Сумерки накатывали медленно. Ночь обещала быть темной, безлунной. Вокруг расстилается бескрайняя степь с редкими, цепляющимися за жизнь, чахлыми кустами. Который день далеко впереди маячит небольшая роща. Пески остались за спиной, но миражи – призраки пустыни, продолжают преследовать.
Молодой широкоплечий воин выпрямился в седле. Поднял зеленые глаза на опускающееся солнце, на мгновенье нахмурил лоб, обхваченный ободком, чтобы непослушные волосы, цвета пшеницы, не лезли в глаза.
– Заночуем здесь, – произнес он. – Кони скоро начнут спотыкаться.
Все черты лица и повадки выдавали бесстрашного лидера. Чуть выдвинутая нижняя челюсть, уверенные движения и пронизывающий взгляд. Еще в детстве его прозвали Берсерком, почти позабыв настоящее имя – Аснерд.
– Коней стреноживать? – послышался вопрос.
Берсерк обвел глазами горстку людей. Два десятка – это все, что осталось от тысячи прекрасных воинов. Аснерда затрясло, верхняя губа самопроизвольно поднялась, показывая недобрый оскал ровных зубов. Так происходило всегда, стоило лишь вспомнить о девяти сотнях предателей, бросивших его и родную землю. Они ушли, назвав его безумцем.
– Погони нет – стреноживайте, и дров для костров надо набрать, пока совсем не стемнело.
Аснерд мог стать предводителем берсеркеров, но они – неуправляемые одиночки, а для обыкновенных, даже очень смелых воинов, его военные маневры кажутся самоубийством.
Вырубив все кусты на полверсты в округе, воины разожгли несколько костров и приступили к трапезе.
– Как дальше пойдем, Берсерк? – поинтересовался Конст, один из бывалых воинов.
– Теперь будем решать вместе, – улыбнулся Аснерд. – Чтобы с вами не вышло тоже самое.
– Есть несколько вариантов, как я понимаю? Спокойный и безумный?
– Не безумный, а бесстрашный, вполне разумный, – уточнил Аснерд, – через два дня пути будет постоялый двор на развилке трех дорог. Отдохнем там, запасемся провизией.
– А дальше? Давай решим сразу.
– Можно пойти по окружной дороге, это займет около двух недель, и мы в родном городе. Но я бы сделал по-другому.
Воины молчали и, Аснерд продолжил:
– Если пройти сто верст от постоялого двора по прямой, то наткнешься на маленькую страну в кольце гор – Бегестию. Их воины, знающие горы вдоль и поперек, постоянно делают набеги на наши села.
– Это мы все знаем, – перебил Конст. – Ближе к делу.
– Хочу развлечься и в их деревнях.
– Каким образом?! – воскликнул Конст. Единственный проход в страну идет по мосту через ревущую горную реку! Причем часть моста опускается из крепости, стоящей на берегу. В ней гарнизона как минимум полсотни.
– Я опущу мост и открою ворота. Ни один из вас не подвергнется риску, если сам того не захочет, – заверил Берсерк. – Кстати, так мы будем дома через неделю, только еще с наживой и хорошим настроением. Меня, скорее всего, в родном городе ждет позор. Никогда бы туда не вернулся, но не могу противиться, душа требует скорее увидеть одного человека.
– Поверил один раз, поверю и второй, – хмыкнув, произнес Конст. – Кто-нибудь хочет ехать домой по окружной дороге?
Воины покачали головой. Лица, в свете костра, казались вырезанными из дерева. В зрачках отражалось пламя костра. Ночную тишину, нарушаемую только треском горящего дерева, разрезал голос Вязьмата, самого молодого и неустрашимого воина.
– Я пойду с Берсерком.
В груди Аснерда немного потеплело, но все же он решительно ответил:
– Нет. Там черт ногу сломит.
– Но ты же идешь?
Аснерд пожал плечами.
– Я не буду виноват в твоей смерти.
– Не будешь, – подтвердил Вязьмат.
