Пляж охраняли. Крупные мужчины в кожаных безрукавках и штанах до колена невозмутимо вышагивали вдоль оградительных флажков. Мечи небрежно болтались на поясе и издали казались игрушечными. Я насчитал их шесть, пока спускался по крутому склону к воде. Шесть мечей – шесть воинов – шесть причин не ввязываться в это дело. Песок осыпался под ногами – король Марич не озаботился сделать спуск к любимому месту отдыха собственного сына более комфортным. Попытками рытья ступеней в сыпучей породе даже не пахло. Странно, что мальчишка, не сломал голову раньше, чем исчез.
Последние пару метров, акробатический этюд и я кубарем вылетел к ногам одного из охранников. Тот не раздумывая полез за мечем, остальные тупо наблюдали за предстоящей забавой. Какие бандитские рожи – я успел повертеть головой прежде, чем схватил агрессора за щиколотки и дернул на себя. Мы повалились на песок и барахтались в нем довольно долго, пока чья-то пятерня не сгребла меня за шкирку, приподняла и принялась бесцеремонно вращать вокруг своей оси. Пальцы, похожие на крупные сардельки, аккуратно пошарили по куртке, расстегнули застежки и вытряхнули меня на песок. Я вскочил и замер – прямо надо мной колыхалась гигантская желеобразная фигура. Контуры человеческого тела подрагивали, периодически теряя правильность очертаний. Удерживать выбранную форму вирту удавалось с трудом. И я впервые видел это странное создание так близко. Фасеточные глаза поочередно перебегали с меня на выуженный из куртки идентификационный значок и обратно. Он придирчиво изучал того, кто уже который раз позволил себе его побеспокоить – меня.
В прошлые разы вирт подойти не пытался. Просто появлялся невдалеке, распугивая своим присутствием местных ищеек – я не всегда успевал вовремя. Иногда они уже успевали натоптать и уничтожить возможные следы пропавших подростков. Мальчишек. Почему-то всегда исчезали именно они. И всегда бесследно.
Вирт закончил осмотр. Его бесстрастное лицо не отражало ничего. «Человек-пудинг» с глазами насекомого – смешно. Я даже не знал, умеет ли он говорить. И вообще мыслить, чувствовать, переживать, как мы. Сейчас, рассмотрев его поближе, мне казалось, что вряд ли. Зато я точно знал, что последует далее.
Вирт бросил на песок мой значок, истончился на глазах до узкой желейной полоски и исчез, будто растаял. Оставил мне с полчаса для изучения пляжа, пока сбежавшая охрана не пожалует сюда вновь, с подкреплением или дружественным предложением от короля Марича. На последнее я рассчитывал. Виртов боялись и уважали. Их необъяснимая способность появляться и исчезать в самых неожиданных местах вселяла мистический ужас в сердца людей.
Когда они впервые появились в Заречье, их посчитали агрессорами. С ними пытались бороться, против них объединялись короли и выстраивали хитроумные стратегии военачальники. Бесполезно. Эта желейная субстанция легко поглощала все, что пыталось ее истребить. Зато тех, кто ее не трогал, и она обходила стороной. До поры до времени…
- Анжей Куш, искатель, значит, - Марич небрежно перекинул значок через стол. Я поймал его свободной рукой, не прекращая обгладывать гусиную ногу. На угощение король не поскупился – стол ломился от изысканных блюд. О том, что собой представляли некоторые, я только догадывался.
Марич, будто прочитав мои мысли, а может просто согласно местному ритуалу, вдруг встал и двинулся вдоль стола.
- Почки заячьи верченые, головы щучьи с чесноком, икра черная, икра красная… да, заморская икра, баклажанная…
Я чуть не подавился. Где-то я уже это слышал.
- Да ты ешь, ешь, не стесняйся, чай проголодался с дороги…
- Угу, - я послушно схватил маринованное крыло и запустил в него зубы. – А вы чего не едите, великий государь? – неожиданно для себя выдал я.
Марич повел кустистыми бровями – где-то он тоже это слышал.
- Успею, - он взгромоздился на мягкое кресло, которое заменяло ему трон, и вздохнул. – И давно вирт тебя… сопровождает?
- С чего вы взяли, что он меня «сопровождает»? – прошамкал я с набитым ртом. Получилось невнятно, но он понял.
- Ты идиот?
