E004 Гуманисты

    Огромный плакат висел прямо перед входом в академию. На нем, в лазурной пелене звездного фантастического пространства выступали сквозь дымку млечного пути усталые и величественные лица славных победоносных адмиралов. Дизайнер неплохо потрудился над рекламным щитом. Адмиралы, все как один суровые, с глубокой мудростью в глазах, поочередно то выступали на передний план, и тогда их имена ярко вспыхивали вверху плаката, то почти растворялись в глубоком трехмерном космосе заднего фона.
    Бравый курсант по кличке Немо, стоял перед плакатом, все еще слегка не пришедший в себя после минувшего буйного праздника, который они затеяли вчера в честь окончания академии.
    Но не физиономии адмиралов привлекли внимание молодого бойца. Их серые лики он хорошо изучил по учебникам стратегий и тактик всех видов и пространств – надоели, - зато в самом низу плаката статично замерло крупное изображение атакующей боевой группы стрелкового подразделения «Z». Именно: «З-зэт!»
    - З-зэт. – хищно произнес Немо и плотоядно улыбнулся: – Круто…
    А круче всех на плакате выглядел Он - кумир девчонок с младших курсов, предмет лютой зависти и тайного поклонения парней, самый ненавидимый и почитаемый воин, самый притягательный самец во вселенной… Передний план. Стрелок по кличке - Наповал! Капитан Наповал, будьте любезны. Высокий, крепко сбитый длинноволосый блондин с профилем цезаря и взглядом голодной мурены. В каждой руке пистолет-пулемет, в каждом изгибе тела непоколебимая мощь победителя. Капитан Наповал! Живая легенда. З-з-зэт! Непревзойденный, несущий смерть!
    С легким суеверным недоверием Немо вытянул из нагрудного кармана тонкий пластик официального призыва, на котором значилась желанная латинская литера. Он подал заявление еще полгода назад, и тогда был уверен в успехе. По крайней мере, так ему казалось. Немо официально считался лучшим на курсе: первый стрелок, самый быстрый и ни разу не мертвый сапер, непревзойденный рукопашник, баллистик, электронщик, немного жесткий, но умелый санитар, непревзойденный разведчик и бесподобный диверсант. Отличные физические данные, могучий потенциал.
    Когда Немо подавал заявление, он не знал о бешеном конкурсе. Не боялся цифр, не ведал статистики и победил, сам того не осознавая, почти случайно в жесточайшем балловом замесе. Группа «З-зет» ждала пополнения, и вчерашний курсант верил, что сразу после обязательных релаксационных каникул, не позднее весны Сам Капитан Наповал, как в рекламе, скажет ему: «Добро пожаловать в ад, парень! Хорошо держишься!» И, может быть, даже хлопнет по плечу.
    ***
    - О, – сказал Наповал, и принялся набивать трубку. – Салат и устрицы. Свеженькие. Поздравляю, ребята. Спички есть у кого?
    Немедленно по всей веренице зашуганых новобранцев вспыхнули и потянулись огоньки зажигалок.
    - Жаль. – Поморщился героический блондин, и обратился к худому курсанту, чуть похожему лицом на филейный нож. – А ты, что? Уже потерял казенную зажигалку?
    - Никак нет, господин капитан!
    - И?
    - У меня нет спичек, господин капитан!
    Осторожно утрамбовав табак в чаше трубки, Наповал выудил из внутреннего кармана засаленной куртки потертый коробок. Вытащил спичку, лихо шваркнул её об обломок камня, на котором сидел, и поднес огонек к табаку. Несколько раз сильно затянулся. Когда, подгоревший табак полез из трубки наружу, Наповал придавил его гильзой от крупнокалиберного пулемета, и снова обжёг пламенем уже почти догоревшей спички.
    - Кличка? – спросил Наповал, выпуская первый бесформенный клуб дыма в чужое неподвижное небо.
    - Немо! – рявкнул Немо, всей кожей ощутив, что вытащил самый главный в своей жизни лотерейный билет.
    - Молодец, - хмуро кивнул Живая Легенда. – И где вас таких умных готовят…
    - Военно-космическая академия при НИИ имени Хромова, господин капитан!
    - И вот, сразу, уже не молодец, - капитан осклабился. – Это был чисто риторический вопрос…
    - Виноват, господин капитан.
    - Надо же. И снова молодец. – знаменитый блондин изящно изогнул правую бровь, но вдруг резко окрысился: - Запомни! Никакого «Немо» больше нет! С сегодняшнего дня ты – Спичка.
    - Так точно, господин капитан.
    - Мне нравится твой голос, – вдруг Наповал судорожно схватился за правое ухо, и сразу отпустил, успокоился, молвил: - В минувшем сете мой ординарец отправился повидать маму. Так что, пойдем, поможешь. Остальным разойтись… куда угодно. Оружие получите у сержанта. Речи и прочие торжества - завтра утром, ближе к полудню, после обеда, на закате. В зависимости от того, на сколько опоздают наши транспортники. Отдыхайте, мальчики. Берегитесь девочек.
    Старая база группы «З-зэт», столь же легендарная, как и сама группа, на деле оказалась мало примечательным военным лагерем, страдающем отсутствием горячей воды и наличием неистребимых тараканов. Тем не менее, в корпусе, где находилась комната Наповала, было достаточно чисто, почти стерильно.- Заходи.
    Капитан довольно резко втолкнул курсанта в комнату, вошел сам и заблокировал дверь.
    - А? Что, собственно… - начал было Немо, и в ужасе осекся.
    Бравый капитан, скрипя зубами, стягивал с себя одежду. В свете приглушенных ламп мелькнули бледные плечи, торс - неестественно белого цвета, пепельно-серое бедро, и… Немо отвернулся.
    - Возьми иглы четыре и семь, – донесся до курсанта властный голос капитана. – Не торопись.
    Наповал сидел в высоком кресле, похожем на трон пациентов стоматолога, голый, всклокоченный и страшный:
    - Ну!
    - Где..? – едва выдохнул Немо-Спичка, и только тут заметил, что вдоль всей стены тянутся многочисленные и неизвестные ему приборы, подвешенные к потолку капсулы - наполненные густой багровой жижей, и многочисленные проводастые индикаторы совершенно непонятного назначения.
    - Там написано. Специально для тупых, вроде тебя. Справа! Быстрее, чёрт!
    У любого другого курсанта давно бы уже закружилась от волнения голова. Немо не терпел слабости, особенно своей. Одним коротким вздохом уняв трясущиеся руки, он принялся за работу. Справа. Четвертая и седьмая.
    Над нужными ему приборами, действительно обнаружились выведенные черным маркером цифры. Немо аккуратно, но без лишней нежности вынул из зажимов длинные и толстые, как карандаши, заостренные «иглы». Подошел к Наповалу.
    - Сделано, господин капитан.
