 |
|
| |
20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.
13:33 19.04.2023
Сегодня (19.04) в 23.39 заканчивается приём рассказов на Арену.
|
|
|
|
|
|
На улице ночной дождь. Потоки воды низвергаются с темных высот, вбивая пыль из стегаемого струями звенящего воздуха в землю, вымывают скопившуюся грязь. Улицы превратились в ложа горных ручьев. Иссушенная дневным зноем листва эвкалиптов развернулась навстречу долгожданной благодати, и пахнет так сильно, как человек себя чувствует только в минуты смерти или любви. Растения в экстазе. Сейчас они обожают льющуюся благодать, так же, как поутру будут стремиться к первым лучам солнца. Город затих. Когда люди спят, они ближе к Творцу всего сущего, потому что во сне сердца освобождаются ото лжи, страстей, нечистых желаний. Бог сейчас тоже спит. И благодать овевает души, счищая с них мерзость нравственную.
К решеткам окна прибились спасающиеся от ливня птицы. В камеру они влетать не решаются. Перебирают лапками, пытаются удержаться на отполированных тысячью локтей булыжниках. Встопорщиваются, когда к ним долетают крупные капли, посматривают в мою сторону бусинками глаз.
Завтра меня убьют. Но я рад. Я все же выполнил порученную мне миссию. Потому могу уйти спокойно. Разрозненные частички стали собираться пусть не в единое целое, но уже во фрагменты мозаик, способных к пониманию и действию. Кроме того, я любил и был любим. Поверьте, это очень много. Если была любовь, жизнь прошла недаром.
***
- Кто там вчера полночи стенку подпирал у твоего окошка?
Дочка смущается, но все же отвечает.
- Петр.
Я его знаю. И этот парень мне нравится. Надежный. Чуть за двадцать, а уже есть хорошее образование, и сам зарабатывает на жизнь. Кроме того, играет на трубе и пишет стихи. Что главное, искренне привязан к моей дочери и хочет на ней жениться.
- Ну и что мужчинку не пожалела, не впустила? - Спрашиваю добродушно.
- Да ну его, - внезапно злится несносная девчонка. - Слышу, сопит за подоконником. Спрашиваю, «Что надо?». Он говорит, «Ты что, правда меня совсем нисколько не любишь?». Я ему - слушай, я тебе месяц назад все объяснила! Я спать хочу, уходи! Нет, он еще несколько часов у дома бродил…
Что тут можно поделать? Юность жестока и неразумна. Из Петра получится хороший муж. Видимо, моя дочь слишком рано его встретила. Искреннюю привязанность и надежность начинают ценить позже, к зрелости…
***
Я сумел ЕГО разбудить раньше именно на тот период времени, которого там, далеко в будущем, нам не хватило. И ОН просыпается. Рывками, как человек выплывает на мгновение из тяжелой дремы, пытаясь осознать, существует ли окружающий его мир, или это продолжение долгого исполненного кошмарами сна. Не в силах удержаться за реальность, как тонущий за края полыньи, что крошатся под руками, снова проваливается в глубины несуществования, видя далеко над собой искаженное поверхностью небытия отражение далекого неба реальности, к которому надо подняться, чтобы понять, КТО ты и ЗАЧЕМ здесь. Чтобы спастись.
Снова и снова ОН на краткие миги прорывается наверх. Этого достаточно, чтобы соприкоснуться со мной и поделиться МОГУЩЕСТВОМ. Но его мышление еще очень хаотично, и потому оно растворяется во многих противоположных желаниях, похотях, помыслах. Оно, это сознание, только начинает формироваться. Самое главное, в этот раз достаточно вовремя, чтобы УСПЕТЬ. Потому что главное для нас - ВРЕМЯ. И в этот раз я погрузился очень глубоко, как опытный потерявший интерес к жизни ныряльщик на последнем запасенном глотке воздуха к недоступному коралловому рифу, чтобы увидеть самую большую в своей жизни жемчужину. Дабы понять, что она на самом деле существует. И умереть там же, на глубине, потому как подниматься наверх нет ни времени, ни сил, ни смысла. А мне выныривать необязательно. Главное, я разбудил ЕГО раньше на те несколько миллионов лет, что нам не хватило...
