Шестерка в двадцать пятом разряде

    * * *
    
    До Центавры летел, как человек. На корабле был приличный салон с земными условиями. Правда, сволочи, заставили отключить коммутатор. Я так хотел пообщаться с семьей в спокойной обстановке, и тут – нате! А еще я хотел связаться с офисом нашего делового партнера на Би-Два, и тут – здрасьте! Вы верите в то, что коммуникационный имплантат может нарушить стабильность гиперпространственного канала? Лично я – нет. Это все придумали для того, что бы качать деньги за спецсвязь из салона бизнес-класса! Сволочи! А фирма меня всегда посылает экономом. Тоже сволочи!
    
    Рядом со мной в грави-кресле сидел бородатый геолог Саша. Я излил ему свою душу, и мне стало легче. Потом он излил мне свою душу. Это было просто, так как проблемы со связью у него были те же. И мне стало еще легче. Потом мы заказали у стюардессы бутылку водки для разгона, и полет пошел нормально.
    
    За десять минут до посадки я принимаю отрезвин. Саша мирно спит в кресле, я его не бужу. У него пересадка на Альтаир, но рейс только через неделю.
    
    Так что, когда мы причалим, выкатят его с креслом прямо на гейт, кинут рядом вещички, поставят рядом бутылку пива на опохмелку, накроют силовым колпаком, что бы карманники не почистили, и оставят просыпаться. Думаете - сервис? Нет – бизнес! Потому как рядом еще установят автомат по сбору денег за забавное зрелище. И буду жители Содружества всех рас и планет, волей случая проходящие через этот гейт, фотографироваться на фоне Саши, как туристы в Париже на фоне Эйфелевой Башни. И никому не пожалуешься: все строго по закону Содружества, который называется \"О приведении себя в бессознательное состояние в общественном месте\".
    
    Жалко мне его стало. Растолкал. За что сперва получил по морде, а потом – спасибо.
    
    

    * * *
    
    На Центавре у меня двадцать минут на пересадку. Гады! Мне уже надоело говорить \"сволочи!\", буду говорить \"гады!\". Это я о нашем отделе командировок. Кто же так планирует поездки?! В одной руке – тяжелое снаряжение для подводного плаванья, в другой – картонная коробка с медикаментами, которые норовят рассыпаться. Идиот! Это я уже о себе, – мог бы на борту у стюардессы попросить какой-нибудь кулек. Мог бы, да не сообразил.
    
    Я бегом несусь к ближайшей пневмотрубе. Коммутатор, слава богу, работает. Космопорт на Центавре оснащен по последнему слову техники. Программа навигации коммутатора лихо переключая пневматические трубы мчит меня по фермам и залам. Трубы прозрачны. С бешенной скоростью проносятся мимо залы ожидания, переполненные самой разнообразной публикой. Иногда открывается вид на чальные платформы, с которыми состыкованы гигантские космические корабли самых удивительных форм и конструкций. Иногда мелькают непонятные агрегаты портовых служб.
    
    У Центавры нет планетной системы. Собственно говоря, именно по этому тут и построили космопорт дальнего следования. Это – колоссальный спутник, вращающийся вокруг светила, словно планета. Отсутствие других небесных тел упрощает навигацию и делает полеты безопаснее.
    
    Наконец очередная труба выплевывает меня к стойке досмотра. Я обалдеваю. В очереди к чиновнику на гравитележках плывут здоровенные аквариумы разных размеров. В них бултыхается водоплавающая живность со всех уголков Содружества. Впрочем, природа не сильно трудилась над разнообразием. Большинство водоплавающих братьев по разуму напоминает наших земных осьминогов, кальмаров, дельфинов, лягушек, омаров или же сочетание этих животных.
    
    Меня ошеломило другое: на двух ногах я был один. Ближайшим моим сородичем оказалось животное, похожее на трехгорбого верблюда, у которого кроме четырех ног с широкими ступнями были еще две руки. Когда таможенник отобрал у него ящик земной водки, я понял, что инстинкт меня не обманул: точно собрат!
    
