 |
|
| |
12:11 08.06.2024
Пополнен список книг библиотеки REAL SCIENCE FICTION
20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.
|
|
|
|
|
|
Смерти не существует. Ее нет. Все мы будем жить бесконечно. А если вдруг случайно умрем, то никогда не узнаем об этом. Смерти нет…
***
В коридорах бледно-сиреневое освещение. На лайнерах космофлота такого бы не допустили. Фиолетовые волны вызывают депрессию, красные – агрессию, поэтому разрешены только желтый и зеленый цвета. Но «Темника» - частное судно, и здесь все решает хозяин. Интересно, сошел ли кто-нибудь из пассажиров с ума от такой обстановки? Поговаривают, что он, хозяин, большой оригинал, но я не могу присоединиться к беседе, и мне остается лишь кивать в ответ на все эти многочисленные и такие однообразные истории. Да, да, госпожа Бельская, я с вами полностью согласна. Выдержать этот жуткий свет? Нет, невозможно! Или да, невозможно? Как же я запуталась во всех этих репликах, которые прокручиваю в голове, но не могу сказать. Выслушивать других – очень утомляет. Но мне так легко с ними соглашаться! Для этого ровным счетом ничего не нужно, достаточно кивать и улыбаться. За спиной они зовут меня «дурочка Сфен», но я не обижаюсь. Ведь люди обычно любят того, кто соглашается с ними, а сам всегда молчит. Они говорят «дурочка» любя. В конце концов, эту маленькую радость – почувствовать себя лучше кого-то другого, я тоже могу им подарить. Мне не жалко иногда притвориться глупее, чем я есть, сделать другим приятное.
Да, мне легко с ними соглашаться. Потому что ночью, когда они наконец-то будут нейтрализованы сном, я снова пройдусь по коридору одна и подставлю лицо сиреневому свету панелей, прислонюсь к гладкой стене с отделкой под чароит и почувствую радость тишины и покоя. Одиночество. Вот чего мне не хватает.
Холл абсолютно пуст в четыре утра. Даже страдающий вечной бессонницей Даумант к этому времени уже таинственно исчезает оттуда. Я так и не смогла разгадать, в чем секрет этих исчезновений, приходила раньше и позже, но не застала его. Однако и по коридору к своей каюте он ни разу еще не прошел мимо меня. Получается, что Даумант растворяется в воздухе, пока я добираюсь до холла. Наверное, чтобы не мешать мне быть одной. Как он тактичен!
Я брожу по холлу между скульптурами, останавливаюсь перед моей любимой – это Пан с аметистовыми глазами, взгляд у него грустный, словно предвидящий что-то плохое, и, конечно же, это неспроста. Я глажу Пана по каменной руке, успокаивая, и говорю ему на своем языке, что даже если все и будет очень плохо, мы что-нибудь придумаем.
Хозяин приказал сделать в холле три огромных иллюминатора, от пола до потолка их заполняет космос: шарики звезд, невидимые точки планет, вуали туманностей на разноцветном вакуумном фоне. Черный – условность, выдумка людей, отсутствующая в спектре. На самом деле, его нет…
Утром все собираются в столовой, чопорно рассаживаются за длинным столом и завтракают. Инесса обычно старается сесть рядом с Даумантом, но места распределены согласно билетам, и ничего уже не изменить. Я привязана жалкими прямоугольничками с плотностью туалетной бумаги к госпоже Бельской – слева, и к Зозо – справа. Первая ест словно робот, вынужденный изображать человека, без всякого видимого аппетита, а второй громко жизнерадостно чавкает, как беззаботный щенок, и фыркает прямо в тарелку, разбрызгивая соус на стол.
Полет длится полгода, и мы очень привыкли друг к другу. Появились клички, которыми называют каждого из нас за его спиной остальные. Госпожа Бельская презрительно бросает «наш болезный», это о Зозо, он немного не в себе. Я у нее дурочка, Даумант – альфонс, Инесса – пустышка, а Рахиль, странное дело, стерва. Никогда не слышала, чтобы Рахиль ругалась или повышала голос, она обычно и вовсе молчит.
Саму госпожу Бельскую зовут крысой, но, конечно, не иначе как за глаза. Она авторитет, и ее боятся.
