8028 Ступени

    -Привет, Лизун!
    Так и не смогла придумать другое имя своему привидению. Лизун он и есть Лизун.
    Я закрыла за собой входную дверь, возле которой меня и поджидало привидение. Рабочий день позади. Впереди домашние дела и тому подобные радости. Времени на личное, свое, то, что скрываешь от всех, не остается. Время - вечный враг и союзник. Его или надо как-то убить, или катастрофически не хватает, оно либо стремительно летит, либо тащится, как черепаха. Время – все и ничего. И осталось две недели. Я ударилась в воспоминания, с чего все началось.
    Лет пятнадцать назад Санька, мой двоюродный брат, вместе со своим другом Толиком, тоже Посланником, сварганил Лизуна.
    И я - посланник. Я как раз тогда об этом и узнала.
    Экспериментаторы! Санька давно мутил воду. Ставил на мне различные опыты по внушению и невербальному общению. Я, инфантильная семнадцатилетняя дурочка, была уже года два влюблена в него без памяти и слушалась, раззявив рот. Знаете, как многие кузены в этом возрасте влюбляются друг в друга - любовью платонической, но беспощадной. Он на три года меня старше, еще мальчишка, но для меня - бесспорный авторитет.
    Однажды Саша за чашечкой кофе рассказал о своей принадлежности к одиннадцатой ступени. Ступень чего - я тогда не очень поняла, ибо все мои мысли текли в ином, романтическом русле. Однако четко дал понять, что, как настоящая землянка – я тяну только на сорок первую из сорока четырех. Было обидно. Почему это он на одиннадцатой, а я только на сорок первой.
    Ну, сказал и сказал. Черти сколько времени прошло. Я уж и забывать начала, а тут он рассказывает, что смастерил нечто. Прототипом взял Лизуна из модного в то время фильма про охотников за привидениями. Но образец свой удержать не смог, и тот плутает в поисках пристанища. Весьма вероятно, что по принципу ментальной связи родственников он придет ко мне.
    Я всю ночь боялась уснуть. Мне мерещились зеленые склизкие сгустки с претензией на значимость, но ночь прошла без эксцессов. И следующая. И несколько ночей за нею. Я успокоилась и втайне стала похихикивать над придурью братца, как на обратном пути с занятий ребята вдруг решили взять меня с собой в ресторан ужинать. Санька никогда раньше не брал меня в подобные места. Ну, скажите, зачем молодому парню вести с собой в ресторан младшую сестру?
    А теперь они, не скрываясь, обсуждали проблемы, возникающие при отказе от принципов своей ступени. Толик – Черный Дракон, шестая ступень и довольно высокий уровень. Он в свое время по уши увяз в практике знаний Черных Драконов и попал в некрасивую историю. Причинив много зла, в какой-то момент понял, что больше не хочет преумножать его. Более того, он стал активно использовать принципы белых ступеней, и тем помогать людям. Ну, и по логике вещей его наказали и те, и другие. Толику довольно жестоко запретили пользоваться умениями ступени Черных Драконов. Так, что даже банальное человеческое здоровье пошатнулось. Он и сам признавал, что с того момента будущего у него, как у Посланника нет. Разве что подучить новичка может.
    Так что Толика не смутил тот факт, что Санька оказался белым. Это, с его слов, было как раз предсказуемо – противоположности притягиваются. И если суждено случайно столкнуться с собратом Посланником, то вероятнее всего он окажется других принципов.
    Я отвлеклась от воспоминаний и выслушала невнятный доклад Лизуна. Основная мысль – в доме все спокойно, нарушителей не было.
    -Лизун, ты бы вернул Олесе её лошадку. – Я особенно сурово сдвинула брови и приняла стойку «руки в боки». - Не хорошо у детей игрушки отбирать. Дочка её уже второй день ищет.
    Лизун сделал виноватую физиономию и шмыгнул в стену. Мне до сих пор так и не удалось узнать, где он прячет позаимствованные вещи. Сам берет, сам возвращает и вечно не пойман. Есть у меня одна идейка, но.. Осталось две недели.
