7025 Может быть...

    И насадил Господь Бог рай в Едеме на востоке, и поместил там человека, которого создал.
    Первая книга Моисеева. Бытие, 2:8;
     
    И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились.
    Первая книга Моисеева. Бытие, 2:25;
     
    Он был очень усталым, а она была такой тёплой, такой мягкой, такой понимающей. С ней было так интересно говорить. И оба они были совершенно одни.
    Алан Дин Фостер, "Фальшивое зеркало".
     
    Она лежала на голубом песке возле шумно накатывавших волн и, казалось, спала. Лишённое всякой одежды, её тело выглядело порождением самого моря – точёное, гладкое и округлое, словно обласканная волнами галька. Ветер скользил вдоль каждого изгиба, принося желанную прохладу горячей и покрасневшей от солнца коже.
    Но она не спала.
    Он не обманывался на этот счёт.
    Он видел огненную звезду — та со свистом сжигала небо, падая в морскую пучину. Он помнил грохот, рождённый звездой, слепящее и обжигающее сияние, которое не исчезало и после того, как море приняло раскалённую гостью и с болью выдохнуло колоссальный столб воды и шипящего пара. Он чувствовал эту боль, но знал, что перед падением звезда отторгнула от себя крохотную частичку жизни.
    Она и была этой клеточкой, этой неподвижной песчинкой, и лишь дыхание обнаруживало искру жизни, теплящуюся в ней. Она до сих пор не пришла в себя.
    Он ничего не мог с этим сделать, лишь заставил волны нести её тело к берегу. Её жизнь не была в его власти.
    Он стоял на тёплом песке, загорелый и мускулистый, ветер трепал его длинные волосы, в ресницах искрился голубой песок, а в прищуренных глазах отражалось бесконечное синее небо. Где-то сзади шелестели папоротники, шумел громадный могучий лес, растекались поля пушистой изумрудной травы…
    Она покоилась у его ног на всё ещё мокром песке, хотя волны уже давно перестали касаться её, словно опасаясь чьего-то (его?) гнева.
    Он опустился рядом с ней, и долгое время наблюдал, как тихий шёпот дыхания заставляет подыматься и опускаться редкий пучок волос, скрывавший лицо.
    Под небольшой округлой грудью угадывалось биение сердца, такое слабое и незаметное, что её жизнь казалась чем-то призрачным. Но она жила, и с каждой секундой становилась все сильнее и сильнее.
    Он мог заставить сердце работать лучше, но предпочёл, чтобы оно само вытянуло себя из мрачного бездействия. Он просто наблюдал, как не знающий покоя кулак сжимается и разжимается, вбрасывая всё большие и большие порции крови в артерии.
    Он лишь окропил солёными прохладными брызгами её разгоряченную кожу и зачарованно рассматривал переливы красок, разноцветные яркие капельки, заблестевшие на теле.
    Он изучал каждый изгиб её фигуры, каждую клетку и волосок, каждую мельчайшую царапинку. И понял, что если она была послана ему свыше, то не тем небом, которое послало его сюда.
    Все в её теле, от блестящих ногтей и до крошечных кровяных телец, было подвластно старению и настоящей смерти. Она могла умереть и никогда больше не возродиться, как это иногда делал он, и он с ужасом подумал, что было бы, если бы её сердце не выдержало и остановилось.
    Что было бы, если бы он не смог её оживить?
    И хотя всё в этом мире подчинялось его воле, она не принадлежала его миру, и поэтому он не знал, что случилось бы в случае её смерти.
    Но она была жива, и он выбросил всю эту ерунду из головы.
     
    Позже, когда он заставил мир вращаться быстрее и подвёл солнце ближе к горизонту, она начала приходить в себя. Он чувствовал, как в её мозг поступают данные о запахе (особенно о запахе, солёном запахе огромного водного пространства), о звуках (всего лишь успокаивающем шелесте волн), и о свете (который пробивался через закрытые, но уже трепещущие веки).
    Она боялась открыть глаза и обнаружить мир вокруг себя. Он не знал, чем вызвана её боязнь, но искренне надеялся, что причина не в нём.
    Когда она открыла глаза, он понял, что они прекрасны. До этого он не мог оценить их бездонной голубизны, скрытой веками, но сейчас понял, как много терял, отказывая себе привести её в чувство раньше и раньше заглянуть в эти глаза.
    Он смотрел, как она неуверенно моргала ресницами, остановив свой взгляд в какой-то точке среди неба. Она смотрела перед собой, приводя в порядок нахлынувшие мысли, и пытаясь понять, где находится. Она не догадывалась о его существовании.