- Чего? – я почти обиделся, но жевать не прекратил (когда в следующий раз выдаться поесть еще неизвестно).
- Ну, надо быть полным идиотом, чтобы переть напролом безоружным на охраняемую территорию… Или просто знать, что твоя «охрана» лучше.
- Давно…
Теперь я смотрел на него с любопытством. Вместо убитого горем отца – холодный аналитик, мечтающий разгадать тайну виртов. Впрочем последним страдал не он один. Я думал, он будет расспрашивать меня о другом.
- Не страшно? Ведь когда-нибудь он придет не для того, чтобы защитить, - он сделал эффектную паузу. – Он придет по твою жизнь.
Это была правда – если вирт «приклеивался» к кому-то, то лишь затем, чтобы рано или поздно забрать его жизнь. Сначала появлялся, чтоб защитить, а затем, чтоб сожрать. Стоило ли до этого утруждать себя участием? Идиотская нечеловеческая логика.
Чем они руководствовались, выбирая жертву. И вообще откуда появлялись и куда исчезали, не знал никто. Просто желейные человечки, как ожившие конфеты без обертки, одинаковые, безликие и опасные. Конфеты-убийцы – нелепая шутка создателя (ведь кто-то ж их создал).
Я промолчал. Мне было все равно – я только хотел успеть.
- У Гарольда были какие-то странности? – я добрался до икры. Никакие мрачные перспективы не испортят мне аппетит.
- Ты знаешь, как звали моего сына? – голос даже не дрогнул, будто он говорил об утерянной безделушке, а не о ребенке, которого, возможно, и в живых уже нет.
Я продолжал трапезу – без комментариев. Пусть догадывается сам – этот человек нравился мне все меньше и меньше. Хотя, те, другие, лишившиеся своих отпрысков, были не лучше. Те же постные лица, тот же сторонний интерес и бесстрастные ответы. Я думал это маски, за которыми умело прячет свое заплаканное лицо боль. Как же! Отделавшись от меня, они окунались в привычную жизнь – охоты, приемы, балы, женщины… Я видел их пустые лица среди шумной толпы одержимых увеселениями людей.
- У тебя есть пропуск в Хранилище Истин? Ты ходишь туда? – Марич был удивлен. Я тоже – быстро же он догадался.
- Но каждый час там укорачивает жизнь на год? Зачем тебе это?
- А что мне терять? – я пожал плечами. - Годом больше, годом меньше – какая разница, когда за твоей спиной вирт?
Марич промолчал, хотя его и разбирало любопытство. Тени невысказанных вопросов блуждали по лицу. Я стал слишком чувствительным. Плохо. Последствие моих посещений Хранилища. Хотя, собственно, так его только назвали. Обычная библиотека. От папирусов и фолиантов до аудиокниг, видеорядов и пленочных зеркал времени. Я провел там не один час и подарил пустоте не один год. Не жалко – главное успеть найти сына. Да, я в списке. В списке плохих родителей. Ведь хорошие не переживают своих детей. И самое страшное, я не знал, что с ним случилось. Не умер, не погиб, не уехал – просто исчез, будто кто-то стер ластиком того, кто еще вчера ходил, дышал, думал, чувствовал… А я по-прежнему жив. Пока. Кочевник, одержимый поиском ребенка, бродяга-искатель, вынужденный разыскивать и чужих детей, в попытке понять, отчего исчез твой. Я так и не смог пережить его потерю. Не смирился, не попытался забыться или забыть.
Я надеялся, что Хранилище Истин в обмен на мою жизнь даст мне ответы. Напрасно. Никто ведь не учил им пользоваться. Толку от ноутбука в руках мартышки. В него спускались нечасто – слишком большая цена за призрачное знание. Пленки времени отказывались вернуть мне момент его ухода. Метались беспорядочными кадрами, показывая то, о чем не просил. Зато я увидел, что горе потери не смог пережить только я. Остальным было все равно. Для них жизнь продолжалась, а не замерла остановившейся серой картинкой. А вирт все равно выбрал меня. Почему? Чем лучше эти равнодушные непробиваемые крокодилы, родители пропавших мальчиков? Пустое…
Но кое-чему я научился сам. Узнавать, кто следующий. Нет, стекло не расщедрилось нужным кадром. Книги. Я задавал вопрос и раскрывал первую попавшуюся страницу. Взгляд всегда упирался в имя – следующий. Теперь я знал весь список. Даже пытался предотвратить, добивался аудиенции их венценосных предков. Чаще меня не слышали. Но даже если и верили, то приставленные телохранители оказывались бессильны. Дети продолжали исчезать. Это можно было считать эпидемией, если бы не масштабы. Кому интересен десяток пропавших пацанов, если в каждом королевстве их тысячи? Дети правителей? Что с того, если даже собственным родителям они оказывались, настолько не нужны?