***
Аснерд проснулся, едва краешек солнца появился над горизонтом. Вытащил из ножен, висевших по обе стороны, утяжеленные сабли. Внимательно оглядел и, заметив на одной небольшую зазубрину, принялся упорно шлифовать точильным камнем. Мерное вжиканье не нарушило ничей сон.
Следующим проснулся Вязьмат и сразу же накинулся на Берсерка с вопросами.
– А каким образом мы перейдем реку? Откуда такая уверенность?
Аснерд ощутил легкое раздражение.
– Я тебя предупредил – это смертельно опасно. И ты будешь делать так, как я скажу. Иначе не иди, особой помощи от тебя не будет.
– Спокойно, а то уже глаза загорелись. В путь пора.
– Буди всех.
Вязьмат подошел по очереди ко всем спящим на голой земле воинам, аккуратно пиная под ребра. Стоило ему таким образом разбудить Конста, как тот сразу же оказался на ногах с секирой в руках.
– Испугался? – растягивая рот в ухмылке, поинтересовался Вязьмат.
– Проснусь раньше тебя – буду обухом по голове будить, – огрызнулся Конст, забрасывая секиру в петлю.
С каждым часом пропадали последние признаки пустыни. Появилась мелкая жухлая трава, кусты выглядели более сильными и уверенными. К вечеру второго дня впереди показалось двухэтажное строение, обнесенное вокруг крепким невысоким забором. Дом был сложен из крепких, ошкуренных и просмоленных бревен. Постоялый двор строили основательно, не на один десяток лет, понимая, что на развилке трех дорог всегда будет хватать путников.
Стоило войти воинам в широкие ворота, как к ним подбежали двое мальчишек с уверениями, что коней покормят, почистят и напоят.
Аснерд зашел первым, заказал на всех мяса и вина. Расселись за двумя столами, прямо посредине общего зала, пахнущего ароматным мясом и дорогим вином вперемешку с кислым пивом и постной похлебкой.
В углу жалось человек восемь в темно-зеленых плащах, тихо что-то обсуждая. На воинов Берсерка взглянули недружелюбно.
– Когда половина наших захмелеет, начнется, – прокомментировал Вязьмат, стрельнув карими глазами в угол.
– Аснерд им устроит, – хмыкнул Конст, – он-то не падок на вино.
Воины ели быстро, словно куда-то опаздывали и, только удалив первый зверский голод, начали насыщаться неспешно, в запас. Через несколько часов два еще державшихся на ногах воина вытащили третьего из-под стола, где тот мирно похрапывал среди объедков, и потащили наверх, в снятые для ночлега комнаты. Аснерд остался в обществе Конста, Вязьмата и Таргила, молчаливого коротконогого воина с широкими плечами и длинными руками, почти до колен. Несуразная внешность, вводившая противников в заблуждение, не мешала ему ловко управляться с мечом и без промаха метать ножи.
– Берсерк, а зачем тебе в город? – почесав короткую бородку, спросил Таргил.
– Есть причина, – сухо ответил Аснерд.
– Не уж-то Камилла?
– Таргил, я привык, что ты молчишь, – сквозь зубы прошипел Берсерк.
– Не стоит она того.
Мгновенно глаза Аснерда налились кровью, рука метнулась вперед. Таргил вскрикнул, опрокинувшись вместе с лавкой на спину. Из сломанного носа хлестала кровь. Конст и Вязьмат подхватили предводителя под руки, пока тот не достал сабли.
– Хоть слово про неё скажи! Зарублю сразу!
Таргил открыл рот, но тут же закрыл, поняв, что действительно зарубит. На мгновенье задумался и произнес:
– Извини. Ты ее любишь.
В углу засмеялись люди в плащах. Один из них глумливым голосом, сквозь наигранный смех громко сказал:
– Бить друга за то, что он сказал про бабу, сидящую где-то в далеком городе – такого я еще не видел. Гнал бы ты, парень, в город скорее.
– Зачем скорее? – чувствуя подвох, спросил Аснерд.
– Чтобы бить того, кто с ней сейчас в одной постели лежит.
