 |
|
| |
12:11 08.06.2024
Пополнен список книг библиотеки REAL SCIENCE FICTION
20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.
|
|
|
|
|
|
- Ник Той! – громыхнул голос.
- Да, - промямлил я, всплывая из дремоты.
- Ник, нашел время спать… экзамен ведь, иди отвечай… - прошептал Ратин, толкая меня локтем в бок.
- Извините, профессор Кан, - сказал я, присаживаясь перед рыжебородым старцем, - задумался…
Он даже не удосужил меня взглядом, погрузив пальцы в рыжий мох. Тут ско-рей дело в переизбытке знаний этих ученых умов, когда сам экзамен превращается для них в набор рефлексов, и которому не надо уделять лишние мозговые импульсы. Меня это не особо волновало – взгляд сосредоточился стопке билетов.
- На какую профессию учимся? – спросил он.
- Охрана продовольственных космических барж.
- Опыт общения с оружием до поступления сюда был?
- Четыре года в Военной Лиги по Борьбе с Терроризмом…
Его брови слегка подались вверх, резко опустились. Не поднимая глаз, Кан продолжил:
- Что ж ушли?
- Смена руководства, - пошутил я. Осталось загадкой: понял ли он, что это шутка или нет.
- Билет из синей стопки, - фраза сопровождалась движением пальца - указа-тель пути к провалу или сдаче.
Я вытащил третью пластину снизу и нажал на кнопку. Экран вывел вопросы.
Действия при стычке с нападающими в тепловом узле?
Калибровка утраченного товара в условиях временной невесомо-сти?
Я принялся массировать виски, в надежде на стимуляцию мозговой активности. Первый вопрос был сущим пустяком, даже при незнании определений можно было говорить и говорить по этому вопросу: перечислив структуру напа-дающих маневров с холодным оружием. Я ограничился лишь технической стороной опасности стрельбы в помещении теплового узла, даже процитировал закон парово-го “зонта” Куана Роонавили, образуемого при повреждении спирали преобразования температур. Потом я начал выдавать градусы подъема руки относительно мнимой вертикали при выстреле (ведь, как известно, линии теплового узла начинаются на расстоянии 1,2 метра от уровня пола), безопасном для оборудования, заметив, что лучше всего стрелять в ноги, при боязни промазать и вытекающей из этого опасности создания аварийной ситуации в аквакомпрессорах. Голова начинала трещать от набора фраз, определений, и я уже сам с трудом улавливал, о чем конкретно веду речь. Профессор остановил меня взмахом руки, сказал, чтобы я переходил ко второму вопросу.
Вот тут-то и пришлось, скрестив пальцы, ринуться в словесный бой. Системы калиброки я не знал, так же как и последовательности ее проведения, но у меня был один козырь, который я незамедлительно вынул из рукава, боясь быть замеченным. Все, что мне было известно по этому вопросу, это схема и принцип работы не очень эффективного калибровочного устройства Ной-22. В чем же козырь? Все просто… Ной-22 изобрел профессор Кан, запатентовал, и после этого его разработка пылилась в архивах или в редких авторских учебниках. Один из таких учебников удалось достать и мне через старого благодетеля капитана Харриса. И вот со словами: “я бы использовал агрегат Ной-22, который…”, бросаюсь объяснять ему принцип работы его же детища, выявляя всевозможные плюсы, отбрасывая в сторону минусы. Профессор превратился в само внимание, с упоением вникая в каждое лестное слово про Ной-22, и когда я перешел к пункту порядка выполнения калибровки, на чем в принципе мои знания обрывались, он сам остановил меня. Расплывшиеся в рыжем блеске контура рта, свидетельствовали о победе между учеником над системой образования.
Я вышел с пятеркой в ведомостном листе, оставив за спиной последний устный экзамен.
Впереди были практические испытания.
Одним из практических экзаменов была стрельба в пространственном проекто-ре. Тут я и впервые увидел инструктора Чеппа. Именно того Чеппа, о котором ходи-ла добрая половина шуток по корпусу Летно-охранного Университета; именно этот инструктор, который на пьяную голову запихнул в проектор директора летного вуза, принял за его за студента, это он всегда ходил в старых тряпичных сандалях, а на поясе блестела медная пряжка с гравировкой паука.
