20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.

13:33 19.04.2023
Сегодня (19.04) в 23.39 заканчивается приём рассказов на Арену.

   
 
 
    запомнить

Автор: Знак плюс Число символов: 50083
08 Человек-08 Финал
Рассказ открыт для комментариев

7007 Live ocean


    

    На внутреннем балконе седьмого уровня Центра Высоких Технологий суетились люди. Они со страхом заглядывали в шахту лифта, будто в жерло пробуждающегося вулкана, и испуганно переглядывались: «это Он», «Он прибыл».
    Снизу быстро поднималась прозрачная капсула. Огромный человек целиком занимал трёхместную кабину.
    Поравнявшись с балконом, лифт остановился. Капсула раскрылась, великан шагнул вперёд, навис, глаза сверкнули яростью. Люди отшатнулись, попав под испепеляющий взгляд.
    - Ну?! Не выходит?! Учёные… Что стоите, как суслики?! Запороли тему?!
    - Торгвальд, здравствуйте… - отважно сказал щуплый мужчина в белом халате, – из имеющихся на сегодня проблем решены все, кроме двух… проблема управления и…
    - Я уже слышал эти слова, Владимир! – перебил Торгвальд Лютенсвен. - Я. Снимаю. Финансирование.
    Он шумно выдохнул, и повернулся к лифту.
    - Торгвальд… Лютенсвен… босс! – на лбу Владимира выступили крупные капли. Он забежал вперёд, встал на пути, - мы уже близко… Прошу, не сворачивайте программу! Есть обнадеживающие сдвиги…
    - Хотите ещё порцию экспериментальной дряни мне в кровь отправить? Мало того, что оплачиваю исследования, так у меня еще полные потроха вашего неработающего хлама! И каждый раз я слышу одно и тоже: «Проблемы с управлением», «Проблемы с микроинтеллектом»! Когда я услышу «нет проблем»!?
    - Ну, вы же понимаете. Проще было создать двигатели, иммуноинертные оболочки. Но проблемы связи и управления микроботами так быстро не…
    - Идите ко всем чертям! Вы до сих пор не научились управлять своими железными микробами? Мало того, что мои миллиарды ушли непонятно куда, да ещё и… В общем, так. Финансирование проекта сокращаю, - Торгвальд шагнул к лифту, - из былого потока останется ручеек. Вертитесь, как хотите. А потом и его перекрою, если не будет сдвигов…
    Он резко обернулся, одной ручищей сгрёб ученого за грудки, и выдохнул в лицо:
    -  Положительных сдвигов, Владимир! Положительных!
    Глава совета директоров корпорации «Норд», Торгвальд Лютенсвен умирал. Крепился, стараясь быть молодым и сильным, как пятьдесят лет назад, но болезнь одолевала. Долго и тайно, она точила крепкий организм. Потом разрослась, осмелела и накинулась уже в полную силу. Медицина и Лютенсвен сражались отчаянно, но болезнь побеждала.
    Мало помогали лучшие специалисты и совершенное оборудование. Торгвальд вкладывал в борьбу миллионы, а выигрывал жалкие дни, он сражался, как мог, но становилось всё хуже.
    Когда корпорации «Норд» предложили инвестировать средства в область высоких медицинских технологий, а именно в разработку и создание микроботов, глава совета директоров увидел свой шанс.
    
    Торгвальд Лютенсвен сидел перед монитором, и, сжав кулаки, пересматривал лекцию профессора Горицветова. Ту самую, что четыре года назад помогла убедить руководителей компании инвестировать огромные средства в высокую медицину. На экране светились энтузиазмом лица знаменитых учёных.
    Да, поначалу все шло замечательно. Исследования продвигались успешно и быстро, опережая самые жёсткие графики, а результаты превосходили ожидаемые. Это позже,  неожиданно, разработки зайдут в тупик  и многие лица потускнеют.
    - Представьте, - говорил профессор, - вы подхватили грипп и даже не знаете об этом. Молниеносно реагирует система искусственного иммунитета, что отныне внутри вас. Миллионы микроботов распознают вирус, и, за считанные минуты, очистят кровь. Вы даже не узнаете, что были заражены! Микротехнологии движутся со значительным ускорением…
    Да, двигаются… Едва сегодня сдержался, не приложил его умной головой о стену, «со значительным ускорением». Это бесполезные создания даже не подозревают, что я  умираю!
    - …или атеросклероз. Искусственные микросущества стремительно очищают сосуды и это лишь малая часть того…
    - Значит… эти «железные микробы», то есть, эти крохотные машины, запущенные в организм, смогут выполнять даже самые тонкие операции? Смогут ремонтировать и на клеточном уровне? – спросил профессора другой Торгвальд, тот, на экране, загоревшийся надеждой на неожиданный прорыв, и готовый инвестировать любые средства.
    - Даже на молекулярном.
    Торгвальд остановил запись. Да, здорово тогда ответил Горицветов. Уверенно, внушительно… Как он мог поверить! Чтобы получить финансирование, эти ученые, что угодно пообещают. И пообещали…
    А он… Решение тогда принял сразу - крохотные машины смогли бы удалить метастазы. После конференции удалось убедить директоров в прибыльности вложений, и включить высокую медицину в сферу приоритетов компании. Но вскоре ученые встали перед неразрешимой задачей.
    Размер «микроба» не позволял наделить его собственным интеллектом. Кроме того - «микроботы» меньше самой короткой радиоволны, и их невозможно управлять снаружи.. Если же увеличить размер, толку от них стало бы не больше, чем от лазера хирурга.
    И у Торгвальда начались неприятности. Доселе непоколебимый авторитет главы совета пошатнулся. Да еще как! Упущены гигантские средства. Несколько лет  вложений без отдачи. Не ожидается доходов и в ближайшее время. Теперь всё зависит от достижений самых разных областей науки. Вкладываться же во всеобщее знание – никаких средств не хватит.
    Особенно негодовал Костас Митякис - самый молодой член совета директоров, чьи проекты последние пять лет Лютенсвен зарубал своим. Но сейчас сила не на стороне Торгвальда. Многие в совете роптали, и директора склонялись к мысли, что…
    Стук в дверь прервал размышления. Лютенсвен нахмурился, отметив, что последнее время стучать стали чаще, громче, бесцеремоннее. Да и вообще, стали. Еще пару месяцев назад связывались только через секретаршу, и лишь потом согласовывались встречи. Даже самые короткие.
    - Совещание начинается. Ждем вас, – сказал заглянувший - заглянувший! будто это кабинет клерка! – Тколенко, один из его недоброжелателей.
    Забываешься, парень, подумал Торгвальд.
    - Я знаю, - сказал Лютенсвен, не желая, чтобы Тколенко видел его сейчас. Боль дремала, пока сидел недвижимо, но Торгвальд знал, стоит пошевелиться, она тотчас проснется.
