С неба падает дождь. Звонко стучат его капли, словно некто невидимый с силой бросает камни на брусчатку мостовой. Этот однотонный рокот ливня нарушают только громовые раскаты, сопровождаемые треском ослепительных разрядов. Молнии, острыми вилами света, впиваются в небо, заставляют его рыдать от боли.
Потоки воды, захлебываясь и налетая друг на друга, мчатся по улицам ночного города, не обращая внимания на открытые водостоки. Фонтаны, переполненные мутной жидкостью, выплескивают на тротуары, поднятые сильными струями, мелкие монетки.
Упругие капли, отскакивают от металлических крыш, превращаются в россыпи мельчайших искорок.
Дождь – ниспосланная с неба святая вода. Но почему тогда молнии слишком похожи на трезубец сатаны?
Старик стоит под дождем, струи яростно хлещут его по щекам, но он даже не морщится. Его обветренное лицо испещрено глубокими морщинами – росчерки молнии на небе. Глаза черны и насмешливы. Он, будь-то, бросил вызов дождю и теперь просто ждет исхода боя.
А капли всё падают и падают вниз. Старик проводил взглядом сорвавшуюся с карниза каплю и отчего-то хмыкнул.
А капли всё падают… Оставляют после себя призрачные нити в воздухе. Дождь – мокрый звездопад. Можно загадать желания. Миллионы желаний на каждую умершую капельку.
Капли падают, влажной искоркой, изначально сферичные, они постепенно вытягиваются, словно само небо хочет коснуться этого старика, одиноко стоящего на ступенях бара.
- Чёрт побери, я б всё отдал, чтоб снова увидеть море, - его голос, каркающий и громкий, выводит меня из состояния созерцания красоты падающей воды.
Я спускаюсь с веранды на лестницу, подставляю ладони под дождь. Стряхиваю жидкость, когда ладони наполняются до краев.
Море – как это много воды?!
Я закрываю глаза, пытаясь представить это водное царство.
Старик гортанно смеётся, я открываю глаза. Он поворачивается ко мне – по морщинистым щекам текут непрерывным потоком дождевые струи.
- Вы, молодежь разве знаете что такое море?!
Пожимаю плечами. Сколько же этому старику лет, что он видел море? Полтысячи? Не может быть. Наверное, очередной полусумасшедший, цитирующий наизусть отрывки из художественных программ.
- Водная, ослепительная гладь, - продолжает он, - как те озера на Луне, только они мёртвые, стеклянные. А море… Это бесконечность.
- Что ты несёшь, старик! – Лорки неожиданно подходит сзади и хлопает его по плечу. – Море?! Вон бесконечность, - он кивает на плазменный экран, представляющий собой стену бара.
На экране одна звездная галактика постепенно сменяет другую. Мириады звёзд за тысячи световых лет отсюда. На расстоянии вытянутой руки.
- Отвали, Лорк!
Второй пилот «Виржинии», взглянул на меня нетрезвыми глазами, пожал плечами и, пошатываясь, скрылся в баре.
- Пить будешь, - старик кивнул на бутылку пива в моей руке.
Я протянул её старику.
Тот сделал глоток, поморщился и допил до дна.
- Говно. Вот раньше пиво было как пиво. И делали его из настоящего солода, а не из этой бурды.
Старик пожевал губами, будто решая продолжать разговор или нет.
- Курить я бросил в тот день, когда табак заменили на биолистья. Тьфу. - Он сплюнул.
- Пить бросить так и не получилось. Вкус мерзкий, а все равно тянет.
Он поднялся на веранду, поставил бутылку на пол. Я заметил, как дрожат его руки.
- Хотите, я закажу еще? – предлагаю я, сам не знаю зачем.
- Море! – резко повторяет старик.
Море… Мне, человеку 24 века, очень сложно даже представить такое количество воды. Да что там! Мне трудно представить, что когда-то Земля была на 80% покрыта водой.
Потому что сейчас на Земле остался лишь дождь, да и то грозы подобны затмению – событие, собирающее толпы людей со всей близлежащей галактики. Наша «Виржиния» прибыла на Землю за сутки до начала водопадения.
Старик отхлебнул принесенное мной пиво.
- Я тогда, в последний свой год, работал помощником капитана на «Орли». Брызги в лицо, ветер с неизменным запахом соли, крики чаек, и куда ни глянь – только синий цвет. Море и небо. И нет горизонта, словно море вылилось прямо из неба, или наоборот, влилось в него.