    

    *.*.*
    
    На Би-Два я летел вместе с \"верблюдом\". Корабль был мало пригоден для пассажиров, дышащих газами. Нам с \"верблюдом\" отвели маленький салончик, который, судя по всему, был наскоро переоборудован из какого-то чуланчика. По стенам струился конденсат. Всю дорогу шумела помпа, отсасывая лужи с пола. Выйти из чуланчика мы не могли, потому как остальную часть звездолета заполняла вода. Она была разной температуры, разной солености, под разным давлением, но все-таки вода.
    
    Я и \"верблюд\" быстро усвоили слова \"сволочи\" и \"гады\" на языках друг друга. Мы заказали бутылку и ведро водки. Заказ нам доставили через специальный шлюз, после чего полет пошел нормально.
    
    За десять минут перед приводнением я выпил отрезвин. Верблюд спокойно похрапывал в гравикресле. Ну и бог с ним - ему лететь дальше.
    
    

    * * *
    
    Пора на выход. Я водрузил на себя гидрокостюм, одел ласты, подключил искусственные жабры, уложил медикаменты в сетчатый рюкзак (он был в комплекте костюма), распихал деньги по карманам, запаковал одежду в вакуумный пакет, отправил ее в рюкзак вслед за медикаментами и шагнул в шлюз.
    
    Сказать, что шлюз быстро заполнился водой – значит не сказать ничего. Подомной распахнулся люк, а весь воздух ушел куда-то вверх одним большим пузырем. Я сразу задохнулся. Перед моим взором вспыхнул виртуальный экран со схемой снаряжения. Жабры на схеме пылали красным огнем. На экране шел обратный отсчет времени: 10, 9, 8 ... \"Конец!\"-подумал я. В легкие хлынула жидкость, и мне сразу стало легче
    
    - Что это было? – мысленно спросил я у персонального информатора.
    
    - Процедура инициации жаберной системы! – ехидно ответил тот милым женским голосом. - Вместо того, что бы гасить всю дорогу водку, лучше бы почитал инструкцию.
    
    - И то верно! – согласился я, в очередной раз обозвав себя идиотом.
    
    Я осмотрелся. Надомной голубел \"небосвод\" – поверхность океана. Мы приводнились на дневную сторону планеты. Я еще раз осмотрелся и не увидел. Я не увидел ни ласторуких, ни щупальценогих с табличкой \"Здравствуй Алекс!\". Не было даже одной затрапезной медузы, которая бы встречала меня. И правильно! Как говаривал наш гениальный босс: \"Вы взрослые люди, а взрослый человек должен без труда находить указанный адрес, даже если это адрес сарая в занюханной деревне на краю вселенной, написанный иероглифами давно погибшей цивилизации!\"
    
    Сзади медленно ползла вверх стена звездолета – он произвел высадку, посадку и шел на взлет, медленно всплывая к поверхности, словно большой кит. Несколько пассажиров, как и я, в нерешительности зависли в пространстве. Наверное, им тоже космодром представлялся в виде стен и механизмов. А тут – ничего. В прочем, чуть ниже, от борта космолета начиналась цепочка святящихся шариков, исчезающих где-то в синеве воды. Внимательно присмотревшись, я увидел еще несколько цепочек. Вдоль одной из них медленно плыло существо, похожее на дельфина, с щупальцами вместо передних ласт. В щупальцах оно тянуло увесистый чемодан.
    
    \"Так, это дорожки,\" –понял я и подплыл к одной из них. Шары, величиной с небольшой детский мячик, парили в пространстве, или неподвижно висели в жидкости, кому как нравится. Они светились загадочным зеленоватым светом. Красиво, очень красиво. В воде свет распространяется не так, как в воздухе. Он, как бы растекается вокруг предмета, и гаснет гораздо ближе, чем мы привыкли. Я взял шар и потянул его в сторону, тот медленно вернулся обратно.
    
    Я мысленно \"дернул\" имплантант - коммутатор. Тишина, никакой связи. Оно и понятно – вода экранирует прохождение радиоволн. Здесь должна быть другая связь. Ладно, разберемся. Я шустро заработал ластами, направляя свой путь вдоль светящихся шариков.
    
