Майский ветерок влетал на веранду, не встречая прозрачной зимней стены, и нес с собой упоительные запахи тополиной листвы, и черемухи, обнимавшейся в саду с не решившейся пока зацвести сакурой. А на веранде розовые зайчики играли на белоснежной скатерти, и узор благородного столового серебра повторял дикого винограда, и в полной гармонии с прозрачным содержимым запотевшего графина лоснилась селедочка, посыпанная фиолетовыми колечками лука – между нежной липецкой ветчиной и зернистой икрой.
«Хорошо жить - хорошо», подумал доктор Кори, и без всякого почтения к общепринятому порядку смены блюд налил себе еще одну тарелку солянки, исходившей острым паром. Адвокат Нам, расстегнув жилетные пуговицы, подкреплялся ростбифом. Хозяйка Элоиза Пум тоже выглядела расслабившейся. Выставив на стол, ввиду отсутствия сегодня прислуги, все блюда от закусок до ледяного десерта, она предоставила мужчинам болтать между собой, а сама рассеянно листала какую-то брошюрку. Только ее муж Александр Пум уже минут десять гонял по тарелке взад-вперед недоеденную горошину и то и дело поглядывал на часы.
Съев кусок торта, Нам тоже почувствовал себя довольным жизнью, откинулся на спинку кресла и произнес:
- Итак, дамы и господа, остается пять минут до начала нашего мероприятия. Я должен еще раз вас предупредить, что вы имеете последнюю возможность уладить дело мирным путем.
- Мы уже достаточно говорили на эту тему, - сказал Пум, с досадой дернув плохо побритой щекой. – Один дом на двоих…
- Собственность в таких случаях обычно продают.
- Мой дом? Мной построенный?
- А сад тоже ты вырастил? Между прочим, каждая занавеска здесь повешена мной, - презрительно заявила Элоиза.
- Вот и отлично, шла бы ты вместе со своими занавесками…
- Хорошо, хорошо, - сказал Нам. – В таком случае, раз вы готовы, через… три минуты начинаем.
- Я готова, - согласилась Элоиза. – Я давно готова… - она захлопнула свою брошюру, и все увидели, что на пестрой обложке значилось: «Экзотические яды». – Это вообще так удобно – отравить, кого тебе нужно, если ведешь хозяйство… правда?
Александр подскочил, бледнея и хватаясь одной рукой за горло, а другой – за живот. Все смотрели на него, а он - на доктора.
- Напоминаю, что начавший до времени автоматически проигрывает, - деловито сообщил Нам.
- Разве я говорила, что начала? – мягко улыбнулась Элоиза.
- Садитесь же, - кивнул доктор Александру. – Не волнуйтесь, еще целых… двадцать секунд.
Александр уселся, недоверчиво поглядывая на жену. Оставшиеся секунды протекли в молчании. Ничего не происходило.
- Вот теперь начали, - возвестил адвокат. Александр поднялся, с шумом отодвигая кресло, еще раз покосился на жену, одним глотком выпил полбокала «Горной воды» и пошел к двери во внутренние комнаты. Шагнув два шага, он согнулся и издал звук, от которого Нам поморщился.
- Вот теперь я начала, - согласилась Элоиза.
-Да, мы поняли, - сказал доктор, осторожно нюхая бокал Алексндра. – Это…
Он несколько секунд смотрел на Элоизу, но та лишь загадочно улыбалась. Александр с надеждой смотрел на врача.
- Я не имею права вмешиваться до окончания процедуры, - напомнил доктор.
Александр, отвернувшись, поплелся в дом, доктор последовал за ним.
- Насмерть? – со слабой надеждой спросил Нам.
- Вряд ли, он мало выпил, - вздохнула Элоиза. - Я пока отдохну. Наверно, ночь будет длинная. Яд был только в воде, адвокат.
Оставшись один, Нам оглядел стол и пожалел, что пока не в состоянии больше ничего съесть. Подумав, он налил себе стопочку, нацелил вилку на кусочек копченого мяса, украшенного разноцветными кольцами болгарского перчика – и уронил ее на тарелку, так резко разорвал мирную золотистую тишину вечера пронзительный вопль. Нам задумчиво покивал и пошел узнать, в чем дело.