***
- Ты не прав! – она возмущенно смотрит на меня. Огромные округлившиеся глаза, искаженный недоумением (Да как так можно! Вот от тебя я такого не ожидала!) чувственный ротик.
- Нельзя так относиться к собственному ребенку! - (Подразумевается, ко всем детям. Да и вообще, к людям).
Могла бы, испепелила взглядом на месте. Чтобы тут же реанимировать, нежно огладить со всех сторон и сдуть пылинки. Женщины, они ведь пацифистки. Если мы соглашаемся с их мнением. Каемся в грехах, и торжественно обещаем больше так не поступать. Если же упорствуем, они нам обиженно показывают, как сильно наше поведение их огорчает. И вообще, раз мы такие, теперь к ним можно не обращаться. Ни за чем. Да и незачем, в такой ситуации, когда у них все, (ну, почти все) к нам перегорело. Из-за нашего тупого, необъяснимо глупого поведения.
- Мэгги, солнышко, - (Тут только ласково, показывая, как я её люблю, несмотря ни на что. Моя позиция по отдельному малозначимому вопросу, она так далека от нас и совсем, ну ни на чуточку не касается наших отношений, которые самое главное в моей жизни. Опять же, оправдывающийся тон моего голоса, раздосадованное и чуть виноватое выражение лица вопиют - ну не надо обращать внимания на отдельные, совсем не принципиальные разногласия между нами. Которые, кстати, я тут же готов объяснить ).
- Понимаешь, для меня ведь главное, чтобы она не заболела. Не влетела в какие-либо тяжелые «приключения». Не забеременела. Со всем остальным она справится.
Мэг кивает. Со сказанным она в принципе согласно. Но уточняет. - Твоей дочери всего пятнадцать лет!
Да. И первый сексуальный опыт у неё был пару годков назад. С мальчиком, который ей нравился. Сейчас они расстались, потому что он, по её словам «быдло». Сильно сказано. По мне, парень излишне примитивен, моя дочь развитее и просто переросла его уровень. Не вижу во всем произошедшем ничего плохого, поскольку ни одно из трех положений не было нарушено. Удачный первый секс, это очень важно. У меня несколько знакомых- девственников (некоторые были, другие продолжают оставаться) до тридцати, сорока и более лет. Как мужчин, так и женщин (может, надо в таких случаях говорить девушек? Хотя, называть даму в полста лет девушкой, это сильно. С другой стороны, да, старая дева). Потому что у них не сложилось. Первый раз, второй, третий. А на четвертую попытку они так и не решились. И не могут набраться смелости до сих пор, начиная иногда уже и закрашивать седины. А ведь в жизни так мало радостей! Зачем себе (и другим) отказывать в одном и наиболее приятных ощущений? (да что там, целой гамме ощущений. Фонтане чувств. Водопаде разнообразных вкусных переживаний). Потому что ведь можно так. И так. И сяк. И еще вот так. Если вы симпатичная женщина и были бы со мной рядом, я бы вам показал. При условии, конечно, если вы не против.
И очень важно, чтобы первый секс был по любви. Ну, в крайнем случаем из любопытства, но в таком случае с приятным искушенным партнером. Чтобы этот опыт не был разрушающим. Потому что, знаете, в случае неудачи это дело может наложить такой отпечаток на всю последующую жизнь! Откуда появляются твари в любом обличии? И маньяки, между прочим. Вы любите тварей и маньяков? Я нет. Ну, так давайте будем друг с другом максимально деликатны. Во всех смыслах. Как написал поэт «Давайте говорить друг другу комплименты…». Хотя, возможно, эти строчки были в другой жизни. Или еще будут. Но, конечно, отбор и отпор тоже должны быть. Без этого никак. Без этого свою сущность и самость не сохранить. Вот помню, клеился ко мне один глубокой голубой, практически ультрафиолетовый субъект, при том, что у меня к подобному ну никаких предпочтений… Хотя это уже иная тема. Вернемся к Мэг.