Снова раздался смех. Берсерк взревел, у всех присутствующих от его крика пробежала дрожь.
– Прикрываем тылы, но держимся подальше, а то и нас зарубит к чертовой матери, – озабоченным голосом быстро сказал Конст Вязьмату и Таргилу.
Аснерд схватил дубовую лавку, метнул её в обидчиков. Ярость берсеркера заполонила все его существо, силы удесятерились. Выхватив сабли, он бросился на ошеломленных людей. Двое уже хрипели, пришибленные лавкой. Самый маленький попробовал зайти сзади, но его достал кончик меча Вязьмата. Двое упали, не успев достать оружие. Изо рта хлынула кровь, в шеи каждого виднелась рукоять метательного ножа, умело брошенного Таргилом.
Перед Аснердом стояла сплошная стена металла, сабли двигались с невероятной скоростью. Тело первого обидчика, упавшее на деревянный пол, преобразилось, словно его пропустили через мясорубку. Почувствовав вкус крови на губах, Берсерка одолела еще большая ярость. Крик безумной боли разрезал ночную тишину далеко в округе. Конст присвистнул, на полу лежала отрубленная кисть с зажатым в ней мечом. Последний бросился бежать, две сабли вошли в спину, как острый топор входит в гнилое дерево. Аснерд обвел зал безумными глазами, с расширенными на всю радужку зрачками, вытер сабли об одежду трупа и развалился на скамье.
– Кувшин вина.
Похож он был на мясника, который вышел со скотобойни перед предстоящим пиром.
Услужливый толстячок, хозяин постоялого двора, лично принес кувшин.
– Сколько я должен за разбитую посуду и уборку трупов? – спросил Берсерк.
– Одну золотую, – пискнул хозяин.
– Хорошо.
Вязьмат пошарил по карманам убитых, снял с одного кинжал с ручкой, украшенной драгоценными камнями. Набрал пару серебреных монет и горстку медяков.
– Кто это были? – обратился Конст к хозяину.
– Мелкие разбойники на перепутье. Караваны здесь не ходят, все три страны воюют между собой, но редкие торговцы прохаживают, – уже уверенным спокойным голосом ответил толстяк, зная, что за ущерб заплатят и беспокоиться не о чем.
Аснерд встал. Пошарил в кармане и бросил монету. Хозяин ловко поймал, попробовал на зуб, и через мгновение золотая исчезла.
– Отсыпайтесь, основные дела завтра ночью, – тихо проговорил Берсерк, – Таргил, не держи зла, но и за языком следи.
Таргил развел длинными руками, и они вчетвером направились наверх.
***
Низкие облака заволокли все небо, холодный ветер бил в лицо маленькими каплями надоедливого дождя. Горная река и без того быстрая и пугающая, теперь превратилась в цепочку черных водоворотов. Пороги шли почти через каждый десяток метров. Стоит зайти в такую реку по пояс, как человека сразу сшибает с ног и разбивает о ближайший каменный булыжник. Кони в страхе пятились от воды, понимая, что там – смерть.
– За мной, – прокричал Берсерк. Шум ветра сильно заглушал голос. – Неподалеку есть небольшая пещерка, где можно спрятаться от дождя и ветра.
Земля размокла, кони шли тяжелым шагом, вытаскивая вместе с копытами огромные комья грязи.
– Подходящая погода, – прокомментировал Конст, зайдя в пещеру.
– Слушайте. Через два часа вы идете к мосту. Если погода будет прежней, то еще через час подходите к краю моста, – начал объяснения Аснерд. – Когда я опущу мост, первым делом скачите к казармам, они должны находиться в правой части крепости. Если до утра не вернусь, значит, ждите в пещере до обеда. Потом идете по окружной дороге в город, домой. Всё ясно?
– Я иду с тобой, – напомнил Вязьмат.
Берсерк пожал плечами.
– Дело твое. Пойдем.
Дождь переходил в ливень, затем снова начинал противно моросить. Пограничную крепость, на другой стороне неширокой реки, почти не различишь из-за поднявшегося тумана.