    А он просто лежал рядом, с удовольствием – откуда оно взялось, ведь он знал всё до мельчайших подробностей? – разглядывая свой мир её глазами.
    Наконец она повернулась к нему и заглянула в глаза. За миг до этого она ощутила его неслышное присутствие и, поняв, что не одна, немного смутилась. И испугалась, хотя это было менее заметно.
    - Кто ты? - спросила она. Язык был ему совершенно неизвестен, но понятен – ведь до этого он читал её мысли. И знал, что она задаст именно этот вопрос.
    Он коснулся её и наполнил блаженством, бесконечным и всепоглощающим экстазом. На миг её тело изогнулось в невольном, восхитительном, переходящем в потрясающую гамму чувств оргазме, но он убрал прикосновение и ответил без слов:
    "Я бог этого мира".
    Она улыбнулась, приходя в себя после неожиданной волны удовольствия.
    "Ты всегда это делаешь?" - спросила она.
    Он приподнялся на локте и склонился над ней. Несколько песчинок, прилипших к коже и волосам, упали на её лицо. Она невольно вздрогнула.
    "Я сделал это впервые. - Ответил он, - И впервые увидел что-то, что создано не мной".
    "Ты действительно бог? - Подумала она. - Или это просто сон? Скажи мне".
    В её глазах он прочел неподдельный интерес, и поэтому поспешил с ответом.
    "Это не сон. Я создатель этого мира".
    "Нет, это сон. - Улыбнулась она, - Сон или смерть. Слишком великолепно, чтобы быть правдой".
    "Ты могла бы умереть, - согласился он. - Падающая звезда – и ты в ней. Море поглотило её и вынесло тебя. Это могла бы быть смерть, но это не смерть. И не сон. Жизнь".
    "Ты странно говоришь, - удивилась она, прищурив глаза. – Ты не открываешь рта, но я понимаю тебя. И... ты читаешь мои мысли. Это телепатия?"
    "Что такое телепатия?"
    "Мысленное общение, - ответила она, - разум к разуму..."
    "Да. Это телепатия"
    Она долго молчала, изучая его лицо. Он понял, что симпатичен ей.
    "Где я?"
    "Ты - гостья моего мира. Само небо прислало тебя сюда".
    "Небо? Ты говоришь, я падала в звезде?"
    "Звезда вспенила море, а волны вынесли тебя на берег".
    "Давно это случилось?"
    "Не так давно, чтобы с грустью вспоминать об этом".
    Внезапно она села, согнув ноги в коленях и прижав их к груди. Он поднял её волосы ветерком и отряхнул с них песок, а мелкими брызгами – освежил.
    - Это ты сделал? - спросила она, едва шевельнув губами.
    - Да. - Ответил он на её родном языке. После тысячелетий молчания голос показался ему чужим, незнакомым и странным. Не своим. Он уже забыл свой голос.
    - Вот это да, - выдохнула она, запрокинув голову и улыбаясь лучам заходящего солнца. - Я жива, и рядом со мной бог.
    Она засмеялась, звонко и искренне.
    - Я давно не слышал смех, - сказал он, когда её глаза наполнились счастливыми слезами. - Спасибо.
    - Ты не слышал смех. Невероятно! - удивилась она, - Но ты же бог!
    - Боги не смеются. - Вымолвил он, приподымаясь. – Богам не над чем смеяться.
    - Ты ведь мог создать кого-то, кто смеялся бы для тебя, - предложила она.
    Он призадумался. За несколько миллиардов лет он мог припомнить миллиарды таких случаев. Но слышать смех, не предопределенный и ожидаемый, а неожиданный и настоящий, было в миллиарды раз приятнее.
    - Ты задумался, - удивилась она, - Неужели у богов есть проблемы?
    Она была совершенно права. Тысячелетия одиночества – вот его проблема.
    - Мои проблемы исчезли, как только здесь появилась ты.
    - Да? - Она встала на ноги. Его восхитил силуэт, чёткий на фоне глубокого, но такого близкого закатно-красного неба. - А мне кажется, они только появились.
    С весёлым визжанием она влетела в ленивую, готовящуюся ко сну воду и, подняв фонтан радужных брызг, скрылась в волнах с головой.
    - Эй! - позвала она, когда вынырнула; мокрые, прилипшие к голове волосы она отбросила назад. - Эй, бог, как тебя зовут?
    - У меня много имен, - сказал он, - можешь звать меня... как хочешь.
    - Как хочу? Интересно.