    Тот поднял вверх правую руку, обнажив бок:
    - Видишь татуировку? Красиво? Мне тоже не нравится. Четвертую воткнешь в крест у цифры четыре, седьмую… Подсказать, или сам догадаешься? Вводи резко, до щелчка. Не промажешь, там некуда мазать. Я немного пошумлю, но ты не обращай внимания. А потом подключи провода, видишь, те – оранжевые. Все равно, в каком порядке. Понял?
    - Понял…
    - Давай! Ры-а-а-а!, Мля!, А-а-а-! М-М-м… Молодец.
    ***
    - А ты как думала? – посмеивался маэстро Наповал, закутываясь в длинный цыплячье-желтый халат. – У меня все-таки сорок с хреном схваток за плечами. Так что, Спичка, не обессудь. Придется тебе время от времени поработать доктором: легкие, сердечко и кой-какой ливер мне приходится регулярно подзаряжать.
    Сдерживая нервную дрожь, на что уходили последние силы, новоявленный Спичка как можно более покойно прихлебывал из жестяной кружки дешевый приторный чай. У Наповала не водилось хорошей заварки, и он мог порадовать курсанта только лишней парой кусков сахара.
    - Да и ноги, – попыхивая трубкой, продолжал капитан. – По большому счету, особенно левая, не совсем те, что подарила мне мать. Но, не хуже. Разве что, требуют чуть больше внимания.
    - И волосы. – Буркнул Спичка, теперь уже окончательно смирившись со своей новой кличкой.
    - Верно, - согласился Наповал. – Чистая синтетика, но выглядит роскошно, особенно в хрониках.
    - А на самом деле?
    - Шатен. Вплоть до самого огнемета. Впрочем, оттуда же и левый глаз. Кстати сказать, интересный был бой… Жаль, не доиграл.
    Курсант поперхнулся чаем.
    Больше всего Спичку поражало то, что этот странный знаменитый, возвышенный славой и несчастный по сути ошметок плоти, казалось, вовсе не замечал своей ущербности. Буквально состоящий на три четверти из протезов, пусть даже из баснословно дорогих, сверхсовременных – биопротезов, Наповал вел себя истинно по-королевски.
    - У Вас осталось что-нибудь свое? – осторожно спросил курсант.
    - Почти весь мозг! – живо откликнулся капитан, наливая себе в стакан нечто сиреневое из низенького кувшина. – И позвоночник. Мне до сих пор дьявольски везло с позвоночником! Была всего одна пуля в шестом, и осколок в девятом. Позвонках, я имею в виду.
    - И как это? Вот так вот…
    Наповал одним махом опрокинул в рот своё чуть светящееся пойло, и кивнул Спичке на дверь.
    - Тебе пора на построение. Сержант раздаст стволы, и научит с ними обращаться. Если повезет, конечно.
    ***
    «Построение» оказалось сидячим. Новобранцы кружком устроились на камнях склонов огромной воронки, по дну которой важно прохаживался медведеподобный сержант, небрежно, словно китайские массажные шарики, вращая на широкой ладони пару термических гранат.
    - Нам пришлось тебя ждать, Спичка! – рявкнул он. – Если бы я не знал, что тебя напряг Наповал, уже к вечеру твои ноги превратились бы в оковалки, покрытые жирными кровавыми пузырями! Всех касается! Сядь здесь.
    Курсант покорно устроился на обломке бетонной плиты.
    - Меня зовут Сержант Вхлам. – ревел тем временем старый вояка. - Первого кто ухмыльнется, лично заставлю жрать землю. Всех касается! Даже ординарцев Капитана.
    И, все же, бывшие курсанты едва сдерживали расползающиеся в улыбке губы. Все читали хронику, все знали, что сержант Вхлам, настоящая заноза в заднице, но мужик неплохой, дельный, хотя, судя по хроникам, своего капитана и недолюбливает, причем взаимно. Это маленькое противостояние вносило в размеренную солдатскую жизнь некоторую пикантность. В отряде «Z» по-настоящему плохие люди не задерживались.
    Убедившись, что молодняк притих, сержант носком сапога откинул крышку цинкового ящика:
    - Вот ваши пропуска на следующий матч! - Казалось, что Вхлам вообще не умел говорить спокойно; он либо орал, либо насыщал речь такими ехидными злорадными интонациями, что хотелось немедленно спрятаться за надежный семидюймовый лист танковой брони.
    Он выхватил из ящика брутальную железяку, в которой всякий с первого взгляда сумел опознать штатный пистолет-пулемет отряда «Z».
    - Кто! Мне знает что это!?
    Подавленные нелогичным ревом сержанта, новобранцы сочли за лучшее держать язык за зубами.
    - Ну! Кого молчим?
    - «Грегори РК-10-д», – негромко отрапортовал Спичка, поднявшись с камня. – То есть двуствольный. Отличается от базовой версии повышенной скорострельностью и двумя, вертикально расположенными относительно друг друга укороченными стволами, магазин увеличен на…
    - Сядь! – гаркнул Вхлам так, что со склона посыпались мелкие камешки. – Выпендрился?! Молодец! А теперь! – он снова потряс над головой оружием. - Кто скажет, как называют это обрезанное уёжище в отряде «З-зэт»? Быстро! – и заметив, что новый ординарец капитана снова открыл рот, заорал еще громче: - Молчать, Спичка! Твой нехилый поток сознания меня уже пленил, так что, уже заткнись!
    Однако, подавленные этим спектаклем одного актера, новобранцы предпочли остаться зрителями. Обведя тяжелым взглядом собравшуюся аудиторию, Вхлам покосился на Спичку и, глубоко вздохнув, кивнул:
    - Ладно. Шпарь, ботаник.
    - Мразь! – отчеканил курсант, быстро поднявшись.
    В воронке повисла густая, неприятная тишина. Большинство новобранцев вдруг резко заинтересовались состоянием своих ногтей, другие принялись перевязывать шнурки недавно полученных армейских ботинок. Сержант Вхлам, однако, благосклонно кивнул:
    - Дальше!
    - «Грегори-Мразь», господин сержант, – по-прежнему негромко вещал Спичка: - Прозван так за излишнее членовредительство, так как кинетическая энергия заряда, измененная в свою очередь, нерационально введенной в систему автоматического огня…
    - Достаточно… – поскольку Вхлам впервые произнес человеческое слово без надрывного вопля, все вздрогнули. – Сядь. Я скажу проще.
    Он поднял автомат стволами вверх:
    - Эта штука стреляет быстро. Быстро и убойно, при попадании в голову, сносит череп, при попадании в икру – отрывает ногу. Попадет в живот – развалит надвое. Мощная тварь! Ясно? Хорошо. Но есть и обратный минус. Эта дрянь жрет патроны, как икру: за один укус – полбутерброда. Первый рожок вы расстреляете с перепугу. Второй - в панике. Вы все останетесь без патронов в течение пяти минут схватки, - это я гарантирую! И тогда, - забирайте патроны у мертвых. Мертвых будет предостаточно! Никто не посмотрит косо, и никто не осудит. Всех касается!
