 |
|
| |
12:11 08.06.2024
Пополнен список книг библиотеки REAL SCIENCE FICTION
20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.
|
|
|
|
|
|
Вжимаю до упора ключ. Красный рычажок почти уходит в приборную панель. Срабатывает форсаж. Невесомость пропадает. Компьютер почему-то включает левый и правый двигатели не одновременно, и я чуть не слетаю с кресла. Быстро захлёстываю ремни и откидываюсь на упругую спинку.
-Я Снежный, приём, - придавленный ускорением, шепчу в усик микрофона. На голографическом экране - объёмная карта, расчерченная на кубы. Планеты, звёзды, корабли и даже мелкие тела типа астероидов и комет. Всё движется, от точек проходят зелёным пунктиром траектории. Любая информация – скорость, момент инерции, размеры – только ткни. Компьютер послушно выведет на экран окошечко со всеми подробностями.
Подлокотники – две маленькие клавиатуры, с рычажками, гашеткой и оптическими джойстиками – потомками тачпэдов. Ввожу заветную пятнадцатизначную комбинацию.
На экране высвечивается запрос: «Переходим в режим атаки?».
Можно кивнуть, этого достаточно, или даже цокнуть. Но я специально настроил так, чтобы вводить код. Акустику я тоже отключил – не должна бездушная машина говорить как человек.
Жму поочерёдно семь цифр, а затем касаюсь указательным пальцем окошечка для считывания образца кожи – проверка на ДНК и отпечаток. Ответственный момент. Процедура специально такая длинная, чтобы можно было передумать.
Появляется текст: «Принято. Трансформация начата».
Нахлынула лёгкость, а затем невесомость сменилась привычным «ноль пять же». Боевые катера не оснащают прожорливым круизным гравигенератором.
-Снежный, я Хамелеон, - с задержкой в полминуты сообщает высушенный сигаретами голос капитана второго звена. – Вас вижу, трансформацию начал.
Сегодня их пятеро, каждый размером в десятую часть Луны. Выглядят как всегда отвратительно, словно кровососущие насекомые или вампиры-саи с Третьей Ложки. Мы их бьём пачками, но их все больше. Наверное, они когда-нибудь всё же остановятся... Или раньше доберутся до Пояса Человека, года эдак через три. Боевые операции сейчас ведутся ещё в четырёх соседних секторах.
-Снежный! Эскадрилья готова! Три звена на подхвате! – сообщает командир операции Алекс Клик, я его не вижу, слышу лишь голос. Командор сейчас на мобильной базе, развёрнутой в безопасном отдалении. Сорокалетний, с первой сединой, но всегда подтянут и готов прикрыть от начальства.
-Понял! Принимаю командование! – бодрым голосом сообщаю я, руки ложатся на пульты.
-Снежный! У Вас левый двигатель нестабилен, не усугубляйте форсажем, - озабоченно говорит Алекс.
Пропускаю мимо ушей. На базе надо было проверять, а сейчас – вперёд или… уже никак. Кровососы так просто не отпускают.
Ртутная капля боевого катера превратилась в острый, отливающий синим клин. Корпус расцветили бирюзовые жилки энергетических полей, блокирующих электромагнитные атаки. Трогаю джойстики, проверяю состояние трансформации. Корабль мгновенно набирает предел – семьдесят тысяч в секунду, лихо падает на бок и тут же клюет носом, входя в штопор. Трансформированные двигатели, слава богу, работают синхронно. Прогреваются турели - на расстоянии двадцати километров высвечивается лазерный пучок в несколько десятков мегаджоулей.
«Боевая трансформация завершилась успешно», - рапортует компьютер.
В этой атаке я главный, под моим руководством три звена по три истребителя класса «Пчела». Командовать непосредственно операцией дают не тем, кто сидит в просторной рубке на базе, пускай и с наимощнейшими сканерами и радарами, а тем, кто находится в пылу битвы. Незаметный с виду пункт в кодекс Космовойск ввели ещё в стародавние времена, когда первопроходцы только-только расчищали лунный грунт. Но первые проблемы возникли уже тогда…
-Заходим, - напряжённо проговорил Карл, двадцати двухлетний капитан третьего звена, он всего второй раз на боевом. Карл, как и многие, предпочитает использовать своё имя в качестве позывного.
