 |
|
| |
12:11 08.06.2024
Пополнен список книг библиотеки REAL SCIENCE FICTION
20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.
|
|
|
|
|
|
Кирку можно заложить за тридцать золотых. Или меньше. Это как повезет. Но если меньше, то лучше продать кузнецу. Рукоять, она, конечно, ничего не стоит, а вот металл, а особенно такой, нынче дорог, даже очень дорог…
Тридцать золотых… Двадцать пойдет на уплату долга. Еще три надо обязательно сохранить у старейшины. На похороны.
Остается семь. И что делать с ними? Оставить кому-то? Только кому? Был бы сын, тогда бы другое дело… Или дочь на худой конец.
Он дошел уже до перекрестка Заблудившего Путника, но так ничего и не решил…
Он бы отработал, он бы все отработал. Трудился бы днями и ночами, но напал бы на эту треклятую жилу. Если бы ему дали еще немного времени, хотя бы полгода, хотя бы два месяца, хотя бы месяц…
Нет, ничего там не было. Красноглаз знал это не хуже других. Горы умерли. Умерли еще сорок лет назад, в день, когда вместе с южным ветром въехала в их маленькое поселение повозка Честера Смита.
Ох, этот Честер Смит… «В то время как прогрессивное человечество находится на пороге великих свершений, - говорил он, - В то время как Разум набирает небывалую силу и готовится железной хваткой взять за горло нашего жестокого врага Природу, вы, гномы, все еще остаетесь рабами! Вы рабы, потому что, стоя на коленях и утопив свои бороды в грязи, просите горы о милости! Вы рабы, потому что трудитесь всю жизнь и получаете взамен жалкие крохи от тех богатств, что скрываются от вас Природой... Гномы! Не горы хозяева вам, а вы хозяева горам! И все, что находится в их недрах, по праву принадлежит вам! Я Честер Антонио Смит принес вам то, что освободит вас! Гномы! Я привез вам динамит!»
Дед Красноглаза потом много ночей подряд шептал во сне одни и те же слова: «Мир меняется…»
И умерли горы, и изменился мир, и пришли в их поселение люди, и сказали, что Разум требует жертв, что Разуму нужен уголь, что Разуму нужна руда.
Теперь он сидел на бревне, вытянув ноги, и медленно курил трубку. Дешевый табак пахнул какой-то гнилью и был отвратителен на вкус, но без него было бы во сто крат хуже. Без него гном вообще бы не дошел. По крайней мере, он так думал.
Хруст веток. Шаги. Гном прислушался. Сомнений быть не могло - в вымершем лесу звуки были редкими гостями - кто-то приближался.
Человек. Высокий, смуглый. Он шел легко и свободно, не чувствуя ни жары, ни внушительного веса закинутого за плечи мешка. Молодой, здоровый человек.
И все бы хорошо, да только к перекрестку он приближался вовсе не со стороны города, и даже не со стороны шахты. Человек шел с юга по старой дороге. Когда-то там было озеро с целебной водой. В детстве Красноглаз вместе с дедом делал туда вылазки каждое воскресенье… А потом были сорок лет зноя. И озеро высохло, и высох лес, и воцарилась на юге равнодушная желтая пустыня.
Все живое в округе боялось старой дороги как огня. А это значило, что по ней шел ее хозяин, тот самый, чьим именем был назван перекресток. Бодрым шагом приближался к гному сам Заблудившийся Путник.
- Здорово, папаша! – Путник остановился около бревна и широко улыбнулся.
Красноглаз пустил облако дыма и только после этого, чуть нахмурившись, ответил: «Привет». Путник принюхался и тут же скривился.
- Ну и бурду ты куришь, папаша, - сказал он, потом весело подмигнул, снял с плеч свой мешок и достал оттуда шкатулку. – На-ка держи... Вот это настоящее курево. Для тебя не жалко.
Гном с недоверием принял из рук человека шкатулку и оглядел ее с разных сторон. Искусная работа. Такой самое место в доме у богатого купца. Щедрый, хороший подарок… Но каким бы ни был он хорошим, табак, лежащий внутри, поразил гнома гораздо больше. Гном узнал его по аромату. Такой табак курил его дед… Тонкие желтые листья, длинный стебель – когда-то он рос на поле между лесом и шахтой. Но зной убил его вместе со всеми остальными растениями… И вот теперь гном снова вдыхал давно забытый запах. Запах детства.
- Куда идешь-то, папаш? – продолжал тем временем Путник. – Не в Баробар? Нет? Дорогу не подскажешь?