Мне не показался он смешным.
- У тебя все в порядке? – пробасил Чепп.
Я кивнул.
Он удивился, когда услышал, что я буду пользовать своим оружием, но увидев “доисторический” кольт тридцать седьмого калибра (разрешение на него не при-шлось показывать), чуть не подавился обломком. Всем известно, что лазер или про-чие лучевое оружие не дает осечки, отдачи и не требует частых перезарядок… все это плюсы, но не для меня. А если какой-то инструктор смотрит на меня как на не-андертальца с деревянной дубиной в руке - это его проблема.
Я набрал двадцать три очка из двадцати пяти, получив штрафные, за лишние пули. Результат хороший, даже очень, если брать оценки других поступающих: не-которые из них радовались как дети, набрав пятнадцать. Чепп не повел ни одним мускулом, вписывая мои балы в графу: “стрельбы в пространственном проекторе”.
Оставался единственный экзамен, но его с чистой душой можно было прирав-нять к сумме всех сданных. Он был так же опутан тайнами и сплетнями, как и уни-верситетский чердак паутиной. «Игры в террористов» - так называли его студенты. Дело обстоит так: ты выходишь в космос вместе грузовыми баржами одной из пере-возочных компаний в течение месяца, это где-то шесть-восемь полетов. В основном это недалекие грузоперевозки в пределе трех кубических тетто километров (пример-но 1500 миллионов километров). Университет находился на Нептуне, следователь-но, перевозились по большей части контейнеры очищенного изотопа 243Np – очень радиоактивного и очень дорого элемента. И вот в течение этих полетов, ты ждешь нападения, являясь единственным вооруженным охранником корабля. Никто нико-гда не знает, когда произойдет нападение, как оно будет выглядеть и с каким силам им придется противостоять. Эта информация не выходит даже за стены тест-комиссии. Известно одно и об этом студенты любят потрепаться… Это главный эк-замен и все проходит в атмосфере максимально приближенной к реальности. Твое оружие - боевое, нападающие – мыслящие андроиды серии 002-би-мозг, вооружен-ные лазерами, оснащенным лучами-обманками, т.е. при попадание в стену или дру-гой неорганический объект получается эффект взрыва, а при попадание в органику оказывают временно парализующие действие, не забыли, конечно, и про иллюзию крови. Команде грузовой баржи платятся огромные деньги из кармана охранных агентств за участие в этом спектакле-экзамене, ведь он отражает наиболее полную картину готовности и умения ориентировки в ситуации захвата. И если грубо выра-зиться, то, можно сказать: засуньте свои пятерки и балы в одно место, если не смо-жете оказать хоть малейшие сопротивление “захватчикам”. Тут уж действительно главное испытание. Кто-то говорил, что андроиды сразу прячутся в корабле, и при плохом к тебе отношении директората Университета, тебя “убьют” в спину, не дав набрать ни бала. Кто-то говорил, что эти полеты лишь видимость, все происходит под действием эмоциональных препаратов, которые тебе вводят в медпункте, и ис-следуют в лабораторных условиях. Были байки и похуже. Я не верил ни чему из этой сплошной фантазии, вызванной всеобщим волнением. Я пытал сосре-доточиться на предстоящем задании.
В свой первый из серии полетов я поднялся спокойно, держа правою руку на рукоятке кольта, с уверенностью, что нападение не случиться. Космическая баржа линии Нептун-Дуква -Нептун, груз: триста тон нептуния. Корабль - огромный приз-маобразный тягач и четыре грузовых цилиндра, образующих своеобразный хвост этому детищу конструкторов. Первый цилиндр обладал утолщенной газоотводной и огнеупорной окольцовкой, предотвращающей раскол корпуса от нагревания вслед-ствие “жизнедеятельности” дюз. Уже в отсеке видеоконтроля, с двадцать шестью мониторами, открывающих вид на все комнаты и коридоры баржи (даже был ма-ленький монитор показывающий метровый проем шахты реактора), мне сделали укол диприсолла. Со своей рубки я не мог следить за взлетом, но принцип старта таких кораблей мне знаком. Четыре подвижных детектора работающие снаружи ко-рабля и передающие картинку “из вне”, отражали на ряде мониторов лишь черное мерцание. Баржа находилась в дугообразном туннеле, напоминавшего выхлопную трубу “доисторических” автомобилей, загнутую кверху. Изгиб имел плавную форму: где-то один-два градуса на каждый километр. Можете представить себе эту взлетную полосу, постелившуюся на сотню километров. Таким кораблям необходимо было подобное стартовое поле, оторвать такой гигант в вертикальном положении - занятие практически невыполнимое. Само собой посадка была вещью не панической, тут уже надо просто плавно отпустить, а не рвануть вверх – турбины на грузовых корпусах позволяли не терять вертикальность во время приземления.