    Метров через двести \"зеленая\" цепочка разделилась на две синие и одну красную, расходящиеся под разными углами. У развилки \"парил\" большой щит, явно какой-то указатель, но совершенно пустой. Ни одного изображения, ни одного символа, ни одной черточки.
    
    Мое замешательство длилось недолго. Я поступил, как всегда поступаю в подобных случаях на чужих планетах. Просто заорал во всю глотку \"помогите!\", пользуясь автоматическим переводчиком на местный язык. Мой вопль улетел ультразвуковой волной во все стороны.
    
    Ждать пришлось недолго. Через пару минут из голубизны океана вырисовался кальмар длинной метров двадцать, с четырьмя глазами, размерами с кофейные чашечки. Конечно это был не кальмар, а местный абориген кальмарион, но очень уж он был похож на наших кальмаров. Он двигался по принципу реактивной тяги, заглатывая и с силой выбрасывая воду, у него были щупальца. Все его тело было разукрашено замечательными светящимися узорами. В общем, он напоминал что-то среднее между кальмаром и новогодней елкой. Настроение мое сразу улучшилось, поднявшись почти до рождественского.
    
     - Чем могу быть полезен? – просвистел местный житель.
    
     - Не будите ли вы любезны подсказать, как мне добраться сюда? – я достал из кармана гидрокостюма пластиковую бумажку, на которой водостойким фломастером было начертано: ASD 19512 ABF 2342 KKR 5123, 524. Вы не поняли? А что, я виноват, что у них адреса такие: идентификаторы трех дрейфующих буев, расстояние до них в стандартных плавниках кубилиска и глубина в них же. Там еще была написана дата замера. Так как у них все дрейфует по океану с течениями, то и координаты меняются каждый час. Только компьютерная техника и спасает. Я, конечно, взрослый человек, который может по заданному адресу добраться до нужного сарая в любом уголке вселенной, но, наученный горьким опытом, всегда пишу этот самый адрес большими буквами в нескольких экземплярах, и распихиваю их по карманам.
    
     - Вам нужно добраться до ближайшей трубостанции, следуя указателям.
    
     - Этим? – спросил я, показывая рукой на пустой щит.
    
     - Этим!
    
     - Но я ничего не вижу!
    
     - Конечно, у вас же нет сонара! Под водой от глаз не очень много проку. Вы можете видеть только близкие предметы, сонар же позволяет нам \"видеть\" на несколько километров (автоматический переводчик пересчитал стандартные плавники в привычные мне единицы). Информационные щиты неоднородны внутри, сделаны из материала разной плотности, но глазами этого не увидишь.
    
     - А где мне купить сонар?
    
     - Увы, на нашей планете – негде. Тут у каждого свой – биологический.
    
     Мой собеседник никуда не спешил, с удовольствием и обстоятельно отвечал на вопросы. Мы познакомились. Его звали \"сложное сочетание свистящих звуков\". Шучу. Его звали Фию-Ю-Фи. Так, по крайней мере, озвучил это имя мой автоматический переводчик.
    
    Мы мило болтали. Он поведал мне о жизни на Би-2 и о том, что все начальники – сволочи. Я немного рассказал Фию-Ю-Фи о Земле и о своих извечных командировках в разные секторы Галактики, и о том, что мой начальник – тоже сволочь. Потом мы стали решать, что делать. В конце концов, Ю предложил подбросить меня до нужной трубы. Я, конечно, согласился.
    
    Я взял его за щупальца, он крепко обхватил мои запястья, и мы полетели по паутине цветных огней. Для кальмариона по размерам я был как кошка для человека, и он играючи тянул меня сквозь толщу океана. Вода упруго била в тело и раскачивала меня как флюгер. Ю лихо менял направления, и меня здорово заносило на поворотах. Иногда мы пролетали мимо великолепных медуз, сияющих всеми цветами радуги, словно хрустальные люстры. Я бы с удовольствием полюбовался ими, но они быстро тускнели, прячась в обманчивой прозрачности океана. Что там говорить, было здорово, как в детстве ночью на американских горках.
    