    - Мне всё равно, - сказал он. Ему действительно было всё рано, как она его назовёт. Да и это ли главное? Ведь если во всем мире больше не к кому обратиться, зачем нужны имена?
    - Почему ты не заходишь в воду? - спросила она, - Она такая тёплая и мягкая. Твоих рук дело?
    Он молча кивнул. Всё, что есть в этом мире – даже сам мир – создано им.
    - Тебе нравится здесь? - Он с интересом рассматривал её гибкую фигуру, когда она выходила из воды.
    - Мне? - Она повернулась лицом к солнцу, подставив блестящую, всю в многочисленных ручейках, кожу под тёплые лучи. - Здесь восхитительно.
    - Я рад, что тебе нравится здесь. – Он улыбнулся.
    Она присела рядом.
    - Так ты действительно бог? - поинтересовалась она мгновение спустя, - Или всё же галлюцинация? Сон? Ты знаешь, я никак не могу этого понять. Всё, что угодно, хорошо, но - бог...
    - Я – бог этого мира, - сказал он, понимая ее недоумение.
    - Этого мира. Но бог ведь один, насколько я знаю.
    - У каждого мира. Каждый мир имеет бога. Эта планета, - он брал термины из её языка, - Это солнце, все звёзды, что ты видишь на небе – мой мир.
    Она весело рассмеялась, откинувшись на спину. Её тело дышало энергией, оно было молодо и наполнено неудовлетворенными желаниями. Он чувствовал это по её позе, по жестам, по мимолетным движениям. Если бы он был таким, как она, он мог бы любить её.
    - Как же нелепо это звучит! - Сквозь смех выдавила она. - Почему же я никогда не видела тебя раньше?
    - Ты из другого мира, - он пожал плечами. – С других звёзд. Я не знаю, откуда ты.
    - Но я никогда не видела и своего бога.
    - Никто не может видеть своего создателя, - ответил он.
    - Знаешь, - после нескольких минут раздумий её голос приобрел какие-то новые привлекательные оттенки, - Всё-таки в это трудно поверить. Считаются, что бог - нечто, не поддающееся пониманию, дающее жизнь и следящее за ней. Понимаешь, мне трудно уяснить это себе... да что там... просто представить — и то невероятно сложно.
    - Ты не веришь, что я бог? - Удивился он. Но она ведь была не из его мира, - Тогда кто же я по-твоему?
    - Какой-то сумасшедший волшебник, - смеясь, сказала она. - Или порождение моего воображения.
    - Ты попала в мой мир вместе со звездой. Ты - существо, созданное другой природой.
    - А мне кажется, что ты - всего лишь сон. Только во сне песок может быть голубым. - Ей, казалось, нравилось просто спорить с ним.
    А ему нравилось общаться с ней. Пусть посредством примитивных звуковых колебаний, но – после долгих тысячелетий – общаться.
    - Но я - не песок.
    - В моем мире он жёлтый. - Сказала она, набирая пригоршню песка в ладонь и высыпая его, развеивая по ветру.
    - Это ничего не значит, - песок стал жёлтым, потом зелёным, потом ослепительно белым...
    «Как снег, - подумала она, - Песок, как снежные хлопья».
    - И как звёзды. - Сказал он, - Звёзды – песчинки, рассыпанные по берегу вселенной.
    Солнце уже почти скрылось за горизонтом. Длинные густые тени накрыли берег. В небе сияли звёзды. Одиночки, невообразимо далекие друг от друга.
    - Ты часто об этом думаешь? - Спросила она.
    - О чём? - Он мог бы прочесть её мысли и заранее дать ответ, но не стал этого делать. Её появление здесь было неожиданным, и ему было приятно узнавать что-то новое о ней, просто слушая её речь.
    - О своем одиночестве. Ты мог бы...
    Она замолчала, увидев, как в каких-то сотнях метров от воды в последних лучах заката вырос ряд зданий. Улицы, широкие, освещённые гигантскими фонарями, наполнились людьми. Перед её глазами возникла окраина какого-то огромного города с великолепной архитектурой. Арки, мосты в вышине, уходящие далеко в море, к каким-то невидимым берегам.
    Город оттеснил ещё секунду назад невозмутимо шумящий лес далеко вглубь суши. Город расползся по берегу, разлился по нему подобно большому (просто огромный, подумала она) яркому пятну.
    Люди, существа в цветастых и необычных одеяниях, ходили по берегу, над которым, словно звёзды, сияли ослепительные фонари на невидимых (а может, их и не было?) опорах, слушали неповторимый плеск волн и увлеченно беседовали друг с другом. Много людей.