– Как мы попадем на ту сторону? – поинтересовался Вязьмат.
– По стенам ходить умеешь? – ответил вопросом на вопрос Аснерд.
– Нет…
– Тогда возвращайся.
Карие глаза, казавшиеся в сумерках черными, слегка сузились.
– Я научусь.
Два воина подошли к самой кромке воды.
– Видишь каменный островок, над ним арка, из-под которой вытекает река, нам нужно забраться на неё.
Вязьмат сглотнул слюну и покачал головой, словно отгоняя наваждение, но так ничего и не сказал.
Аснерд зашел по колено в воду и, цепляясь за торчащие каменные выступы, направился к островку. Вязьмат двинулся следом, повторяя в точности каждое движение Берсерка. Мелкие камни, бросаемые из стороны в сторону водоворотами, больно били по ногам. Аснерд забрался на скользкий камень, прыгнул, подтянулся и оказался стоящим на небольшой площадке над аркой. Взглянул на взбирающегося Вязьмата и больше не обращал на него внимания, продолжая путь.
Пальцы отчаянно скользили по мокрому камню, ноги срывались в темную бездну, пот и дождь заливали глаза, но Аснерд полз по стене, словно раненый паук. Хрустнул камень и душераздирающий крик наполнил воздух, который тут же поглотил туман. Сорвавшегося Вязьмата крутило в середине реки, он отчаянно барахтался. На несколько секунд голова ушла под воду, показались ноги. Берсерк тяжело вздохнул, безжизненное тело, перескакивая с порога на порог, унеслось в ночную тьму. Вязьмат не предполагал что творит, когда вызвался идти с Аснердом. Перейти реку – треть дела.
До берега оставалось десяток шагов, когда камень вылетел из-под ног. Аснерд повис на пальцах, лихорадочно ища опоры. Руки свело судорогой, вода приняла тело без всплеска. «Придется им ехать обратно», – пронеслась последняя мысль.
***
– Зря Вязьмат увязался с Аснердом. Ладно тот безумец, как-нибудь выберется, а этот молодой, горячий и послабей, послабей, – мерея шагами пещеру, произнес Конст.
– Скоро выходить, – напомнил Таргил. Передернул широкими плечами, посмотрев за край пещеры. – Мне наружу нос высовывать не хочется, а они там по отвесным скалам лазают.
– Пошли, не могу больше здесь сидеть, – сказал Конст и повел коня к выходу.
***
Ледяная вода пробирала холодом до мозга костей. Обламывая ногти, Аснерд цеплялся за каменные выступы. Намокшая одежда мгновенно сделала его тяжелым и неуклюжим. Сбивая колени в кровь, Берсерк прополз на четвереньках несколько шагов и в бессилии упал в вязкий ил. Камни били по ногам, но проползти еще полметра казалось невозможным.
Через полчаса силы вернулись к воину и Аснерд, под покровом тумана, пополз к крепости. Для бегестийцев держать пост, особенно ночью – одна формальность. Какой безумец рискнет перебраться через ревущую горную реку?
Берсерк пощупал стену. Строили наспех, камни не подогнаны, много выступов и выемок. Аснерд пополз вверх, ветер донес запах немытых тел. Перевалившись на площадку для стрелков, Берсерк бесшумно достал саблю и завалился в тесную коморку на углу крепости. Один мирно похрапывал на стуле, двое других с диким азартом играли в кости. Пара движений и два обмякших тела рухнули на пол. Проснулся третий, глаза наполнились ужасом.
– Это сон, – растянув рот в беззлобном оскале, прошептал Аснерд.
Глаза часового так и остались наполненными ужасом и непониманием. Берсерк, словно тень, пронесся по двору, забрался в коморку на другой стороне крепости. Все трое часовых спали.
Аснерд пробрался к казармам, обезвредил еще двух часовых. В казарме оказалось три десятка солдат. Берсерк, двигаясь как кошка, собрал оружие и вынес к воротам. Опускание моста, служившего сразу и воротами, заняло четверть часа.