    Труба! Труба была цивилизацией – первым грандиозным объектом, который можно назвать \"строением\", или \"конструкцией\", или \"механизмом\". Труба напоминала большой туннель, ощетинившийся входными раструбами. Возле раструбов плавали странные шарообразные \"деревья\" с прямоугольными \"листьями\". Пассажиры, в основном, такие же кальмарионы, как мой вновь приобретенный приятель, срывали листья и приклеивали их на свою кожу.
    
    - Сколько стоит доставка? – спросил я, доставая из кармана мешочек с вселенками.
    
    - Это деньги? – С любопытством спросил Ю.
    
    - Вселенки. Приняты к обороту во всех странах Содружества. – Я достал монету и протянул ему. Ю ловко похватал ее присоской на щупальце и поднес к глазам.
    
    - Первый раз вижу. У нас все расчеты производятся безналом. Но тебе нечего переживать – общественный транспорт и социальный пакет проживания: питание, медицина, коммуникации в приделах планеты – все бесплатно.
    
    Ю на секунду замолчал, любуясь монетой.
    
    - А из чего она сделана?
    
    - Внешний кружок – платина, внутри – алмаз. В обе части методом атомарного сдвига записаны номинал и серийный номер. Вселенная очень разнообразна. На одних планетах бактерии съедают платину, на других – плесень жрет алмазы. Но пока не нашли такой планеты, микроорганизмы которой поглощают и то, и другое. По этому к оплате всегда можно хоть что-то да предъявить.
    
    - Красивая монета, - сказал Ю, возвращая её.
    
    - Возьми себе в качестве сувенира!
    
    Кальмарион радостно спрятал подарок в карман, расположенный где-то на \"спине\". Я так и не понял, был ли он частью его анатомии или предметом обихода.
    
    Мы подплыли к странным шарообразным \"деревьям\" с прямоугольными \"листьями\".
    
    - Это – целеуказатели – пояснил Фию-Ю. - Просто пишешь адрес ультразвуком и ныряешь в трубу. Потоки и силовые поля сами доставят тебя до нужной приемной станции. Ты записать адрес, конечно, не можешь, но не беспокойся, я тебя отправлю.
    
    Доставать из кармана записку с адресом второй раз я не стал – у Фию-Ю, как и у меня, был вшит информационный имплантант. Адрес он запомнил с первого взгляда. Ю запрограммировал целеуказатель, приклеил к моему запястью, и я поплыл к входному раструбу.
    
    - Доберешься – свистни! – прокричал он мне вслед.
    
    - Обязательно! – ответил я ему.
    
    

    * * *
    
    Кто-то маячит впереди, кто-то маячит позади, за стеклянными стенками видны разнообразные технические приспособления, обслуживающие трубу.
    
    Пока мы разгонялись, я с интересом наблюдал за подводной жизнью океана. То проплывет стая рыбок; то мелькнет мимо местный житель на странной открытой подлодке, напоминающей половинку трубы, разрезанной вдоль, с обтекателем впереди; то промучиться дугой, держась щупальцами за небольшую торпеду. Вверху, внизу, по бокам – везде кипела жизнь. Особенно мне нравились большие медузы, сияющие всеми цветами радуги.
    
    Скорость нарастала, постепенно затрубное пространство слилось в однородное летящее марево.
    
    Фию-Ю через речевой интерфейс слил в память моего электронного ассистента много полезной информации. Например, я знаю, что скорость потока в трубе достигает пяти тысяч километров в час. Стенки трубы обладают ничтожным коэффициентом трения. Транспорт скоростной, экономичный и удобный.
    
    Мода на транспорт в Содружестве периодически меняется. В последнее десятилетие почему-то пошла мода на трубы. На земле под поверхностью планеты по трубам мчаться сверхзвуковые поезда, транзитные космодромы оплетены пневмотрубами, тут – подводный транспорт.
    
    Мои соседи впереди и сзади наверняка пользовались местными коммуникациями. Кто-то смотрел кино или шоу, кто-то, может быть, болтал с родными или друзьями. К сожалению, у меня не было аппаратуры подключения к местным информационным каналам. Я порылся в памяти своего электронного ассистента и запустил воспроизведение любимой комедии \"Кролик и капуста\". Это было ошибкой. Творение бессмертного Бутичини я смотрел обычно на ночь, когда вообще было нечего делать. Засыпать я начинал с первых кадров.
    