    Я обошла все комнаты. На Лизуна естественно не наткнулась, зато как всегда отметила бардак в комнате старшего сына и гору немытой посуды на кухне. Агата Кристи в свое время сказала: «Сюжеты своих детективных романов я нахожу за мытьем посуды. Это такое дурацкое занятие, что поневоле приходит мысль об убийстве». Я же предалась воспоминаниям.
    В тот день в ресторане я слушала, на ус наматывала разговоры и рассуждения о чем-то фантастически неправдоподобном. Зная Саньку, резонно было предположить, что он опять меня разыгрывает. Разводит, как и в детстве. Я все старалась поймать их на нестыковках в разговоре, интонациях, заметить косо брошенный взгляд. Смотрела то на одного, то на другого, как дурочка, с полуулыбкой, готовой в любую секунду превратиться в смех, но повод к этому все не появлялся.
    В наш южный город пришла ночь. Со смешанным запахом остывающего асфальта и зелени, призывными огнями вывесок и витрин, шумом высыпавшего на улицы народа. Зной отступил, освободив место свежему воздуху, стрекоту цикад, щебету ребятни, которую заботливые мамаши вывели на прогулку перед сном. Блаженные мгновения – первые шаги ночи, люди еще полны сил и осчастливленные долгожданной прохладой наслаждаются жизнью.
    Мы неспешно шли из ресторана, буквально кожей впитывая эту дурманящую атмосферу. В воздухе витала недосказанность. Я боялась произнести лишнее слово, чтобы не спугнуть назревавшую откровенность.
    -Может, зайдем домой? – Санька имел в виду мой дом.
    Саша родом из небольшого районного центра. Его родители и сейчас там живут. А он, поступив в институт в Краснодаре, поселился на первых порах у нас.
    -Нет. – Сказал, как отрезал Толик. – Там не поговоришь.
    Мы выбрали скамейку не далеко от детской площадки, но удачно спрятанную под кроной раскидистого клена. Как только её еще никто не занял?
    Разговор вяло перетекал от одной темы к другой, пока с площадки не разошлись последние гуляки. Те, что помладше – домой, постарше, собравшись в парочки или стайки - на поиски развлечений.
    -Ну, как? Ничего тебя ночью не беспокоило?
    Я не сразу переключилась и с непониманием посмотрела на Саньку.
    -Я про привидение.
    -А! Нет, ничто не беспокоило. – Отрапортовала я.
    -Может, распылился? – Бесстрастно обратился Саня к другу.
    -Может, и распылился. Но у меня есть другое предположение. Ты ее проверял? – Толик, обращаясь к Сане, кивнул в мою сторону.
    -Да, еще в самом начале. Местная. Обычная землянка.
    -Не похоже. – Толик совершенно серьезно обратился ко мне. - Ты когда-нибудь смотрела магические картинки. Ну, те, в которых спрятано объемное изображение.
    -А! Да, конечно.
    -И как? Получалось?
    -Естественно.
    -Тогда все просто. Сань, надо бы место подходящее, потемнее. Луна сегодня больно яркая.
    -Понял. – Саня огляделся кругом. – Разве что – подъезд. Он проходной, и есть подходящий угол.
    -Показывай. – Толик обернулся ко мне. – Не боишься?
    -Вот еще! – Я поднялась со скамейки, и первая направилась в ближайший подъезд.
    Выбрав закуток перед запасным выходом, Толик прикрыл двери. Лампочка в этой части подъезда была, конечно, кем-то упразднена, и в помещении царил полумрак. Полумера которого объяснялась освещением соседнего коридора. Мы взялись за руки, как дети, когда водят хоровод.
    -Смотри мне в глаза, но старайся делать это так, как смотрела на магические картинки – расфокусируй взгляд, словно смотришь и в глаза, и на лицо в целом.
    Надо сказать, что Толик красавцем не был. Более того, внешность имел скорее отталкивающую, хоть и слыл очень умным, приятным собеседником. Руки его оказались также неприятно влажными. Меня охватила нервная дрожь, но я продолжала вглядываться в его лицо. Натренированные глаза мгновенно расфокусировали взгляд и по лицу Толика от центра в стороны стало расплываться темное пятно, поглощающее его черты. Оно показалось мне зловещим, но силы воли хватило, чтобы продолжить упражнение.