    Тколенко стоял в дверях. Торгвальд стараясь не выдать себя, сжал зубы и попытался встать. От хребта по рёбрам разом хлестнуло болью, словно по каждому  протянули плетью. Потемнело в глазах.
    - Я. Сейчас. Подойду, – медленно повторил Торгвальд. Получилось внушительно, и невдомёк людям, что иначе просто не сдержать рвущийся наружу крик.
    В глазах Тколенко росло непонимание пополам с раздражением. Глупый старик! Пора ему, пора… такой компанией управлять не может. Только мешает…
    Лютенсвен сделал вид, что активирует олфон. От резкого движения боль обрадовано вгрызлась в бок, в ребра, в плечо, Торгвальд скрипнул зубами, но выдержал, только на пару секунд задержал дыхание
    - Лютенсвен, – сказал он, притворяясь, что кто-то связался с ним, – да, да…
    Он кивнул Тколенко, и, едва заметно поморщившись, коротко махнул рукой, на дверь. Мол пусть не ждет, идёт в переговорную, он догонит…
    - Да, могу говорить, - сказал он громко, специально для тупого Тколенко. Тот продолжал стоять.
    - Сергей, выйди, пожалуйста, – сказал Торгвальд сквозь зубы, - не для твоих ушей!
    Обиженный Тколенко закрыл дверь. Оказавшись в коридоре, откашлялся и ослабил галстук, показывая сидящей на рецепшене секретарше, что в кабинете душновато. Лучше подождать медлительного главу здесь…
    Лютенсвен вставал долго, с трудом. Спина трещала, едва разгибаясь, словно позвонки приржавели, друг к другу. Боль стегала, от затылка до кончиков пальцев ног.
    Торгвальд застонал. Болезнь брала своё. Как ни бодрись, он уже не свирепый и могучий скандинавский бог.
    Заставил себя шагнуть, но едва не упал. Оперся рукой о стену, пережидая навалившуюся темноту. Когда звон в ушах стих, оттолкнулся, передохнул, и бодро вышел из кабинета. Небрежно бросил секретарше:
    - Из Токио звонили. Любой звонок министра Накомуры переадресовывать мне вне очереди.  
    Ежегодно, на особом совещании, совет директоров рассматривал и оценивал предложенные участниками инвестиционные проекты, вырабатывал направления для будущих финансовых вложений.
    Торгвальд знал, сегодня, как и всегда, основная борьба будет между ним и Митякисом, из года в год пытающимся взять реванш, но неизменно терпящим поражения. Но с каждым разом его шансы увеличиваются, обратно показателям «медицинского» направления. Его, Торгвальда, направления.
    Компания, вложившись в высокую медицину, несёт сейчас огромные убытки, и вся вина лежит на нем. Он убедил тогда директоров принять его сторону, он раз за разом отвергал инвестиционные проекты Митякиса, он теряет былую хватку…
    Глава совета вошел в переговорную, и почувствовал устремленные на него острые, оценивающие взгляды. Лишь Никонов, приятель еще с института, смотрит сочувствующе. Единственный, кто поддержит в любой ситуации.
    Прикидывают мои шансы, спокойно подумал Лютенсвен. Не беспокойтесь, я еще силен, не разочарую.
    При подведении годовых итогов, конечно, досталось. Обвинения, убытки, отсутствие результатов… Торгвальд держался хладнокровно, на закаменевшем лице не дрогнул и мускул.
    После короткого кофе-брейка слово взял Митякис. Он представил свой инвестиционный проект на следующий год.
    - Строительство, вот самое на сегодняшний день перспективное направление, – говорил он, подытоживая доклад, – наша компания уже инвестировала в эту отрасль, и всегда получала стабильный и большой доход. Однако, на протяжении четырёх лет, мы сокращали строительство, вкладываясь в медицину. Обратите внимание на падающий график доходов. Торг… все мы совершили промах, и понесли значительные убытки. Я предлагаю исправить ситуацию, перевести её на старые, надежные рельсы.
    Лютенсвен сдвинул брови, глубокие морщины избороздили лоб. Ясно, что «медицинское» направление придётся отсечь. Выцарапать бы хоть обещанный ученым «ручеёк»…
    Митякис закончил, и, победно улыбнувшись, сел.
    Торгвальд поднялся. Все совещание он держал мышцы спины напряженными, и сейчас смог встать одним быстрым упругим движением.
    - Ключевым в вашем докладе является слово «старые», - сказал он, – старые рельсы. И ехать по ним может лишь ржавый дряхлый паровоз.
    В переговорной повеяло холодом. Директора удивленно переглянулись.
    Торгвальд Лютенсвен и не думал оправдывать свои промахи. Он напал, быстро и свирепо:
    - Да, этот путь проверен. Кому-то может показаться, что раз состав движется, значит в нужном направлении. Но конечный пункт – депо, где отслуживший паровоз встанет на разборку. За лесом машинистам не видно современных скоростных линий. Следуя этим путем, наша компания рискует отстать.
    Из глубины неотвратимо надвигалась волна боли, Торгвальд чувствовал начало очередного приступа. Вот-вот огромное жестокое чудовище обрушится всем весом, сомнет, обхватит, вопьется длинным зубами…
    - Компания «Норд»  всегда выбирала достойный путь. Мы всегда и во всем были первыми. Наше сегодняшнее положение, мощь, влияние, репутация и авторитет – результат принимаемых нами действий. Вся история нашего предприятия связана с риском. Мы всегда переводили состав на другой путь, если видели, что можно двигаться хоть немного быстрее. Мы долго не знали поражений, и всегда обгоняли других, а то и указывал остальным дорогу. Но что сейчас? Что произойдет, если мы отступим? Мы потеряем многое. Предложение нашего коллеги здравое, и имеет под собой основание, но оно вдвойне опаснее тем, что лишь подчеркивает наш… ну, или можете считать его моим, промах. Какой может сделать вывод сторонний наблюдатель? Неутешительный, увы – едва совершив ошибку, компания забывает о своих достижениях и… отступает. Да, отступает, а это значит – ей уже никогда не быть первой. Она возвращается на старый, проверенный путь, где теряет амбиции, хватку, авторитет, превращаясь в одну из многих, следующих им.
    Торгвальд замолчал, переводя дыхание.
    Митякис, поначалу оторопевший, успокоился, улыбка зазмеилась на тонких губах. Директора ни за что не согласятся продолжать медицинское направление! Качает головой Хилари Обама, хмурится Гонсалес Эйту, Горбачёв поджимает губы… Да, инициатива выскальзывает из лап вожака. А уж он, Костас, ее подберет, по капельке, по ниточке, и настанет миг, когда сам возглавит компанию. Очень скоро, великий Лютенсвен проиграет войну, как вот сейчас проигрывает тактически важное сражение.
