- Вы принесли, что я просил? – старик поёжился и, прищурившись, взглянул на пришедшего.
Парень лет двадцати небрежно подкинул в руке кубок. Свет заиграл на гранях прозрачных камней, искристой змейкой пробежал по орнаменту в виде виноградных листьев.
- Осторожнее.
- А, чё? – парень вновь подбросил кубок вверх, другой рукой тут же его поймал. – Я вот думаю… может ты мне мало денег отвалить решил, а?
- Денис, мы с вами договорились, - укоризненно наклонил голову старик.
- Эти… там в доспехах чё-то орали про священность. С мечами, между прочим, на меня бросились. Накинуть бы надо за риск, а?
- Денис, мы же с вами договорились, - мягко повторил старик.
- Ты, это, мне тут по ушам не езди. Я в школе учился, легенд Древней Греции наслушался. Думаешь, не знаю что это? Да, я как там оказался – всё понял! Грааль это!
- Древней Греции, ну-ну, - усмехнулся старик. – С одной стороны вы правы, Денис, вы держите в руках часть святого Грааля, с другой стороны, Грааль – совсем не то, что вы имеете в виду.
Парень оскалился:
- Чё за фигня?
Старик достал сигару, вдохнул её аромат:
- Грааль - это кровь. Sangraal. Sangroyal. Кубок всего лишь чаша, из которой причащались ученики Христа, и в которую позже собрали несколько капель крови распятого на кресте Иисуса. Проще говоря, истинный Грааль – это кровь потомков Спасителя. Тот Грааль я уже имею. Скоро получу и этот, - старик кивнул на кубок.
Парень тяжело задышал, с трудом вытер тыльной стороной ладони лоб, побледнел, схватился рукой за горло и рухнул на пол. Кубок, обиженно звякнув, закатился под кресло.
Старик посмотрел на часы:
- Совсем слабый, - он присел на корточки у трупа, проверил пульс. – Да-а…
Послышался шорох, старик нахмурился:
- Ты давно здесь?
Сероглазая малышка вышла из-за портьеры, подняла кубок, приподнявшись на цыпочки, поставила его на стол.
- Почему ты не разрешаешь мне поговорить с ними? - вдруг спросила девочка.
- Зачем это тебе? – старик взял чашу.
- Они такие же, как я, да? – голос ребёнка звенел. – Я видела, как он появился. Из ниоткуда. Ты учишь меня тому же, так почему я не могу поговорить с ними?
- Солнышко, ты – это ты, - не поднимаясь, старик взял ребенка за плечи, повернул к себе. – Ты – уникальна. Они – всего лишь инструмент.
На глаза девочки навернулись слёзы.
- Но я хочу знать…
Старик протянул ей платок, поставил кубок на полку, оглянулся – главное сокровище его коллекции, нахмурив брови и сердито надув губки, направилось к двери.
- Я расскажу тебе. Потом.
«… пожалуй, истории о путешественниках во времени – остаются одними из самых занимательных вслед за рассказами о телепортации, существовании торсионных полей и антигравитации» - раздалось из телевизора. У ведущего был липкий, тающий, как сладкая вата, голос.
Семь часов.
Я перевернулся на другой бок и, не разлепляя век, попытался нащупать на полу пульт.
«…впрочем, путешествию во времени не повезло больше – до сих пор не только нет очевидцев таких перемещений, но и универсального определения самого времени».
Пульт не находился. Я же, свесившись с кровати и шаря по полу руками, окончательно проснулся. Да уж – ничто не поднимает с утра лучше скучной псевдонаучной бредятины.
- Ну, конечно: «нет очевидцев», ну, естественно: «самые интересные истории», - пробормотал я, тщетно пытаясь теперь найти носки.
Семь пятнадцать – писком напомнил мобильник. Сплю я крепко, так что на всякий случай у меня «заведены» и таймер телевизора, и сотовый, да и пульт, из этих же соображений, прячется ещё с вечера.