    -Все нормально? Не пугайся и посмотри в черноту. – Саня стоял в сторонке, словно был завсегдатаем подобного мероприятия и комментировал события с единственной целью – прибавить мне уверенности.
    Я попыталась взглядом вытащить из клубящейся темноты на лице Толика его черты и с животным ужасом скорее угадала, чем увидела пасть крокодила. Какого-то чудовищно антропоморфного крокодила. Я, выдернув руки, отвела взгляд.
    -Не могу. – Посмотреть в глаза Толику мне было и страшно, и стыдно.
    Я перевела взгляд на Сашу и почувствовала облегчение. Санька не улыбался, но и страху не нагонял.
    -Что-то общее с крокодилом есть. Да?
    Меня почему-то не удивил комментарий брата.
    -Попробуй ты. – Толик отошел в сторону, освобождая место.
    Теперь за руки меня держал Саня. У него были теплые, приятные руки с аристократически длинными тонкими пальцами. При прикосновении к ним сердце моё забилось часто-часто, и что-то там внутри меня вздрогнуло и сладко потянулось, словно кошка после сна.
    -Давай попробуем. – Саша смотрел мне в глаза, но теперь его взгляд я перехватить не могла, словно он постоянно ускользал в сторону.
    Я сосредоточилась и повторила процедуру. Почти сразу на лице брата развернулась густая белая пелена, сквозь которую не разглядеть его черт. В отличие от прошлого опыта она не нагоняла на меня ужас. И думаю не в последнюю очередь из-за того, что я чувствовала родное тепло Сашиных рук. Мне стало легко и совсем не страшно, я вгляделась в пелену и довольно отчетливо увидела его лицо. Действительно Сашино. Но словно искаженное кривым зеркалом: чрезмерно высокий лоб, чрезмерно суженый овал лица, чрезмерно глубоко посаженные глаза. А вместо изящного удлиненного носа, и четко очерченных скул – набросок аккуратного скульптора. И все это смотрится, как единый слепок из белого гипса, без намека на мимику. Мой родной Саша вдруг стал чужим.
    -Двадцать вторая. – Саша отпустил руки и отвел глаза, белая пелена развеялась, выпустив моего настоящего Саню.
    -Есть кое-что общее. Да? – Санька вызвал лифт и, обернувшись ко мне, пальцем провел по своему лицу, повторяя его изгибы. Как раз те, что делали его таким схожим с увиденной мною гипсовой маской.
    -Надо сказать, все равно жутковатое зрелище.
    -Ну, знаешь ли. Ты тоже не красавица. Посмотрела бы на себя. И кстати тоже черная, как и Толик. Двадцать вторая ступень.
    Мне тогда очень польстило, что я все-таки не обычная землянка с их сорок первой ступенью развития, а нахожусь на двадцать второй, хоть и черная. Почему-то всегда хотелось быть белой и пушистой.
    Какого лешего нас понесло на крышу, я не знаю. Чистое звездное небо будоражило в сознании что-то первобытное и прекрасное. В этом бесконечном любовании ночным небом, мне казалось, было что-то магическое. По крайней мере, и я, и ребята без объективной причины довольно долго простояли там, задрав головы.
    Жаль, что я тогда не поинтересовалась, на кого похожа, и что собой представляет моя ступень. Потом мне такая возможность уже не представилась. А еще жаль, что мне не хватило наглости напроситься в ученики к Толику. Я думаю, что Саня тогда, как старший брат запретил Толе приобщать меня к этим знаниям. Саня говорил, что этому нужно либо посвятить всего себя, либо не лезть вообще. И что он мне не советует, да и у самого времени на это нет.