    Торгвальд неторопливо отпил воды, краем глаз следя за Митякисом. Вдоль позвоночника постреливала боль, но пока терпимо. Когда Костас расслабленно выдохнул, Лютенсвен заговорил вновь:
    - Инвестировать в высокую медицину было ошибкой. Нет смысла двигаться в том направлении. Нам стоит признать поражение, но это не значит, что мы должны считать его окончательным, и, разведя руками, отступить. Теперь о строительстве - считаю, коллега не прав, говоря о крупных доходах. Для компаний, подобных нашей, это средняя прибыль. Это то, что даст держаться на плаву еще несколько лет. И только. Быть одними из многих, чей состав уже приближается к конечной станции. Я готов предложить компании свой проект.
    Митякис вздрогнул.
    - Индустрия компьютерных игр, – сказал Торгвальд.
    Из-под Митякиса будто выбили стул. Чёртов старик! Он и не собирался оправдываться, сохранять свой пост, или уговаривать продолжать медицинское направление. Он попросту взял и подготовил другой проект. Опасный для него, Костаса. Другие корпорации уже давно присматриваются к озвученной Торгвальдом теме, а что прибыли там одни из самых высоких, знают все.
    Глава компании, тем временем, включил экран. Замелькали диаграммы, графики, расчеты… Анализ был проведен самый глубокий, а проект подготовлен намного тщательнее, чем «строительный».
    Если бы Митякис знал, что старик сделает такой неожиданный ход! Он просчитался, думая, что сегодня Торгвальд может лишь защищаться. Желая высказаться, Костас поднял ладонь. Был еще шанс переиграть Торгвальда…
    - К сожалению, я не услышал расчета основных показателей проекта моего коллеги, - громко сказал Торгвальд, неотрывно глядя на него, - и хотел бы просить озвучить их. Это нужно для наглядного сравнения, чтобы все присутствующие…
    Бледное лицо Митякиса покрылось розовыми пятнами. Он понял, что проиграл. Слишком он расслабился, когда готовился к сегодняшнему дню, не ожидая сопротивления. В результате – поверхностная, в сравнении с Торгвальдовой, презентация, слабое владение цифрами, неготовность отвечать на вопросы выше средней сложности…
    Даже слов, могущих бросить тень на предложение Лютенсвена, о том, что опасность подобных вложений еще больше, чем «медицинских», Торгвальд не дал ему сказать.
    А после презентации Лютенсвена большинство директоров приняли его точку зрения. Ему даже удалось отбить от бюджета ещё кусочек для медицины! Он составил три процента от былых вложений и предназначался для «безболезненного выхода» Центра Высоких Технологий из-под крыла компании. Торгвальд держал данное ученым обещание.
    На совещании старик был хладнокровен и жёсток, и многие из совета воочию убедились, что скидывать Викинга со счетов рано. Он руководил корпорацией не один десяток лет, и  успешное развитие – его большая заслуга. Стая простила Акелле ошибку.
    …Когда Лютенсвен вернулся в кабинет, сил хватило только на то, чтобы закрыть дверь. Едва вынул ключ, как в глазах померкло, качнуло к стене, и глава совета, медленно сполз на пол…
    Созданная на средства корпорации «Норд» игра получилась великолепной. Торгвальд лично контролировал ее создание, не доверяя никому, кроме Никонова, который набирал команду разработчиков. Несмотря на возраст, он отлично разбирался в игровой индустрии.
    Проект готовили два года, и все это время Торгвальду, во что бы то ни стало, желавшему увидеть результаты, удавалось обманывать смерть. Чтобы не терять сознание от постоянной боли, пришлось пристрастился к морфию.
    К моменту выхода игры, финансирование медицинских разработок полностью прекратилось.
    Сам Торгвальд Лютенсвен в Центре Высоких Технологий за последние два года не показался ни разу, махнув рукой на то, что казалось ему невероятным шансом.
    Митякис долгое время обиженно подсчитывал упущенные «строительные» прибыли. Целый год после решения вложиться в развитие игровой индустрии, он вычерчивал графики соответствия, по которым выходило, что Лютенсвен снова дал маху. Митякис переманивал и склонял директоров на свою сторону и часто вспоминал просчет Торгвальда с «железными микробами». Пенял на то, что в Центре безрезультатно пропали огромные средства, и продолжали утекать туда еще два года, после краха проекта.
    Затем вновь пытался выгрызть у вожака инициативу, но не смог – в игру уже были вложены огромные средства. Прекращать финансирование казалось глупостью, проект не казался тупиковым или бесперспективным, по крайней мере, нельзя было говорить о рентабельности до его завершения. О чем и не преминул заметить Торгвальд на ежегодном инвестиционном совещании.
    Может, эта борьба и не давала умереть. В ней он черпал силы для борьбы с частыми и сильными приступами, не имея права проиграть болезни, пока не завершит проект, не увидит результаты. А тогда и попрощается с жизнью – победителем или побежденным.
    Скорее, победителем – игровое направление оказалось прибыльным, хоть и не настолько, как обещало строительство, но что требовать от первого и единственного пока проекта?
    «Live Ocean» за полгода собрала больше миллиона подписчиков, и число их продолжало расти.
    Даже сам Торгвальд ежедневно проводил в ней по два-три часа, оправдываясь тем, что должен контролировать, отслеживать, держать руку…
    …Хотя его просто-напросто затянуло. Азарт и в самом деле нешуточный, как и дозы получаемого удовольствия от побед. Казалось, даже болезнь отступила, хотя врачи пророчили, что осталось всего несколько недель, и то чудо, что протянул столько!
    Лютенсвен посмеивался над своим чудачеством, но не боролся с ним. Он и в самом деле устал, измотался, но одолел, не уступил, удержался на плаву, отстоял по праву занимаемый пост. Его проекты работают, только вот с микробами промахнулся…
    «Live Ocean» – огромное трехмерное пространство, гигантская вселенная, где понятия сторон света, верха и низа – относительны, где все состоит за мерцающих вод и островов багровой тверди, омываемых со всех шести сторон.
    Здесь, в чарующей необъятности, много таинственного и прекрасного. Игровая карта невероятно сложная и запутанная, с множеством удивительных локаций, скрытых уголков и стремительных течений.
    Есть места, где можно основывать тщательно упрятанные базы, есть острова, секретные протоки и каналы, карты которых стоят настолько дорого, что на эти средства можно снабдить целую флотилию, есть скрытые локации и таинственные подводные материки с неразведанным рельефом, полные загадок каверны и пещеры, сумрачные миры…
    «Live Ocean» - игра групповая.