-Принял, - говорю я и дополняю стандартными командами, - Берём в кольцо, не спугните. Огонь торпедами только по команде.
Кровососы похожи на приспущенные, словно жидкие, шары. Их пятеро, они пришли брать, поглощать, пожирать. Бездушные насекомые.
Откуда они, никто не знает. Приходят из центра Галактики, похоже, из самого ядра. Проклятые паразиты, чтоб их! Ненавижу!
Касаюсь экрана, и разворачивается увеличенный сектор – восьмёрка светлячков – наша эскадрилья, горящий жук-база на периферии, четыре перламутровых камушка планет. Не поместилась звезда класса G2, аналог земного Солнца.
На середине экрана вторая планета системы Скарабея. Красивая, с плавными линиями материков и вольготно раскинувшимися океанами. Диаметр четырнадцать тысяч километров, спутников нет. Удивительная планета. Жаль, сами добраться не успели, всё откладываем, откладываем. Даже атмосфера – состав на 95% схож с земным.
На радаре ясно видно, как пятёрка тёмных образований ринулась к драгоценной, но такой беззащитной жемчужине. Из лоснящихся, словно покрытых слизью, мешков, выстрелили многочисленные раструбы.
Я представил, как отростки вонзаются в податливую плоть планеты. Как за считанные часы перекачивают тонны и кубометры воды и почвы, редких минералов и металлов. Мешки раздуются, превратятся в неправильной формы овалы, раструбы нелепыми отростками станут болтаться позади.
Рука чуть не вжала гашетку. Рано. Ждать.
А планета – останется выпита досуха, в шрамах и кратерах, без атмосферы, вообще без ничего. Была наполнена жизнью до краёв, а станет – серым камнем, который окончательно остынет за какие-то десятки лет. Терраформирование, как и рождение ребёнка, необратимо и совершается лишь раз. Жизнь планеты – бесценна.
Светлячки накрывают пятёрку треугольниками – с трёх сторон выстраивается по три катера.
Электромагнитная защита подавляет наши собственные радиоволны, но зато делает нас невидимыми для кровососов. Сейчас переговоры вести можем только сигналами расщепляемых ядер водорода. Последовательность радиоактивных вспышек мгновенно регистрируется и расшифровывается.
Как видит противник и что он из себя представляет, мы так и не разобрались. Слишком много данных, слишком мало времени. Кровососы стали подступать к Поясу Человека семь лет назад. Никто не воспринял всерьёз. Уже были открыты поющие кристаллы на астероидах возле Нептуна, была сделана попытка добиться контакта с жителями пятой планеты соседней системы и расшифрована передача далёкой цивилизации. Но контакта не вышло – кристаллы оказались низшей формой, аборигены недавно стали строить деревушки, а сигналы были посланы с расстояния пятисот тысяч световых лет. Других претендентов на разум мы не нашли, хотя зарегистрированных неземных форм жизни на сегодня – больше сорока тысяч.
Кровососов тут же причислили к примитивной жизни в космическом пространстве. Они во многом напоминают насекомых, руководствующихся инстинктами. Заметив обидчика, воздействуют на него электромагнитными полями, начисто вырубающими всякую электронику и разносящими на части металлические переборки внутри кораблей. Перемещаются роями по две-десять особей.
//
Люди потеряли два боевых корпуса, прежде чем в спешном порядке склепали «Шмелей», а чуть позже – второе поколение, более вёртких и надёжных «Пчёл». Оказалось, что мастодонты – угрюмые крейсеры, не более чем куча мусора перед врагом. Накидывать электромагнитную защиту учёные научились только на маленькие катера.
-Звено на позиции, - прокашлявшись, отрапортовал Хамелеон.
-Звено на позиции, - чётко и строго, показывая желание следовать дисциплине, доложил Карл.
-Ждём, - отозвался я. В наушниках разом вздохнули все пилоты. Я их понимаю.