- В Баробар туда, - ответил гном и махнул рукой на север. – Только Баробара нет уже давно. Век назад сгорел.
Человек раскатисто засмеялся и хлопнул гнома по плечу.
- Хороша шутка, хороша, папаш! Хороша! – повторял Путник. Его веселье было столь искренним, что Красноглаз сам невольно улыбнулся.
- Баробар! Город, в котором пируют боги. Город башен, садов и любви. Город ослепительно красивых женщин и храбрых мужчин… Сгорел! – богатырский хохот человека разносился по лесу. - О, город, подаривший мне жизнь! Город, в котором счастливы даже крысы!.. Сгорел!.. Дед, ты величайший в мире шутник, воистину!
Гном продолжал курить трубку. Впереди у него было еще несколько часов пути. И был еще впереди ростовщик. И расставание с киркой, с самым дорогим, что осталось у него в жизни.
Кирку подарил Красноглазу его дед, а тому его дед, и эту же кирку Честер Смит объявил в памятной речи «символом рабства». Выхватил из толпы и поднял над головой всем на обозрение… Но гном любил ее, любил и ценил, и она еще пригодилась. Пригодилась, когда Природа в отчаянной борьбе с Разумом проглотила однажды склад с динамитом и убила молнией владельца секрета его изготовления...
Много чего произошло в мире за эти сорок лет. Природа билась отчаянно. Голод, мор, наводнение, засуха, землетрясение, извержение вулкана, сход лавины – о, у нее был богатый арсенал. Но Разум победил. С большими потерями, но победил…
Красноглаз не знал, что будет делать дальше. Понимал он только одно: гном без кирки – не гном… Но даже если бы он смог сохранить ее, что бы изменилось? Пять лет прошло с тех пор, как он вынес из штольни последний драгоценный камень…
А потом… Потом люди говорили: «Разум требует», - а гном выкручивался, обманывал, обещал, что вот-вот, вот уже завтра, вот уже послезавтра…
А что ему оставалось делать? Шесть поколений его семьи трудились в этих горах. Шесть поколений его семьи принесли свои жизни в жертву камням. Его дед дал ему наказ продолжить их общее дело… Да и не умел Красноглаз ничего. В детстве баловался чем-то, но все давно забыто. Поросло травой, как говориться… Кому сейчас может понадобиться старый седой гном с вечно воспаленными глазами и скверным характером? Да к тому же еще и бездетный.
Мрачным и пустым было будущее Красноглаза. Мрачным и пустым…
А Путник все рассказывал и рассказывал что-то о великом Баробаре…
Баробар… Разрушенный Природой… Безмолвные руины. Груда камней, служащая пристанище ящерицам и змеям. Выжженное солнцем унылое место…
От слов Заблудившегося Путника город как будто начал оживать: восстали из пепла деревянные дома, отряхнулись от песка мощеные площади, проснулись от векового сна погребенные в земле люди...
- Папаш, а хочешь, я тебя шутом при князе устрою? – человек не шутил. Это было видно по его зеленым глазам, и это было удивительно.
– Слушай, папаш, мне ничего не стоит. Я скажу – и князь сделает. Он ведь шутки любит! А ты будешь сидеть на маленьком троне и говорить время от времени: «Ваш город сгорел» - и дым пускать, как сейчас… Жену тебе найдем по росту. Это ничего, что ты старый. У нас женщины всех любят. Честное слово, чтобы мне провалиться… Пошли, папаш, а?
И вдруг гному нестерпимо захотелось поверить во все, что говорил этот человек, поверить в Баробар, в счастливых крыс, в справедливых князей, пирующих богов и язвительных шутов, поверить, что есть где-то на свете настоящее счастье, пусть чужое, пусть не имеющее никакого отношения к горам, к киркам и семейным наказам, но все же счастье… И возникло острое желание здесь и сейчас бросить свое серое и безрадостное существование и уйти вслед за Заблудившимся Путником в новую, неизведанную и прекрасную жизнь… Но… Но гном лишь отрицательно покачал головой.
- Не хочешь? – человек на мгновение расстроился и тут же развеселился снова. – Ну смотри, папаш, твое дело. Если передумаешь – приходи.
Человек махнул рукой на прощание и двинулся дальше на север. После нескольких шагов он запел какую-то древнюю лихую песню…
О, это было страшное заклятие…
В те годы люди еще не собрались в один великий Разум и не объявили войну Природе. Нет, они боролись за престолы, отбивали друг у друга какие-то жалкие клочки земли, завоевывали в доблестных походах любовь прекрасных дам, в общем, резали друг друга по поводу и без повода. И небольшой южный город Баробар в этом смысле был ничуть не лучше других.