    В распоряжение игроку-новичку дается челнок, обладающий одной-единственной функцией – это может быть либо торговое судно, либо судно-разведчик, сторожевик или добытчик, охотник или ремонтник…
    Игроков-одиночек мало.
    Большинство сбиваются в стаи, объединяя возможности, так много легче зарабатывать, повышать статус, экспиринс и левелы.
    Постепенно образовываются союзы, некоторые разваливаются, дробятся на группы и группочки, другие перерастают в могучие кланы. Это уже самодостаточные единицы, которые одновременно могут заниматься добычей ресурсов, и их переработкой, охотой на диковинных океанских монстров и борьбой с пиратами, разведкой глубин и торговлей…
    Игрок, создавший такое объединение, обычно встает во главе, сосредотачивая в своих руках все возможности большой организации. Обычно, первым делом их используют для приобретения транспорта. Флагман значительно облегчает существование союза. Оно служит общей базой, на нем есть навигационное оборудование и мощное вооружение, с помощью которого легко отбиваться от пиратов…
    Флагманы ведут объединенные группы.
    Викинг – именно такой корабль. И сложная аппаратура, и навигация, и количество выполняемых функций и возможностей являются предметов острой зависти многих игроков.
    В игре до таких смогли добраться немногие, и теперь добывают ресурсов в десятки раз больше, захватывают месторождения, увеличивают влияние, власть, возможности, все дальше и быстрее отрываясь от тех, кто еще не достиг заветного уровня.
    Впрочем, у новичков шансов выбиться в лидеры достаточно.
    Мечтая об этом, многие с первых моментов игры основывают группы, привлекают в них игроков, наращивают мощь и возможности молодого союза, распространяя и упрочивая власть, в то время, как другие добывают ресурсы, торгуют или выполняют мелкие квесты, или просто наслаждаются жизнью в огромном и таинственном океане…
    А еще есть те, кто настолько азартен, что не может терпеливо выстраивать карьеру. Эти идут в пираты, создают мобильные группы, в которых преобладают разведчики и охотники, а потом, когда концентрируют достаточную мощь, начинают нападать на разрабатываемые другими источники ресурсов, грабят торговые суда…
    С ними борются дружно, объединенные общей неприязнью к тому, кто не добывает торий, не перевозит стронций, зарабатывая на далекий апгрейд, не приращивает мощь по капельке, а хочет все и сразу, да еще, чтобы остальные остались ни с чем.
    Анукер начинал, как все – с челнока. Флагман доставлял до места, где нужно выполнять простенькие задания – уничтожить, собрать, смонтировать. Медленно рос в званиях и уровне, специализировался, одновременно объединяя вокруг себя игроков, недовольных  положением, слишком медленным ростом… Когда в группу пришло несколько челноков-охотников, настало время действовать. Мощные сканеры разведчиков прекрасно осведомляли о содержимом трюмов кораблей, о путях их следования, о имеющемся вооружении…
    Анукер стал главарем пиратского клана. Со временем уже не только грабили отставших ведомых, но и нападали на месторождения индия, на небольшие опорные базы, а вскоре основали свою, укрытую в глубинах Тёмного Пятна, укрепили, выстроили защиту, продолжая принимать в команду нетерпеливых, жаждущих риска и чужого добра игроков…
    Но зарвался. Когда союз вырос до нескольких тысяч участников, отряды Анукера предприняли попытку напасть на знаменитый Викинг, и отбить большой груз тория, но были разгромлены, а самого Анукера с немногими уцелевшими загнали в Тёмное пятно и блокировали…
    Защиту ломать не стали, но, всего за несколько дней, окружили Пятно многослойной системой маячков, и едва Анукер пытался выбраться в Океан, его встречали мощные крейсеры.
    Владелец Викинга, который подал идею обнести Темное пятно маячками, с восторгом принятую остальными игроками, стал для Анукера личным врагом.
    Сперва он терпеливо ожидал, когда пират высунется, но вскоре Анукер заметил, что защиту Темного Пятна начали пробуют на прочность. А когда одолели первый слой, тут же продвинули вглубь сеть маячков.
    Терять челноки – всегда жалко. Потеря значит одно – если нет второго чара, игру придётся начинать заново.
    Потрепанная команда Анукера несколько раз пыталась проскочить и скрыться в океанских глубинах, но на границе пиратов всегда ждали, и они каждый раз ретировались, теряя челноки.
    Торгвальд Лютенсвен удовлетворенно откинулся на мягкую спинку. С радостью прислушался к ощущениям в теле – боль глухо ворочалась где-то на самом дне.
    - Вот так! – сказал он, неспешно двигая взглядом курсор, – не будешь баловать больше…
    Раздался сигнал коммутатора. Мелодия, несмотря на мягкость, царапает слух. Ещё бы, ведь безжалостно вырывает из игры…
    - Господин Торгвальд, получено приглашение на участие в строительном форуме, который состоится…
    - Кофе! – перебил секретаршу Лютенсвен, – а строительством пусть Митякис занимается. Я не поеду. Нечего там.
    Торгвальд, скрепя сердце, вышел из игры и заглянул на страницу графиков. Отметил рост прибыли, и начал готовить доклад к очередному ежегодному совещанию. В плане не только продолжить вкладывать деньги в игровую индустрию, но и увеличить инвестиции. Разумеется, в ущерб другим направлениям. Увлекшись, проработал до вечера.
    То-то Митякис обрадуется, думал Торгвальд, заканчивая черновик доклада. А то строительный форум, строительный форум… Тысячу чертей ему в корму!
    Пересматривая документы, заподозрил, что кто-то рылся в его файлах. Защиты особой у Торгвальда не было, да и кто посмеет хозяйничать в компьютере босса. Однако случайно обратил внимание на сообщение программы, отслеживающей визиты, что кто-то гостил позавчера, хотя сам Торгвальд не заглядывал в рабочую директорию неделю, выслеживая в Океане пирата Анукера.
    Хоть дополнительную защиту ставь, - пробурчал Лютенсвен, подозревая, что кто-то из своих пытается получить информацию о предстоящем совещании, заранее узнать расстановку сил…
    Наверняка сливает потом кому-нибудь, беззлобно подумал Торгвальд. Ну, и черти с ним. Поймаю – руки выдерну. Из компании турну… Развелись тут… Хотя, может, показалось. Сам мог, на автомате…
    Убедившись, что ничего не пропало, не испорчено и не перепутано, Торгвальд Лютенсвен успокоился вовсе.
    Из-за стола встал, не поморщившись – боль едва ворохнулась. Доклад почти готов, а дома ожидают несколько восхитительных часов игры. Сегодня нужно дожать прятавшегося пирата. И добить, получив сказочное удовольствие. Как от любой победы, к которой идешь не спеша и уверенно, чётко продумывая и готовя каждый шаг.
