка сидел, сгорбившись и залпом пил что-то бесцветное из высокого бокала. По мере убывания напитка, брови бармена поднимались всё выше и выше.
- Эй, - Вадим хлопнул друга по плечу. – Поздравляю. Капитал первого ранга, - он присвистнул, - мне до тебя еще расти и расти. И когда всё успеваешь?...
Тот пожал плечами и отвернулся.
- Понимаешь… - Вадим сел рядом и кивнул бармену, молча посмотрел, как тот наливает коньяк в пузатый бокал.
- Понимаю, - стукнул стаканом по стойке Пашка. – Всё понимаю! Меня не было год, моя девушка ушла к моему лучшему другу! Я всё понимаю! – громко сказал он, чеканя каждое слово.
- Пашка! Тебя не было целый год! Год! Мы думали ты погиб на Ваоле! У нас не было никаких сведений! Вообще. Полный информационный вакуум. Ты знаешь, что такое вздрагивать от каждого телефонного звонка? Бежать за каждым чуть похожим на тебя человеком? Не спать сутками боясь пропустить что-то важное, касающееся твоего местонахождения? А Лида знает! Я знаю!
- Когда мы приземлились на Ваоле, связь пропала почти сразу, - спокойно и как-то отрешенно начал Пашка. – Пассажиры – парень и девушка – ждали в условленном месте. Теперь то мы знаем, что за сутки до этого местные жители напали на нашу колонию, знаем теперь и то, как искусно они умеют маскироваться – эдакие универсальные хамелеоны… - он замолчал.
Вадим одним глоткой осушил свой бокал.
- Универсальные, - продолжил Пашка, - и жутко умные. Для своего мира, конечно – нашу речь они явно не понимали. Мой пилот, как только услышал их клёкот, сразу начал закрывать шлюз. Не успел…
Пашка вновь замолчал.
- Я не мог сразу вернуться и посмотреть вам всем в глаза. Командование было в курсе. Год! Бесконечные допросы, тесты, реабилитации, я не мог позволить видеть меня в таком состоянии, - он горько вздохнул.
- Паш, - Вадим помедлил, - что случилось с пилотом?
- Они не сразу убивают, им нужно как следует изучить тело в которое они… - капитан первого ранга сглотнул, - трансформируются. Изучить… Снаружи и изнутри.
Вадима затошнило. Он неловко поднялся, опрокинул стул.
- Я его убил, Сань, - глухо произнес Пашка. - Понимаешь – я сам его убил.
«А ты бы смог?» - прозвучал в сознании Вадима Пашкин голос из далекого детства. Он вздрогнул и оглянулся. Пашка вновь кивнул бармену. Естественно, он молчал.
***
Вадим открыл глаза. Гладкие, без малейших впадин и выпуклостей стены уходили вверх. Пилот прищурился, но потолка так и не разглядел. Тусклый красноватый свет, казалось, источал сам материал стен.
Он помрачнел. Он не Контактёр, он всего лишь пилот! Его не учили общению с другими цивилизациями – его дело доставить пассажиры, их доставка в целости и сохранности в точку назначения и обратно.
В первые секунды Вадим просто запаниковал:
- Э-эй.
Его крик расселся, утонул, завяз в пространстве.
- Гу-уманоид… - прошелестело сверху.
- Э-эй, - повторил Вадим.
- Зачем вы прилетели? – спросил тот же голос – высокий, даже писклявый, с металлическими нотками.
Вадим тихо выругался. Присутствие исследовательских колоний по возможности должно было оставаться незамеченным для обитателей планет. Для этих целей был создан Купол, поэтому звездолеты заранее согласовывали координаты приземления...
- С кем я говорю?
Говоривший проигнорировал вопрос:
- Существо, в первичном сканировании распознанное как гуманоид, вы были эвакуированы из зоны боевых действий. Зачем вы прилетели? Помочь гуаранам?
- Забрать наших исследователей, - Вадим решил говорить правду, - гуараны нам не известны.
- Вашу колонию? Нас изучают?
- Да, то есть – нет. Не только вас. Наши ученые изучают все обнаруженные планеты…
- Обнаруженные?
- До контакта нам бы хотелось знать о вас больше.
- Контакта? Вторжение? – металлические нотки в голосе надрывно зазвенели.
- Нет, - выкрикнул Вадим, запрокинув голову. Он был уверен, что говоривший наблюдает за ним с верху. – Нет! Никакого вторжения! Просто поговорить!