    - Шокер… - тихо сказал Спичка, уже чувствуя, что нарвался на неприятности. – Еще есть шокер.
    - Да-а-а. – ласково, как может быть ласковым только голодный кайман, согласился сержант Вхлам. – Есть еще и шокер. Но об этом мы поговорим в следующий раз.
    Бросив ствол обратно в ящик, сержант, злобно посмотрел наверх, на мгновение ощерился в звездное небо, и продолжил:
    - Постарайтесь не потерять оружие. До начала схватки осталось два дня. Разберите «мразей» и идите к коменданту, шестой корпус, - он зарегистрирует, пробьет номера и выдаст патроны. До ужина у вас остается еще три часа, успеете пристрелять свои игрушки на стенде. Вольно! Остается Спичка и… нет, только Спичка.
    ***
    Громадный сержант уверенно завел новобранца подальше от базы в карьер, воровато огляделся и сел. Разумеется, на камень, - уж чего, а камней вокруг было предостаточно.
    - Расслабься, – вяло прорычал Вхлам. – Не обращай внимания на наши публичные выступления. Это для хроники. Шоу. Вокруг базы камеры. В столовой и офицерских корпусах – тоже. Прямая подача с перерывами на рекламу. Герои под соусом. Сам то, кумекаешь?
    - Не без того, – серьезно кивнул Спичка. – Здесь мертвая зона.
    - Добро. Сигареты есть? А! Вы же молодые теперь не курите. Бережете здоровье. Для первой пули, - сержант неумело засмеялся. – Почетно. Дай хоть жвачку.
    - Извините…
    - Понятно.
    Сержант неторопливо вынул из внутреннего кармана большие часы со стрелками, потер стекло об рукав, глянул, усмехнулся. Спрятал древний прибор обратно и замолчал, внимательно разглядывая Спичку с головы до пят, будто тот был не зеленым новобранцем, а, по меньшей мере - саблезубым богомолом.
    - Ладно! – наконец кивнул Вхлам, – Капитан еще ни разу не ошибался. Слушай сюда быстро, и внимательно. А?
    - Так точно.
    - Скажешь сегодня всем, чтоб нижний ствол у «мразей» отключали к чертям. По тихому. Лишнего не трепи. Правила этого не позволяют, но можно забить грязью, тогда проканает, типа – вынужденная мера. Это только на плакатах красиво, когда трассеры идут в две полосочки, а на деле – карачун – перегрев сразу и детонация в сорока процентах. Для понту, для красоты, оно, конечно, лихо. Скажи, чтоб патроны берегли. Палить только одиночными, в крайнем случае – с отсечкой по три. «Мразь» и так штука зверская. Понял?
    - Ага… - ошарашенно кивнул Спичка.
    - Ну вот! – тепло улыбнулся Вхлам. – Хоть на человека стал похож, а то все «так точно», да «так точно». Ну, так, передашь?
    - Обязательно.
    - Вот и ладно. Как отключить сами разберете – это дело плевое. Все, беги, пристреляй «мразь», и надень чегонить парадное. Вечером Наповал будет речь толкать. Он это дело любит перед ужином. Шпарь, пострел, пока не съел! – расхохотался громила, нехило шлепнув на прощанье новобранца по бритому затылку.
    ***
    Удивительно, но ужин спонтанно перенесся из казарменной столовой в местный орбитальный бар, уютный, музыкальный и достаточно просторный, чтобы вместить сотню с лишним головорезов.
    - Господа! – начал великолепный как всегда Наповал, когда все расселись. – Судьба и честь собрали нас здесь для служения своему отечеству. Я счастлив и горд приветствовать среди нас новых, а вернее будет сказать, - выросших на каменистом грунте поражений и побед, молодых рыцарей истины! Патриоты! Нет ничего более святого, чем рискнуть своими жизнями! ради благостного спокойствия сограждан! Мы! Последний аргумент в споре, но в споре гуманном! Мы позволяем самому течению человечества прогрызть свое глубокое русло в толще вечности, не отвлекаясь на самоистребление… Слава альянсу! Да здравствует Ззззз-эт!!!
    - Ззззз-эт!!! – вторили своему капитану еще трезвые, но уже готовые к отключению разума солдаты.
    Раньше, еще в академии, Спичка-Немо даже не подозревал, что его кумиры умеют так отвратительно напиваться. Вскоре он узнал, что любые предположения по части морального облика «Z» не идут ни в какое сравнение с мрачной действительностью. А еще чуть позже, он присоединился.
    - Во-ооо-т… – Наповал наставительно поворачивал голову Спички так, чтобы тот мог хотя бы мельком разглядеть хмурого парня, сидящего у самой дальней стойки. – Это сам Крейзи-Миномет - вгоняет снаряд в траншею, как твой папаша твоей мамаше… Извини! Прости. Но, учитывая результат, сравнение верное. Только наоборот. Ты живой, а те, что в траншее… Не завидую.
    Указанный капитаном минометчик тупо изучал грани пустого стакана.
    - Он запихал себе в голову столько железа, что уже почти не человек. – многозначительно шепнул Наповал, и вдруг оживился: - А вот этот!
    Голова Спички снова была вручную повернута:
    – Мой добрый друг! - радостно вещал капитан. – снайпер Бир-Хантер. Прелесть! Один из лучших. Видишь, он в темных очках? Это не стиль, это он, скотина, глазки бережет. Снес в прошлой Схватке моему саперу полчерепа – падла. Но, все равно молодец! Меня дважды зацепил, помнишь, я рассказывал про левую ногу? – его работа.
    - Так они не наши? – изумился порядком захмелевший Спичка.
    - Нет, конечно! Здесь все… В основном, - нетрезвый Наповал махнул рукою в зал: - Из конфедератов, или наемники корпорации «Василевс». Пока схватка не началась, врагов тут нет.
    - Но как же мы… - возмутился бывший курсант. – Ведь! Завтра же! А?
    - Неправильно ты пьешь текилу, - вздохнул Наповал: - Смотри. Прекрати! Не сыпь соль на руку. Плебей! Берешь ломтик лайма, макаешь в соль, откусываешь, - у-мммм-ня… - и нежно выпиваешь. Ну? Восторг? Молодец… Теперь хавай лимон. Во-о-от, умничка. И не задавай больше глупых вопросов.
    ***
    Вечером, вернувшись в казарму, Спичка отправился в клозет и проверенным методом двух пальцев в рот, избавился от лишней текилы. Почистил зубы, подержал голову под струей чуть теплой воды. Затем, отозвал в сторонку пару крепких новобранцев, достаточно трезвых, или, по крайней мере, сохранивших на лицах следы былого рассудка; и сухо передал им свой разговор с сержантом Вхламом.
    - Они не могут приказать нам это официально, – подытожил он. – Но лично я угроблю нижний ствол своей пушки при первом же удобном случае.
    - Теперь и я, пожалуй… - кивнул боец, что поплотней. – Вхламу можно верить, они с моим батей вместе воевали. Я Щегол.