Есть хотелось страшно, я поморщился – не люблю готовить. В холодильнике – шаром покати. Я совсем скис – утро не задалось. Теперь ещё и в магазин бежать придётся. Так почему бы не…?
Я встал, сосредоточился, сделал шаг назад и провалился в холодную темноту. Спину словно обожгло, заложило уши, как при прохождении через зону турбулентности, ноги и руки стали ватными. Странное ощущение: будто падаешь в воду, наполненную мелкими острыми камешками. Или это песок такой крупный, поднимается со дня призрачной реки, вместе с пузырьками воздуха?! Пузырьки щекочут, острые частички царапают кожу. Приятно и мучительно.
Миг.
Стрелки кухонных часов показывали ровно восемь. В желудке – тепло от яичницы, наскоро запитой чуть подогретым кофе.
Чёрт, опаздываю! Я схватил сумку.
Помню, как впервые обнаружил способность к перемещению во времени. Мне было лет восемь. Я впервые оказался в оздоровительном лагере и сильно нервничал – никогда прежде мне не приходилось разлучаться с родителями надолго.
В первую же ночь разразилась гроза. Я лежал под тонким кусачим одеялом и вздрагивал, слыша очередное «Ба-бах!».
Яркие вспышки молний сопровождающие громовые раскаты наводили на меня почти священный ужас. Мне чудилось, что молнии, зигзагообразные и прямые, бьют прямо в крышу корпуса. Чтобы успокоиться, я начал считать сколько секунд проходит от вспышки молнии до удара грома.
Вдруг грохнуло особенно сильно. Я зажмурился, вжался в комковатый матрац и отчаянно захотел, чтобы наступило утро. У меня в мыслях пронеслось: «один».
Вспышка.
Темнота.
И наступило... утро. Моментально!
Я осторожно выглянул из-под одеяла – все спали. Из настежь распахнутого окна пахло свежестью и ночным дождем.
Я выскочил из подъезда, солнце лимонным соком брызнуло в глаза. Зажмурившись, я чертыхнулся – опять забыл очки.
Остановился, проморгался и увидел её.
Девушка, в ярко-синем платье стояла на перекрестке. Ничего особенного в ней не было. Хрупкая, светлые волосы, с чуть рыжеватым оттенком. Она смотрела по сторонам и вдруг взглянула прямо на меня.
«У неё серые глаза» – мне просто нестерпимо захотелось с ней познакомиться.
- Вы не подскажите, как пройти в библиотеку? – раздалось за спиной.
Я обернулся. Справа от меня стояли двое.
- Без понятия, - отвернувшись, я зашагал в сторону остановки.
- Идиот, надо было прикурить просить. Уёдёт ведь, - послышался громкий шепот второго.
Незнакомцы нагнали меня. «Желающий прикурить» встал справа, интересовавшийся библиотекой – слева.
Так мы шли минуты две. Я посредине и два сосредоточенно сопящих амбала по бокам.
- Ребята, что надо? – не выдержал я.
- Тебя как звать? – «библиотечный» наклонился почти к самому уху.
- Слава, - недоумевая, брякнул я.
И тут же получил удар по затылку.
Сидеть было неудобно. Я разлепил веки. Льняная салфетка, некогда сложенная замысловатой фигурой, смялась и впивалась в щеку накрахмаленными складками. Меня подташнивало, во рту был вкус кислой капусты сдобренной сигаретным пеплом.
- Поаккуратнее нельзя было? – послышался чей-то бархатный тенор.
Я поморщился – стук ложечки о край чашки, настойчивое воркование голубей отзывались в висках накатывающей болью.
- Вячеслав, простите за такое грубое поведение моих … друзей, - сказал тот же голос.