– Не режьте солдат, – прокричал Аснерд, поджидающим его воинам, – берите в плен.
Всадники ринулись к казармам, десяток ничего не понимающих воинов попробовали сопротивляться. Остальные, оценив свои шансы, сдались.
– Без паники, – громко начал Аснерд, – никто вас убивать не будет, скорее всего. Я могу дать вам возможность уйти по мосту, но есть и другой вариант. На мой взгляд более интересный. Просто кто-то может его расценить как предательство.
– Какой? Учти, здесь больше половины наемников.
– Бегестия хорошо защищена природой, армии в ней почти нет. Предлагаю устроить переворот. На пути будет еще одна крепость, а затем дворец в столице.
Повисло молчание. Люди оценивали выполнимость плана Берсерка. А у него в голове крутилась одна мысль: «все для тебя Камилла».
– Конст – военачальник, Таргил – наместник, присоединившиеся воины – элитная дружина. Как захватить – придумаю я, – продолжил Аснерд.
– Если вы смогли перейти реку и захватить эту крепость, то переворот не кажется невозможным.
Аснерд самодовольно улыбнулся и спросил:
– Кто-нибудь собирается уходить? Нужно оставить здесь хотя бы пять человек.
Четыре воина выявили желание остаться.
– Отлично. Заночуем, а завтра навьючим пару коней и в путь.
Берсерк вышел из казармы и уселся на мокрое крыльцо, спать не хотелось совершенно. Несколько звезд и краешек луны показались из-за плотных облаков. Где-то далеко сверкнула молния, расчертив темное небо. Затем последовал гулкий раскат грома.
– Не честный это захват был, – тихо проговорил Таргил. – Ты и дальше так хочешь?
– Это не игра, чтобы быть честной, – парировал вздрогнувший от неожиданности Аснерд, – это война.
– Зачем тебе эта страна? Для Камиллы стараешься?
– Таргил, почему тебя так задевает мое неравнодушие к этой девушке?
– Я боюсь потерять тебя. Она не знатная, не богатая, она красива чистотой и пониманием жизни.
– За меня боишься?! Камилла умна и красива, из неё получится прекрасная королева.
– А из тебя получится король? Чтобы он подходил такой королеве?
Аснерд ударил кулаком по ступеньке. На крыльце появились кровавые брызги.
– Что ты хочешь от меня?
– Не нужна она тебе.
– А кому она нужна?! Тебе?!
Таргил поднял руки в примиряющем жесте. Он понимал, что рискует жизнью, заводя такие разговоры с Берсерком.
– Посмотри на меня, я воин. И не будет у меня женщины, любящей меня, а не мои деньги или славу. И я не жалею об этом, мне жаль тебя. Ты как огромный сильный волк, вожак стаи, закрытый в тесной клетке.
– Клетка любви? Что за сентиментальная ерунда?
– Ты хочешь её подкупить? Подарить ей страну и так, ненароком, свою любовь? Ты берсеркер и полководец, тебе женщина нужна только для сильного потомства.
– Ты прав, – спокойно улыбнулся Аснерд.
Обескураженный Таргил ни разу не видел его таким умиротворенным.
– Так что ты будешь делать?
– Захвачу страну и поеду за ней.
– Это будет твой последний поход, если она согласится.
– Зато наконец-то буду счастлив.
Таргил разочарованно махнул рукой и на прощание сказал, оставив Берсерка в одиночестве:
– Иногда мне кажется, что нет ничего страшнее любви.
– Любовь не терпит лжи. Крепкого сна.
***
К вечеру следующего дня, после кратковременных переговоров, гарнизон следующей крепости двигался вместе с Аснердом в центр страны, на захват замка.
– Как Бегестия еще существует? В армии наемники, которым не платят по пять лет, а простые люди равнодушны буквально ко всему. Дальше забора никого ничего не волнует, – не переставал удивляться Конст.
– Будет чем заняться, поднять целую державу, – усмехнувшись, сказал Таргил.