    
    

    * * *
    
    Я проснулся от того, что мой электронный ассистент безжалостно верещал благим матом. Повторять не буду – это в буквальном смысле, ибо я его так настроил. Перед моим внутренним взором горела схема гидрокостюма, на ней красным полыхали водозаборники искусственных жабр. Если отсеять площадную брань, то получалось, что они забиты водорослями.
    
    Я открыл глаза. Сильное течение несло на меня водоросли. Повернув голову, я увидел, что спиной прижат к металлической сети с крупными ячейками. Преодолевая упругое давление воды, я повернулся к ней лицом. Гидрокостюм справился с очисткой жаберных щелей, и поток мата иссяк.
    
    Интересно, что это за хрень? Судя по всему, я проспал момент прибытия, и меня унесло в какой-то технический уловитель.
    
    Сверху было светло, снизу было темно. Наверно, наверху, над поверхностью океана сияет солнце. Сеть стояла вертикально. Течение такое сильное, что шансов выплыть против него у меня нет.
    
    Можно было бы, как и утром, заорать во всю глотку :\"Помогите!\", но во мне взыграло глупое упрямство, и я пополз по сети вверх, к свету, надеясь, что течение не однородно и, рано или поздно, я смогу вырваться из этой ловушки.
    
    - Алекс, разрешите я вам помогу? – Неожиданно раздалось откуда-то сзади.
    
    Я \"перевернулся на спину\" и увидел перед собой уже знакомую мне открытую подлодку, в которой уютно примостился кальмарион. Мое имя он, скорое всего, считал с целеуказателя, который до сих пор был прилеплен к руке.
    
    - Да, конечно.
    
    Два мягких манипулятора подхватили меня под мышки и ловко поместили за обтекатель, рядом с головой моего \"спасителя\". Плавно набирая скорость, мы понеслись прочь от злощастной сетки.
    
    Через пол часа мы мирно \"висели\" в воде над приемной станцией пассажирской транспортной трубы. Подлодка болталась поблизости. Из широкого раструба, расположенного метрах в пятнадцати под нами, медленно вытекал поток пассажиров и плавно скользил вдоль цепочек светящихся шаров в разных направлениях. Моего нового приятеля звали Фить-Фить.
    
    - Извините, - говорил Фить-Фить, - вы были абсолютно неподвижны. Система приняла ваз за посторонний неодушевленный предмет, и не подняла тревоги, когда вы начали дрейфовать в сторону технического водозабора.
    
    - Я спал.
    
    Мой ответ привел Фить в недоумение. После короткого разговора выяснилось, что кальмарионы спят совсем не так как мы. У них тоже есть период снижения активности, в которые сознание находится в заторможенном состоянии, но оно не отключается полностью. Пропустить конечный пункт назначения во сне могли, пожалуй, только земляне. Аборигены так не спят, а неземные гости планеты обычно ведут себя более ответственно и пользуются будильниками.
    
    Пока мы болтали, я почувствовал, что дико проголодался. Я не ел с момента приводнения на эту планету.
    
    - Не подскажите, каким образом тут едят? – спросил я напрямую.
    
    - О, нет проблем! Я с удовольствием разделю с вами трапезу. – Просвистел Фить. – Что вы предпочитаете?
    
    - Я предпочитаю что-то!
    
    Фить посмотрел на меня пристально, но видать понял комизм ситуации. Что, извините, я могу предпочитать на планете, на которой ни разу ничего не ел?!
    
    Через пять минут со дна к нам поднялось несколько шаров с сетчатыми стенками. В одной сетке плавали большие рыбы, в другой – маленькие. Маленькие, как выяснилось позже, были местным детским питанием. Еще одна сетка была наполнена прозрачными шариками размером с теннисный мячик.
    
    - Боюсь, мне трудно будет есть живую рыбу!
    