Раз слетаешь – остановиться не сможешь, захочется душить голыми руками. Планету осушить - это ведь даже не человека убить, а, целую вселенную возможностей, где могли бы родиться миллионы. Мой десятый вылет против кровососов.
Чёрные трубки почти вошли в атмосферу, замерли, ожидая команды, над невесомой вуалью. Тут важно не упустить. Инстинкт влечёт шары к еде, и заставляет забыть про всё. Максимально уязвимы.
-Огонь! - кричу я. Пальцы всё не могут попасть по гашетке.
Девять светлячков обозначивают своё присутствие, 45 торпед с начинкой из обогащённого урана выстреливают в пять мерзкого вида мишеней.
Вакуум сотрясли вибрации. Финишировали первые снаряды. В шарах вспухли короткие термические облачка и тут же рассеялись. На экране ясно видно, как из одного кровососа полилась струйка тепла. Успеет зарастить или нет?
Раструбы помедлили, зависнув на расстоянии не больше километра от такой сладкой и близкой планеты.
-По пробитому залп! – кричу я и заставляю автоматику переориентироваться на подраненный шар. Интерактивное полукружье целеуказателя перемахивает на истекающую будто кровью громадину.
Остальные уродины что-то чересчур легко приняли удар. Так бывает. Ткань, из которой сотканы эти чудовища, перераспределяет энергию повреждения по всей своей площади. Даже страшный термоядерный взрыв, способный разнести Луну, гасится как спичка. Нашей биотехнологии такое и не снилось. Но если атаковать по разным местам твари, то из пяти - один взрыв пройдёт. А дальше – просто.
Светлячки, что окружили чёрных амёб, заставляющих вывернутся наизнанку, отделяют от себя ещё по пять искорок. Настойчиво делятся светом с теми, кто его не приемлет, лекари космоса, промелькнула в голове дурацкая мысль.
В ватной тишине слышу резкое дыхание пилотов. Я сам, наверно, точно также дышу, тем более что судорожно держусь за гашетку. На радаре пульсируют огоньки, приближаясь к чернильным кляксам.
Удар. По экрану стремительно разбегается синяя волна. Электромагнитный шок.
Торпеды вспыхивают, не долетев каких-то пяти километров.
Светлячков второго и третьего звена разом сметает на край экрана. Сильно, первая категория опасности.
Эхом отдаются голоса капитанов:
-Хамелеон, все целы! – сиплый голос с натугой выплёвывает слова.
-Карл, звено… распределено! – растерянно говорит паренёк.
Светлячки включают торможение, появляются тающие хвосты горячего топлива. Раскидало катера друг от друга неслабо.
-Выстроиться в дугу! Три залпа подряд! – что есть силы ору я.
Корабли послушно начинают выполнять команду. Но на это уйдёт минуты две.
-Звено! Полный залп! – зажав клавишу селектора, даю приказ напарникам - Ричарду и Слаю.
Откидываю на гашетке колпачок и вжимаю ядовито оранжевую кнопку. Катер чуть отбрасывает – отдача она и в космосе есть, особенно когда торпеды стартуют в ускоренном режиме. Часто использовать его нельзя – посадим дюзы патронников.
Моё звено выполняет команду.
-Отходим влево! – кричу я.
Поздно.
Вторая голубая до рези волна проносится по экрану. Пульсирующие амёбы подобрались друг к другу близко-близко и движутся вовсе не к выходу из системы, а прямо на нас. Небывалая наглость. У них что – вырастают новые, приспособленные поколения, как у тараканов?
В кресло вжимает нечеловеческой перегрузкой, приборы на пару секунд выходят из строя, вместо радара появляется серый экран. Отвратительные мгновения, абсолютная беспомощность.
Молчу, сейчас дешифраторы речи не работают, жму на селекторе две кнопки – второму и третьему звену уходит серией водородных вспышек команда «залп».
Только бы сработало. Паразитам нужно время, чтобы послать волну, поэтому некоторым из торпед удаётся проскочить.
-Есть! - в эфир прорывается безрассудно радостный голос Карла. В ту же секунду на экране разворачивается радар. Считаю светлые точки. Восемь. Слава богу.