– Ты чужд эмоциям, Таргил, вот и будешь подымать, – с ноткой зависти сказал Аснерд. За последние месяцы он сильно постарел. От переживаний на лбу появилась первая морщина.
– Раньше я думал, что берсеркеры могут испытывать только ярость, переходящую в неуправляемое безумство.
Аснерд пожал плечами, слегка хлопнул статного жеребца поводьями и выдвинулся вперед отряда.
Сезон сбора урожая закончился, и бездельники с деревень с радостью присоединялись к отряду Берсерка. В небольшом войске было около полутысячи воинов, когда оно подошло к столице.
– У нас в городе людей больше, чем здесь во всем стране, – с презрением заметил Конст.
– Да… на всю столицу и двух сотен воинов, наверное, не наберется, – согласился Таргил.
– Жалко Вязьмат погиб, – неожиданно вспомнил Конст. – Зачем пошел?
– Через час и мы можем быть мертвыми, так что ты за Вязьмата не переживай. Берсерк, какая хитрость будет в этот раз?
– Никакой, – доставая сабли, ответил Аснерд. – Убивать только тех, кто сопротивляется. Мы пришли совершить переворот, а не уничтожить страну. Осады не будет, они настолько привыкли к мирной жизни, что ворота вросли в землю.
Войско разделилось на пять отрядов по сотне. Одна из них сразу ринулась во дворец, во главе с Аснердом. Здесь собрались самый отчаянные и бесстрашные. Лучники поливали стрелами, сыпался град камней, потекла кипящая смола. Дворец был единственным местом во всей стране, готовым к осаде. Ворота крепкие, задержат надолго.
Берсерк спрыгнул с коня и опрометью бросился на задний двор. Там его встретили четыре воина. Не раздумывая, он бросился на них. Давно не выплескиваемая ярость ревущим водопадом выходила в бою. Доспехи лопались как гнилая скорлупа, раны казались царапинами. Противники падали один за другим, в глазах – суеверный ужас.
Аснерд сделал гигантский прыжок, подтянулся. Раздвинул тонкие прутья решетки и, обдирая грудь и спину, втиснулся в чью-то комнату на втором этаже. Он рубил все подряд. Мебель, челядь, солдат, дворян… Берсерк ворвался в королевские покои, отбил саблей стрелу, метнул нож, подхватил меч убитого. Пол по щиколотку забрызгало кровью, воины спотыкались о трупы друзей. Аснерд словно вышел из ада и хотел превзойти дьявола. Страшный, пронзительный крик вывел его из пьянящего состояния священной ярости.
В углу рыдала молодая золотоволосая девушка с огромными голубыми глазами. И без того пухлые губы надулись еще сильнее, длинные загнутые ресницы хлопали часто-часто. Увидев безумный огонь страсти в глазах Берсерка, она зарыдала еще сильнее. Аснерд набросился на неё, как изголодавшийся лев на свежую тушу. Она не сопротивлялась. Вскрикнула от боли, а дальше лишь тихонько плакала.
– Оденься! – приказал Аснерд. – Держись при мне, попытается кто-то тронуть, говори: Берсерк казнит. Как тебя зовут?
– Ленора, – прошептала девушка, поспешно одеваясь. – Ты убил моего отца. Теперь я беременна от убийцы моего отца.
В голосе Леноры звучало беспросветное отчаяние. В комнату ворвались Конст и Таргил, тоже с ног до головы покрытые кровью.
– Город взят, – широко улыбаясь, прокричал Конст, – не больше сотни потеряли, а сдались – тысячи.
– Видимо, не так уж тут хорошо жили, – заметил Таргил.
***
За два дня привели в порядок и дворец и город. Простой люд не сильно заметил перемены, разве что за порядком следить стали больше. Аснерд перекинул все дела на Конста, Таргила и Ленору. Страстно поблагодарил всех за победу, естественно устроил большую пьянку, красиво названную пиром. В середине гуляний новый король незаметно выскользнул из зала, заскочил в конюшню и уже через пару минут ветер трепал его светлые волосы. Он знал проход через горы и, через два дня стены родного города предстали перед ним. Большие и мрачные, но родные.