    - Я Шнурок, – усмехнулся второй. – Спасибо.
    - Передайте остальным. Насколько я помню, нижний ствол отключается, если снять перемычку…
    - Знаю. – Щегол уверенно кивнул и ухмыльнулся: - Не ты один проходил практику.
    Перед тем как уснуть, Спичка с запоздалым ужасом ощутил, что все вокруг абсолютно неправильно. Солдаты напиваются накануне схватки, герой войны и образец доблести мало того, что наполовину искусственный, так еще и ведет себя, как дешевый шоумэн. Новобранцы болтаются по базе и никто их даже не пытается призвать к дисциплине. Старый сержант втихую рекомендует покалечить штатное оружие. Сумбур, хаос, - не так он представлял себе службу в элитном отряде. Да и сам лагерь больше походил на логово флибустьеров. В хрониках все выглядело по-другому.
    ***
    Хмурые с похмелья бойцы кучками сбивались на плацу. Молодняк скорее по привычке, чем от необходимости – построился. Часам к девяти появился сержант Вхлам, причем в состоянии полностью соответствующем своей знаменитой кличке. То ли он не успел протрезветь, то ли с утра еще добавил на старые дрожжи. Наорал на всех, отнял у кого-то сигареты и принялся их методично одну за другой скуривать. Старики, многие из которых также частенько мелькали в хрониках, вяло переругивались вспоминая какие-то прошлые непонятные обиды. Коротко стриженная рыженькая снайперша Лисса-Линза, весьма популярный образ которой вызывал среди гражданских домашних мальчиков отчаянную половую истерику, прихлебывала пиво из банки. Не менее популярный пулеметчик Скотти-Скат вдумчиво ковырялся ножом между зубами, очевидно, добывая таким образом остатки вчерашнего ужина.
    Капитан Наповал вышел к собравшимся в роскошном белоснежном мундире – свежий и сияющий, отчего над плацем вдруг будто взошло солнце.
    - Господа! – как всегда начал он. – Я счастлив приветствовать вас в столь знаменательный день. Мы, как всегда отправляемся в ад, и мне лишь остается пожелать вам счастливого пути. С добрым утром, банда! Я снова с вами, мои непутевые друзья!
    В ответ банда что-то бодро прохрипела.
    - Ты совсем охренел, кэп? – беззлобно поинтересовался Вхлам. – Мы, что же будем драться в меловом карьере? С какой радости такой светленький прикид? По снайперам соскучился?
    - Грубо, старина. – заметил Наповал. – Но, в твоем стиле. И опять пьяный! Завидую… Лисса, рыжий свет очей моих, эти мужланы ни хрена не понимают в тонкостях изысканного военного стиля. Скажи правду.
    - Шикарно выглядишь, капитан! – кивнула леди-Линза. – Рубашку сам гладил?
    - Как ты догадалась… Шатлы задерживаются, до погрузки еще минут сорок, расслабьтесь. Только в меру, а не как в прошлый раз. Линза, душа моя, а ты случайно не помнишь, куда я дел тот веселенький гусарский ментик синего бархата? Ну, там еще пуговицы такие были красивые с орлами.
    - Лучше не вспоминай… - буркнул Скотти-Скат.
    - О. – все-таки вспомнил Наповал, - Да, нехорошо получилось. Не люблю огнеметы, больно и бестолково. Пуговицы жалко. А где Спичка? Почему молодые построены? Кто это придумал? Эй, Вхлам, это твоих потных ручек дело?
    - Оно мне надо?! – огрызнулся сержант.
    Группа «З-зэт» заметно оживилась. Презирая головную боль, старики заулыбались, принялись травить бесподобно пошлые анекдоты, выволокли ящик пива. Сорок минут до погрузки – это же целая жизнь.
    ***
    Два транспортника опустились прямо на плац. Несмотря на кажущийся раздрай и бедлам, погрузились меньше чем за три минуты. Наповал увлек Спичку с собой в «офицерский» сектор. На удивление удобные сиденья убаюкивали, и большинство воинов, небрежно засунув оружие и рюкзаки под кресла, немедленно задремало. Капитан нашел старый детский комикс и с увлечением принялся его листать. Вхлам упоительно храпел, источая неоднозначный аромат дешевого дезодоранта вперемешку с перегаром. Прочие вдумчиво жевали прихваченные в дорогу бутерброды, запивая их пивом. Вся компания походила на группу бывалых туристов, и со знаменитыми непобедимыми «Z»-бойцами никак не ассоциировалась.

    Рядом со Спичкой устроилась Лисса-Линза, достала маленькое зеркало и некоторое время строила сама себе рожицы. Поправила челку и заключила:
    - Пить, конечно, надо меньше, но все равно – симпатяшка!
    - О, да! - неожиданно для себя выдохнул Спичка. – И не только…
    - Что ты имеешь в виду?
    - Ну! – он никак не мог смягчить свой восторг, все слова вылетели из головы: - Вряд ли в общежитии моей академии найдется хоть одна комната без Вашего плаката. Извините, я не хотел… э-э-э… обидеть. Просто.
    - Это, часом, не тот ли плакат, где я в топике таком – коротеньком - и в шортиках на пляже с винтовкой?
    - Он самый. И еще темные очки…
    - И тебе нравилось?
    - Да. – Честно, признался Спичка. – Очень…
    - Жаль. А, впрочем, уже все равно.
    - Что все равно?
    - В сексуальном плане я человек конченный. Две разрывных в живот, скажу я тебе – не самая веселая шутка.
    Спичка никогда не подозревал, что может покраснеть так стремительно. От его пылающих щек можно было прикуривать. Он попытался пробормотать какие-то извинения, но вышло только хуже.
    - Не парься, все знают, – пожала плечами Линза. Они мои кишки в пакетик собирали, тут не до сантиментов. Кстати, не знаешь что такое «сантименты»? Нет? Глупо. Пользуюсь словом, но не уверена, что именно оно обозначает. Привыкай, парень, здесь все немного с прибабахом.
    - Извини… те.
    - Да, ладно. Кстати. Ребята просили узнать. Если хочешь, можешь не отвечать, но… Это по поводу Наповала. Он сделал тебя своим ординарцем, мы, конечно, знаем, что это значит, но все-таки…
    - Да нет же! – если до этого Спичка был просто красным, то теперь побагровел совершенно неестественно. – Мы просто! Он просто…
    Пришлось заткнуться, поскольку Спичка не знал, стоит ли рассказывать Лиссе-Линзе об увечьях капитана, или она знает, или имеет в виду другое… Он окончательно запутался. Все было неправильно! Абсолютно все! Однако, рыженькая снайперша, наблюдая его растерянность, тихо рассмеялась:
    - Да я не это имела в виду! – хихикала она. – Секретов у нас мало. Все, так или иначе порваны-поломаны. Капитан, конечно, побольше других, но у него, зато мозги на месте, ну почти. Я хотела только узнать: поил ли он тебя чаем, после процедур?