Вечерами мы играем в бридж, сложились уже постоянные пары, я с Инессой, Даумант с Рахилью. Зозо не играет, он смотрит на карты поверх плеч игроков и постоянно хихикает. Словно намекает, что никто не возьмет большой шлем, как бы ни старался. Тут не поспоришь, с Инессой я и четырех в масти не могу назначить, не то что отыграть. С ней никто не хотел составлять пару, поэтому госпожа Бельская, уверенно взяв меня за локоть, чуть ли не силой усадила на место Юга. Благодаря этому решению, я стала кем-то вроде доверенного лица Инессы, она приходила ко мне иногда и наполняла своей фарфоровой красотой мою каюту. Красотой, легким ароматом ванили и бесконечными разговорами о Дауманте. Она на редкость нетребовательна к мужчинам, бедная прекрасная Инесса, внешность мальчика - ожившего манекена ее вполне устраивает. Чтобы очаровать нашу красавицу, гордость всех пассажиров (когда-нибудь ты будешь рассказывать, что летела на одном корабле с Инессой Штайн, но тебе никто не поверит, Сфен!), не нужно утомительных ухаживаний, проявления блестящего остроумия, охапок цветов. Да и признания в безумной любви пропадут втуне, потому что достаточно иметь мордашку, а делать уже ничего не надо. Принцесса твоя, бери и пользуйся. Здесь, правда, получилась неувязка, так как Даумант не захотел пользоваться этим подарком судьбы, и все остальные мужчины на корабле его возненавидели. Кроме, конечно, Зозо. Ведь он не понял, что красавчик пренебрег мечтой остальных попутчиков. А такое редко прощают.
Наверное, я привязалась к Инессе. Ее глупость новорожденного зверька заставляла других людей чувствовать ответственность, стремиться оберегать и ограждать беззащитное существо. И мне не удалось избежать общей участи. Может быть, что-то изменилось после того, как она сказала: «Научите меня вашему языку, Сфен»? Зато Инесса в свою очередь неожиданно для всех начала покровительствовать мне. И когда госпожа Бельская однажды привычно попросила таким тоном, словно делала величайшее одолжение:
- Сфен, дорогая, сегодня так жарко, вы не сходите в мою каюту за платком?
Инесса вдруг крикнула, отчаянно, дрожащим голосом:
- Сколько можно гонять Сфен, как служанку?
И добавила уже тише, почти шепотом:
- То за платком, то за таблетками…
Это был безумно храбрый поступок. Госпожа Бельская вся подобралась, как судья, готовящийся прочитать смертный приговор, но противостояние стоило лишь начать, а дальше до сих пор молчавшие не дали бы его проиграть.
- Инесса права, - совершенно спокойно заметила Рахиль, - если вы не в состоянии лишний раз самостоятельно дойти до каюты, то заведите прислугу и путешествуйте с ней.
Это всех удивило еще больше, чем секундный порыв Инессы, потому что холодная Рахиль никогда не обращала внимания на то, что творится вокруг, словно бы ничего не происходило, иногда казалось, что можно убить человека прямо у нее на глазах, не вызвав никакой реакции.
Но, как выяснилось, ей не было все равно, просто удачная маскировка помогала скрыть истинные чувства. А глубоко внутри все кипело так же, как и у остальных.
***
После обеда капитан развлекал нас историями из своей жизни. Сначала мы слушали его, как дети, с открытыми ртами, но скоро запасы его анекдотов иссякли, начались повторы и нам стало скучно.
- Кэп, а слухи про исчезнувшие корабли, - спросил однажды Даумант, - это правда?
Капитан заметно помрачнел, но всеми силами пытался изобразить презрение на лице.
- Глупости! – бодро отозвался он. – Конечно, глупости! И зачем такое вранье распространяют, может, хотят задавить частных перевозчиков?
- Раз это неправда, уже не страшно послушать! – восторженно заявила Инесса. – Расскажите, Даумант, что там придумывают? Так интересно!
- По слухам, в этом секторе пропало четыре корабля, - ответил он с полусерьезным-полунасмешливым видом. - Частные звездолеты с небольшим экипажем и пассажирами. Сначала команда переставала отвечать на вызовы со станции, но показания всех приборов корабля были в норме. Словно он продолжал лететь на автопилоте, но уже без экипажа…
- Сначала? – Инесса захлопала в ладоши, она обожала такие истории. - А что случалось потом?
- Потом все сигналы исчезали.
- Что значит – пропадают корабли? – резко перебила Дауманта госпожа Бельская. – Почему я ничего подобного никогда не слышала?
- Потому что это дичайшие выдумки! – тут же отозвался капитан. – Обычная страшилка нового времени, раньше пугали детишек и легковерных взрослых заброшенными домами с привидениями и прочей нечистью, теперь пожалуйста вам – корабли у них стали исчезать. Ни с того, ни с сего! И именно в том секторе, через который ходит большинство частных судов!
Инесса ловила каждое слово капитана, сторожкая, как важенка на открытом пространстве.
- А «Темника» будет через него пролетать? – спросила она, затаив дыхание.
- Я же сказал, что все это сказки! – возмущенно ответил капитан. – Поэтому какая разница, окажемся мы там или нет?
- А мы там окажемся, - заметил Даумант как бы между прочим.