Я услышал свист. Тихий, сопровождающийся вибрацией перегородок. В сере-дине тягача, скорей всего, ничего не было слышно, но моя рубка находило по право-му борту в непосредственной близости к обшивке. Свист означал начало откачки воздуха из туннеля. Пять минут, плюс минус одна минута, и мы начнем разгон.
Тело под действием диприсолла начинало неметь, появился зуб в носу. Зуд яв-лялся лишь стечением обстоятельств, а ни как не побочным эффектом. Я с трудом поднял руку и принялся растирать переносицу. Но когда начали набирать скорость, и моим конечностям оставалось лишь быть прижатыми к креслу, зуд усилился. Смешная ситуация. Преодолевая сопротивление, я наклонил голову к плечу, я при-нялся шлифовать носом униформу. Корабль выдал 5.5g, голова погрузилась в кресло – с идеей перебить физиологические казусы организма пришлось попрощаться.
Внешне выход из туннеля был не ощутим, баржа рванула в открытое простран-ство, постепенно набирая ускорение. Только тогда на четырех мониторах появилась картинка за бортом: гладкие контуры контейнеров, на фоне неподвижных звезд. Я взялся за рукоятки, перемещая наружные детекторы по корме тягача, – показались под небольшим углом дюзы, стреляющие огнем и газом, и три водородных толкате-ля. Все вроде было в норме. Три минуты тряски в верхних слоях атмосферы, и мы находимся в миллионах кубометрах пустоты. Я всегда называю космос пустотой, ибо беря в рассмотрение планеты и звезду, с таким же успехом можно рассматривать пустую комнату с почти невидимыми частичками летающей пыли. Тягач выдавал 53 километра в секунду, что при учете всего веса и дедвейта корабля, внушительная цифра.
Захотелось быстрее закончить этот рейд, прогуляться по Аллеи Жизни на Неп-туне, может даже пригласить Виоту в кафе или ресторан. Но, вспоминая каждый раз прошлое свидание, когда вечер превратился в череду нелепостей, становиться чуть душновато. Как я разлил на нее напиток, танцуя, отдавил ей все ноги, но потом со-брался и последний танец провел идеально. К тому же под конец вечера в ресторан зашел ее отец – член экзаменаторской комиссии историческо-географической ка-федры, и сев с ними, - полчаса рассказывал мне о проблеме полезных ископаемых с маской гнева на лице. Но все сгладилось, и провожая Виоту, я почувствовал стран-ное волнение, которого не испытывал никогда, ее фигурка, идущая слегка впереди, ее закрытая душа, стали для меня чем-то дорогим, чем-то хрустальным, что боишься разбить, боишься потерять, и о чем раньше не задумывался. Эта метаморфоза пре-вращение отношения к другому человеку, особенно к девушке, из категории просто насмешливого знакомства в дружбу или любовь, как бы хотелось ощутить ту грань перелома, хотя ее нет в мире отношений в виде абстрактной линии… Потом я смеялся и шутил с моим одногруппником Ральфом, с которым мы снимаем кварти-ру, но при доле насмешки на Виотой внутри все сжималось. Я отбросил чувства назад, и занялся экзаменами, не звонив ей неделю. Но здесь в бесконечных темных просторах следовало пересмотреть все перспективы.
Ко мне в комнатушку зашел фельдшер и спросил о самочувствии после старта. Я положительно кивнул. Он предложил мне кофе, но при виде термоса в углу уда-лился. Смешной малый, особенно его густые усы, свисающие чуть ли не до подбо-родка.