Я видел изображения чаек в учебниках, слышал крики этих давно несуществующих птиц, сохранившиеся на магнитных носителях, поэтому примерно понимал о чём он говорит.
- Конечно, работы у меня хватало, но я всегда выкраивал время, чтоб просто так постоять на корме, закрыв глаза и наслаждаясь этими криками. Дошло до того, что я даже записал их на магнитофон, потому как уже не мог уснуть без этих звуков.
Ветер бросил в лицо пригоршню дождевых капель. Мне показалось, что они солёные.
Неужели на меня произвел такое сильное впечатление рассказ старика…
- Вы действительно видели море? - решился уточнить я.
Он нахмурился и стал молча смотреть на дождь.
За спиной, в баре, несколько патрульных команд шумно отмечали не то возможность стоять на родной Земле, не то начало грозы. Изредка сюда, на веранду, выходили несколько пилотов, они подставляли голову под холодные струи и вновь возвращались к своим друзьям. Некоторые из них кивали старику. Вновь вышел Лорк.
- Капитан говорит, послезавтра старт. Пошли, отметим это дело?
Я кивнул, но с места не сдвинулся.
- Давно не был дома, – вдруг сказал старик.
Голос старика был ровным, но я отчего-то посчитал, что это вопрос.
- Моя семья на Марсе.
Он мотнул головой.
- Я о настоящем доме, о Земле.
- Давно, - я вздохнул и оглянулся.
Шпили городских громоотводов напоминали средневековые копья.
- Город изменился. Мостовая как натуральная. Говорят, эти камни были специально привезены из 32 Галактики, у них структура идентична земным.
Старик поднял бутылку.
- За возвращение!
Мы выпили, старик опять замолчал. Я поднялся и хотел идти в бар, но он вдруг произнес:
- Чёртов день, чёртово задание! Мы причалили вечером и уже готовились сойти на берег, когда получили этот приказ.
Когда груз доставили на борт, я стоял рядом с капитаном. Чётыре небольших ящика и этот ученый в придачу. Груз, ради которого следует гонять усталых моряков? Мы не грузовой корабль и начальству следовало это учесть. Я так и заявил капитану. Он только пожал плечами. Мол, приказ есть приказ.
Старик смачно сплюнул на доски веранды, под ногами тут же зашумел плоский робот уборщик.
- Тот человек, ученый, не помню его имени, всё время бегал около ящиков. Он даже запретил относить их в трюмы, и капитану пришлось поставить их в своей каюте.
Я неоднократно спрашивал капитала о содержимом ящиков, но тот лишь пожимал плечами и уходил от ответа.
А на следующий день началась эта чертовщина! Все началось с чаек. Утром матросы обнаружили на палубе их мертвые тушки. Двадцать семь штук – как сейчас помню. Тот ученишко резко побледнел и нос не высовывал из своей каюты. Мы с ребятами решили, что он испугался вида мертвых птиц. Сами же мы были в легкой растерянности – ведь не понятно, что сгубило чаек, но уже к обеду думать о них забыли, тем более что началась гроза.
О! Что это было за адское зрелище! На чистом, ослепительно голубом небе проскакивали ярчайшие оранжевые молнии, сопровождаемые оглушительным треском. Гром – не гром, но звук больно бил по ушам. Капли воды, если это была вода, падали на палубу и плавили железо. Вода за бортом бурлила. Мне на руку упала пара этих капель, так вот что я скажу – мне никогда не приходилось видеть, чтоб кожа облезала так быстро.
Через полчаса, когда палуба и корма больше напоминали швейцарский сыр, ливень прекратился, и солнце погасло. Да, да – без всяких закатов. Было и нет!
Я вздрогнул, а старик невозмутимо продолжил.
- Помню, я бежал в каюту капитана, а тот человек сидел на корточках перед раскрытым ящиком и сокрушенно качал головой. Когда я подошел к нему, он посмотрел на меня и пробормотал: «В лабораторных условиях эксперимент был проведен идеально». Еще толком не осознав, что делаю, я схватил его за шею и прорычал: «Это твоих рук дело?». Не знаю с чего мне вдруг пришло в голову, что он причастен к происходящим природным катаклизмам… Вот тогда-то я впервые и услышал об этих нанотехнологиях. Это сейчас, они стали настолько привычны, что люди и не думают о том времени, когда подобные технологии считались «на грани фантастики».