Дошли торпеды второго и третьего звена. Красным облачком распухает кто-то из пятёрки бездушных тварей. Дожали одного.
-Снежный, не торопись, - вмешивается встревоженный Алекс. – Они готовятся.
-Понял, - размеренно отвечаю я и тут же командую всем звеньям, - разбежаться! Не стрелять!
С базы выходят на связь в исключительных случаях. Понимают – отвлечешь пилота в схватке, в которую он погружен, и, считай – звена как не бывало.
Светлячки судорожно стараются разойтись, растягивая круг. Я скольжу пальцами по поверхности оптических джойстиков, включаю форсаж на полную катушку. Корабль разворачивается и стремится уйти как можно дальше. Это только в реальной битве поворачиваться спиной нельзя. В космосе же кипящие выхлопы в состоянии свести с курса не одну торпеду.
Дыхание перехватывает. Четыре амёбы, слепленные в один ком, бросают погибающего и стремительно двигаются к треугольнику моего звена.
Правая рука сама хватает гашетку, а левая описывает полукруг на джойстике, и корабль делает кубильт, принимая врага лицом. Вслепую утапливаю на селекторе клавиши – даю звену команду повторить манёвр, у меня ребята опытные, поймут.
-Принял, - первым откликается Ричард, за ним отмечается Слай.
Задача второго и третьего звена максимально быстро сблизиться с амёбами. Что ж, раз они предпочли ближний бой, придётся его принять.
Катер вздрагивает – стартует десятка торпед, такую же лепту вносят Ричард, справа, и Слай, слева. Кровососы надвигаются, как леопард, настигающий зебру.
-Стреляйте же, чёрт побери! - это срывается Алекс.
Вслед за Ричардом и Слаем утапливаю гашетку ближнего боя. Лучи сводятся в пучок и фокусируются на первой амёбе, что летит, растопырив шевелящиеся раструбы. На глаза падает едкая капля, стекает по щеке и солью падает на губы.
До боли вжимаю клавиши селектора и ору сорванным голосом:
-Огонь, мать вашу, черепахи изысканные!
Лазеры чудом попали в слабое место и вырвавшаяся вперёд тварюга разлетается грязевым вулканом, во все стороны летят перегретые внутренности. Напарники не дожидаются команды и врубают форсаж, уходя от летящих навстречу внутренностей, кишок и мозгов.
Тоже включаю ускорение.
Корабль дергается, будто привязанный к верёвочке зуб. Больно врезаются ремни. Прямо на меня летит успевший заморозится кусок плоти, в два раза больше катера.
Закусив губу, выписываю немыслимые фигуры на поверхности джойстиков. Катер с перегоревшим форсажем отказывается повиноваться. Тянусь к кнопке катапультирования, понимая, что не успеваю.
В последний миг задерживаю палец.
Лазеры Ричарда испарили ошмёток инопланетной требухи.
-Разлетайтесь! – кричу я и осоловело смотрю на радар.
Отброшенные звенья Карла и Хамелеона наконец-то подошли на дистанцию выстрела и дали залп. На радаре снова синее. Мигает свет. Наверное, это сказываются вышедшие из строя двигатели, что-то там замкнуло, и при электромагнитном ударе создались наводки в бортовой электросистеме.
Нащупываю кнопку со шляпкой. Катапультирование полностью механическое. Заслышу свист уходящего из кабины воздуха – нажму. И пускай все считают потом меня трусом. Хватит. Натерпелся.
Радар просыпается нехотя. Считаю светлячки. Шесть. У меня не хватает Ричарда.
Кляксы бросили моё звено и теперь окружили последних обидчиков, зарядивших в них торпедами - пилотов Хамелеона. Медленно, словно нехотя, в них движутся уже выстреленные отростки. Они ударят в катера так, как если бы в них врезался летящий на магнитной подушке поезд-экспресс.
-Катапульта! – почему-то шёпотом командую я. Руки тянутся к селектору дублировать команду.