Ближайшие два час я тупо смотрел на экраны, пытаясь убить время в потоке не связанных мыслей. Пока на нагрузочном дисплее не начали увеличиваться цифры…
В колонке нагрузок, характеризующих давление на крышу тягача, цифры скак-нули в три раза. Старым дедовским способом я стукнул пару раз по экрану, но циф-ры не изменились. Что-то давило на крышу, но что? Давление не может быть разное по периметру корабля!
Я вдавил правый рычаг до упора, перемещая один из детекторов по кольцеоб-разной направляющей вдоль корпуса тягача. Нужно было снять визуальные показа-ния с крыши. Увидев “прилипший” к переходным люкам соединительный рукав, а, развернув глазок детектора на 45 градусов, еще и серый корпус неизвестного кораб-ля, я не сразу осознал в чем дело. Понимание происходящего пришло одновременно с голосом охранной системы:
- Разгерметизация внешнего люка 3/32. Проникновения на корабль незареги-стрированных организмов.
“Незарегистрированные организмы” означали, конечно, не пришествие при-шельцев, но картина вырисовывалась неожиданная: экзамен начался! Вспомнив сло-ва Ральфа, о том, что нападение не производят в первый полет, и сразу отмел их.
«Игра в террористов» началась!
Тяга корабля упала практически до нулевой, как всегда происходит в случае нападения, и я выпрыгнул из кресла, оказавшись в невесомости. Врезался в низкий потолок, оббитый пенопластом. Парящая поза, не помешала мне в считанные секун-ды извлечь кольт и, используя выступы пенопласта, подплыть к экранам. Появилось волнение, которое всегда преследует человека, независимо от уверенности в своих способностях. В силу вступает документ по имени Случай, изменить параграфы ко-торого ты не в силах. И тут начинаешь сомневаться, упуская важные организацион-ные моменты, теряя время. Я крепче сжал рукоятку пистолета, фокусируя расплыв-чатое пятно экранов в отчетливое изображение. Двое захватчиков-андроидов-экзаменаторов крались по коридору вентиляционного туннеля. Это, конечно, была не вся команда, но вентиляционный узел проходил возле моей секции, и я, поддав-шись желанию открыть счет очкам, бросился в коридор.
Большая часть команды уже наверняка запечатана в рубке пилота, и волновать-ся на их счет было лишней задачей. Не исключено, что электронщики, инженеры и медики все еще находятся в своих комнатах, но их спасением я намеревался заняться после устранения первых двух андроидов. По слухам бал за каждого “потерянного” члена команды отнимали от пяти до пятнадцати очков, а за каждого “убитого” за-хватчика начисляли десять-двадцать. Что одно я знал точно, уничтожить всех напа-дающих за двадцать лет существования Университета удавалось только тринадцати. Я не питал мысли идеально выполнить миссия, сдать экзамен на “отлично”. Конеч-но, в мыслях такая возможность имелась, лелеялась и всячески рассмаковывалась, но по-прежнему оставалась лишь возможностью.
Удостоверившись, что на датчиках нормальное давление и нет утечки кислоро-да, я бесшумно открыл дверь, ведущую в вентиляционный узел. Можно было ждать прямо здесь, ведь это единственный выход в последующие секции тягача, но время играло не на меня. Нападающие могли проникнуть и в другие переходные люки. Здесь работало слабо магнитное поле, и я опустился на пол. Весил я в данный мо-мент не больше десяти килограмм. Слава Богу, опыт в хождении состоянии практи-ческой невесомости у меня был не малый. Мелкими шагами, – стараясь не очень сильно оттолкнуться от пола и не взлететь, – я крался вдоль шумящей воздухо-отводной техники. Впереди ярко вырисовался жестяной лист, закрывающий почти весь проход. Мимо него можно было пройти лишь боком. Такие перегородки были необходимы для предотвращения воздушных потоков, охлаждающих чувствитель-ную реакторную обмотку. Я пригнулся: линия потолка пропала в перспективе за куском жести. Вдали послышались шаги. Даже легкое шуршание, так как только та-кой звук рождает корабль в ватном состоянии тел. По звуку, накладывающемуся друг на друга, было ясно: шли двое. Я поднял кольт, целясь в середину жестяной пе-регородки. Трудно было определить расстояние, но когда по слуху я прикинул, что они где-то в метре от перегородки – утопил курок. Раздалось шесть хлопков. Я оста-вил в барабане две пули, и, оттолкнувшись от пола, стрелой достиг изрешеченного куска жести, готовый в любой момент опять выстрелить. Цель была поражена. Два безжизненных тела растянулось на полу: кровь струилась из отверстия в шее перво-го, второму досталось сильнее – в накидке, быстро пропитавшейся кровью, я уловил три дыры.