    Люди. Они проходили так близко, что на миг он почувствовал в её чувствах намек, тень стыдливости. Она боялась... боялась своего обнажённого тела, несознательно и безуспешно пытаясь прикрыть его.
    - Они не видят... нас, - печально сказал он. - Тебя, как и меня.
    И впрямь, проходящие мимо люди не обращали на двоих, сидящих на берегу, никакого внимания.
    Они действительно не видят нас, - подумала она, и рассмеялась. Стыдливость исчезла, будто её и не было. Он почувствовал прилив непонятной радости...
    - Я создал город. Город и людей, живущих в нём. Ты видишь. Но я всё также остался один. Они не видят меня, хотя я чувствую каждого из них.
    Никто не может видеть своего создателя. И это было правдой.
    - Извини, - прошептала она. Город, такой огромный и великолепный, исчез. Они снова сидели на берегу и смотрели на далёкие звёзды.
    Солнце давно погрузилось за горизонт, и их объяла тьма. Не полная – звёзды дарили свет, а море, словно громадный живой светляк, испускало призрачное сияние.
    - Сколько тебе лет? - спросила она.
    Много, намного больше, чем твоему миру...
    - Если бы я считал их все, то наверняка сошёл бы с ума от скуки. – Сказал он. - Несколько миллиардов, я думаю.
    - И все это время ты один? - В её голосе ему почудилась печаль.
    - Да.
    - А люди, твои создания? Они ведь всегда были рядом...
    - Я сотворил жизнь и следил за ней до самого конца. С тех пор прошло...
    Он призадумался. Да, колоссальная река времени утекла в никуда, унеся к другим берегам все его прежние воспоминания.
    - Тебя я ждал тысячу лет, - произнёс он наконец.
    - Грандиозно, - она искренне улыбнулась, - мои далекие предки ещё не появились на свет, а ты уже ждал меня.
    - Получается, так, - согласился он.
    Она снова долго и задумчиво молчала. Он видел блеск в её глазах, чувствовал её дыхание, её настроение. Ей действительно нравилось здесь.
    - А всё-таки это невероятно. Планета, единственное живое существо на которой – бог!
    - С другой стороны, мне тоже интересно узнать, как такие существа, как вы, приблизились к звёздам. Для меня это непривычно.
    - Но ведь за всю эту уйму лет наша цивилизация и понятия не имела о таком боге. Возможно, он помог нам... Науке это неизвестно. - Она хмыкнула и задумалась.
    - Я действительно падала в звезде? - Спросила она некоторое время спустя.
    - Это выглядело, как звезда, - ответил он, - на самом деле это было что-то другое. Я не знаю...
    -  Не знаешь? - улыбнулась она и задорно окинула его с ног до головы, - Эх, ты, бог!
    - Я не знаю, - повторил он, - объясни мне.
    Она легла на песок, раскинув руки и выпрямив ноги. В её позе он увидел что-то нереальное, будто и она – создание его воображения, но это длилось всего мгновение. Она лежала рядом с ним – такая же живая и ощутимая, как и раньше.
    - Мы с некоторых пор путешествуем... посещаем иные миры, миры других солнц, - она в упор посмотрела на него, - и, наверное, других богов.
    - Других, - как эхо, повторил он, ложась рядом и поворачивая к ней лицо.
    - Других, - она протянула руку и коснулась его щеки. Он почувствовал тёплое прикосновение, и неожиданно какая-то частичка его разума (его плоти?) всколыхнулась, и это движение было (приятно?) необычно. - Не таких реальных, как ты.
    - Не реальных для вас, - поправил он. - Боги – создания разных условий, но одной природы.
    Её рука гладила его волосы, как их гладил солёный ветер, когда он того желал. Но теперь это был не ветер.
    - Они как люди?
    - Да. Почти. Ты не договорила...
    - Мы путешествуем с помощью разных приспособлений, мы называем их звёздными кораблями. Мой звёздный корабль был неисправен, поэтому не смог продолжать путешествие и попал в этот мир.
    - Они похожи на звёзды, эти корабли? - Спросил он.
    - Они похожи на всё, что угодно, - ответила она, - И на звёзды.
    Она приподнялась, убрав руку с его волос и погрузив пальцы в песок.
    - Ты знала, что могла погибнуть?
    - Я хотела этого, - она качнула плечами, и он почувствовал шорох песка под её кожей. - Попасть в иной мир.
    - Иной мир? - не понял он. - Разве после смерти можно куда-то попасть?