Добравшись до спальни Элоизы, он имел возможность полюбоваться на нее саму, стоявшую на диване и визжавшую во весь голос. По полу, оживляя картинку, металось несколько сереньких мышек.
- Не правда ли, забавно все же… - Нам обернулся и увидел Александра, который держал у рта носовой платок. Несмотря на жалкий вид, тот ухитрялся выглядеть довольным. Очередной визг оборвал слова Александра, он дождался конца визга и закончил: - …как женщины боятся мышей?
Элоиза тем временем набрала побольше воздуха и завизжала:
- Марсианская кусачка!
- В самом деле, - удивился доктор. Из саквояжика, с которым не расставался, он вытащил перчатку, присмотрелся к мышкам и ухватил одну. – Пум, где были мыши?
- В коробке с ее прокладками, - гордо ответил Пум и снова с неприятным звуком прижал ко рту платок. Элоиза подарила его злым взглядом.
- Надежный яд? – спросил Нам.
- Тоже не стопроцентный.
- Не дождетесь! – крикнула Элоиза, соскакивая со стула.
- Я понаблюдаю, - сказал доктор Кори, и опустил мышь в склянку, извлеченную все из того же саквояжа.
- Как? А я? – обиделся Александр.
- Вы уже вне опасности, по-моему.
Через час Пум, все еще очень бледный после изуверской процедуры промывания желудка, стоял под дверью комнаты жены – там было тихо. Похоже, угомонилась до утра, с удовольствием подумал архитектор, и пошел через сад за гараж, к пристройке, где его жена с домработницей держали всякий хлам.
- Тутти, мальчик, сейчас я тебя выпущу, - позвал он уже издали.
Заслышав хозяина, собака коротко взлаяла, потом Тутти снова заскулил.
- Сейчас, сейчас, мальчик, - бормотал Пум, открывая дверь в пристройку, где томился Тутти.
Ирландский сеттер смотрел, ощетинившись, куда-то мимо него. Александру стало жутко.
- Что с тобой, мальчик? – спросил он, не очень решительно делая шаг внутрь. Пес без предупреждения и молча прыгнул на него, пытаясь вцепиться в горло. Только инстинкт помог Александру отшвырнуть рыжий клубок. После третьей попытки сеттер вдруг перестал нападать и отполз в угол, где стояли ведра и грабли. Александр быстро отступил. Запирая пристройку, его руки тряслись.
- Я запер его, - сообщил он, спустившись опять на первый этаж. – Неужели она могла привить ему бешенство?
- Вряд ли, - успокоил Нам, с видом знатока оглядев живописно разорванную рубашку и ручеек крови из разодранной ладони. – Ей пришлось бы действовать заранее, а это незаконно. Кстати, может быть, вы хотите взять перерыв, раз вы оба ранены? Ваша жена, по-моему, не против.
Пум подумал и согласился.
Александр проснулся рано. Тутти не поднял голову, когда хозяин зашевелился, чтобы встретить взгляд хозяина. Тутти не было в комнате. Всякого можно ждать, когда люди разводятся, но травить Тутти… Такого он даже от жены не ждал. Знает, где укусить. Ну надо же, какая стерва. Ну надо же…
Он долго валялся в постели, дожидаясь конца перемирия и слушая прожорливых горластых воробьев, которые никогда не делают друг другу таких пакостей. Наконец встал. Время приближалось к восьми. Хватит бабских игр, нужно кончать со всем этим. Александр выдвинул из стола ящик с инструментами, взвесил на руке пневмомолоток. Пусть будет быстро. Если уж не безболезненно, как укус марсианской кусачки, то хотя бы быстро.
Он замешкался на пороге, засовывая мототок в карман куртки, и это его спасло. Поток серной кислоты, вылившийся из подвешенной за дверью кастрюльки, всего лишь брызнул ему на ноги. Полминуты Александр стоял в ступоре, задумчиво наблюдая, как чернеет паркет из разных пород дерева. Потом опомнился и кинулся переодеть брюки.
Охота так охота.
Он вышел из спальни, прислушиваясь. Где же Элоиза? «Где-где-где», стукнули напольные часы в маленькой гостиной. Солнечные квадраты мирно лежали на блестящем полу и матовой обивке мебели. Дом молчал. Его дом, двадцать лет назад продуманный до последней дощечки, его талисман. Дом, где на каждом шагу его ждали капканы, ловушки и отрава.