Пурпурный цвет искусственной крови не долго привлекал внимание, я бросился обратно к двери. Но не стал возвращаться в комнату слежения, а порхнул вверх в грузовую шахту, перебирая руками по стене. Отсчитав примерно метров двадцать, я затормозил, ухватившись руками за окошко погрузки. Расчет оказал верным: вывалившись из шахты и зависнув в воздухе, я оказался в цилиндрическом холле, откуда брали начало спальные комнаты команды.
Я оттолкнулся от стены, с минуты плыл ногами вперед, а потом по ближайше-му вертикально проходу попал на уровень двери в одну из комнат. Она была заперта. Плавать по кораблю и заглядывать в комнаты, было не благодарным занятием. Дополнительный щит управления, - промелькнула мысль. Я добрался до него без проблем. Кольт с полным барабаном покоился в руке. Без колебаний я придал барже минимальную тягу, повернув ребристый рубильник на одну засечку. Слегка тряхануло. Появилось притяжение, и ноги с облегчением почувствовали поверхность пола.
- Система сообщи положение незарегистрированных организмов!
- Трое возле блокирующего перехода, двое движутся по главному перешей-ку к грузовому контейнеру номер один…
Большего я не расслышал. Сталь обшивки мелькала перед глазами, я несся к блокирующему переходу. Несомненно, захватчики хотели проникнуть внутрь рубки пилота. Я подобрался к цели ярусом выше. Прополз до мутного пластикового люка и осторожно взглянул вниз. Позиция была выбрана удачно. Взгляду открывались сразу три андроида, правда, одного я видел лишь по тени: похоже, он стоял возле кодового замка. Нужно было что-то решать. Вскрыть бесшумно люк и обрушить на них сверху град пуль не удастся. Как будто в подтверждение тому я провел пальцем ржавым петлям металлического обрамления. Я не мог слышать, что они говорят, поэтому понял о присутствии еще одного действующего лица лишь после того, как высокий андроид в желтом шлеме рывком толкнул к замку человека в белом комбинезоне. Это был техник. Получалась ситуация с заложником. А задеть члена команды мне не хотелось. Да и имитированное убийство захватчиками унесло бы экзаменационные балы. Я пополз вокруг люка. Даже понимая, что внизу не слышен шум передвижения, я старался двигаться максимально тихо. Обогнув полукруг, я замер – позиция была идеальной. Три головы были как на ладони. Смерив на глаз толщину пластика, решение было принято.
Пластик треснул, тоненькие ниточки разошлись от пулевого отверстия, а после третьего выстрела осколками полетел вниз. Первые два упали замертво, если так можно сказать по отношению к андроидам. Третий – как я и предполагал – подался в сторону, но свинец нашел его спину. Я нагнулся к образовавшейся дыре, яркая нить света прошла в считанных миллиметрах от лица, осыпав сверху искрами. Подоспела подмога. Или они были до этого? Исключено, система не ошибается… Запрокинувшись назад, на карачках пополз в конец комнаты, наблюдая как лучи лазеры разрезают воздух, возникая из люка.
- За ним! – крикнул кто-то. Ему отозвалось, по меньшей мере, трое, хриплыми возгласами. Да с реальностью захвата у них проблем нет!