    Фить аж передернуло. Потом он покрылся голубыми и розовыми пятнами. Мой электронный ассистент заявил, что я вызвал у кальмариона реакцию отвращения.
    
    - Что вы! Мы же не варвары! Разве можно есть живую рыбу? Зачем причинять страдание невинным существам?! Нажмите на синюю кнопку на вашем контейнере, и рыба будет безболезненно усыплена ультразвуком.
    
    Мы преступили к трапезе. Я зарядил обойму ферментов в пищевой блок моего гидрокостюма, после чего смело отправлял сонную рыбу в пищеприемник, который находился под жабрами в нижней части живота. Там что-то урчало и дыркало, превращая рыбу в съедобную кашу и направляя мне в рот. Трапеза еще та. Но когда дело дошло до шариков, стало совсем плохо.
    
    - Это – божественное изобретение нашей цивилизации. – Свиристел Фить. – 40% спирта, 60% воды в желатиновой упаковке. Замечательный антидепрессант. Хорошо снимает напряжение и поднимает настроение!
    
    Вы когда-нибудь напивались под водой? В среде, где не чувствуешь ни верха, ни низа, а голова кружится сама по себе без всякого спиртного? Хорошо, что прежде, чем приступать к трапезе, я показал Фи водостойкую записку с адресом назначения. После третьего шарика я был в драбадан, а после четвертого просто отключился. Фи отправил меня в наш офис в качестве посылки местной почтой. Снуют тут туда-сюда небольшие почтовые \"сигары\", вполне вместительные для такого груза, как я.
    
    

    * * *
    
    Проснулся я уже в офисе. Впрочем, я этого сперва не понял. Офис мало чем отличался от космодрома, или трубостанции. Водная толща была разбита цепочками светящихся шаров на отдельные кабинеты. Ни тебе стен, ни тебе окон. Офис не имел жесткой привязки ко дну океана. Он дрейфовал по течению, потому внутри течения практически не было. Но что бы как-то хранить вещи и канцелярские принадлежности, в центре каждой \"комнаты\", плавали шары, диаметром от метра до двух. Эдакие местные аналоги сухопутных столов. К одному из шаров я был приколот обычной канцелярской кнопкой за правую ласту.
    
    Я освободился, дернув нагой, ловко подхватил кнопку и воткнул в шар.
    
    - Я вижу, вы уже освоились, - послышалось сзади.
    
    Я резко обернулся и замер от ужаса и отвращения. На меня надвигалась огромная черная жаба с толстым пузом, тонкими ножками и уродливо выпученными глазами.
    
    - Вы себя не видели! – Хмыкнула жаба. – Разрешите представиться, единственный представитель десяти земных торговых компаний, Штефан Браун.
    
    Я присмотрелся. Ну да: на груди - жаберные щели, внизу живота - пищеприемник, на лице - маска, ее стекла я принял за жуткие глаза. Ну и видонс! Представляю, какое впечатление мы производим на аборигенов! Да нами можно пугать маленьких кальмариончиков!
    
    - Местные жители отличаются завидной толерантностью. – Продолжил Штефан.
    
    - Вы что мои мысли читаете? – удивился я.
    
    - Что вы! Просто все визитеры с Земли на мое появление реагируют приблизительно одинаково. Ладно, поплыли ко мне в апартаменты, там и продолжим разговор.
    
    Как выяснилось, офис Штефан использовал только для встреч с местным населением и командировочными, сам же жил в подводном доме неподалеку от офиса. Дом напоминал плавающее блюдце размером с ... дом. В днище находилось отверстие, диаметром метра три. Через него мы и вынырнули в холл.
    
    Мы сняли свою амуницию и начали забавно \"пищать\". \"Блюдце\" было наполнено гелево-кислородной смесью, которая делает людские голоса пародийно-тонкими.
    
    У Штефана были отличные апартаменты, по которым можно было просто ходить. Вы себе не представляете! Просто ходить, а не бултыхаться, как сосиска в прорубе – это тоже удовольствие! А еще можно было просто есть и просто пить. Здорово!
    
    До конца дня (период обращения планеты вокруг собственной оси был на час короче земного) мы трапезничали и радостно болтали о Земле и космических путешествиях. У каждого в запасе было предостаточно историй, время протекло незаметно.
    