Он спустился по лестнице до самой крыши. По другой лестнице спустился на первый этаж. Почему двадцать лет назад, рассчитывая Римановы лестницы, он не подумал, что когда-нибудь ему понадобятся скрытые камеры?
Хотя, его дом был бы уже и не его домом.
На террасе доктор и адвокат снова устроились за столом, наслаждаясь затишьем. Не зря домработница спозаранку брякала посудой на кухне – торопилась сготовить что-нибудь и снова уйти, от греха подальше.
- Идите к нам, Пум, - добродушно позвал Нам. - Выпейте кофе.
- Снова со стрихнином? Благодарю вас, адвокат. Элоиза наверняка не завтракала.
- Полно вам, нас положено предупреждать о ловушках. Или вы чего-то подсыпали в кофейник? Тогда скажите, пока не поздно.
Было теплое утро, и снова одуряющее пахло черемухой. Когда по выходным они неторопливо завтракали здесь втроем, с Элоизой и маленькой Сандрой, тоже пахло то терпко -грибами и палой листвой, то сладко – сиренью и черемухой. И по ночам в их спальне пахло черемухой. Он ругался и говорил, что не выносит этого запаха, похожего на мыло. Элоиза только смеялась. Она тогда не злилась и не язвила, просто все делала по-своему…
- Что с Тутти, доктор? – резко спросил Пум.
- Безусловно, что-то психотропное. Просто добавили в корм. Кстати, ему лучше побыть взаперти.
- А что…
Он подпрыгнул, оттого что прямо за спиной услышал звон стекла, и обернулся. Кроме стекла, на полу была прозрачная лужица и металлические части шприца.
Так, переходим к серьезным действиям, подумал Пум. Пора и мне.
Он сунул руку в карман пиджака за пистолетом. Нащупал удобную шероховатую поверхность, представил, как десятисантиметровый гвоздь протыкает кости черепа и нежное, загадочное, хоть и неаппетитно выглядящее вещество мозга. Представил до галлюцинаторности четко, как будто это была его плоть…
Элоиза первая вышла из транса, резко отпрянула и замерла, глядя испуганными глазами.
- Где это ты взяла древний шприц? – растерянно спросил Пум. Элоиза так и стояла, застыв у двери. – Ты хотела меня инфицировать? Или таким колоть больнее?
- Убийство путем заражения вирусной инфекцией считается незаконным, - благожелательно проинформировал Нам. – Разве что вы найдете вирус, убивающий в считанные часы.
Какая все-таки гадость, подумал Александр. Да еще эта черемуха... Черемуха?
Он резво отпрыгнул метра на три. Что там пахнет черемухой? Нет, не похоже. Запах из сада.
Доктор кивнул и достал из своего верного саквояжика пару голубых фильтров, протянув один адвокату:
- Действительно, на всякий случай, не помешает.
- Что за яд? – спросил Александр у жены, издали поглядывая на осколки.
- Настоящий яд я могла дать тебе сразу.
- Кислота тоже была ненастоящая? Значит, ты хотела меня не просто убить, еще и поиздеваться?
- Ты издевался надо мной несколько лет, - с негодованием выкрикнула Элоиза. – Это сыворотка правды. Я хотела узнать о всех твоих любовницах. И прочих делишках. Думаешь, взять и убить - это так просто?
Разумно, подумал Александр.
Элоиза резко вышла.
- Я тоже не хотел ее убивать, если бы…
- Она нанюхалась, - предположил доктор. – Вы тоже, Пум?
- Напоминаю, вы не можете остановить процедуру дуэли под угрозой штрафа величиной в пятьдесят тысяч евро, - заявил Нам. – До тех пор, пока один из вас не будет убит или необратимо изувечен…
-…в степени, соответствующей группе инвалидности 2Б или больше, - вставил доктор.
- Ваши чувства естественны, - продолжал Нам. – Однако у вас остается двадцать часов, потом начисляются пени. Перерыв вы уже использовали.
- Я помню, - буркнул Пум и пошел вслед за Элоизой.
- Как люди любят затягивать супружеские сцены, - удивился доктор. - Да еще такие неприятные.
- Работа есть работа. За это нам и платят, - заявил адвокат. Покосившись на лужицу на полу, он быстро приподнял фильтр, выпил водки и закусил маринованным грибом.