    - О-о! У нас есть такая легенда, что после смерти душа попадает в иной мир, мир богов...
    Она не договорила – её речь прервал неожиданный и непонятный для него смех. Он попытался разобраться в её мыслях, но они оказались смешанными и наполненными неожиданным весельем.
    - В чём дело? - спросил он, когда она, мотая головой и смахивая слёзы с ресниц, с усилием заглушила последние позывы смеха.
    - Ведь я и так попала в мир богов... бога, ведь ты один. Значит, я умерла.
    - Ты не умерла, - возразил он, - Ты жива.
    - И рядом со мной бог?! - Она счастливо покачала головой.- Хорошо. Я бы даже сказала — великолепно!
    - Почему ты хотела погибнуть? - спросил он.
    Она приподнялась на локтях и бросила взгляд на гладкую, словно застывшую воду.
    - Теперь это всё равно не имеет значения. Ведь я осталась жива. Ведь так? Когда хочешь умереть и делаешь для этого всё необходимое, не задумываешься о том, что случится, если останешься жить. Я рассчитывала на то, что корабль взорвётся в космосе, но этого не произошло. Вместо этого он взорвался в море неизвестной планеты, а я спаслась. Теперь уже ничего не попишешь.
    - Да, - кивнул он, - Я не дам тебе умереть.
    - А я уже и не хочу. - Улыбнулась она, - Буду считать, что действительно попала в легенду.
    - Да, - неожиданно для себя согласился он. - Ведь я бог.
    - Порой ты кажешься мне всего лишь большим ребёнком.
    Ребёнок? Маленький, несмышлёный, неразвитый человечек?
    Маленький, несмышленый, неразвитый бог?
    - Я сам себе кажусь ребёнком. Иногда. Когда цивилизация, которую я когда-нибудь создал, разрушает себя, я отношусь к этому, как к... сломавшейся игрушке.
    - Наш бог всегда исправлял свою игрушку, какой бы старой и испорченной она ни была. - Задумчиво произнесла она, подняв глаза к сияющим звёздам (где сейчас эта игрушка? - прочел он в её мыслях), лившим свой призрачный и неверный свет на них, на берег, на море. Всегда. Мириады игрушек, - Наверное, это превратило игрушку во что-то намного более серьёзное. Позволило какой-то невидимой её частичке встретиться с богом.
    - Я так не могу, - ответил он, - я не могу отвечать за мысли и чувства огромного количества людей, пусть даже и создал их. Я бог. Но они... они самостоятельные, отдельные... Они... сами по себе.
    - Тебе трудно. - Печально произнесла она.
    - У каждого человека есть выбор, ведь он сам – бог своих чувств и желаний. Я могу только наблюдать.
    - Ты мог бы создать счастливый мир, - не согласилась она.
    - Как этот город? - он покачал головой, - Мир без прошлого? С предопределённым будущим? Нет.
    - Но наш создатель, возможно, так и сделал. Он обеспечил нам настоящее, оставив прошлое только в воспоминаниях. Может быть, мы только помним, что с нами происходило раньше, хотя этого «раньше» у нас не было.
    Может быть.
    - Я так не могу, - сказал он. - Любая проблема, возникавшая у людей, приводила их к самоуничтожению. Они не объединялись в попытке всё исправить. Не договаривались. Даже когда некоторые из них искали меня, взывая и моля о помощи, то лишь затем, чтобы я обрушил свой гнев на остальных. Так было всегда, и я не хочу, чтобы это повторялось.
    Он замолчал. Она с некоторым недоумением обдумывала его слова, такие непонятные и необычные для неё мысли. Он знал, о чём она думает, и понимал её. Как человек. Он удивился, что стал смотреть на некоторые вещи как человек.
     - Я хотела ребёнка, - сказала она.
    - Ребёнка? - он внимательно изучил её и понял, что из-за небольшого физического дефекта она не сможет дать жизнь другому существу.
    Дать жизнь? - подумал он. Дать жизнь, совсем как бог. Она и он – боги; каждый - своих потребностей и концепций.
    - Из-за этого ты хотела погибнуть?
                - Да. Как этот ни странно, некоторые люди видят весь смысл своего существования в продолжении рода. Наверное, так. Я не смогла выполнить своего предназначения.
    - Ты хочешь продолжать свой род?
    - И не только я... Многие наши женщины. И мужчины.
    - Глупо, - сказал он.
    - Может быть, - она пожала плечами, - Но это так.