    - Ну, да… - удивился Спичка. – А что тут такого?
    Очень довольная собой Лисса-Линза откинулась на спинку кресла и явно посветлела:
    - Добрый знак! Значит, он в хорошей форме. Значит, капитан Наповал снова в строю. Как он тебе, кстати, показался?
    Прежде чем ответить, молодой новобранец хорошенько подумал, взвесил свои сомнения, и осторожно проговорил:
    - Он необычный человек. И, несмотря ни на что, мне кажется, он не притворяется. Все, что с ним случилось настолько странно, но возникает… Как бы сказать? Мне показалось, что он счастлив.
    - Счастлив? – удивилась Линза. - Вряд ли, - он просто очень грамотно свихнулся. Наповал вообще всегда всё делает правильно, даже сходит с ума. Но, он лучшее, что у нас есть. Без Наповала мы, пожалуй, перестанем и себя людьми считать.
    - Я не знал. Извините.
    - Давай на «ты». Я снайпер, ты прикрытие. Главное обоим остаться в живых. Сигареты есть? Ах да! Всё время забываю. А ты ничего, - забавный. Обращайся если что. Помогу.
    - Спасибо.
    - Спасибо не покуришь. Иди, стащи у Вхлама сигареты. Он не проснется, а если проснется, скажешь, что для меня.
    ***
    Разумеется, их не выбросили десантным макаром в гущу битвы, и даже сама по себе Схватка еще не началась.
    - Капитан! – весело крикнула Лисса-Линза, когда транспортники, выплюнув группу «Z» на холмистый блин «арены», скрылись в облаках. – За что воюем?
    - И правда! – всполошился Наповал, по прежнему изящно белый, но уже слегка помятый сзади. – Ну и зачем ты мне не напомнила раньше? А? Я должен всякую хрень помнить сам, да? Не цените вы меня, братцы… Сейчас посмотрим. Стройтесь, сукины дети! Страна желает вещать.
    И, действительно, вытащив из под плаща длинный конверт из настоящей бумаги, и, кажется, даже запечатанный сургучной печатью, Наповал принялся возиться с ним.
    - Никогда не ладил с упаковкой… - ворчал он. – У меня же есть ординарец, черт возьми! Спичка, етить тя коромыслом! Бегом сюда!
    Приняв из бледных (наверняка искусственных!) пальцев Наповала конверт, Спичка ловко вскрыл его, вытащил послание и протянул командиру.
    - Прочти сам, – поморщился капитан. – После занятного ранения в левую височную область, я лишен удовольствия наслаждаться эпистолярным жанром, впрочем, как и любой другой литературой. Странный эффект – буквы узнаю, помню, а слова не складываются. Поэтому и поболтать люблю! Читай.
    Письмо было длинным. Сложное титуловастое введение, много формальных перечислений. Наконец, Спичка, не дочитав и четверти, умолк, быстро пробежал послание глазами до конца, свернул его и, чуть смущенно, проговорил:
    - Короче. Наш Евроальянс и Корпорация «Василевс» почти одновременно нашли и теперь делят богатый платиной астероид. Мы, то есть – «Альянс» экономически представлен в данном спорном секторе примерно на тридцать процентов. Влияние «Василевса», соответственно семьдесят процентов. Отсюда соотношение сил в Схватке. Кроме стрелковых отрядов участвует дальняя артиллерия, но только по решению адмиралов. В случае нашей победы, то есть, - победы Евроальянса, астероид наш. Это увеличение бюджета в текущем году на шесть процентов. Возможно, в перспективе, приобретение затопленных Британских островов.
    После того, как Спичка умолк, прошло не менее минуты, прежде чем рваный строй отряда «Z» взорвался аплодисментами, сначала тихими, но все нарастающими, словно канонада.
    - Браво, малыш! – Рука Наповала на плече новобранца источала холод, но никогда раньше Спичка не был так горд. – Ну! Столь грамотно сжать словесный понос этих канцелярских дубов – отличная работа. По крайней мере, никто не будет ходить ко мне целыими днями и уточнять, что имелось в виду. Всем вольно!
    ***
    Схватка была объявлена.
    Представителями Альянса (отрядами «Z», «F» и артиллерийским подразделением «R») командовал адмирал Фрэнсис Гриневер, старый тактик - знаменитый своей принципиальной честностью и исключительным благородством. Со своей стороны «Василевс» выставил шесть когорт (пропорционально экономическому влиянию сторон в регионе) смешанных из профессиональных наемников и дешевых волонтеров, а в качестве адмирала: назначил наемницу Риту Боскони – доселе малоизвестную личность.
    Пол дня новобранцы «Z» рыли траншеи. При таком соотношении сил, иначе, чем на «игру от обороны» отряду Наповала рассчитывать не приходилось.
    - Вот она, работа солдата, – устало лыбясь, Щегол выбрался из окопа и ботинком счистил с лопаты комья земли. – Никакой романтики. Эй, Спичка, у тебя майка к спине прилипла, или ты и тут у нас выгодно отличаешься?
    - Нет! – беззлобно усмехнулся Шнурок. – Спичка правильный боец. Хоть и с капитаном на свиданки мотается, а все же – мужик. Лопаткой машет не хуже простых смертных.
    - Хочешь, махнёмся! – весело откликнулся Спичка, ничуть не задетый ехидством новых приятелей. – Я лишний часок посплю, а ты Наповалу…
    Тут голова у Шнурка раскололась и брызнула во все стороны фейерверком кровавых ошметков.
    - Сна-а-айпер! – заорал Спичка, быстро ныряя на дно траншеи. – Вни-из!
    По перпендикулярным, относительно передовой - траншеям уже бежали оказавшиеся поблизости старики.
    - Кого?! – рявкнул Вхлам, падая на груду сырой глины.
    - Шнурок. – Быстро кивнул на труп Спичка. – Вспышки не видел.
    - Хрен бы ты ее увидел! У него, мля, пламегаситель, а то и покруче… Василевс на своих псов денег не жалеет. Снайпер! – заорал он в рукав, где была спрятана от грязи рация.
    - Сержант! Там люди! – взвизгнула девочка из новеньких, указывая в сторону недорытого хода траншеи. – Много!
    - Теперь молись, – страшно спокойно молвил Вхлам, ткнув Спичку в бок. – Это раш. Держись за мной. Убивай, все, что шевелится.
    И заорал в рукав:
    - Кэп! Это раш! Она рашит, сука! Молодняк на передовой, всех, давай сюда, всех! Быстро!
    Мир вздрогнул.
    Спичка помнил, что он стрелял, много стрелял. Стреляли все. В недокопанную траншею падали гильзы и новобранцы с ранениями настолько несовместимыми с жизнью, что становилось даже не жутко, а отчаянно весело. Сладкое, нездоровое упоение Схваткой снизошло на бойцов. Спичке обожгло плечо, потом бок, но он не обратил на эти царапины внимания. Потом бил кого-то саперной лопаткой, душил, с хрустом выламывая позвонки. Короткая рукопашная запомнилась ему неразорвавшейся гранатой под самыми ногами и перекошенной рожей Вхлама, размахивающего окопным кинжалом.