Инесса вздрогнула, но тут же смутилась своей реакции и начала картинно улыбаться.
- Не пугайте девушек! – раздраженно вставил Морис. – На Сфен уже лица нет!
Все сразу посмотрели на меня, а я подавилась чаем от удивления. На ком здесь лица нет?
Морис – сопровождающий Зозо. Мы подозреваем, что даже телохранитель, несмотря на его постоянный старомодный фрак, в котором не повоюешь. С самого начала полета Морис симпатизирует Инессе, пытается выгородить ее в различных дурацких ситуациях, выставить трусихой кого-нибудь другого, например, меня. Словом, ведет себя как истинный джентльмен.
***
Сегодня капитан не появился за завтраком. Мы ждали его минут пятнадцать, госпожа Бельская запретила прикасаться к еде, пока он не придет. Один Даумант как всегда не послушал ее и прихлебывал кофе с еле различимой полуулыбкой.
Ей приходится делать вид, что она не замечает его наглости. Даже – что его вообще нет. Даумант сильно подрывает авторитет госпожи Бельской.
- Так все и начиналось, - сказала вдруг побледневшая Инесса.
Зозо захихикал, словно услышал что-то невероятно забавное.
- Вы о чем? – раздраженно бросила госпожа Бельская.
- Эти исчезновения… Вы же знаете – сначала пропадала команда, - дрожащим голосом ответила девушка.
Тут она заметила, что все напряженно смотрят на нее, и смешалась.
- Как можно верить в подобные байки! – чересчур громко возмутилась в ответ госпожа Бельская, раньше она себе такого не позволяла.
- По внутренней связи никто не отвечает, - словно невзначай заметил Даумант и макнул кусок сыра в кофе, что обычно заставляло госпожу Бельскую каменеть с плотно сжатыми губами, а тут она и бровью не повела.
- Что значит – не отвечают? – спросила она неестественно-спокойным голосом и тут же закашлялась. – Вы пытались с ними связаться?
- Ну а как иначе? – усмехнувшись, отозвался он.
- Зачем вам это понадобилось? – привычным тоном ведущего допрос прокурора начала госпожа Бельская, она умудрилась взять себя в руки.
- Соскучился, - ответил Даумант. – А заодно решил спросить, почему с «Темники» ночью выбросили за борт что-то размером с человеческое тело?
Инесса вскрикнула и резко прикрыла рот рукой, расплескав при этом по столу свою порцию уже остывшего кофе.
Морис бросился к ней с салфеткой.
- Прекратите бредить! – велела госпожа Бельская. – Невероятная чушь!
- Почему чушь? – вежливо поинтересовался Даумант, чуть склонив голову набок и разглядывая всех нас по очереди. – Попробуйте связаться с ними. Или, например, пройти в служебный сектор. Вход заблокирован.
- Туда никак не попасть? – зачем-то переспросила Инесса, комкая салфетку в руке. На белой ткани темнели пятна от кофе.
- Думаю, нам лучше и не пытаться туда попасть, - заметил Даумант. – Мы же не знаем, что там!
- Это невыносимо! Вы с ума сошли, что ли! – крикнула госпожа Бельская и резко встала из-за стола. – Продолжайте без меня!
- К примеру, там могла произойти разгерметизация, - задумчиво протянул Даумант.
- А сигнал тревоги? – У Мориса задергалось левое веко. – Мы бы услышали!
- Отключили. Предварительно.
- Что? Так вы считаете, кто-то за всем этим стоит?
- Не исключено. Четыре корабля пропало, не растворились же они, в конце концов! Вокруг вакуум, им не в чем было бы растворяться.
- Никакие корабли не пропадали! – гневно выдохнула госпожа Бельская, она стояла рядом со столом и никуда не собиралась уходить. – Капитан же сказал, что это выдумки!
- Он пытался избежать паники и защитить свой бизнес, только и всего, - спокойно ответил Даумант. – А теперь на собственном примере показывает нам, что соврал.
- А откуда взялась еда? – вскинулся вдруг совсем было скисший Морис.
- Думаю, кухня продолжает работать автоматически.
Я посмотрела на стол. Чаще всего мы пропускаем момент его появления, но если зайти в столовую пораньше, можно увидеть, как уже сервированный стол поднимается из отверстия в полу.
Интересно, почему капитан, он же хозяин «Темники», так настаивал, чтобы мы сидели строго на одних и тех же местах? Может, он выдавал разные по весу порции еды? Своеобразная экономия? Но у нас не было выбора, билетов дешевле мы бы не нашли, поэтому приходилось терпеть некоторые чудачества капитана.
- Что же с нами теперь будет? – спросила Инесса в наступившей тишине.
- Скорее всего, мы умрем, - ответил Даумант, откидываясь на спинку стула. – Так что ешьте, господа, не теряйте последних прекрасных мгновений жизни.