- Не ясна ваша логика: изучать, чтобы поговорить.
- Всяко бывает, - пожал плечами пилот, - особо воинственные цивилизации…- он прикусил язык.
«Нашел с кем трепаться», - хмыкнул он про себя.
Стены, пронзительно взвизгнув, исчезли где-то вверху. Вадим понял, что находился внутри внушительных размеров треугольника, накрытый им словно муха стаканом.
Напротив него стоял крон. Похожий на того, что усыпил его газом там в горах. Или тот же самый?!
- Вы разумны? – вырвалось у парня.
Крон мелко затрясся. Желеобразная субстанция, теперь покрывавшая весь грязно-желтый панцирь, поблескивала.
- А вы приняли за разумных гуаранов только потому, что они больше похожи на вас? - Крон прекратил смеяться и наклонился к парню. - Это наша планета.
- У вас мощнейшее оружие и… - Вадим вспомнил рухнувшую магнитную дорогу, но решил не вдаваться в технические детали, - …и вы хотите сказать, что стреляете в неразумных существ?
- М-м, - крон выпрямился. – Мы любим воевать. Наши, м-м… ученые много столетий разрабатывают боевые снаряды, м-м… инженеры строят умные боевые машины. Нам не страшны ранения, редкие повреждения могут причинить нам боль. Считается честью быть уничтоженным на месте одним снарядом – этого достойны самые выдающиеся из нас. Но прогресс не стоит на месте. Был разработан м-м… газ, который при определенных условиях вызывает мутацию гуаранов – они становятся намного агрессивнее и умнее.
- Повстанцы… – пробормотал Вадим.
- Что?
- Мы считали их повстанцами.
- А-а, ваша колония. Понимаю, – кивнул крон и добавил: - Мне кажется это не слишком умно – исследовать на расстоянии.
- Вы меня понимаете? - спохватился Вадим. – Понимаете мой язык?
- М-м… у нас очень прогрессивные технологии, - гордо ответил крон.
«Прогрессивные, - хмыкнул про себя парень, - убивать как можно больше себе подобных… Прогресс. Куда уж больше».
- И они… эти ваши гуараны, что они хотят от вас? – спросил он в слух.
- Хотят? – удивился крон.
- Ну да. Не от нечего делать ведь они стремятся вас уничтожить?
- Уничтожить нас? – крон вновь мелко затрясся.
Пол вдруг пошатнулся, словно встал на дыбы и опрокинулся. Парень упал и внезапно понял, что находится вовсе не в стационарном объекте, как ему показалось вначале, а внутри огромного движущегося механизма.
- Вам надо уходить… улетать. Мы не хотим воевать с гуманоидами, - полуробот, казалось, даже не заметил встряски. – Он открыл прямоугольный люк и выпрыгнул, Вадим последовал его примеру. Упал на камни, он не утерпел и оглянулся. Перед его взором предстала высокая гора. И она двигалась! Медленно, абсолютно неощутимо, но двигалась.
Господи – это не горы! Всё, что в начале было принято за местный ландшафт, оказалось мобильными объектами.
5
Тело крона, тяжелое и склизкое, Вадим никак не мог столкнуть с себя.
- Лежи, не дергайся – сейчас помогу, - подбежал Пашка. – Ты цел?
Сиреневатая слизь толчками вытекала из многочисленных дырок в броне крона. Вот вам и почти бессмертные… Обычный лазер… Броня пузырилась, пыталась соединиться, склеиться, но все попытки регенерации не могли ни к чему привести – голова крона, срезанная лазерным лучом, откатилась к звездолёту, и укоризненно смотрела на Вадима потухшими глазами.
Дышать было больно.
Слизь – кровь? – полуробота капала на Вадины руки, смывая следы ожога. Будто слизывая раны теплым шершавым языком.
Пашка, удивленно приподняв брови, достал нож. Вадим вздрогнул – вспомнился Лидкин нож из далекого детства. Пашка наклонился и отрезал крону конечность, пробормотал «Пригодится» и приподнял тушу.
- Ты убил его! – в отчаянии прошептал парень, выползая из-под крона. – Зачем?! Зачем ты убил его?!
- Робот напал на тебя!
- Это не робот! Они ошиблись! Они с самого начала ошиблись! Кроны разумны!