- Жена, конечно, хочет, чтобы не бросал. Убивать уж точно не хочет. Да и он...
- Обычное дело. Когда первая горячка проходит...
- Наша беда в том, что мы делаем то же, что и все, - глубокомысленно произнес доктор.
- Да, правила игры всегда устанавливаем не мы, а то-то другой, - согласился Нам.
- Вы думаете, они предпочтут заплатить штраф?
- Восемьдесят процентов людей предпочитают не платить. Скоро начнется развязка. Она обычно бывает особенно неприятной. Но тут тоже ничего не поделаешь, - сказал адвокат и выпил еще водки.
Александр снова крался по дому, прислушиваясь к ленивой тишине предобеденных часов. Где же Элоиза?
«Пум, Пум», позвали напольные часы из маленькой гостиной.
Александр вошел, рассмотрел ближайшее кресло почти так же опасливо, как Элоиза смотрела на него, и тоже сел. Пару минут они молча таращились друг на друга.
- Ну, что же ты меня не убиваешь? – спросил Александр зло. – Ждешь, пока сработает очередная пакость?
- Ты сам этого хотел, - сказала Элоиза, но не слишком уверенно.
- Я?! Я хотел?
- Как настоящий мужчина, будешь во всем обвинять жену, да?
Александру захотелось встать и уйти, но куда уйдешь? Поздно. Зачем мы вообще женимся?
- Будь ты тоже мужчиной, мы обошлись бы без этого цирка, - сказал он.
- Будь я мужчиной, мы бы не были женаты. Хочешь сыграть в русскую рулетку?
Элоиза устало опустила глаза. Спохватилась и снова уставилась на мужа.
- Как хочешь, - сказала она вдруг.
Пум даже опешил; он был уверен, что она побоится. А он? Каждый из них хотел – или думал, что хочет – убить другого. А себя? Чтобы не дать себе времени передумать, он резко поднялся и шагнул к шкафчику. Классический вариант – яд в водке. Или коньяке?
- Стой, стой! – закричала Элоиза. Короткий взрыв, звон, грохот – и обалдевший Александр уставился на небольшую дыру в потолке, ухитрившись одновременно придержать жену, за миг до того, как красивая люстра черного хрусталя задела бы ее по носу.
Он не сразу стряхнул оцепенение.
- Своеобразно ты меня убиваешь, - сказал он.
- И тебе незачем было меня останавливать, - огрызнулась жена.
- И что теперь предлагаешь делать? Кстати, прекрасная квартира, которую я тебе предлагал, стоит меньше пятидесяти тысяч, которыми нас пугает Нам…
- Ты просто жмот, и всегда таким был! Твой дом, твой дом… это и мой дом, между прочим!
- Что ты понимаешь! Это моя первая настоящая работа! С нее все и пошла моя удача, все пошло! А ты делаешь дырки в потолке…
- Твоя работа всегда была тебе дороже нас с Санькой. Ах, конечно же, еще собака.
- Тутти стоит сотни таких, как…
Ярость поднималась, как в те времена, когда они еще не думали разводе всерьез. Почему нельзя было задушить е сразу. Есть все-таки что-то противоестественное в процедуре дележа имущества. Возможно, он плохо подготовился. Как просто решила бы все таблетка цианида! Ну и что, что его не производят много лет, где-то же он есть. А для получения права на огнестрельное оружие пришлось бы ждать полгода. Какого черта вообще вводить ограничения! Кто-то всерьез думает, что супруги начнут расстреливать друг друга из ядерных установок?
- Ну, что же ты? – спросила жена. – Может, тебе помочь? Дать озверина?
- Такого же, каким ты накормила Тутти? – он принуждал себя говорить сдержанно. – Спасибо, обойдусь без дури.
- Ты уверен? - спросила жена ласково. – Ну, раз ты такой умный… Впрочем, ты прав, ЛСД не для всех. Он заставляет переоценивать себя. Вдруг бы ты понял, какой ты слабак?
Зачем мы женимся, зачем?
Заскрипев зубами, он твердо шагнул в обход осколков люстры - за коньяком.
- Вы были совершенно правы, - заметил доктор, когда этажом выше что-то грохнуло об пол – так, что на них с Намом посыпалась строительная крошка. Оба уютно устроились в комнате, прихватив с террасы водку и кое-что еще.