Берсерк надел мешковатый плащ с глубоким капюшоном и под видом паломника зашел в высокие, аркообразные ворота, украшенные грубой резьбой. Сумерки спускались на большой город, улицы становились пустынными, только праздные гуляки выходили в поисках ночного веселья. Аснерд самопроизвольно ускорял шаг, двигаясь к небольшому покошенному домику на окраине. «Интересно, откуда её знает Таргил? Ведь она вообще ничем не примечательна, – пронеслась беспокойная мысль. – Обязательно выясню». Берсерк подошел к деревянной двери, обитой металлическими полосами, и три раза ударил носком ботинка. Открыл мужик лет пятидесяти с уставшими глазами и поседевшими волосами. Но топор в руках держал крепко, уверенно. Видно приходилось использовать не только для колки дров.
– Камилла дома?
– Нет, – ответил мужик, закрывая дверь.
Аснерд подставил ботинок.
– Когда придет?
– Скоро. Заходи, подождешь дома.
– На улице подожду.
– Что тебе от неё нужно? – в голосе отца девушки появились нотки волнения.
– Я не причиню ей вреда. Я проделал огромный путь, чтобы просто поговорить с ней.
Берсерк завернул за угол и остался ждать девушку с торца дома. Когда совсем стемнело, в конце улочки появился женский силуэт.
– Камилла, – тихо позвал Берсерк, когда она подошла к крыльцу.
Девушка вздрогнула.
– Аснерд? – ночь скрывала черты лица, но голос выражал непомерное удивление со страхом одновременно.
Воин взял её за руку, откинул капюшон.
– Я захватил Бегестию, полностью. Я научился себя контролировать, я умею чувствовать. Все для тебя Камилла, поехали со мной, будешь моей королевой и королевой моих людей.
– Лучше быть служанкой в трактире, чем женой такого короля. Я уже говорила, что никогда не буду с тобой.
– Ты ошибаешься, – скрипнув зубами, прошипел Аснерд, – почему ты не хочешь быть со мной?
– Не люблю, не интересно, противно!
Берсерк схватил её за плечи и тряхнул.
– Врешь! Откуда про тебя знает Таргил?!
– Кто еще врет! Ты сказал, что научился себя контролировать. Он мой двоюродный брат.
Аснерд, совсем потерявший голову, начал заламывать Камилле руки. Из дома выскочил отец девушки с топором. Берсерк ловким движением по запястьям выбил оружие и ударил кулаком. Смачный звук и мужик без сознания завалился около крыльца.
– Трактирные пьяницы обращаются со мной лучше! – сквозь слезы закричала Камилла.
Аснерд был безжалостен и неуправляем. Страсть берсеркера также страшна, как и ярость. Аснерд сорвал с девушки платье, дьявольская жестокость текла водопадом.
– Нет! Никогда! Не надо! Пожалуйста! – дико визжа, кричала Камилла.
Берсерк затащил девушку в дом.
– Ты поедешь со мной! – прохрипел он, брызжа слюной.
– Я убью себя при первой же возможности, если увижу тебя еще раз. Добился своего? Отстань, пропади! Если у нас будет сын, он найдет тебя, если дочь, то ей лучше никогда не знать такого отца!
– Поразмысли хорошо. Может, еще передумаешь.
– Уходи!
***
– Ты куда пропал?! – удивленно воскликнул Конст, завидев Аснерда.
– Домой ездил. Здесь есть слуги?
– Я пришлю к тебе, отдохни.
Берсерк зашел в покои, скинул плащ и сапоги, покрытые дорожной пылью. Вскоре зашел слуга, поклонился.
– Вина, два бокала и найди Ленору, пусть зайдет ко мне.
Через несколько минут возвратился слуга с двумя подносами. От одного пахло лучшим вином, с другого шел одурманивающий запах жареного мяса с острыми специями.
– Госпожа скоро зайдет.
– Отлично.
Дверь слегка приотворилась, неуверенно зашла Ленора.
– Здравствуй, принцесса.