Я поднял голову – аккуратные столики на открытой площади, вымощенной крупными плитами, суетливые голуби, садящиеся прямо на руки и, радующиеся этому на разных языках, люди. Через секунду я увидел собор, облицованный мраморными плитами и украшенный колоннами, увенчанными капителями коринфского ордера. А еще через секунду до меня дошло, что сижу я ни где-нибудь – а в кафе на Пьяцца Сан-Марко.
Сколько же я был в отключке? Я окончательно обалдел от поворота событий.
Передо мной сидел пожилой человек в темных очках и тёплой вязаной кофте.
- Здравствуйте, Вячеслав. Ещё раз прошу прощения за столь грубое поведение моих друзей, - произнес тот. – Давайте знакомиться. Моё имя вам ничего не даст, так что называйте меня Коллекционер.
- Чего? – голос прозвучал на удивление спокойно. Старик снял очки. От его взгляда захотелось спрятаться, да хоть уткнуться в ту же колкую салфетку. - Коллекционер чего? Марок, пивных бутылок? – тем не менее, повторил я.
- Рад, что вам не изменяет пытливость мышления, - усмехнулся старик. – Считайте, что я собираю информацию о людях с необычными способностями. – Он наклонился над столом и понизил голос. – Например, такими как у вас.
- И какими же? - Я попытался взять себя в руки. Ну, Венеция, ну, ненормальный напротив – но меня не пытаются вновь бить по голове, а это уже обнадёживает.
Коллекционер еле заметно улыбнулся.
- У вас есть некоторый талант, Вячеслав. А вы используете его бездумно, без какой-либо… – он замешкался, будто подбирая нужное слово, - цели. Я же ищу таких людей и предлагаю им эту цель, за которую щедро плачу.
Я оглянулся. На площади шумели туристы, фотографирующиеся с голубями на плечах и голове.
Официант принёс заказ. От чашки исходил такой насыщенный кофейный аромат, что я не удержался и отпил глоток. В голове прояснилось.
- И что вам надо от меня? – спросил я, особо подчеркнув голосом слова «от меня».
- Не волнуйтесь, Вячеслав. Ничего сверъестетвенного, - улыбнулся Коллекционер. – Хотя талант, который вы имеете, сложно назвать другим словом.
- Ближе к делу.
- Мне нужно чтобы вы вынесли из прошлого одну вещичку…
- Не пойдет, - я так резко встал, что лёгкий стул опрокинулся. – Я не перемещаюсь в прошлое, только в недалёкое будущее! Вы что-нибудь слышали о пространственно-временных связях?!
- А вы? – Коллекционер прищурился и откинулся на спинку.
Откуда-то слева подошел уже знакомый амбал, поднял стул и, положив тяжелую ладонь на плечо, намекнул, что мне лучше сесть. «Ну-ну, охраняй хозяина», - грустно усмехнулся я про себя.
- Не спешите, Вячеслав. Мы не закончили. Как вы справедливо заметили, а что мы вообще знаем про пространственно-временные связи? Меняете ли вы своё настоящее, перемещаясь только в будущее? А вы уверены, что передвигаетесь линейно, и что тот мир, в который вы попадаете, точно такой же, как тот, что вы покинули? Может, вы оказываетесь в параллельном мире? Надеюсь, мне не нужно вам объяснять теорию многовариантности миров?
Я опустился на стул. Проблемы надо решать по мере их поступления. Сейчас проблема сидит передо мной.
- В пятьдесят четвертом году в Японии, - спокойно продолжил Коллекционер, - был задержан один странный гражданин. Документы у него были в порядке. Но другое заинтересовало власти: паспорт был выдан государством Туаред. Задержанный утверждал, что его страна находится в Африке между Мавританией и Французским Суданом, и был в шоке, когда ему показали карту, где на месте большей части Туареда находится Алжир. Как мы можем судить, государства Туаред не существует до сих пор. И его не было в прошлом – ни в картах пятидесятых годов, ни в более ранних Туаред не упоминается.