- Вы мне не ответили насчет странностей?
- А что у других они тоже были?
Его ответ меня ошеломил. Возможно он, как родитель, не так уж и плох. Вот, поинтересовался даже.
- Так вы тоже в Хранилище захаживаете, иначе откуда бы знали про «других»?
- Был… один раз, - он смутился и отвел глаза. – Хотел узнать, какая сволочь его похитила. Думал зеркало покажет. Как же – оно мне какую-то муть про предков и их быт раскадрировала. Гуня Грозный и два олуха по ошибке его заменяющие. Убогие нравы – принять проходимцев за уважаемых людей. Никакой идентификации – все друг другу на слово верят. Они им даже столы накрыли, как я тебе… Кстати, ассортимент я запомнил, - он кивнул на стол.
Теперь и я вспомнил, где слышал про «щучьи головы» и «заячьи почки». Хранилище Истин раскручивало пленку времени не для него одного. И та трапеза давно умерших людей осталась стоп-кадром у меня в памяти, как и многое другое. Слои ненужной информации – плевела без зерен. Моя жизнь таяла холодным туманом, а ответов я так и не находил.
- А потом на одной пленке мелькнул Чигирин и Кай, сын короля Аделя, мой крестник. Кормил отцовского гепарда прямо из рук. Хищника, привыкшего убивать. Пятнистый ублюдок мурлыкал, как котенок, и тыкался носом ему в ладонь. А я смотрел и обалдевал. Видано ли дело, чтоб так с животиной дикой обращаться. А пацана-то к тому времени уже с месяц, как не было. Прошлое, стало быть, показали. Ну, и других потом, незнакомых… Дети, как дети, тока нету их. Ну, вот понял, что нет и все. Как подсказал кто…
Я насытился, откинулся на спинку стула, вытянул ноги и теперь просто слушал.
- Иди сюда.
Король подошел к большому арочному окну и распахнул створки. Ни дуновения – лето, жара, штиль.
- Смотри.
Я уже стоял рядом – внизу плескалось море. Неровная полоска берега и желтый лоскут пляжа упирался в каменную гряду. За ней бухта и воины темными столбиками в отдалении. Решили изучить всю территорию - ничего примечательного.
- Посмотри на море возле пляжа. Ты ничего не замечаешь?
Я уже видел – черные колышущиеся пятна в прозрачной воде, как гигантские кляксы.
- Это кракены, - Марич уловил мой взгляд. – Да, дикий пляж. Никто не купается из-за них. Бояться. А Гарольд купался. Вообще любил это место. Его они не трогали, представляешь.
Я представлял. Я об исчезнувших мальчишках и не такое слыхал. Один даже дружбу с лесным ящером водил, тем, кому человечина – за первое, второе и десерт. Чудеса. Только к разгадке не приближали и они…
Я шел сквозь дворцовый парк – аудиенция окончена. За плечом болтался рюкзак с едой – спасибо Маричу. По аккуратно подстриженным клумбам и посыпанным гравием дорожкам щебечущими стаями носились дети. Мальчишки и девчонки лет от трех до двенадцати, все сплошь белобрысые и курносые с пухлыми ртами херувимов. Похожие на Гарольда (его портрет я разглядел еще в зале)… и Марича. Ну, разумеется – при таком обилии отпрысков потерю одного можно и не заметить. «Естественные потери природного отбора», как глубокомысленно изрек один из королей. Меня это покоробило. Марич такого бы не сказал. Теперь я был уверен – мальчик был ему близок, и эту потерю он переносил вовсе не так легко, как казалось со стороны…
До Дарлема, нового пункта моего назначения, оставалось несколько миль, и я решил заночевать в роще. Ногу гудели, но поездка верхом и того хуже – потом каждое движение отдавало болью в спине, будто кто-то вращал вбитый в нее кол.
Я развел костер и расстелил спальник. Есть не хотелось.