    
    «Live ocean» завоевал популярность не только среди игроков. Сетевые хулиганы неоднократно пытались проверить его на прочность, но раз за разом терпели поражение. Игра казалась неприступной.
    Хакер Андрус Ансип, известный в сети под именем Гутабор, как и многие другие, пробовал код «Океана» на прочность. Он также оказался ему не под силу, защита была настолько мощная, каковую просто не мог иметь игровой проект, пусть даже такой популярный. Такую защиту он встречал лишь на правительственных объектах и сайтах спецслужб. Это не смущало, лишь раззадоривало. До момента, когда попытался расшифровать коды Океана, Гутабор не знал поражений. Победа в схватке с игрой стала делом хакерской чести.
    Сутками он просиживал над кодом игры, неутомимо прощупывая программу со всех сторон, ища уязвимые места и лазейки.
    Через несколько месяцев удалось обнаружить слабый узелок, еще полгода Гутабор аккуратно и бережно вытягивал тончайшие нити, стараясь его ослабить, распустить. Когда программный код, наконец, поддался, хакер удивился так, как никогда еще не удивлялся. Программа оказалась с двойным дном! Ему, конечно, встречались подобные вещи, и сам с легкостью мог их писать, но не в этом случае. Таинственный второй уровень оказалось много сложнее, чем программа самой игры! Не переставая восхищаться мощью Океана, его незнакомо-странной сдвоенностью, Гутабор пытался проникнуть в задумку разработчиков.
    Все дело было в этой непонятной двойной игровой системе. Игроки обитали на первом уровне, но были незримыми нитями связаны со вторым, и Гутабор поклялся, что выяснит, кто на нем обитает.
    Участники игры во всем подчинялись правилам Океана, они приобретали и теряли корабли, ресурсы, воевали и торговали, добывали торий и стронциум, путешествовали и наращивали мощь, расширяли возможности и совершенствовали союзы…
    На втором уровне всего этого не было. Невидимый обычным пользователям, он назывался «инверсия». Здесь нет красочной графики, вместо внушающих восторг океанских просторов – скучные схемы, полное отсутствие игровых функций, и… перемещающиеся по экрану точки-челноки. Абсолютно одинаковые, обладающие таинственными возможностями, обозначенными незнакомыми формулами.
    Ошалевший, Гутабор с трудом оторвался от экрана, чтобы сварить кофе. Глаза слипались, не спал несколько суток, но чувство близкой разгадки не давало есть и спать… Дрожащими руками, просыпая зерна на пол, наполнил кофемолку. Растер, бросил в турку, залил водой, включил плиту и вновь метнулся к самой невероятной загадке, с которой когда-либо сталкивался. Он сравнивал действия первого и второго уровней, и шалел от результатов. В себя привёл запах горелого. Гутабор рванул к плите, обжигаясь и шипя сквозь зубы, налил в кружку густую, прогорклую жидкость. Пил, не замечая вкуса, погрузившись в глубины невероятной программы.
    - Инверсия… инверсия… - бормотал оторопевший хакер.
    Находясь на втором уровне, через странную программную призму он видел совершение игровых действий на первом.
    Уровни отражали друг друга!
    Внезапно изображение исчезла. Пропало жужжание кулеров, погасли диоды модема. Гутабор на ощупь пробрался к включателю и понял, что света нет во всей квартире.
    Только не сейчас, подумал хакер.
    Если отрубили электричество, значит, он не сможет прикоснуться к сияющей тайне немедленно, когда сердце стучит нетерпеливо и часто, а шум крови в ушах заглушает все остальные звуки!
    Гутабор схватил олфон. Надо позвонить родителям, живут далеко, со светом должно быть в порядке, поедет к ним, привезет компьютер! А что, если свет вырубили по всему городу?
    он метнулся к окну, и разинул рот.
    Напротив светились многочисленные глаза стоэтажки, мало того, свет горел и в соседских окнах его дома!
    - Черт, надо позвонить, - сказал себе Гутабор, пытаясь включить олфон.
    Но плоская коробочка оставалась мертвой. Этого просто не могло быть, олфон питается от автономных аккумуляторов, не от общей сети, но так было, и хакер ощутил в происходящем пугающую странность. Он замер посреди квартиры, чувствуя, как просыпается неясный страх. В дверь раздался сильный настойчивый стук…
    Слушаю, - сказал Торгвальд, с неохотой отрываясь от монитора. Ежедневная двухчасовая порция игры была лучше всяких лекарств. Глава совета даже сократил необходимые для борьбы с болями дозы морфина.
    - Это Владимир, - сказал невидимый собеседник.
    - Какой именно? – спросил Торгвальд Лютенсвен, думая, что пора сменить старый олфон на голографический.
    - Из Центра.
    - Какого центра?
    - Горицветов. Мы сотрудничали с вами…
    - Какой Гори… всё, вспомнил. Владимир, вы что же, еще не похоронили меня? Мы давно уже не сотрудничаем. Чего? Мне приехать к вам? Вы знаете, у меня сегодня важное совещание, к тому же, зачем? Тысяча чертей! Владимир, я больше не работаю с вами. Для меня важно? Владимир, вам не стыдно? Надеюсь, вы не денег хотите попросить? Не дам. Что? Что-о?! Что-о-о?!! Выезжаю.
    Торгвальд спешил в переговорную. Встречавшиеся по пути сотрудники с удивлением смотрели на широкую улыбку босса. Перед дверью Лютенсвен прокашлялся и стер с лица выражение радости, хотя пришлось несколько секунд помучаться с губами – против воли они расползались до ушей.
    Члены совета увидели главу таким, каким привыкли видеть – собранным, жёстким, решительным. Все ожидали очередного раунда борьбы Лютенсвена и Митякиса. Ещё одного сражения за самый большой и лакомый инвестиционный кус, в котором победа, скорее всего, достанется опытному главе.
    Но в этот раз Костас Митякис чувствовал себя сильным, как никогда. Он и вправду отлично подготовился к годовому совещанию. Сегодня у него все шансы свалить старика. Используя некоторые открывшиеся факторы…
    Первый – недавно проведенный скрупулезный анализ, оказавшийся явно не в пользу Торгвальда. Его игровой проект отстал по всем показателям от предлагаемого вот уже несколько лет Костасом.
    Второй – за последний год состав совета директоров сильно изменился, появились новые люди, и у Торгвальда нет теперь значительного перевеса в авторитете, к тому же, многих удалось склонить на свою сторону.
    Был еще третий, самый важный, его Митякис приберегал напоследок.
    Совещание обещало быть интересным.
    Первый час потратили на отчеты и подведение итогов, второй – на презентации проектов, не претендующих на основной инвестиционный пакет, затем кофе-пауза, после которой слово взял Костас Митякис.