Старик, близоруко сощурившись, посмотрел на меня и продолжил:
- Туареда нет. Однако в указанном «странным» человеком месте действительно проживает такой народ – туареги. Разница, как нетрудно заметить, всего в одну букву, но существующие «в нашей реальности» туареги не обладали никогда своим суверенитетом, так неужели же туареги в будущем создадут своё государство? А может в параллельном мире? - в выцветших глазах Коллекционера отразились взметнувшиеся в воздух птицы.
- Предлагаю вам переместиться в прошлое и принести мне одну вещь, - повторил он. – За что я щедро плачу и оставляю вас в покое. В противном случае… - Коллекционер многозначительно замолчал.
Я никак не отреагировал.
Старик поднялся, положил на стол конверт и произнес:
- Я не тороплю, Вячеслав, подумайте. На листке я написал сумму, которую вы получите, когда вещь будет передана мне лично в руки. Кстати, насчет обратной дороги не беспокойтесь. В конверте билет – условие «предсказуемости недалёкого будущего» выполнено. Можете спокойно перемещаться – рейс через час, думаю, интервал семь часов – наиболее приемлем.
«Подготовился, сволочь» - волна злости прокатилась по позвоночнику.
Старик повернулся, чтобы уйти.
- Постойте.
Коллекционер повернулся.
- Почему в прошлое? Почему эту вещь нельзя… - я запнулся, - украсть сейчас?
- Подлинность, - коротко ответил старик. – Я должен быть уверен в её подлинности.
Когда я оказался на кухне, настенные часы показывали полдень. На столе беззвучно подпрыгивал забытый мобильник.
- Слушаю, - рявкнул я в трубку.
- Славка, - раздался взволнованный Серегин голос. – Где ты был? Я тебя в институте искал.
- Что случилось?
Последний раз Серега звонил мне года три назад. Как это часто бывает со старыми школьными товарищами, связь мы поддерживали только первый год после окончания учёбы.
- Славка… Тут такой вопрос… У тебя не найдётся… хотя бы… пятидесяти тысяч? – его голос дрожал. - Славка, ты не думай, я всё верну, - хмуро договорил школьный друг.
- Серый, в чем дело?
- У меня дочь родилась, - признался Серёга.
- Поздравляю, - автоматически отозвался я.
- … атрезия желчевыводящих путей… нужна операция, - не отреагировав на мою реплику, продолжал Серый. – Срочная. Половину я уже собрал. Можешь помочь? – как-то глухо и безнадёжно спросил он.
Спросил, будто заранее ожидая отказ. А я вдруг вспомнил, как в слезах шёл из школы, опасаясь реакции отца на полученную двойку, как в серьез собирался уйти из-за этого из дома. Серёга увидел меня около подъезда, утащил меня к себе, долго отпаивал чаем, а вечером проводил домой. Позже я узнал, что он тогда убедил родителей не наказывать меня.
Вспомнил, как Серёга всегда защищал меня в школе.
Вспомнил, как прямо накануне выпускных экзаменов он принёс ответы на все билеты по нелюбимой нами обоими математике.
Вспомнил это и ещё тысячи других деталей, благодаря которым я с уверенностью тогда мог сказать о Серёге: «лучший друг». Так много ли, в сущности, изменилось?
- Сколько всего нужно? Как срочно?
Он ответил. Сумма впечатляла.
- Серый, деньги будут.
- Ты серьезно? – после долгого молчания спросил он.
- Серый, обещаю.
Показалось, что часы неестественно громко тикают.
Я достал из кармана конверт.
По указанному адресу ничего не было. Я вновь достал тетрадный лист на котором каллиграфическим почерком было выведено: «пер. Первый, д. 11/А». В пятый раз я заглянул в конверт – пусто. Только листок.
Я поднял голову. На кирпичной стене темно-зеленой краской кривая надпись: «пер. Первый, д. 11/А». И кроме надписи – ничего. Оставалось недоумевать, отчего стену решили обозначить «д.11/А».
