Очиститель

    Ик ЗаарК’ан вел кокон по мнемонити через необжитую периферию галактики, краем сознания прослеживая мелькающую информацию по местным звездным системам. «Вот это захолустье» - брезгливо констатировал ик, - «Здесь даже планетных систем нет! А, хотя, погодите-ка…» Некрупная звезда на водородном цикле, девять планет. Первая – неудобный период, вторая – непригодная атмосфера, слишком близко к звезде. Третья… О-оо, весьма ничего! Только вот живность какая-то, кислорода в атмосфере многовато, углерода и тяжелых металлов – мало. Остальные планеты не подходят: на четвертой холодно, пятая гравитационно неустойчива – того и гляди, разорвет ее на части, на гигантах метать икру будут только ненормальные.
     - Хорошая планета, подходящая, - отозвался гри Кхаткамургу, хозяин посудины. – Подумать только, и совершенно незанятый сектор галактики!
     - А куда предлагаешь девать биосферу?
     - Мы когда вылетали, я взял на борт пару незаменимых в таком случае капсул. Универсальный самоочиститель.
     - Хм… Ты им когда-нибудь пользовался?
     - Нет, но это просто: сбрасываешь и ждешь. Через галактический период вернемся – все будет в порядке.
    «… сенсация в археологии! В Гватемале обнаружен потрясающий артефакт! Сосуд, пролежавший в земле больше сорока тысяч лет, выглядит так, как будто его только что изготовили. Все надписи отлично сохранились. Ученые со всего мира в Национальном институте антропологии и истории Мексики проводят анализ и томографию объекта, фотографируют иероглифы с целью дальнейшей расшифровки. Несмотря на то, что разгадки еще далеки, уже сейчас можно с уверенностью сказать, что эта находка даст ответы на многие вопросы истории древних цивилизаций американского континента. Ведущий археолог проекта, Фредерик Байерн, сообщает: …»
     Мари выключила звук и схватила телефон. Пальцы подрагивали от волнения, не слушались, хоть номер был знакомый.
     - Будьте добры, Гватемалу, - попросила она оператора. Трубка едва не выскальзывала из взмокшей руки, гудки немного сухо и однообразно поддакивали ее мыслям. «Не могу поверить, а ведь он и вправду…»
     - Гватемала на линии, - Мари подпрыгнула от неожиданности. – Ой!
     - Да? – Ответил сонный голос с той стороны планеты, словно из соседней комнаты, так четко и обыденно, как будто вчера они желали друг другу спокойной ночи.
     - Фред! Неужели ты нашел ее – свою разгадку? Предназначение? – Не утруждая себя приветствиями, выпалила девушка.
     Голос в трубке резко проснулся:
     - Мари? Привет! Как дела? Тысячу лет тебя…
     - Да не тяни ты! Лучше скажи: это действительно то, что ты так мечтал найти? Тот самый ответ, да? Разгадка происхождения человека? – У Мари пересохло во рту.
     - По правде сказать, я не знаю. – Тихо и серьезно сказал голос. - Не все так просто, Мари. Даже если этот артефакт – то, о чем я думаю, боюсь, что ответ может оказаться совсем не таким, какого мы ожидали.
     - То есть?
     - Возможно, он нас не обрадует.
     - Не понимаю… Признавайся, давно вы его нашли? Почему я узнаю об этом по телевизору?
     - Честно говоря, нашли его не мы, а местные жители. Благо, ничего сделать они не успели – физики из лаборатории говорят, что сосуд может быть взрывоопасен. Пока никто не пострадал, но мы работаем в чрезвычайных условиях.
     - Взрывоопасен? А это точно не бомба середины прошлого века?
     - Да. По данным радиоуглеродного анализа ему 45 тысяч лет с небольшим.
     - И этот сосуд до сих пор может взорваться? Ну, тогда он должен быть чем-то действительно необыкновенным.
     - Нас вызвали с раскопок в Институт позавчера, вчера утром мы приступили к исследованиям… А как там твои самообучающиеся модули? Как работа?
     - Модули-то самообучаются, а с работой… как тебе сказать… - замялась Мари. Не хотелось так вот сразу огорчать старого друга.