В Дарлеме жил следующий, сын Тимуса. Когда-то с его отцом мы дружили. Турниры и женщины, пиры и охота – у нас было много общего, пока я оставался королем. А сейчас… Надеюсь, он меня не узнает, как перестал узнавать свое отражение я. Впрочем, все равно.
Я растянулся на траве. Звезды просвечивали сквозь листву серебряными монетами.
Исчезнувшие мальчишки… Самому старшему – одиннадцать, остальные помладше… Странности… Ненужность… Дети правителей… И все равно, я что-то терял, что-то важное выпадало, не дополняло стройный ряд и мешало найти ответ. Что-то незначительно и неуловимое. Чему-то я не придавал значения зря.
Я закрыл глаза и провалился в сон.
…Макс держал в руках вазочку с конфетами и улыбался. Голубые глаза, и ямки на щеках, как у меня.
- Папа, я бы хотел быть мармеладом, - он выудил желейного человечка и отправил его в рот.
- Зачем?
- Его все любят и с ним так сладко, - прошамкал он набитым ртом.
- Его едят. Ты хочешь, чтобы тебя съели?
Он задумался. На круглое веснушчатое лицо набежала тень.
- Я хочу, чтобы меня любили. Если для этого надо съесть, пусть едят, я согласен, - сказал он серьезно.
- Тебя и так любят, малыш, - я немного опешил. – Ты, мой маленький ангел, - я наклонился, чтобы его обнять, а он вывернулся и подошел к окну.
- Ангелы здесь больше не живут, - сказал он печально, глядя во двор.
Прямо под акацией егерь свежевал оленью тушу. Маленький олененок испуганно жался к окровавленному боку мертвой матери. Его отгоняли напрасно. Черт, надо было перенести охоту.
- Ты можешь его вырастить сам, - сказал я сдавленно.
Сын промолчал…
Я открыл глаза. Сон яркой картинкой стоял перед глазами. Я не помнил этого разговора с Максом. Неужели он был?
Был… и взрослый рогач ходил за ним послушной собачкой и ел у него из рук. Это я помнил хорошо. С гордостью показывал друзьям, пока они были.
«Ангелы здесь больше не живут…», - кажется, теперь я знал ответ. Мой путь менялся – Хранилищу Истин придется отработать подаренные ему годы.
Я нашел на полке пыльный ноутбук и открыл крышку. Наверное, им не пользовались со времен первых поселенцев, оставивших нам свои странные изобретения в этом забытом Богом месте. Я воткнул провод в сеть. Пыль, пыль, пыль – всюду пыль чужого, прошлого и забытого. Хотя не совсем, кое-что я помнил. Мышечная память. Интересно, кем я был до того как попал сюда? Может программистом, иначе откуда я знаю как пользоваться этим? Экран загорелся - я не удивился. В месте, где даже время текло не так, забирая годы из подаренной нам когда-то вечности, возможно, что угодно.
Я набрал поиск – «Рай и вечность». Сейчас выдаст кучу ссылок мелким шрифтом – воспоминания прошлой жизни прорывались картинками, на миг срывая завесу. Ссылок не было – вместо них только одно слово «ТУТ».
Я тупо смотрел на экран. Так просто. Место, где ты – король. Сказка. Власть, деньги, женщины, безграничная свобода и бесконечные увеселения – рай. Кто будет задумываться, когда все так прекрасно? Почти все, если бы не дети. Маленькая проверка душе, а не прошел никто. Праведники на Земле, грешники в раю. А когда в раю поселяются грешники, он превращается в ад.
Я снова набрал поиск. «Ад». Как я хотел ошибаться. Поисковик мигнул, выдав все то же слово «ТУТ». И кто бы сомневался.
«Ангелы здесь больше не живут». Тех, кто сумели ими остаться, забрали туда, где постоят «новый рай». А мы… Пустое. Какая разница. Для меня все кончено. Я просто не выйду отсюда. Прощай, Макс. Я нашел ответ. Надеюсь, тебе хорошо там, билет, куда я не заслужил.
Я прикрыл глаза и «мармеладную» фигуру заметил не сразу. Она колыхалась рядом. Вирт ждал, чтобы я взглянул. Я не успел испугаться. Сладкое и липкое обрушилось на меня мягкой волной. Конфеты в подарок…
- Здравствуй, папа… |
Рассказ открыт для комментариев