Я перевела взгляд на его тарелку и обнаружила, что она пуста.
***
Уже пятые сутки мы едим одно и то же на завтрак, обед и ужин. Составленное когда-то меню некому поменять, поэтому все повторяется из дня в день.
Мы отмалчиваемся, встречаясь в столовой, стараемся сидеть каждый в своей каюте и не выходить без особой нужды.
Даумант и Морис обследовали все доступные нам помещения и не нашли ничего, что могло бы помочь выбраться с «Темники». Никакой возможности послать сигнал о помощи или улететь самим. Единственное рабочее помещение, которое оказалось открытым – проход к восьмому боксу, из которого выбрасывали мусор. Кто-то тонко намекает, что всегда есть выход – туда, в пустоту, расправить руки и парить в открытом космосе…
Почти все замкнулись в себе, но не Инесса, которая часто прячется в моей каюте от реальности. Она может часами болтать о всякой чуши. О том, что Даумант красивый и как здорово, что он не накачанный, она не любит качков, горы мышц смотрятся ужасно, вызывают ассоциации с быками, а ее идол высокий и худой. Инесса рассказывает мне, что госпожа Бельская – бывшая кухарка, получившая фамилию старинного рода по воле случая: сын господ Бельских, вздорный своенравный юнец, женился на ней, чтобы насолить родителям, но не успела бедняжка понять, как ей повезло, - их уже развели. Полученные в качестве откупного деньги быстро кончились, но осталось имя, которое теперь нужно носить с гордостью. Рахиль – темная лошадка, про нее никто ничего не знает, но Инесса подозревает, что там тоже есть какая-нибудь неприятная тайна.
Самый богатый из нас – Зозо, он единственный наследник одного лорда и живое последствие браков между кузенами и кузинами. Лорд-отец стесняется лишний раз демонстрировать свету придурковатого сына и перевозит его исключительно на дешевых частниках под вымышленным именем. Но правда нередко просачивается наружу, ведь Зозо не умеет притворяться и молчать о некоторых интересных вещах.
Все вокруг пытаются так или иначе скрыть свое прошлое. Кроме Дауманта. Стоило Инессе спросить его в один из первых дней полета, как он сразу рассказал, широко улыбаясь, что был когда-то порно-актером. Госпожа Бельская и Рахиль чуть не задохнулись от кашля, услышав это откровение. Капитан был пробуравлен злобными взглядами. Взял на борт такого недостойного человека!
***
За столом не хватает Инессы и госпожи Бельской. Морис нервничает, часто оглядывается на дверь и дрожит веком.
Рахиль и Даумант едят как ни в чем не бывало. Зозо выглядит довольным жизнью, его аппетит остался прежним, несмотря на однообразие пищи.
Я смотрю на каждого из них по очереди. Рано или поздно кто-то должен забиться в истерике и тут главное не попасть под руку, могут и пришибить. Пока что Рахиль и Морис делают вид, что верят в басни госпожи Бельской о скором появлении помощи, но, учитывая судьбу пассажиров тех четырех кораблей, а по данным Дауманта никого из них больше не видели в живых, срыв близок.
Инесса поистерила в первый же день, теперь она более-менее вменяема.
В себе я уверена, в Дауманте тоже. Мы вряд ли начнем активно паниковать. Разве что наедине с собой, запершись в каюте…
- Инесса плохо выглядела вчера, - говорит Рахиль, ни к кому не обращаясь. – Может, она заболела?
Дверь резко открывается, госпожа Бельская входит в столовую и останавливается у входа. У нее совершенно неуместный вороватый вид.
- Вы не знаете, где Инесса? – вежливо интересуется Морис, видимо, сдерживаясь из последних сил.
- Знаю, - хитро прищурившись, отвечает госпожа Бельская, кривит лицо, словно клоун, и это ее поведение так пугает, что хочется вскочить и бежать взламывать вход в служебный сектор, лишь бы спастись отсюда.
- Где она? – повышая голос, спрашивает Морис, не дождавшись конкретики.
- Я… я заперла ее в восьмом боксе, - неохотно признается госпожа Бельская, все еще продолжая глупо улыбаться.
- Что? Да как вы посмели? Кем вы себя возомнили! – орет Морис, совершенно потеряв самообладание.
- А что она делала в боксе? – бесстрастно спрашивает Рахиль, когда он выдыхается. – Вряд ли Инесса оказалась там случайно. Вы ее заманили туда, не так ли?
- Да, мне пришлось пойти на хитрость! – звонко говорит госпожа Бельская. – Чтобы спасти всех нас!
В ее улыбке появляется покровительственный оттенок. Мы недоуменно переглядываемся.