- Вы к Коллекционеру? – вежливо спросили за моей спиной.
Я резко развернулся – да что у них у всех за привычка подкрадываться сзади?!
Около железной двери, покрытой искусно нарисованными кирпичами, стояла полная женщина в строгом костюме. Не удивительно, что я прошел мимо – увидит дверь только тот, кто знает о ней.
Приняв молчание за утвердительный ответ, женщина посторонилась, пропуская меня внутрь.
- По коридору налево, затем по лестнице на второй этаж, вновь налево, третья дверь, - заученно, без эмоций произнесла она.
Я кивнул и вошел.
Узкий, извилистый коридор освещался лампами, спрятанными за ажурными плафонами. Зеркальная плитка пола отражала их дырчатый свет – возникало ощущение, что ступаешь по воде. Через десять шагов у меня закружилась голова. Ещё через десять затошнило, захотелось лечь на этот призрачный пол, свернуться калачиком и уснуть. Всё это здорово напомнило сказку про девочку Элли и маковое поле.
Лестница была выстлана всё той же зеркальной плиткой. Я тихо застонал. Дизайнер явно был садистом!
Третья дверь налево оказалась массивной, стального цвета и что немаловажно – матовой.
Забыв постучать, я повернул ручку.
- Добрый день, Вячеслав. – Коллекционер стоял у высокого стеллажа. – Не ждал вас так рано. Великолепно, не правда ли? - он обвел рукой полки.
Поборов желание ответить «Не правда», я приблизился.
Старик продолжил:
- Амулет последней жрицы Амон Ра, серебряное ожерелье с жемчугом, которое было на шее Иды Страус в день гибели «Титаника», второй том «Онегина», поэма Горького "Песнь старого дуба"…
- Стоп-стоп, - перебил я. – Второго тома «Евгения Онегина» не существует.
Коллекционер рассмеялся.
- Вячеслав, а эти картины, что вы видите на стенах, никогда не были написаны; амальгама зеркальных плит в коридоре – рецепт венецианских стеклодувов, которого тоже никогда не существовало. Я коллекционирую только вещи, не существующие в настоящем. Вещи, которых никогда не было. Извлеченные из прошлого, в нашем с вами настоящем – они… уникальны.
- Ладно. Не важно. Что за дело? - я постарался не отвлекаться на представленные «раритеты». Коллекционер протянул мне запечатанный конверт:
- Здесь фотография. Я даю вам девять часов. По истечении этого времени – договор считается расторгнутым.
Коллекционер чуть виновато улыбнулся:
- Я нетерпелив.
Когда я вернулся домой, часы показывали четверть пятого. В электронной почте обнаружилось письмо от Серого с банковскими реквизитами.
Что ж отступать некуда – я достал конверт и надорвал бумагу.
Взглянув на снимок, я захохотал. Смеялся долго, до слёз и колик в животе. Смеялся так, что больно стукнулся лбом о столешницу.
С выпавшей из моих рук фотографии улыбалась Мона Лиза.
Коллекционер плотно притворил за собой дверь.
- Не включай свет.
На подоконнике сидела, поджав под себя ноги, худенькая девушка.
- Я принёс тебе диски.
Девушка кивнула. Её светлая, почти прозрачная кожа, казалось, отражала свет.
- Что ты знаешь про Юнг Ли Ченга? – вдруг спросила она.
Коллекционер присел на край софы.
- Расскажи.
Девушка спрыгнула с подоконника.
- В восемьдесят седьмом году гонконгским психиатрам попался для исследования странный мальчик. Он хорошо говорил на древнекитайском языке, пересказывал биографии давно умерших людей, хорошо знал историю прошлого Китая и Японии, упоминал о многих событиях, которые в настоящее время не были широко известны и знали о них узкоспециализированные историки. Ах, да… мальчик был одет в платье жителей Древнего Китая.