Уткнувшись в холод стены, я вскочил, бросившись к шлюзовому туннелю – это был единственный шанс избавиться от преследователей, а, не обогнув коридор, уткнуться им в грудь. В такой суматохе у меня практически не было шансов спра-виться со всеми сразу. Желание довести дело до конца, стать четырнадцатым в по-четном списке Университета, поглотило меня. Именно этим я могу объяснить последующие действия. Закрыв за собой два переходных помещения, я оказался в комнате с двумя рядами шкафов. Я откинул дверцу с надписью “средний размер” и легко влез в скафандр. Выход в космос не упоминался не в одной даже самой изощренной истории экзамена, он сам по себе был не безопасным, и превращал иллюзию боя в действительно опасную забаву. Но это был вызов для меня, и возможность избежать стычки с пятью (по меньшей мере) андроидами. Проверив герметичность сия одеяния, заткнув кольт (перезаряженный) за вакуумный пояс, и заручившись магнитным держателем, я открыл люк. Механизму зашипели, спуская воздух, люк плавно отъехал в сторону. Закрепив держатель на корпусе, я перекинул свое тело на склонную часть крыши тягача. Почти никаких ощущений перепада давления не было, костюм сделал свое дело. Только обогревательная спирали нормализовала температуру не сразу – пришлось поскрежетать зубами. Люк я преднамеренно не закрыл. Внутренней разгерметизации можно было не опасаться, бортовой компьютер сам перекроет обезвоздушенную секцию, но вот для открывших переходное помещение захватчиков это будет сюрприз. Техник? “Мертв” или опять пленен… Я сделал все, что смог.
Я добрался до корабля захватчиков, манипулируя магнитным держателем. Это был средних размеров космический катер, отдаленно напоминающий пасть льва. С фантазией у директората тоже все в порядке. Но меня интересовал только переход-ной рукав. Наверное, никому из студентов и приходило в голову отстыковать ко-рабль захватчиков. То, что вся команда состоит из андроидов с монокристалличе-ским мозгом, я знал точно. Так что при разгерметизации катера человеческих жертв не будет. Может корабль даже потерпит крушение? Цены андроидов и финансовая сторона экзамена меня не интересовали.
Разрушить прочный прорезиненный рукав диаметром в три метра не было воз-можности, поэтому я пошел на “ручную” отстыковку. Вскрыв щиток электронного контроллера титановых скоб, крепящих рукав к корпусу тягача, я выстрелил в сгу-сток проводов. Выстрела, из-за отсутствия атмосферы, не было слышно, зато отлич-но видно пучок искр вырвавшихся из углубления в корпусе. Казалось, ничего не происходит. Лишь слабое шипение. Но когда я налег – по мере того как это возмож-но в открытом космосе – на одну из скоб, она с легкостью поддалась. Через шесть минут переходной рукав “вражеского” катера болтался как безжизненная рука, по-степенно удаляясь от люка. На минимальной тяге баржа удалялась от зависшего ка-тера, и на прощение, обожгла выхлопами из дюз все тот же рукав.
Вдруг что-то ударило по моему плечу. Удар был не сильным, но даже через скафандр ощутимым. Кольт покоился за поясом, время на маневр не было, да и на-ружный вакуум не дал бы той маневренности; не знаю, сколько я находился вот в такой позе, боясь повернуться и ожидая моментального сна. Может они не могут выстрелить, мой скафандр ни пропустит луч-обманку? Может просто засчитают мое поражение и направятся подводить итоги экзамена? Но я уложил пятерых, это не так уж и плохо… Не найдя лучшей успокоительной мысли, я медленно повернул голову. Никого не было! Стало даже как-то не по себе. Пытаясь полностью отвергнуть или принять возможность осязательного обмана, я развернулся в другую сторону: в десяти метрах от меня плыло тело андроида. Вот что делает незакрытый люк! Даже на таком расстоянии была отчетливо видна посиневшая кожа лица, с многочисленными разрывами и замерзшими сгустками крови. Эффект кислородного голодания и последствий перепада давлений удались создателям этих полуорганических машин на славу. Что интересно происходит с их внутренним процессором? Отключается? Полностью имитирует смерть?
Не медля больше ни секунды, я вплыл обратно в корабль. Закрыл за собой люк и дал автоматике время уравнять давление. А вдруг меня привлекут за уничтожение имущества Университета, за несанкционированные траты на транспортировку катера? Чепуха! Нигде не оговорен такой пункт… Максимальные потери “врагу” – звучит цель экзамена. На этих мыслях я поставил точку.