    Речь он готовил больше месяца, за это время вся работа была тщательно проанализирована, проведены необходимые консультации, составлен емкий и хлесткий доклад, обдуманы доводы, контрдоводы, и уязвимые места, как свои, так и противника…
    Это должно было быть последнее совещание, на котором Торгвальд Лютенсвен выступает в качестве главы компании, и первое, на котором будет отвергнут любой предложенный им проект!
    Вставая, Митякис нервничал, в начале выступления сбивался, путался, но постепенно стал замечать, что слушают его все внимательнее. В глазах директоров растет одобрение, а многие и вовсе кивают его словам, и среди них есть даже ярые приверженцы вожака. Уверившись, промашек не совершал, бил точно и сильно, по ключевым местам, прорехам и недостаткам работы Торгвальда. Митякис чувствовал, как и все в зале, что доклад выходит сокрушительным, как трещит и крошится непоколебимый авторитет главы компании «Норд», как…
    Он почувствовал кураж, непобедимость, злую мощь, и каждый удар по позициям противника был сильнее предыдущего. Костас указывал на нестыковки и промахи, голос звучал уверенно и мощно, это был голос будущего главы, что пришел на смену дряхлому скандинаву…
    Лютенсвена, казалось, абсолютно не беспокоило выступление Митякиса. Директора с удивлённо переглядывались – Торгвальд сидел, закрыв глаза, и мечтательно улыбался, будто не слыша речь, направленную, что таить, больше против него, нежели на презентацию проекта…
    Время от времени он открывал глаза и с беспечной улыбкой посматривал на выступающего. А иногда даже кивал!
    В зале переговорной вспыхивали стремительные говорки. Глаза присутствующих метались от Торгвальда к Митякису, будто следили за теннисным мячом.
    Торгвальд улыбался.
    Он и в самом деле не слушал этого молодого дурака Костаса, возомнившего, что может тягаться с самим Викингом. Пыжится, словно проглотил ежа. Викинг вспоминал сегодняшнюю беседу с Владимиром из Центра Высоких Технологий.
    - Как на вас действует участие в виртуальных играх? – спросил Владимир, когда Торгвальд приехал в Центр. Лютенсвен здорово удивился. Звали сообщить о неких успехах - хотя какие успехи, если проект давно прекратил существование? – и он всю дорогу гадал, снова пустопорожние рассуждения, чтобы выбить деньги, или что-то реальное? И теперь вместо ответа, ему задают идиотские вопросы. Да еще с такими счастливыми лицами, будто…
    - Чего? При чем здесь игры? Владимир, вы тратите мое время.
    - Нет, господин Лютенсвен, вы неправильно поняли! Прошу за мной, мы все объясним.
    Худощавый Горицветов суетился, и часто вытирал потные ладони о белый халат, оставляя на нем влажные пятна. Он вел Торгвальда по коридору, все время забегая вперед, чтобы открыть двери магнитным ключом, успевая всякий раз до того, как Торгвальд бесцеремонно выбрасывал руку, грозя снести хлипкую переборку вместе с электронным замком и частью стены. Наконец, за очередной дверью открылся просторный зал, стены которого состояли из сотен мониторов.
    - Вот! Смотрите! – сказал Владимир и подвинул Торгвальду стул.
    Лютенсвен с недоумением уставился на экраны. Присмотрелся.
    - «Live Ocean»? Но зачем? Не понял… Не понял!
    На всех экранах светилась заставка его игры. Пенистые волны, пузыри, жемчужные потоки… На миг возник зуд в кончиках пальцев - захотелось ухватить джойстики,  переносица, словно ощутила виртуальные очки.
    - Да вы присаживайтесь. Не беспокойтесь, я много времени не отниму…
    Владимир хихикнул, Лютенсвен внимательно посмотрел на ученого и шумно втянул воздух.
    - Бокал шампанского, - виновато сказал Владимир. – Скорее всего, не откажитесь и вы.
    - Сперва объясните, что происходит, - сухо сказал Торгвальд. – Вы что, скопом играете, вместо того, чтобы…
    - Я все объясню, - повторил ученый.
    - Объясняйте. Зачем вы мне это показываете? Игра и у меня есть, тем более, это мой проект. К чему всё это? – он обвёл рукой стены-экраны.
    - Одну минуту… сейчас…
    В руках Владимира появился крохотный пульт. Ученый кликнул, и перед ними  вспыхнула, развернулась голограмма. На сером фоне появились разнообразные графики, колонки цифр и диаграммы.
    - Что за ерунда? – спросил Торгвальд. Он начинал злиться.
    - Вы помните проблемы, из-за которых ваша компания прекратила финансирование проекта, который вы называли «железные микробы»? – спросил Горицветов.
    - Я всё и всегда помню, - грозно сказал Лютенсвен, – разумеется. Слово в слово.
    - Отлично, не придется напоминать. Я, кратенько, лекцию прочитаю?
    - Читайте.
    - Итак, одной из основных проблем была связь с микроботами. Мозгами этих, как вы называете, микробов даже квантовыми не наделить. То есть, сами они не сообразят, что и как им делать. Перед нашим расставанием…
    - Скорее, перед расставанием с финансами, - грубо заметил Торгвальд.
    - Ну, можно и так… как угодно, суть в другом. Так вот, тогда мы вплотную занимались только двумя проблемами – проблемой интеллекта и управления. Но…
    - Да помню я, - сказал Лютенсвен, – якобы, этоти микроботы, коих вы загнали в меня несколько миллионов, меньше любой радиоволны. Потому не могут снабжаться информацией извне, а внутрь ее тоже не запихать – из-за помех и опять же, малых размеров… Интересно, что ж вы, когда денег просили, об этом не сказали, разве сразу не просчитывали? Смолчали! Я из-за вас потом…
    - Извините. Впрочем, победителя не судят? Я продолжу, с вашего позволения?
     Все верно,  но мы рассматривали несколько вариантов решения этих проблем, и, как основной – работа микроботов по принципу роя. Где каждая микроединица владеет своей крошечной функцией, специфическим умением. Речь о «мозгах», разумеется, не идет. Однако, размер вполне позволяет наделить микробота инстинктом… хотя бы одним единственным. Пусть даже самым примитивным. Но тут снова всплывает проблема управления. Передатчики в них не встроить. Самая короткая радиоволна настолько больше отдельного микробота, что управляющей информацией его не снабдить. Максимум на что можно было рассчитывать, это ответный резонанс какой-нибудь "магнитной молекулы" по которой можно определить размещение и разновидность того или иного микробота. Так вот выход возможен, если управление осуществлять химическим путем. Скажем, каждый микробот в рое, в ответ на резонанс той или иной "магнитной молекулы", отвечает выбросом нескольких корпускул и активирует определенные функции. Например, «расщепить холестерин», «уничтожить бактерию», «растворить полип», «убить раковую клетку» и тому подобное. А для быстрых перемещений – использует спецсигнал, в ответ на который корабль-флагман выпускает углеродные нанотрубки, с магнитами на концах и притягивает сателлитов. И таким бойким червячком по кровотоку следует куда надо.