Девушка села на пушистый ковер.
- Поверить в версию мальчика, что он из «прошлого» было трудно. Но один историк решил проверить рассказ Юнг Ли и углубился в изучение хранящихся в храмах древних книг. В одной из них внимание ученого привлекли рассказы, почти полностью идентичные с устными пересказами мальчика: даты, названия местностей и имена людей совпадали. Через год, в мае Юнг Ли исчез и больше никто не видел его. Тот же историк вновь засел за книги и в одной из них сразу за именем "Юнг Ли Ченг" нашел следующую запись: "...исчезал на 10 лет и появился вновь с ума сошедший, утверждал, что был в будущем, видел огромных птиц, большие волшебные зеркала, ящики, которые достигают облаков, разноцветные огни, которые зажигаются и сами гаснут, широкие улицы, украшенные мрамором, утверждал, что ездил в длинной змее, которая ползает с чудовищной скоростью. Признан сумасшедшим и умер через 3 недели..."
Коллекционер улыбнулся:
- Интересная история.
- А ведь никто не гарантирует, что Юнг Ли умер в прошлом "по-настоящему", а вдруг он снова просто исчез для своих современников?
- Маша, о чём ты? – нахмурился Коллекционер.
- Откуда я? – ровным голосом спросила девушка. – Кто я?
- Машенька, ты моя дочь! – в глазах Коллекционера плескалась растерянность. – Я удочерил тебя крошкой. Твои родители погибли в автокатастрофе, я же рассказывал?
- В автокатастрофе – как банально! – девушка фыркнула и вскочила. – Я начинаю кое-что вспоминать… из своего, - она запнулась, - прошлого. Так вот – машин в то время ещё не изобрели! Зачем ты мне врёшь?
- Солнышко, успокойся, - Коллекционер протянул к ней руки. Девушка отшатнулась.
- Даже не приближайся ко мне! Мне нужно поговорить с кем-нибудь… таким же…
- Таких же нет! – вскрикнул старик. – Ты - единственная. Они – другие, я говорил тебе!
- Я не верю, - девушка сделала шаг назад.
Коллекционер покачал головой, поджал губы:
- Что ж, поговорим, когда остынешь.
- И не надейся! – крикнула Мария в спину Коллекционера и чуть тише добавила. - Я научилась ещё кое-чему.
Дверь хлопнула. Коллекционер тяжело дышал. Прекрасна, не сдержана, вспыльчива, талантлива. Пяток лет и она превзойдет своего отца.
На глаза Коллекционера навернулись слезы. Уникальна. Единственная в своём роде. Его Грааль. Sangraal.
Стоп! «…я научилась ещё кое-чему». Нет!!
Коллекционер распахнул дверь. В комнате никого не было.
Я листал иллюстрированную энциклопедию: «Дама с горностаем», «Мадонна с младенцем», «Мадонна в гроте» – её нет. Нет, и не было в этой реальности.
Железная дверь отыскалась сразу. Меня никто не встречал. Не теряя ни секунды времени, я переместился на десять минут вперёд и очутился перед кабинетом Коллекционера.
Окна были занавешены плотными шторами, комната освещалась лишь подсветкой стеллажных полок. Коллекционер сидел в кресле у окна.
Я подошел к столу. Вытащил из рюкзака тубу с картиной и бросил её поверх бумаг.
- Вижу, всё прошло удачно, - раздался голос Коллекционера.
Рядом с тубой я положил листок с Серёгиным счетом.
- Деньги переведёте сюда, - и повернулся, чтобы уйти.
- У меня для вас ещё одно задание, Вячеслав, – сухо произнес Коллекционер.
- Мы так не договаривались, - разозлился я.
Старик развернулся. Широкий лоб, рыбьи глаза, поджатые губы и белая, молочно-белая кожа.