– Я не принцесса, я рабыня.
– Не говори так. Извини, что набросился на тебя тогда, как дикарь. Во время боя я себя не контролирую, – разводя руками, оправдывался Аснерд. – Если простишь, становись моей женой. И королевой. Я никогда так не набрасывался на женщину, ты сразу поразила меня красотой. Жила ты при дворе, с обязанностями королевы справишься.
– Я боюсь тебя. Дай мне немного подумать.
– Хорошо. Выпей со мной вина.
– Хотя, что думать? Я согласна, только ответь честно на один вопрос.
Аснерд улыбнулся. «Почему все так легко с теми, кого не любишь»,– пронеслась мысль, а вслух спросил:
– Какой вопрос?
– Ты ездил к девушке?
– Да…
– Ты больше к ней не поедешь. Разберемся со всеми делами страны, а уж потом сыграем свадьбу, – тихо произнесла Ленора и оставила Аснерда в одиночестве.
***
Ничего не приносило радость, дни ползли как сонные улитки. Аснерд ушел в беспробудное пьянство, а в моменты просветления думал только о ней, о Камилле. Ленора, видя страдания будущего мужа, только качала головой, утешения женщины здесь бессильны. Несколько месяцев жестокий, бесстрашный и гордый берсеркер прибывал в таком состоянии. В один из пасмурных вечеров он отбросил недопитый кувшин вина, на шатких ногах спустился в конюшню и, тихонько ударив коня пятками, рысью поскакал к горам.
***
Глаза Камиллы наполнились слезами, когда Аснерд, как немое напоминание о потерянной чести и счастливой жизни, предстал перед ней.
– Ты все-таки пришел, неугомонный. Я никогда не буду твоей, – бормотание девушки походило на речь больного белой горячкой.
Лишь мгновенье острый кинжал блестел в её руках. Затем он погрузился под левую грудь. Камилла тихонько вскрикнула, в последнем усилии надавила на рукоять и, закрыв глаза, упала на пол.
Аснерд открыл и закрыл рот. Ноги подкосились. Тяжелая волна горя накрыла с головой. Во рту пересохло, стало тяжело дышать.
Через несколько часов, вздрагивая всем телом, Берсерк с трудом взобрался на коня. Умное животное, чувствуя настроение хозяина, размеренно понесло его в Бегестию.
***
– Где Ленора? – спросил Аснерд у попавшегося на входе во дворец Таргила.
– На башне, второй день выглядывает тебя.
– Она все поняла?
– Конечно, – покачав головой, произнес Таргил.
Аснерд поднялся на самую высокую точку города – площадку башни. Золотоволосая красавица стояла к нему спиной. Что-то кольнуло в сердце Берсерка. Жалость, симпатия к девушке или собственное одиночество…
– Ленора, – произнес он, слова не шли, мысли путались.
– Ты снова был у неё, – отчужденным голосом произнесла девушка и повернулась. Обычно выразительные голубые глаза стали стеклянными.
– Я ошибся… я приехал к тебе, теперь навсегда.
– Не обманывай ни себя, ни меня.
Девушка сделала несколько шагов назад. Сзади была пропасть.
– Ты любишь её, а не меня, – продолжала она, сделав еще шаг. – Воспоминания будут терзать тебя всю жизнь.
Ее нога не нашла опоры, и Ленора, откинувшись на спину, полетела вниз…
***
Четыре погубленных жизни! Виски ломило, в голове стучали молоты. Четыре погубленных жизни! Эта страшная мысль сжигала изнутри.
Что лучше? Любить безответно или чтобы тебя любил человек, равнодушный тебе? И то и другое невероятно тяжело.
После похода в пески и захвата Бегестии все стало другим, и люди и его душа. Казалось, что даже звезды надсмехаются над ним, наконец-то найдя лазейку и к его судьбе.
Аснерд поднял голову к полной луне и взвыл, словно одинокий волк. Яркие зеленые глаза потускнели, всегда прямая спина сгорбилась, расправленные плечи опустили.
– В горы. Сюда я больше не вернусь. |