    Затем они снова стреляли. Спичка не помнил, когда у него кончился первый магазин. Он не помнил также, когда расстрелял второй. Помнил только, что третий он изъял у безголового непонятного тела, с вывернутыми наружу ребрами и сквозным дымящимся колодцем в груди. И снова стрелял. А четвертый рожок он снял с пояса еще живого солдата, сдвинув в сторону теплый остро пахнущий смертью клубок его кишков.
    Когда на кучу глины рядом со Спичкой мягко припал Скотти-Скат, приложился к пулемету и вмешался в акустический фон резни сладостным злобным грохотом: захотелось плакать от счастья.
    - Жив? – спросил Вхлам. Пробегая мимо. – Добро. Скат, прекращай палить! Вроде отбились! Какого рожна адмирал не выслал патрули?
    - Старик не ожидал раша, – предположил Скотти-Скат. – Такого давно не случалось. Глупо. Если бы заметили заранее…
    Неприятель, оставив немало трупов, благоразумно отступил. «Раш» - припомнил Спичка. – Это узаконенная, но исключительно бесчестная атака, в самом начале Схватки, когда противники еще только готовятся к бою. В раш бросаются только при многократном численном превосходстве. Да. Именно, как сейчас.
    Новобранец Щегол, вылез из траншеи, присел, и злобно скрипя зубами, посылал пулю за пулей в отступавших. Он подвывал от ярости, шипел и был явно не в себе.
    - Уйди, дурак! – заорал Вхлам. И побежал: - Вниз, урод, вниз!
    Медведеподобный сержант хищно выскочил из траншеи, сгреб Щегла в охапку и швырнул его вниз. Тут же правое колено Вхлама вздулось изнутри и лопнуло огромным кровавым пузырем. Атлет недоуменно глянул на отвалившуюся ногу, пошатнулся, и вовремя пошатнулся! – вторая пуля снайпера лишь вырвала кусок мяса из его предплечья – рухнул. К сержанту немедленно кинулся Скотти… От базы, бежали санитары и запоздавшее подкрепление.
    Спичку вырвало. В нем никто не нуждался, и парень, придерживаясь за неровные стены траншеи, бродил, искал патроны. Все еще искал патроны. Увидел рожок, нагнулся, схватил. Не подходит! Пригляделся внимательнее к телу и вздрогнул: это был чужой. Один из многих, кого он рубил сегодня лопаткой, и, кажется, один из тех, кого он видел вчера в кабаке. Теперь враг.
    Чуть дальше нашел «своего» мертвеца, - тот погиб одним из первых. Два полных магазина – сокровище. Спичка вернулся к спонтанному пулеметному гнезду, но Скотти-Ската там уже не оказалось. Вокруг вообще никого не было, кроме мертвецов, грязи и гильз. Вхлама унесли. Спичка тоже побрел к базе – небольшому железобетонному бункеру.
    ***
    Налившийся яростью, взмокший и грязный Капитан Наповал истошно кричал в портативную рацию:
    - Эта гнусная сука вздумала «рашить»! Последний раз я видел такую бойню три года назад! Три года назад! И тогда наемников, которые это затеяли, отдали под трибунал, мля! Я бы вытянул у них жилы, медленно наматывая на штык, но их просто расстреляли! Мы же, долбаные гуманисты! Кто нашел эту суку?! Кого вы там… Что вы… Какое нахрен оперативное обучение. Мне! Я говорю! Присылают нервную стерву! Она положила четыре дюжины своих, СВОИХ, парней просто потому, что решила поэкспериментировать? А на что можно рассчитывать? На что? Какие «учебники», какая старая школа… вы там вообще… Передай ей, пожалуйста, лично мои слова…! Что? Она рядом? Какое счастье… Дайте трубочку даме. Да, я обещаю. Я джентльмен. Когда это я был невежлив? Ну, пожалуйста:
    Капитан поглубже вздохнул и вдруг, перейдя на испанский, разразился такой насыщенной яростной фразой, что смысл её дошел даже до самых тупых.
    - Поняла? – вежливо поинтересовался он в конце. – У тебя теперь личный кровник. Я - Капитан Наповал, клянусь, что ты… Ало! Ало! Надо же… Повесили трубку. Может она знает испанский?
    Лисса-Линза медленно подняла на командира глаза:
    - Яркая речь. Теперь нам будет совсем плохо?
    - Разумеется, счастье мое! А когда нам было хорошо? – согласился медленно остывающий капитан. – Президент «Василевса» не полный кретин, он сменит адмирала, побоится прессы – некрасивая игра может привести к падению цен на акции корпорации. Это дает нам не менее трех суток, чтобы хорошенько окопаться. Плюс, бешенство этой дуры, все же, так или иначе, пошло нам на пользу. «Раш» вышел им боком. Один только Вхлам положил человек десять. Да и Скат вовремя оказался рядом. Ну, и ты, конечно. Мы разошлись по этой стычке один к трем с половиной, причем в нашу пользу. Молодняк вот только жаль.
    - Раз уж ты заговорил… - поморщилась снайперша. – Сейчас Вхлама отправляют домой. Может, скажешь ему пару слов.
    Лицо Наповала сделалось по-детски беспомощным:
    - А надо? – опасливо спросил он.
    Леди-Линза жестко кивнула. «Ладно»: - проворчал Наповал, подошел к кушетке в углу бункера и потряс недавнего курсанта за плечо:
    - Спичка, подъем! Пойдем, помашем ручкой дяде Вхламу. Ты ему понравился, не огорчай старика.
    -А! А? Виноват, так точно. Да…
    Втроем они долго брели по зарывшемуся в грунт расположению «Z», крадучись пробираясь к эвакуационной зоне. Белый плащ Наповала неспешно становился серым, и грозил вскорости превратиться в черный. Наконец, ряд синих ламп объявил о вступлении на нейтральную территорию. Здесь суетились сервисные маленькие роботы и живые агрессивные санитары, грузившие раненых солдат в транспортник. Большинство пострадавших, как с тайным удовлетворение отметил для себя Спичка, носили форму наемников Василевса.
    - Вон он! – воскликнула Линза.
    Бледный и осунувшийся, а главное совершенно трезвый сержант Вхлам, лежал плотно закутанный в медицинскую индикаторную «простыню», немного неравномерный, коротковатый с одной стороны, но совершенно живой.
    - Привет, старина! – как всегда громко начал Наповал. – О самочувствии не спрашиваю, отлично выглядишь! Сколько уже успел перещипать медсестричек?
    - Нормально, кэп, - слегка улыбнулся атлет. – Заштопают. Хоть пожру нормально. Как там он?
    - Кто? – удивился Наповал. – Снайпер? А! Вот, привел тебе злодейку-судьбу! – он игриво вытащил на передний план Лиссу-Линзу. – Она его завалила, подонка! Ну, расскажи. Ну!