- Вячеслав, вы инстинктивно, безошибочно чувствовали, что перемещение в прошлое опасно для вас. Только будущее и только в интервале восьми часов, – скучно произнес он. – Мне не ясна ваша почти мистическая проницательность…
Я замер на полпути к выходу. Коллекционер продолжал:
- Если визит в прошлое не сопровождается нежелательными контактами и ход истории не нарушается, возвращение в точку старта произойдёт без проблем. В ином случае движение состоится по другой ветви развития событий. Ход истории изменится только для путешественника – он вернётся в один из параллельных миров. Человек и время влияют друг на друга, Вячеслав.
Первые опыты по перемещению в прошлое с помощью машины времени мух и мышей закончились для них плачевно: разницы три часа не пережил никто. После доработки эксперимента, одна из мышей-испытателей пережила сдвиг во времени на пять часов.
Коллекционер посмотрел на меня.
- На вашем примере, мы видим, что человек способен перемешаться за счет внутренних резервов, а не только за счет машины времени. В этом случае для организма опасно не само перемещение, а стресс из-за разницы скорости изменения времени на разных участках тела. Границы между областями пространства с различным временем – расплывчатые, нечеткие. Искусственные же, резкие границы, созданные машиной времени, воспринимаются человеком как невидимые защитные стены…
Я перевал его:
- Это безусловно очень интересно и познавательно, но при чём тут я?
Коллекционер усмехнулся:
- Экспериментаторы использовали не только мышей… - он многозначительно помолчал. - Опыт закончился трагически. Подопытные скончалась. Один сразу по возвращении, другой через три часа от внезапно развившейся непонятной болезни. Третий утонул в ванне через шесть часов, а четвертый сломал шею, упав со стула.
Неприятный озноб прошелся по позвоночнику.
- Пятый, и последний, был помещен в специальную комнату, в которой отсутствовали острые предметы, травмоопасные стулья… Вы понимаете? Его нашли через девять часов. Внезапная остановка сердца. Ученые списывали это на упомянутый мной стресс, но один из них предложил гипотезу, что время… таким образом влияет на человека, если человек, в свою очередь, уже повлиял на время.
- Вы хотите сказать, что у меня, - пальцы рук онемели, - осталось девять часов?
- Максимум девять, Вячеслав. Максимум.
Я огляделся по сторонам. Как много стеллажей, шкафов и полок. И каждый раритет равнялся чьей-то жизни?! Сотням, тысячам жизней?!
- И вы предлагаете мне еще одно задание?!
- Вячеслав, в ближайшие несколько часов вы всё равно умрёте – сделайте последнее доброе дело.
Я опешил. Какого чёрта?! Этот старикан, возомнивший себя чуть ли не Богом, ожидает от меня услуги «во благо»?!
Коллекционер, видимо, принял мою заминку за согласие. На стол легла фотокарточка. Стройная девушка с белыми волосами, отливающими рыжиной. А ведь я совсем недавно её где-то видел…
- Теперь заинтересовался живым товаром?! - процедил я. – Иди к чёрту!
Я выбежал на улицу. В кармане вибрировал мобильник.
- Славка, - раздался взволнованный Серегин голос. – Слава, спасибо тебе! Такая сумма! Славка, я отдам. Честно!
«Оперативный старикан» - проскользнула мысль.
- Не нужно, Серый. Правда, не нужно. Послушай… А-а, ладно
Я услышал визг тормозов. Сердце сжалось в ожидании удара.
- Господи! Скорую! Вызывайте скорую!
- Я не виноват – он выскочил перед колесами!
- Дайте пройти, - сквозь моментально образовавшуюся толпу продиралась девушка в синем платье.
«Не бойся» - мне показалось или её губы шевелились.
Пространство словно подернулось плёнкой. Воздух наполнился сотнями крошечный пузырьков. Похолодало.
Сероглазая незнакомка закрыла глаза и сделала шаг назад. |
Рассказ открыт для комментариев