- Пойдемте, господа, я покажу вам! – говорит наша «спасительница» и манит к себе рукой.
Все встают из-за стола, первым вскакивает Морис, двигается он совершенно иначе, чем обычно, словно перестает изображать из себя простого сопровождающего. Я не разбираюсь в таких вещах, но чувствую, что он силен и опасен.
Мы идем по проходу к восьмому боксу. На полу за стеклянной переборкой сидит Инесса, она заперта там, в мусоросборнике. Заметив нас, девушка вскакивает и начинает бить по стеклу кулаками.
- Посмотрите внимательно, - говорит госпожа Бельская, - я вовремя ее поймала!
Я подхожу ближе к стеклу, Инесса машет мне рукой. На лице у нее подозрительные красные пятна, вокруг носа, рта. Но самое главное – белки приобрели зеленоватый оттенок, выглядит жутко и противоестественно…
- Какой ужас, - говорит Рахиль, - думаю, она уже заразна.
Морис возится у панели, не слушая их слов. Пытается разобраться в командах меню.
- Как это открывается? – раздраженно спрашивает он.
- Не спешите, - замечает Рахиль, - выпускать Инессу сейчас – смертельно опасно.
- Что вы мелете! – начинает Морис и вдруг, словно опомнившись, смотрит на Инессу.
Рука его соскальзывает с панели.
- Это невозможно… - жалко бормочет он, отступая назад, к нам. – Человечество победило ее… Ни одного случая за три года…
- Не забудьте, медблок нам недоступен, - говорит Рахиль. – Так что на вакцину не рассчитывайте.
Я оглядываюсь по сторонам. Даумант застыл в углу за моей спиной, спрятался в складке тени и смотрит куда-то в пол. Госпожа Бельская уже пришла в себя и выглядит вполне уверенно.
- Возможности изолировать Инессу у нас нет! – веско заявляет госпожа Бельская. – Воздух в боксе закончится где-то через час, - она кивает на панель. – Выпустить зараженную мы не можем. Остается один выход. Думаю, все понимают сложность ситуации и согласны с моим решением.
Что за решение? Почему все молчат, словно поняли ее слова?..
- Нет! – пытаюсь кричать я, но ничего не выходит. – Морис, спасите Инессу, вы же ее любите!
Я бросаюсь к нему, тяну за рукав, мои слезы падают на его кремовый пиджак и оставляют темные пятнышки.
Морис смущенно поджимает губы, осторожно высвобождается из моей хватки и отворачивается. Он напуган, напуган до смерти, вот что я понимаю, заглянув в его бегающие глаза.
Больше никто не поможет. Никто!
- Я против, - раздается спокойный голос, и не ясно сразу, кто это говорит.
Даумант по-прежнему стоит в углу, скрытый тенью, но смотрит уже не себе под ноги, а прямо на госпожу Бельскую.
- Вы в меньшинстве! – бросает та в ответ.
- Мне все равно, я не позволю вам сделать это.
- Вы не понимаете!.. – кричит она.
- Все я прекрасно понимаю. Обезумели от страха за свою шкурку?
- Да как вы смеете! Чтобы мне указывал какой-то альфонс!
- Разве это идет в сравнение с убийством?
Даумант выходит из тени, решительно направляется к панели, и мне кажется, что сейчас все закончится, нам все равно не помогут, поэтому нужно умереть, не теряя человеческого обличья, сгореть в лихорадке, сверкая зелеными белками…
Морис двигается очень быстро, я даже не успеваю заметить, чем он бьет Дауманта по голове.
Инесса кричит за стеклом, звук не слышен, но по широко открытому рту я вижу…
Даумант падает на колени, глаза его начинают тускнеть, но он успевает сказать почти по слогам:
- Перестаньте плакать, Сфен.
Перед тем, как потерять сознание, он обращается именно ко мне.
Я тоже хотела бы потерять сознание, чтобы не видеть бледную Инессу, царапающую стекло, и повторяющую, повторяющую одно и то же. Чтобы не видеть ее безумные глаза и не читать по губам в третий, в пятый, в двенадцатый раз:
- Даумант! Даумант!
Зачем, зачем я умею читать по губам?
***
Неделю мы обходим друг друга стороной и едим в разное время остывшие и смертельно надоевшие блюда, но когда «карантин» заканчивается, оказывается, что госпожа Бельская и Рахиль успели подружиться и составили с Морисом правящую партию нашего морга замедленного действия. Зозо большую часть времени лежит в каюте, привязанный к кровати специальными кожаными ремнями, обычно он только спал в них, но теперь Морису не до возни с будущим лордом посмертно.
Таким образом, я, Даумант и Зозо – молчаливая оппозиция, неугодные при дворе люди, изгои. Нас снисходительно терпят и позволяют жить, но всячески дают понять, что мы под контролем.