Все началось, после того, как в Баробаре произошел очередной дворцовый переворот. Новый князь, взойдя на престол, решил проявить редкое великодушие и вместо того, чтобы казнить сына старого князя, сослал его в отдаленную глухую деревню. А сына этого звали Менир.
Прошел всего месяц – и Менир вернулся и поднял восстание, которое быстро было подавлено. Менир смог бежать и вернулся еще раз уже через год, и снова потерпел поражение. Потом была третья, самая неудачная, попытка свергнуть самозванца с престола, а потом и четвертая… И так медленно-медленно Менир в глазах простого народа превращался в героя, в борца за правду и свободу. И слава его с каждым днем все увеличивалась и увеличивалась…
Но новый князь был хитер, он смог пленить юношу и захотел использовать его славу в своих целях… «Подчинись, - говорил он. – Присягни мне в верности, и я озолочу тебя. Ты будешь моим первым вельможей, будешь моим советником. На праздниках ты будешь стоять рядом со мной, и народ все так же будет любить тебя. А вместе с тобой он будет любить и меня… Подчинись, или боль твоя будет так страшна, что ты позавидуешь своему отцу!» Но ни речи нового князя, ни пытки, ни страх смерти не смогли сломить Менира, и тогда жестокий правитель призвал придворного мага. «Сделай так, - сказал он. – Чтобы этот сморчок плакал и молил меня о пощаде. Я хочу, чтобы народ видел его униженным и раздавленным. Я хочу, чтобы люди знали: сопротивляться мне бесполезно». Три дня и три ночи думал маг, а потом отвез Менира в лес, снял с него кандалы, и, оставив ему краюху хлеба, кубышку воды и шкатулку с табаком, исчез.
И Менир потерялся… Потерялся навсегда… Он не смог найти дорогу домой, в Баробар… Он шел, шел, шел, на север, на запад, на юг, но всегда выходил к одному и тому же перекрестку. Он не испытывал голода и жажды, он мог разговаривать с людьми, которых встречал на дороге, но выйти из леса у него никак не получалось… Но Менир не сдался, не смирился со своей участью, не упал на колени… Дни превращались в месяцы, месяцы в года, года – в столетия, мир менялся, а Менир все не старел, и все шел к потерянному Баробару. И давно уж умерли и жестокий князь, и придворный маг, и не помнил уж Менир ни о том, ни о другом, а помнил только, что где-то там, в Баробаре ждет его счастье... И был он уже не Менир, а Заблудившийся Путник, и странники слагали о нем легенды, и боялись его, и восхищались им, а он все шел и шел вперед…
Гном сжимал в руке шкатулку и задумчиво смотрел вслед уходящему Заблудившемуся Путнику. Ростовщик, камни, кирка… Узник этого перекрестка был во сто крат счастливее его, Красноглаза, свободного от оков и заклятий… Но почему?
Почему эти люди всегда придумывают себе недостижимые цели и с упрямством ослов гонятся за ними? Что движет ими? Что толкает их на приступ невозможного? Победить Природу? Дойти до Баробара? И ведь доберется Путник до своей цели! Как он это сделает – неясно, но то, что сделает, в этом сомнений нет. А он, Красноглаз, так и будет жить со своим мрачным и пустым будущим, со своими традициями, наказами и обязанностями, со своей киркой…
Он положил в трубку щепотку подаренного табака и затянулся… От удивительного аромата у него закружилась голова. Запах детства… Что же он все-таки будет делать без кирки? Может, стоит начать разводить пчел? Он был немножко знаком с этим занятием… Или попробовать себя в роли повара? В молодости, до того как он в первый раз вошел в шахту, он неплохо готовил… Странно, но еще час назад ему казалось, что жизнь без кирки невозможна, и что в мире не существует ничего кроме шахты, дома ростовщика и дороги между ними… А теперь что-то изменилось.
Взгляд его случайно упал на шкатулку – и он неожиданно понял, что за подарок сделал ему Одинокий Путник. Каждый грамм табака, который курил когда-то его дед, стоил теперь, после сорока лет зноя, целое состояние… И гном вдруг осознал, что стал богатым…
Он глубоко вздохнул и прислушался. Издалека все еще доносились отголоски лихой песни Менира… Тогда он доверху набил трубку табаком Заблудившегося Путника и еще раз с наслаждением затянулся. Ведь вовсе не в богатстве было дело…
|
|
|
|
Время приёма: 16:41 20.05.2008
|
|
| |
|