Но нужды нет. Хамелеон, Роберт и Виктор детонируют свои корабли. Никто не знает, что делают с пилотами кровососы. Но после встречи с раструбами катер исчезает бесследно. Амёбу разносит в клочья, но зато вторая, судя по всему, чувствует себя превосходно. А там есть ведь ещё одна.
-Ребята, за мной! – безумным голосом вопит Карл. Я прикипел к экрану, не в силах шевельнуться.
-А ну стой, Карл, назад! – врывается в эфир ледяной голос Алекса.
Но норвежец всё же совладал с собой. Два светлячка отстрелили торпеды и начали расходиться ножницами.
//
Когда Ричард после очередной волны катапультировался и его подобрал Слай, тварь осталась одна. Мы бы её подстрелили, да у Карла закончились торпеды, а у меня окончательно сели двигатели.
Отростки выстрелили в Карла, и я решил быть оригинальным. Отдал Слаю команду уходить на базу и отключил связь.
Жуткий космос гостеприимно распахнулся и я вывалился в ничто, расцвеченное холодными звёздами. Прямо передо мной - постоянно движущаяся, словно дышащая, плоть, которая занимает почти всё пространство. Под ногами кружится спасённая нами планета с голубоватой дымкой и зелеными полосками. Отсюда она как мячик для гольфа.
В ранце есть две ракеты, их хватит на двести километров. Касаюсь запакованной в неудобную перчатку рукой пульта на левой кисти. В спину толкает и меня с неудержимой силой тащит вперёд, прямо на трепещущие осклизлые бока. Осторожно поворачиваю голову – за спиной остаётся феерический след из оранжевого химического льда.
Замечаю зияющий туннель. Вернее, его находит радар и высвечивает на дисплее шлема сигнал «полость». Направляюсь туда. Интересно, успеют ли Слай и Ричард уйти?
Топливо в ракетах закончилось я их отстреливаю. Пробираюсь по кишке, в которую свободно войдёт наш катер. Включаю мощный нашлемный фонарик. Действую, как пловец, отталкиваясь от стен руками и ногами.
Всё пульсирует, чем дальше от входа, тем больше красных прожилок. Жалко на Земле этого не увидят, небось, для высоколобых биологов был бы ценный материал.
Появилась гравитация, навскидку – уже почти «один же». Я иду минут пять, а туннель только сужается, наливается красным и становится почти прямоугольным.
Шагов через пятьдесят за углом показывается перегородка. Секунду колеблюсь, а потом снимаю ранец, завожу таймер и вновь закидываю нешуточный груз на плечи. Подхожу ближе и понимаю, что это нечто – полупрозрачная плёнка. Осторожно пробую поверхность перчаткой.
Мембрана продавливается, я переступаю небольшой порог. Прорыв тут же затягивается. Я стою в освещённом ярким светом помещении, потолок и стены скруглённые, как будто я внутри гигантского яйца. Стены чуть пульсируют и покрыты прожилками, зелёными и красными.
Нехотя перевожу взгляд на то, что посередине.
Два глаза.
Четыре зелёноватых конечности.
Полуоткрытый рот.
Ноги – поросли бурым, как и живот. Спутанные волосы от головы до колён.
Существо смотрит на меня, разведя руки в стороны. К нему сходятся все прожилки из стен и пола, но не касаются его, а висят на некотором отдалении.
По шее течёт пот. Предписанный уставом бластер болтается на поясе, под скафандром. Да и зачем он?
Минуты две стоим неподвижно, а затем существо изображает нечто, похожее на улыбку и только тогда я понимаю, насколько пришелец напоминает человека. Правильнее сказать – женщину.
Инопланетянин словно в задумчивости взмахивает руками. Из-под моих ног вырываются прожилки с истекающими капиллярами и застывают напротив лица.
Я падаю на спину – лишь бы не сняли ранец и не почуяли, что за гостинец я принёс. Человек – дерётся до конца. До скрипа сжимаю зубы и напрягаю плечи что есть сил.
Не выходит, ожившие продолжения пола мягко спеленали и не дают свалиться.
-Не бойся, - в шлеме появился голос с равнодушными интонациям. - Ты кто?
-Человек, - не кривя душой, отвечаю я.