Я скучаю, мне интересно, чем занимаются сейчас мои товарищи по несчастью.
Госпожа Бельская и Рахиль болтают в столовой. Теперь они подолгу сидят там, не то что мы с Даумантом - забегаем перехватить чего-нибудь. Я давно его не видела, ест ли он вообще?
- Ведь нам очень удобно общаться со Сфен, не так ли? – говорит Рахиль. – Она никогда не возразит и даже ответить не сможет. Никаких двухчасовых воспоминаний детства, от которых до смерти устаешь! Зато о себе рассказывайте часами, милости просим! Вас всегда выслушают! Неплохо, да? А заметили ли вы, дорогая, что Сфен после первого же общения с нами перестала носить с собой блокнотик и ручку? Все равно никто бы не попросил…
- А Сфен не так глупа, как кажется поначалу. Чего стоят хотя бы ее отыгрыши ставок, когда Инесса по ходу торговли неверно сигнализирует о силе руки. Да и дурочкой притворяться надо уметь, можно, например, не скинуть последнюю карту в масти при удобном случае, а потом прогореть на этом, но Сфен никогда так не поступала. Она играет намного тоньше, намного. Сначала я думала, что она средненький игрок, ничего особенного, но потом заметила, как иногда азарт одерживает верх над холодной волей, и тогда она открывается и показывает свою силу.
Она говорит об Инессе, словно та жива. Какое лицемерие!
Зозо лежит на спине, кожаные ремни на руках и ногах крепко держат его и не дают пошевелиться на кровати. Про болезного забыли, кому он сейчас нужен. На лице несчастного застыло выражение обиженного ребенка, почему никто не играет с ним, почему не идет Морис, когда можно будет поесть?
Дауманта нет в каюте. Кровать расстелена, одеяло скомкано, простыня смята. На полу валяется пурпурный галстук. Наверное, виновник беспорядка в душе, отличный шанс полюбоваться на его рабочее тело. Но я им не интересуюсь.
***
Мне показалось, что в дверь постучали. Негромко, звук на границе слышимости, такой ненавязчивый, словно просящий не обращать на него внимание, если занята чем-то важным. Я открыла и выглянула в коридор. Даумант стоял там, опираясь о стену и переплетя руки на груди. Он посмотрел на меня, легко улыбаясь, и спросил:
- Можно?
Я сделала приглашающий жест рукой. Даумант изящно кивнул и скользнул в каюту. Здесь он огляделся и вдруг уверенно, как у себя дома, скинул ботинки прямо посредине ковра, дошел до кровати в одних носках и обернулся ко мне, видимо, прося разрешения сесть. Я чуть наклонила голову в знак согласия.
- Рассказывайте! – велел он, забираясь на мою постель с ногами.
Я пару раз недоуменно моргнула, потом развела руками.
- Прекратите скромничать и рассказывайте! – снова сказал он.
Я рассердилась и спросила:
«О чем?»
- О чем угодно! – неожиданно ответил Даумант. – Мне все равно. Я пришел выслушать вас.
«Мне не нужна ваша жалость. И эти глупые одолжения. Откуда вы знаете язык?»
- Могу удивить вас не только этим.
«Удивите кого-нибудь еще. Например, Рахиль. Она в вас влюблена».
- Какая же вы упрямая, черт возьми! – сказал он с таким довольным видом, словно пришел ко мне именно поспорить.
Мы замолчали, глядя друг на друга. Я думала, что он несомненно красив, у него повадки изысканного зверя, но мне все это противно, противно… Что он так внимательно рассматривает у меня на груди?
Оказалось, пальцы уже складывались в знаки, мелькали так быстро, словно хотели поведать что-то, давно вынашиваемое глубоко внутри. Я не сразу поняла, что начала рассказывать ему про Инессу…
«Мне было с ней так скучно! Невыносимая тоска! Но… Она – первая, кто вступился за меня, кто защищал меня!.. Кто попросил научить языку!»
Что-то странное было в его взгляде, перебегавшем с моих рук на лицо. Удивительно человеческое. То чувство, которого я никак не ожидала от Дауманта.
- В юности я писал стихи, - сказал он вдруг. – Ничего особенного, но иногда приятно вспомнить. Ностальгия. Хотите послушать?
Он не начал читать сразу же, не дождавшись ответа, как делало большинство людей, разговаривая со мной. Он ждал, и я кивнула, слегка удивленная этим.
Он читал мне свои стихи. Странное ощущение… Почему-то его голос успокаивал меня. Слов я не разбирала.
Но взгляд животного не мог быть окрашен человеческими чувствами, это оказалось уловкой, потому что завороженная им и ритмом стихов, я не заметила, как Даумант приблизился ко мне…
Я очнулась, только ощутив его прикосновение, он гладил меня по щеке, так глупо и по-детски, никогда бы не подумала, что Даумант может перевоплотиться в мальчика с несчастными глазами, отличный сценический образ, браво!