     - Слу-у… Прилетай к нам, в Мексику, программисты нам тоже нужны. Этой штуки хватит не на один год исследований и расшифровок.
     Надо признать, это приглашение было как нельзя кстати: неделю назад Мари окончательно поссорилась с начальством и положила заявление на стол. Поэтому вечером она собрала чемодан, отвезла кошку лучшей подруге, попрощалась с родными и улетела – билет уже ждал ее в аэропорту.
    Шел третий год исследований. Энтузиазм первых дней давно угас, схлынул поток журналистов и псевдоученых-авантюристов, сделавших на сенсации немалые деньги. Остались самые упрямые. С объекта сняли все данные, которые только могли, теперь работа велась в лабораториях лингвистов. Искрометное многообещающее открытие вылилось в рутину алгоритмов сопоставления символов, которые обнаружились и на внутренней стороне сосуда в процессе изучения его методами магниторезонансной спектроскопии, иероглифы появлялись и в ультрафиолетовом диапазоне, и в инфракрасном. Проблема была в том, что они отличались от уже известных письменностей майя, знаков было больше, и некоторые из них не поддавались отождествлению. Казалось, это язык цивилизации, умеющей оперировать понятиями настолько высокого уровня абстракции, что ученые не могли найти аналогов в своих языках. И все-таки с течением времени люди, наиболее упорно занимавшиеся исследованиями, на интуитивном уроне начали понимать надписи. По крайней мере, об этом можно было судить по тому, что они перестали читать файлы, содержащие начало записи, и неделя за неделей переходили все дальше. Иногда они заходили в охраняемое помещение с артефактом и подолгу были с ним наедине, а порой произносили целые тирады, обращаясь к нему.
     В университетском городке появилась Анна – старая знакомая Мари. В студенческие годы они с Фредом и Дереком были как четыре неразлучных таракана, и вот – надо же было так сложиться – теперь работали вместе на обратной стороне планеты. Анна была психиатром и, по ее словам, приехала, чтобы работать по профессии. Она говорила, что ее приезд совершенно не связан с артефактом, ходила на работу в больницу, изучала местную флору, посещала общества Карлоса Кастанеды. А по вечерам подолгу беседовала с Фредом и другими учеными, которые занимались непосредственно переводом текста.
     Как ни парадоксально, чем дальше продвигались исследования, тем мрачнее был Фред. Он совершенно замкнулся в себе, что на него было не похоже. Добродушный Дерек, тоже был не в лучшем настроении, его грызли смутные предчувствия и нехорошие сны, но он привычно не придавал им значения. Он рассказал Мари, что это Фред попросил Анну приехать, потому что он опасается за здоровье коллег.
     - Ты же знаешь, как важно для него это предназначение, - говорил Дерек. – Представляешь, что будет, если оно окажется не тем…
     - Что ты имеешь в виду, когда говоришь «не тем»?
     - Понимаешь, ведь когда мы серьезно ищем смысл нашего существования, то надеемся, что он окажется достойным с нашей гуманистической точки зрения. По сути, мы хотим найти только подтверждение. А теперь представь, если вместо этого, наше предназначение окажется абсурдным, смешным или вовсе не поддающимся толкованию в рамках логики. А Фред же идеалист – для него оно важнее всего.
    Археологи, антропологи и лингвисты наводнили университетский городок, и все они спорили об одном, все высказывали догадки и предположения, все с нетерпением ждали результатов анализов из Оксфорда. Во время завтрака на второй день после прибытия в институтский городок Мари с любопытством наблюдала за шумной компанией студентов-историков. Ребята воодушевленно спорили, причем были не оригинальны в выборе темы:
     - … бомба каменного века? Не слишком ли громко звучит? Очень похоже на какой-то газетный заголовок, - рассеянно критиковала кого-то хрупкая темноволосая девушка.
     - По-моему в этой штуке на нашу планету прислали разум. Ведь она датируется как раз тем временем, когда появился кроманьонец! Ну, как заразу, бактерии там, только гораздо меньше по размеру, поэтому мы их еще не обнаружили, - высказал идею высокий сухощавый студент. – Способ самоорганизации материи.