    - Ваш бог рисковал, создавая вас, - сказал он. - В таком случае вы сможете заселить и те миры, которые ему не принадлежат.
    - Это уже случилось, - сказала она.
    Он с интересом посмотрел на неё. Это было невероятно, но она говорила правду.
    - Неужели боги этих миров приняли вас? - Поинтересовался он, заранее зная ответ.
    - Получается, так и есть, - кивнула она. - Мы нравимся чужим богам.
    Так кто же эти существа, эти так называемые люди? Просто игра воображения, плод мысли, или нечто другое? Неужели это не просто частички жизни, созданные неприхотливым жестом? Что заставило их преодолевать колоссальные расстояния, что убедило богов принять их, а не отвергнуть? Что заставило его самого принять её?
    Он не знал этого, а мог бы, уделив больше внимания своим несчастным созданиям.
    Она засмеялась.
    - Я ведь нравлюсь тебе?
    - Да, - просто ответил он.
    - Тогда пошли в воду, - и она бросилась в море, обдав его каскадом брызг, от которых он не захотел защититься. Чувствуя себя уязвимым, он переделал мысли на человеческий лад. Странно, раньше ему казалось, что люди настолько ничтожны, что их чувствам не стоит уделять много внимания. Теперь он чувствовал досаду. Потому что не смог их разглядеть и понять, не смог удержать от самоуничтожения. Кто знает, какими бы они сейчас стали, каких бы высот достигли, чего бы добились. Он отказался помочь им.
    Но теперь он знал, как всё исправить.
     
    Он вскочил на ноги, издал выразительный клич и бросился в море. К ней. Ведь она ему нравилась – совсем по-человечески.
    - Сумасшедший! - закричала она, когда он, сильными гребками вспенивая воду, врезался в неё и отбросил на появившуюся волну. Она была счастлива жить, он знал это.
    - Я безумец! - Гремело небо в ответ, а сияющая гора воды устремлялась к облакам, - Я безумец, что не знал этого так долго!
    - У всех есть слабости! - Кричала она. – Нужно лишь вовремя о них забыть!
    - Да! Я забуду!
    Он положил ладони ей на талию и нежно приподнял над мягким песчаным дном. У неё была приятная кожа, которая, как и море, пахла солью и свободой. Она шутливо ругалась и отбивалась, но он крепко держал её и раскачивал из стороны в сторону, чувствуя, как эти порывистые и сильные движения заставляют её трепетать. Он понял, что силён, силён физически, с точки зрения человека, а не бога. И осознал, что ей это тоже нравится.
    Он поднял её над водой и с выдохом отбросил. Она с визгом погрузилась в тёплую воду, но через секунду вынырнула, встряхивая головой, веером разбрасывая мокрые волосы.
    - Попробуй меня догнать, - крикнула она, и, не дав ему опомниться, снова исчезла под водой, оставив после себя лишь громкий всплеск и медленно расходящиеся, блестящие водяные круги.
    - Попробую, - ответил он звёздам, и устремился вслед за ней. Когда он почувствовал её рядом, то снова схватил, но на этот раз не отталкивал, а плотно прижал к себе. Она податливо прильнула к нему и прижалась губами к его губам. Он был потрясен, однако пошёл навстречу её желаниям. Он знал, как люди делают это. Он ощутил разбуженную в ней страсть и с недоумением обнаружил, как что-то подобное заполняет и его. Он мог контролировать свои желания, но в тот момент ему не хотелось делать этого, не хотелось прерывать то, чего он, может быть, ждал всю свою жизнь. Может быть...
    В тот миг, когда это произошло, только ликующие звёзды и вздымающаяся водная гладь были свидетелями их счастья.
     
    Всю оставшуюся ночь они провели вместе, не покидая воды и друг друга. Он не помнил, когда в последний раз испытывал подобное. Может быть, никогда. Всё это было внове для него. А она... Она была прекрасна.
    Когда рассвет окрасил облака в ярко-красные тона, они покинули объятия друг друга и заснули, как младенцы, повернувшись друг к другу спиной. Ей снилось море и солнце, и его счастливое лицо. А ему не снилось ничего, как всегда.
    И хотя она была всего лишь человеком, хотя ей всего лишь снились сны, ему было непонятно, что в ней есть такое, что заставляет его по-иному смотреть на некоторые вещи. Может быть, та самая её человечность? А что другое?..
    - Это было божественно, - прошептала она, когда он проснулся. Солнце уже палило вовсю, хотя он и не замечал этого. Для него сияли только её глаза.