Он мягко и почти незаметно раздевал меня, я даже не успела сообразить, что происходит, как почувствовала его дыхание на своей обнаженной груди. С силой оттолкнув его от себя, я быстро заговорила, чтобы успеть все высказать, пока он снова меня не схватит.
«Что вы делаете!»
- Раздеваю вас, - невозмутимо ответствовал он и тут же улыбнулся по-кошачьи, не показывая зубов. – Завтра может наступить тот день, когда мы умрем. Мы оба, вы и я. Нас отправят за борт, где бедные наши тела разорвет от разницы давлений… Грустный конец? Неужели вам не хочется пожить еще хоть день, хоть мгновение, хоть тысячную долю мгновения?
«Это, по-вашему, и есть жизнь? Вы переработали!»
Мои пальцы сгибались и переплетались быстро, как никогда. Словно я звала на помощь, словно просила воды, чтобы не погибнуть через несколько секунд от жажды, словно спешила остановить безжалостного убийцу, надеясь неизвестно на что. Успевал ли он понять, что я говорила? Или… уже не обращал внимания на знаки?
Скрещенные указательный и средний пальцы – «я»…
Он гладит мое плечо, совершенно ничего особенного, дружеский жест – но губами!
Уворачиваюсь. Чтобы он видел мои руки…
Раскрытая ладонь – «в»
«а», «с»…
Он смотрит на знаки, читает их, даже повторяет беззвучно. Он слегка улыбается, один уголок губ чуть выше другого, насмешливая улыбка. Он гладит меня по спине вдоль позвоночника, словно опытный массажист…
Зажатый большим безымянный палец – «н»
Мне кажется, что я еще говорю ему «Ненавижу вас!», хотя мои пальцы давно перебирают его волосы и вряд ли могут одновременно складываться в знаки.
***
- Я видел, как вы общаетесь с Паном, - сообщает Даумант, вытягиваясь на моей кровати.
«Вы следили за мной?» - удивляюсь я.
- Конечно, нет. Поначалу я даже махал вам, но вы меня не замечали. Потому что никогда не поднимали взгляд.
Это правда, я так привыкла ходить, опустив голову, что, даже оставшись в одиночестве, продолжаю играть.
- Если забраться на статую Плутоса, ту, что на высоком постаменте, открывается прекрасный вид на звезды. Она очень удачно стоит рядом с иллюминатором. Такое хулиганство было возможно исключительно ночью, чтобы капитан не заметил. Я там иногда засыпал. Прижавшись к стеклу и ощущая себя в открытом космосе.
Я вздрагиваю, и он смеется.
«Неужели вы совсем не боялись?»
- Мне нравится немного бояться, - отвечает Даумант, улыбаясь.
«А почему вы ни разу не позвали меня?»
- Опасался привлечь не только ваше внимание.
Наглая ложь. Он наблюдал за мной исподтишка!
***
Я не могу найти Дауманта. Его нет и на статуе Плутоса, возвышающейся в холле у иллюминатора. Впервые я подняла голову и посмотрела наверх, только чтобы убедиться, что опять ошиблась.
Неожиданная догадка заставляет меня развернуться и броситься ко входу в мусоросборник.
Даумант там, за стеклом, в восьмом боксе. Сидит на полу, как совсем недавно сидела Инесса. Белки его уже позеленели.
«Вас избили?» - спрашиваю я.
Он медленно поднимается с пола, встает напротив меня, протягивает руки вперед...
«Я все понял, Сфен, - говорит Даумант, складывая пальцы в знаки, - случайно понял. Почему вы это делаете? Что с вами произошло?»
«Поняли?»
«Вы сказали, что Рахиль влюблена в меня. Я долго думал и понял, что узнать это почти невозможно. Следить за своими эмоциями так, как Рахиль, может далеко не каждый. Но вы не высказывали догадку, вы говорили с полной уверенностью. Я видел по вашему лицу в тот момент... Она не могла сообщить вам сама, в таких вещах я разбираюсь. Значит, вы видели что-то, чего не мог увидеть больше никто».
Он словно переводит дыхание, его пальцы на пару секунд замирают.
«Вы хотели почувствовать себя сильной. Вы хотели сделать других людей жалкими и беспомощными, травящими друг друга, как обычно они травили вас. Вы хотели, чтобы они поняли – каково это, быть жалкими и беспомощными, быть не в состоянии защитить себя. Оказаться изгоем. Власть над кучкой несчастных, попавших вам в руки. Вот ваша цель».