Я оказался в уже знакомой вентиляционной системе, миновал двух мертвых друзей, водрузил в барабан еще один патрон, а, оказавшись в темном, по настоящему мрачном, начале трех разветвлений перешейка, сменил быстрый шаг на отрывистые шаги. Перешеек представлял собой систему трех независимых шестигранных коридоров, служащих связующим звеном между телом тягача и грузовыми контейнерами. Внутренние чувство кричало мне что-то все захватчики там, даже так группа, кинувшаяся мне в погоню. Или они все погибли при открытии переходного помещения, как и тот – парящий в бесконечных просторах? Я хотел верить, что не получу выстрел в спину из-за своей самоуверенности (само собой, по мере возможности я пытался прикрывать и тыл).
Кто-то шел. Резиновые дорожки гасили звук, но я чувствовал впереди чье-то присутствие. Осветительные лампы горели через одну, свет не был равномерным, происходило что-то вроде пульсации яркости – может из-за короткого замыкания в сети освещения – граница тьмы удалялась, под усилением активности лампы, но так же быстро возвращалась. Конец перешейка был слабо освещен, возможность рас-смотреть есть ли кто в “лоджии” отсутствовала. «Лоджия». Это слово рабочие при-меняет к довольно большому помещению, которым заканчиваются коридоры пере-шейка, это она сама по себе уже является частью первого грузового контейнера; по-грузочные манипуляторы, автоматика тепловой сварки – вот такой мини завод наша “лоджия”.
Три метра. Два. Один. Я застыл перед дверным проемом. Я не ошибся. Внутри кипела работа. Я не мог их видеть – ряд станков преградили вход в грузовые камеры, находящийся в самом конце “лоджии” – но поток сливающихся в один голосов разносился по всему помещению. Двумя перебежками наконец-то добравшись до сварочного агрегата ЕАТ, мне открылась полная картина происходящего. Первым дело глаз выловил два “мертвых” члена моей команды. Их тела возле погрузочной линии. Было глупо бы подсчитывать сейчас свои потерянные очки, да и не собирался это делать. Взгляд уже сфокусировался на семи фигурах захватчиков. Их попытки были очевидны, но трехступенчатый замок не поддавался. Я посмотрел на свой кольт. Восемь пуль – семь андроидов… Нет, максимум четверых уложу, а там начнется!
Посмотрел на сварочный станок, особенно на “Г”–образное сварочное сопло. От группы андроидов меня разделяли какие-то семь метров. Я решил рискнуть. Агрегат ЕАТ дает тепловую струю нагрева в горизонтальном положении до десяти метров длиной, способную перерезать медный столб. Двери и стене, скрывающей грузовые отсеки, струя не повредит, а вот нашим “гостям”… Я выставил на максимум дуговой генератор и откорректировал автомат на ручное управление. Схватившись за две направляющие ручки, я почувствовал себя как за установкой лазерной пушки. Потом лбом ткнул в кнопку “ПУКС”…
Меня ослепило, брызнули искры, плотным потоком скрывая происходящие. Я провернул установку на шестьдесят градусов, желая захватить лучом всех захватчи-ков. Мое боевое: “Так, вам!” потонуло в шуме генератора. Манипулируя ручками, я описал разящим лучом знак бесконечности, ориентируясь на поднявшийся дым. Вы-ключив ЕАТ, я пополз вдоль стены к лестнице, ведущей на верхние стеллажи легких грузов. Сквозь осевший хаос возле двери, взору открылась группа тел. Ближнего видимо задело уже повторным восьмеркообразным заходом: тело было перепилено по странной дуге от плеча до нижней части груди. Едкий дым не давал рассмотреть отчетливо картину.
- Остался один не зарегистрированный организм, в помещении погрузочной секции. Остальные организмы не жизнеспособны, – простонала система.
В туже секунду я прыгнул за ближайший станок. Луч пропахал по стене там, где только что-то был я. Опять на карачках, я пятился, размахивая кольтом, полно-стью потеряв из вида шесть тел, сраженных сваркой. Один выжил! Что ж, и с тобой разберемся голубчик. Как будто в протест моим мыслям слева в стену ударил еще один луч. Стреляли наугад. Я пустил понизу между проемами станков пять пуль. Тишина. Спина уткнулась в лестницу. Я взялся за один из прутов, и стал поднимать-ся. Стеллаж слева отлетел в сторону, и на меня бросился андроид. Нападал он в сле-пую, точного моего положения он знать не мог. Лазер выстрели, но поздно – я пере-хватил его руку, и луч полоснул по ступенькам. На мгновение наши глаза встрети-лись, я опять признал идеальность этих роботов. Не было страха, не было почти ни-чего. Это все во лишь экзамен…
Я рубанул ему с головы в переносицу. Он отшатнулся, и я выстрелил навскид-ку…
- Все незарегистрированные организмы устранены, - сообщила система безо-пасности.