- Разумны – не разумны, какая разница? Я не позволю враждебной разумной твари убить…
Он не договорил. Вверху ослепительно вспыхнуло и погасло. Купол неба вспучился и лопнул огромным мыльным пузырём.
***
Он вздрогнул и открыл глаза. Обморок? Он лежал, свернувшись на полу персонального бокса. Через мгновение он понял, что привело его в чувство – бортовой компьютер писком напоминал о необходимости подтвердить координаты посадки.
Он встал, ноги дрожали – какое-то полузабытое странно ощущение – во рту пересохло, в груди гулко билось сердце.
Ничего, ничего, - подбодрил он сам себя. – Я почти дома.
О том, что он не помнит своего дома, он предпочёл сейчас не думать. Главное – посалить звездолёт.
За двадцать лет до этого
Сквозь ткань палатки Вадим видел звезды. Или ему это только казалось? Тени от веток качались, переплетались, образовывали замысловатые узоры. Руки всё еще дорожали после дневного происшествия, в ногах до сих пор чувствовалась неприятная слабость.
- Когда-то я хотел стать бессмертным, - вдруг сказал Пашка.
Вадим вздрогнул и проснулся. Надо же – всё-таки задремал, а ведь они всю ночь хотели травить страшные истории.
- А сейчас что – расхотел? – зевнул мальчик.
- Не то, что расхотел, - друг замялся, - просто увидел сон.
Он расстегнул молнию спального мешка, включил карманный фонарик. В ночной полутьме его лицо осветилось холодным призрачным светом – аккумулятор почти разрядился.
- Мне приснилось, что случилось нечто… - он запнулся, - катастрофическое, и я остался один. Я стоял по колено в снегу и понимал, очень отчетливо понимал, что я – один. Совсем один на мёртвой планете. Это очень… - он пробормотал какое-то слово, Вадим не расслышал.
- Да уж, - вздохнул Вадим, - такое бессмертие нафиг не нужно.
- А сегодня, когда ты чуть не сорвался с горы, у меня возникло то самое чувство – полного, всепоглощающего одиночества и… я отпустил верёвку.
- Ты что? – Вадим привстал на локте.
- Она запуталась в карабине, ты повис там, а она завязалась узлом, я подтянул её, но чтобы распутать, а затем отпустил…
- Если бы ты не распутал её, я бы точно упал.
- Но на мгновение, всего лишь на мгновение… - казалось, друг не слышит его, - …я словно оказался в своем сне: все погибли, я остался. Я всех подвёл.
- Ты с ума сошел? Ты меня вытащил!
- Но я мог… Понимаешь, мог…
- Нет, - Вадим похлопал друга по плечу. – Ты не мог.
Фонарик мигнул и погас – зарядка кончилась.
6
Лида стояла на взлетно-посадочной полосе, в опасной близости от сигнальных ракет. Очень прямая, бледная, напряженная, и, не отрываясь, смотрела на вышагивающего по полосе парня. Тот удивленно крутил головой и глупо улыбался.
Девушка вдруг сорвалась и побежала.
Парень зашагал ей на встречу легко и уверенно, затем остановился, поморщился, словно от сильной боли и пошел уже медленнее.
Удавив парня по плечу крохотным кулачком, девушка зарыдала, уткнувшись носом в его комбинезон. Слёзы, соприкасаясь с тканью, тут же испарялись, не оставляя следов на «умной» одежде.
«Пашка вколол мне кровь крага, вот почему он держал меня за штанину. Дотянуться он смог только до ноги. Вот отчего, очнувшись, я ничего не помнил – видимо, побочное действие… и до самой посадки не чувствовал боли, не был голоден, не чувствовал усталости», - отстранённо думал Вадим.
Он вспомнил.
И ту странную звуконепроницаемую дамбу из далекого детства, и тот день, когда они с Лидкой полезли в ивняк. Словно наяву он увидел её – хрупкая, неуклюжая, угловатая девчонка – она стояла на дамбе, отчаянно жестикулируя и что-то крича. Но до Вадима не долетало ни звука.
Одновременно он был уверен, что такого не было – никогда не могло произойти, но они всё же стояли там. Двое.
По разные стороны звуконепроницаемого барьера.
Имя которому Пашка.
- Когда-нибудь я привезу тебе лунный камень, хочешь?
- Нет.
Вадим крепко как в детстве зажмурился – если я не вижу мир, мир не видит меня – и… пожалел что выжил. |
Рассказ открыт для комментариев