Я чувствую, как слезы гладят кожу на щеках, медленно сползая к подбородку. Нельзя нарушать правила! Иначе нет никакого смысла во всем, что уже сделано. С самого начала я решила, что исключений не будет. Кто бы ни попался в капкан, выхода для него не существует. Как бы мне ни было горько. Как бы я ни страдала. Так надо!
Заражение происходит по воле случая. Любой может оказаться следующим. Жаль, что Даумант попался так быстро...
«Вам интересны детали? Есть вакцина, она спрятана в моей каюте, отделение для багажа под кроватью, кейс с кодовым замком. По всей «Темнике» установлены скрытые камеры, так что я легко могла следить за любым из вас, верная догадка. Мой катер висит на хвосте этого корыта, в кейсе пульт управления. В любой момент можно покинуть корабль».
«Зачем вы убили Инессу? Всех остальных, включая меня, стоит отправить за борт, не спорю, хоть такие вещи не вам решать. Но Инессу! Как вы будете жить с этим?»
«Мне нравилась Инесса! Я не хотела ее убивать! Это они, они ее убили! Разве нет? Почему Морис не защитил девушку, которую любил?»
Слезы льются сплошным потоком. Даумант устало прислоняется лбом к стеклу, закрывает глаза. Рот его превращается в тонкую линию, скорбно выгнутую, словно у мертвеца.
Что-то звучит у меня в голове, где-то на краю сознания ритмично пульсируют знакомые слова, но я не могу осознать их, вспомнить, откуда знаю эти простые строки. Постепенно начинаю различать и слышу все четче и четче:
В тот день, когда мы умрем,
Все будет совсем другим.
Вот в свете под фонарем
Чужой сигаретный дым.
Что это за стихи? Почему они назойливо стучат в голове? Где я слышала их? Чей голос произносит без всякого трагизма, даже, кажется, с веселой интонацией:
Чужие улыбки, слова.
Кому-то так долго идти!..
А нас понесут в гробах
К концу земного пути.
Словно на лице этого человека легкая улыбка.
Что с нами, а что и без,
Как много мы не смогли…
Над кем-то простор небес
Над нами – пласты земли…
Вдруг Даумант открывает глаза. Я прихожу в себя, стихи перестают звучать в голове. Это был его голос. Он читал мне тогда, в каюте, но все строки протекли мимо сознания.
Чьи-то шаги звучат за спиной. Медленно оборачиваюсь.
- Надо избавиться от него, - говорит госпожа Бельская с видом заправской мафиози, которой подобные вещи привычны и давно надоели. - Поэтому мы искали вас, дорогая!
Как быстро она адаптировалась к ситуации! Не ожидала такой прыткости.
- Это сделаете вы, Сфен, - добавляет наша новоявленная глава клана.
Глазки ее мстительно поблескивают.
Я вжимаю голову в плечи, пару раз быстро киваю и подхожу к панели мелкими шажками.
Рахиль молчит, сурово глядя на мои телодвижения, ничего в лице не выдает ее так, как госпожу Бельскую, но чувствую, что и эта злобно рада.
Они затаили дыхание там, за моей спиной. Они хотят увидеть ужас в глазах Дауманта, хоть раз увидеть его поверженным, испуганным, слабым. Они ненавидят его. И я тоже ненавижу его. Потому что поверженной, испуганной и слабой всегда выпадало быть мне. А он стоит так прямо, словно плевать хотел на вакуум, обнимающий «Темнику», как вата хрупкую елочную игрушку. На нас, таких жалких перед ним, будто это мы будем разорваны через мгновение…
Я кладу ладонь на панель, загорается подсветка. Пара команд – и от Дауманта останется только кровавое облако. Мои ловкие пальцы двигаются так быстро, что вряд ли кто успеет понять, что именно я набираю, даже если подойдет ближе и посмотрит через плечо.
Госпожа Бельская, Морис, Рахиль. Убийцы. Разгерметизация через пятнадцать секунд. Цифры начинают тревожно мигать на панели, словно пытаются отговорить меня.
Я подхожу к стеклу, останавливаюсь прямо перед Даумантом. Он показывает глазами на люк и улыбается. Хороший актер играет до конца.
«Вчера я изменила пароль. Теперь он такой – по буквам…»
Пальцы складываются в староверческом жесте, описывают небольшой круг – «д».
Даумант моргает, непонимающе смотрит на меня.
Показываю ему раскрытую ладонь и прижимаю к ней четыре пальца – «а».
Все интереснее и интереснее, не так ли? Вам не нравятся мои развлечения, дорогой Даумант? Но почему же вы так пристально следите за мной сейчас?
Поднимаю мизинец и отвожу в сторону большой палец – «у».
Следующие буквы ему придется угадать самому. Потому что я не успеваю договорить.
|
|
|
|
Время приёма: 21:45 27.05.2008
|
|
| |
|