    Немного смущаясь, и старательно не глядя на сержанта, рыжая леди-Линза пробормотала:
    - Извини, я его не сразу нашла. На первом выстреле засекла сектор, а потом уже вычислила… Он бы того пацана сразу снял, так нет же: ловил рыбку покрупнее. А тут ты. Ну и… Вот. Короче. Всадила я ему точно в кадык, голова метра на два подлетела, вместе с очками.
    - Спасибо, – слегка улыбнулся Вхлам. – Да, я про пацана спрашиваю. Цел?
    - Цел. – помрачнел Наповал. – Чего это тебя вдруг развезло?
    - Щеглом, кажется, кличут. Это сын моего старого друга. Помнишь Берни-Колдуна?
    Наповал охнул и укусил себя за кулак:
    - Господи! Неужто, старика Берни! Берни-Колдуна? Сын! В моем отряде…
    - Мы зажились на этом свете, кэп. – усмехнулся сержант. – Мы последние. Уже приходят умирать дети тех, кто умер у нас на руках. Наверное, мне хватит.
    - Берни был хорошим солдатом. – резко заговорил Наповал, медленно пятясь от каталки сержанта: - Он был лучшим! Лучшим!
    - Я не вернусь, кэп. – одними губами молвил Вхлам. – Я устал.
    Его уже увозили. Нутро медицинского транспортника таинственно светилось уютом больничного покоя.
    - Я не слышу. – прошептал Наповал.
    - Я не вернусь! – заорал из последних сил сержант, - У меня тоже будут дети! Я не вернусь!
    - Не слышу, - повторил капитан, резко разворачиваясь - Просто не слышу. Далеко. Нам пора на позиции. Я вообще сегодня плохо слышу, особенно левым… Плохая сборка.
    Вежливый Спичка решил помочь:
    - Он говорит, что… - и немедленно ощутил, как в его шею впиваются ногти леди-Линзы. - … что ему уже лучше.
    - Да. – кивнул Наповал. – Линза, ты свободна, спасибо. Спичка пойдем, поможешь. Что-то кости ломит. Вкатишь мне десяток кубиков? Не помню, как эта дрянь называется, но судя по ощущениям, чистый скипидар.
    - Так точно.
    - Из колоды моей, - вдруг запел Наповал. – Утащили туза. Да такого туза, Без которого смерть… Эх! Пошли, пошли.
    ***
    Также крадучись и пригибаясь, добрели до землянки Капитана. Центр пустой пещеры украшало уже знакомое стоматологическое кресло. На сей раз, Наповал лишь стащил плащ и рубашку. Сел и прочел краткую инструкцию: «…об эксплуатации Капитана Наповала в условиях военного времени», как сам же выразился.
    Вытащив из приваленного к стене ящика огромную походную аптечку, Спичка довольно умело наполнил большой, едва ли не ветеринарный, шприц и уверенно произвел инъекцию.
    Ему было бы легче, если бы этот странный изуродованный мужчина кричал. Но капитан терпел боль так, словно она была его единственным врагом во вселенной. Жесткие скулы, пальцы до белизны, до крови вонзившиеся в подлокотники. Капли пота, стекающие по бледному лицу, и мертвые глаза. Но, ни звука.
    Капитан Наповал, воевал в каждый миг своего оставшегося существования, и чем страшнее был противник, тем крепче держался этот абсурдный фантастически живучий герой. В какой то момент, Спичке показалось, что его пациент умер. Он с замершим сердцем склонился к побелевшему лицу капитана, и тот проворно схватил парня за загривок:
    - Он не вернется! – злобно зашипел Наповал. – Он бросил меня, бросил своего капитана после всего, что мы сделали... Он-то может! У него будут дети, он будет хромать на своем протезе, счастливый, как корова. Старый друг! Бросил меня… Бросил! Разве я это заслужил? За что? Зачем я теперь?
    Спичка смотрел в глаза человеку, лишенному слезных желез, обделенному подвижностью лица, не способному ни на что кроме счастливой улыбки, с роскошной ненастоящей гривой снежных волос, обремененному славой и искусственной жизнью. Спичка видел, как под этой жесткой маской беззвучно плачет навзрыд самый сильный мужчина в мире.
    ***
    Две ночи подряд, ползком, в грязи, минировали ложбины и балки. Ставили и простые Е-6, что отрывают только ступню, и, послав нахрен все правила, - Л-43 - лягушку, которая выскакивает на метр вверх и сечет осколками во все стороны. Зарывались в землю, как черви. Жить хотелось настолько сильно, что, когда кончились мины, выкопали пару волчьих ям с кольями на дне.
    Лисса-Линза, замаскировавшись под кучу скальной породы, исправно обшаривала зорким оком окрестности и дважды возвращалась на базу с подписанными гильзами – пара трупов. Затишье начало раздражать. Ждали продолжения Схватки. Неотвратимой и уже желанной атаки «василевсов».
    - Господа! – сказал Наповал, как всегда, перед традиционным консервированным ужином. – Не грех вспомнить, зачем мы здесь. С тех пор, как военные конфликты стали прерогативой лишь военных структур, и всякое вмешательство в гражданскую жизнь является моральным недопустимым актом, мы… Нет. Не так. Люди должны воевать! Это у нас в крови. Иначе деградация и вырождение. Соперничество, решение проблем силой оружия – я не могу не приветствовать этой традиции своих предков, и не вправе отказывать в этом удовольствии нашим потомкам. Самые страшные мерзости творились именно в краткие периоды мира, когда люди просто жрали людей без повода и чести. Война все спишет. Мы, слуги войны, сумели запереть ее в стенах арены, на которых умираем лишь мы, не втягивая в кровавую свару мирное население, не убиваем детей, не бомбим древние города. Мы жестоки, мы смертоносны, мы, по сути, заранее мертвы. Любой может уйти, с единственным условием – он никогда не вернется. И лишь лучший может к нам присоединиться – ибо война – это больше не обязанность, а право. Вы получили право воевать! Совесть Ваша чиста! Мы гуманисты – пусть извращенно, пусть непонятые, но истинные. Нашими смертями оплачены решения территориальных конфликтов – но только нашими. Мы гибнем за металл – но только мы. Мы готовы драться, чтобы не выплеснуть войну из нашего кровавого бассейна наружу, и мы деремся!
    - Да здравствует Схватка!!! – с грохотом откинутых табуретов поднялись войны «Z».
    Когда торжественная часть была таким образом окончена, и ужин перешел в фазу коллективного поглощения пищи, Наповал склонился к сидящей рядом Линзе:
    - Ну, как речь?
    - Ужасно, как всегда, – ответила леди-Лисса. – Ни одного нового слова. Бешеный пафос и пропитые истины. Местами пошло. Впрочем, заявление о «кровавом бассейне войны», мне понравилась. Свежо. Сам придумал?