    Вообще, из того времени у меня сохранились разрозненные фрагменты воспоминаний, которые не дают полного понимания происходившего, но будоражат воображение. Например, хоть убей не помню из какого разговора и с кем, но знаю, что пока посланники «законсервированы» они вправе вести любую земную жизнь. Даже выяснить свою сущность и использовать её на благо себе или людям, если это не противоречит Основным Принципам Ступени, но выше установленного потолка не прыгнуть. Однако после расконсервации… если таковая вообще для тебя наступит. Аспект «расконсервации» же остался для меня тайной за семью печатями.
    Сейчас по прошествии многих лет я ни на йоту не приблизилась к объяснению тех событий. Одно знаю точно, это не было ни шуткой, ни розыгрышем.
    Толик работает по специальности в мелком учреждении и тихо делает свое дело, не противореча черным принципам своей шестой ступени. У него уже тогда не было будущего, уж очень сильно он в своё время напортачил. А что произошло с Саней, я не знаю. Пока. Родители говорят, что его сломала ординатура. После неё он вернулся потерянный, забитый. Ничего ему не надо и никто не нужен. На мой взгляд, так не такой он человек, чтобы сломаться из-за проблем с руководством. Корень проблемы гораздо глубже. Теперь мы живем в шести тысячах километров друг от друга, и откровенного разговора уже не получится.
    Последние годы все мое внимание было поглощено семьей и карьерой. Однако я постоянно отмечала события, возвращавшие меня к мысли о ступенях и своем месте. Если у меня есть какие-то особенные способности, то они должны как-то проявляться. Существуют ли они как данность, или хотя бы как предрасположенность, которую надо развить. К примеру, я – черная. Что из этого следует?
    А следует вот что. Когда я даже в шутку хочу кому-нибудь мелкую незначительную пакость подстроить, у меня это прекрасно получается, хоть и забирает много сил. Например, при игре в бильярд ставлю «зеркала» или «вихрь», и шары противников не попадают в лузу; пугаюсь, что может случиться неприятность, и неприятность тут же случается; предупреждаю человека о возможной ошибке, и он её совершает; злюсь на человека, и тот без видимых причин заболевает. Только ничего хорошего, даже если я искренне всем сердцем этого желаю – не происходит. Если я желаю себе, то оно очень может и случится, а вот бескорыстное – не получается. Даже без тренировок с возрастом эти способности проявлялись все ярче. И мне совершенно не нравится подобный расклад.
    А пару месяцев назад я таки увидела Лизуна. Где бедняга плутал все эти годы понять сложно. С речевым аппаратом у него слабовато. Но по тому, как ориентируется в доме, подозреваю, что он давно ко мне прибился.
    Знаете все эти истории про барабашек прячущих вещи хозяев дома и гремящих шкафами? Ощущение мелькания на грани видимости, словно ты не успел что-то увидеть. Только после долгих тренировок зрение меня удивило. Оказывается, мы многого не замечаем. Я лично не замечала живущего рядом со мной Лизуна, таскающего у моих детей игрушки и перчатки.
    Я не очень трудолюбива, иначе к этому времени достигла гораздо большего. Но крайне любопытна и люблю учиться, поэтому медленно, но верно двигаюсь к цели. Уж и не помню, сколько всего прочитала. От «Тайны руки» А.Дебарроля еще 1868 года издания и «Практическая магiя» Папюсъ 1912года до Психической самозащиты Дион Форчун и Ментальной биолокации Линды Л.Грин пока не наткнулась на более информативные в плане практических навыков издания. Одним из них стала «Эзотерика» - учебное пособие Мюнхенского института Парапсихологии.
    Долгие годы тренировок дали свой результат. Через пару недель моё семейство разъедется: муж с дочкой к бабушкам, сын с классом на каникулы. И я буду достаточно свободна, чтобы осуществить запланированное путешествие.
    Время оказывается преинтереснейшая штука. Оно совершенно не изменяет физическую оболочку, если двигаться в нем только сознанием. И теперь я готова. Моё сознание отправится в прошлое. В недалекое прошлое, которое было. А потом в настоящее, которое не случается. А потом во многие варианты будущего. Где-то (или точнее когда-то) обязательно есть ответы.
    Меня беспокоит только одно. В последнее время постоянно кажется, что за мной наблюдают.