    На следующий день Штефан потянул меня на экскурсию по коралловому рифу, который находился недалеко от офиса (в данный период дрейфа, естественно). Мы долго плавали на мелководье между рифами, красота которых просто не поддается описанию. Я как бы вернулся в детство, сияющее яркими красками, в детство, где на каждом шагу тебя ждала тайна, а мир был огромен и загадочен. Время пролетело незаметно.
    
    Еще день мы провели на пузырчатом аттракционе, толкаясь среди кальмарионов, которые очень любили эту забаву. Воздушные пузыри размерами от десятков до сотен метров были сформированы в разные фигуры силовыми полями. За счет преломления света \"на границе двух сред\", в определенном ракурсе, они блестели, как зеркала. Местами они работали как призмы, разлогая свет во все цвета радуги. В этом хрустальном мире все было зыбко, нереально. Многократные отражения посетителей плавали, изгибались, разбивались на мелкие кусочки и складывались в цветные мозаики.
    
    Но основная прелесть аттракциона заключалась в другом. Хорошо разогнавшись, можно было преодолеть силовое поле и проткнуть стенку пузыря. За этим следовало падение, от которого дух захватывало. Мне больше всего понравилась двухсотметровая вертикальная шахта. Ощущение свободного полета, радужные тени которые мелькали за прозрачными стенками, в конце – супер-хлюп на вспененное дно пузыря и проход назад, в водную среду. Мы со Шнейдером \"прокатились\" раз сто, не меньше.
    
    А еще один день мы провели на трехмерном \"футболе\". Аборигены очень любили эту игру. Команды набирались произвольно из всех желающих через местный аналог Интернета. Роль мяча играла шустрая торпеда, которую правильным толчком можно было разворачивать и направлять в нужную сторону. Поле представляло собой куб, а ворота – большие кольца на противоположных гранях. Игра проходила весело и интересно.
    
    

    * * *
    
    В общем, день так на пятый, Штефан решил заняться работой. Мы уютно расположились в кабинете его плавучего дома. Я сидел в кресле, потягивая мартини, хозяин развалился на диване с бутылкой пива.
    
    - Вот так мы и живем, - подытожил Штефан. – Весело, легко, непринужденно. Но, делу – время, потехе – час. Вы можете сказать, что за дело привело вас ко мне?
    
    - Разве не вы подали жалобу на работу блока увлажнения в устройстве сопряжения?
    
    - Увлажнения?! – рассмеялся Штефан. – Кому и что может понадобиться увлажнять на этой планете?
    
    Он был безусловно прав, мокрее места во Вселенной найти было трудно.
    
    Я спроецировал на стену кабинета идентификатор устройства сопряжения.
    
    Штефан сделал тоже самое – устройство все таки находилось среди перечня продукции, которая поставлялась с Земли на Би - 2. Идентификаторы совпадали. То есть, они почти совпадали, исключение составлял двадцать пятый разряд. У меня стояла шестерка, а у Штефана – пятерка.
    
    - Так,- подытожил он, - а как вы получали задание на командировку?
    
    - От шефа, устно.
    
    Я прокрутил Штефану задание, которое предусмотрительно записал в память своего электронного ассистента.
    
    - Гульден! Это же дружище Гулден! – Радостно воскликнул тот.- Тогда все понятно! Он всегда дает задания устно и с ужасным произношением. То, что вы приняли за \"Би-Два\" на самом деле \"Ди-Два\".
    
    - Это не страшно. – Продолжил он, увидев мое ошарашенное лицо. – Планета находится в нашей системе, рейсы отправляются ежедневно. Замечательная планета, интересная история, много достопримечательностей, отлично отдохнете. Аборигены похожи на трехгорбых верблюдов с руками.
    
    Я вспомнил бутылку и ведро водки, и меня передернуло от одной мысли о том, что может начаться, когда я ступлю на землю этой замечательной планеты.
    
    - Да, кстати, не забудьте купить здесь увлажняющий костюм и атомарный генератор воды. Вся планета – одна пустыня!