     - А, по-моему, в сосуде прислали на Землю сусликов с целью завоевания планеты. – Веселился коренастый парень в гавайке. – Или Кинг-Конгов.
     - Ха, тоже выдумал: заразили планету разумом, - скептически поправил очки на носу его сосед.
     - Да нет, ты подожди, ты дослушай! – Настаивал на своем сухощавый. – А там еще одна капсула, с антиразумом вроде. Знаешь, почему майя покидали свои города? Они тоже находили такие капсулы, только язык надписей для них был понятнее. Майя уже тогда осознали, что дальнейшее развитие цивилизации приведет к усугублению экологического дисбаланса. Они вскрывали капсулу, теряли способность мыслить и разбегались по окрестным лесам.
     - Ну, ты завернул! Свалил все в кучу: капсула, разум, города майя… - прокомментировал, кусая булочку, коренастый.
    Утром в день аварии Мари встретила Фреда в парке по пути из жилого корпуса. Она загородила ему дорогу, сжимая в кулаке все вопросы, накопившиеся за последнее время: уж теперь-то он не отвертится.
     - Фред! Скажи, в конце концов, что все это значит…
     - Привет, Мари. Как дела, - он окинул ее усталым взглядом и попытался обойти.
     - Фред, если тебе нужна помощь… - Не сдавалась девушка.
     - Нужна, конечно, нужна, только потом. Спасибо тебе, добрая маленькая Мари… Мне надо принять важное решение, все остальное – потом. Если получится.
     А вечером в главной лаборатории взорвался артефакт. Никто не погиб, троих ученых с легкими ранениями доставили в больницу, небольшая часть записей была уничтожена, остальные повреждены. Как потом узнала Мари, уничтожены были драгоценные переводы, ради которых они работали почти два с половиной года без выходных, остались же нетронутыми первоначальные записи, снятые с артефакта.
     В отделении травматологии Фреда она, как ни странно, не нашла. Оказалось, что он, как и остальные двое, находится в психиатрическом, куда Мари не пустили: врач сказал, что им нужен покой. Вышедшая из отделения Анна тихо присела рядом.
     - С ними можно поговорить?
     - Туда не пускают даже меня. Да, это и бесполезно. Вряд ли они в таком состоянии могут говорить, - сказала Анна и, с трудом выдавливая из себя слово за словом, добавила, - я думаю… то, что они прочитали… явилось причиной.
     Почему взорвался артефакт, никто так и не узнал. Отговаривались: мол, предупреждали же вас - взрывоопасен, а вы все равно рвались изучать. Расследование по этому делу быстро замяли, тему закрыли, обломки артефакта и материалы сдали в архив и запретили к ним доступ. Приезжих ученых попросили покинуть страну с такой поспешностью, что Мари едва успела собрать чемоданы.
     В СМИ активно прорабатывалась версия теракта.
    Велемир Николаевич качал головой в такт каплям воды, падающим из крана. Престарелые фиалки на подоконнике давно забыли, каким цветом они цветут. Мари закончила свой рассказ и сидела, напряженно вслушиваясь в складчатую тишину. Она посмотрела на старика испытующим взглядом: никогда не разочаровывал он их в юности, не должен и сейчас. По профессии Велемир Николаевич был сказочником, по образованию – физиком (или наоборот, - как любил шутить он сам), наверное, поэтому на все вопросы он давал интересные, неочевидные ответы, у него всегда была своя точка зрения на любую проблему.
     - А как вы думаете, Велемир Николаевич, что произошло на самом деле?
     - Ты действительно хочешь знать?
     - Да. Как же иначе можно помочь Фреду!
     - Эх, Маришка, - старик печально улыбнулся. – Видишь ли, есть вопросы, ответов на которые лучше не искать. Не потому, что не найдешь, а из опасения, что можешь ведь и найти. Один из таких ответов, похоже, нашел Фредерик Байерн, гениальный археолог, идеалист по натуре.
     Что же касается предназначения, то, наблюдая за развитием цивилизации изнутри, могу сказать только, что, если разум был занесен на Землю с определенной целью, то, наверное, с целью уничтожить все живое на ней.