    - Челноки… - медленно сказал Торгвальд. – Я, кажется, начинаю понимать. – Это челноки, да?
    - Гм… а я-то хотел вас ошарашить… вы все чересчур легко и быстро поняли, господин Лютенсвен… даже обидно.
    Торгвальд хмыкнул.
    - Поживи с мое… Тогда флагман – это транспорт, он, по причине большого размера не может выполнять тонких операций, но зато в него поместятся хоть и крохотные, но мозги. И он может ориентироваться и передвигаться по всему организму, перенося этих… сателлитов.
    - Да! Поразительно! Ладно, чтобы не осталось белых пятен, продолжу. Итак, помимо химического варианта управления мы реализовали и акустический. Химия управляет перемещениями, и её дополняют звуковые сигналы. Наподобие элементарной древней морзянки, активирующие «антенные молекулы» микроботов, путём резонанса. Но это опять же работает только на небольших расстояниях, иначе сигналы теряются в шумах организма. Двигатели и топливо для микроботов были разработаны уже давно, а с управлением и интеллектом сложнее… Намного сложнее. Информация с флагманов передается на главный компьютер. Но никакой мощности не хватит, чтобы управлять одновременно многими миллионами микроботов и тысячами их сателлитов. А ведь это совсем немного, ведь, чтобы защитить организм на сто процентов, их число должно доходить до миллиарда! В отдельности же, микроботы бесполезны - наделить разумом каждого в не позволяют размеры. Да ещё ежесекундно меняющаяся в организме обстановка, ещё… В общем, много этих «ещё» - информационные технологии не достигли необходимой мощи. И без человека на данном этапе не обойтись. Вобщем, так и появилась эта удивительная идея - отдать управление микроботами реальному человеку…
    Торгвальд Лютенсвен выругался, да так, что позавидовал бы и самый распущенный викинг, гроза купеческих судов и портовых таверн.
    - …оформив управление в красивую игру. В которой человеческие действия есть ни что иное, как ремонт организма. Достаточный объём могут обеспечить только масштабные игры. Такие, как ваша. Когда мы узнали о вашем проекте, мы… мы не решились говорить с вами. Мы связались с Никоновым, единственным человеком, кроме работников Центра и вашего лечащего врача, знающим о болезни. Это ведь он набирал разработчиков? Перед ними встала задача, в десятки раз сложнее, чем просто сделать популярную он-лайн игру. Еще нужно было создать конвертер, который бы переводил игровые действия в… неигровые. Создать второй уровень, недосягаемый для обычного пользователя. Никонов же занимался и безопасностью. Представляете, что будет, если игру взломают злоумышленники? Потом он договорился с вашим врачом, и тот ввел в ваш организм новую порцию микроботов, разработанных уже по новому принципу. Сейчас в вашем организме миллионы людей управляют миллионами микроботов. Строят базы, городки, добывают из костей стволовые клетки, для последующего ремонта поврежденных участков. В артериях и венах основывают новые узловые станции… Вставшие во главе союзов игроки получают в управление микробот-флагман, тот самый транспорт, коим владеете и вы. Общая информация передаётся к нам в Центр постоянно. На вашем запястье браслет, который велел носить ваш лечащий врач. Браслет - это многоканальный передатчик, усилитель сигналов. От него они поступают нам, конвертер перекодирует их в игровые задачи, и те поступают игрокам по всему миру. Какой сосуд почистить, где царапина, метастаза, и тому подобное. Всё это автоматически оцифровывается и превращается в виртуальные полигоны. Это решение всех проблем с управлением! Мы совместили игру и реальность. Участники управляют челноками, а заодно и ведомыми ботами. Микроботы-флагманы имеют в распоряжении до нескольких тысяч сателлитов. В игре они выступают, как охотники, торговцы, добытчики, укладчики… Чем усовершенствование головной корабль, тем больше у него функций-сателлитов. В игровом мире, конечно, они уже выступают в роли челноков. Связь на микрорасстояниях вполне устойчивая.
    - Любопытно… - Лютенсвен подобрался, как лев перед прыжком. – Судя по тому, что я в последнее время чувствую себя великолепно, система работает как надо – отрезает вредное и стимулирует полезное?
    - Да, болезнь отступает. Не так быстро, как бы хотелось нам, но ведь управление завязано на людях. Миллион подписчиков, которые ваша игра собрала сейчас – это маловато. Если бы мы говорили о миллиарде игроков, болезнь была бы уничтожена в считанные минуты! Да и конвертер еще не совершенный… Впрочем, это дело времени.
    - А то, что вчера в игре нашли дорогой индий, и целая орава игроков начала столбить участок? Я лично руководил добычей, отбивался от пиратов.
    - Обратите внимание сюда, - Владимир ткнул в голограмму, - здесь показано, что такое индий. Это холестериновая перемычка в одной из артерий. И теперь множество игроков, управляя миллионами микроботов, её разрушают. Кстати, основной топливный ресурс торий – это ваши метастазы, Торгвальд.
    - Торий! Ого, как чувствовал, в основном им и занимался! - воскликнул Лютенсвен и захохотал. Он взревывал, захлебывался, по щекам побежали крупные слезы.
    - Неси шампанское, Владимир! – прокричал он, изнемогая от смеха, чувствуя, как легко становится жить. Проблем ни одной, и ничего не было, кроме сияющего счастья и соленого вкуса победы на губах.
    - Одна минутку, закончим. Я вас понимаю! Итак, бактерии и вирусы – подводные чудовища. Свойства разнообразных ресурсов придаются холестерину, разнообразным полипам, папилломам, метастазам. Микроботы ремонтируют сосуды и органы. Где требуется объёмное вмешательство, силами игроков строятся общие фабрики.
    - Все верно, я сам неделю назад на это дело ориентировал клан… Торий добывали, ха-ха-ха! Хорошо еще, что удалось сделать такой великолепный игровой мир. Если бы проект провалился, то вместе с ним и я, со всеми железными микробами под шкурой!
    - Да, но насколько я знаю, ваши проекты всегда были успешны? И теперь вот люди играют, стреляют, строят и добывают, а на деле, будучи взвешено и равномерно распределены по кровотокам, осуществляют функции контроля вашего здоровья.
    - А пираты? Какие функции выполняют они? – спросил Торгвальд.