Её дочке уже тринадцать. Как было моей, когда она… Ну, вы уже знаете. И Мэгги свою Софию бережет от всех неприятностей. Холит, лелеет и охраняет от жизни. Потому что она ребенок и не дай Бог, и вообще, со всем дерьмом в жизни она успеет еще познакомиться, когда повзрослеет. А может, и пронесет, и бог или судьба убережет, и все будет цветочно и мармеладово. Про Бога я ей многое бы мог рассказать. На самом деле Бог (в этом мире и пока, только пока) равнодушен к жизни каждого отдельного человека. Так же, как человек равнодушен к существованию отдельных клеток своего тела. Ну, отомрет одна (а каждую секунду прекращают жить миллионы), и что? На замену появляются новые, и мы не заморачиваемся по поводу гибели составляющих нас частиц где-нибудь на макушке или в селезенке. Зачастую сами убиваем те, что нам мешают. К примеру, отстригая ногти или волосы. Вот так же и бог сейчас относиться не только к отдельному индивиду, но и ко всему человечеству. Знаете, сколько их у него по Вселенной? Я могу сказать, но не поверите. Да оно вам и ни к чему, все равно не проверить, и ничего оно не изменит…
- Понимаешь, Мэгги, - я смотрю в распахнутые голубизной глаза, - За свою Софи ты отвечаешь сама. Если надо, я, конечно, помогу, материально или как угодно. Но, по мне, жизнь, она очень короткая. И пусть лучше дорогой мне человечек станет умным в двадцать лет, чем в сорок. Больше успеет разного приятного и хорошего..
Женщина тянется ко мне доверчивыми ждущими ласки губами. Все нормально, её мужчина любит дочь, он же объяснил! И не покушается на право женщины воспитывать своего ребенка по своему. Значит, пока об этом можно забыть. Ведь мы сейчас вдвоем. В постели. А секс, если рядом два любящих и понимающих в нем толк человека, это такой водопад ощущений, взаимных открытий, очень приятных ласк и ….
***
Завтра меня убьют. Это хорошо. Смерть избавит от боли. Почему недостаточно просто лишить жизни неугодного человека? Почему перед этим еще необходимо растерзать его тело? Этот мир очень жесток. Идолы его такие же. Похотливые, мстительные, алчные. Каждый раз человечество конструирует бога по своему образу и подобию. Это правильно. Потому что Творец состоит из нас, так же, как мы состоим из протоплазмы. Но Бог этого мира еще неразумен, как неразумно недавно появившееся на свет человеческое дитя. Я подтолкнул его к пробуждению и осознанию. Отношения у нас взаимные, иногда я ловлю ЕГО эманации, и тогда могу творить то, что здесь называют чудесами. Но сейчас связь прервана. Он снова не смог удержаться, распался на фрагменты мироощущений, утонул в глубине сладкого тошнотворного предсознания. И потому завтра я умру. Это хорошо, потому что я получу ответ на самый важный вопрос. Ради которого стоит умереть. Ради которого нужно умереть. Потому что иначе ответа и не узнаешь…
***
- Мир огромен. Посмотри безлунной ночью в чистое небо, разве оно не подавляет неизмеримостью являемых миров? - Мой собеседник изъясняется вычурно. Пытается заглянуть в лицо, чтобы уловить мою реакцию на подготовленную и отрепетированную фразу. Но при этом не смотрит на дорогу. Спотыкается, и приходится подхватывать его под локоток. Люди часто изучают дали, не обращая внимания под ноги, потому-то путь человечества так тернист…
- Некоторые ученые говорят, он даже бесконечен во времени и пространстве… - завершает тривиальностью философ. Мог бы ограничиться простым спасибо. Не моя помощь, разбил бы локоть или нос.
- Во времени, возможно, - поправляю его я. - В пространстве, да, но тоже при условии, если удастся добиться бесконечности во времени.
- Загадками говоришь, - угодливо хихикает собеседник. – Но я почему-то тебе верю. Как и многие прочие. Смотри, в наши времена надо быть осторожнее. Как раз загремишь за ересь. Если кому-то придет в голову на тебя настучать…
… Вот ты и предашь, думаю я. И ничего с этим уже не поделать. Люди по своему характеру торгаши. Цивилизация основана на обмене, а не на даре или жертве. Мой спутник получает от меня явно меньше, чем рассчитывал. И потому уже задумался о том, а невыгоднее ли будет сменить позицию на противоположную.