-Че-ло-век, - пробуя на вкус, проговаривает существо и протягивает ко мне руку. – Мы тоже, че-ло-век.
Я замираю, а потом свет меркнет, в голову хлещет поток ярких видений, до дрожи странных картин, неземных пейзажей и взрывов сверхновых.
Я прихожу в себя и обнаруживаю, что сижу на полу, сняв шлем, и держу руку посеянной с чуть изогнутыми, но по-своему изящными ногтями.
-Когда кровожадные драги нас одолели, тем, кто уцелел, пришлось двинуться прочь на поиск братьев. Люди посеяны по всей Галактике и, кажется, могут быть даже за её пределами.
Инопланетянка покатала во рту шоколадную конфету из НЗ и довольно зажмурилась.
-А там, ну, в других галактиках, тоже кто-то есть? Другой?
-Ну конечно, - переливчатым смехом отозвалась посеянная. Она быстро освоила наш стиль общения. – Много, бесчисленные множества.
-Множества, - горько молвил я. – А зачем выпиваете планеты досуха?
Настал черед удивиться посеянной. Её рот карикатурно растянулся, отражая, вероятно, максимум удивления.
-Планеты? Эти забытые камни, что покрыты живительной влагой и насыщены невидимой энергией? Это ведь пища, оставленная нам богами.
-Нельзя пожирать чужую колыбель, - проговариваю я и гляжу прямо в карие, по-настоящему человеческие, глаза. Неужели я не смогу её убить?
Зелёные веки изумлённо мигают, пальцы нервно дрожат в моей ладони.
-Мы рождаемся в космосе, на просторах, - растерянно отвечает посеянная. - Наши оболочки, - инопланетянка обводит руками помещение, - находят нас при рождении и живут с нами в согласии и мире, слушаясь наших команд. Но им нужно питаться. Неужели у вас по-другому?
-Наши дома – те шарики, которые вы убиваете за один присест! – резко говорю я. У пришелицы затряслась нижняя губа. До чего же схожи наши реакции.
-Всё понятно, - пробормотал я себе под нос. Откинулся на услужливо подставленные отростки. – Живёте в симбиозе с не боящимися космического холода животными. Как наши раки-отшельники, вот только оболочка у вас, посеянных, живая, и регулярно требует пищи.
-А мы думали, вы – безумные хищники. Убиваете нас, и… ничего не берёте. Вам нужно просто убийство, - медленно произнесла посеянная.
-Что же нам делать? – спросила посеянная, глядя на меня круглыми и, чёрт меня побери, красивыми глазками.
Перед глазами встала пелена. Врага надо убивать. Так учили в детстве. Это я понял сам, сидя в кресле пилота. Если не убьёшь – враг не проявит милосердия. Но ведь. Мы чем-то лучше, чем животные? Мы умеем идти на компромисс?
-Что делать? – глупо спросил я. Посеянная заворожено смотрит на меня. С языка хочет сорваться вопрос – «ты дала уйти последнему?». Но я давлю в себе это желание. Надо меняться, рано или поздно. Как куколка становится бабочкой, так и человек раз и навсегда отодвигает свою звериную сущность на второй плане. Человек – не сдаётся никогда.
-Уживаться! – чётко сказал я. - Мы ещё можем исправить наши ошибки, учёные что-нибудь придумают, как питать этих… ваших. Далеко эти драги? – вспомнил я название неведомого врага.
-Не знаю, - тихо произнесла женщина и покрепче сжала мою ладонь. – Их давно не было слышно, но… они есть. Идут за нами.
-Ох! – воскликнул я и зарядил себе по лбу.
Рывком стянул на пол ранец. Ожёгся взглядом о табло и, внутренне сжавшись, стал вводить отменяющий пятнадцатизначный код.
Когда таймер застыл на цифре семнадцать, я позволил себе перевести дыхание и улыбнулся обретённой сестре по разуму. Такие разные, такие привычные. Человек почему-то всегда сначала бьёт, а затем думает. Порой лучше задержать ладонь, чем дать ей сорваться. |
|
|
|
Время приёма: 23:30 27.01.2007
|
|
| |
|
Рассказ открыт для комментариев