    - Как ты могла такое подумать! – возмутился Наповал. – Любое изменение моей величественной речи, я заказываю у профессионалов примерно за три дня до торжественного произнесения.
    - Ну, молодец, если сам. Сильно. Особенно наизусть.
    - Благодарю, мой строгий рыжий критик. Старался. Хотя, я немного импровизировал. И забыл середину. О! – капитан, будто только что заметил ординарца. – Спасибо, что покричал вместе со всеми: «Да здравствует схватка!». В едином буквально порыве. Неплохо для первого раза. Все прониклись.
    Спичка молча вылез из-за стола и вышел.
    ***
    Опять проклятый дождь. Капитан, белый мундир которого уже давно стал бурым от грязи, и теперь вполне годился в качестве камуфляжа, ютился у передатчика, что-то покрикивая в трубку, слушал и ждал.
    Вчера «Василевс» сменил адмирала. Вместо той нервной бабы прибыл возглавить атаку знаменитый координатор Ниро Хелм, чистокровный британец, спокойный и жесткий наемник. Теперь можно было ожидать честного боя. Однако, когда Спичка высказал свои предположения вслух, многие старики глянули на него с нескрываемым сожалением. Где же он дал маху? Хроники не врут. Ну, не всегда врут. Скорее, не утаивают результатов. А так, конечно, врут!
    - Чтобы ты сдох, старый червь! – проорал Наповал и бросил трубку.
    - Что? – спросил Скотти-Скат. – Да?
    - Хуже. – Капитан улыбнулся так, что шаг назад сделали даже самые отчаянные, - Они развернули доску!
    - Твою мать! – вслух подумала Линза. – Это же месиво.
    - Ага! – радостно согласился Наповал.- Честная игра! Два старпера уравняли шансы, благородно, красиво и максимально паскудно. Начало через тридцать минут.
    - Зашибись, - сплюнул под ноги Скотти-Скат. – Ну. Хоть погуляем вволю. Напоследок.
    - Да ладно! Не впервой. – осклабился Наповал. – А еще подключается артиллерия. Так! Всем новобранцам в бункер для инструктажа! Быстро!
    ***
    Двадцать минут до Схватки.
    - Что значит «развернули доску»? – на бегу спросил Спичка. – Похоже на шахматный термин…
    - Так и есть, – согласился оказавшийся рядом Скотти-Скат. – Детский термин. Когда в середине партии игроки меняются сторонами, белые доигрываю за черных. Черные за белых.
    - И как это относится к нам? Мы что же, теперь сражаемся за «Василевса»?
    - Нет! Только Адмиралы поменялись местами. Старые гордецы, совсем выжили из ума. Они считают, что так схватка пойдет честнее. Все наши минные поля уже известны противнику, наши планы укреплений, засады, схроны растяжки и ловушки он знает. Тот, кто руководил возведением нашей обороны, теперь играет против нас. С другой стороны, мы получили в командиры адмирала, готовившего наступление, так что тоже знаем обо всех наработанных уловках противника. Правда прибыл он недавно и сам еще не все понял…
    - Так не бывает! Это же безумие!
    - Это честность! – усмехнулся пулеметчик. – В самой извращенной форме. Легко и приятно быть честным, находясь на безопасном удалении от зоны боевых действий. К тому же, правила позволяют. Равные шансы, никаких хитростей. Как видишь, вся подготовка к чертям. Никакого позиционного боя. Малой кровью никто не отойдет. Лисса правильно сказала - будет месиво, свалка. Но мы все равно победим! Так что, гляди веселей.
    Пятнадцать минут до Схватки.
    В бункере только оставшиеся после «раша» пятнадцать новобранцев и с десяток стариков, - все как один - с первых полос хроники. Остальные в траншеях. Вещал капитан:
    - У «Грегори-мрази», помимо двух стволов, нижний из которых Вы, надеюсь, давно отключили, есть еще одно примечательное устройство, вот:
    Наповал щелкнул неприметным активизатором, и перед стволами автомата выдвинулась пара спиц с шариками на концах. Между шариками время от времени мерцал тонкий сиреневый волосок.
    - Не шокер. Не «глушак», а шикарный медицинский парализатор. Буквально – заморозка. Зачем нужен? Поясняю. Если в бою тебе оторвет ногу, руку, вырвет кишки, сорвет ребра, снесет часть черепа или челюсть… Постарайтесь немного напрячься, вот эти два проводника поднесите к голове, лучше к горлу, и крепко прижмите. Больно не будет, и часа на два – вы удобная для транспортировки тушка, без ощущений. Бой длиться не более часа, так что, очнетесь уже в палате с добрым доктором «Ишьты-Кактебя» и его ассистентом «Ничо-Житьбудет».
    Обвел ласковым взглядом солдатиков. Добавил:
    - Конечно, можно пользоваться и для парализации противника, особенно в рукопашной. Но, не советую, - лучше прикладом. Всем понятно.
    - Так точно… – нестройно проблеяли новобранцы.
    Пять минут до Схватки.
    - Из боя, - торжественно продолжил Капитан, - выходят либо победителями, либо мертвыми, либо замороженными. Другого способа нет. Так что, не обижайтесь… Действуйте, господа!
    Лисса-Линза первой ударила парализатором ближайшего к ней новобранца. Тот повалился, даже не пикнув. Наповал вырубил Щегла, остальные старики тоже довольно ловко «замораживали» своих молодых сослуживцев. Все случилось так внезапно, что никто из недавних курсантов даже не пытался сопротивляться, - просто не успели сообразить, что происходит. Зато теперь весь пол бункера был завален неестественно застывшими телами, будто на складе манекенов. Из всего пополнения на ногах остался только Спичка.
    - Зачем? – сдавленно пискнул он, - Почему…
    - Потому, что это будет честная игра! – весело прокричал Наповал, приближаясь к своему ординарцу. – Сегодня право сдохнуть предоставляется лишь лучшим из лучших! Это называется гуманизм… Как я его понимаю.
    Тридцать секунд до Схватки.
    Бойцы ловко обирали парализованных, выхватывая обоймы с патронами и аптечки. Здесь же, кривясь, делали себе инъекции анаболиков, причем в дозах поистине лошадиных.
    - Хорошо держишься! – капитан дружески хлопнул Спичку по плечу. - Но права на честную игру ты еще не заслужил.
    Внезапный удар парализатора заставил напряженный мозг всхлипнуть от боли. Спичка закостенел и повалился. Еще некоторое время он оставался в сознании, и видел, как Наповал забрал его автомат. Как откуда-то появилась бутылка, и капитан смачно к ней приложился, вытер грязным рукавом губы и передал пойло дальше.
    Десять секунд до Схватки.
    Капитан что-то еще радостно говорил, размахивая оружием, кто-то смеялся. Сознание Спички медленно затягивала пелена. Он еще понимал все, что происходит, но уже не видел и не слышал. И подумал, что ему придется остаться. Возможно, навсегда. Кто-то должен воевать, чтобы не было войны. Для этого она и нужна…
    Схватка!