    Она лежала на животе, согнув ноги в коленях, и весело качала ими. Жёлтый песок, которым был покрыт весь берег, легко скользил из одной её ладони в другую.
    - Что ты имеешь в виду? - хрипло спросил он и закашлялся - несколько шальных песчинок влетели в рот.
    - Нашу ночь, - она не отрывалась от своего занятия, но подарила ему долгий взгляд, - Она показалась мне действительно божественной.
    - Конечно, ведь я бог, - скептически заметил он.
    - Нет, не только поэтому. Если бы ты чаще обращал внимание на людей, то понял бы, что я имею в виду.
    - Да, конечно. - Согласился он.
    Ещё некоторое время она игралась с песчинками, просеивая их сквозь пальцы.
    - Ты хочешь есть, - произнес он, и она согласно кивнула.
    - Не отказалась бы...- она стряхнула песок с ладоней и села, взъерошив волосы, - Что ты можешь предложить?
    - О-о! - воскликнул он, вскакивая на ноги, - А что бы ты хотела?
    - Да всё что угодно! - она тоже поднялась и потянулась всем телом. Ветер принёс несколько морских капелек и пригладил растрёпанные волосы.
    - Лишь бы это можно было съесть, - добавил он.
    Через несколько минут небольшой костерок весело трещал у ног. Он держал над пламенем два прутика, на острых концах которых были нанизаны сочные ломти мяса. Сладкий, насыщенный запах дыма, исходящего от сухих сучьев, собранных в ближайшей рощице, сливался с таким же приятным, заставлявшим урчать задремавшие желудки, запахом жарящихся кусков.
    - Просто потрясающе, - выдохнула она, когда он протянул один прутик ей. Он почувствовал, как она пожирает глазами дымящийся ломоть мяса с золотистой корочкой.
    - Угу, - подтвердил он, касаясь мяса кончиками пальцев. Обжигающее, пышное, будто кусок ещё живой плоти, которым оно никогда не было. Он просто окунулся в её воспоминания и создал два куска сырой оленины, - ты не поверишь, наверное, но я первый раз сделал это.
    Она так же осторожно касалась мяса, боясь обжечься, но теперь уже смотрела на него.
    - Ты многое делаешь в первый раз, - с печалью, как ему показалось, согласилась она, - А если вдуматься, то всё, что ты именно делаешь – в первый раз.
    - Да, конечно, - кивнул он.
    Когда мясо остыло настолько, что его можно было спокойно откусывать, они съели его. Весело, с громким чавканьем, с хохотом. Он видел, как по её подбородку стекает тёмный золотистый сок, как он капает на грудь, на живот, на искристый песок, и чувствовал, что подбородок его самого, как и руки, покрыты такой же сладкой липкой жидкостью, тёплой и ароматной.
    Для него это были необычные ощущения. Всё, с чем он столкнулся, узнав её, было необычным. Вплоть до неё самой. Неожиданностью было и собственное поведение, непредсказуемое... дикое? Он не смог предугадать всего, что с ним случилось, хоть и был богом.
    - Ты забавный, - произнесла она, облизывая блестящие пальцы.
    Язык у неё блестел от жира.
    - Может быть, - ответил он. - Я об этом не задумывался.
    - А я знаю, - она вскочила на ноги, - Ты мог бы сделать всё, что душе угодно, но...
    Она сочувственно покачала головой и направилась к воде.
    - А я и так сделал всё, что хотел. Я доволен.
    Она обернулась.
    - А люди? Они-то как? Довольны?
    Он пожал плечами.
    - А ты? - поинтересовался он, - Ты могла бы меня в чём-нибудь упрекнуть?
    - Я - нет, - улыбнулась она, - Ты дал мне многое из того, что в моём мире я получила бы с трудом.
    Улыбка была искренней. Он смотрел на неё, смотрел и отмечал про себя, какой она была приветливой и нежной.
    - И что же я смог дать тебе и не дал остальным людям? - В его вопросе звучал неподдельный интерес, он действительно хотел это знать. Не то, чтобы это сильно его волновало, нет, но он многое отдал бы за ответ на свой вопрос.
    Она серьёзно, без тени улыбки, которая несколько мгновений назад озаряла лицо, посмотрела на него.
    - Что ты дал мне? Своё общество, своё расположение, своё внимание, наконец. Именно то, чего не получили те, кого ты создал. Ты дал им жизнь, но – не более того. Ты замкнулся в себе и оставил их... но не оставил меня. Спасибо.
    - Людей нет, - сказал он, - Нет никого, кто был бы недоволен.