Этот гад, видите ли, решил испытать свое изобретение в полевых условиях, он, видите ли, был уверен в успешности эксперимента.
Эти наночастицы, рассыпанные (или разложенные, не знаю как это у них называется) им по всему кораблю, должны были, внедрившись в структуру материала, удалить из него малейшие недостатки, типа лишней влаги… Не получилось!
Старик хлопнул в ладоши и хрипло захохотал.
- Они внедрились не в металл, а в живой организм. Чайки погибли не из-за какого-то внешнего воздействия, их убил их собственное, взбунтовавшееся тело! А теперь настала наша очередь. И солнце, оказывается, на своем месте, и палуба в порядке, просто недостаток воды в организме вызывает нарушение его жизнедеятельности, в том числе и работу мозга. Галлюцинации, иными словами. Да, в последствии много читал разных книг. Ну, а тогда… Тогда я здорово перепугался, сам не знаю зачем, я кинулся к ящикам, начал вскрывать их один за другим. Потом я мало что помню.
Помню, как очнулся на капитанском мостике, как пытался связаться со штабом, как искал команду, как понял, что остался один… Но, знаешь, что меня поражает до сих пор? Как наш «Орли» оказался посредине пустыни?!
Я с трудом отрываю голову от подушки. На часах без пятнадцати пять. Отключив заранее будильник, решаю еще поваляться. Глова свежая и ясная – в биопиве много преимуществ, что бы не говорил вчера мой собеседник.
Этот старик никак не идёт из головы.
Кажется, даже всю ночь мне снилось море. Пронзительно-синие волны бились о стальные бока гигантского корабля. Над морем распростерлось звездное небо. И этот корабль казался единственной чуждой вещью в гармоничной картине – море и небо.
Поднявшись с кровати, я включил ПК. Ввел пару слов в поисковик.
Военный корабль «Орли» исчез с радаров 26 июля 2006 года. Во время перевозки особо секретного груза, он просто испарился. Многочисленные поисковые группы ничего не обнаружили. Единственно, в чем наступила ясность – это в том, что корабль не затонул – подводные лодки прочесали всю местность. Данные спутника тоже не прояснили ситуацию. В 14.31. корабль находился в квадрате 3.14., а уже в 14.32. его нигде не было.
А двести лет назад в одной из северных пустынь был обнаружен корабль, на борту которого красовалась затертая песчаными бурями надпись «Орли». Корабль был восстановлен, на сколько позволяли сохранившиеся записи о внешнем виде такого типа кораблей, и доставлен в Объединенный музей Земли.
Ученые так и не смогли сказать, что же случилось с кораблем и его командой. На борту были обнаружены лишь древние прототипы нанороботов, к сожалению, дезактивировавшиеся при попытке их подробного изучения.
Если к этим сведениям прибавить то, что рассказал мне старик, получается, что программа нанороботов, внедрившихся в тела птиц и команды «Орли», сбилась, хоть на часть. Приспособившись к новой среде, они могли запросто приступить к выполнению своих непосредственных функций, а применительно к живому организму – удалять из него воду.
Что если их программа повторно сбилась в теле старика.
Может ли быть, что именно эти нанороботы виновны в исчезновении воды с поверхности земли. Конечно, это произошло только через 10 лет, после истории с «Орли», но все же… нанороботам тоже нужно время.
Адаптировав каким-то образом наномеханизмы к себе, организм старика навсегда отправил его в ссылку с той земли, которую он знал, на сегодняшнюю – безводную пустыню.
И только во время дождей он чувствует себя дома.
Но это значит, что каждый такой дождь убивает часть наномеханизмов, поддерживающих жизнь в старике, дающих ему бессмертие. Ведь даже современным технологиям не удалось создать саморегенерирующихся нанороботов. К тому же, такое обилие воды явно превышает их «пропускную способность».
Старик знает?
Я вспомнил его темные глаза, его лицо, подставленное под дождевые струи.
Каким-то непостижимом образом произошло совмещение двух несовместимых вещей: с одной стороны, нанороботы уничтожают воду в организме старика, с другой, дарят жизнь. А он до сих пор вспоминает море…
Я достал из холодильника бутылку пива. Перед полетом пить не полагается, но, кажется, у меня есть повод.
- За возвращение, старик. За возвращение. |