    - Те же самые, - ответил Владимир. – В сущности, главное – добыча ресурсов. Полные же трюмы – виртуальны, в действительности уничтоженные метастазы, холестерин и мёртвые бактерии перерабатываются организмом. Пираты же специализируются на уничтожении вирусов и вредных бактерий – кормя всевозможными «морскими чудовищами» свои прожорливые базы. Кроме того придают больше интереса игре.
    - Понятно пальба, взрывы, запуск торпед это анимация. Если враг уничтожен – просто происходит разрыв связи человек – микробот.
    Владимир кивнул.
    - Но что тогда? Откуда берутся новые челноки?
    - Ну, во-первых, микроботов у вас с запасом, - улыбнулся Горицветов, – ждут своего игрока. Во-вторых, старые никуда не деваются. Те же пиратские челноки, уничтоженные вами… на экране, опять передаются в управление игрокам, уже как новая игровая единица.
    - Неплохо, - одобрил Торгвальд Лютенсвен, – и последнее. Вы сказали, что создание компьютерного интеллекта, который позволит управлять микроботами, возможно? Когда это произойдет?
    - По прогнозам, лет через десять… в лучшем случае – восемь…
    
    Когда Торгвальд Лютенсвен возвращался в офис компании, с ним связался Никонов.
    - А-а, вот и старый прохвост! – приветствовал его глава совета., – всё уже знаю!
    - Как самочувствие? – спросил его тот.
    - Как наиграют…
    Приятели рассмеялись.
    - Ладно, обо всем этом потом поговорим, хочу сказать тебе две вещи. – сказал Никонов. - Вчера хакера поймали, представляешь, умудрился взломать игру, хорошо, успели перехватить. Ребята до сих пор затылки чешут, взлом – дело невероятное, там такая защита… У правительственных проектов хуже оборона.
    - И что с ним? – нетерпеливо спросил Лютенсвен.
    - Что-что… на нас будет работать теперь, под замком пока, привыкает к новой жизни…
    - А он согласится?
    - А куда денется? Торгвальд, я тебя не узнаю. Так новости, что ли, подействовали?
    - Да, нормально. Уже привыкаю быть игровым пространством.
    - Заметь, здоровым игровым пространством…
    - Ладно, давай второе.
    - Звонили из службы безопасности. В общем, в компании крот завелся. Неоднократно проникал в твой компьютер. Скорее всего, это Митякис, ему позарез нужна информация о твоих планах на совещание. Еще, подозреваю, что вышел с офисного на твой домашний комп и порылся в личных файлах. Так, что наверняка видел твою медицинскую карточку и постарается использовать болезнь, как главный козырь. Он на тебя давно зуб имеет…
    - Обломает, - спокойно ответил Торгвальд, – он у него ещё молочный! К тому же, мои планы на сегодняшнее совещание сильно изменились... Взлетели, я бы сказал! С учетом произошедшего, готовлю небольшой сюрприз.
    - Какой?
    - Новый инвестиционный проект, сроком на восемь лет.
    - Почему на восемь?
    - Потому, что потом я предложу следующий. И знаешь что? Займись-ка плотнее компьютеростроением. Узнай, кто владелец крупных пакетов акций, к заводам присмотрись…
    - Понял. А что с Митякисом будешь делать?
    - Думаю размазать по офису и скормить паштет акулам  ливерного океана! Это знатная потеха! – Торгвальд захохотал, - тысяче чертей и одному совету директоров!
    Торгвальд Лютенсвен открыл глаза.
    Начиналось самое интересное. Митякис завершал выступление, и собирался сделать это эффектно.
    - …Допущенные компанией промахи, возможно, произошли из-за неверного понимания ситуации, искаженной уважаемым господином Лютенсвеном, - говорил он, – но почему так произошло? Что заставило опытного и осторожного главу нашей компании сделать столь сомнительный выбор, и убедить всех нас инвестировать деньги в  убыточный медицинский проект? Ответ лежит на поверхности и, возможно, многих шокирует. Дело в том, что у Торгвальда Лютенсвена рак позвоночника! Данные можете подтвердить у его врача, или просмотрев медицинскую карточку. Болезнь давно в критической стадии, и не поддается лечению.
    В переговорной раздался дружный вздох, и все взгляды обратились на главу «Норда».
    Торгвальд безмятежно улыбался.
    - Я заранее прошу извинения у всех вас, и особо – у господина Торгвальда, за то, что обнародую эту информацию. Однако вынужден ставить вопрос о его дальнейшей целесообразности пребывания на посту… человек вынужден пользоваться сильнодействующими химическими препаратами… наркотики… не в состоянии отвечать… отвергались инвестиционно-привлекательные проекты… сомнительные результаты… упущенная прибыль…
    Слова сливались в монотонный гул. Торгвальд неторопливо встал, чувствуя, как горячая кровь пульсирует в здоровом теле.
    - Критическая стадия?
    Он шагнул к Митину.
    - Рак позвоночника?
    Константин побледнел, чувствуя неладное.
    - Сильнодействующие медицинские препараты?
    Кулак со свистом рассек воздух. Чавкнуло, будто валун с холодильник швырнули в бассейн с мокрой глиной. Директора испуганно уставились на одинокий лакированный ботинок. Его владелец распростерся метрах в пяти.
    - Я ставлю перед собранием вопрос о несоответствии некоторых членов совета занимаемой должности, и о саботаже. Есть неопровержимые факты проникновения одного из нас в мою рабочую директорию, с целью использования информации в личных целях. Да, да, того самого, с потными ногами! - Торгвальд пинком отправил ботинок вслед владельцу, - но это – потом. А сейчас для вас есть сообщение. У меня действительно… был рак позвоночника.
    
    После выступления Торгвальда Лютенсвена пришло время вопросов. Их появилось много, очень много, пришлось отвечать несколько часов.
    Наконец, прозвучал последний, от Никонова:
    - Торгвальд, скажите, в свете последних новостей, мы совсем забыли о будущем. Как я понимаю, проект предыдущего докладчика снимается с голосования…
    - А, может, кто-то считает, что преимущество было у моего… оппонента? – спросил Торгвальд.
    Послышались смешки.
    - В связи с последними событиями, предлагаю обдумать участие компании в новом проекте, – сказал Лютенсвен. - Это вложения в работы по подключению современных игр к микроботам. Последующая конвертация и сопровождение. Заключение договоров с держателями игровых серверов. Это настоящий прорыв в управлении микроботами, когда миллионы игроков следят за человеческим здоровьем! Сейчас я один чувствую себя полигоном для игроков… Пусть таких людей станет больше. Проект рассчитан на восемь лет. Предлагаю назвать его - «Иммунитет». И пусть буква «И», как знак жизни отныне будет пропечатана в правом верхнем углу логотипа с названием любой компьютерной игры!

  Время приёма: 16:14 14.07.2008

 
     
[an error occurred while processing the directive]