- Знаешь, - воодушевляется мой (пока) друг. – Когда я смотрю в небо, я понимаю, что я пылинка. Ничтожество. Но ведь эта неизмеримая вселенная, она ведь, вся! существует в моей голове? Отражается в ней всей своей бесконечностью, какой бы она огромной не была? Значит, я что? Где-то нисколько её не меньше? А может и главнее, потому что я её мыслю, а она меня нет?
Он хватает меня за рукав, вновь пытается заглянуть в глаза. Зависимость от окружающего мира равноувесилась встречной зависимостью от него огромной вселенной. Конечно, это воодушевляет. Мой спутник чувствует близость к тайне, сакральной истине, которой я могу поделиться. Тем самым, приобщив его к кругу избранных.
- Ты часть Вселенной. И я тоже. И иные люди. Через нас вселенная, и пробуждающееся в ней нечто, имя которому Бог, имеет возможность познавать и чувствовать себя, ибо все это он может делать только посредством человека. Но, в каком-то плане, он, Бог, являющийся одновременно Вселенной, тебя мыслит так же, как ты его.
- Ага, Бог и Вселенная это все равно, что душа человека и его тело? – С ходу понимает мой собеседник. В смекалистости ему не откажешь. - Единство в синергии, формирующее полноценную сущность, ясно. А кто же тогда в этой конструкции люди?
- Если следовать дальше твоей аналогии, частички разума.
- И?
- И все…. – Говорю я. – Мы частички сознания Бога. И потому мы одновременно ничтожны и велики.
- А чудеса? – не верит мой друг. Конечно, я ведь его обманываю. Недоговариваю самое важное.
- Через некоторое время любой человек сможет войти в резонанс с Богом, - объясняю я. – И через это слияние получать часть божественной силы. Предсказывать. Летать. Сдвигать горы.
- И я тоже это смогу? - Жадно переспрашивает мой ученик.
- Бог пока спит, как маленький ребенок. Когда он себя начнет осознавать как личность, тогда он научится слышать каждого человека. Разговаривать с нами. Помогать. Но это произойдет через тысячи тысяч лет. Пока он не разумен.
- Но ведь ты все ЭТО можешь! - Возопиет собеседник. - Я сам видел! - Обвиняет он меня.
- Я бужу Бога. Иногда, и на очень короткие промежутки, мне это удается. Но он пока еще младенец. И даже в минуты яви он может слышать только одного человека. Пока я жив, это я.
С уст моего спутника срывается ругательство. Он умен, но тщеславен и честолюбив. Потому ему никогда не услышать Бога. Гордыня относится к смертным грехам. Тем, что делают невозможным СЛИЯНИЕ. Но я ему этого не говорю, чтобы не огорчать сверх меры. Все равно уже ничего не исправить.
***
Завтра я умру. Я рад этому. Я узнаю ответ на главный вопрос. Что там, после жизни? Сольюсь ли я со своим Богом? В моем мире нет смерти, но в этом, находящемся на миллиарды лет в прошлом, Бог еще не разумен. Каким станет мое слияние с Ним?
А может, все это мне мнится. Моя жизнь в отменяемом сейчас будущем. Тепловая смерть Вселенной, Бога, нас всех, которую мы не успевали предотвратить, слишком поздно взявшись за эту задачу. Мой прыжок в далекое прошлое для того, чтобы ускорить развитие, чтобы в новом варианте успеть спасти мир. Может быть, все это сумасшедший предсмертный бред возомнившего себя мессией бродяги? Кто знает, что из того, о чем мы помним, действительно происходило, а что наш вымысел, стройные галлюцинации параноика? Ухищрения мозга, стремящегося спрятаться от ужаса смерти за конструированием иллюзий?
И, может быть, там, за порогом смерти, ничего нет? Успокаивает, что в этом случае я даже не успею пожалеть об этом. Но раздражает, что в этом мире так варварски убивают. Распиная на кресте и оставляя умирать на палящем солнце…
Сольюсь с богом, первым делом отменю этот обычай…
***
- Ты самый лучший, Ешуа. Я так тебя люблю… Да, мой милый. Мой хороший, мой сладкий. Моя любовь. Все у тебя получится. Да….
|
|
|
|
Время приёма: 12:02 08.10.2008
|
|
| |
|
Рассказ открыт для комментариев