    - Да, действительно, - она отвернулась и вошла в воду.
    Он лежал на песке и смотрел, как она всё дальше и дальше отходит от берега; как плещется вода, как светит солнце. Неожиданно ему стало хорошо – он знал, как это бывает, но сам никогда раньше не чувствовал ничего подобного. Но в то же время им овладела и неожиданная, неведомая доселе печаль. Похоже, он сделал что-то, что не совсем точно соответствовало его желаниям.
    Он всмотрелся в свои мысли и неожиданно отметил, что не совсем понимает их. Как будто он стал человеком – даже начал думать подобно этому странному существу.
    Как? Как такое могло произойти? Ведь он так и остался богом этого мира, его творцом и владыкой. Но мир этот принадлежит теперь не только ему. Он недоверчиво уставился на жёлтый песок – да-да, именно жёлтый! И ведь не он сделал его таким.
    Изменение произошло неожиданно, так, что он не сразу и заметил. Неожиданно и независимо от него – как будто в игру вступили более могущественные и неощутимые силы. Боги богов?
    Эта мысль не потрясла его, но заставила задуматься над тем, кто создал его, бога. Кто сделал из простого человека – её – некое подобие бога, пусть слабое и несовершенное, но все же могущественное.
    Теперь этот мир принадлежит ещё и ей – той, кто совершенно этого не подозревая, ради одного удовольствия плещется в воде. Да, эта вода теперь была и её тоже. И вода, и воздух, и само солнце теперь были в её власти.
    Он рассмеялся. Его грусть исчезла без следа, как несколько часов назад исчезло и одиночество. Теперь они не вернутся – он был уверен в этом. Боги богов – или кто они там – позаботились об этом. Странно сознавать, что кто-то следит за тобой, за каждым твоим движением, и помогает преодолевать препятствия.
    Но... Может быть, никаких богов не было, может, всё это – просто нелепая догадка? Может быть? Да так и есть!
    Он и только он причастен ко всему.
    Это он, сам того не сознавая, изменил её. Тогда, ночью, когда они слились воедино. Пусть она пока не догадывается об этом – ей ведь просто не с чем сравнить – это временно. И он приблизит конец неведения...
    Когда она вышла из воды, он встретил её улыбкой.
    - Как ты себя чувствуешь?
    - Прекрасно, - ответила она, - А ты?
    - Отлично, - кивнул он, - Ты ничего не хочешь?
    - Нет, пока нет, - она остановилась рядом с ним, качая головой, - а что ты мог бы предложить?
    - Всё что угодно, ты же знаешь.
    - Да, боги могут всё. - Подтвердила она.
    - Конечно. Но и люди получают то, чего хотят.
    - Почти. - Она вздохнула и добавила, - Не всё, но почти.
    - У тебя будет ребёнок, - сказал он.
    Он увидел, как встрепенулось её сердце.
    Секунду она оторопело вдумывалась в смысл сказанного. Потом резко вскинула голову и пронзила его взглядом.
    - Это шутка или как? - Взволнованно спросила она.
    - Или как, - улыбнулся он, - Кого бы ты хотела - мальчика или девочку?
    Она несколько секунд изучала его светящееся лицо, с недоверием и восторгом одновременно.
    - Я не шучу, - веско сказал он, - У тебя действительно будет ребёнок.
    - Верю, - тихо произнесла она, - После всего произошедшего я просто не могу не верить. Спасибо.
    Он ощутил, как волна благодарности тёплым дыханием окружила его, омыла волнующим потоком его разум и неожиданно исчезла.
    Она потеряла сознание.
    Она стала мягко, медленно опускаться. Он нежно поддержал её невидимыми бесчисленными руками и аккуратно положил на песок бесчувственное тело.
    Он улыбнулся про себя и посмотрел на море, на облака, на солёный ветер.
    У них – и у него, не только у неё – будет ребёнок. Раньше о таком он не мог и помыслить, но когда это произошло, со всей серьёзностью и благоговением осознал это. Теперь он не сможет игнорировать своё создание – ведь он больше не один.
    Скоро их будет трое.
    Трое. Неплохое начало, подумал он. Новая жизнь…
    Он посмаковал слово на языке, а затем произнёс вслух:
    - Человечество.
    Теперь он был не просто создателем и наблюдателем – он был главным действующим лицом.
    Как не мог быть им раньше.
    И, опьянённый таким поворотом событий, он засмеялся. Смеялся долго и счастливо, и смех раскатистыми волнами нёсся над притихшим морем, устремляясь ввысь, к бездонно-голубому небу...