Я сполз на пол прямо возле последнего лже-захватчика. Да, ловко у них прохо-дят экзамены, от реальности не отличить! Три пули… осталось всего три пули. И к черту все их бластеры, шмастеры! Свинец и опыт. Не забыв удостоить своим мыс-ленным хвалам и Госпожу Удачу, я закинул голову. Холод металла немного освежил измотанное тело. Стрельба в пространственном проекторе, шутка по сравнению с этим экзаменом. Но, все позади. Преступник повержен. И сколько интересно стоят такие андроиды? Металлический корпус, макрокомпьютер в органической оболочке. Полная идентичность человеку. Интерес поборол усталость, и я нагнулся к “поверженному врагу”. Стволом пистолета перевернул голову на другую щеку. И…
Мгновенного шока не было, мой мозг не сразу совместил кусочки головоломки. Правая сторона головы выглядела как у обычного человека (андроида?), а вот левая… Синий глаз сверкал сквозь слипшиеся окровавленные волосы, к загорелому плечу прилипли кусочки черепных костей: мой выстрел пришелся в голову. Серое вещество мозга выпирало сквозь разбитый череп. Это не мог быть андроид…
Тело на полу и не было андроидом!
Лазеры… Я развернул голову к лестнице: тепловой луч перерезал три прута ступенек… О никаких лучах-обманках речь идти не могла!
- Система просканируй объект, - выдавил я из себя.
- Мужчина, возраст: примерно 39 лет, с погрешностью в два года, если не брать в учет возможность мутационных процессов организма, умер от пулевого ра-нения в голову; знак на груди указывает на принадлежность к криминальной группе “Красный Дождь”… Провести анализ пигмента кожи?
- Нет… - моя рука распахнула синтетическую накидку трупа – три красных капли, заключенные в кольцо, сияли на груди.
- Приближается патрульный корабль, - сообщила система и замолкла.
Вой сирены нарастал. Я тупо смотрел на окровавленный ствол кольта. Тут на-чалась дрожь в ногах, при осознании опасности, которую я принял за экзамен. Воз-можно ли такое совпадение? Акт космического пиратства во время экзаменовки… Тела захватчиков, усеявшие палубы баржи, тому подтверждение. То, что остальные убитые тоже члены группы Красный Дождь, или просто наемники, я не сомневался. Все будто переживалось заново.
Риск. Опасность. Увеличивая круг проблем, мы приходим к единственной яв-ной психологической проблеме: боязнь смерти. Я бы назвал это конечным ободом, за пределами которого все остальной не имеет четких форм и значений. В ситуации имитации опасности (или уверенности, что это лишь имитация!), человек идет на такие безумные ходы, совершая действия с коэффициентом риска практически сто процентов, которые в реальной ситуации никогда бы ни совершил; там победил бы животный инстинкт выживания. Именно здесь, на грани двух психологических ас-пектов, реальной опасности и мнимой, встает один вопрос: что совершенней - страх, трезвое желание минимального риска или безумный героизм? Вопрос теряется в ря-де наслаивающихся проблем и нюансов, и я не думаю, что он будет рассмотрен и поднят в моей ситуации…
“Черт, ведь получается экзамен я-то еще не сдал…” - пришла идиотская мысль, когда с накинутой на плечи обогревательной накидкой, меня вывели через стыковочный рукав в медпункт патрульного катера.
Через двадцать минут прибыл военный лайнер, и мешки с телами переправи-лись на его борт. Среди убитых было трое членов экипажа, смерть которых я принял за идеальную инсценировку. Мне сделали успокоительный укол.
Я долго думал, мог бы я их спасти, зная о настоящем нападении…
Наверное, нет…
Мне хочется так думать, и я думаю об остальных 22 спасенных членов коман-ды.
|
|
|
|
Время приёма: 10:24 12.05.2008
|
|
| |
|