– Я и не думал, что разводы приносят людям так много горя. Нам пора вмешаться?
Адвокат флегматично кивнул и поднялся с диванчика, и тут в комнату без стука вошел элегантный и весь подтянутый – от форменного ремня до шнурков на замшевых автомобильных перчатках - полицейский представитель.
- Здесь проживает господин Пум? – осведомился он. – Имеются сведения о незаконно проводимой процедуре раздела имущества.
- Я Винсент Нам, работник адвокатуры города, - сдержанно отрекомендовался адвокат. – А это доктор Кори.
- Именно так. Нам и Кори. Занимаетесь противозаконной деятельностью…
Нам поднял одну бровь.
- Незаконной с одиннадцати часов, - любезно пояснил полицейский. – Сменилось законодательство. Адвокат, по-моему, вы обязаны были это знать?
- Когда я на выезде, я не обязан связываться с руководством каждый час, - буркнул Нам не столь любезно.
- Пожалуй, это спорный вопрос. Однако, если за эти два часа муж успел прикончить жену, я ему не завидую… или она его…пытались они друг друга прикончить или нет?
И, не дожидаясь ответа, полицейский пошел к лестнице – очевидно, знаменитое сыщицкое чутье подсказало ему, где искать Пумов. Переглянувшись, они тоже кинулись к лестнице. Полицейский, хоть и не привыкший к тому, что спускаться легче, чем подниматься, был молод и рьян, он успел первым. Но, к облегчению адвоката, супруги всего лишь мрачно и сосредоточенно сидели над шахматной доской. Рядом с доской солнце играло янтарным содержимым пузатого бокала, початая коньячная бутылка завершала натюрморт.
- В какой стадии находится ваш поединок? – осведомился полицейский. – Если за последние часы вы нанесли здоровью друг друга ущерб, доктор обязан это зафиксировать.
Супруги Пум смотрели на него, как смотрят люди, оторванные от важного дела. Потом взор Александра несколько прояснился, и он спросил:
- Левые пацифисты, так, офицер?
- Да, - подтвердил офицер. – Кстати, если хотите-таки развестись, советую поспешить. Курс партии единой церкви поднялся утром на десять пунктов. Надо следить за колебаниями курса, господа! Так вы не наносили сегодня друг другу телесных повреждений?
Последнюю фразу он договорил уже совершенно казенным голосом.
- Я ее пальцем не тронул, - мрачно, но твердо заявил Пум, положив руку на сделанный в виде библии детектор лжи. – Впрочем, она меня тоже.
- Я еще вчера могла его прикончить, если бы действительно хотела, - раздраженно сообщила Элоиза. - Да цел он, цел.
Полицейский хмыкнул, нежно постучал пальцем по шкале детектора, упорно сохранявшей невинно-голубой цвет, обвел глазами комнату. Его взгляд чуть дольше, чем нужно, задержался на осколках люстры, живописно переливавшихся в лучах солнца, падавших из высокого стрельчатого окна.
- Я собираюсь слегка поменять интерьер, - объяснила Элоиза небрежным светским тоном. – Рабочие все уберут.
Александр выплеснул в камин содержимое единственного бокала, на который теперь уставился офицер, и предложил:
- Внизу есть гораздо лучший коньяк. Не хотите к нам присоединиться? Официальные процедуры иногда бывают утомительны.
От коньяка истовый полицейский отказался и ушел, заставив каждого подписать множество бумаг.
Александр удивлялся про себя, что не чувствует большой досады. Впрочем, у него еще будет время подосадовать. В глазах Элоизы усталость явственно сменилась облегчением. Вполне естественно, подумал адвокат. Обычно женщины играют в шахматы хуже мужчин. Чтобы не мешать им разбираться в своих настроениях, Кори и Нам опять спустились на первый этаж и напоследок как следует воспользовались предложенным коньяком.
- Пары, которым удалось уцелеть после дележа имущества, обычно проникаются друг к другу теплыми чувствами. И если разводятся, с удовольствием и благодарностью празднуют дату развода, - говорил адвокат.
- Чтобы почувствовать себя человеком, непременно нужно сначала разбудить в себе зверя? – удивился доктор. – Забавно, забавно. Если бы мне сделали столько гадостей… к счастью, я не женат.
- И я тоже, - сообщил Нам, придвигая к себе не остывающую супницу. |
